Поход к гинекологу

      Антон просыпается от того, что его папа чуть ли не тарелками бьёт и говорит, что вообще-то он записал его на приём к гинекологу и если сейчас младший Шастун не встанет, то они опоздают. Эта новость для шестнадцатилетнего Омеги звучит как смертный приговор. Он быстро вскакивает с кровати и убегает в ванную комнату, запираясь на щеколду. Папа бежит за ним. — Антон, хватит вести себя как ребёнок. Это всего лишь осмотр и ты сам постоянно жалуешься на боль во время течки. — Не так всё плохо... — Антон, выходи сейчас же! — Папа начал стучаться в дверь. Но когда силы уже заканчивались он прибегнул к крайним мерам. — Андре-е-ей.. — жаластно окликнул мужа старший Омега. — Что случилось, солнце? — Ты как будто не слышал.. — цокнул Омега — Ну и как нам доставать его оттуда? — Тош, не нервируй папу он же переживает о твоём здоровье. Выходи.       Антон хнычет, но выходит. Слово отца — закон. Так уж воспитали. — Ну пожалуйста, я не хочу туда идти... — Не бойся, там совершенно ничего страшного. Просто осмотр, все Омеги через это проходят.       Антон тяжело вздохнул и отправился в свою комнату, чтобы привести себя в порядок.       Через двадцать минут он уже был одет и слёзно умоляет Папу не ехать, хоть и выходило мягко говоря не очень.       Папа не поддается и даже уходит в другую комнату, но Антон и идёт за ним. — Антон Андреевич Шастун, если Вы сейчас же не прекратите ныть я Вас задушу! — наконец не выдерживает Папа и смотрит одним из самых убийственных своих взглядов. — Я боюсь.. — Антон, это хороший врач, я уже второй год к нему хожу. Больно не будет, а больше и бояться нечего. — Папа смотрит на своего сына, который сидел с такими запуганным глазами и часто-часто моргал. — Иди сюда. — старший Омега раскрывает свои руки для объятий и Антон обнимает. Папины объятья всегда успокивали Тошу.       Ещё через полчаса они уже сидят рядом с кабинетом гинеколога. Антон весь дрожит и вжимается в кресло, в котором сидит.       Из кабинета выходит Омега, после которого должен идти Шастун, но он этот факт пытался игнорировать. — Тош, твоя очередь. Арсений Сергеевич тебя уже ждёт.       Антон продолжает сидеть. Старшему Омеге приходиться довести его до двери кабинета и даже постучаться при этом держа сына за руку, чтобы не убежал. — Входите. — бархатный голос доноситься с той стороны двери и Антон вздрагивает. Теперь его сердце точно в пятках или вывалилось через зад... — Иди, Тош. Я тут тебя подожду, не волнуйся, — чмокает в макушку.       Кое-как себя переборов Антон входит в кабинет. — Антон Шастун? — не поднимая головы спрашивает доктор, когда дверь за Омегой закрывается.       Шатен слабо машет головой и от страха роняет свой портфель из рук. Доктор слабо усмехается и оглядывает пациента. — Чего же ты, Антон, так трясёшься? — закидывает ногу на ногу, — Я не такой уж и страшный. подходи ближе, садись, — глазами указывает на чёрный стул рядом, — задам тебе несколько вопросов. — Х-хорошо... — тихо, еле слышно проговаривает Антон и аккуратно садится на стул. Он чувствует запах Альфы и содрогается. Его гинеколог — Альфа?       Арсений усмехается. — Где учишься? — С-средняя школа, в-вторая ступ-пень, второй г-год... — Сколько лет тебе? — Ш-шестнадцать... — Когда последний раз была течка? — Антон краснеет. — В.. в прошлом м-месяце... — Какие числа? — Двадцатые... — Получается, — старший смотрит на небольшой календарь, что стоит у него на столе, — твоя течка должна вот-вот начаться? — Омега осторожно кивает, — Хорошо. Проходи за ширму, раздевайся. — р... ра что!? — Раздевайся, Антон. — А... а м-можно... — А можно нельзя? — ухмыляется, — раздевайся или я тебе сейчас помогу. — Нет! — резво выкрикивает шатен и убегает за ширму, трясущимися руками расстёгивая ремень и ширинку штанов. спустя несколько секунд снимает их полностью и тратит минуту жизни на то, что бы сложить их. А врач ждёт. Усмехается и ждёт. — Трусики снимай и садись на кресло. — Их... их т-тоже?.. — А как прикажешь тебя осматривать? Конечно, снимай. Не нужно так сильно зажиматься, — альфа подходит к креслу, — аккуратно ножку ставь на ступеньку и залезай, молодец.       Антон аккуратно садится, но коленки не раздвигает. Наоборот – сжимает их с невъебической силой и жмурит глаза от страха. Слышит спокойное дыхание рядом и от этого становится только хуже. Комкает край своей чёрной футболки и оттягивает ее все ниже, хотя та уже норовит порваться, но Антона это не останавливает. Он лишь сильнее жмурит глаза и сжимает коленки, а когда чувствует тёплые руки на левом бедре – крупно вздрагивает. — Ты очень худой, — Арсений обхватывает рукой ножку младшего, — расслабься и клади ноги на подколенники. — Нет, — тихо шепчет омега и машет отрицательного головой, — н-не буду... — Чего ты боишься? — вторая чужая рука местится на правом бедре, — В любом случае, не стоит. Я всего лишь посмотрю. Только посмотрю и всё, — аккуратно поглаживает, — Я не злодей, ты можешь мне доверять, — ведёт ладошками вверх и когда доходит до низа животика, надавливает, что бы Антон лёг, — ножки расставляй, Тош. Одну сюда, вторую сюда. — Н-нет... — Ну же... — правой рукой гладит ножки, — Не бойся. Я не причиню тебе вреда, слышишь? Этот осмотр нужен для твоего здоровья, хорошо? — Альфа аккуратно, нежно и с особой опаской раздвигает чужие коленки. — Ставь одну... вот так... теперь вторую... молодец, — смотря на сжавшегося и покрасневшего Омегу, мягко гладит его коленочку, получая в реакцию крупную дрожь. — Д-долго?.. — практически шепчет — Не долго. — говорит всё так же успокаивающим голосом и опускает взгляд к паху, дотрагиваясь пальцами до яичек, — Не дёргайся сильно, ладно? все хорошо. — отходит от кресла к небольшому шкафчику и достаёт небольшой тюбик смазки, выдавливая себе на кончик пальца, — Ты девственник? — Д-да... — Может быть немного больно, потерпи. — Ч-что!? — Тс-с-с, — Альфа все так же продолжает поглаживать чужое колено одной рукой, а пальцем второй максимально нежно толкается в заднем проходе, проходя лишь на две фаланги.       Реакция Антона не заставляет долго ждать. Омега вздрагивает, инстинктивно пытается сжать коленки и пускает слёзки, проклиная всё на свете. — Расслабь животик, — выводит палец и немного задирает чужую футболку, нежно поглаживает, чуть надавливая внизу, — не плачь, — аккуратно помогает сесть ровно, — ну и чего заходишься в крокодильих слезах? — добродушно улыбается, вытирая большим пальцем слёзки с лица младшего, — Ну, ну... всё, успокойся, — треплет по голове. — было так больно? — Д-да... — Омега как ребёночек часто машет головой в знак согласия, всё так же не переставая плакать. — Сейчас пройдёт. — поглаживает спину, — Ну всё, тебе нельзя плакать, у тебя сейчас глазки красными станут, — вытирает слёзы, — я старался быть аккуратным, неужели и правда так больно? — Больно... — младший кивает головой, — и... и живот... т-тоже... — Живот болит? — Арсений хмурится на положительный кивок, — Ну-ка ляг, — опускает спинку кресла так, что бы образовалась кушетка, — расслабь животик. — Ай! — Омега вскрикивает на самом больном месте и заходится в слезах пуще прежнего, а Альфа уже готов на стену лезть.

Течка. Чёртова течка. И запах мимозы. Любимой, мать её, мимозы..