Второй шанс для Лили Эванс

Северус пораженно смотрел на Эйлин и не узнавал ее. Куда подевалась вечно хмурая, бледная женщина с тусклым взглядом и забранными в не слишком опрятный хвост волосами?! Сейчас к свадебному помосту приближалась миловидная волшебница, лицо которой пылало то ли от смущения, то ли от радости, а глаза блестели от счастья. Скромный свадебный наряд (мать, как он слышал, наотрез отказалась покупать на церемонию дорогое платье) подчеркивал стройную фигуру, а волосы были уложены в затейливую прическу, заколотую жемчужными булавками. – Ты красавица! – прошептал Реджинальд, беря ее за руку и помогая взойти на помост. – Дамы и господа! – торжественно изрек распорядитель церемоний. – Мы собрались здесь, чтобы засвидетельствовать союз этого мужчины и этой женщины. Реджинальд Оскар Бакстер, клянешься ли ты перед лицом Магии любить и оберегать Эйлин Принц, быть ей опорой и хранить верность, пока смерть не разлучит вас? – Клянусь, – неотрывно глядя на Эйлин, сказал Реджинальд. – А ты, Эйлин Принц, клянешься ли перед лицом Магии любить и оберегать Реджинальда Оскара Бакстера, быть ему опорой и хранить верность, пока смерть не разлучит вас? – Клянусь, – уверенно произнесла Эйлин. – В знак любви и верности обменяйтесь кольцами! Северус, для которого наконец-то настал звездный час, протянул Реджинальду подушечку с кольцами. Лишь после того, как руки новобрачных украсили два мерцающих золотых ободка, распорядитель провозгласил: – Перед Магией и людьми объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловать невесту! Помост, на котором стояли молодожены, на миг озарила вспышка яркого света, раздались громкие аплодисменты, а вслед за тем откуда-то полилась нежная мелодия, и, повинуясь ее чарующим звукам, Реджинальд подал Эйлин руку, приглашая ее на танец. *** Торжество закончилось далеко за полночь. Большую часть времени Северус нестерпимо скучал. Правда, ему все же пришлось составить пару вначале прабабушке, а затем и матери, но после этого его оставили в покое, и он просто сидел за столиком, потягивая лимонад и наблюдая за тем, как танцуют взрослые. Чтобы как-то развлечься, Северус мысленно выставлял им оценки. Самый высокий балл он отдал мелькавшим в толпе гостей Люциусу и Нарциссе. Несмотря на договорную помолвку, эти двое были явно влюблены друг в друга. Строгие правила этикета не позволяли им находиться наедине, и поэтому сейчас, пользуясь приглушенным и интимным освещением зала, Люциус то и дело подносил к губам пальцы своей юной невесты, при этом ни разу не сбившись с ритма танца. Второе место Северус без колебаний присудил матери и ее новоиспеченному супругу. Возможно, Беллатриса Блэк скользила по залу в объятиях своего жениха гораздо грациозней Эйлин, но Снейп сегодня не собирался быть объективным и справедливым судьей. Так что будущей мадам Лестрейндж удалось занять лишь третью ступень пьедестала. Наконец, когда его уже основательно клонило в сон, прозвучал мелодичный звон колокольчика – так распорядитель церемоний призывал всех к вниманию. – Дамы и господа! – громко провозгласил он. – Прошу еще раз поздравить наших молодоженов и пожелать им счастья! В руках присутствующих тут же появились бокалы с искристым шампанским! – На этом позвольте завершить наш сегодняшний вечер! – при этих словах в зале снова ярко засияли факелы. – Семьи Принц и Бакстер благодарят вас за оказанное им внимание! *** На следующий день Северус почти до полудня провалялся в постели, зато к вечеру его ожидал приятный сюрприз: большой ушастый филин притащил увесистую книгу под названием «Родовые реликвии волшебников». В толстенный фолиант была вложена записка, рассыпавшаяся прахом, едва Северус пробежал ее глазами: «Не знаю, зачем тебе понадобилась эта книга, но можешь оставить ее у себя. Это магическая копия. И, Снейп, помни, я НИЧЕГО тебе не давал!» Подписываться под посланием Люциус предусмотрительно не стал. Северус тяжело вздохнул. Только теперь он в полной мере оценил меткое прозвище, которым после своего триумфального возвращения из мира теней наградил Малфоя Темный Лорд. «Люциус, мой скользкий друг!» – так, по словам Макнейра, он назвал стоявшего перед ним на коленях, трясущегося от ужаса Малфоя. Позже это прозвище намертво прилипло к Люциусу, и в кругах Пожирателей за глаза его величали не иначе как «наш скользкий друг». Разумеется, Снейп не рассчитывал, что, увидев его воспоминания, Малфой очертя голову бросится помогать ему в борьбе против Темного Лорда, но и такого всепоглощающего страха никак не предвидел. Впрочем, несмотря на ужас, который Люциус испытывал при одном упоминании имени Волдеморта, книгу он все же прислал. – Септимус, – негромко позвал Снейп, обращаясь к пустующему теперь все чаще и чаще портрету, – вы не могли бы прийти ко мне? – Надеюсь, ты не просто так оторвал меня от важнейших дел? – раздался с пустого пока холста недовольный голос мистера Принца. Не успел Северус задаться вопросом, какие такие «важнейшие дела» имелись у портрета, его прадед уже материализовался в своем глубоком кресле. Именно в этот момент мозг Снейпа пронзила ужасающая догадка: раз хогвартские привидения и покойный мистер Принц видели его истинную сущность, она наверняка не укрылась и от остальных магических портретов, во множестве украшавших стены школы. Для Снейпа это могло вылиться в настоящую катастрофу. Из собственного опыта он доподлинно знал, что замок, со всеми его живыми и неодушевленными обитателями, был обязан служить и помогать директору школы. Это означало, что любой портрет мог раскрыть его тайну Дамблдору. И хорошо, если только ему одному! Что, например, стоило нарисованным на холсте предкам Сириуса сообщить зашедшему в гости Волдеморту, кем в действительности являлся правнук Элеоноры Принц? – Мерлин всемогущий! – забыв о присутствии Септимуса, Северус едва не вцепился руками в волосы. – Что? Что случилось?! – немедленно всполошился мистер Принц. – Ты выглядишь так, словно увидел призрак! – Призраками меня вряд ли испугаешь, – мрачно отозвался Снейп, – они-то как раз – всецело на моей стороне. Скажите, – от волнения у него пересохло в горле, – как вы думаете, любой магический портрет, посмотрев на меня, поймет, кто я такой? – Без всякого сомнения! – ни секунды не колеблясь, ответил мистер Принц. – Так я и предполагал! – тяжело вздохнул Северус. – И как прикажете мне теперь поступить? Запереться в Принц-хаусе, пока меня не разоблачили перед Дамблдором, а что еще хуже – перед Темным Лордом? – Глупости! – отрезал Септимус. – Ни один магический портрет не выдаст тебя даже под угрозой сожжения в Адском пламени. – Это еще почему? – неверящим тоном спросил Снейп. – Вы в курсе, что портреты Хогвартса, например, подчиняются нынешнему директору? – Об этом знает каждый, кто хоть раз читал историю Хогвартса. Но тебе, повторюсь, опасаться нечего. Все умершие без исключения – и портреты, и привидения – подчиняются лишь Госпоже. Контракт с ней нерасторжим. Перед ним меркнут все прочие обязательства. А ты – в некотором роде ее Избранный. В магическом мире известен всего один случай возвращения человека из-за Грани. Не знаю, знаком ли ты со «Сказкой о трех братьях»... – Да, – быстро кивнул Северус, – Джеймс Поттер рассказывал нам эту легенду. – Тогда ты должен помнить, чем закончился этот эксперимент с возвращением умершего в мир живых. Но ты – совершенно иное дело! В отличие от той бедной девушки, насильственно вырванной из царства теней, ты вернулся в наш мир добровольно и проживешь тут полноценную и, я надеюсь, долгую жизнь. Так пожелала Госпожа. Неужели ты думаешь, что кто-то из нас пойдет наперекор ее воле? Никто из нас не посмеет вредить тебе. Скажу больше: портреты и привидения – твои самые надежные союзники. Так что можешь успокоиться и поведать мне, для чего ты оторвал меня от увлекательной беседы с твоей очаровательной прабабушкой. – Вот, – Северус продемонстрировал ему книгу, – мне кажется, это то, что нам нужно! – Возможно, да, а возможно, и нет! – с интересом исследователя отозвался Септимус. – Открывай уже! – в его голосе послышались нотки нетерпения. На первой же странице, повествующей о семейных реликвиях Певереллов, обнаружились два отлично знакомых Северусу предмета: мантия-невидимка, с которой в Хогвартсе не расставался Поттер, и массивный золотой перстень с уродливым черным камнем. – Да это же то самое кольцо, что едва не погубило Дамблдора! – воскликнул Снейп в сильнейшем волнении. – Если бы он не разбил его мечом, то умер бы на месте от страшного проклятия, наложенного как раз на этот камень... – А ну-ка, приблизь книгу ко мне, – попросил Септимус. Северус с трудом поднял повыше толстенный том и поднес его как можно ближе к зачарованному холсту. – Невероятно... – пробормотал мистер Принц. – Ты знаешь, что за знак выбит на этом камне? – Нет, – покачал головой Северус. – Это же знак Даров Смерти! Положи книгу и срисуй его. Снейп повиновался. Получился круг, заключенный в треугольник и пересекавшийся прямой чертой. – И что все это значит? – поинтересовался он у прадеда, очевидно, являвшегося большим поклонником Барда Бидля. – Треугольник символизирует мантию-невидимку, круг – Воскрешающий камень, а черта... – Бузинную палочку! – договорил за него Снейп, отчетливо помнивший Жезл судьбы в длинных белых пальцах Темного Лорда. – Именно она и стала причиной моей смерти. Темный Лорд счел меня ее истинным хозяином и убрал с дороги, чтобы палочка слушалась его как следует. – Чудовище! – сквозь зубы пробормотал Септимус, гневно сверкнув глазами. – Будем надеяться, ты сумеешь расквитаться с ним и за это тоже. Но вернемся к нашим исследованиям, если ты не против. Кольцо, как указано в книге, принадлежало самим Певереллам. Конечно, я могу лишь предполагать, но мне кажется, что мы имеем дело ни много ни мало с Воскрешающим камнем. Иначе к чему тут выбиты символы Даров? – Честно говоря, я уже совсем запутался! – раздраженно воскликнул Северус. – Откуда кольцо взялось у Риддла?! – Ты когда-либо изучал его генеалогию? – Нет, – мрачно потупился Снейп. – Признаться, у меня не было на это времени. Кроме того, Темный Лорд постоянно кичился своим родством с Салазаром Слизерином, а все мы прекрасно слышали, как он в совершенстве владел Парселтангом. – Лично я не вижу ничего удивительного в том, что реликвия Певереллов попала к потомкам Слизерина. Практически все волшебные семьи состоят в родстве между собой, – успокоил его Септимус. – А вот то, что этот твой Риддл не воспользовался Воскрешающим камнем по его прямому назначению, а превратил в темный артефакт, очень странно. Даже не представляю, кем надо быть, чтобы не поддаться соблазну вновь увидеть твоих умерших близких... – Бездушным, не умеющим любить монстром, – тихо произнес Северус. – Довольно пугающая перспектива, учитывая, что Риддл так рвется к власти над магической Британией, – покачал головой Септимус. – Напомни-ка мне, в каком году профессор Дамблдор нашел и обезвредил артефакт? – Летом тысяча девятьсот девяносто шестого года, – последовал ответ. – А когда перстень стал крестражем? – Не знаю! – расстроенно сказал Снейп. – Не паникуй! – строго приказал Септимус. – Ты все равно пока не можешь уничтожать крестражи, даже если тебе повезет отыскать их. Используй эту временную передышку для того, чтобы тщательно подготовиться и все разведать. Для начала попытайся присмотреться повнимательнее к нашему «мистеру Выскочке». Я не сомневаюсь, что тебе противен один его вид, но, боюсь, Риддл будет все чаще появляться в этом доме. Уверен, ты и сам догадываешься – почему... – Яды, – сквозь зубы выплюнул Снейп, едва сдерживая клокочущую в нем ярость. – Он заставляет Элеонору варить ему яды! – Я уже говорил тебе, что для своих двенадцати ты – необычайно смышленый мальчик! – грустно усмехнулся Септимус. – А я уже устал напоминать вам, что к своим тридцати восьми годам наделал столько глупостей, что просто не представляю, как все это исправить, – с болью в голосе отозвался Снейп. – Так зачем я должен наблюдать за Томом? – Кольцо... Было бы неплохо понять: сотворил ли он из фамильного артефакта Певереллов крестраж сразу же, как завладел им, или пока носит в качестве безделушки, не подозревая о его истинном предназначении. – Хорошо, – коротко кивнул Снейп. – Что-нибудь еще? – Разумеется, – Септимус внимательно уставился на правнука. – Какую закономерность можно вывести из того, что древнюю реликвию Певереллов Риддл превратил в хранилище для осколка его черной души? – Это загадка? Вы решили идти по пути Дамблдора? – сердито фыркнул Снейп. – У меня не было возможности познакомиться с тобой в прошлой жизни и хоть как-то повлиять на ход событий и помочь тебе, – уклончиво отозвался мистер Принц. – Извини, если в этой я стану настоящим старым занудным прадедом и позволю себе немного поучить тебя. Так что да, это загадка. Снейп хотел огрызнуться. Сказать, что он уже давно не маленький мальчик, а вместо дурацких ребусов ему требуются конкретные ответы на весьма сложные и запутанные вопросы. Но внезапно он осознал, что ему нравится именно такой подход к делу. Септимус вовсе не из вредности вынуждал его строить догадки и пытаться разгадать эту головоломку. Он старался заставить Северуса постичь образ мыслей его злейшего врага. – Певереллы – очень древний род, – заговорил Снейп после минутной паузы. – А Лорд больше всего на свете ценит чистоту крови и магическое наследие. Может ли это означать, что и остальные превращенные в крестражи предметы когда-то принадлежали известным в волшебном мире людям? – Я в этом практически не сомневаюсь! – воскликнул Септимус. – И в связи с этим – вот твое второе задание. Внимательно прочитай книгу и выпиши все предметы, которые потенциально могут заинтересовать нашего противника. Не спеши. У тебя в запасе есть еще как минимум два года. *** Несмотря на ехидное замечание прадеда о том, что для настоящей борьбы он пока не готов, Северус принялся рьяно штудировать книгу и, проведя за чтением всю ночь, к утру пополнил свой «Список Принца» еще несколькими весьма примечательными экземплярами. Прежде всего его привлекли вещи, принадлежавшие основателям Хогвартса. Маленькая двуручная золотая чаша и парное к ней блюдо с искусной гравировкой изображения барсука – символа факультета Пенелопы Пуффендуй, меч и кольчуга – собственность Годрика Гриффиндора, медальон с затейливой буквой «S» и браслет в виде змеи – наследие, оставшееся от Салазара Слизерина, и, наконец, небольшая тиара и кольцо-печатка, некогда украшавшие Кандиду Когтевран. Все, естественно, гоблинской работы. Помимо этого, в «Список Принца» вошли реликвии Блэков, Малфоев, Гринграссов и Лестрейнджей. Однако Северус был почти на сто процентов убежден – Темного Лорда манили к себе не просто красивые безделушки знатных семейств, а предметы, которые принадлежали людям, сыгравшим немаловажную роль в истории магической Британии. Утром, сразу же после завтрака, он продемонстрировал результаты проделанной работы прадеду. – Я был уверен, что ты и до Рождества не управишься! – изумился тот. – Впрочем, это хорошо, что список останется в доме. Считаю, тащить его в школу будет неразумно и небезопасно. Итак, если ты готов, мы можем обсудить каждую вещь по отдельности. – Мне кажется, – нерешительно произнес Снейп, – что вот этот перечень, – он кивнул на длиннющий список артефактов, находившихся в собственности древнейших магических семейств, – стоит вообще отложить на потом. У меня такое чувство, что Темного Лорда все эти вещицы вряд ли заинтересуют в качестве крестражей. – И почему тебе так кажется? – осведомился Септимус. – К сожалению, я довольно неплохо изучил его натуру, – задумчиво отозвался Снейп. – Он не просто помешан на чистоте крови. По-моему, иногда он совершенно забывал о том, что сам являлся полукровкой, и хвастался своим происхождением, точно был по меньшей мере сыном Мерлина. Уверен, он побрезговал бы поместить драгоценные осколки своей души в предметы, не носящие на себе сильнейшего магического отпечатка. Именно поэтому я полагаю, что он не использует для создания крестражей ни кубки Блэков, ни шкатулки Малфоев – даже несмотря на их богатейшую инкрустацию, ни старинные кинжалы Лестрейнджей... Насколько я знаю Темного Лорда, его привлекают не материальные ценности, а скорее, магические, так что все перечисленное мной в начале списка вполне может подойти для его целей, пожалуй, за исключением меча Гриффиндора. – Любопытное заключение, – с уважением хмыкнул Септимус. – Но меч-то чем ему не угодил? Северус приготовился объяснить прадеду свою теорию насчет меча Годрика Гриффиндора, но в это самое время в коридоре раздались шаги. – Северус, – послышался голос Элеоноры, – через час нас ждут в гостях Эйлин и Реджинальд, а мне еще за твоей маггловской подругой аппарировать! – Простите, Септимус, – заторопился Снейп, – нас действительно ждут! Придется прервать нашу дискуссию и продолжить ее завтра, если вас это устроит. – Боюсь, что я уже никуда отсюда не денусь, мальчик, – грустно усмехнулся мистер Принц. – Иди, нехорошо заставлять бабушку стоять под дверью.