Новые хроники семьи Блэк

"Сегодня был на открытом

слушании в Визенгамоте.

По собранности и скорости

не сравнимо с заседанием

Палаты Лордов. В который

раз глупые и наглые

грязнокровки доказали,

что совершенно не знают

ни магических законов,

ни древних традиций.

Хотя может ли обычный

одиночка, выросший в

поганом маггловском

мире понять, почему

Наследник Рода не мог

ни словом, ни делом,

ни бездействием убить

другого члена Рода? Что

о таком даже помыслить

невозможно! И как можно

не зная нашего мира и

внутреннего устройства

Рода сомневаться в его

иерархии или смысле постов?

Нет, никогда грязнокровки

не смогут войти в наш мир

на равных! Никогда мы

не сможем понять друг друга!"

©Хроники Рода Блэк. Альдебаран Калеб Блэк.

***

Это была пустота. Блаженная, необычная, до щекочущих в предвкушении кончиков пальцев, и чужая – непохожая на другую, какую-то по-своему родную. Находясь сейчас в этом нигде он даже не мог вспомнить её, но знал, что она была и дарила ощущение покоя и теплоты. Сейчас было неспокойно, ведь над ним нависало нечто огромное и древнее, медленно изучающее каждую клеточку его тела и мыслей. Это было не страшно, совсем не страшно, ибо в пустоте не может быть чувств, только ожидание. Здесь не было тепла, только лёд под спиной и медленно разгорающийся огонь внутри, где-то глубоко-глубоко. Потом он осознал, что это была магия. Его магия всё сильнее разгорающаяся в теле: бьющая фонтаном, толчками наполняющая ядро и разливающаяся по сосудам стремительной огненной рекой, рисуя постепенно карту маленького, слишком маленького в этой пустоте, тела. Нечто Древнее... Хотя нет, не нечто. Оно было таким же как он, только огонь был куда тяжелее и куда горячее. Его смело этой силой и он думал, что потух. Что больше в нём нет этого волшебного искрящигося огня, объеденяющего его с кем-то другими, далёкими-далёкими. И раз этого огня нет, то больше они никогда-никогда не встретятся. И он не захотел, чтобы огонь потухал. Пусть его древний брат был больше и опаснее, они одно и тоже и он не может убить его. Древний брат то ли услышал его мысли, то ли изначально не хотел калечить – он вновь влил в него огонь, только не совсем его, а их общий, чёрный и тяжёлый, расплавляющий его изнутри, что-то выправляющий и соеденяющий. Сначала он закричал, взмолил, чтобы это прекратилось, а потом понял, что назад пути нет и отдался этому варварскому ритуалу и провалился куда-то ещё глубже, где уже совсем-совсем ничего не было.

***

Кастор открыл глаза и упёрся в каменный сводчатый потолок. Алтарь под спиной казался мягким вопреки логике. Хоть он выглядел как алмаз, но магия, живущая в нём, магия Рода Блэк, впитавшая силы каждого его члена, сейчас ластилась к нему, смягчая камень. Казалось, что он был в родной мягкой кровати, под тёплым одеялом, где подземный холод не мог добраться до него. Ритуальный Зал Блэк Мэнора представлял собой огромное круглое помещение, расположенный глубоко под землёй, выдолбленное прямо в камне. Посередине располагался алтарь – двухметровый алмазный монолит глубокого ониксового цвета, с красными искрами внутри, который являлся физическим воплощением их магии. Когда-то давно, несколько веков назад, основатели их Рода выбрали этот камень с целью сделать их магию похожей на него. И так и вышло. Магия Блэков была всеобъемлющей, тёмной, огненной, продавливающей и сводящей с ума. Кроме алтаря было непосредственно место для ритуалов: пространство, где чертили пентаграммы и уже готовые – для ежегодных ритуалов колеса года. Весь инвентарь хранился в соседнем помещении, которое скрывалось за специальной деревянной дверью. А на каменных стенах еле виднелись в мигающем свете свечей руны. За дни проведённые здесь он успел привыкнуть к этому грубому и на первый взгляд неуютному месту. Теперь же этот зал казался ему очень родным и успокаивающим, особенно после тех страшных и тяжелых образов, пришедших к нему во время испытания. С того дня, как Миру назначили Защитником, а его от безысходности Наследником, с того дня, как начали тренировать и свалили все финансовые и партнёрские дела семьи, с того самого дня он хотел лишь одного – чтобы это все закончилось. Чтобы он вновь оказался пусть и старшим сыном, первым ребенком своего поколения, но лишь сыном племянника Главы, рядовым членом Рода, все обязанности которого – не посрамить честь, что с их уровнем воспитания было просто сделать. Но события не хотели оборачиваться вспять, страшный дар близняшки не засыпал, а его обязанности перед Родом росли с каждым днём. Время тащило его вперёд щедро ударяя на поворотах. Он понимал, что Арктурусу нужен был Наследник. Пусть маги могут жить долго, и возраст его деда довольно смешон в их реалиях, но также мальчик помнил его непроходящие боли и шрамы, несмотря на все возможности их семьи в общем и старухи Хестер в частности. А ещё помнил, что Наследник помогает магии Рода. Пока этот пост пустует, магия распределяется неравномерно между Главой, Защитником и другими членами Рода (в особенности, если так издеваться над ней, как когда-то издевался Арктурус |). Да и на фоне довольно ранних смертей предыдущих Глав, Кастор понимал желание дедушки как можно быстрее воспитать следующие поколение, успеть подготовить. И пусть головой Кастор всё это понимал, но он не мог отделаться от чувства неправильности всего происходящего. Он не был лидером, манипулятором или человеком, который быстро принимает правильные решения. Ему не хотелось становится таким человеком. Он задыхался от этой ответственности. Но даже своим сестрам, своим близняшкам, он не мог признаться в этом. В конце концов другого варианта не было. Поэтому он решил оставить свои переживания глубоко в себе. Арктурусу нужен был преемник и из взрослых никто не подходил, каждый по своей причине; дети тоже –девочки не подходили по признаку пола, а ещё не рождённые тогда Сириус и Регулус были детьми инцеста, и их магия была ещё более безумна и не выдержала бы ритуала. Подобное доказывали не только расчёты, но и печальный опыт их Рода много поколений назад, (данный запрет был даже закреплён в кодексе и поэтому браки между близкими родственниками не приветствовались). Несмотря ни на что, он был взрослым человеком и мог взять на себя ответственность при необходимости. А сейчас так оно и было. У него есть возможность и потому он не имеет права оставить Род без поддержки. Именно поэтому в декабре 1959 года он согласился на ритуал Наследника. На самом деле это был целый комплекс ритуалов: катрены отлетающие эхом от каменных стен, горькие зелья и магические фигуры на полу, расплывающиеся в детских глазах. Но был один, самый главный и самый опасный – проверка родовой магией. Именно он был решающим и завершающим, после него претендент становился официальным Наследником и его представляли магической знати. Ритуал был опасен – он мог свести с ума, выжечь внутренности или лишить магии; но обязателен. Заранее Кастор ничего о нём не узнавал, это воспринималось обязанностью, а не испытанием, да и интереса не вызывало, в отличие от его близняшек. Девушки узнали всё: и как проводится, и какие особенности у их Рода, и как он изменит Кастора и какие были несчастные случаи и самые известные в мире, и в их Роду. И несмотря на опасность и свои переживания они не отговаривали его. Поддерживали, были рядом и готовы были, он знал это, по одному его слову пойти против воли Главы и прекратить это всё, но не отговаривали и он был им за это безмерно благодарен. Сейчас, несмотря на то, что всё закончилось хорошо (он был жив, в своём уме и магия текла в нём, может немого больно и нечто явно изменилось, но она была и это главное), он понял, что не пошёл бы на это, заранее зная, что произойдёт. Хорошо, что он ничего не выяснял, и какие же у него понимающие сёстры, уважающие его решение. Честно, теперь ему казалось, что это всё равно, что поддержать родича в участии в войне. Полезно обществу, но чистое самоубийство. Мальчик попытался встать и понять, как изменился внутренне и что ещё за изменения его ждут, но потерял сознание. Тогда, в 1959 году из Ритуального Зала его на руках вынес дедушка Арктурус, успокоил семью, а после объявил в честь нового Наследника Йольский раут в их Мэноре. Представил его в Министерстве и Палате Лордов, а также посвятил наконец, в политические дела семьи. Так что да, жизнь Кастора, как и магия сильно изменились.

***

Тяжёлые двери захлопнулись за его спиной и библиотека встретила его оглушающей пыльной тишиной. Загрузив на столик, за которым часто кто-то работал, больше ненужные книги и свитки, зная, что уже к его уходу они займут надлежащие им места, благодаря специальным заклинаниям, Кастор прошёл вглубь, к самым дальним стеллажам, отведённым под личные бумаги. Многие Блэки поколениями оставляли здесь личную переписку. Лорд заставил его ознакомиться с этими бумагами вместе с отчётами по предприятиям, почти три года назад, когда всерьёз взялся за его обучение. Поначалу он стеснялся читать чужие письма (особенно – интимного характера), но этим лишь схлопотал от Главы. Дело было не в том, что Глава должен быть в курсе всего, как он когда-то предположил, нет. Это нужно было, чтобы понимать, какая у их семьи позиция в магическом мире, кто с кем заключал неофициальные союзы или приносил клятвы, должники, сплетни, торговля, расследования, научные переписки и ещё множество полезных и не очень вещей. Хотя Кастору было до сих пор стыдно признаться, что он перестал этого всего стесняться не после удачного задания Главы (очень действенного, к слову), а после разговора со стариком с картины. На второй или третьей неделе, когда он больше стеснливо читал свитки с финансовыми сводками, чем переписки, с единственного портрета висевшего здесь, в глубине, его окликнул старик Альд. Умер он и вправду в почтенном возрасте – двухсот семидесяти шести лет. Это был сухой высокий старик, славившийся отвратительным характером, что среди своих, что среди чужих. А друзья, судя по Хроникам, если и были, то умерли куда раньше него самого. Старик поймал Кастора как раз у собственного стеллажа – для его характера, маг был на удивление общительным и громко посоветовал: — Бросай ты, эту скучищу с бумажками, лучше полезай в нижние ящики, для пацана там переписка поинтереснее будет. — А что там? Старик Альд оскалился: — Письма от всяких прелестниц, Мерлин, что же ещё. Ты намёков вообще не понимаешь, что ли, пацан? — не обращая внимание на отсутствие ответа и его горящее лицо старик продолжал — барышни, которые были слишком стеснительны, чтобы зажиматься вживую, такое доверяли пергаменту, что сама Мессалина покраснела бы... — Хватит! Пожалуйста... Старик на это только расхохотался. — "Хватит" будешь говорить мне только на особо убогих пассажах, когда будешь зачитывать вслух мои любимые письмеца. Заняться тут всё равно больше нечем... Заметив, что он весь красный, собирает разбросанные по полу свитки, чтобы пойти в другое, более уединённое место, старик продолжил уже серьёзно, без напускной бравады: — Да, успокойся, малой. Я имел ввиду, что это всё неважно. Мы уже мертвы, как и все те люди, с которыми мы переписывались. Вообще все, Мордред. И эти все письма я хранил и отдал сюда специально, слышишь? Что не хотел – то сжёг к Мордредовой бабушке. А это всё, как и Хроники, чтобы вы, пацан, могли пользоваться этим. Ты же читал Хроники? — Кастор неуверенно кивнул — и неужели ты при этом также краснеешь, как хафлпаффка, которой подол задрали? Да ещё и нос также воротишь? Он снова начал подначивать его, но в этот раз не получилось. Парень в первый раз оглядел этот зал с мыслью, что это всё часть Хроник, часть его наследия, оставленная его предками для обучения. — Что, уши трубочкой свернулись или рот в задницу трансфигурировался? Чего молчишь? Кастор против воли прыснул. Нужно было сюда девочек привести и познакомить их с этим старичком. Что-то подсказывало Касу, что они определённо поладят. — Получается интимная корреспонденция тоже носит учебный характер? — О, как заговорил, мог хоть послать раз уж такой приличный — но заметив его взгляд, всё-таки ответил — а то как же. А кто ж ещё научит вас разводить девчонок на всякие непотребства по переписке и вживую? С тех пор он перестал стесняться читать старые письма, подружился с дедом Альдом и познакомил его с близняшками. Однажды даже согласился читать вслух похождения старика – тогда юного повесы – с проституткой. Похождения были в виде писем, из-за учёбы предка в Хогвартсе, откуда в дом удовольствий не сбежишь. К настоящему моменту он проводил тут много свободного времени, уже из личного интереса. Но сегодня Глава послал его с заданием и вместо чтения интереснейшей переписки с русским магом царских времён, он медленно брёл среди стеллажей, ища нужный. Главе зачем-то понадобилась переписка Финеаса Найджелуса с тогдашним главой попечительского совета. Зачем она ему нужна была, Кастору было всё равно. Он устал, погода была прекрасной и парень надеялся, что Лорд отпустит его на сегодня. Найдя искомое, он взял костяной тубус – очень популярный в то время – и пошёл обратно в кабинет Главы.

***

От стен коридора отразился детский переливчатый смех. Кастор замедлился – младшие были дома, в резиденции, Сири с Регги в Лондоне, а его близняшки на занятиях. Но тогда чей смех наполнял коридоры одинокого молчаливого Блэк-мэнора? Мальчик аккуратно двинулся туда откуда шёл подозрительный звук и вышел к незнакомому коридорчику, что было странно, ведь Мэнор он излазил вдоль и поперек, даже тайные переходы в стенах, включая крылья Главы и Наследника. Нигде он не видел такого странного, узкого и замусоренного коридорчика. Это было интересно и Кастор медленно зашёл в таинственный полумрак. Обои здесь почернели и начали отходить от старости, в углах темнели злые домашние сущности, ещё не доросшие до чего-то по-настоящему опасного, свисала паутина, а стены заполонили картины, где тенями носились предки. Но кто это был и что же это за коридорчик мальчик всё никак не мог понять. Всё-таки Мэнор, в стенах, которого выросло не одно поколение тёмных волшебников, нельзя было полностью изучить за десять лет. — Поиграешь с нами? Кастор от внезапного вопроса прижал ладонь к испуганно заколотившемуся сердцу. На огромном тёмном от времени пейзаже стоял маленький – лет пяти от роду – мальчик. Худой и бледный, скромно мнущий дорогую ткань мантии. это было жутко и всё же Кастор хотел уже согласиться – столько лет они развлекали портерты давно ушедших за Грань – а потом застыл соляным столбом. На живых портретах дети никогда не появляются. Хотя бы потому что самого портрета, куда бы они "ушли" ещё не было, да и быть не могло. Ритуал, который проводят непосредственно перед написанием портрета можно было проводить лишь после малого совершеннолетия, а до этого возраста маленькие аристократы умершие во цвете лет оставались лишь в памяти современников, да гобелены хранили их имена. Тогда что делал здесь такой малыш? Парень уже начал задыхаться без света и свежего воздуха. — Эй! И с нами тоже! — Да! Мы тоже хотим играть! Постепенно по обе стороны от маленького незнакомца появлялись дети, заполняя картины вокруг. Видимо именно эти дети скользили в темноте, серыми быстрыми тенями. Кастор попятился. Детей вышло в итоге чуть больше десятка – мальчики и девочки – они улыбались и зазывающе махали с холстов. На них были старые мантии и костюмчики, знакомые блэковские черты, но от одного взгляда на них по коже бежали мурашки. Самой старшей девочке было тринадцать и она молчала, пронизывая его взглядом абсолютно чёрных знакомых глаз, оберегающе обнимая за плечи первого появившегося на картине мальчика. Это было слишком много, слишком быстро, слишком жутко и он просто выбежал вон. Только у входа в кабинет Главы Кастор перевел дух и смог остановиться, отдышаться. Парень ничего не смог придумать и просто вошёл к дедушке, забыв про оборонённое где-то письмо и честно всё ему рассказал. К этому моменту через камин уже прибежали, сбежавшие с занятий, взволнованные близняшки, которым он, запаниковав, заорал матом, и ждали его у дверей кабинета. После сбивчивого рассказа Каса в Мэнор были экстренно вызваны Ликорис, Кассиопея и Вальбурга, пришедшая вместе с ней. Поллукс, к сожалению, был недоступен. Глава лишь попросил отвести их в этот загадочный коридорчик, ничего не объяснив. Второй раз найти коридорчик оказалось и легче в тоже время сложнее. Он привёл остальных на тоже самое место, он был готов в этом поклясться! Но прохода не было. Только стойка и стоящая на ней ваза из магического Китая с движишущимся драконом и роскошным букетом. Стена будто насмехаясь выглядела идеально-ровной. Кастор уже слышал за спиной недовольное покашливание Леди Кассиопеи и разочарованные вздохи близняшек, как вмешался Глава. Он был спокоен, и не выглядел разочарованным или удивлённым, что мгновенно привело Каса в чувство. Это же Лорд Арктурус, конечно он найдёт странные портреты и со всем разберётся. Наконец, Глава произнёс: — Блэк-Мэнор очень стар и имеет множество секретов, многие из которых к счастью я знаю. Этот один из них. Странно только, что они проснулись... Кастор, — парень тут же вытянулся и преданно уставился на деда — тебе придётся прийти сюда одному. Крыло Главы было самым безопасным в Мэноре. Комнат здесь было немного: Хозяйская спальня, кабинет, пара спален для близких членов Рода и две гостиные – Малая и Изумрудная. Всех их опоясывал главный коридор, выходящий окнами во внутренний двор. Странный коридорчик с не менее странными портретами появлялся рядом с Малой гостиной, буквально за углом, поэтому все остальные остались там. Идти к коридорчику второй раз, уже понимая, что его там ждёт, тем более одному, было страшно. 'Ты не один, Кастор' От их поддержки, магической и эмоциональной, стало легче дышать. Коридорчик был на месте. Глава сказал ему дойти хотя бы до первой картины и тогда они не спрячутся. Сначала он еле делал шаги, потом постарался вздохнуть и успокоиться и заставил себя идти нормально. Пыльная картина, с пейзажем была пустой. Дальше Кас не пошёл, хотя тени снова замелькали по сторонам.

'Идите сюда'

Взрослые не хотели, чтобы девочки учавствовали, но им нужна была их мыслесвязь. Да и это будет хорошим уроком, как добавила взволнованная Кассиопея. На картине появились уже знакомые ему мальчик и девочка. Малыш держал серьёзную девочку за руку и тут же закричал: — Ты вернулся! Ты вернулся, чтобы поиграть! Правда здорово, Бетельгейзе? — Мне не кажется, что он хочется играть, Ригель — Кастор услышал за спиной торопливые шаги — и он привел сюда взрослых, предатель! Глава оставался спокоен, в отличие от шокированных женщин Рода, Диадемы с горящими глазами и испуганной Миры. Глава тут же оказался рядом с Кастором и грозно взглянув на обитателей картины, приказал: — Отвечайте кто вы такие и чьи дети! — Что? Девочка на картине выглядела недовольно, другие дети потихоньку заполняли пейзаж, боязливо жавшись к рамам, но воле Главы они сопротивляться не могли, поэтому послушно назывались. Странно, но они называли только мамтерей, которыми были девушки из разных поколений семьи; только у пары ребят оказалась одна мама. Последними были Ригель и явно его сестра, которые всё ещё гордо стояли в центре. Наконец, девочка ответила: — Я не буду говорить тебе ничего, ясно?! И мой брат тоже ничего не скажет. В один момент серьёзная девочка раскраснелась и кричала, задвигая малыша за спину, кое-кого Кастору напоминая. Лорд удивился. Кастора неожиданно начало клонить в сон. Когда его повело в сторону, за плечо крепко схватила знакомая ладонь, из-за второго плеча выступила заинтересованная Диадема и умоляюще на него взглянув, приложила палец к губам.

'Если глава узнает, что тебе плохо нас выгонят и мы ничего не узнаем, прости ты можешь потерпеть?'

Кастор не думал, что ему сильно плохо, а за то чтобы узнать что происходит он и большее был готов потерпеть, поэтому постарался как можно незаметнее кивнуть. Парень оглянулся. За спиной Арктуруса стояла мнущаяся Вальбурга, вечно собранная Кассиопея и хмурая Ликорис. — Вы сопротивляетесь воле Главы? Судя по тону Главы, он удивился, в первый раз за вечер – до этого он был собран и сдержан, стараясь как можно быстрее со всем разобраться. — А что нам уже будет? — Бетельгейзе как-то по больному усмехнулась — мы мертвы, уже много лет как, а теперь вот можем со столькими живыми поиграть, разве не здорово? — Кто ваша мать? — на предыдущие слова дед никак не отреагировал — вы может и мертвы, но вы всё ещё Блэки и вы обязаны меня слушаться. — Это я... простите Лорд Арктурус. Вперёд выступила Вальбурга странно глядя на детей с картины.

'Разве у тёти есть дети? и почему они на картине? Мы бы знали, если бы они родились, правда?'

— Вальбурга? Хотя по именам я и должен был догадаться. Разве ты не поняла инструкций? Вал опустила голову и мяла пальцы, совсем неаристократично, а по девчоночьи. Ликорис, закатив на это глаза пошла по коридорчику, изучая невербальными сканирующими чарами пространство, а также сжигая многочисленную паутину и мелких сущностей. Кассиопея зло прожигала взглядом племянницу, явно думая выпороть её розгами. — Я поняла! Я лишь подумала, не называла! — Неправда! — из-за спины сестры выступил Ригель — я много чего помню, хоть и не должен. Это ты всё придумала! — Я не хотела! Я просто.. было столько попыток и я просто... — Потеряла надежду — Бетельгейзе вновь усмехнулась недовольно глядя на свою мать — как со мной, верно? Лорд Арктурус вздохнул и взбешённо начал что-то говорить, но Кас не понял ни слова. А после окружающая реальность поплыла, и перед ним появились испуганные близняшки. Больше он ничего не увидел – всё заволокла тьма.

***

— И всё-таки я не понимаю. Диадема показушно вздохнула и приподняв шляпу, вопросительно взглянула на него. После всех разбирательств их отправили к старухе Хестер. Она выявила у него магическое истощение и снабдив его зельями, прописала ему больничный. То есть никаких умственных нагрузок, а значит занятий с дедом, бумаг и заклинаний. Только отдых и покой. Поэтому Лорд всё-таки отпустил его и девочек в придачу отдыхать. Что произошло после разговора с Главой (сборы, просьба у родителей, дети) он помнил смутно — приснул на софе. Девочки же подсуетились и всё организовали для роскошного пикника у озера. Сейчас они лежали на огромном покрывале после плотного обеда и купания и Кастор вновь и вновь возращался мыслями к жутковатоватым детям. Он ничего про это не знал и от того становилось ещё хуже. Разве он может быть Наследником и не знать что у его тётушки есть ещё двое детей, одна из которых ещё и старше них? — Я имею в виду инструкции, о которых говорил Глава... И про детей на картине, они же там не могут быть, нас же учили! — Ааа, ты про это. Диадема глубоко вдохнула и сняла шляпу, повернувшись к нему, приготовившись к рассказу. Мира же, наоборот, отвернулась глядя, как на озере переливались блики. Ветер шуршал в ветвях, птички пели, веточники тихонько перестукивали над головой – погода стояла чудесная. — Инструкция, которую упомянул Глава и которую Вальбурга так злостно нарушила (чего я от неё не ожидала, конечно), о том, что девушки должны делать при беременностях и родах. Помнишь, нас назвали сразу при рождении? — Кас кивнул, хотя вопрос был риторическим — это один из главных пунктов и именно его и нарушила тётушка Вал. Нам не объясняли почему, но как ты видишь... — Это из-за души. Мира всё ещё смотрела на воду и выглядела совершенно незаинтересованной в разговоре. Она обняла руками колени и зябко поежилась. — При наречении имени душа привязывается к нашему миру, уходя с Перепутья. Но если такой ребёнок не родится или родится мёртвым, то его душа всё равно остаётся здесь. Но духом ей не стать, слишком слабая, призраком тоже, ведь не было жизни, а улететь не может куда-то далеко из-за магии Рода. Поэтому всё что ей остаётся это найти обиталище, а магические портреты идеально для этого подходят, ведь их делают специально для слепков душ – они как раз напоминают недоразвитый вариант души. Раньше они могли появится на любом портрете, но Аргос Блэк в XVII веке, после инцендента со смертью двух членов Рода от магического истощения запечатал их. Кстати да, питаются они магией. Прости, Кас — наконец она повернулась к ним лицом, но парень был этому не рад, сестра выглядела по-настоящему жутко — я была уверена, что они присосутся ко мне, но видимо ошиблась. Он был слишком шокирован извинениями, чтобы что-то ответить или спросить, информация о мёртвых магических паразитах всё ещё холодила кровь и поэтому он был благодарен, когда Диадема спросила: — Мерлин всеблагой, откуда это всё тебе известно и за что ты извиняешься? У Миры было типичное выражение лица – "не трогайте, а не то убегу" – и Диадема лишь участливо подсела ближе, заглядывая в глаза, хотя наверняка, как и Кас, хотела сгрести вечно чувствующую себя виноватой близняшку в объятья. Та отвернулась и Кас, к своему стыду, испытал облегчение. — Пару лет назад я прочитала в Хрониках про Аргоса Блэка, там ничего не было сказано напрямую, но... две загадочных смерти, непонятные исследования на неизвестную тему и сокрытие старых планов Мэнора, где этот коридор ещё был... Как и несколько помещений кстати... — Мира, не пытайся сменить тему! — Стой, как ты вообще добыла старые планы? Сестра немного виновато пожала плечами: — Пришлось немного помучать домовиков, конечно, но предки всего предусмотреть не смогли — она всё-таки на него посмотрела и ей хватило совести опустить в якобы раскаянии глаза — прости, Кас. Сёстры знали о его "заскоке" по мнению чистокровных волшебников – "нежное" обращение к домовикам. Но он считал, что они такие же слуги и заслуживают уважительного отношения, пусть у них и другой способ оплаты. Вообще Диадема тоже была добра и к домовикам и к животным, но пока это не касалось экспериментов или разгадывания загадок, поэтому в этой ситуации ей было плевать на явно замученных бедняжек, среди которых явно был и Таппи, их нянька с младенчества, и Никкер, который знал куда больше остальных ушастых. Но сейчас, уставшему, перенерничавшему, слушающему тяжёлую для близняшки историю, у него не было сил злиться ещё и за домовиков, которым явно в большинстве своём понравилось. Маленькие мазохисты. — Так вот. Раньше коридор был сквозным и в нём висели портреты Лордов для передачи знаний будущим поколениям. В открытом доступе их не было, чтобы тайны Рода никуда не утекли. Не знаю правда, где они сейчас... — В Хранилище, понятное дело. Сёстры обернулись к нему, ожидая продолжения, но его не было. Он, кроме местонахождения, собственно больше ничего и не знал. Однажды его представляли им, незадолго до Ритуала и на этом всё. Ни то, чтобы у него было желание говорить с заносчивыми снобами, большинство из которых он не устраивал в качестве Наследника, поэтому больше он никогда к ним не ходил. — Интересно... А потом мне захотелось посмотреть как он выглядит, как запечатан. Там же не было никакого предупреждения! Так вот, зайти то я зашла, но все картины были пусты. Я просто насобирала пыли и вышла. Это было пару дней назад. — И почему ты ничего нам не сказала? Это ведь так интересно! Мира остро усмехнулась и обняла колени руками, стыдливо съежившись, будто в ожидании удара. Пару дней назад. Пара загруженных дней, в течение которых, она пыталась вызнать подробности...

'Понятно'

Он кивнул. Они знали друг друга, так что ей не нужно было произносить очевидное. У каждого из них были свои способы в собирании и предоставлении близнецам на суд информации. Он сам любил рассказывать всё сёстрам сразу, чаще всего по мыслесвязи, привыкнув полагаться на их бо́льшую проницательность и умение складывать пазлы из казалось бы абсолютно несвязанных между собой кусочков. Диадема любила всё конспектировать и вываливать на них ушат смешанной информации, за какой-нибудь промежуток времени. В последние годы они условились на отчёте каждую неделю по воскресеньям в Комнате, с обсуждением после, поэтому в конце недели сестра ходила особенно довольная, предвкушая. Мира же сначала узнавала что-нибудь, после вынюхивала всё что возможно, проводя небольшое исследование, немного переваривала итоговое нечто и рассказывала им в комнате. И сейчас был видимо случай, когда девушка ещё не вызнала каждую деталь и не сложила полную картинку, когда всё это резко и неприятно вскрылось. Подобное уже бывало, но до травм и магического истощения не доходило, что наверное и съедало сестру в данный момент. Сверху что-то хрустнуло, кто-то вскрикнул и булькнуло где-то посреди озера, посылая волны. Голос Диадемы вырвал его из размышлений. — Подожди, а откуда ты узнала про мертворождённых на картинах? Я как-то пропустила это в твоём рассказе. Мира удивлённо вскинулась и вопросительно склонила голову набок, напоминая милую собаку. Его это движение всегда веселило, даже спустя годы проведённые вместе. Он попытался сесть (так вести беседы было куда удобнее, а они видимо собирались ещё долго говорить) и Мира молча соорудила ему опору для спины, нежно поправляя перекрутившуюся одежду. Эта мимолётная забота согрела его и он, в который раз ощутил невероятное чувство единения и благодарности, что он не один. — Так всё понятно. Про души нам объясняла Мегера, вспомни — Деми недоумённо кивнула — а теперь прибавь к этому то, что я рассказала и всё становится очевидно! Правда я так до конца не поняла механизм запирания коридора и как именно мы его нашли, остальное же напрашивается само. — То есть, — он решил вслух, как они привыкли, собрать все кусочки воедино — во времена Аргоса Блэка произошёл некий инцидент из-за этих картин...

'Может первый такой ребёнок появился?'

— Скорее всего их просто стало слишком много и они распоясались, вряд ли они только появились. Думаю тогда была первая жертва, какой-нибудь ребёнок, который как раз был не против поиграть с ними, а второй – Глава, который там запечатал всё. Этот же Аргос не был Главой... И подожди, а смерть двенадцатилетнего Везена не в тех годах была? Мира кивнула и закончила его мысль: — Да, вначале мальчик и его записи, кстати, в Хроники не попали, а через несколько дней погиб и Гакрукс, который был тогда Главой. Кастор воспользовался паузой вновь подхватил нить повествования. Вряд ли он когда-либо в этом признается, но он обожал такие их разговоры, когда один подхватывал другого и казалось, что они один разум, разделённый на три тела. Невероятное чувство единения. — Получается Аргос был мастером ритуалистики, иначе непонятно, как он помог Главе поместить эти души в конкретные рисунки и запечатать их в коридоре. И получается в наше время Мира из любопытства сломала печать, а я уже подошёл под критерий. Думаю это из-за того, что я думал про игры с детьми и из-за этого попал в ловушку. Осталось полноценно всё запечатать и убрать лазейку, чтобы больше никто не мог случайно сломать печать. — А может это не только из-за меня? Сестра, поняв, что на неё никто не злится и не обвиняет во всех грехах (да, они могли просить её делиться всем, но это явно бы не помогло, а вот отсутсвие наказаний и обид, очень даже) расслабилась и выглядела лучше, что не могло не радовать. — Что если это из-за тётушки Вал? Если добавление двух новых душ ослабило печать, нуждаясь в подпитке от настоящего Главы, но этого всё не происходило и они набирали силу? А уже после я доломала, а Кас попался? — Слушай, а ведь правда... Они ведь все не позже XV||| века, если судить по именам матерей, а тут сразу двое, да ещё и такие... — поймав его непонимающий взгляд, она пояснила — по внешнему виду можно определить на каком сроке умер ребёнок, и даже когда его назвали и сколько всего успели намечтать. Старшая явно мёртворождённая, должна была быть где-то нашей ровесницей или даже немного старше. А вот младший это выкидыш, второй триместр, думаю, года на два старше Сириуса. Интересно, вдруг подумалось ему, а что если бы они оба были живы, родились бы Сириус и Регулус? Звали бы их так? И как бы всё изменилось, если бы Бетельгейзе родилась и у них была бы старшая кузина? А если бы мирино любопытство не взяло верх, узнали бы они что-либо про неудачные беременности Вал? Да и теперь, пусть они знали про них, но не могли поддержать её или помочь ей. Тут он, наконец, ухватил мысль до этого зудящую на переферии, что сформировались от того, что они разложили всё по полочкам: — Подождите, а разве для закрытия коридора не нужно моё присутствие? — Конечно, нужно, но ты же не думаешь, что он его сейчас закрывает? — Нет? — Кастор непонимающе посмотрел на близняшку, готовую вновь прочитать ему лекцию, будто он был несмышлёным детёнышем пикси. — Сейчас они расчищают коридор, ищут ритуал, которым он был запечатан изначально. Хотя мне кажется, что лучше его заново разрабатывать, чтобы в будущем инцендента не повторилось. И ждут в конце концов твоего полного восстановления, только после этого проведут ритуал, а пока всё остаётся также. Кастор кивнул довольный ответом и вновь растянулся на пледу, улыбаясь. Нет, ему не было стыдно за лекции Диадемы, чаще всего простые, но почему-то всё равно ему сразу на ум непришедшие. В самом начале жизни, да и сразу после становления Наследником его эго было уязвлено от реальной нужности таких лекций. Ну а потом он вновь и вновь ощущал благодарность и если честно, в глубине души – облегчение. Несмотря на всю ответственность свалившегося на него поста, здесь, в их маленьком мирке на троих ему не нужно было быть самым умным или сильным или смелым. Здесь он мог быть самим собой, расслабляться, ошибаться или чего-то не знать. И он знал, что здесь, наедине с его сёстрами было вовсе не зазорно попросить разъеснений или помощи и не быть засмеянным и пристыженным за это. Он знал, что всегда, чтобы он не сделал он получит поддержку и это было по-настоящему волшебно.

***

Блэк устал, но держался также ровно и мило. В конце концов он был в гостях. А то что теперь он ходил в гости куда чаще, чем раньше, ещё и с важным заданием от Главы, именно от этого он устал больше всего. Он любил маленьких детей, играть с ними, заботиться, выслушивать и теперь смотреть на них, как на возможность узнать о секретах их родителей, как на будущие связи, как на вещи, было неприятно. Использовать их, пользуясь детской непосредственностью и наивностью. Но во благо Рода он должен был делать это и поэтому он продолжал. Маленькая Вивианна, как раз показывала коллекцию итальянских кукол знаменитого мастера, заставляющего их танцевать в такт музыки вокруг. Очень красивые куклы и очень знаменитый, ангажированный мастер, который дарил кукле девочке самолично, когда приходил к её двоюродному дедушке, Вергилию, перекинуться парой слов. Кастор знал этого мастера по праздничным банкетам Министерства и тот разговаривал исключительно с чистокровными, многие из которых открыто голосовали за идеи Тома Редлла. Гринграссы ещё этого не сделали, но видимо уже выбрали сторону. В принципе, по семьям, которые ходили к ним на званные ужины многое уже было понятно, но это ставило точку. Значит намечающийся контракт с ними таким и останется лишь планами. Иметь дела с теми, кто решил встать на определенную сторону в войне, да и вообще поддерживал её, они не могли себе позволить. Когда куклы начали подходить к концу, а деловая девочка уже решила, что они будут играть в чаепитие, в комнату вошёл Дариус. Мальчик был немного старше него, но в Хогвартс они шли вместе. Вообще они не были друзьями, тем более что находились на разных уровнях. В то время, как Кастор был Наследником богатого и древнего Рода, Дариус был полукровным ребёнком, от некого маггла, ещё и ненаследной линии не очень богатой и родовитой семьи. Сам его приход к ним, пусть и официально был лишь данью вежливости (он пришёл сюда за кампанию с Диадемой и тётушкой Вал на пятичасовой чай, так как Цереус была однокурсницей Ориона и знакома с Вал, всё выглядело прилично, пусть и с натяжкой), мог трактоваться очень даже хорошо для Гринграссев. — Мистер Блэк, меня попросили привести вас обратно, время уже позднее и Леди Блэк вместе с вашей сестрой собирается домой. — Хорошо — он повернулся с улыбкой к пятилетней малышке — боюсь мне придётся пропустить чаепитие в столь приятной кампании, надеюсь миледи простит мне это? Глаза Вивианны наполнились радостью – от столь высокого обращения и того что он поклонился – и грустью, что игра закончилась. Но со вздохом она кивнула и отвернулась обратно к куклам. Провожать видимо она его не собиралась, хотя и должна была по этикету. Не заострив на этом внимания, мальчик подошёл к Дариусу и они вместе пошли в гостиную. Кастор не знал, нужно ли ему налаживать с ним дружбу, но им ведь ещё учиться вместе и там будет не до этикета. — Ты можешь звать меня по имени, мы ведь попадём на один поток в Хогвартсе, думаю именование по фамилии будет выглядеть глупо. Мальчик чуть расслабился и улыбнулся, видно играть роль аристократа ему пока ещё тяжело давалась. — Хорошо, тем более мы будем на одном факультете. Только ты меня тоже по имени зови. Они пожали друг другу руки и двинулись по коридору уже более расслабленно. Кастор и вправду вначале вечера называл его по фамилии, так что это разрешение выглядело уместным. А вот упоминание факультета нет. Обычно его родственники учились на Слизерине или Рэйвенкло, но Кастор понимал, что ему там не место. И всё же вслух он ничего не сказал – было не время, да и не перед Гринграссем же объясняться. Их особняк, пусть был старым и величественным, обветшал. Магически он почти не подпитывался – мало членов Рода, да и не было среди них Мастера Ритуалистики, чтобы спасти положение. Денег на обычный капитальный ремонт не было тоже, поэтому дом старел прямо на глазах, особенно сравнивая с многими другими родовыми гнёздами. Магических портретов не было, ну или они были спрятаны куда-то вдали от посторонних глаз, никаких дорогих безделушек, украшающих коридоры и залы – ни ваз, ни канделябров, ни лепнины, только картины, и те немагические. Общее не очень хорошее состояние было видно и по одежде хозяев. Ничего жалкого или сильно бедного, конечно, нет. Просто очень скромные наряды, множество раз починенные заклинаниями, оттого выглядящие затёртыми. Интерьер был скромным, а воспитание детей явно говорило о недостаточности гувернёров или частных учителей. Но даже будучи стесненными в средствах они были нужны Тому Реддлу. Но если он собирает сторонников не для финансирования, то для чего? Сильные боевые маги? Может мужчины Рода и могут кое-что, но и Глава – Вергилий, и Защитник – Гарет, никогда не выделялись ни силой, ни умом. По крайней мере так отзывалась о них Леди Кассиопея, которая пересекалась с ними обоими во время обучения в Хогвартсе. Чистокровность? А вот это уже похоже на правду. Несмотря на позор, который навлекла на семью Цереус, сбежав с магглом и нагуляв от него двоих детей, она вернулась и согласилась жить отрезанным ломтём в своей родной семье. Насколько знал Кастор (через Деми, естественно) её выжгли из Рода и магически они с детьми не имели никакого отношения к своей родне, и только при таком условии они могли вернуться домой. Поэтому девушка навредила лишь имиджу своей семьи, кровь же осталась чистой. Кастору не нравилась эта история, не нравилось, что из-за влюблённости юной девушки и её счастливой семейной жизни (до смерти мужа-простеца, конечно), её до конца жизни не будут принимать в мэнорах, шептаться про её семью в кулуарах, а на высокие должности или места в Палате Лордов её дети могут не рассчитывать, несмотря на то, что в них есть магический дар. А малышке-Вивианн даже достался родовой дар, который без подпитки магии Рода зачахнет ещё до её приезда в Хогвартс. Но сделать что-либо с этой чудовищной несправедливостью не мог. Пока не мог. Наконец, они дошли до гостиной и неловкое молчание прервалось мерным гудением разговора. Тётушка Вальбурга, Цереус, всё ещё волнующуяся из-за их прихода (Кастор поморщился, в начале вечера она не разбила чашку только благодаря магии не иначе, но к концу вечера настолько острая реакция вроде сошла на нет и Слава Мерлину) и Гарет Гринграсс сидели в креслах. Чашки уже отсутствовали и скорее всего ждали только их, чтобы наконец проводить гостей. Диадема и Амброзиус, единственный сын Вергилия и, соответственно, единственный кандидат на пост Наследника, сидели послушно на диванчике. Мальчику было восемь лет и между ним и его двоюродными племянниками явно было не всё так радужно, как хотели показать, но это должна была выяснить Диадема. На самом деле, то что он, Наследник, возился с двумя полукровками выглядело не очень, но лишь со стороны – они сами это подстроили по просьбе дедушки. Он считал, что Амброзиус будет куда более сдержан в плане разбалтывания тайн Рода в отличие от Дариуса и Вивианн, которым явно не хватало внимания. Если опытный в подобных плясках Гарет и понял что-нибудь, то никак это не показал. Но само его появление было довольно красноречивым, ведь в начале вечера его здесь не было. Видимо прознав о знатных гостях, быстро придумал предлог явится. Интересно, а он понимал, как выглядит резкое появление Защитника Рода на обычных посиделках школьных знакомых? Или понимал, но поделать ничего не мог? Впрочем, это неважно – всё что нужно они узнали. Откланившись, они вернулись домой, точнее в Мэнор. Кастор пошёл с докладом к Главе, попросив близняшку дождаться его и вместе отправиться в Резиденцию. Хотя мог и не просить: их с тётушкой Вал ждала Леди Кассиопея, так что не только его ждал допрос пристрастием. После его доклада, они с дедушкой обсудили их поведение на приёмах с Гринграссами и его отношения с Дариусом, чтобы это не выглядело подозрительно. Кастор хоть и устал от этих шпионских игр, но прекрасно понимал, что одно неосторожное действие или сделка могли привести их на одну из сторон зарождающегося военного конфликта, что им сейчас был противопоказанно. Так что просто смирялся и помогал дедушке – оберегать здоровье и покой их Рода, это его обязанность перед его родными и магией. Не делать этого он не мог, в конце концов. Разбор полётов закончился поздно, так как их посиделки в гостях затянулись и когда Глава отослал его, Кастор ушёл ни слова не сказав о своих давних размышлениях. Мальчик понимал, что когда-нибудь (желательно не в последний день лета) ему придётся рассказать Главе о своём поступлении на непривычный для семьи факультет, но сегодня позорно не решился. Они обсуждали это с сёстрами, но Кастор вновь решил отложить этот непростой разговор. Столкнуться с отречением Главы было страшнее, чем выяснять окольными путями о принадлежности к светлым или тёмным того или иного Рода. Диадема дожидалась его в Общей Гостиной с новостями и нравоучениями по поводу его молчания. Но это не ей выслушивать потом многочасовые истерики всей семьи! Его умная сестрица собиралась на Рэйвенкло, в чём её никто не упрекнёт, в отличие от желаемого мальчиком Хафлпаффа. Амброзиус и вправду оказался молчаливым пареньком, притворяющимся ничего не знающим малышом. Зато беседа Вальбурги с Цереус показалось сестре интересной ( "— Нет, правда, Кас! Она так смущалась, что даже не заметила оскорблений тётушки и её насмешек над неудавшимся браком бедняжки, что выложила всё как на духу! Оказалось, что она подслушивала беседы Главы и всё рассказала нам, несмотря на то, что племянник пытался её остановить!"). И он был рад, что на сегодня они могли отдохнуть, но несостоявшийся разговор всё ещё висел над его головой Дамокловым мечом. Лейтмотивом сегодняшнего дня были слова близняшек: "Ты не сможешь успокоиться, пока не поговоришь с ними. Собери уже яйца в кулак, мы если что, всегда готовы тебя прикрыть". Он решил, что с завтрашнего дня и начнёт. Ему ведь не только Главу предупредить нужно.

***

Дубовые двери отцовского кабинета выросли перед глазами совершенно неожиданно. Парень даже не понял этого – настолько ушёл в свои мысли и переживания. Сёстры были правы. Он не должен из-за глупых традиций, ему совершенно неподходящих, ломать себя. Тем более, как каждый день напоминал дедушка – "ты будущий Глава, так веди себя соответсвующе". Чтож, так он и поступит. Кастор выровнял сбившееся от волнения дыхание и уверенно постучал в дверь. Нет, он не покажет и капли сомнения в своём поступке, он будет вести себя соответствующе. Высокие створки дверей приглашающе распахнулись и он шагнул внутрь, учтиво склонив голову. — Здравствуй, папа. Сигнус поднял голову от документов, и лицо его, сначала сосредоточенное и хмурое, тут же превратилось в умиротворённое – отец их очень любил. — Кастор, ты по делу? Я занят. Итальянский вроде лишь через четыре часа. Что-то случилось? К тридцати годам отец занимал высокую должность в Министерстве и часто просиживал вечера за официальными бумагами. Видимо Кастор смотрел достаточно красноречиво, поэтому мужчина кивнул на мягкий диванчик и добавил, уже обращаясь к бумагам. — Мне осталось немного закончить, подожди пожалуйста. — Конечно. Кабинет отца за многие годы ничуть не изменился. Исполинский стол из тёмного дерева, сейчас полностью заваленный свитками, книгами и печатями; мягкая синяя софа по правую руку от него, рядом с распахнутыми настежь окнами; по левую руку же стояли высокие, под потолок, шкафы с книгами, большинство из которых они с близняшками уже читали. Здесь было по-родному уютно, пусть он и не сидел здесь просто так лет с эдак шести из-за усложнившегося расписания. По негласным правилам, с подобным желанием он должен был сначала подойти к Главе. Доказать ему твёрдость и разумность своих намерений, а потом уже с его молчаливого благословения идти с новостью к родителям. Но Кастор так и не смог этого сделать и посчитал нужным сначала сообщить отцу. Он был главным в их маленькой семье, живущей отдельно ото всех и никогда не сможет занять менее важное место в сердце Кастора, а значит и в таких нерегламентированных Кодексом решениях. Конечно, он сообщит о своём поступлении на Хафлпафф Арктурусу, об этом даже речи быть не может. Но всё-таки сначала он хотел поговорить об этом с отцом. Наконец, Сигнус свернул пергамент в свиток, поставил оттиск своей личной печати на раскалённом воске и вложил его в лапки услужливо появившегося Малли - его личного домовика. Кас был уверен, что тот привяжет письмо к лапке гордого Реана – отцовского филина. Когда они бегали в совятню он их всегда больно клевал, потому что на своей территории не признавал никого кроме хозяина. — Так, о чём ты хотел со мной поговорить, малыш? — Пап — Кастор поморщился — я уже не малыш. — Для меня и Эллы вы навсегда останетесь малышами, так что? — Я не хочу поступать на Слизерин — он тут же добавил, перебивая, готового начать возмущаться отца — судя по историям Лейстренджей, Розье и Хроникам он явно не для меня. Я слишком мягкий для того, чтобы постоянно манипулировать окружающими, быть начеку и бороться за главенство на факультете, с этим и Мира замечательно справиться. Я буду поступать на Хафлпафф. — Ты сдурел?! Ты поступишь на Слизерин, даже если тебе это не нравится и будешь делать всё это, потому что должен думать в первую очередь об интересах Рода! Отец вскочил от возмущения, нависая над ним. Стараясь не показать появившегося у него сомнения, Кас невозмутимо продолжил. — Я знаю, что обязан действовать в интересах Рода, но подумай: это тоже можно использовать. — Нет, ты только опозоришь нас и пошатнёшь наше положение в обществе! Этому не бывать! Кастор старался быть сдержанным, но тут не выдержал – больше никто не будет ему указывать, что делать, никто кроме, пока что, Лорда Арктуруса – тоже вскочил и крикнул: — И что же ты сделаешь?! Отречешься? Не получится – я Наследник и пока других кандидатов нет! Видимо это немного остудило пыл мужчины и он сел. Кас, стараясь выровнять дыхание, тоже опустился на стул. — И как же, позволь поинтересоваться, учёба на факультете идиотов в окружении грязнокровок тебе поможет? Отец немного успокоился и уже явно настроился, что это всего лишь ребяческая блажь, которую он легко выбьет из его головы. Но Каса это ничуть не смущало, чего-то такого он и ждал, поэтому был готов. — Например, в бо́льшей лояльности Нейтральных и Светлых домов. Эти дети в будущем будут решать на чью сторону становиться, а Лорд Арктурус поставил мне первостепенной задачей переманивать как можно больше магов на нашу сторону. Тем более Блэк на Хафлпаффе впринципе будет вызывать больше доверия, чем на Слизерине. Нотт с Прюэттами в один голос утверждают, что в Хогвартсе началась антиреклама Слизерина, как факультета будущих маньяков, что-то типо того. — О чём ты? Кто и зачем мог выдумать такую глупость? Это из-за этого выскочки Реддла? Отец пусть и был всё ещё зол, но уже более спокоен и рассудителен, по крайней мере он был уже не категорически против, а готов к дискуссии. Кастор пожал плечами и решил убедить его окончательно: — Скорее из-за крови. И ведь речь идёт не только о внушаемых детях. Когда я вчера был у Макмилланов, то подслушал интересный разговор и собираюсь показать воспоминание о нём Главе, даже не затем, чтобы убедить, а потому что это мой долг. — Макмилланы в нас сомневаются? Ни за что не поверю! Мелания всё ещё вхожа к ним, разве они её не поддерживают? — Да, бабушка к ним вхожа, но глава выходец из другой ветви, да и почти все из них учатся на Гриффиндоре. Отец, происходит что-то странное, скоро уже наши родичи будут отворачиваться от нас из-за глупых политических дрязг, а я не могу такого допустить. Отец побарабанил пальцами по столу, покачал головой и долго смотрел ему в глаза, когда Кастор ответил ему спокойным прямым взглядом и спросил: — У тебя есть доступ к думосбросу? Такой доступ у Кастора был, как Наследник он имел доступ почти ко всем артефактам Рода, как и к украшениям, книгам, оружию и другим вещам, которые рачительные Блэки тащили домой с разных концов света. Кастор щёлкнул пальцами вызывая Никкера: — Принеси думосброс, пожалуйста. Домовик поклонился. — Сейчас, Хозяин. Когда кастор примет Род и станет Главой, Никкер станет его личным домовиком и будет звать его "Мастер", как зовёт сейчас дедушку. "Веди себя соответсвующе". То есть так, как он сам посчитает нужным, чтобы уже сейчас готовить почву в семье, к тому что он будет прокладывать им дорогу в магическом мире, и готовить магический мир, к тому что Блэки и при нём будут королями, какими были изначально. Думосбросом называли артефакт в виде большой каменной чаши, покрытой незнакомой вязью рун; Диадема раньше рвалась их изучить, сейчас же прилежно изучает всё с основ, осозновая, что без ничего не поймёт. Он подумал о вчерашнем вечере и аккуратно подцепив пальцами серебристую нить воспоминания, опустил её в мерцающую глубину, и нырнул вместе с отцом за ней, чтобы пережить его заново. К Макмиланам он пошёл за тем же, зачем посещал различные семьи последние два года – для сбора информации и налаживания связей с маленькими магами. Сопровождала его бабушка Мелания, которая в родной дом возвращалась довольно редко и потому была у них на неопределённом счету. Когда Главой Рода был её отец – то гостем желанным. А вот когда его место занял её кузен, то непрошенным. Вечером же, когда они собирались уходить дети (а тогда кроме детей Макмиланов у них ещё был Рори Розье, Паллада Селвин и Молли Прюэтт) попросили, чтобы он остался и не уходил посреди игры. Взрослые уступили, Мелания для вида поломалась, но уходила явно довольная, тем как всё сложилось. Она специально говорила на довольно скользкие темы, в надежде, что они в семейном кругу продолжат дискуссию, но уже свободно, а не сдерживаемые недоверием к ней. Так и случилось. Кастор сидел среди детей и в головах взрослых угрозы не представлял, как и другие малыши. Они сидели довольно далеко и видимо для них этого было достаточно, потому ни заглушающих, ни сигнальных чар они не накладывали (несмотря на то что девчонка Прюэтт переходила уже на второй курс) и Кастор легко кинул "прослушку". Это была родовая версия заклинания, которое можно было освоить и без палочки, лишь бы сил и концентрации хватило, а их у Кастора, как Наследника, было в достатке. Но сейчас они с отцом просто подошли вплотную к "взрослому" столу. Старший Эдвин, племянник Мелании явно спорил с другим членом семьи, но с кем было непонятно: — Мне это не нравится. Правильно Роули говорили, они пусть и вырождаются, но плодовитые донельзя. Их нужно сдать и дело с концом. Разговорить детей и сдать этому индюку Рику. — Ты определись кому ты доверяешь Роули или Шаффикам, а то они, между прочем, по разные стороны баррикад. Это была статная блондинка с зелеными искристыми глазами – его кузина Сильвия – она больше всего была расположена к ним, Блэкам. И не очень любила Эдвина с его женой – вредной девицей из Абботов. Тот скривился: — Да какая разница? Лишь бы пришиб их уже кто-нибудь. Они слишком сильные фигуры на доске, если они присоеденятся к нашим врагам, можно будет сразу гробы заказывать, белый флаг не поможет. Просто у Роули и их рыцарей силёнок-то побольше будет. — Ага, а ещё у рыцарей через одного, то родственники Блэки, то друзья, то торговые партнёры. Не надо их трогать и тогда пронесёт. Волшебники загомонили громче, уже переходя на личности и отходя от темы, пока старая тётушка Мелании – Лонни Макмиллан не сказала слова, ради которых Кастор и привёл сюда отца, слова которые он должен будет представить Главе: — С Блэками нужно дружить, точно вам говорю. Как Мелания пошла за того заучку – Арктуруса, мы были, что у Мерлина за пазухой, пока вы — она кивнула на Эдвина — не начали изворачиваться. И не говори обратного Эдди, ты ходишь не то что по краю, а почти предаёшь старика Блэка, хорошо что додумался в лицо не говорить. Нужно наладить дружбу, а того лучше – помолвку, и тогда на какой бы мы стороне не оказались они за нами пойдут. — Или никуда не становится — вставил слово юноша, только недавний выпускник Хогвартса, Эрик, и добавил — И тогда никто нам угрожать не сможет. — Конечно — вновь заворчал Эдвин — С этими змеями разве подружишься? Съедят и не подавятся. — Эх — мечтательно заключила Сильвия — если б кто-то из детей поступил на Хафлпафф или тем более на Гриффиндор, вот бы хорошо было. — Не говори глупости, только честный и добрый волшебник туда поступить сможет, а не эти. Неважно это, глупые это мечты. Время нас рассудит, нам его, слава Мерлину дали. Воспоминание закончилось и омут мягко вытолкнул их в реальность. Отец подошел к столу в задумчивости и начал перекладывать свитки, освобождая стол. Потом всё-таки кивнул ему. — Покажи это Лорду и пусть он решает, я всё ещё против. Весь рабочий лад своими выходками убил — он вздохнул — поговорю с Эллой, подготовлю её к такой новости. Блэк и на Хафлпаффе, что за дикость. — Хотя бы не на Гриффиндоре. — Упрямый мальчишка — продолжал отец — оба такие с Мирой на пару, не то что Диадема. Кастор состроил задумчивое лицо и приставил палец к подбородку. — Это та Диадема, которая со всем соглашается, а потом всё равно делает по-своему? Отец засмеялся, досада не прошла, но он явно старался смириться с ситуацией и шутливая фраза явно не могла исправить ситуацию. Парня это пугало и он всё таки сделал то, что хотел с самого начала – подошел и обнял отца за пояс, уткнувшись лицом в грудь – отец был не самым высоким из Блэков. — Надеюсь ты не будешь любить меня из-за этого меньше. Он готовился к крику или, что хуже к ледяному подтверждению, его страхов, но отец неожиданно выдохнул и погладил по голове. — Конечно нет — голос его был тихим и необычно усталым — но буду сильно разочарован.

***

Мэнор встретил его привычной тишиной. Ничто её не нарушало, потому что все его обитатели находились далеко от каминной залы. Он спокойно пошёл в крыло Главы. Сейчас он был спокоен и уверен в положительном исходе, в отличие от того нервного состояния в котором он шёл к отцовскому кабинету. Самое сложное он уже сделал, он начал, процесс запущен и причём удачно, а его аргументы одобрены, значит дальше будет легче. Мэнор был огромным особняком с несколькими крыльями, тремя этажами, внутренним двором, оранжереей, конюшней, площадкой для изучения астрономии и огромными подвалами с Ритуальным Залом и Хранилищем. Крыло Главы было не очень большим, но просторным и отлично защищённым. Здесь Кастор был чаще всего – на уроках с дедушкой Арктурусом. Иногда он сидел с бумагами в Синей Гостиной, или ночевал в спальне для гостей, если они засиживались допоздна и уже было небезопасно перемещаться по камину. Кассиопея всё ещё была недовольна, что действующий Наследник живет не в Мэноре, а в летнем домике, читала нотации и пыталась перетащить их с сёстрами в Мэнор. Хотя насчёт Миры и сомневалась, но не сдавалась, оттого он не любил встречать бабушку в коридорах. Как всегда двери кабинета Лорда открылись, как только он подошёл – если Арктурус не был занят, он сразу его пускал, чувствуя его на подходе. Но сейчас видимо Глава понял его настрой и пустил несмотря на то, что в кабинете стояла недовольная скорым окончанием приёма Леди Кассиопея. На ней как обычно была строгая домашняя мантия, высоко поднятый воротничок, роскошные чёрные волосы были забраны в высокую причёску, из которой не торчало ни единого волоска. Ни он, ни сёстры никогда не видели её с распущенными волосами, даже длины не знали и это добавляло к образу строгой бабушки несколько очков. Увидев его, она лишь строго поджала губы и стремительно вышла. Возможно проходя мимо она еле заметно кивнула, но Кастор не был уверен. — Здравствуй, с бабушкой всё хорошо? Лорд хмыкнул и, прохромав мимо, махнул ему рукой мол заходи. Все обращались к Главе в уважительной форме, по этикету, но ему уже много лет было разрешено более неформальное общение. Он был его дедушкой, Наставником, другом и лишь после этого Главой. Может потому что в будущем они поменяются местами, возможно по другим причинам. Кастор удобно расположился на своём привычном месте – небольшом диванчике, спрятавшимся меж книжных стеллажей, по правую руку от дедушкиного рабочего стола. Обычно Арктурус немного разворачивал своё кресло, чтобы им было удобнее разговаривать и работать вместе. Но сегодня, отчего-то, он не спешил садиться. — Так что, я не прервал никакого важного разговора? — Лишь обычные ежедневные жалобы на глупость и непристойность — и ухмыльнувшись завёл — нет, если ты, конечно, переедешь в Мэнор, наконец... Кастор привычно помотал головой. Это был их давний ритуал, уже пару лет как. Мегера проедала плешь деду, а тот сначала серьёзно, а после и в шутку заводил шарманку про переезд. Арктурус кивнул, мол, как я и думал. — Так что этот разговор и волновал тебя с самого утра? Неужели лишь наше взаимодействие с Касси? Кастор улыбнулся, но из вежливости, шутка не отогнала его волнения. Наконец, он выбрал подходящие слова и начал: — Дедушка, я знаю, что я Наследник и у меня есть обязанности перед Родом, в особенности, как я его представляю перед окружающими — Арктурус непонимающе кивнул, это было само собой разумеющееся и в лишнем озвучивании не нуждалось, поэтому он явно не понимал надобность такого вступления — и я хочу, чтобы ты выслушал меня не перебивая, напоминая про это. Эти слова видимо завладели его вниманием. Маг сел в кресло, разворачиваясь к мальчику, упираясь двумя руками в трость. — Скоро мы поступаем в Хогвартс и все только и твердят о важности выбора факультета в жизни. И мы серьёзно задумались об этом. Я знаю, что почти все Блэки поступали на Сдизерин, но не думаю, что этот факультет мне подходит. Я хочу учиться на Хафлпаффе. Кас внимательно вглядывался в лицо собеседника, чтобы успеть среагировать в случае чего. Но реакции не было: он не закричал, не дернулся, не скривился. Сейчас перед парнем сидел не раслабленный дед, который шутил с ним минуту назад, а властный Глава его Рода с ледяной маской вместо лица. Какое-то время они молчали, пока Глава не спросил серьёзно: — Почему он? — Ну точно не Грифиндор — поймав ироничный взгляд Главы, он пояснил — это глупо, я не боец, да и ты же знаешь какая у этого факультета репутация. — У Хафлплаффа тоже репутация не лучше. — Да, но все знают, что Хафлпаффцы пусть и глупые, но добрые и иметь дело с ними одно удовольствие. — К чему ты ведешь? Против Арктуруса его детские уловки не работали, стоило это признать. — Некоторые союзные семьи начинают негативно к нам относиться, думая, что мы злые и жестокие снобы, способные на предательство. Наследник поступивший на факультет глупых добрячков сможет разубедить их в этом. — Ты же понимаешь, что вряд ли кто-то поверит в твою глупость? Кроме поста в юном возрасте, ты довольно часто мелькал на раутах, показывая себя разносторонним молодым волшебником. — Ну так это отлично! Убери "глупого" и в уравнении останется "добрый". Наконец, Главой древнего и тёмного Рода станет кто-нибудь добрый и понимающий. Глава на это нахмурился, а после щелчком налил себе щедрую порцию огневиски. После пары минут молчания пробормотал что-то про малышей, говорящих маггловским языком и странную моду на добро. — Откуда ты это взял позволь поинтересоваться, ведь без оснований... — Конечно, есть основания! Иначе я всё-таки был бы идиотом! Он снова позвал домовика, попросил думосброс, поделился воспоминанием и прожил его ещё раз, только теперь вместе с дедом. На самом деле это было куда привычнее – обычно именно они просматривали добытые воспоминания, ведь именно Арктурус посылал его на задания. Они бы в любом случае увидели бы сегодня этот вечер. В конце, когда они выбрались Аркутурс был зол. Кроме того, что это была семья его супруги, и это означало, что они предали его любимого человека и всю их семью – не зря Лонни сказала это Эдвину – они также собирались сдать их либо "тёмной" либо "светлой" стороне, что означало смерть всего их Рода. И пусть об этом говорил лишь Эдвин, но он был Главой и его слово оставалось решающим. Слово, угрожающее сдать их Роули или Шаффикам. Не самые сильные фигуры на политической доске, но давно не роднились с Блэками и довольно тихие, могут выжить до конца войны, а значит впринципе довольно хорошая идея в данном случае. Хотя мужчина своей идеей проявил себя отчаявшимся глупцом – он совсем не боялся магического отката за предательство родственников, к тому же по совместительству сильного тёмного Рода, которые ничего и никому не забывают. — И ты думаешь, что поступать на барсучатник из-за предателей хорошая идея? — Лорд больше не сидел в своём любимом кресле, он схватил стоящую рядом трость и ходил по комнате взад вперёд и от него ощутимо исходили волны магии, в которых отчетливо читались негодование и гнев. Кастор старался сидеть на кресле ровно, никак не выдавая своего волнения, хотя оно, конечно, легко отслеживалось по магической связи. Кас не представлял, как всех чувствует Глава, если его ощущения от связи куда полнее и ярче, чем у Наследника. От Главы и вправду было ничего не скрыть и никуда не убежать. Полная власть, основанная лишь на кровном родстве и абсолютном доверии. Как к Арктурусу, так и к нему, совсем ещё ребёнку. Впрочем, он сейчас чувствовал не только деда, но и поддержку сестёр, постоянную, конечно, просто в эту секунду более яркую, будто они знали, что он в ней нуждался, хотя он ни слова про это мысленно не сказал. — Не ради них, дедушка, а ради самого себя — Арктурус наконец остановился и обратил на него внимание — Мне не подходит ни Рэйвенкло, ни Грифиндор, не выжить на Слизерине, а вот Хафлпафф идеальный выбор. Комфортный лично для меня. Этим разговором я лишь хотел показать тебе, что плюсов от моего поступления получается куда больше, чем минусов. Глава долго смотрел на него, как на редкую больную зверюшку – с интересом и жалостью. А после кивнул: — Хорошо, вот ты поступил на свой барсучий факультет. Какая наша прямая выгода? Кас хмыкнул, они с девочками продумали эту часть. — Нам нужно как можно дольше находиться в нейтралитете. Мира возьмет на себя Слизерин, соответственно чистокровных, кто в большинстве своём поддерживает Реддла и его идеи. Деми на Рэйвенкло возьмёт на себя чистокровных и полукровок (хотя это под вопросом) из нейтральных, что поможет удержать и наши позиции. Я же в "барсучатнике" возьмусь за светлых и тех, кто поддерживает идеи Дамблдора! А также возьмусь за просвещение магглокровок и покажу им, что именно они поддерживают, из незнания. Арктурус устало застонал и сжал переносицу. Это был их довольно давний спор, одна из немногих тем, где Кастор осмеливался в открытую перечить Лорду. Глава не ненавидел магглорождённых и не хотел их истребить, как многие аристократы магической Британии, но и не считал, что их просвещение, имеет к ним какое-либо отношение. На самом деле оно и не имело, но Кастор видел и отчаянно хотел продемонстрировать какой потенциал таится в этой идее и как он важен конкретно для их семьи, которая отчего-то довольно тесно переплетена с немагическим миром. После возмущённых переглядок, Лорд недовольно махнул рукой, мол делай как знаешь. Они оба знали, что в Хогвартсе парень уже не будет под таким строгим присмотром и будет делать всё что вздумается и повлиять на это можно лишь прямым приказом, что может плохо сказаться на их отнощениях, да и на магических узах. К тому же Арктурус не так привык воспитывать семью. Поэтому разрешил ещё совсем зелёному мальчишке развлечься и понять на собственной шкуре всю провальность этой затеи.

***

Кастор облегчённо ворвался в комнату и упал на свою кровать. Это был длинный и очень насыщенный день и он заслуживал отдыха. Девочки на мириной кровати играли в магические карты. Кас повернул голову и наблюдал за ними пару минут – они сосредоточенно пыхтели, пока их карты шли друг на друга, рвали на части и сжигали, слава Мерлину, огонь был заколдован и не перекидовылся на кровать. Кастор думал про слова Арктуруса и про то что сёстры отлично ему в этом помогут, особенно учитывая, их наклонности к манипуляциям и плетению интриг и то, что они будут на разных факультетах. У Диадемы была способность к интригам, к расставлению людей на нужные места, перенятая от Кассиопеи. Мира же любила манипулировать людьми, использовать их. Она любила только свою семью, остальные были для неё не более чем куклы, с которыми можно было делать что угодно. Что угодно, конечно, в рамках интереса Рода. Учитывая на какое место хотят оттеснить чистокровных до детоубийства лучше не доходить, это они уже уяснили. Ну он надеялся, что уяснили, а то с неё станется подставить кого-нибудь, чтобы он умер не от её рук, а например, от укуса акрамантула. Но парень надеялся на лучшее. Так что учитывая всё вышеперечисленное, вместе они вполне смогут выполнить приказ Главы. Наконец, когда закончилась партия Диадема поинтересовалась: — Как прошёл день? Ты выглядишь усталым и счастливым, что-то случилось? — О! значит Глава согласился? Ты говорил с ним одним или..? — Откуда ты знаешь?! Кастор удивлённо поднялся на локте – он не стал говорил сёстрам, что собирается на разговор с дедушкой, это было личное. А по опыту он знал, что если он раскроет свой план близняшкам, то личным это быть перстанет. Диадема на это только проворчала что-то не членораздельное, и внимательно посмотрела. Видимо не его лице был написан нужный ей ответ и она потянулась к своему ридюкилю, достала оттуда кошель и киула Мире три золотых кругляша. Кастор разозлился. Он понял, что они сделали. — Вы поспорили разрешат ли мне поступать на Хафлпафф?! — Ага — Мира ловко перетасовала карты, заставляя их описать полукруг вернуться веером в её руках, после чего разделиться на две ровных стопки — технически два галеона на то, что тебе разрешат и ещё один, что именно сегодня ты спросишь Главу об этом. Так что да, мы поспорили и я выиграла! — Откуда ты вообще знала, что я сегодня ему скажу?! Мира посмотрела на него как на идиота и медленно, будто издеваясь продиктовала: — "да, ты прав, до дня рождения нужно поговорить по поводу факультета", "завтра у тебя кстати будет много времени для всяких своих дел имей в виду", "Ты не сможешь успокоиться, пока не..." — Ты манипулировала мной! Сестра усмехнулась и пожала плечами. Ладно, иногда Мира манипулировала ими. Он обиженно вздохнул и лёг обратно, обижаясь на них. Карточная война продолжилась под громкие комментарии сестёр. Он вновь повернул голову в их сторону и поймал себя на странном ощущении: даже несмотря на то, что раньше он не чувствовал их магию, как и они его, с каждым днём они имели всё больше отличий и спутать их, даже без магической связи было сложнее и сложнее. И чем дальше, тем этих отличий будет больше. В Хогвартсе они будут на разных факультетах, потом поступят в разные университеты, после будут исполнять разные обязанности Рода. Вряд ли они разъедутся насовсем — их посты этого не предполагают, но каждый день неизбежно отделял их друг от друга. Да, это происходило и раньше — по мере их взросления. Но Хогвартс с их отдельными факультетами, различными кругами общения и программами обучения не сравнится с этим. Как он сможет засыпать один? Или, что ещё хуже с какими-то незнакомцами? То есть, он будет знать их имена, но разве это имело значение? — Выкуси! и как тебе помог твой Мерлин? Мордред сильнее! — Не говори глупости, ты жульничала! — Ничего подобного! Пусть они и были похоже, как две капли воды – разве, что смотрели на мир разными глазами; Диадема с отстраненным взглядом тёмно-синих глаз; Мира же чёрными глазами с весёлыми искорками на дне – они двигались по-разному, говорили по-разному, и были совершенно разными. Неужели когда-нибудь они станут совсем-совсем разными? И какими же они тогда будут? А впрочем... Какая разница? Это неизбежно произойдёт и нужно наслаждаться тем что есть, пока эти перемены их не коснулись. Поэтому он скатился с кровати проворчал: — Раздавайте и на меня хитрые лисички. Играем на деньги. — Ну уж нет — возразила Мира, собирая карты и передавая их Деми, чтобы та их перетасовала — я не собираюсь терять деньги прямо накануне похода в Косой. Предлагаю на желание. — Желание? Ну уж нет, не хочу, чтобы всё было как в прошлый раз и тем более... — Ладно, это неважно — перебил их Кас, и они синхронно повернули к нему голову с одинаковым выражением на лицах — лучше обсудим приказ Главы. — Что за приказ? Диадема заставила карты перемешиваться прямо в воздухе, перебирая пальцами, будто касаясь невидимых струн. К нему аккуратно подлетела его часть колоды – ничего интересного, сплошные кентавры, русалки и парочка безымянных оборотней. Он решил блефовать и походить самой сильной картой – кентавром Эвритионом, что начал кентавромахию и потому мог кое-кого побороть. Параллельно начал вводить их в курс дела: — Арктурус согласился на моё поступление на Хафлпафф при условии, что я постараюсь завербовать как можно больше людей. Рассчитываю на вашу помощь. Как думаете, кто куда поступит? — Дарий Розье на Слизерин, я думаю, как и Гринграсс. — Майкнер тоже, как и Ротарий. А вот Янина на Хафлпафф. — Поспорю, Рорри рвется на Рэйвенкло. — Хорошо, я его возьму, мы ладим — Деми гордо откинула назад волосы. Рорри был высокомерным и замкнутым мальчиком и с ним и вправду было сложно поладить, радует хотя бы, что безопасно — даром малефецизма он не владел. — Уизли как всегда на Грифиндор, его думаю трогать бесполезно. Девчонка Дженкинс скорее всего тоже туда, вот с ней лучше бы дружить, хотя в львятнике её не достать. — А если зайти через Прюэттов? Или Фоули? — Их могу взять на себя. Молли та ещё сучка, а вот близнецы думаю пойдут навстречу. Дженкинс будет нашей. — Мир, тебе больше всего достанется — Чёрт — она скривилась — хотя чего ожидать от чистокровных. О, лови Моргану. — Ты точно справишься? Она посмотрела на него как на идиота, и аккуратным движением кисти заставила свою Моргану порвать несколько его нечистей в клочья. — Как будто у меня есть выбор. Тем более знаете почему с чистокровными легче, чем с магглокровными? Тем, что они все друг с другом взаимосвязаны и тем что они учатся на всех курсах и не только на Слизерине. Можно будет надавить на одних, подловить других, подставить третьих и voilà, сеть сплетена. Не волнуйтесь, я постараюсь справиться с собой и не напортачить. — Тогда хорошо, мы подхватим если что. — Нет — Мира выразительно ткнула в него пальцем и взяла пару карт из колоды — Диадема подхватит меня, а ты займёшься магглорождёнными. Кастор нахмурился и недовольно посмотрел на свои карты, одни сошки, но и это неважно. Деми выбросила ликанта, который оскалился на его маленького нюхлера. Он не знал чем бить и пришлось скормить ему три своих карты. — Почему? — он правда не понимал почему девочки не будут общаться с не-чистокровными. Он, конечно, знал, что Деми не очень любит с ними общаться – она была настоящей Леди – но до того, чтобы не помочь с приказом Главы? — Прости, но нет — Диадема натравила на Миру грифона, которого та отбила сфинксом, поэтому теперь ему нужно было ещё и разгадывать загадку на обороте карты, а не то так просто не отделается — я не собираюсь общаться с грязнокровками. — Но Деми.. — Ты можешь говорить, что хочешь, но не заставишь меня с ними общаться. Дикие, невоспитанные... — Да мы сами такими были! — Ну а сейчас мы не магглы, Кас! И тогда это был не мир магии, пойми. Сейчас же мы воспитаны с нормами далёкими от маггловских, они просто будут для нас неотёсанными и глупыми. Возможно их можно будет использовать, как рабочих на промышленностях, но это не причина для моего с ними общения. Ты же делай что хочешь. Он просто застыл некрасиво открыв рот и не мог поверить в услышанное, Диадема, его сестра, с которой они выбирались в маггловский в мир сходить в парк развлечений или поесть привычной в той жизни еды, Диадема, которая имеет абонемент в ближайшей к тётушке Вал библиотеке, Диадема, что не пропускает ни одного письма дядюшки Мари́ и всегда старается встретиться с ним, чтобы обсудить что-нибудь научное в не магическом мире сейчас сказала это. — Деми, но как ты можешь тогда... Она его поняла с полуслова, как всегда, вздохнула и устало начала объяснять. — Кас, я ничего не имею против самих магглов. Против их изобретений, привычек, традиций. Вспомни, как я прихожу в маггловский мир – одета по современной моде, не пользуюсь магией и уважаю их культуру. В противовес магглорождённым, которые не трудятся понять, что у нас разные миры и они должны изменить свою линию поведения, принять наш уклад, который сформировался не просто так поколениями волшебников, не пытаться изменить их под себя, чтобы мы их приняли. Парень насупился. Раньше они это почти не обсуждали и теперь ему было одновременно понятно и неприятно, будто вместо сестры на мгновение промелькнула чопорная Вальбурга Блэк. Но и не согласиться с ней он не мог. — Вот поэтому их надо учить. Их ведь не учат а они всего лишь одинокие дети, столкнувшиеся с жестоким закрытым миром. Я считаю, что чистокровные должны взять это на себя. И тогда всем бы было легче жить, может быть это могло хоть немного привести к равновесию между нами. Диадема уже успокоилась и вновь уделила внимание игры. Ни один мускул не дрогнул на её лице на эти слова. Она наслала на отстранённую Миру инферналов и та тут же вернулась в игру, пытаясь спастись от этой напасти. — Ну так и учи — синие глаза казались абсолютно холодными и непривычно отталкивающими — я тут причём? — Может дообсудим поступающих? — неловко попыталась отвлечь их Мира, но наткнувшись на их взгляды, она скисла — или ляжем спать, завтра тяжёлый день для вас. Кастору было немного стыдно, что его слова привели к тихой ссоре, но не жалел. Завтра они должны были быть на рауте у Лестрейнджей и лучше заранее знать как и на кого воздействовать, но он решил отложить это. У них есть достаточно времени. — Собирайте карты и давайте вправду ложиться спать, тебе тоже завтра будет сложно. Завтра Поллукс принимал у Миры экзамен, после чего они должны были уехать с Розой на все выходные – девочке перед Хогвартсом нужно было бросить все силы на укрощение непростого Дара. На том и порешили.

***

Подарки на дни рождения и другие праздники они дарили друг другу редко. Почти никогда. Сначала они были детьми и ничего путного придумать не могли (даже открытку, как в прошлой жизни не нарисуешь – пергаменты и перья, даже зачарованные для этого мало подходили), а после, когда они подросли и у них появились умения и и деньги, они не приурочивали подарки к праздникам. Просто не было привычки. Да и подарки различались по цене и габаритам, но это им было маловажно, чаще всего это было что-то практичное. Например, Кастор выберется на Косую аллею, а девочки в маггловский мир, значит они обменяются подарками, которые нельзя будут найти в другом мире по приходу домой. Или Мира в самый обычный вторник сплетёт им оберег в приступе паранойи, или Кас сварит зелья, а Деми в благодарность сделает им артефакт-личную аптечку. Потому парень и в одиннадцатый день рождение ничего не ждал. Хотя для многих волшебников именно этот день рождения был самым особенным в их жизни. Взрослые же решили отметить такой день с размахом и дать приём, хоть это и не очень следовало этикету. Давать приёмы раньше дебютного в пятнадцать считалось моветоном, но у них было оправдание все они были на постах, или претендентами, официально и магически. И слава Мерлину, они назначили его на следующий день. Сегодня же они могли тихо и спокойно праздновать в узком семейном кругу. Он проснулся от тихих разговоров, смеха и шуршания бумаги. Непонятным образом ему всегда было сложнее просыпаться, даже если выходил из Комнаты вместе с девочками в одно время. Будто выходя за дверь, он какое-то время дрейфовал, находясь в собственном подсознании между сном и явью. Не помогало и заклинание, которое он творил – просто не срабатывало, поэтому в этом вопросе он полагался на сестёр. Интересно, как он будет просыпаться в Хогвартсе? Сегодня близняшки явно решили его не будить, хотя сами уже давно не спали. Еле разлепив глаза, он кинул взгляд на часы – минимум час. Хотя по бардаку в комнате он дал бы им больше.

'Доброе утро, что вы там делаете?'

Близняшки – одинаковые, растрёпанные, в простых белых сорочках – тут же повернулись к нему и завизжали. Мира прыгнула к нему на кровать и затараторила: — Во-первых, с днём рождения! — ему достались крепкие объятья с волнамм любви и тепла. На секунду Кастор растерялся, а после обнял в ответ, не очень удобно – сам он лежал на боку, а сестра сидела и максимум на который он был способен это приобнять за талию и уткнуться в густые вкусно пахнущие хвоей волосы. Близняшка отстранилась и весело блеснув глазами продолжила: — А во-вторых, поздравляю мы едем в Хогвартс! — сестра протянула ему пухлый конверт, на котором изумрудными чернилами было выведено: "Мистеру К. Блэку, Восточная Резиденция Рода Блэк, Комната с видом на лес." Парень сел и пусть давным давно это знал, не мог не проникнуться важностью момента. И всё-таки прежде, чем раскрыть и окунуться во всё это он не мог не спросить — всё же он был в первую очередь Наследником: — А ты получила? — близняшка вскочила с его кровати и поскакала по комнате кивая несколько раз подряд и прижимая к груди какие-то свитки. Диадема, которая всё это время продолжала что-то писать в ворохе свитков, добавила: — И остальная корреспонденция — повинуясь взмаху девичьей кисти стопка писем приземлилась рядом с ним. Кас благодарно кивнул, послал ей воздушный поцелуй и, наконец, вскрыл конверт, который до это любопытством жёг ему руки. "ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС» Директор: Армандо Диппет Дорогой мистер Блэк! Мы рады поздравить Вас с поступлением в Школу чародейства и волшебства «Хогвартс»! Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком обязательных вещей для вашего обучения. И так как наше заведение открывает свои двери 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля. Искренне Ваш, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, заместитель директора" Дополнительный список книг и предметов был следующим: "Студентам-первокурсникам требуется: • Три простых рабочих мантии (чёрных). • Одна простая остроконечная шляпа (чёрная) на каждый день. • Одна пара защитных перчаток (из кожи дракона или аналогичного по свойствам материала). • Один зимний плащ (чёрный, застёжки серебряные). Пожалуйста, не забудьте, что на одежду должны быть нашиты бирки с именем и фамилией студента. Книги Каждому студенту полагается иметь следующие книги: • "Заклинания для изменения предметов в пространстве". Катул Спэнгл • "История магии". Ратгер Тэйл • "О небе над нашей головой". Муни Винчестер • "Преобразования предметов вокруг себя для самых маленьких и любознательных". Эмерик Свитч • "Тысяча магических растений и грибов". Филлида Спора • "Магические отвары и зелья". Жиг Мышьякофф • "Путеводитель про тварям и существам". Ниирит Скамандер • "Защита против тёмных существ". Кёртис Дефенс • "Победи возглавив: начальный курс по тёмным искусствам". Ноктуа Гонт • "Этикет для юных Леди и Джентльменов". • "Дуэльный кодекс". Также полагается иметь: • 1 волшебную палочку, • 1 котел (оловянный, стандартный размер № 2), • 1 комплект стеклянных или хрустальных флаконов, • 1 телескоп, • 1 медные весы. Студенты при желанию могут взять с собой сову, кошку, или жабу. Напоминаю родителям первокурсников, что владение детьми метлой опасно для их здоровья, а потому запрещено!" Мальчик поправил рукава ночной рубашки и ещё раз пробежался глазами по списку необходимого. Его смущало, что про повседневную одежду, необходимые письменные принадлежности и возможные ограничения почти не написали. Рабастан хвастал, что летом ему купили самопишущее перо для лекций, то есть оно разрешено? Или не для первокурсников? И почему такой малый список животных? Учитывая каких зверьков — волшебных и не очень — только не заводят малыши... Это было странно. Да и разве не должны быть какие-нибудь книги для полукровок и магглорождённых или они есть, но у них в письмах? Это нужно будет уточнить. В остальных письмах были поздравления от разных людей по большей части от родственников: Люка и Яни Краучей (с Софи, той ещё маленькой стервой, они переписку не поддерживали), от Розье, от Лестрейнджей, с которыми они были достаточно близки и от Лесса, письмо которого было на итальянском. Кастор был уверен, что писем больше, но они, как и следовало по этикету, отправлены или родителям, или, что логичнее, Леди Кассиопее. Кстати о ней... — Деми! — близняшка оторвавшись от своих записей вопросительно на него взглянула, сделав себе заметку спросить, что это за записи, он спросил: — а что почта у нас с утра делает? — Я специально встала в пять утра, чтоб успеть забрать, а то мы бы их до обеда не увидели! — А ты их на проклятия проверяла? — Что? К нему обернулись две удивлённые сёстры. — Ну сомневаюсь, что письма из Хогвартса прокляты, конечно, на них защита. Но вот поздравления проклясть проще простого — сёстры всё ещё шокировано молчали и он поспешил их успокоить — хорошо, что без подарков, это было бы подозрительно – потому что их можно подарить на приёме... — Подожди! Итальянцы то подарки прислали! — Мира махнула рукой на уже открытый свёрток, где видимо остался лежать только его подарок — Печать блэковская есть? — Диадема облегчённо кивнула. — И на подарках и на письмах, целые и настоящие. Ты думаешь они могли бы нас проклясть? Наши семьи только-только наладили общение... — Нет! — по помотал головой, подтверждая свои слова — спасибо, это очень приятно просто и про безопасность нужно думать, хорошо? — Диадема расстроенно теребила простынь, Мира явно корила себя за невнимательность и пыталась проверить оставшийся подарок, но специальных заклинаний она не знала, а просто на наличие магии проверять бесполезно – почти у всего был магический фон. Настроение в комнате с приподнятого и праздничного упало до виновато-мрачного и Кастору тоже стало стыдно. Испортил сёстрам праздник, которые просто хотели, как лучше, просто порадоваться и отдохнуть. — Кстати совсем забыл, простите! С днём рождения! Девочки заулыбались, а Деми вдруг хлопнула себя по лбу, выбралась из вороха простыней и пергамента, подскочила к комоду и достала оттуда коробку. Обычную маггловскую коробку, перевязанную бантиком, которая очень странно смотрелась в магическом особняке, в ворохе свитков и магических артефактов. — Вот — сестра будто стеснялась.

'Это странно'

Кастор решил ответить вслух: —Согласен. Это мне? — Да, с днём рождения. Вот так впервые за одиннадцать лет он получил подарок от сестры. — Это от нас обеих, чтобы в Хогвартсе ты на пары не опаздывал, соня. Сестёр.

***

Алессандро подарил красивый письменный набор и заколку для галстука, парную (тройную?) к подвескам, доставшимся в подарок девочкам. На вкус Кастора это было чересчур официально, Лесс оправдывался в письме, что подарки выбирала его мать Беатриче, отметая все идеи сына и поэтому вышло так, как вышло. Перед тем как развернуть подарок, он всё же отдал его на проверку сердитой Кассиопее. Она ничего не обнаружила, но всё равно не приминула отругать его, и напомнить, что она не просто так забирает почту для проверки и что так не принято и так далее. На что Кастор с абсолютно серьёзным лицом ответил, "Ну проклято ничего не было, так зачем же тебе подниматься было в такую рань, бабушка? Слышал старики и так не высыпаются…” И удрал. Розг ему не назначили, но от одного жалящего он не увернулся. Скорее всего Мегера расскажет всё Главе, но парню было плевать. В конце концов они были всего лишь одиннадцатилетними детьми и немного баловства не повредит, тем более раз ничего ужасного не произошло. Младшие их поздравили после завтрака, ворвавшись в комнату шумным разноцветным ураганом и заняв их на весь оставшийся день. Это был хороший тихий день рождения, перед шумихой приёма и катавасией подготовки к школе. И он знал что всё получится ибо он будет вести себя соответсвующе. Впереди был долгожданный Хогвартс.