BTS похищены!

      P!nk - 90 Days ft. Wrabel

      Когда Тэхен привел себя в порядок в роскошной ванной Свена, охранник вежливо проводил его обратно в место заточения.       Стоило двери открыться, как Намджун, только убедивший Хосока отдохнуть, резко развернулся и, встревоженный, поспешил к Тэхену.       — Что с тобой было? — он притянул Тэхена к себе, пытаясь успокоить его прикосновениями и найти любые признаки того, что явно ошеломленный тонсэн как-то пострадал.       Когда дверь открылась, Намджун вместе с остальными бродил по комнате примерно в десяти шагах от нее. Он только-только прогнал Чонгука в постель, аргументируя тем, что долгое пребывание на ногах плохо скажется на его выздоровлении, а следом отправил и Хосока, усадив на соседнюю кровать. Намджун знал, что Хосок питает особую слабость к Тэхену, но переживал, что активная ходьба навредит его травмированной ноге. Волнение и страх сделали Намджуна неуклюжим, отчего он так быстро примчался к Тэхену, что едва не сбил того с ног.       — Ничего! — мотнул головой Тэхен, пытаясь скрыть дискомфорт, и натянуто улыбнулся.       Тогда же Чонгук, словно материализовавшись рядом, успокаивающе погладил Тэхена по руке и также принялся осматривать, проверяя на предмет ран — хоть чего-то, с чем мог бы помочь. Тэхен уже решил, что не расскажет им, что произошло. И хотел, чтобы это навсегда осталось тайной.       — Тот человек… сказал, что просто хочет со мной поговорить. Больше ничего. Клянусь. Он хотел… узнать меня получше. Это все.              — Ты врешь, — раздался грубый голос из другой части комнаты. На первый взгляд казалось, будто Юнги собирался подойти, но он, еще раз обдумав, остановился на полпути к ним.       Юнги пришел в ужас, когда спустя столько времени Тэхена забрали в том же духе, что и Чимина. За последние недели они узнавали о состоянии брата только по расплывчатым рассказам Матана. И Юнги понимал, что Тэхену уготована та же участь: стать еще одним бриллиантом в коллекции того психа и исполнять любую его прихоть.              Юнги хотелось приблизиться к Тэхену, обнять, вдохнуть его запах. Пусть даже он больше не мог, не позволял себе любить Тэхена так же, как и раньше, это еще не значило, что он перестал заботиться о нем, как о младшем брате и друге. Юнги до крови теребил свою щеку, отсчитывая каждую минуту тишины до возвращения Тэхена.       Но если уж он хочет быть честен, то это еще не все. Далеко не все.       Где-то в глубине души в нем еще теплилась любовь. Любовь, которую он насильно хотел вытеснить, зная, что ей там не место, что ее никогда не должно было быть. А если он что-то и испытывал, то теперь это уже не имело никакого значения. Сама только мысль о том, что любимый человек оказался взаперти с таким монстром, как Свен, вызывала у Юнги тошноту. И вот, когда дверь захлопнулась и охранники оставили их наедине, ноги сами повели его к Тэхену; ему хотелось прикоснуться, убедиться, что Тэхен в порядке… что он настоящий. Но Чонгук опередил его, в несколько длинных шагов преодолев расстояние, отделяющее его от одного из возлюбленных, которого никогда не сможет отпустить.       Юнги напрягся.       Остановился.       Понаблюдал за ними и… взбесился. Сильно взбесился.       — Я не вру! — настаивал Тэхен, спровоцировав хриплый ироничный смешок со стороны Юнги, который, оторвавшись от своих мыслей, закипал от ярости.       — Конечно же, вы просто поговорили, — съязвил он, обведя взглядом дорогую одежду, которой прежде не было на Тэхене.       — Это подарок, — ответил Тэхен, все сильнее принимая оборонительную позицию.       Несколько месяцев отношений научили Тэхена тому, что когда Юнги чувствовал себя беспомощным или злился, то всегда выбирал тактику нападения, а не переговоров. Только теперь он задавался вопросом: какая часть разума Юнги осталась нетронутой? Осталось ли вообще хоть что-то от того сильного надежного человека, на которого они равнялись? Судя по поведению, психическая устойчивость Юнги почти полностью подорвана.       Тэхен устало ответил:       — Он… хотел убедиться, что они мне подойдут… и разрешил переодеться в ванной, только… — Тэхен поймал взгляд Юнги, надеясь увидеть в нем понимание — увидеть, что ему верят. — Когда я надел подарок, он велел мне возвращаться обратно…       — Можешь ничего больше не говорить, Тэхен, — прервал его Юнги в грубой, саркастичной форме. — Я знаю, что ты очень любишь, когда о тебе заботятся…       Он упивался тем, что глаза Тэхена сузились от гнева. Ничего не мог с собой поделать. Если он начал, то ничто и никогда не сможет его остановить.       — Скажи-ка мне, малыш… Ты отсосал ему, трахнул или позволил трахнуть себя? Какую цену ты готов заплатить за новые шмотки? Или захотелось роскошной жизни? Уже успел предложить себя в качестве послушной шлюшки?       Юнги понадобилось время, чтобы выяснить интересы Тэхена. Тэхен начал первым собирать и дарить ему безделушки — брелоки, открытки или тот стеклянный шар с песком и слоном внутри из «Summer Package», который они снимали летом. Юнги наслаждался моментами, когда Тэхен расцветал в своей квадратной улыбке, и понимал, что ему всегда будет мало. Но потом он вспылил, его забрала охрана, а по возвращении выяснилось, что Тэхен перестал ему принадлежать. И не будет больше никаких безделушек в этой бетонной коробке.       Юнги до сих пор злился. Теперь он злился постоянно.       Свен.       Будь у Юнги деньги, он бы поставил все на то, что Свену ничего не стоит осыпать Тэхена несметными богатствами. Произведения искусства, дизайнерская одежда, экзотические блюда, атлас, шелк и меха — жизнь в роскоши и комфорте, и цена тому — собственное тело. Кто бы в их группе не согласился на такую сделку ради того, чтобы навсегда покинуть стены этого места?       Юнги бы согласился.       Наблюдая за Тэхеном, он представлял, как за новой одеждой скрывается красивое тело и задавался вопросом: такое же решение принял и его бывший?       Тэхен весь подобрался, затаив дыхание. И только Чонгук видел, что старший боролся со своими мыслями. Только он понимал, что Тэхен находится на грани и хватит всего нескольких слов, чтобы он окончательно сломался, переступив черту.       — Что ты сказал?.. — прошептал Тэхен, с трудом признавая в этом человеке того Юнги, которого он знал до похищения.       Юнги хотел подойти к нему, поддержать и успокоить, но Чонгук оказался быстрее.       Не успел Юнги ничего понять, как прямо перед ним возник Чонгук: благодаря длинным ногам он в два счета сократил расстояние и первым оказался возле Тэхена.       С него хватит; Чонгука достало, как изо рта Юнги раз за разом сыплются оскорбления. Достал этот снисходительный голос, которым тот отпугивал людей. На фоне всех событий Чонгук и так был на взводе, и черта с два он позволит кому-то снова поливать грязью только вернувшегося к ним Тэхена.       Чонгук низко рыкнул, чтобы никто, кроме Юнги, его не услышал.       — Закрой свой рот, Мин Юнги.       Чонгук услышал, как где-то за спиной Джин призывал всех успокоиться, но не придал этому значения. В тот момент весь его мир сузился до Юнги.       — Только гляньте на нашего Тэхен-и, — холодным, угрожающим голосом произнес Юнги. — Убежала от меня, сучка, да? Ты реально позволишь Гуки вступиться за себя?       Юнги знал, что Тэхен никогда не поднимет на него руку, и потому совершенно не ожидал удара от Чонгука. Он не отрываясь смотрел на Тэхена — как его лицо исказилось от боли и глубокой обиды, а после приобрело холодную отстраненность. По спине Юнги пробежал холодок; он оцепенел, застыл под таким взглядом Тэхена, отчего потерял бдительность и оказался беспомощен перед Чонгуком.       Не в состоянии ни пошевелиться, ни как-то защитить себя, Юнги осознал опасность, только когда Чонгук внезапно разразился ревом, выплескивая все, что так долго копилось внутри. Замахнувшись, Чонгук напряг мышцы, сжал руку в кулак и нанес хук справа ничего не подозревающему Юнги, едва не выбив из того дух. Боль была невыносимый и уж слишком неожиданной. Несомненно, Чонгук крупнее, но он никогда не показывал свою силу. Пусть и очевидно, что он в хорошей физической форме — беспощадные тренировки, в основном в компании Чимина и Тэхена, существенно повлияли на его фигуру и телосложение, — Юнги все равно не ожидал, что Чонгук ударит его с такой силой… даже предположить не мог, что его вообще когда-нибудь ударят, еще и так… Юнги был его хеном, а Чонгук всегда с особым уважением относился к старшим.       Отшатнувшись назад, разъяренный Юнги атаковал в ответ, но лишь рассек воздух: подобно танцующему Чимину, Чонгук грациозно парировал удар и нанес ему мощный вертикальный удар в челюсть.       Юнги прикусил язык. Ощутил привкус крови.       — Гук! — Тэхен бросился к другу, который был в шаге от того, чтобы нанести еще один удар.       Намджун протиснулся мимо Тэхена, чтобы помочь оглушенному, рухнувшему на пол Юнги, смотрящему стеклянным взглядом.       — Чонгук-щи! — шокировано воскликнул Намджун, в ужасе уставившись на брата. — Ты совсем с ума сошел? Ты чуть его не вырубил!       Чонгук рассмеялся ему в лицо, попытавшись пнуть Юнги, но слегка промазав — тот резко отстранился.       Поднявшись на ноги, Намджун подошел вплотную к Чонгуку, сверля его взглядом.       — Ты рехнулся? — чуть ли не прошипел он.       — А, теперь это ты? Что, сволочь, подраться хочешь? — с безумной от гнева улыбкой сказал Чонгук.       Ему надоело быть тем, с кем не считаются — его вечно подавляли, принижали и душили заботой, напоминая, что он все еще «младший». Они не позволяли ему ни возмужать, ни повзрослеть. Выбирали для него наряды, использовали милые прозвища и не принимали за равного. Жизнь и так успела по нему пройтись. Потому он не позволит, чтобы этим занимались еще и братья.       — Лучше бы тебе заткнуться, тонсэн, — прорычал Намджун, толкнув Чонгука в плечо и внутреннее загордившись тем, что смог без труда сдвинуть того с места.       — Или что тогда? Хен? — с ухмылкой ответил Чонгук.       Джин успел схватить Хосока, который в защиту Намджуна почти было набросился на Чонгука.       — Намджун-а! — Джин попытался воспользоваться авторитетом старшего, чтобы разрядить обстановку. — Ваша ссора ни к чему не приведет! Мы должны быть командой, а не кучкой идиотов, которые наезжают друг на друга без причины! Просто… успокойтесь!       — Конечно, чего тебе нервничать… Матан Фоли же всегда придет на помощь, — съязвил Намджун. — Напомни-ка, Джин-хен… за все время, пока мы торчим в этом пекле… что самое худшее случилось конкретно с тобой?       Джин смотрел на него со смесью удивления и боли, но внутри разгоралось маленькое пламя гнева.       — Да пошел ты, — огрызнулся Чонгук, перетягивая внимание на себя. — По крайней мере, Джин-хена хоть кто-то защищает. А где был ты, когда напали на Хосок-хена? М? Забился в угол и рыдал как девчонка?       — Заткни свою пасть, Чон Чонгук, — полностью переключившись на макнэ, угрожающе произнес Намджун, сжимая кулаки.       — Или что? — спросил Чонгук, злорадно ухмыляясь.       Никто не ожидал, что Намджун ударит Чонгука в челюсть. Макнэ отшатнулся к стене, но после с ревом набросился на него в ответ, осыпая градом ударов. Пока Намджун уклонялся от одних, его уже настигали другие. Но он также не уступал, сумев ударить Чонгука в бок с такой силой, что тот застонал.       От шума драки Джину стало дурно.       — Прекратите! — закричал он, пытаясь успокоить обе стороны, а Тэхен тем временем поспешил на помощь Чонгуку, оттолкнув Намджуна.       Намджун потерял равновесие и рухнул на пол около Юнги. Тэхен хмыкнул, подначивая его встать. Он пригрозил Намджуну кулаком, зажав большой палец между указательным и средним. Увидев это, Чонгук также усмехнулся и призывным жестом начал провоцировать Намджуна на действия. Но не получив ответной реакции, Чонгук засмеялся над хеном. Он игриво толкнул локтем Тэхена, который, смотря на тех, кто с его подачи теперь валяется на полу, тоже прыснул со смеху.       Все происходящее напомнило Джину драку в подворотнях Дэрима.       Он постепенно выходил из себя.       — Прекратите!       — Все нормально, Джин-хен. Намджун…хену… нравится пожестче, — сказал Чонгук, вытирая с губы кровь. — Правда, Хосок-и?       — Заткнись, — прошипел Намджун, снова поднявшись во весь рост.       — Давай же, заставь его, ублюдок, — произнес пришедший в себя Юнги. — Или ты можешь только пиздеть, как эти гниды?       — Следи за языком, Мин Юнги, — осадил его Хосок. — Что, плохо усвоил урок, когда тебя выволокли отсюда, чтобы привить манеры?       Юнги развернулся, уставившись на рэпера и танцора в одном лице.       — Только что… ты назвал это уроком… чтобы привить манеры? Какой-то ебанутый урок, тебе не кажется, Хосок?       — Ему просто плевать, — сразу же оскалился Тэхен, когда начали задевать того, кого он любил несмотря ни на что. — У нашего Хосок-и всего лишь царапина на ноге. Он должен молчать в тряпочку и вести себя как хороший мальчик. Особенно сейчас. Может, так скоро и затанцует.       — И перестанет сосать хуи, как обычно? — ухмыльнулся Юнги, переключившись на новую жертву.       — Я хотя бы умею танцевать, — огрызнулся Хосок. — Понравилось ходить по рукам? Или последние события не научили тебя, что не нужно лезть не свое дело? — Некогда жизнерадостный Хосок открылся с той стороны, которую видел всего один человек. И на это было тревожно смотреть.       — Как там твой микстейп? — спросил Юнги. — Обращался за помощью к реальным рэперам?       — А ты таких знаешь? — парировал Хосок, на мгновение забыв, что Намджун все еще здесь. — Или так и пытаешься замутить с первым попавшимся танцором?       — В отличие от некоторых, меня хотя бы не интересуют те, кого уже поимели, — Юнги метнул взгляд в сторону Чонгука, а после остановился на Джине. — И у меня не стоит на похитителей.       — Хватит, — рявкнул Джин.       — О, неприятно, да, хен? У тебя наконец-то появились яйца? — спросил Юнги. — Или сейчас твой ухажер прибежит защищать свою подружку?       — Знай свое место, ребенок, — угрожающе произнес Джин, повернувшись к Юнги.       — Наша мамочка разозлилась? — продолжал провоцировать Юнги, ожидая момента, когда старший сорвется и поставит его на место.       Последние две недели атмосфера в стенах тюрьмы, где держали Бантан, была такой же напряженной, как и в то утро, когда они решились на побег. Участники постоянно грызлись друг с другом: у каждого были свои взгляды на реальность, которая от них никак не зависела. Тэхен злился на поведение Юнги: тот полностью зациклился на своей боли и даже не пытался увидеть, что страдают и другие.       Они избегали этого конфликта, но теперь он вспыхнул, словно костер, в который залили канистру бензина.       Хосок безуспешно боролся с монстром, завладевшим сознанием единственного человека, которого по-настоящему полюбил. Он едва сдерживал слезы, наблюдая за тем, как его братья, его семья и любимый человек постепенно погружаются в пучину хаоса.       Намджун и Юнги, которые балансировали на грани и могли даже из-за пустяка наброситься с кулаками, теперь сидели покрытые синяками и ушибами.       Монстры с чудовищной скоростью поглощали их разум, из-за чего Юнги вынес для себя только одно — Тэхен и Чонгук слишком быстро спелись. Бывшие возлюбленные, один из которых позже клялся, что никогда не вернется к старым отношениям, а второй только недавно потерял свою новую любовь. Юнги фыркнул: как же это все жалко выглядит.       Почему Тэхен так легко переметнулся? Да, Юнги первым оттолкнул его после всего, что случилось, но Тэхен вдруг перестал с ним говорить или пытаться как-то успокоить. Куда же делись обещанные ему любовь и сострадание? Тэхен выставлял себя любящим человеком, но где он сейчас? Юнги знал ответ, и это выводило его из себя.       Опустив подбородок к груди, он сделал глубокий вдох, пытаясь унять нарастающую ярость. Сейчас не время и не место, чтобы придавать значение чувствам. В этих сужающихся стенах эмоции и без того успели отравить воздух.       «Правда ли все это происходит на самом деле?» — подумал Юнги, когда Джин предложил прекратить внутреннюю стычку. Он знал, что на слове «мамочка» Джин окончательно выйдет из себя. Так и произошло.       — Что ты, блядь, сказал? — низко прорычал Джин, обращаясь исключительно к Юнги, но его голос разнесся по комнате, будто он говорил в рупор.       — Что слышал, ублюдок, — ответил Юнги, свысока смотря на своего старшего брата, своего единственного хена.       Джин смерил его взглядом, и с его губ сорвался короткий смешок — холодный и мрачный. В мгновение ока он набросился на Юнги, впечатав спиной в стену, а когда тот начал сползать вниз, ударил со всей силы. Но только Джин замахнулся для следующего удара, как Юнги нырнул под его руку, перехватив инициативу. Благодаря небольшому росту он застал Джина врасплох, поменявшись с ним местами, вцепился в шею и всем весом прижал к стене.       Эта скрытая сила привела Джина в ужас. Он вцепился в сжимающие горло руки, отчаянно пытаясь спастись, но все было тщетно. Его глаза расширились от страха, боковое зрение потемнело, а в голове ударило мощной вспышкой.       Единственное, что спасло Джина — но только усугубило их положение — это звук открывающейся двери. Еще никогда лязг стали не звучал так громко.