Апельсиновое солнце

Дазай не верил в совпадения. Дазай верил в себя, громко сказано, конечно, в свой ум, интуицию и логику. С Чуей знакомы недолго, но даже так становилось ясно – взгляд на мир у Накахары довольно иной. Слава Богу, подумал Осаму, ещё одного психа, помимо себя самого, он бы не выдержал. Накахара верил в то, что веер попал к Йосано не случайно, пусть и говорил обратное. Говорил, чтобы успокоить Дазая, но такая поддержка юноше вовсе ни к чему. Он мало знал о сестре, ровно столько, на сколько Йосано позволяла заглянуть за закрытый занавес свой жизни, поэтому предпочёл действовать логически. История запутана, никто не исключает, что Чуя, ища Дазая, чтобы выяснить важную для него информацию, случайно наткнулся на другое преступление. Сложно принять – родная сестра может оказаться убийцей. Юноша с детства привык к неожиданностям, его жизнь – сплошной комок таких новостей, но это понять тяжело. Вторая вещь, о которой сложно думать. Первая – смерть родителей. Дазай ненавидел утро. Утренние сборы, рутину, опять менять бинты, чистить зубы, гладить одежду и прочие обряды, которые люди совершают в это время суток. Завтракать Осаму не любил, а вот выпить кофе – пожалуйста. Утром всегда тошнит, поешь – тошнит, не поешь – результат тот же. Кофе и холодная вода помогали взбодриться, именно поэтому юноша никогда не добавлял в кофе сахар. Напиток он несильно и жаловал, тем более горький, но пил по нескольку чашек в день. Акико говорила, от этого появится аритмия, проблемы с сердцем. Ну и что? Дазай считал, это самое незначительное, что может быть. Пора привыкнуть к собственным странностям. Да, не нравится. Нравится, не нравится, терпи, моя красавица. Врубая кофемашину, Осаму зубами вцепился в бинт на запястье, пытаясь развязать узел, чтобы сменить их на новые, а варианты преступления появлялись сами собой. Первое и самое тупое (первый блин всегда комом), Акико действительно убийца аристократки. А больница, тем более неожиданная травма и неизвестный преступник – прекрасное алиби. Представляя сестру с холодным оружием в руках, Дазай мысленно ужаснулся и сделал большой глоток. Кофе обжёг язык. Юноша зашипел, отставил чашку. Это всё влияние Акутагавы даёт о себе знать. Пообщаемся с ним дольше, (о ками-сама, какой кошмар!) начнёт повторять его фразу про идиотов. Второе – Йосано могла быть заказчиком. Для такого понадобится крупная сумма, да и «заказ» выполнен успешно. Акико не был нужен веер? Она собиралась расплатиться им? Показать бы его мастеру, оценить точную стоимость, но кто в такое неспокойное время относит безделушки ювелирам. А то с черепно-мозговой травмой в больнице окажутся три новых посетителя. Чем могла насолить старуха сестре, юноша понятия не имел. Бред какой-то. Третье – девушку подставили? Веер подкинули? Она нашла на улице? Одна мысль тупее другой. Да, шла по улице, нашла веер и побоялась обратиться в полицию. Потом кто-то, не знавший о существовании Дазая, узнал об этом и решил избавиться от свидетеля, а веер прибрать к рукам. Так уже логичнее. Четвёртое – Йосано попросил помочь кто-то из знакомых спрятать у себя дом. Никто ведь не догадается, что хрупкая молодая девица может иметь причастие к преступлению. Но идти на такой риск, живя с братом? Должно быть, этот человек действительно дорог Акико. Пятое – сестра украла веер, не имея понятия о смерти старушки. Шестое – это связано с её работой. Седьмое – Хисао-сан. Да, это имеет отношение к отцу Чуи. Как точно, Дазай не понял, вязать логическую цепочку, не имея зацепок, нелогично. Но всё, включая логику, откидывая предыдущие тупые версии и связывая с Накахарой, говорило об этом. Йосано и Хисао были знакомы. Мужчина пропал, Акико в тяжёлом состоянии и не приходит в себя. Они попали в эту ситуацию вместе, только в разное время. Или до сестры тогда просто не успели добраться. Какие там проблемы у преступников? Были заняты другой мокрухой, облажались и не смогли вычислить адрес, поздно догадались, что у Хисао был соучастник? Но разница во времени смерти аристократки, смерти чужого отца и трагедия с сестрой не совпадали с временными рамками. Даже спросить не у кого. Тут даже можно согласиться с Акутагавой, что они все идиоты. Осаму не мог оставить это дело. Казалось, если не понять связь между событиями сейчас, произойдёт ещё более ужасное. Дазай сплюнул кровавую слюну из прокушенной губы и принялся изучать новости за последний месяц. Ограбления, убийства, аресты, подозреваемые. Всё сейчас пригодится. А потом он позвонит Чуе. В одиночку размышлять лучше. Никто не капает на мозги, не называет скумбрией и не носится по квартире как молния. Рыжая, мелкая и агрессивная. Надо было ходить на борьбу. Криминалистика – это хорошо, многие говорили, у Осаму талант с детства, но не настолько же, чтобы додумать самому столько всего! А чтение стихов на школьной сцене тупость. Нападёт маньяк, а Дазай ему зачитает стишок на уровне детского сада? Лучшая самооборона, зашибись-умри. Чуя нервничал. Сам не зная, почему. — Может, к чёртовой матери это всё? – лениво спросил Акутагава, сидя на кровати в позе турка. – Уедем назад, заживём спокойной жизнью. Я ещё отчет старосты не сдал! Да и экскурсия на месяц тётке не понравится. — Струсил? – спокойно уточнил Накахара. Рюноске поморщился. — Не нравится мне эта история. Зачем бежать по следам того, что уже не вернуть? — Отца не вернуть. Но остаётся же Дазай, веер, Акико Йосано, непойманный убийца и моя мать в Йокогаме. — И? – Акутагава вздёрнул светлые брови вверх, посмотрел в стену. — Веер? Вещь Дазая, пусть разбирается сам. Продаст. Акико? Тебе так важна незнакомая девица? Упала с лестницы, стукнулась головой, поссорилась с парнем, он её стукнул. Да какая разница? Возможно, это всё совпадение. Хисао-сан просто знал Йосано-сан. Твоя мать вообще никак не замешана в этом деле, поэтому можно спокойно сваливать. Ацуши тоже не выходит на связь. Уверен, что он не бросил это дело? — Ты думаешь, Дазай справится со всем этим в одиночку? — Дазай, Дазай, Дазай! – раздражался Акутагава. – Только и слышу целыми днями! Пластинка заела? Ты знаешь его пару дней. Где гарантия, что он не врёт? Справится сам. Нас это не касается. — Тупо.. – протянул Чуя, разочарованно смотря на одноклассника. – И вот так просто сдашься? В самом начале? Смешно звучит. — Я не говорил, что сдаюсь! Мне просто это не надо, ты совсем идиот? – собеседник вскочил, зашагал размашистым шагом по квартире. — Это не кино, Чуя. Это – жизнь. Пристрелят, как собаку, и никто об этом не узнает. Зацепок нет, Йосано-сан в коме, наши догадки тут никак не помогут. Накахара устало потёр виски. – Хочешь уехать? Пожалуйста! Чемодан помочь упаковать? Если думал, что твои слова на меня повлияют, то засунь их себе в задницу. Рюноске не удивился. Он остановился, скрестил руки в белых манжетах на груди. — Ты упрямый, Чуя-кун. — Так вещи помочь собрать? – ехидно продолжил допрос Чуя. — Размечтался, придурок! Без меня тебя точно на первом углу прирежут. — Ты от тётки оптимизмом заразился? — Подожди.. Экран телефона высветил новое сообщение. Пропущенный вызов от Ацуши. Акутагава нажал на противоположную кнопку. — Дазай? — Ну конечно! Ты его фотки до сих пор на тумбе хранишь. Фанат! С фотографий, найденных в квартире отца, Дазай смотрел подозрительно и даже озлобленно. В жизни он вообще не такой. Даже Чуя начал чувствовать, обман есть. Ну не мог такой человек не иметь ни единой догадки о работе сестры. Ему явно не плевать на её жизнь. В жизни он совсем другой. Значит, в тот день что-то происходило. Дазай без выгоды не стал бы видеться с отцом. Юноша взял снимки в руки, пересчитал. Вчера их было больше. А, точно, он показывал их Осаму. Некоторые остались у него? — Чуя! Рюноске! Простите меня! – верещал Ацуши в трубку. Акутагаве пришлось прикрикнуть, чтобы тот прекратил бессмысленный словесный понос. — Заткнись, идиот! Что случилось? — Я сегодня собирался идти к Рампо. Уже вышел, дохожу до остановки, и мне звонит мать! Говорит, чтобы я срочно сходил в магазин, купил туалетную бумагу и новую зубную щётку, а то моя пропала, я и пошёл.. — Не заговаривай мне зубы! – рассердился Рюноске. – Пока ты шёл за щёткой на тебя напал Фредди Крюгер? — Всё гораздо хуже! – затараторил Ацуши. – Мать сегодня вечером увозит меня к бабушке! В соседний город! На месяц! — Весело.. Зачем? — Она вообще хочет перевести меня в другую школу, чтобы я подтянул оценки! — И что ты хочешь от меня, Ацуши? – Акутагаву конкретно начинала раздражать болтовня не по делу. — А то, что я больше не смогу вам помогать. Простите, пожалуйста! Но я успел встретиться с Рампо. Он сказал, расскажет, если будет ещё что-то интересное. Мне правда стыдно, Акутагава! — Так ты же не дошёл до Рампо.. – протянул Рюноске, уже ничего не соображая. — Ну.. Он тоже покупал туалетную бумагу и корм для кошек.. — О, ками-сама! Спасибо, что рассказал! – буркнул юноша. – С официанткой попрощаться не забудь. — Боюсь, не успею! Мать весь день таскает меня с собой по магазинам! Я.. Акутагава бросил трубку. Ясно, от этих двоих помощи не жди. Вдруг известная скандалами мать Ацуши будет звонить родителям? Незачем, но кто эту госпожу знает.. Рампо будет лень расследовать чужое дело в одиночку. Потребует рассказать всё, как есть, либо не будет ничего делать. — Долго будешь своего будущего бойфренда рассматривать? — спросил Рюноске у Чуи, залипающего в одну точку. — А?.. Чего? – вздрогнул тот. — Говорю, потом будешь фотки рассматривать. Ацуши больше не с нами. — Чего-о? – глаза Накахары полезли на лоб. – Он умер? Рюноске покрутил пальцем у виска. — Если бы.. Мать решила отвезти его к бабушке! — Чёрт с ним. Тут одного снимка не хватает! — Дазай спиздил. Короче, Ацуши нам больше не помогает. Он что-то говорил о Рампо, но сомневаюсь, что тот будет один что-то расследовать. Длинные пальцы с часами на руке бегали по клавиатуре. Настенные часы тикали, создавая шум в ушах. Дазай сидел за новеньким ноутбуком последней модели и печатал, печатал, печатал без остановки. Проверял все сайты, пытаясь найти хоть одну зацепку, стоимость веера. Нашёл старые архивы о роде Де Бальзак, фотографии юной Антуанетты, её бабки, матери, сестры, старый коттедж. В Википедии упрямо писали, что всё имущество утеряно при пожаре ещё лет сто назад, а всё оставшееся разворовали, род обеднел и перестался считаться аристократами. Большая часть статьи была про деда госпожи младшей Де Бальзак, но полезного из этого – ничего. Оценивать стоимость веера на глаз затея бредовая, Осаму ничего не понимает в украшениях. Определить на подлинность может только ювелир. Рядом лежал блокнот, исписанный ручкой, некоторые листки порваны от злости. Дазай писал версии, зачёркивал, рисовал, даже пытался представить себя на месте сестры, но ничего не получалось. Зря тратил время. Звонил одноклассник, но Осаму не взял трубку. В школе, конечно, важны пропуски, но в выпускных классах гораздо важнее, чтобы ученик появился на самих экзаменах. Учителя вполне могли понять трудную ситуацию юноши и закрыть глаза на прогулы. Не исключать из школы. Поэтому учёбу Дазай временно решил оставить в покое. Плакали его хорошие отметки по математике и репутация перед строгим преподавателем. Он пытался открыть учебник. Задачи вились в голове как пчёлы, наслаиваясь одна на другую, мысли путались. Осаму отбросил математику далеко и надолго и снова принялся искать информацию. Был один вариант, но рисковый.. — Кто меня беспокоит? – раздался в телефоне статический дребезжащий голос. — Дазай Осаму, помните такого? – Осаму нервно стучал пальцами по столу. — Если это розыгрыш, повесьте трубку. – в голосе послышалось удивление. — Не розыгрыш, господин Нежинский. Вы говорили, я могу звонить, если понадобится помощь. – Решил позвонить впервые за шесть лет? Удивительно. — Но теперь помощь действительно понадобилась. Окажете мне услугу? — Конкретнее, Осаму. — Это не совсем телефонный разговор.. — А! Кажется, понимаю.. Тогда там, где виделись последний раз? — Что вы! – Дазай поморщился, будто проглотил кислый лимон. — Мне нужны вы и ваше оборудование. — Заинтриговал. – признал старик. – Я сброшу адрес сообщением. — Благодарю вас! — Пока не за что. Осаму, до встречи! Раздались частые гудки. Дазай прочитал сообщение, отметил на руке ручкой адрес и стремительно удалил. Он не был уверен, что его телефон, как и телефон Акико, лежащий в ящике комода, не прослушивали. Аккуратно завернул веер в маленькое кухонное полотенце, наскоро сменил бинты (совсем забыл про них), выключил телефон и ноутбук. Сонный, с взъерошенными волосами, небрежно завязанным галстуком, но опрятной белой рубашкой, спрятал веер под плащ и отправился на остановку. Не забыл закрыть квартиру, но забыл завязать шнурки. Какой балбес носит красные кеды под деловой стиль, белую рубашку и брюки? Дазай. Чёрные лакированные туфли он не любил. Он заместитель министра, чтобы так одеваться? А белые рубашки оставались слабостью. Шёл дождь. Осаму не пожалел, что выбрал не первое место их встречи. Говорить на кладбище нормальный вариант, но явно не показывать ворованный веер возле могилы отца и спрашивать о его стоимости. Старый знакомый отца, господин Нежинский, ювелир. Его фамилию Дазай еле выговаривал. Произношение русских фамилий у него хромало. Познакомились они ещё в детстве Осаму, на деловых встречах отца. Тот часто брал мальчишку с собой. Сам разговаривал с приятелем, а маленький Дазай смотрел на старинные вещи в мастерской Нежинского. На похоронах отца ювелир сказал, что юноша может обращаться за помощью в любое время и дал визитную карточку. Прошло много лет, но старая визитка так и осталась валяться где-то в старых вещах Акико. Дазай вовремя вспомнил о ней. Странно, но номер господин Нежинский так и не поменял. Даже помнит Осаму. Бывают чудеса в жизни. Ювелир постарел, сгорбился. Юноша узнал его с трудом, подходя к назначенному месту. Даже мастерская всё та же. Рядом с заброшенным складом, дом Нежинского находился вдали от других домов – мужчина не любил чужие взгляды. Его походку и любимую шляпу Осаму узнал издалека. В детстве он часто примерял её и убегал, пока отец старался его поймать. Странно, но он всегда брал с собой именно сына, хотя Акико была старше. Сестру бы явно заинтересовали украшения. — Неужели ты?.. – удивился старик. — Доброго времени суток, господин Нежинский. Рад вас видеть! Дазай старался вести себя учтиво. В десять лет он редко соблюдал правила приличия, поэтому и получал от отца. — Ты сильно изменился, Осаму! Так вырос.. — Честно признаться, и вы.. Но что-то никогда не меняется. И шляпа, и мастерская.. — Люблю стабильность. – мастер пожал плечами. От него сильно несло алкоголем. Даже пить не бросил. – И что же ты от меня хочешь, Дазай Осаму? Или уже правильнее обращаться как к взрослому? Сколько тебе? Шестнадцать? — Восемнадцать. Скажите, вы до сих пор занимаетесь антиквариатом? — Осаму, – старик стал серьёзнее. – Во что ты ввязался? — Скажем так, мне попала в руки одна вещица. А от того, подлинная она или нет, многое зависит. Не могли бы вы взглянуть и оценить стоимость? — О, ками-сама.. Решил пойти по стопам отца? Сестра в курсе? — Она в больнице, а от этой безделушки зависит её жизнь. Так что, взгляните? — Вот оно как, дело принимает серьёзный оборот. Что ж.. Пошли внутрь. В мастерскую не пущу, там творческий беспорядок, вынесу, как сделаю. Дазай остался ждать во дворе, передав свёрток. Немного подумав, сел на крыльцо, чтобы не маячить по двору и не вызывать подозрения. Нежинский зашёл в дом. Старику юноша не доверял, но обманывать с веером смысла не было. Слишком много чего зависело от подлинности, а старый знакомый единственный, кто мог помочь в новой зацепке. Где ещё Осаму сейчас может найти такого ювелира? Он мастер своего дела, если бы не алкоголь, его жизнь сложилась куда бы лучше. Нежинский вышел из дома с опозданием, когда Дазай окончательно замёрз. Очки профессору умного вида не придавали. — Осаму, – он обернулся по сторонам. – Ты сам не понимаешь, во что ввязался. Веер явно не пустая безделушка. — Что вам удалось узнать? – с нетерпением повторил юноша. Нежинский достал из внутреннего кармана пальто конверт. Маленькая записка с характеристикой веера. Дазай пробежал её глазами. — «Юная поэтесса»? — Предполагаю, она самая. – шепнул старик, нервничая. Что такое в названии, если оно уже заставляет человека так напрягаться? Осаму в антиквариате не разбирался. Характеристика говорила о малом. Описание веера и каждой его детали. — Послушайте, господин Нежинский.. Вы не знаете человека, который может его продать так, чтобы продавец остался неизвестен? — Шутишь? – старик взмахнул руками. — Продать старинный испанский веер, цена которого только увеличивается, из шёлка, кости, ажурной резьбы? Из чьей-то личной коллекции? Даже советовать не стану. Ни один ювелир этим не займется, да и я себе не враг. — А если продать через подставное лицо? — Ни за что, Осаму. — Тогда.. Вы не могли бы узнать, кто в последнее время интересовался покупкой вещицы? Мне необходимо описание человека, не говоря о фамилии. — Бросал бы ты это дело. Я не вправе указывать, но ты копаешь себе могилу своими же руками. — Мне не привыкать. Так что, сколько вам нужно? — Весь в отца. – старик устало поднял глаза. – Сам же говорил, все вещи подобного рода осуществляются через подставное лицо. Вряд ли серьёзные люди будут так поставляться. Могу попробовать, конечно.. Осаму протянул небольшой пакетик. — Возьмите. Это всё, что у меня есть. Благодарю вас. — Не пытайся со мной больше встретиться сам, Осаму. Это может быть опасно. Если информация найдётся, я найду тебя сам. А теперь прощай. — Нельзя говорить «прощай», господин Нежинский! — поправил Дазай. – До скорых встреч! — Ни к чему хорошему это не приведёт, Осаму. Ты не осознаешь масштаб положения. Веер ведь не единственное, что у тебя есть, не так ли? — Осознаю! – Дазай весело взмахнул рукой. — От безделушки зависят жизни нескольких человек, в том числе и сестры! Я не могу поступить по-другому! — Как был настырным, таким и остался.. – пробормотал вслед Нежинский, поправил очки на переносице. – Первый раз слышу, чтобы человек так радостно говорил о подобных вещах! Дорога домой нудная, длинная. Недавно Осаму утопил в луже наушники, и те упорно не хотели подключаться, а шум метро юноша не хотел слушать. Он и вовсе хотел позволить себе психануть и выкинуть кейс в ближайшую мусорку. Наушники, гады, будто подслушали его мысли и после очередной попытки включились. Однако Осаму, как не пытался переключить свои мысли на милое и пушистое, ни одной песни так и не услышал. Чуть не сбил в метро женщину, получил вслед нелестные комментарии и побрёл домой. Белые шнурки снова намокли. Только недавно ведь стирал! Хотелось есть. Нежинский жил на другой окраине города. Дом Дазая, конечно, не коттедж олигарха, но даже он жил в приличной многоэтажке, а не развалюхе. В этом корыте ещё дед Нежинского наверняка бои с мамонтами переживал. Темнело быстро, солнце давно пропало: в городе всегда переменчивая погода. Может стоять стеной ливень, а через пару минут уже выглянуть солнце. Осаму вошёл в знакомую подворотню, обошёл мусорные контейнеры, поздоровался с парочкой соседей с коляской. Слова Нежинского он не принимал всерьёз. Дело опасное, но преступник всё равно сейчас в Токио, раз Рампо слушал их разговор. Он мог бы успеть вернуться за такое время, попросить остальных замешанных в этом деле, но чуйка Дазаю подсказывала, что всё гораздо проще. Старик страдает паранойей, вот и пугает детскими сказками. Информация о веере уже есть, а найти желающего его купить легко со связами профессора. Тот слишком заморачивается. Осаму всё равно продаст веер, какая разница, случится это после поимки преступника или сейчас. Сейчас опаснее, но если срочно понадобятся деньги, можно пойти на крайние меры. Юношу не волновал отец Чуи и другие нюансы. На первом месте стояло желание отомстить человеку, который втянул в эту историю Акико. Чуя неплохой, Дазаю он даже симпатизировал, хотя ему сложно угодить, но у них деловые отношения, а в таких принято действовать ради своей выгоды. Накахара вполне может его подставить, откуда Осаму знает, что тот не наврал? «Всё обойдётся!» — успокоил себя Дазай. Сомнительно, но вроде помогло. Но в «Цветах Шутовства» в ближайшее время он вряд ли появится. А вообще, хорошо, в этом баре постоянно проходят маскарадные вечеринки. Это рискованно, но пока остальные догадаются, кто за маской, можно выиграть время. — И долго нам ждать этого идиота? – ворчал уже Чуя. Они с Акутагавой мёрзли под дазаевским подъездом второй час. Чужой телефон упрямо повторял «телефон абонента выключен», на сообщения Осаму не отвечал, домофон тоже не открывал. Накахара много раз предлагал зайти в ближайшее кафе и согреться, но Акутагава отнекивался. Вдруг Дазай в это время выйдет из дома, а они профукают его появление. — Тебе не кажется, что он нас кинул? Веер у него, фотка тоже. А на сестру ему вообще насрать с высокой колокольни. — Или он занят. — Чем? – ехидно осведомился Акутагава. На холоде он всегда начинал кашлять. Иногда и кровью. – В туалете сидит два часа с выключенным телефоном? Чуя пожал плечами. — Он ещё безотвественнее, чем Ацуши! Спёр фотку и ушёл в закат. Ацуши хотя бы наш, а Дазая ищи-свищи по всей Йокогаме! — Твой Ацуши кроме подслушанного разговора ничего и не сделал. Дазай хотя бы пытается выяснять хоть что-то. — И что же он выяснил такого важного? — А Ацуши? — А Дазай? — Он хотя бы поумнее будет! — И почему это?! — Мы в одной лодке. Ему нет смысла нас подставлять. — Ну это пока что. О! Какие люди! Акутагава увидел Дазая. Он шёл, погружённый в свои мысли и даже не обратил внимания на друзей. Чуя дёрнул его за плечо, Осаму дёрнулся от неожиданности. — Чуя? Акутагава? — Дазай. – Чуя кивнул. – Почему ты не отвечал на звонки? Где ты вообще был? — А я должен перед вами отчитываться? — удивился тот. – На свидании. — Со свидания с таким видом не идут. – с видом знатока заметил Акутагава. — И с каким же видом надо возвращаться со свидания, покоритель девушек? – насмешливо протянул Осаму. Когда он пытался кого-то подколоть, всегда специально ехидно растягивал слова. — О ками-сама, а то ты сам не знаешь! Ты идёшь так, будто у тебя была встреча не с девушкой, а с королевой Франции! Видел бы сейчас свою серьёзную физиономию. Дазай глубоко вздохнул. — До моего выражения лица ещё никто не докапывался.. Ты не думал, что свидание просто могло хреново пройти? — Был бы я девушкой, тоже бы тебе отказал. Из-за тебя пришлось притащиться лично. — А вот сейчас у меня точно встреча с королём Акутагавой Рюноске. И что же пожелает Ваше королевское Величество? — Помнишь, Чуя показывал тебе снимки из квартиры Хисао-сана? – И? Может, не будешь орать об этом не весь двор и хотя бы наверх поднимемся? — Вообще, я думал, ты нам его вынесешь.. — Я тебе «подай-принеси»? – в шутку оскорбился Осаму. – Вы, Величество, не перегибайте палку. — Я показывал тебе фотографии, и у тебя случайно осталась одна. Я не досчитался её, когда пересматривал. – вмешался Чуя. Ему надоело наблюдать за этим цирком. Два часа терпел возмущения Акутагавы, теперь ещё и Дазая. Рюноске нашёл себе достойного соперника. — Ты мог её потерять, оставить и не заметить. — Именно. Оставить и не заметить. Я думаю, оставил её у тебя. — Можем посмотреть, мне без разницы. — Осаму пожал плечами. — Так что с веером, Дазай? – спросил Чуя, когда все трое ждали лифт. — Я перепрятал его, вот и всё. — А информация? Ничего не выяснил? — Ничего существенного. Обычная безделушка. — Для тебя обычная, а для коллекционеров ценность. — подметил Акутагава. — Если у вас есть нужные знакомые, это можно выяснить. У меня таких нет. – отрезал Дазай и зашёл в лифт. — Тогда какой толк, что ты участвуешь в деле? — Какой толк от вас, Акутагава-кун? Вы сделали не больше, чем я. Тут замешана моя сестра и его отец. — Осаму показал на Чую. – А каким боком здесь очутился ты, я до сих пор не понимаю. — За компанию. – нехотя буркнул Рюноске. — Не помню, чтобы я нуждался в компании ворчащей старушки. — Эй, заткнитесь оба, придурки! — прикрикнул Чуя. – Без вас голова раскалывается! У тебя есть примерные идеи, как действовать? — Сейчас и обсудим. У тебя? – Дазай включил фонарик на телефоне, пытаясь попасть в замочную скважину. — Примерно. Кстати, Ацуши больше не участвует. Мать в другой город увезла. — И ничего страшного, он неособо и помог. — промурлыкал себе под нос Осаму, врубая свет в прихожей. — Есть же Рампо. — Он вряд ли поможет. — Если понадобится, уговорю. Ему ведь самому интересно. — Тогда придётся рассказывать подробности. — Скажем, мы тоже юные детективы. Чуя, ты вообще врать умеешь? — А ты в этом профи. – вмешался Акутагава. – Ты ведь не был ни на каком свидании. — Акутагава-кун, прекрати меня во всём подозревать. Ещё скажи, я убил старушку и спёр веер. Или ты так и думаешь? Раздалось громкое «блять» и ещё пара крепких выражений – Чуя споткнулся о груду ботинок в прихожей и табуретку. — На фига тебе табуретка в прихожей, скумбрия? — Повеситься хотел. – съязвил Дазай. – Добро пожаловать, Чуечка! — А что помешало? Флаг в руки. — Рюноске фыркнул. — Акутагава-кун! – Осаму возмутился. – Тебе не кажется, что у нас троих слишком токсичные отношения? — И что? – не смутился юноша. – Я тебе не доверяю и ты меня ужасно бесишь. Я этого и не скрываю. – Ну-ну.. Чай будете? — Слабительное подсыпешь? — Акутагава, успокойся. – Чуя сильно дёрнул его за рукав. – Я тебе скоро въебу. Наши разговоры – какой-то бесконечный собачник. На кухне Дазая действительно уютно. Да и квартира неплохая. Акико дружелюбная и аккуратная девушка, подумал Чуя, потому что от кухни веяло какой-то теплотой, а квартира как-никак дазаевской сестры. Почему-то стало интересно с ней познакомиться. Они должны быть похожи с Дазаем. В нём тоже чувствуется нотка этого тепла, хотя он скрывает это за постоянным сарказмом. — Чуя-кун, – обратился Осаму, игнорируя Акутагава. Рюноске действовал на него как красная тряпка на разъярённого быка: сразу хотелось спорить. — Зачем тебе фотография? Там было что-то важное? — Я же показывал тебе. Ничего, наверное, но я просто хочу, чтобы она осталась у меня. У меня мало отцовских вещей. Дазай ушёл в гостиную. Чуя и Акутагава переглянулись. Рюноске хотел что-то сказать, но Накахара приложил палец к губам: одноклассник изрядно его достал. Сейчас опять начнёт говорить про свои подозрения. Какая разница, где Осаму был? Даже если соврал, это никак их двоих не касается. Осаму вернулся с большим альбомом. – Если она есть, то только тут. У меня все фотографии хранятся здесь. — Офигеть, вот это коллекция. – вырвалось у Чуи, когда Дазай пролиставал альбом. — Тут есть фотографии Акико? — Есть, но они не пригодятся.. — пальцы задумчиво бегали по снимкам. Осаму протянул один Чуе, лежавший в самом конце. — Он? Накахара кивнул. Дазай хотел было вернуть его, но взгляд карих глазах остановился на лице человека, стоявшего рядом с Хисао. Глаза на мгновение потемнели, затем в них пробежала искра удивления. — Чуя-кун, подожди.. – Осаму ткнул пальцем в человека с портфелем. — Я его знаю.