«Всё есть яд, и всё есть лекарство - зависит лишь от дозы...»

***

Урок зельеварения начался десять минут назад. Тишина в классе воцарилась с первой же секунды, как только в аудиторию вошёл профессор Снейп. Ему было достаточно бросить лишь один строгий взгляд на учеников, чтобы все мгновенно смолкли и робко ждали его указаний по сегодняшнему занятию. Выдержав небольшую паузу за кафедрой, он тихо, но отчётливо проговорил: — Страница 256 «Расширенного курса зельеварения». Оборотное зелье — это зелье, что обычно изучается на 6 курсе. Однако я считаю, что вы вполне можете освоить его и на 4-м, ведь ничего сложного в нём для вас уже нет. Итак, первая половина урока посвящена лекции, вторая часть практическая, на которой вы… Северуса прервала открывшаяся со скрипом дверь мрачного и холодного кабинета зельеварения, находившегося в подземелье. Дисциплина на миг нарушилась, все тихо начали перешёптываться. Каждый знал, что ждёт опаздывающих на занятие к Северусу Снейпу… В дверях появилась снежно-белая, как перья зимней совы, голова слизеринки Лилит Сомнамбулис. Долговязая и бледная студентка 4 курса скучающе посмотрела на профессора своими глазами-кристаллами, зашла в класс и пробурчала извинение за опоздание. Пока она пробиралась к своему месту около подруги-сокурсницы Тэффи Шнейдер, Снейп проводил её своим безжизненным взглядом и тоном, полным презрения ко всему живому, вынес свой приговор: — Минус 5 баллов факультету Слизерин за бестактное прерывание инструктажа и нарушение дисциплины. Поблагодарите за это мисс Сомнамбулис. «Змей заколдованный», — подумала про себя Лилит и злобно прищурилась на ухмыляющегося Северуса. Эта война с Северусом длилась у неё практически с поступления. Неизвестно, чем она так зацепила своего собственного декана, только он был к ней гораздо более немилостив и холоден, чем к другим студентам. Всем было известно, что Снейп всегда был на стороне своего факультета, но создавалось впечатление, будто он игнорировал именно эту ученицу с какой-то своей, особой целью. И, конечно, Лилит не могла не заметить такого «особенного» отношения и отплачивала Северусу той же монетой. Возможно, по этой причине она практически и не боялась его, в отличие от большинства студентов, а только молча презирала и не считалась с ним. При этом главным парадоксом оставалось то, что именно по зельеварению и защите от тёмных искусств, то есть по тем дисциплинам, к которым имел прямое или косвенное отношение Снейп, у неё наблюдались большие успехи. Назло ли одному Снейпу, назло ли всему Хогвартсу, она оставалась хорошисткой по всем предметам, кроме этих двух. Каждый раз при объявлении годовых оценок Снейп был вынужден произносить, почти скрипя зубами: «Сомнамбулис — пять». Какое же удовольствие ей это приносило! Она видела, как старательно Снейп каждое занятие ищет изъяны в её работах, как старается придраться, а зелья у неё всё равно выходили прекрасные. Но ни одного доброго слова, даже одобрительного взгляда она не получила от него за четыре года обучения в Хогвартсе. Потому она довольствовалась хотя бы тем, что регулярно выводила Снейпа из себя. Хоть Снейп и угрожал ей исключением за её выходки из года в год, но действительно выгонять из школы никто и никогда её не собирался, и она это прекрасно понимала. Разве может декан пойти на то, чтобы из-за отчисления прилежной студентки пошатнулась честь его любимого Слизерина? Конечно, Снейп давно отличался самодурством, но общешкольные правила, прописанные уставом, ему всё равно приходилось соблюдать: что это будет за факультет, что это за такой преподаватель, который не ценит своих лучших студентов? Так вот они и терпели друг друга уже 4 года. Теффи, девушка более мирная по характеру, с круглыми, как у Гарри Поттера очками, с веснушками, как у Рона Уизли, с карамельными кучерявыми локонами, ободряюще положила руку на бледное плечо подруги. Да уж, не первый и не последний раз она видит эти столкновения с Северусом! Что ж делать? Такой уж упрямый нрав у Лилит, что если она взялась за что-то, то доведёт это до конца. А Теффи остаётся только её поддерживать… — Я раздражаю его одним только существованием! — прошептала Лилит Тэффи, когда Снейп наконец отвлёкся от неё и подошёл к парте Фреда и Джорджа Уизли, которые напортачили с рецептом зелья и из котла у них через края полезло что-то мохнатое и мерзкое. Их это позабавило, и следом волна смеха прокатилась по классу, когда и остальные студенты увидели результат эксперимента. Снейп злобно на всех прикрикнул и грациозным движением палочки избавил котёл от неведомой живности. Студенты вернулись в рабочий режим и снова завозились с зельем, каждый в своём темпе. Снейп прошёлся строгим взглядом по стихшим близнецам. — Братья Уизли, почему я не удивлён, что вы в очередной раз продемонстрировали свою бездарность и глупость на моём предмете? Быть может, вы решили что у нас здесь цирк, а вы клоуны, подготовившие грандиозное выступление? Боюсь, что ваши навыки зельеварения и навыки клоунады объединяет одно качество — они просто смехотворны! Минус 10 очков Гриффиндору! Кто-то тихо захихикал, минуту стоял тихий гул — отмечали, что Снейп снова уделал гриффиндорцев. Естественно, шло это от Слизерина. Снейп нервно рявкнул: «Тишина!»; все снова умолкли и принялись доделывать работу. — Устроили балаган на моём занятии, — прогудел он по пути назад, зловеще волоча за собой чёрную, как смола, мантию, походившую на опущенные крылья огромного ворона. Он вдруг остановился и мрачно взглянул на парту Лилит и Тэффи. Девочки увлечённо работали в паре, а потому не обращали внимания на преподавателя. Снейп оказался над ними неожиданно, нависнув грозной хищной птицей. — Форму какого существа вы выбрали для оборачивания? — Мы выбрали амфибию, сэр, — ответила Тэффи. — Значит, амфибию… Это довольно трудная для реализации рецептура. Позвольте узнать, чья же это была идея? — Моя, — сказала, как отрезала, Лилит, с вызовом взглянув на профессора. — Я не желаю возиться с заданиями для детей, вроде хомячков и кроликов. Мне нужно что-то серьёзное, моего уровня. — Вот как! — У Снейпа (всего на мгновение) блеснули глаза, однако единственный признак жизни в них был тут же стёрт его характерной кривой ухмылкой. — Наша молчунья оскалила зубки. Что ж, если уверенности вам не занимать, может вы и продемонстрируете своё зелье в действии в качестве отработки за вашу выходку в начале занятия и впечатлите всю аудиторию своими исключительными способностями? — Сэр, но ведь мы его ещё не доделали, — Тэффи не договорила — в ответ её обдало холодом непроницаемых чёрных дыр. — Тогда вы особенно постарайтесь, мисс Шнейдер, чтобы ваше с Сомнамбулис зелье вышло удачным как можно скорее и не превратило вашу дорогую подругу в неведомое нечто, какое получилось у этих бездарей. Отказа я не принимаю, так как в этом случае вы обе получите неудовлетворительно. — Нечестно! — глаза Лилит загорелись. — Вы только и делаете, что наказываете, но обязаны ведь и поощрять! Снейп смотрел на неё с возрастным высокомерием. — Я никому ничем не обязан, — отчеканил он и дёрнул за собой свою длинную мантию.— И я порядком устал от вашей дерзости и бестактности. Через минуту вы, мисс Сомнамбулис, должны стоять перед аудиторией с полной колбой оборотного зелья, которое превратит вас в амфибию. Последствия промедления или отказа я уже озвучил. Начинаем. Лилит была в ярости, но подвести подругу она никак не могла. Она схватила колбу с зельем и потопала к кафедре, мысленно терзая Снейпа и подвергая его страшнейшим мучениям. «Самодовольный индюк! Что он только возомнил о себе? За какие такие великие заслуги его ещё держат в Хогвартсе? Он ведь откровенный изверг и садист! Ну ничего, я его ещё заткну за пояс…» Она встала, уверенно окинула взглядом аудиторию, и, прошипев про себя Снейпу: «Получите!», — не думая, выпила полколбы непроверенного варева. Студенты замерли в ожидании чего бы то ни было впечатляющего. Снейп только приподнял бровь. Между пальцами появились перепонки, как у лягушки. На горле образовались тонкие жабры, кожа стала гладкой, влажной, синевато-зеленоватой. Нос втянулся до двух щелей-ноздрей, глаза вытянулись, зрачки стали подобны осьминожьим. Зелье сработало — Лилит трансформировалась в амфибию! Она гордо посмотрела на профессора и слегка журчащим голосом сказала: — Вот. У нас получилось. Но Снейп только криво усмехнулся. — А где же хвост? Лилит подумала, что ей послышалось. — В каком смысле хвост, сэр? Трансформация полная, мы делали всё строго по рецепту. — Нет. Недостаток хвоста говорит о том, что вместо чешуек ящерицы вы положили в зелье что-то другое. Что это было, мисс Шнейдер? Тэффи посмотрела на стол и побледнела. Вместо чешуек ящерицы в банке оказался, действительно, иной ингредиент. — Я…я… неужели мы положили коготь черепахи? Но как так…когда я отвлеклась? Я не помню, — прошептала Тэффи, с ужасом смотря на подругу. У Лилит округлились её огромные рыбьи глаза. За спиной она ощутила некое растущее давление, как если бы на неё кто-то надел рюкзак, а в него постепенно подкладывали по одному тяжёлому камню. Она обернулась и обнаружила, что у неё формируется панцирь, клонящий её к земле. Она с трудом удерживала равновесие. — Лилит! — подруга в ужасе закрыла лицо руками. В аудитории поднялся гул, состоящий из смеси ужаса, удивления, сочувствия и смеха. — Тишина на занятии! — гаркнул декан Слизерина так, что в классе стихло даже дыхание. — Что и требовалось доказать, — скептично отметил он, вновь повернувшись к мучающейся студентке. — Ваш подростковый максимализм меня позабавил, но этого недостаточно для хорошей оценки. Тройки. Обеим. Все свободны, урок окончен. Через мгновение прозвенел звонок с занятия и все разбежались кто куда: кто в коридор отдыхать, кто осматривать несчастную зельеварку Лилит. Теффи приблизилась к подруге, а та еле стояла на ногах из-за дурацкого панциря. Снейп поднялся с места и собрался уходить. — Сэр, а сколько будет действовать её зелье? — поинтересовался гриффиндорец Кеннет Таулер, с сочувствием смотря на пристыженную вконец Сомнамбулис в странном обличии амфибии-черепахи. Так как периодически ему попадало от его одногруппников Уизли, то он невольно испытывал жалость ко всякому, с кем случалось публичное унижение. — Вам не кажется, что стоит снять эффект, ведь она уже и так получила оценку? Снейп кинул на него раздражённый взгляд. — Таулер, вы выступили в качестве защитника для мисс Сомнамбулис? Как мило. Если вас так заботит её участь, то знайте: доза, которая была принята моей студенткой, выведется из организма примерно через 2 часа. Всё это время она будет в том обличии, в каком находится сейчас. Ничего с этим поделать невозможно. — То есть вы, будучи гениальным профессором зельеварения, не имеете в своих огромных запасах никакого антидота? — прошипела совсем изменившимся голосом Лилит, злобно смотря на Снейпа. — Вы ведь лишь из принципа так действуете… — Отнеситесь к сегодняшнему занятию, как к важному жизненному уроку, мисс Сомнамбулис, — назидательно произнёс Снейп. — К уроку о том, как важно прилично себя вести. А вы, господин Таулер, поможете мисс Шнейдер довести дорогую сокурсницу до лазарета, где она может спокойно обо всём подумать. Мантия таинственно зашуршала за Снейпом и скрылась за громко закрывшейся дверью аудитории.