Паразит

наш прекрасный век утонул в слезах он расцвел для тех, кто ушел во мрак и среди червей и пиковых дам

ты найдешь себя или станешь сам

двадцать шестая

Лео запрокинула голову и устало посмотрела в покрытый темными разводами серый потолок. Невесело вздохнула. Хисторию и Эрена забрали — полиция выиграла. Разведчики, следовательно, в проигрыше. Свет от масляной лампы разбрасывал кривые тени по стенам. Леона вяло крутила в руках свой кусок хлеба, но аппетита не было. Поболтала ногами, пальцем обвела контур ящика, на котором сидела. Потом ей это наскучило и она медленно повернулась к сидящему под боком Армину, который молча всматривался куда-то в никуда, нервно перебирал пальцами и не моргал. — Ты как? Он отреагировал с небольшой задержкой, но все же сипло ответил: — Я убийца. Я убил человека, Лео. — Не говори так, — она прошелестела, вжимаясь пальцами в деревянный ящик до боли. — Я же… — Пожалуйста, перестань, — Леона запустила пальцы в темные волосы. — Мне жаль, что тебе пришлось это сделать. Прости, прости меня, пожалуйста. Мне нужно было ударить ее первой. — Нет! — он напрягся. — Тебе не нужно было! Ты бы тогда сама стала убийцей! — Я понимаю, — она тяжело вздохнула. — Но если бы никто из нас на это не решился, то Жан был бы мертв. Его черепушка бы — бах! — и взорвалась. Понимаешь? Ты подстрелил ту женщину, которая могла бы убить нашего друга. Леона замолчала, опустила голову и уперлась взглядом в пыльный пол. С момента, когда ее лезвие впервые замахнулось на живого человека, она обо многом успела подумать. Например, о том, что бы было, если бы Армин не выстрелил. Очевидно: тогда сама Леона бы замарала руки в крови. А если бы никто из них обоих не решился? Тогда Жан бы умер. И на них висела бы вина не за смерть незнакомой полицейской, которая желала им смерти, а за смерть давнего друга. И это было бы хуже в сто раз. В тот момент, когда Лео осознала это, она решила думать, что убийство этой женщины было вынужденным, необходимым. Так было легче: убеждая себя, что иначе нельзя было, ну прям никак, и это все было на благо, Лео чувствовала себя чуть лучше. — Ты так думаешь? — Армин тихо спросил. — Да… Это странно? Просто если выбирать между жизнью врага и товарища, то лучше убить первого, не так ли? — Возможно, — он отвел взгляд. — Но знаешь, — она помолчала, и опустила голову вниз. — Ты ведь… всё правильно сделал. Спасибо, Армин. Он покачал головой, кисло усмехнувшись. — Ты серьезно сейчас? — Да. Я абсолютно серьезно, — Лео распахнула руки, приобняв его за плечи. — Подумай не о том, что ты сделал, а о последствиях того, что ты сделал. Мы все живы. Теперь понимаешь? Это все только благодаря тебе. Армин пытался ее слушать, кивая, но его тело неосознанно закоченело и напряглось, когда ее ладони коснулись его плеч. Он набрал в грудь побольше воздуха, но, судя по тому, как Леона медленно затихла, а потом замолчала, она все почувствовала. — Ты прости! Я… — он быстро замахал руками. — Нет, нет, это ты прости, — она отодвинулась. — Я забыла. Прости, пожалуйста. Я не хотела, правда. Прости. — Я просто… — Армин замотал головой, устало жмурясь, — я не знаю, но весь последний день когда меня кто-то касается, то я сразу каменею. Это не только с тобой, мне пожали руку капитан с Жаном, хлопнул по плечу Конни, но каждый раз я будто застываю… Мне страшно, сердце бьется, и меня словно в ледяную воду бросают. Он закрыл глаза и провел слегка трясущейся рукой по лицу. — Я понимаю, понимаю, — Леона поднялась с пыльного пола. — Прости, я внимательнее буду. Только она сделала шаг в сторону, как Армин вдруг тихо выдавил: — Не уходи, — потом добавил, — пожалуйста. — Можно? Я не напрягаю? — Нет, конечно. Останься. Леона обратно плюхнулась на ящик рядом, стараясь не задеть его случайно. Молча повертела в руках хлеб, потом разломила поровну и протянула ему. — Хочешь? — А, спасибо, — он без энтузиазма оторвал зубами кусок от серой мякоти. Сидели они в тишине, которую иногда прерывал треск веток в костре. Через минут пять таких молчаливых посиделок к ним вышли остальные разведчики. Жан неловко размял шею, потом выдал: — Мы разрушим вашу милую идиллию и тоже присядем, ладно? Леона выдохнула, прикрыв глаза, Армин непонимающе наклонил голову вбок, прямо как и Конни с Сашей, а сам Жан вздохнул, снова размял шею, взъерошил волосы, собрался с духом и снова открыл рот. — Ладно, ладно. Простите, я нервничаю просто. Армин, ты как? Тот коротко вздохнул, будто подбирая слова, но потом слегка натянуто улыбнулся и ответил: — В порядке. Все нормально, правда. Только… можно я тебя спрошу кое-что? — Конечно, — Жан запихнул в рот кусок хлеба. — Когда я стрелял, ты подумал, что я не успею и уже поздно, да? Прости. Но почему тогда я сделал это первым? — он опустил голову вниз. Из темного коридора послышался знакомый железный голос: — Она замешкалась, стрелять или нет. Капитан Леви медленно вышел из тени, как обычно по-особенному держа в руках кружку. — Прости, Армин, — Жан сжался. — Нужно было ее сразу прикончить. — Так она была гораздо человечнее меня. Наверное, она была доброй. Я не раздумывая спустил курок, и… — Твои руки уже в крови, — Леви сел на ящик, — и тебе уже не стать прежним. — Вы чего, ну зачем вы с ним так? — Леона напряглась. — Не говорите такое, — Микаса поддержала ее, хмурясь. — Просто прими, кем ты стал, — он проигнорировал девочек, даже не посмотрев на них. — Жан сейчас не сидел бы с нами, если бы твои руки остались чистыми. Твоя способность убить человека помогла нам никого не потерять. Благодарю. Леона приоткрыла рот к концу его слов. Капитан лично поблагодарил его? Но никто из этих двоих этому рад особо не был, понятно почему. Вскоре Леви медленно поднялся, отставив пустую кружку и кивком головы указал на связанного старика у стены. — Ну, что ж, пора. Нужно его допросить.

***

— Я просто действовал по приказу военной полиции, — неохотно выдавил Димо Ривз, отведя взгляд. Торговцы все такие, прямо как крысы. Они постоянно лезут во все щели, откуда только можно достать какие-то деньги. Их ведь даже никогда не пугают способы и методы достижения цели. Леона медленно перевела взгляд с старика на лежащего недалеко парня, который все еще не очнулся. Сын, наверное. Она дернула щекой, недовольно сложив руки на груди. Торгаши… — Теперь у меня еще и все деньги отнимут, так как я не справился, — он цокнул. — И убьют меня и моего непутевого сына, изобразив несчастный случай. Леона мысленно отметила, что полиция уже в край оборзела, раз это все считается такой обыденностью, с которой люди так легко мирятся. Неужели человек может на серьезе сказать, что его убьют, и даже не нервничать при этом? — Ты что, вот так молча помрешь? — Леви посмотрел на него сверху вниз, как смотрят палачи на своих жертв в последнюю их минуту. — Трост вернулся к прежней жизни только благодаря твоей компании, которая дала людям работу. Но если их нанимателя не станет, сколько из них дотянет до следующей зимы? Наступило молчание, и капитан с торговцем играли в напряженные гляделки. Вскоре старик не выдержал и открыл рот, ответив своим мерзким прокуренным голосом: — Так вы что, предлагаете сделку? — Мы хотим знать, где Эрен с Хисторией, — Леви упер руки в бока. — А ты ведешь дела с полицией и мог бы нам очень помочь. — Это поможет моим людям не умереть с голоду? — Димо нахмурился, слегка подавшись вперед. «И все же даже в торгашах есть человечность…» — Леона неловко почесала щеку, сожалея за все давние представления о них. — Гарантий тебе не дам. Но не сомневайся, мы попробуем сделать все возможное. — Можете попробовать, конечно… Но эта мерзкая семейка не даст вам покоя, я уверен. — Какая семейка? — Леви нахмурился. — Лемар, — выдавил старик. — Именно по их приказам в большинстве случаев и действует полиция. Убийство непутевых аристократов, которые желают знать больше, или похищение двух ребят, которые нужны королю… Верные собаки, если так сказать. Настоящие псины. Лемар, Лемар, Лемар… Леона быстро прокручивала воспоминания. Лемар… Руби? Она вздрогнула, испуганно отшатнувшись. Нет, Руби здесь, наверное, ни при чем. По крайней мере Лео на это надеялась всей душой. «Ты же работала у семьи Осборн, да? До падения Стены?» «Ты сильно к ним привязана?» «Это хорошо». Она попыталась откинуть эти странные воспоминания. Нет, Руби никогда бы…она же такая добрая и милая, как будто она способна на что-то плохое… нет же? Леона сглотнула и постаралась сфокусироваться на разговоре капитана с торговцем. — Нам не в первой сражаться против полицейских, — Леви пожал плечами. — Ну так что? Старик вздохнул, и Лео будто видела, как шестеренки крутились в его голове. Через минуту тот поднял взгляд и ответил: — Хорошо. Доверюсь вам. Разведчики переглянулись, явно довольные ходом событий. Союзник полиции теперь в их руках, а значит, шанс победить возрос. Разработали план: Димо привозит ничего не подозревающих полицейских к ним и обещает отдать им Леви. Вот только вместо связанного капитана им выдадут хорошие такие удары в челюсть, от которых они потеряют сознание. Дальше их можно использовать по своему усмотрению. Леоне показалось сначала, что план гениальный и прекрасный, а потом, когда ей вручили тяжелую винтовку и приказали вырубить полицейского в повозке, план сразу стал плохим и неудачным. В прочем, ослушаться приказа было нельзя, поэтому Лео ледяными пальцами обхватила ружье посильнее и притаилась снаружи. «Нужно представить что это не человек, а животное… Нет, животное — слишком жестоко. Я пацифистка. Наверное. Хотя я не помню значения слова. Не хочу животных бить, лучше уж представлю, что это какой-нибудь огромный, мерзотный, склизкий слизняк. Хотя слизняки тоже хотя жить. Ладно, ладно, просто представлю, что это мишень для дротиков,» — после таких невероятно сложных умозаключений она аккуратно запрыгнула на повозку, дождалась, пока она полностью остановится. Один из мужчин выглянул наружу, и тут же получил удар винтовкой от Микасы. А потом раздался крик. Другой полицейский собрался быстро вылезти, но Леона, сжав ружье покрепче, сильно ударила его прикладом. Он обмяк и больше не кричал. А ведь это оказалось легче, чем она думала. — Простите, господа полицейские, — тихо пробормотал Димо, не оборачиваясь к ним.

***

Леона зевнула, подперла щеку рукой и сонно разглядывала узоры на деревянном столе. Никто ничего не говорил, но эта странная атмосфера неуверенности, какого-то страха и недовольства прямо витала в воздухе. Отчаянные крики полицейских, которых пытали капитаны, только подкрепляли это всё. — Теперь наши враги не те, кто пытаются нас съесть, — тихо начал Армин, — а те, кто просто иначе мыслит. — Нет, они наши враги, потому что пытаются нас убить и отобрать Эрена с Хисторией, — Леона нахмурилась. — Но они просто не там служат, — он повернулся к ней. — И за это мы их убиваем! — Так у них, думаешь, нет выбора? Их насильно заставляют убивать разведчиков, а те в слезах молят и кричат «нет, нет, мы такие пушистые и невинные, как мы можем кого-то убить!». Да? Ты думаешь это так? Разве плохо, что мы просто защищаемся? — она неуверенно теребила пальцы. — Если бы они не нападали, нам не пришлось бы… — Мы должны были отличаться от них, — Армин глянул на нее как-то… осуждающе, и ее сердце кольнуло. — Но мы стали такими же. Нас теперь не назвать хорошими людьми. Лео задумалась. Раньше все было просто, хороший человек тот, кто улыбается, никого не обижает и делает добрые дела. Но это было давно. Сейчас рамки слегка начали размываться, и точно понять, кто действительно хороший трудно. А как различать? Если Армин нехороший, то какая тогда Леона? Она ведь хуже него, но ведь она, вроде, неплохая. Тогда кто хороший? Кого можно назвать хорошим человеком? Всё, что делали сейчас разведчики, было неправильно, да. Но у них был выбор? Их загнали в угол, отобрали Эрена, Хисторию, нападают, убивают, и что, им нужно было все это проглотить и покорно сдаться полиции, подняв лапки к верху? Нет, нет, так нельзя. Снова послышался чудовищный крик. Разведчики поморщились. Сколько их уже пытали? Минут двадцать? Казалось, что уже прошло часа три. Время тянулось до жути медленно, но вскоре дверь подвала распахнулась и наружу вышли капитаны, покрытые кровью. Моблит семенил за ними. — Ничего не выяснили, — бросила Ханджи разведчикам. — Он держится, как… я не знаю. Пастор Ник, наверное, тоже так молчал. — А второй полицейский? — Леона нахмурилась. — Он тоже молчит? — Его еще не допрашивали, — Леви снял кровавые перчатки и бросил в корзину. Следом за ними полетели и два фартука. Ханджи устало плюхнулась на свободный стул, закрыла глаза, повесила голову. — Если они ничего не скажут, это все будет зря… Леона облизнула сухие губы. Она знала один небольшой способ, как разговорить преступника. Только он, наверное, в этой ситуации вряд ли поможет. Но она все равно начала говорить: — А если надавить на этого полицейского? Найти его слабое место, все такое, — она неуверенно почесала щеку. — Пытать не физически, а морально. — Что? — капитан удивленно посмотрела на нее. — Хочешь сказать… — Надавить на него, будто его бросили и предали. — Где ты такого нахваталась? — Жан хмуро спросил. — Это жестоко. — Там, где я когда-то работала, иногда крали драгоценности, — она вздохнула. — Всех слуг собирали и по очереди вызывали к господину. Он говорил, что все знает: знает, кто вор, где он прячет украденное, и угрожал прилюдной поркой, а еще увольнением. Вот вы не знаете, но увольнение для слуги — страшная вещь. Особенно без рекомендации. Такого в нормальное место работать не возьмут никогда. В итоге когда вызывали того, кто украл, тот мог признаться от страха. Понимаете? Это не идеальная схема, но иногда работала. — А если не работала? — То в итоге пороли всех. После недолгого молчания, Ханджи кивнула, встала со стула и, протянув Леоне руку, сказала: — Мы… попробуем. Теперь будем практиковать психологическое насилие… — повернулась к стоящему поодаль Леви. Тот кивнул, натягивая на себя чистые перчатки и фартук. — Терять нечего, давай попробуем ее идею. Они снова исчезли в подвале. Леона положила голову на стол, прикрыв глаза, но спустя всего десять минут капитаны уже вышли из подвала, из которого даже не донеслось ни одного крика или плача. Ханджи глянула на настороженных разведчиков, запустила пальцы в волосы и пробормотала: — Рассказал…

***

— Так значит Хистория —наследница престола? — пробормотал Армин. — Верно. Если следовать словам Саннеса, то Рейссы являются истинной королевской семьей. А значит, велика вероятность, что Эрена и Хисторию сейчас держат у Рода Рейсса, — Ханджи кивнула Моблиту, и тот развернул небольшой рисунок лица лорда. — Поглядите. Вот он. Толстый, непримечательный, обычный, простой аристократ. Если бы ей раньше показали его когда-то, она бы отмахнулась просто. Но он что, правда король? Настоящий? Тогда на престоле фальшивка? Но почему тогда ему все поклоняются? Нет, самый главный вопрос — почему сам лорд управлял королевством из тени, а на трон посадил марионетку? Но если король — марионетка, то его сын тогда тоже фальшивка? И умершая когда-то давно королева — тоже? А Блэр должна была стать следующей? Леона иногда задумывалась над тем, почему будущая королева такая глуповатая и беспечная. Это же странно, да? Вроде в ее руках так много власти, ответственности за народ, но ее никто ничему не учил. У нее не было уроков, связанных с науками, только танцы, танцы, танцы… и этикет. Леоне казалось это неправильным, но она не лезла. Она же горничная, что ей там понимать в аристократических делах. А теперь все было ясно — ей просто нужно было покорно сидеть на троне и изображать хорошую женщину, любящую народ. Все. Красивая картинка, не иначе. Леоне стало дурно. Поэтому никто из властей по сути и не отреагировал на ее смерть? Потому что ее можно заменить? Просто взять другую любую глупую аристократку и посадить на ее место, разницы же нет — Блэр, Вивьен, Карли, Розмари — кого угодно из девушек возьми, всё одно и то же. Так вот какой он, высший свет.