Блаптофобия

      Леонардо думал, как ему избавиться от Саки, и понял кое-что важное. В клане никого, по сути, не осталось. Он, да его подсобник Такеши, который и сам выглядел так, словно понимал, что его босс не в себе, но не смел ослушаться, выполняя самые из ряда вон выходящие поручения. Если он просто перестанет приходить, утащив за собой и Йоши, то, по сути, им ничего сделать и не смогут. Последствий как таковых ожидать не стоит. Но даже если поплывший мозг Ороку даст совсем уж сумасшедший сбой, то наверняка полиция сможет с этим разобраться. Лео для себя всё решил.       Но и пришёл упомянутый несколько дней назад понедельник, когда Лео пришёл пораньше и пошёл не в здание, а за него, увидев там Йоши, который терпеливо подождал, пока к нему подойдут.       — Итак? — слегка склоняет голову Лео.       — Я на днях смог переговорить с Такеши с глазу на глаз. Он сказал, что ему самому надоело уже это всё, но чисто из-за принципов он уйти не может. Он обязан быть с Саки до конца, до победного, поэтому не имеет морального права просто покинуть его. Но сказал, что препятствовать не будет.       — Это здорово, конечно. Я уже смирился с тем, что он будет преследовать, но разве нельзя что-то сделать раз и навсегда?       — Что ты предлагаешь? Убить?       — Что? Нет, конечно. Может как-то в дурку его подсунуть или выпроводить в Японию. Он же просто больной, он половины не соображает.       — Проще просто уйти и не появляться.       — Мне всё равно его существование не будет давать покоя. Я хочу окончательно успокоиться.       — Нужно ещё время обдумать, как это решить. Время ещё есть. Да и этот срок он сам себе выдумал. Единственный минус — когда этот срок подходит, он начинает выходить из себя просто бешено. Ладно бы он был просто больной, но он же профессиональный боец. И это ужасный союз. Единственный, кто действительно может ему противостоять, — это Такеши, но он никогда не встанет против Саки на полном серьёзе.       — Я пока не знаю. Мне нужно ещё подумать. Однако я склоняюсь к идее просто уйти в один момент и всё.       — Уходи. Почему ты продолжаешь приходить?       — Я хочу, чтобы ты ушёл со мной.       Они смотрят друг на друга молча несколько секунд, затем Йоши смотрит в сторону, вздыхая шумно.       — Невозможно помочь абсолютно всем, ты же это понимаешь, — вновь смотрит он на старшего, который с очень уверенным видом кивает. — Зачем тебе я-то? Я сам в это ввязался, сам и выберусь.       — Нет, я уже для себя решил, что ты должен тоже уйти, — повернулся бесстрашный боком. — Нужен подходящий момент, а приходить я продолжаю, чтобы бешеное создание Саки не расстраивалось, так как он видит, что я прихожу и в его маленьком мирке всё под контролем. Ладно, пойдём уже.       Леонардо с отцом ещё говорили на эту тему без лишних ушей в раздевалке в конце занятий. И чем ближе была назначенная дата ухода, тем тревожнее становился Йоши. Лео старался его убедить, что это нужно просто пройти, и это проще, чем кажется, однако по пути из додзё он объясняет полушёпотом причину своей тревоги.       — Я чувствую, что так просто всё не получится, — идут они вдоль стены неспеша, топая к выходу. Именно сегодня они решили уйти. Они не занимались в додзё, а просто делали вид, когда Такеши проходил рядом с дверью. — Что-что, а предчувствия меня никогда не подводят. К сожалению.       — Прекрати. Через минуту мы уже уйдём.       Они выходят к выходу, Лео давит на дверь, но она была закрыта. Он дёрнул разок, после оглянулся, видя, как Йоши вздыхает одновременно с тяжестью и с облегчением. С тяжестью, что они застряли. С облегчением, что его предчувствие не подвело. Конечно, больше с тяжестью.       — Далеко собрались? — стоит в другой части холла Саки.       Леонардо стал пытаться увести разговор в спокойное русло, чтобы увести подозрения от них и попробовать в другой раз. Однако Ороку зацепился за них намертво. Он разгонял темы всё более и более безумные. Как он выстроит великий клан и что Лео — его прекрасное историческое начало. Это было безумно странно и скучно одновременно.       Однако это всё затянулось слишком долго, а старший и забыл, какое сегодня число. Они сегодня договорились с остальными сходить погулять, поэтому они ждали его возле метро. Раф уже терял терпение, топая ногой.       — Ну это уже ни в какие временные рамки не входит!       — А как сильно он может задержаться?       — Максимум на тридцать минут. А мы с вами сами пришли позже, а ещё ждали сорок. Его уже нет почти час.       — Ну а что ты предлагаешь сделать? — вздыхает Ди, сложив руку на бок. — Вломиться через окно в эту заброшенную церковь и решать уже на месте? — Рафаэль смотрит на него, подняв брови. — Раф, нет, подожди, я же не серьёзно.       Однако уже в течение пяти минут холерик уже залез на территорию, остальные верно полезли за ним. Начали пытаться высмотреть что-нибудь в окне, но не получилось, так что он просто взял камень и разбил его, залез туда, спрыгнув.       Все четверо начинают на него смотреть молча, Раф бегает по ним взглядом, пока Майки заваливается следом, шлёпнувшись, Ди залезает следом, поднимая второго. Лео лишь тяжко вздыхает, понимая, что всё только усугубилось. Никто ничего не успевает сказать, всех опережает Йоши, выйдя вперёд, ближе к брату.       — Саки, отпусти ты этих несчастных спиногрызов. Это глупо всё.       — Что «всё»? Мои планы? Ты просто завидуешь, что у тебя никогда не будет ничего подобного.       — Да мне всё равно. Ты просто поехавший старый идиот. Не более того. И тот факт, что тебе удалось чего-то добиться в молодости, не делает тебя лучше кого-либо, — встал ещё ближе к тому Хамато, склонив голову чуть на бок. — Поэтому сделай что-то получше, чем пытаться всеми управлять при помощи страха. Это уже не работает, ты выглядишь жалко.       Не удивительно, что Ороку в моменте звереет, хватает того за волосы и шею, вбивая в пол лицом вниз несколько раз.       — Стой! — слегка махнул рукой Лео, заставив того остановиться и обратить внимание. — Предлагаю пари с условием, — Лео внимательно смотрит за позой визави.       — Пф, что? — криво ухмыляется Саки, сжимая волосы брата у корня так, словно хочет оторвать их вместе с кожей головы прямо от черепа. — Ты? Пари? И что ты хочешь мне предложить?       — Если я смогу тебя победить в честном бою, то ты отпускаешь всех, меня в том числе, а сам пропадаешь не только из Нью-Йорка, но и из наших жизней, а если победишь ты, то…       — То ты едешь в Японию со мной, а всё наказание за твои выходки на себя возьмёт крыса Йоши, — взглянул он на того. — А ещё я возьму по важной вещице от твоей семьи. Может пальчик, а может и ухо. Что больше приглянётся.       Нардо коротко взглянул на отца, у которого кровоточил нос, и он тяжело хватал воздух ртом. Он взглатывает, собрав силу в кулак, встаёт к оппоненту боком, прибирает одну руку за спину, а вторую протягивает слегка к второму Саки ладонью к верху, уловив еле заметное изумление на его лице.       — Ты просто идиот, — он откидывает Йоши в сторону, что он просто укатывается к стене, стукнувшись о неё глухо и лежит на спине, кряхтя.       Перед началом он успевает заметить, как Майки очень неуверенно переползает к вырубленному мужчине, пытаясь его положить просто на бок, дабы не дать ему захлебнуться в собственной крови, которая отхаркивалась у него последние минуты. Позади них нарисовался Такеши, поэтому они побоялись сильно передвигаться и вставлять слово. Единственное, что произошло, Донни нашипел беззвучно на Рафа за то, что они полезли сюда вообще и не подождали чуть подольше снаружи. Холерик лишь пожимает плечами, дуясь. Никто особо не думал, что это приобретёт настолько серьёзные обороты.       Саки бил его не жалея. Он был быстрым и беспощадным. На момент это заставило Лео засомневаться в себе. Действительно, куда он полез? Его же сотрут в клочья, а потом ещё и остальные пострадают из-за него. Однако он вспоминает, что он ведь не в видеоигре или в чём-то таком, что ограничивает его в действиях. Зачем ему драться, как его учили, если можно драться, как хочется? Зачем ему играть в игру, где Саки профессионал, если он может нажимать на все кнопки подряд и быть неожиданным?       Поэтому довольно неожиданно он резко вытаскивает руку вперёд, хватает лицо противника так сильно, скребя пальцами, что ненадолго выводит его из темпа боя, второй рукой бьёт со всей силы по одному из ушей. Это его не оглушит, но дезориентирует точно. Хотя даже так дядька вернулся в строй через несколько секунд, став ещё яростнее, хоть и кривоватее. Лео стал закидывать ему одежду на лицо, толкаться и изредка использовать приёмчики, которые узнал. Он слишком слаб и неопытен на фоне своего противника, но тот слишком самоуверенный. Именно этим и пытался воспользоваться Лео, надеясь вывести оппонента из равновесия раньше, чем у него самого закончится выносливость.       Ноги его подводят, Саки его сбивает и почти размазывает лицо кулаком в железной перчатке, однако Лео в последний момент скользит по полу вверх, отползая всё дальше и дальше, пока его пытаются просто затоптать, причём буквально.       — Что? Бежишь? — с придыханием скалится тот. — Ты уже проиграл. Ты этого не видишь? Ты буквально ползаешь у меня в ногах, несчастный червяк! Ты прямо как твой отец. Вы все такие! Вы были рождены только для того, чтобы полизать так, чтобы моя империя клана расцветала. Вы даже не представляете, как сильно мне обязаны за ту кровь, что течёт в вас всех, за тот опыт, который вы получили, пройдя всё это! Ты не согласен?!       — А по-моему, ты просто больной! — вылетает из-за рта Рафа где-то сзади, за что Такеши молниеносно даёт ему очень увесистый подзатыльник. Возможно, случайно настолько сильный. Раф опускает голову, недовольно рыча. Лео из-за этого отвлекается, поэтому ему бьют в живот со всей силы. Из-за рта тут же вылетают слюни, а глаза распахиваются от боли. Он хватается за ноги того, пытаясь убрать. Но его придавливают, начав протирать, как сигарету об асфальт, принося ещё больше боли в кишках. Их и так крутит от лёгкого страха и тревоги за остальных, так ещё и это. Его сейчас стошнит.       — Я ошибся только в одном, — центр тяжести почти целиком переходит в ногу, а тем самым прямо на тело Лео, что по ощущениям сейчас получит дырку прямо в животе и его вывернут через неё наизнанку следом. — Стоило вас воспитывать по отдельности и привыкать к куда большему эгоизму. Видишь, твоё слабое место у меня за спиной? Все четверо. Ты даже не можешь ненавидеть того, кто испортил тебе жизнь с самого рождения. Настолько ты слабо характерный, представляешь?       Лео не мог ответить. Было настолько невыносимо больно, он только и мог с трудом дышать, глотая тяжёлый воздух, словно глотает камушки.       В моменте давка ослабевает, а рядом с ними оказывается ползучий Йоши, схватившийся за вторую ногу Саки. Тот в мгновение ока выходит из себя. Также быстро вторая нога с Лео пропадает, и она уже лупит с полного размаха по Йоши. По плечу, бокам, спине и голове. Это был момент, чтобы Лео встал и смог что-то придумать, хотя слышать это кряхтение и тяжёлое, немного безумное и нервное дыхание от дяди было не менее страшно. Сбивало. Но совершенно случайно, растеряно пятясь, Лео натыкается на неприметный письменный стол. Сначала парень мешкал. Но когда Ороку схватил отца за волосы вновь и стал бить со всей силы о пол снова и снова, разбивая его лицо в кровь, практически по-звериному рыча и дыша сквозь скрипучие зубы, Лео без задней мысли схватил стул и ударил им по затылку Ороку, что стул разлетелся в щепки, оставшись в руках Лео как две палки, что до этого были ножками стула. Тот не падает, а оборачивается с бешенством. Леонардо момент теряет, позволяя тому вставить шипящие почти не слышимые на языке слова в их тишину:       — Всё-таки ты решил играть не по правилам. Вот и я не буду, — он крепко сжимает волосы Йоши, протягивает вторую руку и резко дёргает обеими в одну сторону. Слушается треск, голова отца в неестественной форме отвернута почти на сто восемьдесят градусов, то есть почти смотрит себе за спину. Пока Саки его отпускал, Лео со всей откуда-то взявшейся силы двумя толстыми палками тычет разово ему в спину. Когда стул разлетелся, эти две ножки отломались очень резко и неровно, оттого были острыми на конце. Он проткнул его практически насквозь. И, что важно, сразу же выдернул обратно. На каком-то адреналине Саки успевает развернуться, схватить его за горло и начать пытаться придушить, но с каждой секундой он становится слабее, дышит с бо́льшими интервалами, а только потом он посмотрел себе на живот, видя тёмные бордовые пятна на одежде. — Ты что, проткнул меня? — не веря, спрашивает он у парня. — Ты проткнул меня?! — руки сжимаются вновь, ещё сильнее, чем до этого, отчего Лео кряхтит и бьёт Саки в живот. Этого достаточно, чтобы кровь хлынула с новой силой из открытой раны. Ещё несколько секунд, и глаза противника становятся пустыми, руки ослабляют, а сам он падает прямо на Лео.       Старший сразу его скидывает с себя и ползёт на вялых руках к отцу. Его локти подгибаются, а всё тело дрожит. Присев рядом, он растерянно бегает глазами по телу того, лишь изредка решаясь глянуть на лицо, которое было повернуто как раз в его сторону. При этом на нём не было застывшего ужаса, а вполне спокойное и смиренное, не напуганное, несмотря на совершенно безобразный вид ввиду разбитого носа, губ и бровей, красных глаз, оно всё было в его собственной крови. Он испытывает смешанные чувства, но всё равно решает прикоснуться к сжатой ладони того. Она осталась в таком положении из-за того, что всё время, пока его избивали, он держался за ногу Ороку. Она была будто бы горячей, как флегматику казалось на тот момент. Самое неожиданное для него стало то, что у него потекли слёзы. Всё больше и больше, будто он потерял кого-то действительно дорогого. Но ведь он его поезерал всё это время! Он хотел, чтобы отец получил по заслугам. Но не умирал ведь… Старший почему-то жалеет, что не смог провести с ним время, как со своим полноценным отцом, чтобы тот попытался искупить вину по-нормальному, без боли, чтобы всё пришло к тому, что Лео его простил бы. От осознания потерянного отца, который был на пути к исправлению, который, по сути, пожертвовал собой, чтобы его не убили, Лео сжимает его безжизненную руку сильнее и мнёт. Он опускает голову над его грудью и хнычет в пустом зале с эхом собственного шмыганья и несчастного завывания.       Ему хочется выдавить из себя хоть какое-то слово сейчас. Возможно, слова извинения или наоборот, что он прощает, а может, благодарит за такую жертву, хотя он так боялся, но всё равно знал, на что шёл ради ребёнка.       — …пап…       Пока Лео переживал утрату, все трое ещё были здесь. Они не совсем могли понять чувства того и почему брат настолько сильно горюет. Хотя Майки всё равно стоял и глотал слёзы, сумев на эмоциональном уровне как-то сильно понять то, что возможно ощущает Лео. Именно поэтому он самый первый подходит, присев рядом на корточки, и гладит по плечу, шёпотом успокаивая:       — Всё хорошо, — Лео даёт себя обнять, упав ему на плечо и хныкая уже туда, хоть и поспокойнее. Конопатый мягко шушукает ему на ухо и хлопает по спине, покачивая в своих объятиях.

***

      Лео просыпается на какой-то кровати. По запаху он понимает, что это комната Рафа. Приподнимается слегка, тут же ощутив боль в районе живота, ссыкнув. Он гладит это место, посмотрев под одеждой. Оно было заклеено пластырем, а по ощущениям под самим пластырем было чем-то помазано. Тело ужасно болело, на белой коже было очень хорошо видно все вылезшие синяки и гематомы от увесистых ударов Ороку Саки. Он, получается, убил человека собственными руками…       От этой мысли было тяжело, но рефлексию сбивает очередная боль по всему телу, поэтому он ложится обратно и снова засыпает на ещё несколько часов.       В следующий раз, когда он проснулся, в комнате уже были открыты шторы, в отличие от предыдущего, а Раф сидел на полу, опираясь спиной о кровать и играя в телефон. Лео взглянул на него, затем в его телефон и протянул руку, тыкнув ему в макушку. Тот сразу же обернулся.       — Утра, — привстал Раф на коленях лицом к пробудившемуся. — Ты проспал практически сутки.       — Ох…       — Да, но мы сделали рис с кусочками мяса, чтобы ты поел, когда встанешь, — Лео слабо приулыбнулся на это, так и не подняв с подушки головы. Однако очень быстро его улыбка сходит, а щенячий взгляд перебегает в сторону. — Ты всё ещё переживаешь из-за смерти… Этого? Не ты ли больше всех его боялся и ненавидел?       — Да, это так, но… — Лео приподнимается на руке, второй зарываясь в чёлку, прибирая её заодно с лица. — Я не могу это объяснить, а тебе будет тяжело в это поверить.       — Слушай, уже всё случилось, уже скрывать нет смысла, мы все увидели конец этой истории, а ты, пожалуй, расскажи предысторию этого. Что вообще происходило действительно?       — В начале мы действительно только и делали, что собачились на протяжении нескольких месяцев, но потом как-то… Я стал смягчаться, а он стал меня будто бы выгораживать перед Саки, стал как-то проявлять заботу… Чем больше проходило времени, тем менее озлобленно он ко мне относился, а я это подцеплял, пока я вообще его пару раз отцом не назвал…       — Жесть. Ты думаешь, он действительно стал исправляться в лучшую сторону и осознавать свои ошибки? Мне в это тяжело поверить. Он такой же ублюдок, как Саки, просто более сыкливый, так как не способен на убийство.       — Не называй его ублюдком, — хмурится Лео, повернувшись к брату лицом. — Ты не представляешь, как сильно он боялся всего происходящего и сколько ему прилетало за моё незаинтересованное отношение к заданию Саки. И насколько это был сильный поступок с его стороны: пожертвовать собой, чтобы меня не убили. Он вёл себя отвратительно, когда мы только у него появились, да, но я считаю, что он искупил это. Или даже его смерть для тебя это мало?       — Воу, спокойно, не заводись. Я по привычке, ладно? — он кладёт руку старшему на лежащую близко к себе, погладив аккуратно пальцами. — Я тебе верю.       — Кстати, — повернулся Нардо к тому телом побольше, ответно заводя свою руку под чужую тёплую ладонь, — что случилось, когда я вырубился?       — Когда мы уже опомнились и окружили тебя, этот огромный мужик с железной рукой пропал и забрал с собой тело Саки. А ты уже заснул. Майки тебя взял на руки, а мы с Донни вышли на улицу, нашли пустую яму позади церкви. Там было много крестов и могильных плит, а ещё многие были пустые, так что мы положили его тело в одну из них и закопали по-быстрому. А потом быстро оттуда убрались. Сегодня ночью церковь и вся рядом стоящая территория его сгорела. Скорее всего, этот мужик поджёг всё это, так что… Возможно, это и к лучшему.       — Вот как, — Лео опускает взгляд. Ему грустно, что он не сможет даже сходить на могилу отца и попрощаться нормально, так как он уже где-то под пеплом, а может, огонь смог добраться до него под землю, непонятно.       Его желание исполнилось. Отец от них отстал, клана нет, они могут действительно вздохнуть свободно. Но легче не было, даже наоборот. Ему до сих пор было тяжело принять его смерть, хотя не так давно был готов ему её пожелать прямо в лицо.       — Ты его назвал папой.       — А? — поднимает взгляд Лео. Рафаэль ему повторяет свои слова, но наиболее проницательным тоном. — Да? Я думал, я сделал это всего один раз… Я не помню, что я что-то говорил в тот момент, я был слишком напуган и растерян от всего происходящего. А мне не звонили по работе?       — Да, звонила девушка, я взял трубку.       — Девушка? И что?       Они стали обсуждать его работу и какой диалог вообще прошёл. Вроде как Рафаэль смог убедить собеседницу, что Лео очень плохо себя чувствует. Та в итоге побеспокоилась о нём, что он работал как не в себя последние месяцы и выглядел каким-то помятым. В общем, вопрос с работой был урегулирован до завтрашнего дня. Ему дали отгулы за счёт тех дней, когда он выходил в свой выходной. В процессе диалога Раф уже пересел на кровать, сидя рядом и держа того за руку.       — А ведь благодаря тебе мы действительно можем жить спокойно, — склоняется слегка бунтарь вперёд, чтобы взглянуть в чужие глаза. — Наверное, я должен сказать спасибо за это. И прости, что злился на тебя и обвинял в том бреде.       Лео не думал, что его поблагодарят за это и снова извиняться. Был уверен, что это первый сделает Майки, но точно не Раф. Осознание слвшаного приходит окончательно, так что раздаётся в душе теплом, отчего вызывает на лице лёгкую улыбку.       — Да не за что. В каком-то смысле я был обязан вас защитить, так что… Я рад, что смог действовать.       — Но кому-то же нужно защищать и тебя.       — Конечно. Вы все готовы мне помочь, я знаю.       — Не смотря на то, что мы так к тебе отнеслись ранее? Ты не переживаешь, что такое снова случится?       — Не думаю. Вы знаете, что я вам не врал и не вру, поэтому я вам доверяю целиком. Ты же мне веришь полностью?       — Конечно, — без сомнений отвечает Рафаэль.       — Вот. Если есть сомнения, то и доверия нет. Поэтому я в вас не сомневаюсь, — старший мягко целует Рафа в щёку, затем ложится обратно и укрывается, уютившись под одеялом. — Я, пожалуй, ещё немного подремлю.       — Окей, — обернулся он на того, ощутив теплоту на кончиках ушей, потерев одно из них стеснительно. — Мне уйти?       — Комната чья?       — Моя.       — Значит сам решай, — Лео поднимает одеяло рядом с собой, взглянув на того приоткрытым глазом.       Холерик беззвучно ухмыляется и ложится к флегматику. Его обнимают за плечо, а он сам приобнимает спину того, уютившись в тепле.