Сын подонка-злодея

Шэнь Юань начинал думать, что Шэнь Цинцю был неплохим отцом (или матерью?), возможно, строгим, но не таким уж и плохим. Каждое утро отец будил его рано, чтобы позавтракать и приступить к учебе. Каждое утро он приносил сыну тарелку с горячей едой, помогал расчесывать длинные черные волосы и одеваться. Затем оставлял его на несколько часов одного, чтобы тот сделал домашнее задание (практиковать иероглифы, но в основном рисовать), а затем возвращался, чтобы помочь в его занятиях музыкой. Днем они совершали прогулку по вершине, большую часть времени трёхлетний А-Юань был в объятиях беты. Тот не оставлял сына одного слишком долго и также не позволял ему путешествовать по пикам по своему усмотрению. Юань не мог свободно исследовать это место, хотел ли он книгу или что-нибудь для развлечения, ему обязательно приходилось отправляться вместе с Шэнь Цинцю или Юэ Цинъюанем. Первые несколько недель после пробуждения он также часто навещал Му Цинфана на пике Цяньцао для планового осмотра. И только спустя почти три месяца оценки стали реже, но Юаню все еще было запрещено посещать определенные места секты в одиночку... На самом деле... Он вообще никуда не мог пойти один. Иногда они обедали у озера, которое находилось на Цинцзин, несколько раз Юэ Цинъюань сопровождал их. Шэнь Цинцю напомнил, что именно это место было любимым у его сына до потери памяти. Юань понимал, почему ребенку понравилось бы это место - здесь было удобно играть на берегу озера, мочить ноги в холодной воде и наслаждаться теплым весенним солнцем, слушая мелодию гуциня в исполнении Шэнь Цинцю. Однако чего-то не хватало в этом месте. "Ло Бинхэ будет драться с Мин Фанем на этом месте... Здесь должно быть надгробие, не так ли?" - вспомнил он, оглядываясь в поисках безымянного надгробия, которое должно было быть разбито во время драки и из-за которого Шэнь Цинцю потерял бы самоконтроль. Но тут ничего не было, может быть... [Поздравляем, дорогой пользователь! Вы раскрыли часть скрытой сюжетной линии безымянного надгробия сына злодея ] Ебать. Если Ло Бинхэ по неосторожности разбил надгробие сына Шэнь Цинцю, теперь он понимал, почему он так разозлился. - А-Юань. - Позвал его отец, который давно наблюдал за переставшим играть сыном. - Ты в порядке? Ты хочешь вернуться? - Н-нет... - Юань даже не заметил, что он остановился и задрожал, глядя в никуда. Смотря на страдальческое выражение злодея, он чувствовал себя виноватым. - А-Юань просто сонный, папа. Шэнь Цинцю кивнул. Он казался не очень убежденным, но молча взял мальчика на руки. Конечно, его беспокоила каждая мелочь! Его сын только что очнулся от комы, из которой, предположительно, никогда не должен был выходить. Юань не хотел пугать своего отца тем, что пялился в никуда, но избавиться от тревожных мыслей: именно здесь должна была быть могила, но был он. По крайней мере, теперь был намек, почему жестокое обращение с Бинхэ стало еще хуже после этого события. Если с тех пор, как он поднялся на вершину, с ним «плохо» обращались, то после этого события не было ни дня, чтобы Шэнь Цинцю не приказал его выпороть, не давал ему все более и более тяжелых заданий и не подвергал его смертельному риску каждый раз, когда появлялась возможность. *** Когда Шэнь Цинцю по каким-то делам нужно было покинуть хребет Цанцюн, то он брал сына с собой на пик Цюндин и оставлял на весь день рядом с лидером секты. Тот иногда водил его в деревню поесть конфет или помогал там по хозяйству, иногда даже выделял немного времени на игры (А-Юань бы не стал отрицать, что снова играть как в детстве, бегать и прыгать, было весело) в любом случае, он был трёхлетним ребенком, и, согласно Системе, нечего было делать, пока не начался основной сюжет. На данный момент трёхлетний А-Юань мог только вести себя только как трёхлетка, чтобы не навлечь вычет баллов, попутно раскрывая сюжетные линии. Если бы братец Самолет поместил эти вещи в основной сюжет, все было бы совсем по-другому! Шэнь Цинцю в роли омеги, который выдавал себя за бету, чтобы защитить своего сына!? О, Боже! Это объясняло так много вещей! Не говоря уже о том, «что» за подсюжетом могилы. Но теперь оставался еще один вопрос: кто был отцом ребенка Шэнь Цинцю? Год, который он провел вдали от хребта Цанцюн, возможно, был чтобы незаметно родить его. Это означало, что альфа-отец должен был быть среди Повелителей Вершин, верно? Или, может быть, у него был какой-то роман с альфой, и по какой-то причине он решил сохранить щенка в секрете. Кроме того, зачем тогда он посещал публичные дома? Если он не искал женщин, зачем это было делать? Чтобы получить подавители? Чтобы поддерживать свой образ? О Боже... Это нужно было знать! - А-Юань. - Позвал Юэ Цинъюань, идя рядом с ним. Он обнаружил, что сидит на камне в центре озера и играет с листьями и ветками, которые нашел. Из-за своего слабого здоровья в прошлой жизни у него никогда не было возможности заниматься чем-то подобным, Юань всё время проводил в своей комнате или в больнице. - Пора уходить, твой отец, должно быть, уже на подходе. Юань просто кивнул, встав на ноги и пройдя по камням, которые образовали своего рода естественный мост, чтобы больше не намочить ножки. Было действительно весело снова стать трёхлетним мальчиком! Когда он подошел к берегу, лидер секты поднял его на руки и покатал на себе пару кругов в воздухе. А-Юань не мог удержаться от смеха, как и каждый ребенок в объятиях своего альфы-отца. В своей прошлой жизни он никогда не думал, что Юэ Цинъюань выглядел как отец сына злодея (ну, мальчик умер до начала этой истории, он ни о чем не подозревал), но это имело смысл после того, как он узнал, что Юэ Цинъюань и Шэнь Цинцю еще больше отдалились после смерти Шэнь Юаня этого мира. Он снова вдохнул аромат дерева, исходящий от Юэ Цинъюаня. В его прошлой жизни каждая омега знала, что щенок будет чувствовать себя комфортно рядом с альфой только в том случае, если это его отец или брат... Возможно, это было связано с тем, что Юэ Цинъюань был лидером секты и поэтому ему "доверяли", но чувство безопасности было другим, странным. Также был странный тот шрам, оставшийся на запястье альфы, который глава пытался скрыть каждый раз, как Юань видел его. Он вспомнил, что у некоторых альф, которых он встречал в своей прошлой жизни, на запястьях была отметина от уз, обмотанная кожаной лентой для защиты. Однако... шрам Юэ Цинъюаня почему-то казался ему странным. Он подумал о том, чтобы воспользоваться тем, что речь шла о невинном трехлетнем ребенке, имевшем право кое-о-чем спросить.  - Юэ Шибо. - Самым милым голоском, обнимая за шею старшего альфу, говорил Юань. - Не могли бы рассказать мне о моей маме? - Извини, сокровище... Я мало что знаю по этому вопросу. - Он солгал, это даже выглядело как спланированная ложь... Юэ Цинъюань был плохим лжецом. - Ты можешь попробовать спросить своего отца... - Папа мне ничего не скажет. - Он подумал о применении тяжелой артиллерии и нанесении мощного удара. - Он никогда мне ничего не говорит. По крайней мере, ему удалось рассмешить Юэ Цинъюаня. - Да, он такой... - Похоже, лидер секты хорошо знает моего папу. Увидев выражение лица Юэ Цинъюаня, он понял, что задал неправильный вопрос... Черт, он больше не получит ответов. - Мы долгое время были товарищами. - Это было последнее, что сказал Юэ Цинъюань. – Сейчас мы пойдем к твоему отцу... Он, должно быть, очень по тебе скучает. Шэнь Юань только кивнул. Правда в том, что он тоже начинал скучать по подлому злодею. За то короткое время, что Юань жил с ним, он был поражен любящим отцом, который был подлым злодеем, когда был одинок... Возможно, строгий и несколько капризный, заставляющий трехлетнего ребенка вставать до рассвета, чтобы заняться учебой и навести порядок в своей комнате, но в конечном итоге заботливый. Это немного напоминало ему его родителей из прошлой жизни, конечно, его родители были двумя альфами, к тому же немного старше. Когда они были недалеко от хижины, принадлежащей лидеру секты, он увидел Шэнь Цинцю, стоящего рядом с ней. Он решил снова вести себя как маленький ребенок, выпрыгнув из рук лидера секты и бросившись обнимать своего отца. - Папа! - Воскликнул он, обнимая ноги Шэнь Цинцю. - Привет, сокровище. - Гладя младшего по волосам, отец заметил на нем мокрую тунику и заляпанные грязью туфли. - Где ты был, сокровище? Почему ты мокрый? - Э-э... – Начал придумывать Юань, не зная, что ответить, чтобы между Юэ Цинъюанем и Шэнь Цинцю не возникло ссоры. - Я позволил ему немного поиграть на озере, Цинцю. - Поспешил ответить Юэ Цинъюань. Этот ответ, казалось, расстроил Шэнь Цинцю. - Я сказал, что не хочу, чтобы он проводил так много времени на улице, почему ты подумал, что игра в этом месте подойдет ребенку его возраста!? - Шиди... Я был рядом с ним все это время, с А-Юанем все в порядке… - Несколько месяцев назад он был ранен, лежал без сознания в моей постели, потому что они тоже думали, что о нем хорошо заботятся! Я не хочу, чтобы он утонул, потому что ты за ним не досмотрел! - Сяо Цзю... - Не смей меня так называть! - Воскликнул он. - Если ты не сможешь позаботиться о нем должным образом... Если то, что случилось в тот день, повторится... - Я бы никогда не позволил, чтобы с ним что-то случилось снова. - Прервал он. - Ты знаешь, я бы отдал свою жизнь за... за А-Юаня... Он твой сын, я бы никогда не стал вмешиваться в то, как ты его воспитываешь... просто... позволь мне позаботиться и о нем. Пожалуйста... Шэнь Цинцю не ответил, он просто взял ребенка на руки и начал уходить. Что только что произошло!? Это было похоже на ссору разведенной пары по поводу визитов отца к своему сыну, в ходе которой мальчик получил царапину на колене из-за недосмотра. Попаданец видел много таких со своим вторым братом и его женой после их неизбежного развода, его брат всегда умолял, чтобы она позволила ему увидеться с детьми после того, как она переехала на другой конец света, получив полную опеку с помощью ложных обвинений и хорошего выступления, она была стервой... По крайней мере, была не такой плохой матерью, как женой. Спокойствие вернулось, когда они возвращались на пик Цинцзин. - Папа. - Позвал он. - Почему ты разозлился на лидера секты? - Этот... - Он заметил, как Шэнь Цинцю подавил проклятие, по крайней мере, он всегда был осторожен, чтобы не ругаться перед своим трехлетним сыном. Это показалось ему забавным. - Лидер секты был очень безответственным, позволив тебе играть одному на озере. Я больше не оставлю тебя с ним наедине. - За что? Лидер секты очень добр, он не оставил меня ни на минуту. - Нужно было получить больше информации, для развития этой сюжетной ветки. А-Юань снова использовал всю мощь своего очарование и нежность ребенка. - Он хорошо заботился обо мне всю неделю, давал мне конфеты и играл со мной, это было весело. Он никогда не оставлял меня одного. - Это еще одна причина не оставлять тебя с ним снова. - Ругался тот. - Ты не должен есть так много сладостей, малявка... Надеюсь, ты тоже усвоишь свой урок. - Глава Юэ помогал мне учиться... и научил меня нескольким движениям мечом! - Серьезно? Ты видел Сюансу? - Более чем любопытным казался типичный вопрос от отца, который следит за своим ребенком. Сам Шэнь Юань использовал эту стратегию в своей прошлой жизни, чтобы развлечь своего племянника, когда его брат был занят, переходя к простым вопросам, плывущим по течению, чтобы развлечь мальчика, который развлекался только своей болтовней. Каким-то образом он был оскорблен очевидной стратегией Шэнь Цинцю не обращать на него внимания. Но когда Шэнь Юань немного подумал об этом, он заметил кое-что любопытное. Он действительно не видел, чтобы лидер секты использовал свой меч за все время, проведенное на Цюндине. Даже когда он тренировал своих учеников, он всегда носил тренировочный меч. Так как ему было всего три года, ему разрешалось только наблюдать, время от времени играя с веткой, неуклюже имитируя движения. Иногда Шэнь Цинцю позволял ему прикасаться к Сюя, и однажды он даже немного полетел на нем (всего в пятнадцати сантиметрах от земли, но это была самая крутая вещь в его жизни!). - Нет. - Тихо ответил он. - Он этого не делал... никогда не делает. - Никогда? - Шэнь Цинцю не скрывал своего удивления, остановившись даже на полпути. - Почему ты не сказал мне об этом раньше? "Упс... разве я не должен был этого говорить?" [ Упс! Шэнь Юань пообещал Юэ Цинъюаню, что никогда не скажет, что он не использует Сюаньсу ] [ Отношения с Юэ Цинъюань были уменьшены на 20 пунктов ] [ Отношения с Шэнь Цинцю были увеличены на 50 пунктов ] Подождите... Почему система уменьшала и увеличивала очки, как ей заблагорассудится!? - Это был секрет. - Прошептал он, прикрыв свой рот маленькими ладошками. [ Бонус за нежность!!! (๑ ♡ ∀ ♡ ๑) получает + 20 очков связи с Шэнь Цинцю ] - Ты не должен хранить секреты от своего папы. - Прошептал он, гладя младшего по волосам. - Спасибо, что сказал мне, сокровище. Ну... похоже, Юань сделал что-то неправильное и правильное одновременно. По крайней мере, ему удалось наладить отношения с Шэнь Цинцю. Он снова услышал песню, которую Шэнь Цинцю напевал ему в первый день, когда он проснулся в этом мире, в тот день он так устал, что до этого момента не замечал её... Юэ Цинъюань напевал ему одну и ту же песню каждую ночь, когда он был на Цюндин. - Юэ Шибо тоже поет эту песню. - Прошептал Шэнь Юань, не задумываясь. - Я знаю это... Другого ответа не последовало, хотя Шэнь Юань и ожидал его, но Шэнь Цинцю просто продолжал напевать песню. Он подумал, что это подозрительно."Система... является ли лидер секты Юэ отцом сына Шэнь Цинцю?" он спросил. [ Система не может предоставить вам эту информацию. Пользователь должен самостоятельно раскрыть скрытый сюжет романа.] "Спасибо ни за что..." он вздохнул, закрыв глаза, и спрятал лицо на плече отца, снова почувствовав исходящий от него нежный аромат дождя. Он лениво открыл глаза и увидела край кожаного ошейника под всеми слоями одежды Шэнь Цинцю. "Отмечен ли Шэнь Цинцю?" - лениво спросил Юань про себя, ему было любопытно потрогать ошейник, но усталость от утреней игры и успокаивающий запах дождя заставили его уснуть в объятиях подлого злодея. *** Шэнь Цинцю посетил Цюндин той ночью, оставив своего сына спать, надеясь, что он не проснется в течение следующих нескольких часов. К его счастью, Юэ Цинъюань обнаружился пьющим чай за пределами своего дома и наслаждающимся хорошей погодой той ночью. - Цинцю-шиди. - Приветствует со спокойной улыбкой. - Ты хочешь провести со мной немного времени? - Шэнь Юань сказал мне, что ты не используешь свой меч для тренировок. - Упрекнул он его, Юэ Цинъюань выглядел удивленным. - И... Ты заставил его пообещать, что это будет секретом. - Цинцю... Это... Ничего важного. - Неужели сам лидер Цанцюна чувствует себя слишком важной шишкой, чтобы использовать свой меч на простых тренировках? Вы слишком превосходите других, чтобы сделать это? - Он усмехнулся, однако Юэ смог заметить, что в его тоне не было злого умысла. Шэнь Цинцю сидел рядом с ним, подавая ему чашку чая - Даже Лю Цингэ использует свой собственный меч, когда намеревается... Заняться "обучением" обезьян своего пика... Почему же ты - нет? - Ты выглядишь более расслабленным в последнее время. - Не меняй тему. Я зол на тебя... - Шиди всегда такой, иначе у него не было бы причин навещать меня. - Цинъюань. - Потребовал он. - Перестань увиливать от моего вопроса. - У меня есть свои причины не говорить об этом, Цинцю. - Они у тебя всегда есть. - Вздохнул бета, отпивая из второй чашки. Он давно отказался от получения прямых ответов. - Не вступай в сговор с моим сыном. Ему незачем хранить твои секреты. - Я не буду этого делать. – Искренне пообещал альфа. Он вздохнул, оба замолчали, слышался только звон фарфора время от времени и ветер, гуляющий по деревьям, то одна, то другая ночная птица или насекомые прерывали тишину вокруг. - Это... навевает на меня воспоминания. - Шепчет наконец Юэ Цинъюань. - Цинцю... - Это было правильное решение. - Перебил он, зная, что глава скажет дальше. - Я хотел бы вернуться к тем дням... - Ты не можешь отменить прошлое. Он вздохнул, эти слова значили многое для них обоих. - Я знаю это... *** До того, как главный герой доберется до Цанцюн, оставалось еще несколько лет, по крайней мере, Юань на это надеялся. В действительности попаданец не знал, какова разница в возрасте между Шэнь Юанем и Ло Бинхэ. Будучи семилетним мальчиком, который проводил время, играя, учась со своим отцом и тому подобное, ему начала надоедать повседневная жизнь... до такой степени, что в тот день он решил устроить истерику и остаться лежать посреди Цюндин, глядя на небо. - А-Юань. - Послышался голос лидера секты. - Ты знаешь, что не можешь быть здесь, если твой отец самостоятельно не приведет тебя сюда. Он расстроится, если не найдет тебя. - Мне было скучно на Цинцзин. - Ответил он. - Ты не должен продолжать убегать из дома. - Мягко ругался альфа, присаживаясь рядом с мальчиком. - Я хотел увидеть Шибо. Я почти не вижусь с тобой. За те годы, что он был сыном Шэнь Цинцю, он знал, какие фразы может использовать, чтобы получить дополнительную информацию, но исследование оставалось медленным процессом. Даже слишком много дополнительной информации на его вкус. По крайней мере, теперь он знал, что у его отца и Юэ Цинъюаня была тайная история, Шэнь Цинцю иногда ходил в местные бордели, чтобы купить более сильные подавители запаха. Он знал, что отмеченные омеги не нуждались в подавителях. Юань только однажды видел метку на загривке своего отца, тогда он проснулся очень рано и увидел Шэнь Цинцю в пижаме, без кожаного ошейника, который скрывался под несколькими слоями одежды. Красноватый след на его шее был быстро закрыт рукой, как только Шэнь понял, что его сын не спит. - Шэнь Юань. - Удивлённо позвал Шэнь Цинцю. - Почему ты встал так рано? Тебе приснился кошмар? - Э-э... А-Юань голоден. - Придумал ребёнок оправдание. - Для завтрака еще слишком рано. - Извинился отец, быстро надевая ошейник, чтобы скрыть красноватый след, и подходя к сыну. - Возвращайся спать, я принесу тебе еду, когда придет время. После того дня он больше не видел метки. Шэнь Цинцю всегда прятал её под слоями одежды. Он помнил много ожерелий омег в своей прошлой жизни, красивые и изысканные украшения, даже в этом мире он видел ожерелье некоторых учеников. Обычно это были дорогие подарки от родителей детям по достижении совершеннолетия или от пары после свадьбы, но всегда они были очень дорогим. У Шэнь Цинцю был просто толстый кусок очень старой черной кожи. Юань предположил, что это потому, что Шэнь Цинцю хотел остаться незамеченным, кося под бету, но... Кто его пометил? Красноватый цвет метки означал, что к этому человеку все еще есть чувства, что этот человек все еще жив, в противном случае она покрылась бы шрамами, оставляя только белую отметину там, где разорвалась связь. По-видимому, единственными, кто знал, что Шэнь Цинцю был омегой, были лидер секты и Му Цинфан... Конечно и А-Юань тоже, но поскольку он был семилетним мальчиком, то не должен знать об этих вещах, поэтому ему приходилось притворяться идиотом. Были также «тайные свидания», которые Шэнь Цинцю устраивал по ночам в середине каждого месяца. Он уходил, убедившись, что Шэнь Юань спит (со временем он научился притворяться все лучше и лучше), и возвращался только незадолго до рассвета, чтобы разбудить сына и начать день. К сожалению, Шэнь Юань ещё не обнаружил место, где проводил свои ночи Шэнь Цинцю, но у него были свои подозрения, и выражение лица Юэ Цинъюаня говорило ему о правильном пути мысли.  - Ты можешь попросить разрешения у своего отца навестить меня. - Отметил Юэ Цинъюань, поглаживая волосы младшего. - Папа бы мне не разрешил... - Я могу... попытаться поговорить с ним. Джек-пот! Может быть, теперь удастся получить какую-нибудь новую информацию таким образом. Он попытался скрыть свою улыбку, обнимая лидера секты. Ха-ха, ему действительно было очень весело манипулировать всеми, с помощью своего милого детского личика. *** Хотя... может быть, это была плохая идея. Когда Юэ Цинъюань отвел его обратно на пик Цинцзин, Шэнь Цинцю встретил его агрессивно, крича на него о том, что «Шэнь Юань его сын и что только он может позаботиться о нем» и тому подобное. Отец оставил его в своей комнате и вернулся, чтобы поговорить с Юэ Цинъюанем возле бамбукового дома. Это хорошая возможность подслушать что-то еще. - Надеюсь, ты не посмел сказать ему об этом. - Тихо прорычал Шэнь Цинцю. - Ты же знаешь, что я бы этого не сделал... Я тебе обещал. - И ты мастер нарушать обещания. Ответа не последовало. - Я в состоянии сам растить своего ребенка... Мне не нужна помощь. - Он пошел за мной... Сказал, что хочет провести со мной время. Теперь молчал Шэнь Цинцю, Шэнь Юань был удивлен долгим молчанием между двумя взрослыми, пока не услышал вздох. - Он глупец... - Он твой сын. - Ты действительно думаешь, что это досталось ему по наследству от меня? Он унаследовал худшую часть от кого-то другого. - Шэнь Юань услышал мягкий смех Юэ Цинъюаня. - Хорошо... Но ты сможешь видеться с ним только с моего разрешения. - Для меня этого достаточно. - И ты не должен ничего ему говорить. - Я не буду. - Пообещал Юэ Цинъюань. - Ты придешь сегодня вечером? - Я же говорил тебе, что мы должны прекратить это делать. - Мы говорили об этом много лет... - Сейчас еще не вечер. - Хорошо... Пожелай А-Юаню спокойной ночи от меня. Шэнь Цинцю ничего не сказал, он начал уходить. Шэнь Юаню пришлось бежать обратно в свою комнату и забраться под одеяла, притворившись спящим. Он услышал шаги, приближающиеся к его кровати, вскоре почувствовала, как отец гладил его волосы, а затем оставил поцелуй на щеке... вскоре он почувствовал еще один поцелуй на своем лбу. Юань хоть сомневался, но понял, что этот второй поцелуй был от кого-то другого. - Спокойной ночи, сокровище. - Раздался вздох - Твой Шибо... тоже желает тебе спокойной ночи... Шэнь Юаню захотелось рассмеяться. Шэнь Цинцю действительно плохо умел быть ласковым или добрым. Но он не был плохим отцом, Юань не позволит ему умереть как в романе братца Самолета. Он обнимал бы золотые бедра главного героя и делал бы все возможное, но не позволил бы ничему случиться с его маленькой семьей, которую он имел сейчас в этом мире. [ Система сообщает пользователю, что он не может обойти арку бесконечной бездны, не получив штраф. 10 000 баллов будут отняты, если вы вмешиваетесь в ключевое событие ] *** [ Получение дополнительного файла ] [ Утерянный фрагмент из "Пути гордого бессмертного демона" ] "Шэнь Цинцю вырыл землю и похоронил маленькое тело своими собственными руками. Малыш, который раньше бегал и смеялся вокруг него, несмотря на ругань… Малыш, который каждую ночь настаивал на том, чтобы спать рядом с ним под предлогом того, что ему холодно или ему приснился плохой сон… Маленький мальчик, который был светом... и который теперь никогда не вернется. Он хотел обвинить кого-то, он хотел обвинить Юэ Цинъюаня или учеников, которые должны были заботиться о его сыне. Но он не мог винить никого, кроме себя, за то, что оставил его одного. В тот день Шэнь Цинцю часами плакал перед могилой, которую сделал у озера, которое было любимым местом его сына. Никто его не искал... только один человек все время оставался рядом с ним. - Тебе нужно отдохнуть. - Услышал он чей-то шепот. Когда Юэ Цинъюань накинул одеяло ему на плечи, он не стал возражать даже когда его обняли за плечи. - А-Юань не хотел бы видеть тебя в таком состоянии. - Почему я не могу смотреть, как растет мой сын? Я проклят... все, что я люблю... обречено сгнить и уйти. - Сяо-Цзю... не говори так... - Заткнись! Ты самый яркий тому пример! Это все твоя вина! Это ты всегда являешься причиной того, почему у меня все отнимают! – кричал Шэнь Цинцю, снова плача, одной рукой собирая пригоршню земли. - Если это... если это всегда будет моей судьбой, я... я... Я ненавижу быть таким! Я никогда не должен был рожать А-Юаня! - Прости. - Шепчет Юэ Цинъюань, крепко обнимая омегу и снова плача. - Я должен был покинуть секту, когда ты сказал мне, что беремен... Я должен был сбежать с тобой. Может быть, так... А-Юань... - Ты не имеешь права. - Прорычал он. - Каково было держать его за руку, когда его жизнь уходила? Ты хотя бы чувствуешь какие-то угрызения совести!? Это был мой сын! Шэнь Цинцю крепче обнимает Юэ Цинъюаня. Он был рядом с ним весь день, с того момента, как Му Цинфан подтвердил смерть, до того момента, когда они оба жалобно плакали перед могилой, принадлежавшей маленькому ребенку, который был так важен в жизни обоих. Шэнь Цинцю поклялся себе, что это был бы единственный раз, когда он позволил Юэ Цинъюаню увидеть его в таком жалком виде. Он поклялся себе, что больше никогда не попытается создать семью. Если такова судьба всех, кто был рядом с ним, было бы лучше не пытаться снова. Той ночью Шэнь Цинцю разрушил свое чрево своей духовной энергией.