Блаптофобия

      Каждый раз, при выходе из дома или просмотре в окно, не особо верится, что ты видишь других людей, свет и иные прелести поверхности. Дышать стало легче. Во всех смыслах. Конечно, им продолжают досаждать, но пока это не является такой срочной проблемой, которую нужно было решать. Хотелось хотя бы привыкнуть к этой новой нормальной жизни: новым людям, что встречаются теперь на жизненном пути каждого из братьев. Нужно было рассказывать ложь о том, кто они и откуда появились. Поэтому первая неделя после приобретения двух квартир, что находились поодаль друг друга, была посвящена неким таким собраниям, на которых они тщательно продумывали свою общую легенду, куда вписывали уже частные. У Рафа с Майки проблем с фантазией не было, оба творческие. Майки даже надо было тормозить временами и напоминать, что всё должно быть реалистично, а если реалистично — то с изъянами в истории и не походяще на легенду и супер-герое. Ди с Лео, несмотря на их плохую привычку всё анализировать, не могли быстро придумать что-то подходящие на их лад.       Общую историю они придумали быстро. Они жили в другом штате, что был недалеко от Нью-Йорка, родители захотели позволить деткам узнать большой город и перспективы и сложности в нём. Им тяжело было понять, как поступают нормальные родители со своими детьми, так что решили использовать одну отмазку: родители сложные и запутанные личности, а ещё мама часто разводилась и женилась. Отчего будет понятна и разница во внешности, если случится ситуация, когда они как-то пересекутся на глазах знакомого одного или другого брата. Пришлось поступать с помощью вступительных экзаменов по физической подготовке, ведь аттестат был фальшивый. Как-то выкручивались. Поступали только Лео и Раф, так что это была только их головная боль. Рафаэлю было проще — вступительные испытания были основой для поступления, так как это был колледж полиции и там важнее физическая подготовка, чем знания той же математики, хотя учить её там всё равно придётся.       Мальчикам очень хотелось начать новую жизнь, с чистого листа, ведь им уже было скоро двадцать лет, а они не учились никогда нормально, не ходили на тусовки, не пробовали миллион кружков и хобби, не общались с кучей народу на дню и не видели таких высоких зданий. Хоть отец и говорил, что они будут пробовать свои навыки в реальном уличном бою, но чем больше проходило времени, тем сильнее сужался "круг свободного передвижения", так как у Сплинтера сносило голову всё больше и больше. Жестокий параноик со сломанной психикой. Вскоре он стал походить и на садиста.       Когда общая легенда была придумана, частые посиделки друг у друга сократились. Каждому хотелось ощутить больше личной свободы, хоть они и делали квартиру по двое. Лео с Майки, а Раф — с Донни. Такой тип деления был принят ввиду быстрого привыкания Лео к гиперактивному брату, который, в целом, не мешал ему своим поведением, а даже наоборот помогал не сойти с ума от собственных мыслей. Наверное без его милой улыбки каждое утро он бы точно слетел с катушек, а так и в душе наконец что-то цветёт.       Для Лео самой большой проблемой оказались его шрамы, раскинутые по всему телу. На лице он их хоть как-то скрывал с помощью тональника и консилера. Но если он будет тратить каждое свое утро, чтобы превратить своё тело в приемлемый вид, то он будет терять невообразимое количество времени и средств, которого у него и так не очень-то много. Поэтому он попытался раздобыть себе справку о том, что не сможет заниматься спортом в колледже, чтобы лишний раз не снимать одежду. Справку он получил, хоть и опять при помощи вранья. Ему пришлось показать свои шрамы, чтобы использовать их как причину, по которой он не может больше заниматься спортом, так как занимался борьбой с раннего детства и каждое резкое движение и удар ему якобы приносили огромный дискомфорт. Пришлось поиграть в боль, когда его тело ощупывали, кивая со слезящимися глазами на вопрос: "что, настолько больно??". Естественно не было больно от слова совсем, а слёзы он давил, прикусывая язык во рту в нужный момент с достаточной силой.       Внедрение в нормальное общество прошло достаточно успешно у каждого, кроме Ди, который в это общество и не стремился, зато нашёл себе работу прямо из дома. Он толком не объяснил, чем именно он занимается, но иногда он уходит, возвращается с компьютером, что-то с ним делает и уходит, видимо, отдавать. Иногда ему прямо домой привозят их. И не только компьютеры. Кажется, он их чинит или собирает новые. Лео работает в турфирме, Майки в кофейне, а Раф только учится. Ему это прощают, потому что его учёба намного изнурительнее и времязатратнее, нежели у обычных специальностей типа логистики, на которую пошёл старший.       Они не стали ждать, когда закончится накопленные деньги, а сразу стали искать работу, вкладывая в общий бюджет. Донни их личная экономка, так что большая часть денег у него. Он их откладывает, платит за квартиры, уведомляет, когда лучше брать побольше смен, если будет такая возможность, чтобы у них всегда была хоть какая-то финансовая подушка, иначе они окажутся не только без еды, но и на улице. Но никого не пугает "больше работы". Им этого хотелось, они об этом мечтали сколько себя помнят; да, всё это несравнимо с той физической нагрузкой, которую они выносили все те года в подземке. Лео вообще подумывает о второй работе, но Майки его отговаривает, так как Леонардо, походу, не чувствует, что усталость делает с его телом и здоровьем, учитывая его бессонницу. Если он забъет то своё свободное время ещё одной работой, даже если и сидячей, он тогда вообще дома будет только ночевать, да и то, если сможет уснуть.       Первое время каждого одолевала паранойя, что их выследили, что за ними каждый прохожий наблюдает, что скоро свобода закончится и на самом деле они давно в ловушке! Однако... Ничего не происходило. Всё шло как у обычных людей. Конечно были стычки с некоторыми представителями клана, но они были просто ничем, они не могли ни догнать, ни как-то словесно поймать на удочку настороженных ребят, как-то выследить их полноценно, в общем это были угрозы уровня первоклассника, так что многие довольно быстро расслабились и стали даже не обращать внимание за некоторой очевидной слежкой. Только Лео долго не отпускало, словно он прибрал себе стресс остальных трёх и пытался с ним уживаться.       Прогуливаясь по магазинам вместе с Рафом, который был больше для того, чтобы таскать за собой корзинку для продуктов, они какое-то время стояли в молочном отделе, пока Лео всё рассматривал даты на упаковках.       — Ты долго молоко будешь выбирать?       — Я хочу что-то посвежее, так что наберись терпения.       — Лео, тут либо будет постарее, либо только то, что ты уже посмотрел. Ему ж ничего не будет, если его не открывать. Чего паришься? — брат гудит горлом с выдыханием, берёт две упаковки молока и кладёт их корзину, а после, выпрямившись чуть поудобнее и складывая товары более структурировано вытянутыми руками, спрашивает у холерика практически на ухо.       — Ты тоже заметил того парня? — Рафа слегка пробирает мурашками, так что он двигает чужое лицо ладонью чуть подальше от себя, посмотрев на того недовольно.       — Да, заметил, — бубнит он, справляясь с покрасневшими ушами. — Но он за нами ходит уже минут двадцать.       — Я знаю. И я подумал, что...       — Ты опять? Ну правда, сам подумай, что он нам сделает? Украдет твоё молоко? Даже если и так, то переживём. Ты слишком переживаешь по этому поводу, рано или поздно они перестанут.       — А вдруг они просто разведывают обстановку? Усыпляют бдительность всё больше, чтобы использовать самые ухищрённые способы в будущем. Нельзя быть таким наивным, когда мы в такой ситуации.       — Хорошо, даже если и так, то ты считаешь, что каждый из нас не справится?       — Я... — Рафаэль кладет свободную руку Лео на плечо, перебивая его.       — Я в курсе, как ты за нас переживаешь, и это супер дупер приятно и все дела, бла-бла-бла. Язык не мой конёк. Но пора расслаблить булки, Лео. Они такие же люди, как и мы, только тупее. Уже прошло достатчно времени, чтобы убедиться, что эти простофили ни черта не могут, даже нормально догнать нас в оживлённой топле Нью-Йорка, а это минимум, которые они должны уметь. Ты правда боишься такого?       — Нет, — опускает Лео взгляд, ссупившись.       — Вот и славно, — похлопал Раф его по плечу и пошел дальше, обойдя того. — Я буду у пива.       В этом и была проблема. Лео не этого боялся. А чего-то бо́льшего и пострашнее, чем то, что и показывают. Кто знает какую роль занимают эти люди в клане, насколько они там полезны или бесполезны. Он знал, что братья себя защищат, они это умеют. Но он всё равно боялся где-то внутри. Лишь бы его опасения остались опасениями.       Когда Леонардо уже отвязался от своих мыслей, злополучный сталкер пропал, поэтому он с относительно спокойной душой ушел из этого отдела, держа лицо и направляясь к напиткам, где и застал ушеднего брата.       Побыв в магазине ещё какое-то время, чтобы добрать часть продуктов, они раскладывают их по пакетам после покупки, чтобы не перепутать, какой пакет пойдет в квартиру для Лео и Майки, а какой для Рафа и Донни.       — Слыш, я могу понести, если руки болят, — замечает вслух Рафаэль. Лео частенько крутил запястями, так как они действительно болели. Вероятно, это связано с тем, что пережили эти руки в прошлом, однако сейчас от этого легче не становится. Недолгая нагрузка на руки становится невыносимой до такой степени, что толком ничего тяжелее четырех килограмм не поднять на продолжительной основе, если не меньше.       — Да, пожалуйста, — решает не строить из себя героя Лео, протягивая пакет в сторону собеседника, однако за долю мгновения это ему пихают второй пакет, а следом он вдруг отрывается от земли, пока оба пакета с продуктами лежат на его животе, Лео реакционно их придерживает, прижав слегка к себе и уставившись на взявшего его на руки Рафа. — Что? — подмигивает он, самодовольно скалясь. — Ты же сам согласился.       — Я думал ты имеешь в виду пакет, — удивлённо подмечает бесстрашный, глядя на продукты. — Ты невыносим, — уже совсем тихо бубнит он, расслабившись в чужих руках. Рафу будет проще его нести, если он не будет напряжен.       — Ты даже не мой рабочий вес, — хотя не очень ясно чего он такой довольный. Ну, что тяжело отрицать, рукам действительно легче, они не болят, держать два пакета, распределив их на своем животе, намного проще. Да и Рафаэль, кажется, не выбивается из сил, для него это вообще как беглая тренировка.       Дома они так оказались быстрее, Лео опускают на землю, а он, в свою очередь, отдаёт один из пакетов.       — Спасибо, что донёс меня на своём горбу, — усмехнулся Лео.       — Ага, — Раф бегло взглянул в сторону окон чужих квартир, после встал к тому поближе, взглянув глубже в глаза. Лео не отпрянул, наоборот, упёрся стопами в асфальт, глядя в ответ. — А что-нибудь покруче, чем просто спасибо?       — Мы на улице, — отвечает тихо Лео, взглянув по сторонам. Никого не было, чтобы тоже убедиться. — В другой раз.       — Пфю, — выпрямляется бунтарь, оперевшись сводной рукой в бок. — Я запомнил.       — Хорошо.       На этом они разошлись, однако войдя в квартиру и уже встав на кухне, чтобы разобрать покупки, понимает, что это не тот пакет. Парень несчастно вздыхает к потолку, закинув голову, после чего направляется к двери, однако в неё в этот же момент стучат. Лео открывает, не удивившись, увидев там Рафа.       — На, ты мне не тот дал, — протягивает холерик иной пакет, что был ненамеренно подменён. Лео протягивает свой, но тормозит, убрав руку.       — Через порог не передают. Зайди.       — Ты серьезно? — Рафаэль вздыхает, но смеренно входит одной ногой, оставшись частью тела в подъезде — А что, Майки не дома? — ныряет он головой глубже в коридор, пытаясь заглянуть чуть подальше.       — Нет, он на работе скорее всего, — Лео обернулся туда, куда пытался посмотреть пришедший, скорее реакционно подцепив это действие. Только успел он это сказать, как на него уже уставились горящие зеленые глазки, которые снова навязчиво вопрашали, чуть ли не умоляли. Лео перед этим не мог устоять. Он вздыхает шумно ноздрями, подрумянившись моментом от умиления и от стеснения одновременно, засверлив взглядом потолок. — Раф, ты невыносим, я повторюсь.              — Ну мы же не на улице, — Лео чувствует, как чужие горячие кончики пальцев касаются его ладоней, отчего он сначала слегка неконтролируемо вздрогнул, сразу посмотрев на собеседника, чьё лицо он мог рассмотреть во всей красе. — Или дома тоже какие-то условия вдруг появились?       — Нет, — старший сжимает пальцы Рафа своими. — Не появились. Просто ты иногда слишком навязчив в этом. Вдруг я не хочу?       — Не смеши, — усмехнулся он. — Я тебя прекрасно знаю и читаю по тебе, когда ты хочешь, а когда не хочешь. Ну так?       — Упрямец.       Лео аккуратно целует того в губы на короткий промежуток времени, однако Раф не отступает, тянясь к тому снова, так что синеглазый даже толком не успел набрать расстояния, как чужие губы снова приблизились и их снова пришлось поцеловать практически сразу после первого раза. А там был уже и третий, что вот-вот и перешёл бы в углублённный.       — Всё, стоп, — закрывает Лео нижнюю половину лица Рафа ладонью. — Я уже вижу, как ты начинаешь плыть, а нам этого не надо, — Раф хмурится, глядя на говорящего, после расслабляет брови снова, прижав руку того к себе плотнее и начинает целовать мягкую кожу ладони. Лео снова румянится, наблюдая полуприкрытыми глазами, как чужие мягкие губы гуляют по его линиям жизни, сердца, ума и иных выдуманных названиях. Коснувшись несколько раз пальцев тихими мягкими чмоками, загоняет Лео ещё в большую краску, отчего он и не замечает, как он уже целует его тонкую кожу ниже, на венках, пальцами второй руки залезая небрежно под рукав, оглаживая ими шрамы и закатывая рукав всё больше. Лео хочет убрать руку, но сил сделать этого нет, так что он лишь смиренно наблюдает, как его съедает собственная фантазия. В этот момент Раф поднимает взгляд и ухмыляется.       — И кто тут плывёт? — безобидная издевка, ещё и таким мурчащим голосом, отрезвляет Лео, так что он быстренько высвобождает горящую по ощущениям руку, поправляя рукав, после чего быстренько выталкивает того в подъезд.       — На сегодня хватит с тебя, — прощается он, закрывает быстро дверь, после видит на полу чужой пакет, быстро его высовывает и снова закрывает дверь, присев на корточки и помассиров лицо обеими руками. Мизинец нетронутой руки касается случайно второй зацелованной, после чего и вся рука начинает мягко нажимать подушечками пальцев на места, что были тронуты губами Рафа. Он мнет ладонь, пальцы и чуть ниже запястья, его даже разок пробила приятная дрожь, отчего и лицо загорелось снова. Самое забавное, что они даже не встречаются!       Ближе к вечеру, когда Майки уже был дома и болтал с кем-то по телефону, валяясь на диване животом вниз и махая ножками, Лео в это время закончил готовить ужин. Они начал ещё когда отошёл от действий Рафа, который ему написывает все ещё, но старший не мог отвлечься от готовки.       — Еда на плите стынет, если что, — уведомляет младшего он, направляясь в ванную. — Я умоюсь и пойду спать.       — Хорошо-о, — отвечает Майк, после снова возвращается к разговору. Кажется, он говорил с Эйприл.       Лео закручивает волосы в пучок с помощью шпилек, достаёт все нужные его средства, попутно в другой руке посматривает в диалог с Рафаэлем. Ненавязчивый флирт и легкие шутки, прослеживающиеся во всём данном монологе, слегка заставляет Лео приулыбнуться. Он откладывает телефон, не ответив, чтобы умыться и смыть всё то, что он наносит каждое утро. Избавившись от такого, можно сказать, мейкапа, он глядит на себя в зеркало, пощупав кожу пальцами. После чего куксится и уходит к себе в комнату, наконец ответив брату на все сообщения.       Разговор, что шел так вальяжно, перетекая из темы в тему, затянулся на добрые три часа. Лео понял, что продолжается он настолько долго, когда его глаза сами закрывались, а каждая поза на кровати была безумно усыпаляющей и удобной, как в какое-нибудь утро, когда куда-то нужно идти, а одеяло такое теплое и мягкое, отпускать тебя не хочет. Но и диалог с Рафом, не менее мягкий по атмосфере, не хотел его отпускать, однако Лео сворачивает диалог первый, желая тому спокойной ночи.       Он даже не знал, что ему будет настолько не хватать не то чтобы диалога с братом, а простого присутствия и твердых слоновьих шагов по дому. Леонардо привык, что видит его каждый день, слышит, просто ощущает даже его ауру, а теперь этого нет. Точнее оно есть, в соседнем доме, но это другое. Это было неожиданно, насколько быстро из общения по сети и когда они видятся вместе, набирает обороты. Темы берутся из воздуха, но каждая обсуждается минимум час, это правда удивительно. Конечно, у Лео было подозрение, откуда всё это пошло, у него единственный вопрос к чему это по итогу придёт.       Рафаэль, пожалуй, был самым первым человеком, который не просто поддержал идею свалить из дома, а приложил не мало усилий к тому, чтобы у Лео появились силы рассказать об этом остальным, чтобы скопить денег, чтобы поддержать старшего в целом во всём этом. Получить от него поддержку было действительно неожиданно, но очень приятно. На тот момент Лео этого не понимал, но когда ощутил первый свободный воздуха глоток, то и осознание всего произошедшего в голову пришло незамедлительно.

***

      Мальчикам на этот момент только исполнилось восемнадцать, и прошел год, как они сбежали из логова. Им хотелось отметить эту дату, потому они собрались в каком-то кафе, чтобы скромненько порадоваться всему произовшдешему с ними. Майки с Донни отошли от стола, чтобы заказать себе ещё немного позиций.       — Если бы не ты, то мы бы точно не оказались бы здесь.       — Почему? Ты так говоришь, будто я один всё делал, — приулыбнулся Лео, грея руки о стакан с кофе. — Ты тоже приложил не мало усилий. Без тебя я бы никогда не собрался бы с силами.       — Идея пришла именно тебе, а не кому-то ещё. Это, в какой-то мере, твой праздник.       — Нет, Раф, это не так, он наш общий. Нашей, так скажем, настоящей семьи. И каждый приложил свою руку. Ты меня каждый раз поддерживал, каждый раз сидел и перематывал меня, заклеивал мои раны и всё другое. Ещё и терпел каждый раз мои жалобы, даже как я просто сидел и ныл.       — Ты не ныл, да и не то чтобы ты повторялся прям так часто. Ты преувеличиваешь. Типа... Я просто решил, что нужно сделать что-то реально правильное, — пожал бунтарь плечом, отведя взгляд. — Когда всё начало происходить, я понял, что я не помню, как ты улыбаешься. И меня это почему-то пиздец как задело. Ну... Не могу это описать, будто этот факт делает всё-всё происходящее неправильно. Тебя смешно доводить, это да, но никого баланса нет. Ты просто всегда был грустный, опустошенный, ну никакой, — Лео, слушая брата, мнёт слегка свои пальцы на руках, не сводя с того глаз. — Я не пытался подлизаться или что-то такое, я просто подумал, типа, какого хера. Я не хочу жить в канализации, нормальные люди так не делают, а там и ты со своей идеей как раз нарисовался. Так что факт за фактом я уже и сам не заметил, как мы все это разрабатываем, как планируем. В какой-то мере это было даже очень круто, — ухмыльнулся говорящий, постучав пальцем по стакану. — Хоть книгу пиши. В общем, если бы не ты, я бы вряд ли так быстро начал действовать, как ни странно. Потому что, даже если бы я и захотел, я бы не хотел оставлять вас, а вести переговоры вообще не мой конёк, ты знаешь, — смахнул Рафаэль рукой воздух рядом с собой вальяжным движением и хотел слегка повернуться лицом к сидящему поодаль Лео. Однако его действие чуть стопорят, ведь старший легонько целует его в щёку.       Схожая растерянность появляется у обоих в глазах, как и последующее смущение. У Рафа загораются уши стремительно, пока Лео чешет пальцем свою персиковую щеку.       Понять, что это было, Рафу удалось не сразу. Только, наверное, когда у него у самого появилось схожее желание в строну Лео. Это было немного странно, но одновременно и ожидаемо, так как ещё в то время, пока они росли вместе, Лео вызывал у него симпатию намного больше, нежели остальные, так что и издевок он получил больше, что иронично. Леонардо же в свою очередь терпел эти издевки и присоединялся к их взаимному словестному пререканию. Сначала все думали что они друг друга терпеть не могут, но потом стали замечать, что они оба тянуться друг к другу не только чтобы поругаться, но и чтобы вместе что-то посмотреть, почитать или даже вместе подремать. Раф доверял Лео намного больше сокровенного и личного, чем планировал, и это тоже доказывало лично для него насколько этот человек для него дорог на самом деле. Поэтому и видеть то, как он иногда отдувался за них всех, было больно. Конечно им всем попадало, и ни раз, но Лео, с его синдромом спасателя, лез на рожон чаще.       Со временем чмоки становились нормой между ними. Они часто могли целовать друг другу щеки перед тем, как разойтись, или пока говорили о чем-то личном и дальше этого ничего не двигалось, прибрав себе статус действия физической поддержки. И она работала безотказно.       Где-то через год, когда Лео шёл домой, проходя в ближайшем от него квартале, неожиданно перед ним вырисовывается парень.       — Хей, малышка, почему ты тут одна одинёшенька?? — качнувшись в сторону перил лестницы, что шла в подвал бара. Однако он не свалился, а, собрав оставшееся пьяные силы, выпрямился и снова стал пытаться подойти, а Лео в свою очередь пятиться. — Чего молчишь? Я тебя так охомутал, что и слова сказать не можешь? Да, я такой, — он икает, хихикая. Лео бегает глазами по сторонам, выиская путь, где ему было бы проще проскочить мимо этого парня, что был слегка выше него. Тот в этот момент спотыкается и, возможно даже намеренно, слегка падает на Лео, схватив его за плечи. — Ой какие у тебя плечи крепкие, — Лео сразу же отступает назад, улизнув из вялых пьяных рук. — Ну сто-о-ой.       По сути, это не должно было быть проблемой, у старшего были и силы, и знания, чтобы спокойно либо свинтить, либо ударить, либо еще что-нибудь придумать. Однако Лео ощущает скованность. Кисти рук стали ватными, холодными, словно он их отлежал. Это было не вовремя, очень не вовремя! Да, пьяный человек напротив не был агрессивен, но его уже трогают и уже пытаются схватить за руки и плечи, что не очень-то и приятно. Только от мысли сжать кулак и ударить в живот, в печень или, что самое страшное, в голову, его бросало в неестественный страх, а сам он ощущал дрожь в коленках.       От этой паники он не мог даже ничего сказать, лишь обессиленно пытаясь сжимать в руках лямку шоппера. Он понимал, как глупо и жалко выглядит со стороны, что не может ничего сделать с пьяным несоображающим парнем, что, по сути, для него угрозы не представляет. Однако все выходило наоборот.       Неожиданно тело хмельного человека обмякло, а чьи-то руки поддержали и усадили его на ближайшую скамью. Только после этого Лео понял, что это был Раф, что тоже был не очень-то трезв.       — Эй, ты чё? Ты драться за год разучился, что ли? — по говору и оседающих в горле гласных это было ещё яснее. Присутствие брата его слегка успокоило, но теперь его одалело непонимание. Что это было вообще?       — Нет, просто завтыкал, — поспешил Нардо оправдаться, хотя как на зло его сердце било в висках, что не давало ему выглядедть нормально и собранно, пока он отряхивал плечи и поправил одежду.       — Да? — холерик подходит ближе, беря небрежно чужое лицо в руку и сжимая его щёки пальцами, и пытается там что-то высмотреть.       — Да. Не обязательно держать меня за лицо, чтобы я говорил.       — Я пытаюсь прочитать честность в твоих глазах, не моргай, — Леонардо скашивает бровь. Волнение как рукой сняло после услышанного. Он послушно стоит, глядя тому в сонные от алкоголя глаза.       Раф отпускает его вскоре, но только чтобы снова взять, но уже сложить мраморное по цвету лицо в свои тёплые ладони.        — Ты уверен, что всё нормально? — спрашивает он напрямую, голос даже стал как-то четче, словно он и не пьяный вовсе. — Я могу отвести тебя домой.       — По-моему домой надо вести тебя, — усмехнулся старший, стрельнув взглядом на чужие ноги, которые Раф все пытался поставить удобную позу, чтобы не шататься. — Пф...       — Ты мешаешь мне быть романтичным, — скулит собеседник в ответ, после тянет Лео к себе и начинает его откровенно пьяно целовать в щеки. Криво, косо. Несмотря на пивной дешевый смрад от чужих губ, Лео его не останавливал, даже подставляя своё лицо, слегка расслабившись. Неожиданно чужие губы ложатся на его собственные и ощутимо намеренно. Прежде, чем он успевает отреагировать, Раф уже отстраняется, спустив теплые руки со щёк на плечи. — Достаточно романтично?       — Да не то слово, — истерично подмечает старший, краснея сильнее. — Такое нельзя делать без предупреждения.       — А в чём кайф?       — Речь не об этом! А если бы я не хотел целоваться? Если бы мне не понравилось?       — Тебе не понравилось?       Старший медленно отводит взгляд, заодно и отворачивая голову на несколько градусов, помяв лямку шоппера.       — Ну, нет, понравилось. Не то чтобы я успел что-то понять, но тем не менее.       — Ну так в чём проблема? Пошли пить пиво.       — Ой нет, — берёт он руку собеседника за запястье и ведёт в сторону дома. — Мы идём домой, тебе хватит на сегодня.       — Ну хей...       Короче говоря, отношения этих двоих были... Неоднозначными, это точно. Они были довольно мягкие, заботливые, хоть и двоякими. Привычная семейная установка не позволяла им обоим признаться и себе, и другому, что нравятся они друг другу явно больше, чем в теории могли любить друг друга родственники. Они все вчетвером родные друг другу, хоть и не кровно, но Лео для Рафа и Раф для Лео нечто более особенное, чем просто родной души человек, с которым связывает общее травмирующее прошлое. Навязанные семейные узы хоть и крепки, но это не значит, что на них не могут образовываться новые узелки.