Учиха Изуна: Хроники Лунной Химе

      Он был силен, и быстр, и дьявольски умен, но она была сильнее, ловчее и…       …Ладно, если говорить коротко, то я его порвала. В клочья. Не в буквальном смысле, естественно, но суть даже не в этом, а в том, что… — Вы меня недооцениваете, — интересно, как понять, когда я злюсь сильнее — когда у меня пламя из ушей идет или когда моим тоном можно Суну заморозить? Каждый раз мне кажется, что страшнее уже быть не может, но я сама себя удивляю. Я в бешенстве. Кубо Мацуи тоже умеет превосходить ожидания…кто б знал, что меня можно довести еще больше, а? Вот-вот. Никто. — Почему?       Знаю по себе, что такие вопросы напрягают сильнее всего. Просто один четкий вопрос…и что на него ответишь? Увильнуть сложно… — Кагами-доно просил научить вас в первую очередь самоконтролю, поэтому я сделал вывод, что вы не очень сдержаны… бой с уравновешенным Куротэцу должен был показать вам необходимость сдерживаться.       Да вот ничем его не проймешь… ответил прямо и даже не смутился, не стушевался… Ааа! Как же бесит! — Хм, — я высокомерно фыркнула и задрала подбородок. «Уравновешенный», значит, да? Признаю, у меня есть проблемы с самоконтролем…я сама не прочь от них избавиться. Но если он называет этого парня «у-ра-вно-ве-шенным», то я уже ему не доверяю. Даже без учета моей предвзятости!       Напоказ перевожу взгляд на «соперника» и кокетливо хлопаю ресничками. Вздрог, отвод глаз, смущение. Это прекрасная жертва во имя моей самооценки, но полный провал для Кубо, как сенсея… Хехе. — Признаю, — специально подхожу к Кубо поближе, чтобы Куротэцу ничего не услышал… у меня наконец-то появился поклонник! Не могу же я его потерять только из-за того, что немного…неуравновешенная. Дальнейшие слова говорю шепотом: — У меня есть проблемы со…сдержанностью. Но с чего вы взяли, что можете это исправить, мм?       Вся эта хладнокровность, кокетливость и некое озорство неосознанно мне кого-то напоминали. Я определенно кого-то копировала, но вот кого?.. Среди моих знакомых были похожие люди, но это были явно не они. Перед внутренним взором появилось размытое изображение, будто отражение в озере, но я не смогла его разглядеть. Почему я вообще об этом думаю?..       Пофиг. — Потому что… — Кубо был воистину невозмутимым человеком. Ни капли смущения или смятения. Но он мне не нравился и я нагло хотела свалить. Под любым предлогом. К Мада-а… — Завтра в пять, — хлестко назначая время встречи самостоятельно, хотя ученик здесь я, а не он, я почувствовала сладкое злорадство. Кто сказал, что моя нелюбовь будет проявляться в нежелании у него учиться? Даже Мадара сказал, что он крут. Так что немного потерпеть можно… а вот тем, кто сбежит от этого сотрудничества, будет он, а не я! Я же принцесса Учиха или кто?! Учиха-химэ не сбегают, враги бегут от них сами!       …Редкие фразочки предка, подтверждающие, что ему-таки не все равно на клан и его репутацию влияют в три раза круче, чем лекции Танако-ба и Кагами вместе взятые. Эк меня торкнуло…       Эффектно развернувшись, так, что мои волосы слегла хлестнули его по груди, я мигом разогнала чакру по разогретым во время битвы каналам, и рванула прочь. Мвахаха! Я превращу твою жизнь в Ад, Кубо Мацуи! Тому, из-за кого Танако-сама вынуждена страдать — я не желаю признавать то, что увольнение с должности моего сенсея можно воспринимать как отпуск… не желаю! — будет мало просто исчезнуть из моей жизни! — Мвахаха!.. — злобно захохотав снова, я совершенно не беспокоилась о психическом здоровье тех соклановцев, которые имели честь застать это.       Вихрем ворвавшись к себе домой, я молилась всем богам — и ему в том числе — чтобы дедуля был дома. Обещал он или не обещал, в конце концов?! Вроде обещал, хотя черт его знает… — Мада-ара-а! — перегородка шумно скрипнула, но устояла и даже не упала. Я тяжело дышала, хотя и не должна была, ведь путь не так велик, а кухня… А кухня была пуста. — Вот черт!       Морально подготовившись орать видоизмененную, в связи с подзабытостью исходного языка, песню «Одиночество, сука!», я ломанулась назад. Моей целью был кабинет, а после и кладовая, как самые памятные места, но в конечном итоге дальше первой комнаты мне идти не пришлось.       …А ведь я была бы не против, потому что Мадара, рассматривающий мои компроматские рисунки на стенах, был потенциально опаснее Мадары с отдавленными почками… Может сказать ему, что я тоже папашу не люблю? — Мадара-а! — громкий писк и я с разбега налетаю деду на спину. Когда ты шиноби, такие штучки делать совсем просто, поэтому я зацепилась за его плечи и мгновенно обхватила его туловище ногами без каких-либо неудобств… но когда человек, на которого ты летишь, также является шиноби, стоит ожидать, что после случится вот это… Хрясь!       Я сама не поняла, как оказалась на полу. Голова трещала, перед глазами бегали звезды, а злобная моська Мадары надо мной двоилась. Или троилась? — Ауу, — в этот раз мои выкрутасы оказались даже слишком травматичными. Так больно… Что это был за прием? Не помню, все случилось так быстро… — Де-еда-а…ты меня…так точно…угробишь…       Кажется, удары головой о деревянный пол со всей шинобской дури неплохо сказываются на знании иномирского языка…надо запомнить, но не повторять. — Чего ты там бормочешь? — тон голоса Мадары был недовольным, но соображать было трудно из-за сильнейшего головокружения. Наверное, именно поэтому я и сказала то, о чем позже буду жалеть: — Ты меня так угробишь… — в связи с моим полным непониманием где я, кто я, что здесь делаю, что и кому говорю… перевод вышел автоматическим. —…грэндпа       …Но мне хватило мозгов — или привычки — не называть наше родственное наименование на доступном ему языке. Даже в таком состоянии я скорее назову его дедом по-английски, чем по-"японски»*.       Картинка в моей голове наконец перестала множиться и я стала в состоянии увидеть действительность. А она была такова, что Мадара снова начинает звереть… ну, может и нет, но успокоиться ему не помешает. — Впрочем, я сама виновата, да? — о, моя гордость! Я приношу тебя в жертву своему спокойствию и безопасности, но знай… это не конец!       Кряхтя и охая, будто из нас двоих нахожусь в преклонном возрасте я, встаю на подрагивающие ноги. Черт, ну и приемчики у него…круть! Интересно, если я попрошу, он меня научит?.. — Почему ты вернулась? — каким-то шестым чувством учуяв в, казалось бы, невозмутимом виде мужчины нотки строгости, я умилительно запищала. Как мило! — Потому что я закончила! — вот так-то, стоило случиться чему-нибудь такому и головной боли как не бывало. Ну, почти… так, чуть-чуть еще башка ноет, но, в целом, жить можно. — Знаешь, этот Кубо такой…идиот!       Пхе-е… смотря на ошарашенную — иначе и не скажешь…пусть слабо, но шок видно — моську дедушки я даже не знаю, гордиться мне или плакать. Ну, то есть, его взгляд так и говорил: «И это говоришь мне ты?». Однако с другой стороны развести его на эмоции уже подвиг, так что я в смятении… — Пф…       А? Стоп. Что? Мадара…засмеялся?! Ура-а! То есть, ужас. Это точно он? Или все-таки «браво мне»?.. — Он выставил мне в противники парня! — подобный «пфык одобрения» придал мне энтузиазма, но формулировка на эмоциях оставляла желать лучшего… — То есть…       Агх, ну почему я не могу просто взять и выразиться нормально?! — Он решил проверить мои способности и поставил мне в противники своего ученика, — выдавливая из себя четко продуманные слова, я невольно подумала о том, что, возможно, если для того, чтобы не вести себя как идиот, мне придется прилагать такие усилия, то это что-то клиническое… — Но я гораздо сильнее его! Кубо недооценил меня, поэтому он — идиот!       Обиженно поджав губу и сжав кулаки, расстроенно осознаю, что драмой моей Мадара не впечатлился. —…При этом он еще и должен учить меня самоконтролю, а его ученик на меня даже смотреть спокойно не может! — вот, все, теперь правильно…чувствуешь себя идиотом — сделай еще большим идиотом другого. Действует почти со всеми и почти у всех, хотя и имеет гадкие последствия. Я о том, что смотрится это не очень-то благородно и отношение окружающих к тебе почти наверняка испортится… но «Дарочка» у нас и так бука, так что я не переживаю за это… так, как за то, из-за чего я вообще так тревожилась. — Ты рассматривал мои рисунки? — любопытно сверкаю глазами, здраво, как мне кажется, рассудив, что если не бояться, то он и не поймет, что тут что-то не так. Врать, естественно, нельзя, но я же не собираюсь говорить неправду! Просто…выберу самое удобное для меня сочетание слов.       Горным козликом подскакиваю к стене и тыкаю «Тобираме» в нос. — Это — Нидайме! — Не то, чтобы он об этом не знал, но я же должна никоим образом не выдать наших сложных с ним отношений. Они же в прошлом… — Правда похоже? Я рисовала без шарингана, но, по-моему, получилось вполне неплохо. А правда, что ты его знал? При жизни? Еще до основания Конохи? Вы действительно были врагами?       Ох, воздух кончается…и вопросы на редкость тупые. «При жизни»? А что, человека можно знать мертвым? Ну, нет, конечно, так-то можно, но… Зато из-за моего темпа речи он ничегошеньки не разберет. Переводим тему! — А это — Кагами-доно! — благослови, Господи, мои закидоны за то, что у меня в зарисовках почти половина клана висит. Если б не это, было бы стремно… Особенно из-за ассоциаций. Ну, знаете, плакаты, портреты… на фанатизм, однако, похоже. Или на одержимость. Смотря как посмотреть. — Я как-то смотрела на родовом древе, он правда твой брат?!       «Эхом» повторив словосочетание «твой брат», тут же исправляюсь: — Ну, троюродный! А это… — Ты можешь помолчать?       Я застыла с неопределенным выражением лица и никак не могла определиться, закрыть мне рот или все-таки открыть. Благоразумнее было бы закрыть, но это же я, какие тут могут быть шансы… — Могу, — начинала я, конечно, неплохо, но вот концовка подкачала… — А зачем?       Рука Мадары рефлекторно дернулась в мою сторону — очевидно, с намерением если не задушить, так хоть прихлопнуть — но я, хихикая, увернулась. Ох и люблю же я блат… особенно по отношению ко мне! — Затем, что от твоего треска у меня голова болит, — крайне недружелюбно выдал он. А я затревожилась: от моей болтовни у него болит голова? Неужели я перестаралась? — Ой… — мой голос звучал так, словно я сейчас расплачусь, так что то, что после этого взгляд Мадары на меня стал еще более «что это за…?"-выразительным, было неудивительно. — Так пойдем же скорее!       Да… размер моего мозга в его присутствии уменьшается до размеров грецкого ореха. Мысленно я понимаю, что никакой головной боли — серьезной, по крайне мере — моя трескотня вызвать не могла, но по поведению моему так не скажешь. Схватив дедулю за руку, я потащила его на кухню. К запасам моего волшебного чая, ага…       Затаскивая на огонь тяжеленный чайник, я даже и не думала выпускать лапу Мадары из своей руки. Учитывая то, что она была правая, левой моей ручке пришлось непросто. Тяжело, блин… Заваривая чай, я все еще не отцеплялась от деда, напряженно наблюдая за тем, как вода ме-е-едленно меняет цвет. Долго!       Как можно догадаться, дедушкино терпение не вечно. Оно вообще очень быстро кончается, так что результат был предсказуем… — Может ты отцепишься уже от моей… — Готово! —…однако то, что я умудрюсь его перебить, предсказать было сложно. Но если бы на этом все. Радостно сияя, как начищенный пятак, я резко развернулась, чтобы позвать Мадару пить чай…а про руку забыла. Нет, я не вывернула ее. Еще чего не хватало. Тут уж скорее он мне руку сломает, чем я смогу хоть как-то ему навредить… тот случай не считается, там был эффект неожиданности. В общем, развернулась я, врезалась в его грудь и рефлекторно схватилась за него левой свободной рукой. Я не буду говорить про то, что снова каким-то образом залезла к нему под доспехи и тыкнула в бок или испортила снаряжение, или что-то типа того. Нет. Он, скорее всего, даже не понял всего прикола этой ситуации. Но зато поняла я…       Кто из ныне живущих может похвастаться тем, что почти станцевал вальс с Мадарой Учиха?       На самом деле, мне следовало бы отскочить, отдернуть руку — только выпустить предварительно его! Иначе он меня…прибить не прибьет, но вот посмотреть с раздражением посмотрит — но в конечном итоге я просто зависла с непередаваемым лицом и чуть не заржала, представив, как это выглядит со стороны.       Спустя две секунды меня прорвало. Я, хихикая, уткнулась Мадаре в живот, хватаясь за него руками и очень стараясь не сползти от смеха на пол. Меня тут же попытались аккуратно отцепить, так, чтобы не покалечить еще больше — готова поспорить, что он считает, что это все от удара головой…что ж, возможно, он прав — но я вцепилась как клещ, так что это было весьма проблематично. Впрочем, не то, чтобы для того, чтобы покалечиться, мне нужна чья-то помощь… На одном, особенно сильном рывке, я обхватила его за талию и… — Ай-йя! —…и ухватилась за какой-то клинок на поясе. Мгновенно отскочив на два метра назад, я круглыми глазами уставилась на алеющий порез. Да вы серьезно, что ли…?! — Ууй, больно-о…       Стоп. Я же шиноби. Вернее, нет, я — Изуна-химе, которая за свои одиннадцать лет отбила себе все места на своем бренном теле… довольно странно сейчас ныть из-за пореза, разве не так? — То есть, я в порядке… — заключаю с покислевшей миной. Рана получилась большая, но, в принципе, жить можно и терпеть тоже. Что я там хотела сделать? Ах, да… — Чай! Чай готов, садись же скорее!       Ну, да, я вспомнила, зачем изначально вообще устроила здесь пляски. У него же голова болела…из-за моего треска. — Вот, грэндпа, пей, — независимо от того, что я думаю в данный момент, мой голос всегда звучит странно. Тревожно, беспокойно…или мило. А я ведь вовсе не об этом думаю… Вот и сейчас, когда я ставила кружку с чаем от головной боли — ну, так его назвала я, потому что придумывать поэтичные названия легко, а вот запоминать их… — думала я одно, а в реальности обеспокоенно суетилась вокруг мрачноватого предка и тревожно заглядывала ему в глаза… Учихе. Мадаре. Понимаете масштаб катастрофы? Вот и я понимаю… Понимаю, но не могу ничего с этим поделать. Не легче ли не сопротивляться, если только дело не принимает совсем отчаянный оборот?..       На самом деле, мысль о том, чтобы навести на него какого-нибудь сверхсильного шиноби все еще не покидает мою голову… — Теперь у тебя больше не болит голова? —…но я совершенно не уверена, что смогу, поэтому и не пытаюсь хоть что-нибудь сделать. Семья это семья, да? Если уж так получилось, то можно здраво рассудить, что Мадара под это определение вполне попадает, так что… — Пожалуй, я не буду ничего делать… — Что? — дед зыркнул на меня своим фирменным пугающим взглядом, но я, сквозь бегающие по спине мурашки — от ужаса… а вы как думали? От того, что он мой дед, менее страшным он не становится… хоть бы жажду крови убрал, блин — только мило улыбнулась, а потом состроила раскаивающуюся мордочку: — Я больше не буду так много болтать, — трогательно выпячиваю подрагивающую нижнюю губу и даже почти не матерюсь на ох*евшее выражение лица моего «дядюшки». Да-да, деда, я тоже в это не верю… но давай оставим это на потом, ладно? — У тебя болит из-за меня голова…       …У меня из-за тебя тоже, но ты об этом уже забыл, наверное. Башка ответила вспышкой боли и двумя звездочками у лица, а рука поддакнула ей шипящей болью. Тщщ. — Если я снова буду делать что-то не так, ты лучше сразу скажи, — тогда у нас обоих станет меньше проблем… — Ладно, Мадара?       О, да, вы все верно поняли. Меня просто все еще прет от того, как вздрагивают люди, когда я так называю их имена. Ну, и с того, что выражение лица моего деда становится немного…мягче. —…идиотка… — Мадара что-то там сказал себе под нос, но сделал это так тихо, что я, даже со своим слухом шиноби, не услышала ничего, кроме слова «идиотка». Допустим, я согласна с этим определением, но в чем дело-то? — Ты что-то сказал? — в отличии от окружающих, я такие вопросы задаю с заинтересованным видом, а не высокомерной рожей. Ну, когда дело касается его, по крайне мере… — Ничего, — какой поспешный ответ… быстрее, чем обычно. — Ну, тогда скажу я! — как я и говорила, с дедовым определением моей сути я вполне согласна. Только идиотка станет вешаться на того, кто недавно долбанул тебя об пол и о чей нож ты порезалась, и заявлять: — Я люблю тебя!       Кха… на русском это звучит еще хуже, чем на английском. Я снова краснею, но не чувствую, что солгала. Опять…