Перья и Шрамы

      Столько времени прошло...вроде много, а вроде мало. После Чернобыльского взрыва, люди массово гибли от радиации, лучевой болезни, и прочих последствий. Те,кому удалось выжить, сразу же были направлены в исследовательский центр к учёными, откуда больше не возвращались.       Пять лет упорной работы, но эксперименты не дают никаких результатов. Излечить людей от этого почти невозможно, лишь продлить их муки, а тем, кому повезло ещё меньше, Арс вообще не завидовал. Таких бедолаг пускали на опыты, каких даже люди и представить себе не могут. Конечно, такие занятия финансировало государство, а также тщательно скрывало от СМИ что-либо на эту тему. Он никогда не боялся облучиться в зоне, да и старался не соваться туда, но руководитель отдал приказ, что ему нужно сходить в заброшенный медицинский центр за какими-то бумагами, что ой как нужны были. Сколько морду ни криви, выбора не было.

***

      Доехав на служебной машине до места назначения, Арсений поправил лямки рюкзака, глядя на высоченное здание. Ясен хуй, этот куратор не дал даже малейшего намека, в каком кабинете могли бы лежать эти бумаги.       С виду, девятиэтажное здание было жутким. Темно-серое, где-то выбиты окна, и по всей вероятности, без электричества. Придется по ступенькам подниматься. Несмотря на майский день, было относительно прохладно, лёгкий ветерок тормошил волосы, неся с собой частички пыли. Повезло ещё, что датчик радиации был стабилен, без отклонений от нормы. Пока что... обнадеживающе.       Собравшись с силами, шагнул вперёд. Тяжёлые металлические двери скрипнули, но пока без особых усилий поддались навстречу, открывая обзор на просторный холл, покрытый толстым слоем пыли, кое-где с облупленной краской на стенах. Картотека была заполнена, видимо популярный госпиталь был в городе. С левой стороны простирался коридор со множеством кабинетов, и где-то в самом конце маячила лестница. С правой стороны идентично.       Перспектива обходить каждый этаж была так себе, уйдет весь день на это, но не будем забывать, что этот привлекательный грузовой лифт рядом с регистратурой был нерабочим. Следуя правилу правой руки, шел и читал таблички кабинетов. То, что Попов искал, должно быть примерно в кабинете либо главврача, либо заведующего отделения. Но какого, ебать его в рот конкретно, отделения, никто не сказал. Любопытства ради, также для своей безопасности, проверял почти каждый кабинет на наличие живности. Удивило то, что даже крыс не было за все время, что он шел по первому этажу. Дойдя до лестницы, слегка был удивлен— она уходила и вниз. Скорее всего морг и подвал. Ассоциации с этими местами так себе, так что туда явно не следует идти без крайней необходимости.       Аккуратно поднявшись на второй этаж, сразу маячила табличка "Терапия". Прошагав пол этажа, кабинет заведующего нашелся почти в самом центре. Перерыв все документы, и убив на это почти час драгоценного времени, Арс с досадой пнул рядом стоящий стул, смачно выругавшись. Глянув на датчик, спокойно вздохнул, без колебаний. Поняв, что ловить здесь больше нечего, следом пошел третий этаж, именуемый "Гинекология". Заведомо знав, что там нет ничего полезного, все же решил проверить. Вдруг там всё-таки хранились ценные бумаги об экспериментах. От одной только мысли, что их могли ставить над беременными женщинами, шли мурашки. Но это его работа, он сам ее когда-то выбрал, и теперь приходится мириться с этой грязной её частью. Не то, чтобы Попов лично проводил такого рода манипуляции над живыми женщинами, нет. Это шло в разрез с моральными принципами, а вот у его коллег это не вызывало никаких эмоций. Одна радость— узконаправленный профиль.       Как и ожидалось, спустя пол часа поиска, никакой информации. Можно сказать, даже меньше, чем в терапии. Там хоть болезни интересные были. Пробежавшись ещё немного по кабинетам, забрался на четвертый этаж "Кардиологии". Болезни сердца были частым явлением и до аварии, но после, они стали намного чаще проявляться. Тут уже целые залежи документов почти в каждом кабинете. Чтобы все это пересмотреть и недели не хватит, хотя было бы интересно почитать и изучить получше чьи-нибудь истории болезни. Выудив из этого необъятного количества материала всего несколько отдаленно похожих на то, что он ищет, папок, сложил себе в сумку, решив сделать перерыв.       С того момента как приехал, прошло уже достаточно времени, и в тусклом стекле виднелся закат. Ночевать тут не было желания, но приказ есть приказ, и вернуться без необходимого было наказуемо. Включив фонарь, Арсений достал пачку сигарет и хлеб. Пока что можно было снять перчатки. Кстати о них: во-первых, чтобы не оставлять свои следы, а во-вторых, по личным причинам Попов носил их везде, кроме своего дома. Почему? Потому что при неудачном эксперименте, все вышло из-под контроля, оставив ожоги такой степени, что шрамы покрывали кисти рук почти полностью. Видок так себе. Чуть призадумавшись, углубился в свои воспоминания, сам не заметил, как перешёл в далёкое юношество. Вечные конфликты родителей, школьные проблемы, первый порез, переросший в будущем в селфхарм. Множество шрамов различных видов усеивали его тело. Плечи, ребра, бедра, где-то даже кисти. Сплошное месиво. В чувство привел тлеющий фильтр сигареты, что напомнил об этой реальности своим ожогом. Закинувшись парой кусков хлеба, и запив водой, сложил обратно все в сумку, снова натягивая перчатки.       Пятый этаж...тут страшнее, ещё и сквозняк. Неприятное чувство в груди и тревога в сердце. "Детское отделение". Здесь было не так абсолютно всё. Яркие стены выбивались из общей картины, контрастировав с остальными частями больницы. В холле разбросаны игрушки, карандаши, а самое стрёмное то, что во всех кабинетах, да и куда не глянь, висели рисунки детей. Здесь было чуть по-другому. Левое крыло отделено стальной дверью с особым тяжёлым замком и табличкой "Психиатрия". Что за придурок решил совместить так близко здоровых и душевно больных детей на одном этаже...       Наспех покопавшись в кабинете педиатра, ничего не нашлось. Пришло время идти в психиатрическое. Тревога билась где-то на подкорке сознания. Дети— довольно щепетильная тема в жизни Попова. Кто-то здесь уже бывал, раз замок был сломан. Аккуратно пробравшись в левую часть здания, стараясь игнорировать все надписи и картинки, почти добежал до нужной орденаторской. Для личного изучения взял несколько первых попавшихся дел. Взгляд цеплял вскрытый сейф, конечно все ценное оттуда уже вынесли, но до бумаг не было никому дела из простых людей. Их тоже прихватил. Как можно быстре, направился обратно к лестнице, пару раз споткнувшись об игрушки. С того момента появилось ощущение слежки. Дозиметр ничего не показывал.       Чуть ли не взлетев на шестой этаж, почти впечатался в дверь с надписью "Психиатрия взрослая". Проскользнув туда, выдохнул. На поиски снова ушел почти час, и сука, ничего дельного! Выкурив сигарету, окинул взглядом окно. Там уже почти стемнело, и надо бы остаться по хорошему в одной из комнат, чтобы не бродить по заброшенному зданию. Мало ли каких мародеров можно встретить ночью. Выбрав почти самую, как казалось на вид, надёжную комнату, Арсений закрылся там. Спать тут явно тяжело будет. Спускаться вниз к машине желания не было. Вывалив из сумки хлеб с водой, перекусил. Заняться было особо нечем, решил полистать дела больных. Спустя какое-то время, дозиметр начал потрескивать. Перепугавшись, Арс переключил его общий сигнал себе в наушник, дабы лишние, вдруг присутствующие, его не нашли. С конца коридора правого крыла, откуда блять Арсений пришел, послышалось еле заметное шарканье, будто крадётся кто. Выключив фонарик, и спешно вытащив нож, Попов прислушался, затаив дыхание. Шаги приближались. Он, конечно, особо не верил в паронормальщину, но вот в эксперименты над мутациями людей и простых исследователей заброшек ещё как. Шаги с тем же темпом прошли мимо комнаты, в которой находился Попов, совсем затихая— предположительно спустившись в низ. Побледневший Арсений вытащил дозиметр, чтобы взглянуть на цифры. Почти в красной зоне— пик, когда неизвестный проходил мимо. Бедолага явно был облучен. Такого бы притащить на опыты...Где-то мелькнула мысль о том, чтобы свалить отсюда нахер в машину, и другая, чтобы догнать неизвестного. Здравый смысл брал верх, так что ни одно действие не было предпринято.       Спать было опасно, пока кто-то слоняется в здании, но выбора не было. Как всегда, жизнь подсовывала все, чтобы выбить из тебя силы.       Тревожился Арс не долго. Такой всплеск эмоций помотал нервы изрядно, так что где-то через пол часа затишья, он уснул прямо на старом матрасе. Подскочив утром от внезапного пробуждения, еле вспомнил где он находится. Собравшись с мыслями, аккуратно выглянул за дверь—пусто. Уверенным шагом дошел до седьмого этажа "Инфекционного отделения". Изучение всяких вирусов было, конечно, интересным занятием, но не таких, что вызывали рвоту и диарею. Место выделялось своими более темными стенами, чем в остальных коридорах и в разы бо́льшим количеством плакатов. Не удивительно, люди часто всякую заразу цепляют по незнанию.       Здесь на удивление долго не пришлось возиться, буквально минут пятнадцати хватило, чтобы понять, что ничего нет полезного. Восьмой этаж был полностью предназначен для анализов, табличка гласила "Лаборатория". Здесь когда-то проводились абсолютно все процедуры и работы. Архив был внушительный, но разгребать чужие анализы мочи не хотелось. Окинув комнату, взгляд упал на небольшую тумбочку с чуть приоткрытым ящиком. Интерес взял верх, и раскрыв ее полностью, перед глазами Арсения предстали пара толстых скоросшивателей, несколько банок с витаминами и детская фотография мальчика. Вероятно, это был сын заведующего этого отделения.       М-да, столько времени провел в этом месте, но так ничего и не нашел. Будь он проклят, ебучий начальник.       Перекусив снова хлебом, на сей раз уже решив закусить сосиской, Арс поднимался на последний этаж. "Онкология". Это место никогда не считалось чем-то хорошим. Сразу вспоминалась практика, лысые головы и грустные глаза пациентов. Мурашки волной прошлись по телу от макушки до самых пяток.       Решив поскорее с этим покончить, отправился в ординаторскую, уже плевав на остальные палаты и кабинеты. Там нашелся тайник, ничем не замкнутый. Чистая случайность, что какой-то недоумок не сгреб бумаги с собой, при мородерстве, ну прямо сказка. Это казалось именно тем, за чем собственно Попов и шел. Обрадовавшись, спешно начал запихивать все в сумку, но тихое потрескивание в наушнике заставило застыть.       В отличие от психиатрического отделения, здесь двери были деревянными, а комната довольно просторной. Проскочила мысль метнуться и закрыть ее на замок изнутри, но в таком случае он должен предательски громко щёлкнуть в этой тишине, выдав с потрохами. Спешно достав нож, Арсений нырнул под широкий стол, стараясь дышать как можно тише, и вслушиваться во вновь звучащие шаги в коридоре, в перемешку с треском дозиметра. Когда звучание стало почти беспрерывным, ручка двери медленно со скрежетом повернулась. От такого напряжения аж выступила испарина на лбу. Где-то полторы минуты ничего не происходило, будто все это почудилось вовсе, но потом, не закрывая двери, гость, или это сдешний обитатель— не важно, направился дальше по коридору, снова уходя в левое крыло. Судорожно выдохнув, Попова захлестнул дикий интерес. Мягко прошествовав до прохода, выглянул. Фигура человека уже почти скрылась на лестничном пролете.       Недолго думая, он направился в след за ним. Если спускаться сразу же, то этот человек явно заметит присутствие. Как быть? Можно просчитать количество шагов по ступеням — бинго. Оттуда предположительно узнать на каком этаже остановился этот индивидуум.       Провернув свой гениальный план, Попов спустился на первый этаж, нерешительно оглянувшись. Хотелось верить, что он ошибся, и цель не спустилась ниже, но сам он прошел меньше, чем насчитал. Плюс ко всему, датчик молчал, а значит поблизости ходячей дозы радиации не было. Кстати об этом. Надо бы выпить таблетки антирадина, что на всякий пожарный наш учёный взял с собой. Не хотелось заработать себе болячек к старости лет. Походив ещё некоторое время туда-сюда, и собравшись с силами, шаг за шагом спускался в "Морг". Естественно там не было света, окон, и скорее всего даже отопления. Сырой запах ударил в нос, отчего хотелось бежать отсюда как можно дальше. Подсвечивая себе фонариком, оглядывал помещение. Тяжёлые двери в конце коридора. Интересно, но здесь было только одно крыло— правое, по левую сторону была лишь стена. Руки зудели от наростающей паники, а датчик потрескивал с каждыми несколькими шагами все чаще. Остановившись у самых дверей, толкнул их. Вид огромной комнаты с рабочим столом, шкафами, и "ящиками" для мертвых, а также печью для кремирования. Не вписывались сюда только куча матрасов, усеянных мелкими пушинками. Боковым зрением Арс заметил фигуру, сидящую в другом углу комнаты, в куче халатов. Посветив туда фонариком, испугался, чуть отскочив, когда на него резко поднялась голова человека, сомнений нет, что мужского пола. Внешность довольно болезненно-бледная, волосы неаккуратно срезаны в разных местах, лицо исцарапано, возможно тем же инструментом, что и сделана прическа. Одна странность — кое-где на руках и шее парня торчали перья белого цвета. Вытаращив на него глаза, Попов молчал, а тот ничего не говорил в ответ, сверля тусклым взглядом незванного гостя. —Ты кто..?— выдавив из себя эти слова, нерешительно переминался с ноги на ногу учёный.— Антон.— прохрипел парень, заходясь в тяжёлом кашле.— Ты чего тут вообще делаешь?— ежу понятно было, что он тут не чаи гоняет, а живёт. Но зачем? Хотя с другой стороны, какая ему разница? Если немедленно доложить в центр, им будет наверняка интересно в этом разобраться. Антон подозрительно смотрел снизу вверх на парня, что явился сюда так неожиданно.—живу, так что уходи.— отворачиваясь, заявил он, начиная что-то шкрябать.       Любопытство распирало ученого, так что осмелился подойти ближе, хоть доза облучения и росла с каждым пройденным шагом. Бедолага игнорировал чужое присутствие, пока Арсений совсем близко не подошёл, чуть ли не тыча в лоб фонариком. Тогда стало ясно, чем тот занимается — медицинским скальпелем он сбривал перья, периодически вырывая их остатки пинцетом. Зрелище так себе, много порезов, расковырянных ранок и мелких шрамиков. — может быть, ты голоден?— проявил инициативу Попов, который почти грезил об опытах над этим человеком.— Лучше уходи. Я же вижу кто ты и зачем здесь.— бегло взглянул в его сторону Антон, не прерывая своего занятия. Решив, что теперь он никуда не уйдет так просто, Арс отошёл подальше, выпив побольше антирадина. Половина хлеба была любезно подсунута к сидящему телу. Сам же начал собирать аккуратно перья. На первый взгляд ничем не отличались от птичьих, разве что были намного мягче. Тут возник вопрос — покрывается ли парень ими полностью,или только так...Может быть вообще, его руки мутируют в крылья? Полет фантазии был безграничен, но прерван. Взяв кусочек хлеба, Антон уверенно встал, направившись к столу. Кстати сказать, был он одет в санитарские штаны, даже не обут. На столе замаячил огонёк, а через некоторое время и мини-костерок. Там, съев свой хлеб, парень подкидывал свои же выщипанные перья, поддерживая пламя. Оказалось, этого добра целый ящик, и по всей видимости, тут провел он не мало времени.       Не зная чем себя занять, Попов уселся на матрасы, ощупывая пух. Некоторые были совсем мелкими, как у птенцов, а другие уже достаточно длинными, примерно как у попугайчиков. Интересно. —Слушай, что тебе нужно?— уже изрядно измотанный гостем, повернулся с вопросом мутант, если его можно так назвать вообще... Думая что ответить, Арсений смотрел в чужие глаза, в коих плескалась обеспокоенность.— Мне интересно, почему ты тут, и как так вышло, что на тебе это...— честно, но не до конца договорив, ответил учёный. — а ещё, мне интересно почему ты живёшь в морге.— подытожил свой ответ. Парень покачал головой, что-то обдумывая.— если ты отстанешь от меня после этого, тогда ладно, я скажу.— сложив руки на груди, продолжал диалог Антон.— я живу здесь почти с самой аварии. Лечился здесь в онкологическом, а после облучился, теперь скрываюсь тут, чтобы меня никуда такие как ты, не забрали. Жизнь не сахар, но хотя бы лучше, чем быть расчлененным.— по всей видимости, обиделся. Ну, раз он следил, значит понял, что Попов учёный. — а что насчёт твоих мутаций?— окинув покрытые руки взглядом, снова спрашивал.— я понятия не имею, они просто стали вылазить, при этом неистово чесаться. В видимых частях я, как заметил, удаляю их, чтобы хоть как-то сойти за нормального человека, пока хожу до ближайшего не обварованного магазина. — активно жестикулируя, объяснял Антон, раздражаясь. — могу я посмотреть ближе на твою спину, Тош?— От такой формы имени обитатель этой больницы немного смутился, но одобрительно кивнул. Подскочив, Арсений начал разглядывать, освещая фонариком то, что не разглядел изначально. Лопатки были покрыты больше, чем все остальное, и почти не разодраны. — а это сильно больно?— не унимал свой детский интерес, Попов. Снова кивок. Чуть пощупав, заметил мурашки у Антона. Решив, что будет честно что-то показать в ответ, отошёл, снимая перчатки. Тоша вытаращил глаза, увидев чужие шрамы. Более того, Арс закатал максимально рукава, чтобы показать и свои изъяны. Антон на удивление не стал дальше спрашивать ничего. —Ну слушай... Наверное тебе пора идти.— парень снова уселся на халаты, окинув взглядом натягивающего перчатки, учёного.— а если я не хочу?— возразил Арсений, поднимая глаза на мутанта, что порядком растерялся от такого поворота событий.— но,ты же обещал...— бормотал, чуть закашлявшись, Тоша, начиная неосознанно выдергивать свои пёрышки из-за нарастающего стресса. Попов подметил, что, хоть Антон и был напуган, щипая свой перья, они взъерошились, как у представителей пернатых, или это можно сравнить со вздыбленной шерстью животных. Или же— это все мурашки от холода, пока не ясно.