Учиха Изуна: Хроники Лунной Химе

      С моего пробуждения в каменной клетке прошло уже несколько часов. Мы все еще стоим на месте, пусть народу и явно стало меньше. Меня это беспокоит, пусть мне это и на руку, ведь теперь в лагере осталось всего несколько человек. Тот суровый мужик, имени которого я не знаю, та рыжая стерва, тот милый парень и… ну, как можно это назвать? Какой-то стремный тип в балахоне. Обычно мне такие люди даже нравятся немного, потому что их вкусы совпадают с моими, но этот меня что-то смущает… И так, это мой шанс. Нужно придумать способ незаметно или сбежать, или избавиться от наручников. Второй вариант, по понятным причинам, мне нравится больше, но и выполнить его гораздо сложнее. Я бы сказала, шансов почти нет. В конце концов, я же не Мадара и способов избавиться от чакроблокирующих наручников без чакры не знаю, а ключики достать… Ну, я же не самоубийца, тут уж либо в драку лезть — что бесполезно — либо харизмой брать. Вот только… я что-то не представляю пока, каким образом я буду гипнотизировать людей, стойких к моим чарам, на то, чтобы они дали мне ключ от моей клетки.       И как итог, остается лишь одно — бежать. От свободы меня отделяет, по сути, одна только каменная решетка и единственной моей проблемой в этом случае остается то, что она пропитана чакрой. Ну еще бы, обычную-то я ведь и так сломать могла бы, а тут двойная доза… Тц, надо подумать над этим и думать как можно скорее, пока роль моего стражника исполняет этот гот. Выглядит он может и странно, но опасностью от него не несет, так что ладно. В любом случае, самыми страшными для меня в моем положении людьми остаются те двое. Рыжая ведьма и суровый зек — так я их прозвала, за отсутствием знания настоящих их имен. Ну, во всяком случае, не думаю что они обидятся, если услышат…       Так или иначе, но… начинать что-то делать нужно уже сейчас. За последние пару часов бдительность должна была немного спасть, так что… — Эй, мистер, — я кое-как дотянулась кончиками пальцев до черной накидки парня, и тут же начала повышать концентрацию кавая в пределе паре метров. Заглянув туда, где у этого «мистера смерти» должны были быть глаза, я трогательно пропела: — А мистер, не дадите ли вы мне ключ, а? Мне он та-а-ак нужен.       Потихоньку, я начала приплетать и Харизму. Да уж, если Кавай просто дает мне чужое расположение и помогает мне более эффективно строить глазки, то Харизма… то Харизма — это Харизма. Она повышает мои лидерские качества и помогает мне убедить кого угодно в чем угодно. Правда, я ей почти никогда не пользуюсь в таких масштабах. Кстати, иногда меня начинает терзать вопрос, а почему, собственно, Харизма это только убеждение? Обычно под ней ведь еще понимают и почти тоже самое, что и под Каваем. Получение расположения… но об этом я подумаю позже, а сейчас моя цель — ключ. Вернее, даже не совсем он, но я просто не правильно выразилась и… — Зачем тебе ключ? — уау, а у него неплохой голос. Прям до мурашек пробирает…интересно, а лицо у него такое же в духе «Смерти»? — И почему я должен дать его тебе? — Мне здесь плохо, — жалобно прошептала я, мысленно проклиная то, как сложно, оказывается, «гипнотизировать» врагов. — Я хочу домой… дай… ключ от этой…клетки…       Я делала выразительные паузы и говорила это все с таким видом, что сама начала задумываться над тем, а не стоило ли мне в прошлой жизни пойти на драм-кружок? Вон какой талант пропадает. Парень в балахоне видимо, тоже оценил мои таланты. — Ты что, смеешься надо мной? — ну, если только немножко… а вообще: да дай ты мне этот чертов ключ!!! То есть, клетку сломай! Ключа-то от нее нет… — Нет, — и невинно похлопать ресничками. Выждав необходимую секунду, снова берусь «за свое»: — ну разрушь ты темницу, разру-у-ушь. Освободи, бл*ть, девицу из заключения!       Под конец мои нервы стали откровенно сдавать и все цензурные фильтры полетели к чертям. Руки и так уже подрагивали от морального напряжения в последние часы — а я ведь, между прочим, еще от остального не отошла! — а уровень «внушения», который я использовала на противнике, уже перестал находиться на безопасном для него и меня уровне. Для него — потому что может сознание потерять, а для меня — потому что лежащая бессознательно тушка рядом со мной не пойдет мне на пользу, особенно, когда ее заметят. — Разрушь тюрьму, я тебе сказала, — яростно прошипела я, сжимая прутья клетки так, что даже пропитанные чакрой, они начали немного крошиться. В этот раз сила внушения оказалась столь велика, что тюремщик буквально подорвался на месте и просто одним ударом сломал решетку. В следующий миг до него дошло, что он сделал, но я уже выбежала наружу. Теперь у меня появился новая проблема: я не смогу от них убежать. Без чакры я тоже бегаю довольно быстро, но с шиноби, у которых чакра не заблокирована… я не смогу убежать от них. Что же… что же мне делать?!       Чуть паникуя, я выбежала на поляну. И это была ошибка. На мне тут же скрестились взгляды всех остальных обитателей лагеря. Спустя секунду за мной выбежал и Гот, и вот тогда я поняла окончательно, что мне не спастись. Веры в это и так не было, но… Заметив блеснувший в свете солнца ключ на шее главаря, я восприняла это как мой последний шанс. В отчаянном рывке, я бросилась вперед. Скорость, с которой я это сделала, не была какой-то фантастической или неуловимой. Меня мог поймать любой, но что-то заставило всех их замереть именно в этот миг и Зек…стоял в ступоре ровно столько, сколько понадобилось мне, чтобы добраться до него и схватиться за веревку у него на шее.       …Жаль, что потом он не стал стоять дальше.       Едва я успела коснуться его, мне в живот прилетел удар. Господи, это был самый сильный из полученных мною когда-либо ударов. Меня отбросило в сторону аж на несколько метров. В голове тут же зазвенело, а перед глазами помутнело. Один удар и сознание стало ускользать. Вот так просто?.. Перед расплывающимися взором предстала рука, судорожно сжимающая в приступе боли этот чертов ключ. Все внутренности будто тараном пробило. Хочу сдохнуть, но…       Дрожащей рукой перехватив ключ, видевшийся мне каким-то мутным серебристым пятном, я на ощупь вставила его в замок. Новая волна боли как будто дала мне «пинок» — ключ повернулся. Наручники были открыты, жаль только, что толку мне теперь от этого никакого… Я вновь почувствовала течение чакры, но какая мне с того польза, если я не могу и пальцем пошевелить, а вскоре меня снова закуют в наручники?       Безысходность, определенно, имеет свой, неповторимый вкус. Она как кровь, смешанная с пылью и чувством разочарования и боли. Легкая примесь страха…и, как бы смешно это не звучало, безысходности. Вот что я чувствовала тогда, когда Рыжая ведьма медленно подходила ко мне, готовясь вновь заковать меня в наручники или, быть даже может, прикончить. Валяясь в грязи, я совершенно не в тему думала о том нашем разговоре с Кайо. О том, который про воронов и призыв. Забавно, мы так мирно разговаривали… Вообще, не понимаю я себя, просто с детства пытаюсь относиться к нему как ко врагу, но он не враг и у меня не получается. Постоянно меня прорывает то на никому ненужные разговоры, то на угостить его чаем, а то и вовсе, на Кагами с девочкой смотреть тащу… Да, ситуаций таких много, и раз уж я вспомнила именно Кайо, то я могла вспомнить любую из них, однако… я вспомнила именно ее. Историю про блатных воронов. В голове тут же всплыла картинка, где я стою на пустыре и складываю печати свободного призыва. Что-то я не припомню, чтобы такое было, но… это отличная мысль…       Пальцы неловко собирали нужные фигуры: Кабан…собака…птица, обезьяна…баран. Пуф!       Я не знаю, почему они не бросились останавливать меня, почему не вырубили просто до того, как я закончила технику. Не знаю, и не узнаю. Однако перед тем, как закрыть глаза и утратить сознание окончательно, я успела отметить то, как сменились одни мутные пятна на другие. Что ж… будем надеяться, я еще очнусь, а если и нет, то… мне будет уже все равно. Тьма… желанная…тьма…