Паразит

you’re in the wind

i'm in the water nobody's son

nobody's daughter

девятая

Недели в кадетском шли хорошо. Трудно — да, но все же хорошо.  Общение со сверстниками было намного приятнее, чем со взрослыми. Леона могла расслабиться, не обращаться на «Вы», и не следить за словами постоянно. Могла шутить, говорить то, что думала, не рассчитывая перед этим реакцию и последствия слов. Это, наверное, было наиболее важным для нее, даже больше, чем то, насколько трудно и сложно было на тренировках. Мышцы болели постоянно, но теперь она уяснила одну важную вещь: если мышцы болят, нельзя лежать и отдыхать, нужно потянуть их еще немного, позаниматься, и тогда станет легче. Еще она заметила в себе пару талантов, о которых раньше даже бы и не догадывалась. Леона с гордостью выслушивала похвалу на занятиях по метанию и стрельбе из лука. Как говорил тренер, у нее «хорошая меткость», что очень важно для солдат. Владение УПМ было не совсем ее стихией, и все же Жан обгонял ее в этом, как и Эви, а рукопашный бой она вообще проигрывала один за другим, выигрывала разве что в паре с Руби и Кристой, за что потом получала нагоняй от Имир, к которой тоже успела проникнуться каким-то теплыми чувствами. Когда девочки собирались кучкой на чьей-нибудь кровати, они болтали о своем, о «девичьем»: какие парни красивые есть у них в отряде, сколько титанов они порубили сегодня, в каком возрасте они потеряли родителей и какие цветы они любят. Разговоры были душевными, пока к ним не присоединялась Имир с Элис, садящиеся прямо в кучку, расталкивая всех локтями, постоянно шутя и смеясь со своих же шуток. Леоне они нравились. И ей вообще все нравились: она не могла найти достойных причин не любить кого-то из отряда. Разве что Энни — причина была всего одна, постоянный холод и редкие расспросы о прошлом, но даже к ней Лео относилась хорошо. Мало ли что у нее в детстве было? У каждого разный характер. Леона помнила, как они прятались под одним одеялом, когда заходил Шадис, проверявший порядок, и как Саша постоянно хихикала, из-за чего их ловили.  Саша вообще интересный человек — постоянно таскает с собой какую-то еду, стыренную из столовой или из запасов на кухне. Леона, прознав об этом, завела хорошую такую дружбу с ней, не оставаясь больше голодной.  Единственное, что теперь напрягало ее, это нововведенные уроки. Хорошо же жили! Зачем эти лекции придумали? Как им объяснили, это нужно для того, чтоб более подробно разбирать анатомию титанов, способы их убийства, строение УПМ, а еще и всякие базовые дисциплины вроде правописания и легкой математики, чтоб будущие солдаты не запутались в дважды два и правильно платили денюжки в магазине. — А как по мне это хорошо, — высказалась Эви, нежась в кровати после ужина. — Два дня в неделю без тренировок дневных, только зарядка и вечером пробежка.  — Но теперь нужно еще и учить что-то, а это повлияет на наш табель и нашу успеваемость! — раскисла Леона, свесившись с кровати. — Это ужасно. Я не умею писать. Девочки подскочили от такого откровения. — Как не умеешь? Я, конечно, тоже не самая умная тут, но писать медленно умею, — Элис с удивлением разинула рот.  — А как ты жила раньше? — с сомнением спросила Криста. — Ты не подумай только, я не с укором, мне интересно просто! — она тут же оправдалась. — Да прислуге не особо то и нужно грамматику знать, — вздохнув, она призналась. — Я до десяти в приюте болталась, меня там только чтению мало-мальски научили, а потом в служанки забрали. Там вообще никому до образования и дела нет. Руби закусила губу, отводя взгляд. Лео, увидев это, подавила усмешку. Даже незаконные дети аристократов, которых все презирают и к грязи приравнивают, читать и писать умеют, а она нет. Несправедливость.  — Я тебе помогу, — вызвалась Криста. — В этом нет ничего очень сложного.  — И я могу, — подала голос Джо. — Моя мама учительница в детской школе Хлорбы, я хорошо справляюсь со всем. Леона приоткрыла рот от такого радушия. Отзывчивость девочек ее намного поразила, она ожидала пару сочувствующих фразочек от самых жалостливых и все, а тут целых две помощницы сами вызвались. Лео улыбнулась, поднимаясь на локтях на постели.  — Вы самые лучшие, — искренне сказала она. — Всегда помнить вас буду. Нас в приюте только читать учили, потому что, говорили, если мы слишком умными будем и писать научимся, то будем доносить верхушкам о плохом обращении.  — Там было так плохо? — с сочувствием спросила Эви. — Никогда в приюте не была. — И не надо, — резко ответила Лео. — Там не так плохо, конечно, еда есть, но и не так хорошо как тут.  Они понимающе закивали. Руби решила разбавить разговоры о прошлом новой темой о предстоящих уроках о и том, будут ли они совместными с мальчиками или нет. — Да будут конечно, зачем нас разделять?  — Ну, кто знает, — она пожала плечами. — Делают же школы для мальчиков и девочек.  — Тут тебе не просто школа, а кадетский корпус, им не выгодно два зала делать и двух учителей нанимать, — Имир зевнула. — Экономить будут. — Ой, девочки, если что, я буду сидеть рядом с тем парнишкой, который ну, — Эви начала рисовать в воздухе жестами, — высокий такой, светленький еще… — Райнер? — Да ну тебя! Я не знаю его имени, но Лео рядом с ним крутится часто! — она обратилась к подруге. — Скажи, как его зовут? — Жан, что ли? — и тут у нее глаза на лоб полезли. Это первый раз за все те года, которые она знала Жана, кто-то заинтересовался им. — Ты серьезно? Ты хочешь сидеть с ним? — Да, — Эви утвердительно закивала. — Он красивый, а еще может дать отпор. — Тут я б поспорила… — Не спорь. Вы вообще меня слышали? Я говорю, что место рядом с ним занято, ладно? Хочу хоть разок с ним поговорить, — она мечтательно закрыла глаза.  — Ты такая дурочка, — Имир ткнула ей в лоб пальцем. — Жанусик маменькин сыночек, а не смелый рыцарь. — Эй! — Не разбивай ее надежды, — толкнула ее в бок Леона, — пусть помечтает до начала уроков. По казарме прошелся хохоток, и Эви, спрятав щеки в копне темных волос, стыдливо отвернулась. Реджина потрепала ее за макушку, прислоняя к себе.  — Ну хватит, девочка впервые влюбилась, не дразните ее, — а сама улыбалась.  — Мы не дразним, просто он объективно похуже того же Аса, — фыркнула Джо. — У него имя дурацкое! — Эви вскрикнула. — Да и он не в моем вкусе, Жан получше выглядит. Леона стыдливо прикрыла лицо рукой, надеясь, что забудет все эти разговоры к завтрашнему дню. Она видела Жана маленьким мальчиком, пухлым и толстым, постоянно хнычущим и зовущим при любой перепалке маму на помощь, поэтому не могла смотреть на него так же, как и Эви. Лео не совсем понимала, что произошло за время ее отсутствия в Тросте, но, она точно знала одно — с Жаном что-то произошло, из-за чего он и изменился. Слишком уж дерзкий он для плачущего шарика с омлетом в корзинке.   — Хватит о мальчиках… — она попыталась прервать их, но ее даже не услышали.  — Признавайся, кто тебе нравится? — Реджина тронула ее за плечо. — Давай, не стесняйся, смотри, тут уже Эви и Джо рассказали. — Я?! — Джо вскинула брови, но не оправдывалась.  Леона закатила глаза, откидываясь на подушку. Кто ей нравится? Ей нравился Шон, но они с ним последний раз виделись лет пять назад. Ох уж эта детская любовь в песочнице (в их случае на овощной грядке приюта).  — Мне никто.  — Ну хоть типаж какой? — прильнула к ней Эви. — Подберем тебе мальчика. — Ой, отстань, зачем мне мальчик, — она отодвинула ее от себя, — я хочу в столицу деньги зарабатывать, а не обжиматься с парнишкой где-то в переулке на газетках. Имир не выдержала и загоготала, следом за ней зафыркала Элис, хлопая подругу по плечу. — Вот это правильно, — Имир подняла большой палец, — вот так и надо думать.  — Мы еще молодые! Почему нет? — Джо заулыбалась. — Какие волосы тебе нравятся? — Светлые, — она подумала о Шоне и Кристе.  — Я в пролете, — с наигранным разочарованием протянула Имир, хватаясь за сердце.  — И слава Стенам…  Реджина вытащила из-под кровати небольшой помятый блокнотик с каким-то записями.  — Что это? — Мой план вопросов по нахождению идеального парня, — Реджина с гордостью представила свое творение остальным.  Леона не смогла не согласиться, что это было интересно, вот так сидеть и свободно обсуждать кого-то в хорошем смысле.  — И как найти этого «идеального парня»? — с сомнением скривилась Лео. — Ответить на вопросы. Про волосы уже спросили, а цвет глаз?  — Наверное тоже светлый… — неуверенно ответила она.  — Рост? Месяц рождения? Телосложение? Характер? — Реджина перечисляла. Леона открыла рот, не успев сообразить.  — Откуда я знаю какой рост ему нужен? И причем тут месяц рождения? По телосложению чтоб был как я, меня мускулистые пугают. И характер чтоб был не как у меня, а то меня бесят такие как я.  — Месяц рождения определяет его знак зодиака, — вклинилась в разговор Ханна. — Это важно. — Откуда вы вообще это знаете?.. — Ханна мастер по отношениям, — Эви взяла ее под локоть. — Говорят, что любая пара, которую она сводила раньше, была вместе не менее трех лет. Слушай, ты же поможешь мне?  Эви отвлеклась на разговор с Ханной, и Леоне стало легче дышать. Ей в принципе не нравилось думать об отношениях. Что ей в них делать? Гулять за ручку? Что делать с этим парнем? Целоваться? Это противно. Другое дело — любить кого-то, зная, что это либо не взаимно, либо что вы в любом случае не будете вместе. Так легче. Можно думать о человеке сколько угодно, но отношений не будет. Это хорошо.  — Я завтра поищу тебе кое-кого, — хитро сощурилась Реджина, — переводя взгляд с блокнотика на Леону.  — Не надо. — Надо.  Леону потрогали за плечо, и она повернула голову в ту сторону. На нее смотрела со стеснительной улыбкой девочка, чье имя она все еще не знала. Она вообще ни с кем не говорила до этого момента. — Ты посмотри на них, — она махнула рукой на остальных, — все они обсуждают какого-то парня, который им понравился. Разве это нормально? — Нормально, — Лео пожала плечами. — Мне тут никто еще не понравился, но разве это не их дело? Пусть обсуждают.  — Разве это не плохо? — заладила она. — Мы еще маленькие для такого.  — Маленькие, маленькие, да какая разница? — сама не ожидая от себя, Леона отстранилась от нее. — Если им разобьют сердце, то это будет их первый опыт. Пусть любят, тебе что? Девочка закусила губу, отводя взгляд. Ее было даже жалко — она была вся серенькая, маленькая, уж очень бледная, словно солнца никогда не видела. Волосы все ломкие, на руках кости хорошо видно. Леоне ее было правда жаль, и в голове сразу возникли сценарии ее прошлого: незаконная дочь, над которой издевались, бездомная сирота, беженка из Шиганшины, не нашедшая приюта на те два года…  — О? Ты кто? — девочки отвлеклись от своего обсуждения, поглядывая на новую личность, наконец-то вышедшую из угла.  — Я Яфа, — она отступила назад. — Нет фамилии. Элис раскрыла рот. Отсутствие фамилии означало полное отсутствие родителей и опекунов, значит, она просто бездомная?  — Где ты жила? Откуда ты? — Реджина подвинулась к ней ближе, с жалостью смотря на нее. Яфа, видимо, не привыкшая к такому вниманию, отошла еще назад.  — Я из приюта… Там жила, теперь тут живу, — она уже пожалела, что вообще подошла к Леоне.  — А из какого города? — Трост, — Яфа выпалила первое, что пришло в голову. Все сразу повернули голову на Леону, видимо, ожидая, что та скажет «точно, Яфа, мы ж в одном приюте жили, за одним столом сидели, что-то я позабыла!», но Лео точно знала, что никакой Яфы с ней никогда не было. За два года она могла появиться там, но маловероятно, обычно таких взрослых к ним уже не берут, а сразу в кадетский отправляют, или в целину. — Как приют назывался? — она подозрительно оглядывала ее.  — Не знаю… — Как не знаешь? — Леона аж поднялась на кровати. — Тебе память отшибло? — Нет. Я там была всего год! У меня мама… умерла, меня туда отдали. — У тебя же мама была! Почему без фамилии? — Камилла подошла ближе.  — Да! И где ты раньше жила? Какая улица? Район? Где твоя мама работала? — Камилла вся сжалась, готовая к атаке. Перешептывания за спинами прекратились, все смотрели только на них. — Я тоже из Троста. Но Леону я хотя б видела в церкви пару раз вместе с конвоем этих приютских, а тебя ни разу.  Леона с удивлением посмотрела на нее. Камиллу она никогда не видела, хоть и знала, что та из Троста. Наверное, у той просто память хорошая, не то, что у Леоны: у нее что-то в голову влетит и сразу вылетит. Яфа тем временем замолчала, прикрывая лицо замызганной накидкой из шерсти. Девочки зашушукались, поглядывая на нее.  — Откуда ты?  — Только не говори, что из подземки, — скривилась Камилла, отодвигаясь. Она оскалилась, словно зверь. Яфа скривилась, отступая еще назад. — Какая разница?! Я же тут, я как и вы человек, какая вам разница?! И тут сработали либо инстинкты Камиллы, не терпящей грязных подземных жителей, либо просто ей нужно было на ком-то сорваться, но Яфа с грохотом оказалась на полу, прижатая яростной Камиллой.  — И что ты тут делаешь? Крадешь? Выискиваешь что-то? — она несильно прихватила ее за горло. — Знай, если у меня хоть что-то пропадет, я с тобой любезничать не буду. Сразу голову о стену расшибу. — Да что вы… — Реджина подскочила, оттаскивая взбешенную Камиллу. — Она же совсем ничего не сделала… — Пока не сделала! — взвизгнула. — Я знаю вас, паршивцев, вы жизнь моей семье поломали! — она начала вырываться из хватки Реджины, которая на правах самой старшей пыталась успокоить ее и разрулить ситуацию. — Девочки, успокаиваемся… — Да эта тварь вообще не может тут находиться! Зовите Шадиса, пусть сам ее за волосы вытаскивает отсюда! — Камилла визжала вперемешку с плачем.  Леона наблюдала за всем, прикрыв рот рукавом. Если б знала, что так все будет — ни за что не допрашивала бы эту Яфу. Сначала подумала, что та что-то скрывает, действительно шпионить пришла, или воровать, раз прошлое не называет, да и стереотипы о бесфамильных сильно укоренились уже, что они воры, пьяницы, разбойники, раз никто им даже фамилию не потрудился дать. Но дети подземного города — другой разговор. Там все поголовно преступники и полные уроды, так все говорили. Не дай Стены столкнуться с выходцем из подземки, он тебя ножом на кусочки порежет, а ты и не заметишь. Яфа же такой не была, да и вряд ли б она такими тощими руками смогла бы кого-то убить. — Камилла, стой, успокойся, — Лео протянула к ней руки, но та их отбросила.  — Моя сестра жестоко умерла, потому что группа подземных уродов решила убить ее и разбросать конечности по всему городу! — она зашлась рыданиями.  Никто не знал, как реагировать. Камиллу было очень жалко, хотелось ее обнять, прижать к себе, что Реджина и сделала, но Яфу тоже было жаль. Но ее никто не обнял. Она осталась стоять в сторонке, тоже рыдая, тихо вытирая слезы шерстяной накидкой. Увидев, что на нее больше внимания не обращают, она быстро прижалась к стенке и вышла на улицу, будто ее и не было в этой казарме. В ее голове сразу появился пункт: «никогда не обращаться к наземным жителям даже с самым обычным разговором».  Леона еще раз пересмотрела в памяти последние события. Почему Яфа вообще решила с ней заговорить? Да еще и попыталась задеть девочек, обсуждающих свое. Ей было ее жаль, но было какое-то ощущение, что так можно. Что Яфа — другая, поэтому над ней можно кривиться, показывать отвращение.  Лео вдруг поняла, отчего та к ней обратилась. Потому что, имея такое мнение, что «мы малы для парней, думать о них неправильно», ей было некомфортно, но увидев ту, которая, вроде бы, разделяла ее позицию, ей сразу же стало получше. Пытаясь завязать разговор, та, не найдя слов получше, начала навязывать мнение, испортив настрой Леоны. Все это, накопившись снежным комом, привлекло еще пару людей, и в итоге этот комок влетел со шлепком в дерево, распавшись, из-за чего все треснуло и случилась эта ужасная ситуация. Леоне было стыдно. Стыдно, что именно она изначально создала этот шум. Стыдно, что она не остановила Камиллу. Стыдно, что не успокоила ее. Просто сидела, вцепившись ладонями в коленки.  Эви схватила ее за локоть, видя эту растерянность. — Эй, ты слышишь? Все хорошо. Она в порядке. Леона сглотнула. Зато она не в порядке.