Спаси меня

      Утро следующего дня встретило меня пасмурным небом и сильным ветром, который меня и разбудил, почти разбив створку открытого окна, ударившись о стену. Испугавшись этого стука, вскочила с кровати, проморгалась, поняла, что ничего серьёзного не произошло и легла вновь. Но уже перебив себе весь сон, вздохнула и, поднявшись вновь, пошла умываться.       Сверившись с сегодняшним расписанием, расслабилась, так как начало было лишь в обед. Но всё-таки, решив не задерживаться в квартире, собралась и, прихватив с собой альбом с набросками и блокнот с записями о клиентах, я отправилась в кафе, находящееся около института. Имея лишнее время, решила набросать примерные иллюстрации к заказам, которые следовало выполнить в ближайший месяц.       Засидевшись, поняла, что опаздываю на лекцию. Вбежала одна из последних в аудиторию и осмотрелась. Дино сидел на нашем месте. Прошла к нему и села, кивнув вместо приветствия. Парень молча смерил меня безразличным взглядом, за которым скрывалось гораздо больше, чем он пытался показать на самом деле. И пока не пришёл профессор, решила поговорить с ним.       — Дино, — положила свою руку на его, но парень убрал в этот же миг свою и повернулся ко мне. Глубоко вздохнула и заговорила. — Мне жаль, что не получилось… Ты хороший, ты безумно хороший, но не для меня… Понимаешь? — он всё ещё молчал, бегая глазами по моему лицу. — Я никогда не давала шанса, но, думаю, всё же нужно было прояснить это, — парень кивнул. Я волновалась, заламывая пальцы, а в мыслях перебирала слова, которые хорошо бы подошли сейчас к моей совсем неподготовленной речи. Но, словно чувствуя мои переживая, парень всё-таки протянул свою руку ко мне, и я схватилась за неё обеими руками, крепко сжимая её и улыбаясь его поддержке. — Дино, ты мне нравишься, но… только в качестве друга. И… И если ты не хочешь со мной общаться, я пойму и прямо сейчас пересяду, — обвела аудиторию взглядом, подмечая однокурсников, к кому бы можно было переместиться. Дино тоже огляделся, а я, согласившаяся на его молчание, поднялась… Поднялась бы, если бы парень не потянул меня обратно.       — Оставайся, Вики, — горько улыбнулся он. И, притянув меня к себе, чмокнул в губы. Опешила и хотела уже возразить, но парень крепко обнял меня, сразу же извиняясь. — Прости, я случайно, — шептал он. — Вырвалось… — обняла его в ответ, понимая, что парень дал мне шанс на мою любовь, которая была обращена не на него, а себе — на дружбу со мной.       Я же, в свою очередь, постараюсь сделать всё возможное, чтобы не потерять и больше не разочаровывать моего светлого и самого лучшего человека.

~~~*~~~

      После встречи с Денницей, а потом небольшой ссоры с сестрой, Ади долго не мог прийти в себя. Его жутко злило присутствие босса мафии рядом с собственной сестрой. Он, правда, не ожидал, что увидит его прошлым вечером около клуба, как и не представлял, что может застать сестру в его же объятиях. Парню оставалось только гадать, о чём он мог напеть сестре, чтобы она вновь поверила ему и простила. Хотя, остужая вспыльчивый нрав, отпуская терзающие мысли, парень осознавал, что Денница лишь помогал им. Помог с хорошими палатами в больнице, с лучшими врачами, которые не только его вмиг поставили на ноги, но и за сестрой тщательно следили и помогали с реабилитацией. Без него вряд ли что-нибудь вышло, но винить его в том, что разборка с мёртвым главой фамильи Бонте была затеяна им, было удобнее, хотя и глупее в разы. Возможно, Ади банально ревновал единственную родную душу, которая, как он думал, забудет о нём, если перед ней будет перспективный и такой влиятельный мужчина как, Люций Денница. А потом он вспоминал, что и сам уже как пять месяцев несвободен, и его одолевало чувство стыда. За то, что смог построить отношения, что больше не был одинок. Да, с сестрой они были близки даже в периоды их непродолжительных и редких ссор, но это другое… Другие эмоции и чувства. Присутствие чужого человека в собственной жизни, который может разделить с тобой всех твоих демонов, который может помочь преодолеть возникшие трудности и морально поддержать, волновало его иначе. С любимым человеком было не так, как с родным…       Ади поздно лёг спать и проспал завтрак, который обычно он разделял с Вики, готовя и наслаждаясь лучезарностью сестры, которая постоянно нахваливала его за самостоятельность. На телефоне время показывало половину одиннадцатого, а в квартире стояла гробовая тишина. Поднявшись и осмотревшись, никаких признаков сестры он не обнаружил. Постучал в её комнату, приоткрыл дверь — пусто. И в разочарованных чувствах поплёлся на кухню сварить себе лишь кофе. Готовить завтрак не было необходимости, ведь сестра уже ушла, а сам он никогда бы не ел по утрам. А вот покормить его Вики следовало, ведь набрать потерянный вес за период комы и восстановления всех жизненно необходимых функций было необходимо. Вздохнув и отложив на полку шоколадные пирожные, парень взял в руки телефон, раздумывая позвонить сестре. Так парень просидел ещё долгих тридцать минут. Рабочая смена начиналась вечером, а уроки сегодня отменили из-за открытых дверей для абитуриентов. Парень проспал, следовательно, не поехал на выставку учреждений, готовых открыть свои двери для молодых ребят. Да и время его ещё не пришло. К тому же он уже решил, кем хочет стать через год. Поэтому он так и сидел за столом, поглядывая на часы, в надежде, что сестра сама захочет узнать о его делах.       В дверь неожиданно постучали, когда, отчаявшись дождаться хоть чего-то от сестры, Ади валялся на диване, читая предыдущие конспекты по химии. Решив, что это Вики, парень спрыгнул с дивана и помчался в коридор, где, не глядя в глазок, открыл входную дверь. И так и застыл, лишь убрав счастливую улыбку с лица.       — Что ты здесь забыл? — начал он, сжимая в руке дверь, которую удерживал за торец. Он не боялся пришедшего, но и не мог с уверенность сказать, что тот не тронет его, хотя сам же и нарывался, ведя себя с этим человеком по-хамски.       — И тебе доброго дня, парень, — усмехнулся гость, легонько толкнув в грудь Ади, чего тот не ожидал, и прошёл в квартиру, закрывая за собой дверь.       — Вики нет дома, — уже чуть успокоившись, но мигом занервничав из-за сестры, произнёс Ади. Он не хотел их столкновения вновь. Не желал вновь слышать глухой плачь сестры поздней ночью. Он хотел, чтобы она была счастлива, но мужчина, осматривающийся в центре их гостиной, не внушал парню доверия. И уж тем более не был похож на закоренелого семьянина, который и требовался его сестре.       — Так, возможно, будет лучше, — произнёс мужчина.       Пройдясь по гостиной и открыв дверь в спальню, тщательнее осмотрел её. Вошёл внутрь — там всё так, как и было всегда. Чистота, порядок и, казалось бы, ничего лишнего. Нет броскости, тонны косметики и вещей. В сторонке стоят чистые полотна, на письменный стол облокочены несколько законченных работ, некоторые из которых уже упакованы и ждут отправки своим заказчикам. На столе также ничего лишнего: учебники, тетради и всё те же карандаши с чёрными ручками. Девчонка не изменила себе в технике написания картин. Взглянул на стену напротив кровати и замер.       На обычном альбомном листе она с братом. Рисунок, который висел и в съёмной квартире Сатана, а рядом… Он. Собственной персоной, словно в зеркало взглянул. Мужчина испытал двоякое чувство, глядя на её работу. Он был обескуражен из-за того, что видит на стене в комнате девушки, которая четыре месяца назад лично решила отказаться от него. Он не хотел верить, но считал, что тогда она говорила взаправду. Что она действительно согласна расстаться с ним и забыть. Оказывалось наоборот. Именно с этой, другой стороны, он был действительно рад увидеть свой портрет у неё на стене. Девушка не забывала о нём, она смотрела на рисунок и думала о нём, скучала. Сердце предательски защемило от тоски, которая преследовала его все эти месяцы. Объяснимая грусть и желание быть ближе к его девочке, которая, приняв взрослое и, как она в тот момент считала, правильное решение, лишь усиливалась из-за её глупого поступка.       Развернувшись, мужчина последовал на кухню, присев на стул, стоящий у стола.       — Ты проходи, не бойся, — крикнул он Ади из кухни, и парень поплёлся к нему, располагаясь напротив незваного гостя, облокотившись о столешницу кухонных шкафов.       — Зачем ты пришёл? — парень вновь задал интересующий его вопрос. Сложил руки в замок на груди и, нахмурившись, ожидал, что скажет пришедший. Денница не спешил с ответом, осматривая самого парня. И если Ади думал, что выглядит смело и опытному мужчине не понять его так глупо скрываемого страха, то он сильно ошибался. Сидя за столом в расслабленной позе, мужчина всем своим видом показывал, что владеет ситуацией и данным разговором лучше живущего здесь парня.       — Я хотел убедиться, что вы хорошо живёте, — всё-таки ответил Ади Люций.       — У нас всё просто прекрасно! — взмахнул в нервном жесте руками парень. — Было прекрасно, пока вновь не появился ты! Какого хрена ты здесь делаешь? — возбуждённо, с нескрываемой злостью в голосе спросил Ади и резко замолчал, осознав, что перегнул палку.       Мужчина тяжело и глубоко вздохнул, а Ади прикрыл глаза, боясь, что слова Вики о пистолете, которым его пристрелит Денница, окажутся правдой. Но, совладав с собой, он взглянул на мужчину, который, казалось бы, и не изменился в лице.       — Прости… Простите, — вдруг исправился он. Денница кивнул, позволяя продолжить. — Как… как вы узнали, где мы живём теперь? — задал бы, казалось, самый логичный вопрос.       Его охватила неуверенность и почему-то только сейчас Ади понял, насколько лоялен был к нему Денница всё это время. Все слова, все выпады в свою сторону он терпел, хотя не должен был. Возможно, даже права не имел прощать глупого мальчишку за своевольность. И Ади осознал, что его сдерживает сестра. Сестра, ради которой Денница готов терпеть все выпады её несдержанного и глупого брата. Ади осознал, что своим поведением он мог навлечь беду и на неё. Хотя бы даже из-за убийства, которое Вики бы не пережила, узнав, что её братика, который не мог вовремя заткнуться, больше нет. Он должен был быть сдержанным. Он должен был наконец-то вырасти и поумнеть.       — Я всегда знал ваш адрес, — улыбнувшись, сказал Люций.       — Тогда почему сейчас? — в растерянности спросил Ади, решаясь присесть за противоположно стоящий стул.       — Сам не знаю, — мужчина лишь пожал плечами. — Может, из-за того, что понял, что нужен ей. А может из-за собственной выгоды, — Ади напрягся, услышав это откровение, но мужчина поднял руки вверх и попытался объясниться. — Мне не безразлична твоя сестра, парень, — сказал Денница и замолчал на долгие минуты. Он не был уверен, что ему следует открывать душу и свои мысли перед этим взбалмошным дураком. Но вдруг парень бы понял его и, в конце концов, перестал безосновательно грубить ему при каждом удобном случает? Ведь брат сестры — это одно, а в нём кипела злость и ярость босса всей мафии, и терпеть такие выпады в свой адрес он попросту не мог, еле-еле сдерживаясь. — И мне нужна она. Я… — он тут же осёкся, боясь взболтнуть лишнего. — Я мог бы дать вам денег, но уверен, что правильные детишки не возьмут их, — Ади скривился в отвращении. — Что такое? Хочешь что-то сказать? — поддел его мужчина.       — Нам не нужны ваши грязные деньги! Нам вообще ничего от вас не нужно! — проговорил сквозь зубы Ади, сжав кулаки под столом от злости, которую одними словами распылил Денница.       — Конечно, не нужно. Ведь всё уже получено, — оскалился Люций, устав быть спокойным и обнажая себя самого.       — О чём это вы? — в замешательстве спросил Ади.       — Квартира в приличном районе на ваши скромные сбережения, — Ади в удивлении поднял брови, — стабильная работа для студентки в основном штате за зарплату, которую не получает даже главный редактор, — усмехается Денница, — владелец знаменитого клуба, который и по правилам не всегда отпускал девчонок с работы, беспрепятственно вручил в руки танцовщицы стопку денег и отправил ту на покой, не потребовав ни отработок, ни морального, ни материального ущерба за простои и все прогулы на работе, — Люций распылялся, а Ади мысленно загибал пальцы, силясь понять, в чём ещё замешан босс мафии. — А в институте такие понимающие деканы, ожидающие возвращения не самой успевающей студентки, к тому же учащуюся на бюджетной основе. И готовые с распростёртыми руками предоставить ей минимум зачётов, экзаменов и общих отработок, дабы не нагружать бедняжку, пережившую такое, — Денница обводит пространство вокруг себя руками. — Ну и самое сладкое, как ты любишь, — усмехается он, — вопрос на засыпку: кто в здравом уме даст безработной девушке, не имеющей ни крыши над головой, ни образования, ни денег, опекунство над хоть и вполне взрослым, но всё ещё несовершеннолетним братом? — Люций выходит из себя, стукая кулаком по столу, на что Ади вскакивает, опрокидывая стул и пятясь назад. — Думаешь, всё, что так удачно сложилось — простое стечение обстоятельств? Светлая полоса в вашей чёртовой жизни? — подходит Люций ближе к парню. — Я повторюсь, — уже тише говорит он, хватая Ади за скулы, — ты ещё молод и глуп, раз думаешь, что мир так доброжелателен к сироткам.       — Но Вики… — хочет возразить он.       — Но Вики! — кричит Денница, крепче хватая парня, но, вспоминая о ней, сразу ослабляет хватку, но не отпускает её брата. — Вики — девушка, которая пережала слишком многое. Я виноват, слышишь, я! — рычит он. — Я должен был защищать вас и оберегать, но не успел. Не справился с этим тогда. Но я постарался исправиться, и, как видишь, что-то из этого да вышло. Вы не думаете о прошлом? — Ади мотает головой. — Не вспоминаешь, откуда у тебя шрам на животе?       — Нет, — шепчет он.       — Так почему бы не жить счастливо, не задумываясь больше о мафии, которая незаметно для вас самих оберегает вас? — взволнованно спрашивает мужчина. — Я, как и ты, пережил страшное, вначале потеряв близкого и единственного друга, а потом узнав, что Вики в коме. Если бы я мог исправить и это, я бы даже не влез в вашу жизнь, не стал бы знакомиться с этой девчонкой, которая добралась досюда, — тычет Денница себе в грудь, а потом ослабляет хватку и отходит от парня. Он не хотел оправдываться перед парнишкой, но что сделано, то сделано. Так было нужно. Возможно, Деннице полегчает и самому, когда он примет собственные слова и перестанет считать себя виновным в смерти Велиала, который самолично решил отправиться за свои боссом, и в пережитом Вики, которая оказалась в плену у Маль Бонте. — Будь уверен, парень, виновные наказаны и за тебя, и за сестру, и за моего консильери. Осталось только прощенье самой Вики, — чуть тише проговорил он.       Хоть ситуация, в которой Денница удерживал Ади, и не нравилась ему, но парень осознал всё, что пытался сказать ему Люций. Глядя сейчас на него, открытого и искреннего, парень понял, что он также несчастен, как и его сестра, которая прикрывалась улыбкой и больше отмалчивалась, когда разговор заходил об отношениях и противоположном поле. Он такой же потерянный без неё, как и она без него. Ади, в конце концов, прислушался к себе. Ведь если бы не его обида за тайны сестры, за сокрытие своей настоящей работы, он, быть может, и не повёлся на уговоры Агареса и не стал бы работать с влиятельными людьми, передавая товар. Он был замешан в этом. Так же, как и Денница. И лишь Вики, его светлая и доброжелательная, порядочная сестра, была лишь спасением и, к сожалению, орудием в руках нечестного Бонте.       — Если возникнут проблемы или просто что-то понадобится, просто набери мне, — сказал Денница, протянув свою визитку. — Любые обстоятельства, когда ты начнёшь сомневаться в себе или сестре, звони, — говорит он и разворачивается, чтобы уйти. Мужчина не видит смысла оставаться здесь. Он понимает, что всё, что мог, он сказал. Ади понял его слова, он знал. Его начальное замешательство, сменившееся осознанием, вселяло в Люция надежду, что не всё потеряно и что парень, может и не приняв его, отнесётся к нему иначе, узнав всё, что таил в себе он. Ади неуверенно взял прямоугольник и тут же засунул его в задний карман джинс.       — Что же это? Своеобразное прощание? — растерянно смотря в спину мужчине, спрашивает он.       — Пускай так, — не отрицает Денница, следуя в коридор. Он обулся, когда услышал голос подошедшего Ади.       — Её лекции должны вот-вот закончиться, — неуверенно сказал он, а Денница застыл, не ожидая этих слов от парнишки. — Можете подождать её здесь.       — Почему передумал? — усмехнулся Люций, не веря услышанному.       — Это не ради вас, — помотал головой парень. — Это для неё.       Мужчина кивнул и, оставаясь стоять в коридоре, уставился в телефон, набирая кому-то сообщение.

~~~*~~~

      Лекции закончились раньше обычного, а на работе сообщили о внеплановом выходном, поэтому, уверенная в том, что Ади уже убежал на работу развлекать Закари, я отправилась домой. Но ближе подходя к дому, в котором мы снимали квартиру, я заметила несколько отличных от других стоящих в округе машин. Остановилась на мгновение, чтобы в следующую секунду резко побежать в подъезд.       Ади! Он всё-таки пришёл за ним. Голова шла кругом, пока я бежала со всех ног, боясь не успеть. Мысли путались одна за другой, когда я, еле-еле переводя дыхание, пробегала по лестничным площадкам и вновь устремлялась через несколько ступеней вверх. Хоть бы успеть! Главное успеть! Надеюсь, я буду вовремя… Только бы я ошибалась и эти машины приехали не к нам… Всё не унимался воспалённый мозг, подкидывая всё новые и новые идеи. Руки не слушаются, когда я пытаюсь найти ключи от двери, и трясутся, когда я подношу их к замочной скважине. Два щелчка и я дёргаю дверь и замираю от шока.       Брат и Денница. Стоят друг напротив друга и пожимают руки. Ничего не понимаю. Смотрю на брата, который затравленно, с яркой тоской в глазах смотрит на меня, потом перевожу взгляд на Денницу, который собирается что-то сказать.       — Вики… — я мотаю головой и выбегаю из квартиры. Слышу, как зовёт меня брат, но я таким же способом через несколько ступеней сбегаю обратно. Прочь из квартиры, из этого дома. Я хочу убежать. Я… боюсь!       Кажется, они договорились между собой. Кажется, что они даже могут сосуществовать в мире и почти что в гармонии. Но я ничего не понимаю. А вновь пережитый стресс до сих пор не отпускает. Я страшно перепугалась. Я надумала много лишнего, чего на деле и не было, видимо, и не предполагалось. Но как теперь вернуть себе состояние концентрации на здравых мыслях, я не знала.       Уже толкнув дверь подъезда, забываю, зачем и от кого убегаю сейчас, пока меня кольцом не обхватывают мужские сильные руки, покрытые тату. Случайный толчок выбивает воздух из лёгких, и по инерции я делаю несколько шагов вперёд. Но тщетно. Остаюсь стоять, прижатая к быстро вздымающейся груди. Несовершённый шаг пугает меня, а я не могу от внезапного страха вздохнуть не то что полной грудью, хотя бы легонько вобрать в себя воздух, необходимый для лёгких. Тень страха почти накрывает меня, когда я слышу тихий, почти неслышный шёпот.       — Тише, Вики, — руки поглаживают мои плечи. — Успокойся, девочка, я не сделаю ничего плохого, — быстро киваю, пытаясь выбраться из неожиданных объятий, но мужчина всё ещё крепко удерживает меня, прижав к себе. — Я отпущу тебя, а ты прогуляешься со мной, хорошо? — быстро киваю, чтобы меня поскорее отпустили.       И в тот же момент руки размыкаются, и я всё-таки отхожу на несколько шагов от мужчины, стараясь вспомнить, как дышать. Восстанавливаю дыхание и поворачиваюсь. Люций стоит передо мной, спрятав ладошки в передние карманы брюк. Слегка улыбается, пытаясь положительно настроить меня, лучше расположить к себе.       — Идём в парк, здесь почти рядом, — киваю головой в направлении движения. Мужчина соглашается, протягивая мне свою руку. А я, не глядя на неё, следую в указанную мною сторону. Слышу тяжёлый вздох и шаги, которые не отстают от моих. Сердце продолжает взволнованно отбивать не свойственный ему ритм, а ноги предательски трясутся, и я неуверенно следую в сторону парка с мужчиной, который поравнялся со мной.       Спустя пятнадцать минут мы приходим в парк Лейкфронт. Парк, в котором когда-то гуляла полноценная семья, долгих и незабываемых тринадцать лет назад. Родители, счастливо проводящие время наедине друг с другом, и их дети. Девочка шести лет, которая неотрывно следила за маленьким братиком, которому только-только исполнилось три года. Парк, который до сих пор навевал приятные воспоминания, хоть и до безумия грустные. Здесь теперь часто появилась я сама, занимаясь живописью. Часто мы с братом слонялись по парку в поисках ностальгии, родного и потерянного тепла. Порой мы просто наслаждались здесь прожитым временем, которое продолжало налажено перетекать изо дня в день.       Сейчас, приведя с собой Денницу, я испытывала противоречивые чувства. Меня одолевали спорные эмоции. С одной стороны, я верила, что парк, как частичка всегда светлого и душевного в моей жизни, не позволит осквернить его и наш с ним разговор. А с другой стороны, этот же разговор мог обернуться во что-то такое, что я бы ни за что больше не захотела появляться здесь. Но… была ни была.       Мы уже здесь, он хочет поговорить. Он пришёл, считай, сразу же, как только мы встретились вновь. И… я готова выслушать его.       Мы всё также молча шли, выйдя на набережную, протянувшуюся вдоль озера. С одной стороны с равной очерёдностью располагались лавочки, на одну из которых и подвёл меня Денница.       — Присядем, — сказал он и подтолкнул меня к ней.       Молча прошла к лавочке и опустилась на край. Не знаю, чего я боялась, но дрожь в теле, как и в моих руках, не хотела проходить. Меня очень сильно волновал этот разговор, поэтому, переживая, я опустила свои подрагивающие и вспотевшие ладошки на колени и так и осталась сидеть прямо, смотря на горизонт, где виднелся бескрайний Мичиган.       — Вики, я… — начал было мужчина, севший рядом, но сразу же замолчал, обдумывая и, по всей видимости, подбирая правильные слова.       Я повернулась в его сторону и позволила себе рассмотреть его. Вчера ночью около клуба, когда освещением служили лишь неоновые вывески на фасадах зданий, я не могла найти отличий от его прежнего. Но сейчас я с ужасом заметила, что эти несколько месяцев сказались не только на мне. У мужчины отросли волосы длиннее обычного ежа. Тяжёлые тёмные пряди слегка прикрывали его лоб. От лёгкой щетины не осталось и следа. Теперь его скулы и губы украшала полноценная, слегка длинная борода, тем самым придавая ему ещё более устрашающий и мужественный вид. Но за ней словно скрывались впалые щёки и заострённые скулы. Или же мне лишь казалось, что мужчина успел похудеть за это время. Он повернулся ко мне, и я взглянула в его чёрные глаза, в которых, как и всегда, не было видно зрачка. И… в них не было ни доли превосходства или холодного расчёта, ни какой-либо ненависти. Только отчаяние. И как бы я ни поражалась его умению скрывать свои чувства за маской безразличия, которой постоянно пользовался Люций, сейчас он не прятался. Скрытая тоска и огромная печаль, видневшаяся в его глазах, доставляли моей душе реальную боль, от которой хотелось избавиться и помочь излечиться Деннице. Я оглядела мужчину с головы до ног, и даже его расслабленно поникшая поза говорила об усталости, которая, по всей видимости, преследовала его не один день.       — Вики, я хотел сказать, что никогда ещё не сожалел о своих поступках, какими бы они не были, — всё же начал мужчина, вновь устремив взгляд вперёд и облокотившись локтями на колени. — Всё, что я делал, совершалось с холодной решимостью и осознанной расчётливостью. Я не добрый и не понимающий. Я всегда был жестоким, по-другому здесь просто не выжить, — слышу, как его губ касается улыбка. — Когда-то я возвёл вокруг себя броню, которая бы спасла моё разбитое сердце от необдуманных поступков и незапланированных влюблённостей. Я никого не подпускал ближе, чем в постель, просто позабыв, что такое любовь. Потеряв человечность, я стал ещё более хладнокровным. Я перестал доверять людям. Я больше не нуждался ни в ком. Рядом остался лишь Велиал, мой близкий друг и преданный консильери. И я знаю, ты понимаешь, что я чувствовал в момент его смерти, знаю, что ты можешь оправдать мою злость и ненависть в тот момент, когда я, отключив чувства, сорвался на тебе. Пойми, я совершал много чего противозаконного и аморального, такого, что тебе, мой ангелочек, и знать не нужно. Оправданием всегда была моя власть, моё положение в этом криминальном мире, в неком обществе грязных денег, грешных людей, их лицемерия, корысти и предательства. И за несколько лет я смог научиться понимать таких людей, предугадывать каждый их последующий шаг. Я видел их сильные и слабые стороны, а потом использовал это в своих личных целях. И сейчас я сожалею только об одном, — он подался вперёд и уложил голову на руки. — Я жалею, что сразу не понял, кто ты. Я, имея такой большой жизненный опыт, не смог распознать тебя. Светлую, чистую и совершенно неиспорченную девушку. Я не понял этого. Не помог в самом начале выйти из-под влияния Сатана. Я просто не верил, что в том дьявольском месте мог быть настоящий ангел, лишь со светлыми мыслями и чистыми побуждениями в угоду собственному брату. За время твоей комы я осознал, что ты видела во мне человека, Вики, а не зверя и не главу фамильи, которого боялись повсеместно. А я лишь заставлял страдать тебя, пользовался твоим телом, не принимая в расчёт твои чувства и не задумываясь о зарождении собственных. Мне было жутко от совершённого мною поступка, я не находил себе места. Я боялся тебя потерять, — прошептал он, откидываясь на спинку скамейки и смотря в упорна меня. — Я хочу, чтобы ты поняла меня. Я не ищу себе оправданий, лишь понимания. И я искренне прошу прощения, что напал на тебя и что вовремя не защитил. Я рассказываю тебе это не для исповеди, а чтобы ты поняла, кого выбрало твоё сердце. Чтобы ты решила для себя сама, готова ли ты впустить меня в свою жизнь. Готова ли смириться с жизнью такого, как я. Да, как я уже говорил — всё в прошлом. Я почти не у дел, а те, что касаются, не стоят ровным счётом ничего. Ничего противозаконного и опасного, ничего, что могло угрожать тебе и твоему единственному брату. Поверь мне, Вики.       Он снова облокотился на колени, а я продолжала смотреть на его задумчивый профиль. Меня, несомненно, потрясли его слова. На душе было странно легко, переживания и страх исчезли, как только Люций заговорил. Я знала, какие слова нужны Деннице. И мне кажется, я была готова сказать их ему. Я принимала все сказанные им же слова. Агарес, который так удачно сподвиг в тот момент взвинченного брата на преступление, и последующая вереница с подлым Бонте, сыграло злую шутку с нами двумя. Тот мужчина, убегая, толкнул меня. Я получила черепно-мозговую травму, которая в совокупности с удушьем Люция пригвоздила меня к больничной койке на долгий-долгий месяц. Да, он прав, я понимаю его утрату и принимаю его чувства и эмоции в тот день. Но я рада, что ни брат, ни он в конечном итоге сильно не пострадали. И я действительно надеялась, что так будет лучше обоим, если мы просто забудем друг о друге навсегда. Но я в очередной раз лишь совершила ошибку…       Сидя бок о бок с Денницей, сейчас я не ощущала той ауры власти и подчинения, которую он когда-то внушал одним своим видом. Сейчас это был простой человек с искренним раскаянием и желанием, которое совпадало с моим. И к чему были все эти терзания, разделившие нас на многие месяцы?       Словно почувствовав что-то, я вскочила со скамейки и протянула руки Деннице. Он недоверчиво посмотрел на меня, но вложил свои ладошки, и я, насколько было возможно, дёрнула его на себя, заставляя подняться. Мужчина оказался слишком близко ко мне, а мне оставалось лишь запрокинуть голову и смотреть ему в глаза. Несмело притянула одну руку к его скуле, погладив немного колючую бороду. Мужчина прикрыл глаза и накрыл мою ладонь своей, чуть крепче сжимая её. Вторую руку положила на учащённо вздымающуюся грудь, слегка поглаживая её и прощупывая крепкие мышцы. Люций молча наблюдал за моими руками, пока я, пересиливая себя, потихоньку подбиралась к моему мужчине. Он был напряжён, ведь так и не услышал никаких слов от меня, а я просто решила показать своими действиями, что он не безразличен мне, что я готова и не боюсь быть с ним. Я улыбнулась, пересекаясь с ним взглядом, когда оглаживала его чувственные горячие губы. А затем легонько поцеловала его. Нежно и искренне. Рука, сминавшая рубашку на груди, почувствовала расслабление его тела, а в следующее мгновение, взяв меня за скулу, другой рукой притянув за талию вплотную к себе, мужчина ласково и аккуратно прошёлся языком по моим губам, раскрывая их и сплетаясь с моим языком. От удовольствия и долгожданных прикосновений я закатила глаза. Мы целовались, не замечая прохожих, криков птиц и вечера, так стремительно наступившего вокруг нас. Поднявшийся ветер не холодил кожу, укрытую объятиями любимого человека. Нам было всё нипочём. И только звонок на мой телефон прервал нас. Губы припухли от покусываний, язык немного свело от продолжительного поцелуя. А руки всё ещё не хотели отпускать человека напротив, боясь потерять его вновь.       Послушав, что говорил мне работодатель, отключилась и вновь взглянула на Денницу.       — Ты красивая, — прошептал он, удерживая мои пряди в руке, чтобы они не лезли в лицо. Улыбнулась, испытывая неподдельное умиротворение в этот миг, и кивнула на его реплику. — Вики, — подняла голову, смотря прямо в глаза, — ты нужна мне, — прошептал он, а потом нежно поцеловал меня в лоб.       Я безумно долго желала услышать эти слова от него. Узнать, какие чувства я вызываю в нём. И вот — самое искреннее и настоящее. Я мечтала быть его, но, стоя в его объятиях с закрытыми глазами сейчас, я боялась, что это может быть иллюзией. Вновь что-то придуманное моим мозгом и выдаваемое за самое сокровенное и желаемое. Я не хотела думать о том, что он может исчезнуть. Не хотела принимать видение, если оно таковым и являлось. Чувствуя, что начинаю погружаться в себя и сходить с ума, я непроизвольно заплакала, не желая вдруг что мириться с ужасной реальностью. Но моих мокрых щёк коснулись горячие ладошки, тут же стерев всю влагу.       — Прошу тебя, девочка, не плачь, — прошептал мужчина. Кивнула и открыла глаза, пересиливая собственный страх.       — Я верю тебе, Люци, — всё же сказала ему необходимые слова. Теперь точно уверенная, что не ошибаюсь ни в реальности происходящий событий, ни в этом мужчине.