НАСЛЕДНИК

***

      — Могу я присоединиться?       Джон оглянулся и увидел Дейенерис в трех метрах. Как долго она стояла там, наблюдая за ним, пока он сидел на камне недалеко от тракта и кипел от гнева, придумывая способы мести? Он лишь кивнул, и немного подвинулся, чтобы она могла сесть рядом.       — Мне жаль, что вам пришлось это увидеть, — сказал он после того, как они некоторое время сидели молча.       — Нет, — голос ее был успокаивающим, таким, какой она, казалось, использовала только когда они были одни, — не совсем.       — Я не горжусь этим, — честно признался Джон. — Не знаю, что на меня нашло, Дени, но я не жалею об этом. Я не могу найти в себе сил, чтобы сожалеть о том, что убил человека.       — Он был жадным человеком, предавшим своих братьев по оружию. Он повел бы их против нас, и он претендовал бы на родовой дом, который по праву принадлежит тебе и мне. И я уверена, что у него были свои приказы об изнасиловании и убийстве. Нет, Джон, может, ты и не устроил суд, но ты послужил правосудию.Кроме того, — улыбнулась она, — ты дракон. Часть меня рада, что я не одинока в своем нраве и стремлении вершить правосудие так, как считаю нужным.       — Так вот что ты чувствовала, когда сжигала Тарли? — спросил Джон, только потом осознав, как прозвучали его слова, и поспешил добавить. — Я не хотел оскорбить…       — Ты не оскорбляешь, — спокойно перебила она, взяв его руку в свою. — И да, я полагаю, это было что-то похожее. Они бросили мне вызов. После того как я почти уничтожила их на поле боя и это меня возмутило. Тарли оскорбил меня. Он оскорбил Тириона, хотя, полагаю, с его точки зрения, его слова были правдой. Теперь я это понимаю. Тирион советовал не делать этого, а я чувствовала, что это необходимо. Что просто должна это сделать. Я хотела, чтобы они все увидели, что значит пробудить дракона.       Джон усмехнулся.       — Ты дракон, но не я, — пробормотал он, — думаю, я просто схожу с ума. Все это дерьмо, война с мертвецами, война с Серсеей, вы с Сансой тоже воюете, а теперь еще и все эти продажные мечи здесь. Один обещал мне горло перерезать, второй, говорят, фанатично хочет, чтобы меня короновали… Возможно, моя монета просто упала на сторону безумия. Потому что я не могу долго терпеть это дерьмо и сохранять рассудок.       — План Рида, похоже, сработал, — усмехнулась она, — и ты не сошел с ума. Это все довольно утомительно. Я не виню тебя за то, что ты выпустил пар на этом мерзавце, никто не винит вообще-то.       — Рид, возможно, — вздохнул Джон, — он почти умолял меня не делать этого. Но ты права, похоже, его план сработал.       — Значит ли это, что он согласен с твоим решением?       — Кто знает? — Джон громко рассмеялся, хотя сам не знал чему. — Точно не я. Но он, кажется, все рассчитал: вся эта рассадка, кто будет говорить, твоя рука на моей… он был довольно продуманным, не так ли?       — Я думаю, он правда любит тебя, — сказала она, глядя вдаль. — Иногда я задумываюсь, каково это. Такая любовь, когда один принимает другого со всеми его неудачами и неверными решениями, и просто любит, несмотря ни на что. Не желая ничего изменить в тебе. Он любит тебя, возможно, как сына.       — Он потерял сына, — Джон вспомнил редкий момент, когда Рид наблюдал, как драконы валили сосны на Королевский тракт и впервые говорил о Жойене.       — Он рассказал мне о нем.       — Это хорошо, я полагаю, — Джон впервые посмотрел на нее с тех пор, как она села рядом. — Странно, правда? Рид потерял сына и теперь рядом со мной, Давос тоже потерял сына, и он рядом со мной. А у меня никогда не было настоящего отца, потому что дядя хоть и любил меня, но был довольно… далеким. Так что, полагаю, теперь у меня два отца.       — У меня никогда не было отца…       — Прости, я не хотел…— Джон не хотел задеть ее.       — Все в порядке, — улыбнулась она широко и искренне, — вряд ли Безумный Король был бы хорошим отцом. Но я понимаю твои отношения с Ридом и Давосом, я чувствовала то же самое по отношению к сиру Барристану. Он всегда говорил со мной исключительно учтиво: «ваша милость» то, «ваша милость» это. Но я всегда ощущала его любовь, уважение и желание защитить. А он даже не терял сына. Или дочь. Это нормально, полагаю.       — Так же нормально, как сидеть на скале и смотреть на дорогу, в то время как мы воюем на два фронта? — Джон смотрел вперед, как будто в следующий момент на тракте должна была появиться еще одна армия.       — Что мы будем делать с Драконьим Камнем?       — Об этом я и думал. Что нам делать. — Джон тяжело вздохнул. — Они должны были выйти из Королевской Гавани больше недели назад, возможно, две недели. Но дотракийцы ушли с Драконьего Камня всего три дня назад. Если бы было нападение, они бы сообщили об этом. Лететь не вариант, не с этими гигантскими орудиями на этих кораблях. Но я не могу допустить этой атаки. Как только я думаю обо всех, кто там. О том, что почти отправил Сансу туда, в эту ловушку, о том, что они собираются сделать с ней…       Дени открыла было рот, чтобы заговорить, спросить о Сансе Старк и ее любви к Джону, выяснить, наконец, все… Но остановила себя. Это был неподходящий момент.       — Но, — Джон встал и размял мышцы, — я знаю, что нам делать. Давос был там с сиром Джорахом, и они вернулись в лагерь, ожидая Эдрика и Сансу. Мы должны спросить, что они видели.       — Джорах сказал бы мне, — покачала она головой, вставая, — он дотошный, сообщает о каждой мелочи. Он сказал мне только, что Тириону и Варису, похоже, скучно.       Джон не мог не рассмеяться.       — Полагаю, застрять на острове с северянами, вдали от какой-либо реальной власти — ужасно скучно для тех, кто занимается интригами всю жизнь.       — Тирион ничего подобного не делает, — возмутилась Дени, хотя в ее глазах горели смешинки.       — Ну, Варис точно делает, — усмехнулся Джон. — Разве это не все, чем он занимается? Сомневаюсь, что он сможет прожить без этого долго. Я удивлен, что он вообще так долго продержался, сидя на Драконьем Камне и ничего не делая.       Слова Джона заставили их обоих задуматься, пока они шли обратно. Дени задалась вопросом, действительно ли они ничего не делают, или, скорее, что именно они делают, как справляются? Варис привык к комфорту, это она могла понять. Тирион мог приспособиться, это она тоже знала, но скука толкала его к выпивке, а Дени не хотела, чтобы утопил свои мозги в вине.       Мысли Джона были куда мрачнее. «Правда ли они бездействуют?», думал он. Паук и Бес отвечали за Королевскую Гавань, когда Станнис напал, а сын Давоса погиб, заживо сгорев в диком огне. Затем эта парочка оказалась в Эссосе и предложила свои услуги Дейенерис — за что? Кому на самом деле принадлежит их лояльность?       — Кто-то должен был сообщить это Серсее, — его голос был слабым и нерешительным.       — О чем ты?       — Как она узнала, что твои войска собираются уйти с Драконьего Камня? Кто-то знал об этом еще до отплытия дотракийцев, ибо Рота покинула Королевскую Гавань до этого, но они уже знали.       Дени остановилась на полушаге.       — Ты говоришь то, что я думаю…       — Я не хочу так думать и не пытаюсь очернить их, — спокойно сказал Джон. — Но даже безумная королева не стала бы посылать армаду на остров, занятый огромной и готовой к действиям армией. А приказ дотракийцам отплыть ты послала на Драконий Камень с вороном.       — Сообщить ей мог любой из присутствовавших на том совете, Джон, не только Тирион или Варис. Ворон мог улететь из замка Сервин так же, как с Драконьего Камня.       Джон кивнул. Он не знал наверняка, и не хотел спорить, не хотел защищать свой народ от этого обвинения. Но тревожная мысль не покидала его разум. И он надеялся, что в мыслях Дени она тоже задержится.

***

      — Странно видеть вас рядом с Таргариеном, сир Джейме, — Джон Коннингтон поднялся с камня, на котором сидел, когда к нему подошел Ланнистер.       — Полагаю, да, — бесстрастно ответил Джейме. — Но их тут двое и, по крайней мере, в здравом уме. Или же их безумие, даже вместе взятое, все же не превосходит безумие моей сестры.       — Значит, это правда, — позволил себе легкую усмешку Коннингтон, — Джейме Ланнистер обратился против своего рода, чтобы помочь родственникам короля, которого он убил?       — Если так рассуждать, — заметил Джейме, — это звучит довольно странно, согласен. Но я здесь не для того, чтобы обсуждать это, ты видел одну из бесчисленных тысяч моих причин, когда встретились с Джоном вчера. Разве не поэтому сменил сторону?       — Мне не нужно было переходить, — понизил голос Коннингтон, — я всегда был предан Рейгару. И не было никого, кому бы я мог отдать эту верность, до вчерашнего дня. Если бы я только знал…       — Не вини себя, — Джейме положил руку на плечо мужчины, — никто не знал, кроме него и Рида. Возможно, Санса Старк знала, но королева драконов — точно нет. Когда он раскрыл это перед всеми лордами Севера, между ними разыгралась нешуточная сцена.       — Они делят постель, не так ли? — Коннингтон вспомнил, как Дейенерис взяла руку Джона. — Таргариены. Этого я никогда не понимал в них. Рейгар был другим.       — Честно говоря, не думаю. Но я не знаю, чем они занимаются, когда меня нет рядом, я не их нянька. — Он убрал руку с плеча Коннингтона. Он знал, что придется лгать, чтобы следовать плану Рида. — Я пришел поприветствовать тебя и узнать, как ты себя чувствуешь. Давно не виделись, Коннингтон.       — Да, давно, — на этот раз улыбнулся Коннингтон благодарно, хотя и с некоторой горечью. — Я постарел, да и ты тоже изменился, сир Джейме. Исчезли белокурые локоны и самодовольное лицо… и меч тоже. Как же ты сражаешься с мертвецами без меча, сир?       — Левой рукой, — объяснил Джейме, — прошло уже много времени, я даже не скучаю по ней. Кроме того, Джон, пожалуй, лучший полководец из всех, кого я видел.       Коннингтон хмыкнул, а затем его глаза сузились.       — Я думал, это она здесь в бриджах, — негромко сказал он. — Сын Рейгара просто сидел за столом и ничего не говорил. Почти ничего.       — Она, конечно, не… «сговорчивая». Но ты еще увидишь, кто на самом деле командует. Это он обезглавил Стрикленда. Я пришел сказать тебе об этом.       — Обезглавил… — Коннингтон задумался над этим словом. — Словно смертный приговор вынес?       — Да, можно сказать, — Джейме повернулся к мужчине, — ибо он заслужил это, я уверен. Но суда не было. Гнев взял верх над ним, хотя зрелище было то еще. Сначала он содрал ему ногти и разрезал руку пополам. Затем обезглавил.       — Он сошел с ума?! — Коннингтон застыл на месте.       — Ни в малейшей степени, — широко улыбнулся Джейме, — но тебе не повезло, Коннингтон. Ты слишком поздно вступил в бой, чтобы увидеть, какой он на поле. — Джейме сделал небольшую паузу, наслаждаясь удовлетворением от того, что он собирался сказать. В кои-то веки он решил сыграть в эту игру. — Когда я появился, он был королем Севера. И чертовски хорошим королем. Эдрик Сноу упал на колени и провозгласил Джона величайшим королем, который когда-либо был. Он хорош, Коннингтон, он чертовски хорош. Он хитер и безжалостен. Он уже не тот справедливый и добросердечный король, к которому я присоединился — его доконала война. Теперь он просто хитрый и безжалостный. С ним нельзя играть, он доведет дело до конца. Я пришел сказать тебе об этом, потому что, как мне кажется, у тебя не хватает двух сержантов. Не думай, что это осталось незамеченным. Рид вообще видит все, и Джон видит, а то, что не видит он, увидит Рид. Если хочешь служить ему, делай это честно, иначе скоро и твоя голова покатится по полу.

***

      — Ты идешь на Драконий Камень. — Рид стоял у входа в палатку Джона, и с удивлением наблюдал, как тот быстро собирает вещи.       — Да, ухожу, — повернулся Джон, — но не туда. Не сейчас, во всяком случае. — Он подошел к Риду и посмотрел в глаза. — Не буду извиняться а то, что я там сделал. Это было правильно.       — Я и не жду, Джон, — улыбнулся Хоуленд, — не ты один был в ярости от того, что мы услышали. Но ты должен усмирять свой гнев, нам не нужны нужны слухи о том, что ты сошел с ума.       — Я не сошел с ума, — усмехнулся Джон, — по крайней мере, пока.       — Я знаю. — Рид подошел к Джону и сел на его походную кровать, приглашая того сесть рядом. — Я пришел сказать тебе, что мы с сиром Джейме работаем над делом о двух пропавших сержантах, — спокойно объяснил он, — ну и спросить, каков твой план.       — У меня нет плана. Пока. — Вздохнул Джон. — Я посоветуюсь с Давосом, он был в гавани во время высадки дотракийцев. Думаю нападения еще не было. Послушаю его, а потом разработаю план. Но есть кое-что, что меня беспокоит, Хоуленд.       Ответа не последовало, и Джон продолжил, заметив ожидающее выражение лица Рида.       — Дотракийцы ушли с Драконьего Камня всего три дня назад. Золотая Рота ушла из Королевской Гавани по меньшей мере на две недели раньше. И все же они знали, что Драконий камень уязвим, Серсея знала.       — Хочешь сказать, что кто-то предал нас, — Рид сказал это таким обыденным тоном, словно констатировал цвет неба. — Мне было интересно, заметишь ли ты. Я сразу подумал об этом. Не сходится.       — Нет, не сходится, — кивнул Джон, — и я хочу выяснить, кто это. Мне все равно, наш это человек или ее. Меня уже однажды предали, Хоуленд, и я получил за это нож в сердце. Больше я этого не допущу. Я знаю, что ты следишь, ты и твой ворон. Так скажи мне, кого ты подозреваешь?       — Это не один из наших, — уверенно сказал Рид, — я не хочу защищать их, но ни один из них не стал бы помогать Серсее Ланнистер, ты же знаешь. Они хотят, чтобы ты заявил о своих претензиях, а Дейенерис… ну, исчезла, но не таким образом. Они были бы довольны, если бы она просто уплыла туда, откуда пришла. Никакого плана нет — в основном это просто детское недовольство.       — Санса знает об этом, — заявил Джон.       — Она не знает, — тут же поправил его Рид, — по крайней мере, Эдрик так утверждает. Он — главный зачинщик.       — Гребаный Эдрик Сноу? — не поверил Джон.       — Да, Эдрик Сноу, — рассмеялся Рид над недоверием Джона, — Этот человек довольно… непостоянен, я бы сказал.       — Да уж, — Джон рассмеялся вместе с Ридом, — в один день он клянется перерезать мне горло, а на следующий день ищет поддержки у Сэма. У Сэма! Ты, должно быть, прав, в нем зреет детское недовольство. Я рад, если предатель не среди нас. У меня есть задание для сира Джейме, тебя. И для этой гребаной Золотой Компании.       Рид понимающе усмехнулся: в тот момент, когда Джон произнес последние слова, они оба поняли, что Рота для него скорее обуза, чем помощь.       — Я бы хотел, чтобы ты отправил их на юг, — начал объяснять Джон, его настроение улучшалось по мере того, как он говорил, — я бы предпочел держать яйца в разных корзинах, если ты понимаешь, о чем я. И у вас будет время сжечь мертвых на нашем пути. Кладбища, склепы… ты знаешь, что делать. Но есть еще кое-что. Я хочу, чтобы они были веселы, как будто одержали величайшую победу, хочу, чтобы они хвастались, что у них есть я. Я хочу, чтобы это дошло до Серсеи Ланнистер.       Рид поднял бровь, но не стал задавать вопросов. Во взгляде Джона было что-то хитрое, коварное и опасное, чего не было раньше. Но Рида это не смущало, он приветствовал нового Джона. «Мужчина родился», подумал он про себя. Ему казалось, что Джон наконец-то вступил в игру и стал тем, кем ему предназначено быть.       Он встал и кивнул.       — Удачи, Джон. Вернись, будь добр.

***

      — Ничего не было, Ваша Милость, — сир Джорах неловко заерзал на своем стуле. Он просидел в этом шатре больше часа, снова и снова отвечая на одни и те же вопросы, правда, в разных формулировках. — Лорд Варис, похоже, умирает от скуки и говорит еще меньше, чем обычно. Лорд Тирион принимал самое активное участие в высадке и очень помог мне. Он подробно интересовался вашим благополучием, но не спрашивал меня ни о чем подозрительном. Он даже не спрашивал о других и о том, как продвигаются наши дела. Мне показалось, он смирился с тем, что должен ждать и старается быть полезным, присматривая за беженцами до вашего возвращения, ведь таков был ваш приказ.       Дени откинулась на спинку стула, стараясь скрыть облегчение. Предатель не может быть среди ее людей. Это кто-то из людей Джона.       Джон сидел молча. Добравшись сюда, они не узнали больше. Волки еще не объявились. Здесь было всего несколько тысяч человек, в основном северяне и одичалые, которым в конце концов пришлось присоединиться к южному лагерю. Сейчас все, казалось, погрузились в спокойный отдых, стремясь восстановить силы. На севере Волки удерживали болота, а на юге теперь путь к ним преграждала союзная армия. Они чувствовали себя в безопасности. Джону было любопытно, как там Волки. Ему доложили, что признаков битвы нет, дым за болотами пока не поднимается. Мертвецы не нападали.       Давос утверждал, что никто из его людей не более подозрителен, чем обычно. От Давоса они также получили подробный отчет о том, что флот Яры Грейджой находится в гавани. Теон присоединился к сестре, как и обещал, когда они ушли из Сероводного Дозора.       Джон уже не знал, что и думать. Они не нашли ничего, что могло бы указать на измену, но теперь он был уверен: среди них есть предатель. Кто-то выдал Серсее их передвижения, и этот кто-то был достаточно близок, чтобы знать их планы до того, как они были озвучены. Вздохнув, он встал.       — Что будешь делать? — спросил Давос.       — Есть только одно решение, — заявил Джон. — Мы дождемся ночи и навестим Драконий Камень.       — Зачем ждать? — спросила Дени.       — Баллисты, — объяснил Джон, — они не смогут стрелять в нас, если не увидят. А если они там… что ж, мы можем сжечь их, воспользовавшись преимуществом неожиданности.

***

      Ее глаза распахнулись, когда холодный ветерок коснулся щек. Выдохнув, она застыла на месте. Сердце подскочило к горлу. Она видела свое дыхание в воздухе прямо перед собой.       Санса прислушалась. В комнате не было никакого движения. Она скосила глаза и увидела, что кровать Арьи, как обычно, пуста — сестра предпочитала проводить ночи в коридорах, наблюдая и прислушиваясь. Сейчас она была где-то там. Вокруг не было ни звука, ни малейшего признака движения. Она медленно потянулась под подушку, нащупывая рукоять, на секунду вновь мысленно поблагодарив Джона за то, что он велел ей держать Длинный Коготь рядом. Ее пальцы сомкнулись на рукояти. Санса медленно, глубоко вздохнула, еще раз окинув взглядом комнату. Рядом с ней никого не было, это было ясно. Она смотрела, как ее дыхание рассеивается в воздухе. Еще один удар сердца. Нет, пока рано. Куда? Она выбрала вправо: между стеной и ее кроватью больше места, чем между двумя кроватями. Прямой путь к двери. «Когда я уйду, всегда будь наготове», словно услышала она слова Джона. «Всегда все рассчитывай, прежде чем сделать следующий шаг», вспомнила она другой урок. «Всегда будь наготове». Санса восприняла это всерьез. Уже несколько дней она спала полностью одетая, а Длинный Коготь брала с собой даже в уборную. Она готова. Еще один удар сердца.       Она прыгнула.       И закричала.