«Всё есть яд, и всё есть лекарство - зависит лишь от дозы...»

***

— Да уж, подруга, непонятная у нас получилась выходка, — со вздохом сказала Тэффи, когда они с Лилит шли по оживлённому и солнечному коридору Хогвартса. — Снейп теперь точно будет точить на меня зуб как минимум семестр… Я ему столько гадостей наговорила ради этого зелья, а он ни капельки не изменился. Ещё и двойку мне поставил за лабораторную, которую не успела написать… — Прости меня за это. Мне теперь так стыдно, что тебе пришлось всё это от него выслушать… — Я не обижаюсь, — улыбнулась Тэффи. — За 14 лет своей жизни я ещё такого экстрима не получала! Хотелось бы, конечно, видеть, что Снейп влип в какую-нибудь дурацкую историю, но может, у него настолько каменное сердце, что даже любовное зелье просто оказалось перед ним бессильно? Если так, то страшный Снейп человек. Никогда и никого не любить…разве так можно жить вообще? Лилит было хотела что-то возразить и запнулась на полслове, вспомнив о том, что она увидела тогда в кабинете профессора. Откуда им вообще знать, какое там у Северуса сердце? Ведь она видела, что он всё же был когда-то способен на любовь, иначе не хранил бы тот портрет, как великое сокровище в своём письменном столе. Уж не после разлуки с ней Снейп стал таким, каким его теперь все знают? Лилит думала о том, как его сердце было вдребезги разбито в юности, разлетевшись в нём на миллион кусочков. А перестав биться, оно охладело, и кусочки некогда живой плоти застыли и стали тверды, как сталь. Потом, может, их пришлось собирать заново, но то, что уже было некогда нарушено, никогда не вернёт свой первоначальный вид, даже после всех душевных усилий… После той странной реплики с собой наедине в учительской, таинственного разговора с ним в его кабинете и этих печальных размышлений Лилит совсем остыла и не испытывала жгучей ненависти к преподавателю. Вместо этого в её душе при воспоминании о Снейпе появилось какое-то неоднозначное чувство, находящееся где-то между презрением и жалостью, так что и говорить о декане как будто было и не особо уже удобно. Тем более что в Хогвартсе была более актуальная тема для бурных обсуждений: все говорили о новом преподавателе — звезде, о красавце Златопусте Локонсе, который, впрочем, не особо впечатлял Лилит, в отличие от её однокурсниц и восторженных первогодок. — Сейчас все в обморок попадают, — хмыкнула Лилит, когда в коридоре вырисовался этот самодовольный денди в новом голубом наряде с вечно светящимися глазами и улыбкой во все 32 белых зуба. Его тут же окружила толпа девочек, в то время как мальчишки досадливо зыркали на нового профессора. Конечно, этому хвастуну было приятно такое внимание, но ни одну из тянущихся к нему студенток он не запоминал. Всех его поклонниц раздражало то, что Локонс как будто обращал свой вечно смешливый взор (кроме своего отражения) только на Сомнамбулис, которая была в нём заинтересована меньше, чем в жизни мухи, случайно залетевшей к ней вчера в комнату. Создавалось впечатление, что чем больше равнодушия проявляла к его персоне Лилит, тем сильнее это заводило преподавателя. Казалось, будто целью его преподавания в Хогвартсе стало внимание бледной худощавой ботанки. Вот и сейчас он направлялся прямо по курсу к ней. — А-а, мисс Сомнамбулис, так вы уже оправились после того эксперимента с зельями? — Как видите, профессор. На слове «профессор» она всегда чуть ли не закатывала глаза — для неё он был страшной посредственностью и пустышкой, в отличие от таких реальных авторитетов, как Макгонагалл. — Чудно, это просто чудно! Скажите, а вы ведь не забыли про свой великолепный доклад в среду, мисс Сомнамбулис? — после каждой реплики он самодовольно посмеивался, как будто говорил какие-то оригинальные остроты. — Вы будете должны провести подробный анализ моей литературы по Тёмным Искусствам и предоставить доклад достойно на занятии. — Представить. — Что-что? — Вы сказали «предоставить». Это неточно. Надо говорить «представить». А доклад уже готов, я его сделала ещё на предыдущей неделе. Локонс заулыбался и нервно заморгал. Конечно, эта слизеринка порядком выводила его из себя, но он ничего не мог с собой поделать и продолжал зачем-то добиваться расположения отстранённой студентки. Лилит думала, что он это делает из-за скуки от надоевших ему поклонниц. Видимо, Локонсу такие странные беседы доставляли своеобразное изощрённое удовольствие. — Конечно. Жду на занятии, мисс Сомнамбулис. Сегодня оно пройдёт в Большом зале! Писака ещё раз лучезарно улыбнулся и через мгновение растворился в толпе поклонниц, кидающих в сторону подруг презрительные взгляды и язвительные комментарии. — Ты его бесишь, — усмехнулась Тэффи. — И всех их тоже. — Это он меня бесит. Почему он так популярен? Ну он же полная бездарность! Все его произведения написаны безвкусно и нужны только за тем, чтобы поддерживать его самолюбование. И какого чёрта его поставили на защиту от тёмных искусств?! Это возмутительно! Такой крутой предмет ведёт такой олух. О чём только думает Дамблдор? Лучше бы их вёл Снейп, хоть я его и не очень люблю… Болтая о том, как в Хогвартсе можно было бы изменить устаревшие порядки, они зашли в Большой зал и не поверили своим глазам. Там творился какой-то аншлаг. В огромном тёмном помещении были закрыты все окна, вокруг длинного подиума для отработки заклинаний шумела целая орава студентов. На противоположных концах подиума стояли мрачный, как грозовая туча, Северус Снейп и сверкающий Златопуст Локонс, продолжающий какую-то браваду о своих невероятных и совершенно правдивых победах. Оказывается, Локонс недавно организовал Дуэльный клуб, где ученики могли бы отрабатывать навыки по защите от тёмных искусств. И он якобы посмел публично заявить о том, что сможет одолеть даже Северуса Снейпа в первой демонстративной дуэли с помощью некоего заклинания, которым он овладел, с его слов, «в совершенстве». Соперник Локонса же слушал это с таким презрительным выражением, что было заранее ясно, как сильно прилетит самонадеянному выскочке за его слова. Лилит с первого же дня, как в Хогвартсе появился писака-препод, подозревала, что он раздражал профессора даже больше, чем её. К его щёгольским повадкам, к не сходящей с лица улыбке и бесконечному тщеславию добавилось то, что Локонс прославился ещё как трус и неумёха. Младшие курсы говорили, что на одном из занятий он выпустил из клеток корнуэльских пикси, а те было устроили такой кавардак в классе, что тот просто сбежал. А ещё на матче по квиддичу он что-то сделал со сломанной рукой Гарри Поттера…кажется, вместо исцеления, он просто убрал из неё все кости. Локонс не мог теперь отказаться от своих слов в силу раздутой гордыни, но он не был круглым дураком и прекрасно понимал, что Снейп ему будет не по зубам, и потому было видно, что он несколько нервничает. Лилит не была большой поклонницей ни одного из соревнующихся преподавателей, но желание уделать выскочку Локонса заставило её незамедлительно принять сторону своего декана. Не на той территории выбрал воевать Локонс: Тёмные искусства — вот истинная стихия мрачного Снейпа! Дуэлянты встали друг к другу лицами для приветствия. Локонс отвесил вычурный реверанс, а Снейп вынужденно кивнул. Оба подняли палочки, как револьверы, развернулись, отступили на 3 шага. — Один…два…три! — проговорил Локонс. — Экспеллармус! — крикнул Снейп и первый отбросил Локонса заклинанием к стенке. Тот смачно плюхнулся и палочка у него вылетела при падении. — Как вы видите, мой коллега продемонстрировал великолепное заклинание разоружения, — поднявшись и отряхнувшись, заключил Локонс. — Оно поможет вам даже в самых ожесточённых схватках с противником, когда необходимо лишить волшебника его палочки, а бандита — острого ножа или пистолета. Помню, как обступила меня в Уэльсовской роще шайка до зубов вооружённых гремлинов… — Профессор Локонс, я думаю, что уже можно предложить наш спарринг ученикам, — сказал Снейп. — Ах, да, безусловно! Уважаемые студенты Гриффиндора, кто желает попробовать себя на нашем подиуме? Ах, да, прошу вас, мистер Джордан, проходите! На сцену поднялся гриффиндорец Ли Джордан, закадычный друг близнецов Уизли. Лилит узнала его только по голосу: это был радиокомментатор игры в квиддич. Пока Снейп глядел испытующе на свой 4 курс, Лилит молилась, чтобы он её не заметил. — От Слизерина в спарринге с мистером Джорданом будет участвовать мисс Сомнамбулис. Видимо, всё-таки заметил. — Я не хотела выступать и он об этом прекрасно знает, — раздражённо шепнула она Тэффи и нехотя начала пробираться сквозь толпу школьников разных возрастов. У Локонса задорно блеснули глаза: — Потрясающе! Мисс Сомнамбулис, мы с нетерпением ждём вас! «Конечно, особенно ты, шут гороховый, — фыркнула про себя ученица. — Да что я им обоим сдалась-то так, не пойму?» Через минуту Лилит стояла напротив раздолбая Ли Джордана. — Оговорим сразу правила. Никакого насилия, ни физического, ни магического, заклинания используем лишь учебные! А теперь, дуэлянты, поприветствуйте друг друга! — командовал Локонс. — Теперь развернулись, отошли на 3 шага к своим наставникам. Приготовились к атаке! Когда Лилит, в напряжении сжимая в руке палочку, готовилась к тому, чтобы первой выкрикнуть «Экспеллармус!», Снейп наклонился к ней и шепнул. — Что вы намерены предпринять? — Ну…атаковать. Как вы показывали. — Вы можете сделать так. Только знайте, что тот, кто действует ожидаемо, проиграет в живом бою. Возможно, вам придётся когда-нибудь и рискнуть. Когда он ударит, можете использовать «Протего Рефлектум». — Постойте, «Протего» мы проходили… Но что делает «Протего Рефлектум»? — Если решитесь, то, может, и узнаете, — усмехнулся декан. Локонс начал отсчёт. А Лилит оставалось всего мгновение на выбор. — Один… «Что делать, что делать?! Взять уже испытанное заклинание или довериться совету Снейпа? …А что, если он снова хочет как-то мне напакостить и подставить, как было тогда, с зельем? Чёрт! Нет, думать уже невозможно, мне надо решиться хоть на что-то!». — Два… «Ладно, делать нечего, посмотрим, что за «Протего Рефлектум», — пронеслось в голове слизеринки, обернувшейся на декана в поисках поддержки. Тот лишь криво ухмылялся. — Однако за просчёт меня здорово тряхнёт о стенку…». — Три!!! — Экспеллармус! — воскликнул Ли. — Протего Рефлектум, — сказала Лилит и заклинание Джордана, как резиновый мяч от стенки, отскочило всего в паре сантиметров от неё, и направилось обратно в капитана. Тот отлетел и шлёпнулся, один в один как сам Златопуст пару минут назад. — Потрясающе, мисс Сомнамбулис! Обратите внимание, младшие курсы, а это уже улучшенное защитное заклинание «Протего». Не вами ли, случаем, коллега? — Локонс игриво подмигнул суровому декану Слизерина. — Оно позволяет отразить атаку противника, как если бы тот выстрелил в зеркало! Мистер Джордан, целы? Эй, передайте ему палочку, вы, слева! — Очень неплохо, — снизошёл до похвалы Снейп. — Вы знали, что использовали заклинание, которого ещё нет в ни в одном учебнике? — Догадывалась, профессор. — Стоит сказать, что я был весьма удивлён, когда увидел, что в кои-то веки вы меня послушали, Сомнамбулис. Смелость многого стоит. — Спасибо, профессор, — Лилит, не привыкшая к доброте Снейпа, порозовела и поспешила снова слиться с толпой школьников. Когда они с Тэффи удалялись из Большого зала, то на подиуме уже во всю соревновались второгодки: знаменитый Гарри Поттер от Гриффиндора и гаденький Драко Малфой от Слизерина. И Лилит уже не видела, как Снейп ещё раз бросил очень пристальный и задумчивый взгляд в её сторону.