Спаси меня

      — Вики Уокер! — слышу своё имя, произнесённое директором Кроули. Слабо улыбнувшись, поднимаюсь со своего места и иду к нему. — Поздравляю, — протягивая мне документы, проговорил он. — Я не сомневался, что у тебя получится закончить школу на отлично. Если потребуется высокооплачиваемая работа, я найду тебе место, — подмигнул он мне, не скрывая своих гнусных намерений.       — Благодарю, но я уже нашла себе подработку, устроившись помощницей в частное издательство, — не сказала бы, что эта работа принесёт мне много денег, но это лучше, чем узнать, какая работёнка уготована мне директором приюта.       Как я и планировала все эти годы, я сдала выпускные экзамены на отлично. С тем же успехом я закончила школу при нашем приюте. В институт меня взяли на бюджетной основе и выделили комнату в общежитии. А издательству, что приняло меня, требовался помощник для работы над набросками иллюстраций к их статьям. Это было выгодно нам всем: я, как пока что необразованная студентка, которую официально нельзя было взять на работу, идеально подошла на кандидатуру, которая требовала полноценного работника, но, конечно же, за меньшую плату. Денег, тем не менее, хватило бы нам с Ади на карманные расходы и жизненно необходимые траты.       Отметить выпуск я решила со своей соседкой, купив перед этим маленький тортик. Гло уже ждала меня в комнате, начав разливать чай по кружкам, как только я захлопнула дверь за собой. За период жизни в стенах приюта она стала единственной, с кем я общалась здесь. Настоящими и близкими подругами нам стать не удалось, но общий язык с ней мы всё-таки нашли. Глория относилась ко всему с чрезмерной простотой, чего я понять так и не смогла. Она подстроилась под такую жизнь и с лёгкостью её проживала. Она считала, что от жизни нужно брать всё по максимуму, даже если это противоречит моральным принципам. И думать в первую очередь о выгоде для себя самой.       Я не могу осуждать её за эти мысли. Живя в приюте, ты приспосабливаешься к жизни в стенах этого дома, в котором умещается ещё кучка таких же детей, которые хотят выжить любой ценой. Я же существовала ради своего братика. Думала в первую очередь о нём и о его будущем.       Разместив коробку с тортом на нашем с Глорией письменном столе, я подняла крышку и разрезала его на несколько частей. Решив не марать тарелки и ложки, мы схватили по куску прямо рукой, другой хватая ручку кружки.       — Предлагаю за начало твоей новой жизни, — поднимая кружку с горячим чаем, прокричала Глория.       — Да, за неё! — крикнула в ответ я, поднимая кружку выше. Мы чокнулись, чуть расплескав чай, сунули куски торта в рот и тут же рассмеялись.       Выпив чай, при каждом глотке говоря всё новые и новые тосты и больше смеясь, мы облизали пальцы, доев принесённый праздничный торт, и стали убирать крошки со стола. В этот же момент дверь резко распахнулась, и в комнату вошёл Агарес. А я уже решила, что он оставит меня в покое. Или, может, его визиты станут гораздо реже. Всё настроение тут же скатилось в какое-то дно, а в комнате повисло гнетущее молчание. Гло, прикинувшись тихой мышкой, схватила наши кружки и отправилась помыть их в нашу общую кухню. Пока мне оставалось только переносить тяжёлый и напряжённый взгляд пришедшего. Усевшись на кровать, я напоследок бросила взгляд на соседку, которая, снова улыбнувшись, указала на свою щёку. Не сообразив, что она хотела этим сказать, я лишь вздрогнула, когда Агарес, тихо подошедший к моей кровати, нежно провёл по моей щеке своим пальцем, стирая остатки довольно-таки вкусного торта. И тут же отправляя свой палец себе в рот. Меня от его действа только лишь передёрнуло в каком-то отвращении. И, кажется, мой красноречивый вид увидел парень, ведь он тут же напрягся, становясь более серьёзным. Брови поползли к переносице. Злится. Значит, мне несдобровать.       — Ты собрала свои вещи? — грозно спросил он, осматривая комнату на предмет моего чемодана.       — Да, — кивнула ему я, складывая руки на груди в замок.       — Тогда поднимайся! — рявкнул он, схватив мой чемодан, и вышел в коридор. Решив, что он собирается подвести меня в общежитие, я собиралась сказать слова благодарности ему. Ведь тащиться в другой конец города с тяжёлым чемоданом на метро не хотелось совсем.       Попрощавшись с Глорией и Ади, я выбежала на улицу. Погода в этот день совсем не радовала, словно предвещая какую-то беду. Моросил дождь и усиливался ветер. Я застегнула толстовку и натянула капюшон на голову. Агарес стоял около автомобиля и курил сигарету. Увидев меня, он выбросил окурок в урну и галантно открыл дверь в салон. Мы ехали молча вдоль Уэст-Рузвельт, но не доезжая один поворот, мы свернули на параллельную институту улицу. Автомобиль остановился у двухэтажного здания с ярко-красной вывеской «МИД». Желая отсидеться в автомобиле, пока Агарес решит свои дела, находящиеся, по всей видимости, в этом самом МИДе, я даже не стала отстёгивать ремень безопасности. Но как только парень вышел из автомобиля и обогнул его, остановившись напротив передней пассажирской двери, я, тяжело вздохнув, отстегнулась и вышла следом за ним.       Здание, в которое мы вошли, было огромным. По центру большая сцена, на которой в данный момент разминались танцовщицы. По бокам стояли круглые столики. Слева лестница, ведущая на второй этаж, под ней подсобка и двери, по всей видимости ведущие к чёрному ходу. Справа от сцены располагалась вип-зона с прозрачными дверьми. Вдоль стен стояли широкие барные стойки. Тусклый свет падал на саму сцену, тогда как вокруг царил полумрак. Я оказалась в ночном клубе. Никогда не видела ничего подобного раньше. Здесь было слишком роскошно, словно не для обычных посетителей. Я думала, что Агарес заехал сюда по делам и что мы скоро отправимся по адресу моего общежития.       Но он толкнул меня дальше по направлению к лестнице и рукой указал подниматься на второй этаж. Мы подошли к кабинету, на котором красовалась золотая табличка с именем её владельца — Самуэль Сáтан. Я узнала в нём влиятельного владельца самых дорогих клубов Чикаго. Мистер Сатан сидел за своим столом и перебирал какие-то бумаги. Услышав нас, он медленно поднял на нас свой взор. С недоброй ухмылкой, как мне показалось, он рассмотрел меня с ног до головы, задержавшись на лице. Неосознанно я отшатнулась от его пристального взгляда, но Агарес не дал мне сделать и шага назад, придерживая под спину. Мне захотелось прикрыться руками, хотя на мне и была одежда, что не давала даже воображению додумать, какая я без неё.       — Сколько? — обратился владелец к Агаресу.       — Пять тысяч, — прочистив горло и с гордостью произнёс он.       Мужчина, громко рассмеявшись, сказал:       — Ты сумасшедший? Она хоть что-то умеет?       — Вы только гляньте, какая красотка, — восторженно проговорил Агарес и обратил свой взор на меня. И если до этого я не вникала в суть разговора и считала, что просто за компанию стою рядом с ним, то сейчас мне стало страшно. Я поняла, что торгуют мной!       — У меня таких полно! — стал раздражаться мужчина.       — Хорошо, давайте четыре, — не унимался Агарес.       Чуть поразмыслив, мужчина поднялся из-за стола и направился к шкафу, находящемуся за его спиной, где стоял сейф. Достал несколько пачек с купюрами и бросил их на стол.       — Три сейчас, а остальное как я увижу её в деле, — садясь обратно, пояснил он.       Агарес быстро подошёл к столу, кивнул напротив сидящему и забрал деньги.       — Отвези эту на Ист-Мэдисон и просвети во всё, — возвращаясь обратно к бумагам, сказал мужчина.       Агарес кивнул мужчине, схватил меня под локоть и вывел из кабинета. Уже на улице, почувствовав такой пробирающий до костей сильный порыв ветра, ко мне пришло понимание, что никакая учёба в институте мне не светит. Что не будет комнаты в общежитии. Что работа, моя первая работа в издательстве, не дождётся своего иллюстратора. Что то, что было в приюте, продолжится и здесь, только в бóльшем объёме. Я стала упираться, не соглашаясь идти к его автомобилю. Но перевес в силе взял своё, и Агаресу ничего не стоило тянуть меня дальше. Перед автомобилем он развернул меня к себе и заговорил:       — Жить теперь будешь в квартире с другой девушкой, — начал он издалека.       — Я не стану проституткой! — схватив его за рукав куртки, грозно проговорила я.       Агарес легонько ударил меня по руке, чтобы я отпустила его и спокойно продолжил:       — Тебя никто и не заставляет. Можешь просто танцевать. Тут и без тебя шлюхи найдутся. Запомни, мистер Сатан хорошо платит и не даёт в обиду своих девочек. Если захочешь сама, можешь попросить себе клиентов. Здесь ты не найдёшь рабочего класса, только банкиры и бизнесмены, — Агарес смотрел на растерянную меня, ещё до конца не осознавшую, куда я попала, и продолжил: — Если Самуэль будет жаловаться на тебя, — он взглянул на меня таким злобным взглядом, что я чуть осела, — то мы вернёмся к началу. И я покажу тебе плохого себя.       — Я не смогу танцевать. Я… я просто не умею, — умоляюще и слишком тихо произнесла я.       — Малышка, ну что ты как ребёнок! За тобой закрепят хореографа, который поможет тебе в танцах. К тому же, поверь, посетители смотрят именно на тебя и твоё тело, а не на какой-то там танец.       — Агарес… Я прошу тебя… отпусти, — я готова была на колени упасть перед ним, только бы он сказал, что шутит. Страх всё больше окутывал меня, а в душе зарождалось глубочайшее отчаяние.       — Вики, — голос стал стальным, — деньги за тебя заплачены. Не нужно расстраивать ни меня, ни Сатана!       Схватив меня снова под локоть, он затолкал меня в автомобиль. Всю дорогу до квартиры я пыталась осмыслить, как же мне выпутаться из этой ситуации. И есть ли такой шанс вообще. Я не имела понятия, что мне делать.       — А как же… я же… поступила в институт, — не знаю, себе или ему проговорила я это. Но взглянула на парня, который не удостоив меня вниманием, продолжал смотреть вперёд, всё крепче сжимая руль.       — Хорошо, учись, — немного подумав, кивнул он. — Только после работы. Расписание, как и у остальных девчонок, вполне себе сносное, — он зарулил во двор многоэтажки и остановился около дальнего выхода. — Но помни, клуб на первом месте, всё остальное — на втором, — пригрозил Агарес.       — Зачем мне всё это? — шёпотом спросила я, когда Агарес заглушил мотор и повернулся ко мне лицом.        Я дрожала от страха, осознавая, что не вольна распоряжаться своей жизнью. Слёзы уже застилали глаза и, повернувшись на голос парня, я лишь моргнув, тут же обронила их. А Агарес, видя это, почти нежно провёл по моим щекам и поцеловал меня в лоб. От такого я даже перестала дышать. Никогда не замечала за ним проявления каких-либо чувств. Тем более чего-то нежного и безболезненного. И что нашло на него сейчас, мне даже думать не хотелось. Но он снова удивил меня, так как не убрал рук с моих щёк, а стиснув их, легко поглаживал меня. А затем произнёс также тихо:       — Малышка, ты уже в этом деле. И выхода для тебя пока что нет. Все зарабатывают, как только могут. Поверь, ты мне ещё спасибо за всё это скажешь, — он вздохнул, не находя в моём взгляде согласия и поддержки собственных слов. — Ну сколько бы ты заработала в своём издательстве? А? Только на еду б и хватило. Зато теперь у тебя будет возможность ни в чём себе не отказывать. Будешь жить нормально. Многие мечтают о таком шансе, что я предоставляю тебе. Ты красива и имеешь превосходное тело.       — Мне будет достаточно и той суммы, что я получу в издательстве, — всё упрямилась я. И, злясь на него, пыталась отстраниться от парня и скинуть его руки с собственного лица.       — Хватит! — сквозь зубы, сердито проговорил он, при этом сильнее стискивая мою челюсть. — Я уже не выношу этого нытья, — услышав мой тихий писк, он ослабил хватку, а затем и вовсе убрал руки. Минута невыносимого молчания. А затем Агарес вышел из автомобиля, достал мой скромный багаж и устало потёр переносицу, ожидая меня.       А я же будто приросла к сиденью. Не хотела никуда выходить. Хоть и понимала, что автомобиль вряд ли защитит меня от разъярённого парня. Мне всё казалось, что если я выйду, то обратной дороги точно не будет. Хотя, кого я обманываю? Я погрязла в этом ровно тогда, когда впервые встретила этого человека. Агарес распахнул переднюю дверь со стороны пассажира и резко вытянул меня на улицу, больно схватив за руку. Со всей силы хлопнул дверью, пугая меня ещё больше, но так и не отпуская моей руки. А я, зажмурившись, стояла и не могла заставить себя мыслить рационально. Я из последних сил надеялась, что это просто страшный сон. Агарес, увидев моё замешательство, тяжело вздохнул и, погладив по руке, на которой уже проступили синяки от его несдержанности, поставил руки по обе стороны от меня, облокотившись на автомобиль. Он наклонился к моему уху и прошептал:       — Если ты сейчас же не возьмёшь себя в руки и не пойдёшь за мной, я поведу тебя силой. И поверь, тебе это не понравится.       Я резко распахнула глаза и послушно кивнула. Парень взял мои вещи и прошёл в подъезд, придержав мне дверь.       Квартира, в которую мы вошли, на удивление была сносной. Конечно, я ожидала худшего! Может, что меня поселят в какой-то притон, где царит антисанитария и сношаются девушки лёгкого поведения. Не зря же это квартира владельца клуба, куда меня продал Агарес. Не зря же? Но на деле это оказалась милая светлая квартирка, которая вмещала в себя совмещённую гостиную с кухней, две отдельные комнаты, ванную с санузлом и коридор, в котором мы и остановились. Пройдя в одну из жилых комнат, я увидела хаос, что в ней творился: кучка вещей была разбросана на полу и кровати, туфли в разных углах комнаты. По-видимому, кто-то очень торопился. Вторая, вероятно, будет принадлежать лично мне. Агарес прошёл в неё, оставив чемодан около кровати. Развернулся и уже у выхода произнёс:       — Ключи я оставил на барной стойке, — и, не оборачиваясь, быстро покинул меня. Я, ожидая такого же закрытия двери, что минутами ранее, приготовилась ловить с потолка штукатурку, но этого не произошло. Он просто прикрыл дверь, предоставив закрытие лично мне.       Выдохнув и улыбнувшись наступившей тишине, я закрыла дверь на замок и попыталась детально рассмотреть квартирку. В прихожей вешалка, прикреплённая к стене, на которой уже висит куча женской верхней одежды. Рядом полка для обуви и пуф. Тихонько ступая в центр квартирки, я останавливаюсь на сером ковре в тон дивану, который располагается по центу стены. Возле него маленький журнальный столик, где разбросаны смятые бумажки и стоит полупустая кружка с каким-то напитком. По бокам от дивана двери, ведущие в наши комнаты. С другой стороны барная стойка, за ней небольшая кухонная зона. На плите я замечаю только чайник. А в холодильнике чудом не повесилась мышь. Смотрю в окно, которое так удачно располагается у кухонного стола, вернее у той же барной стойки, заменяющей его. Не заприметив больше ничего интересного, отправляюсь в свою комнату. Почти пустая. Вернее сказать, необжитая. Шкаф, кровать, стол со стулом и… Да и всё на этом! Есть ещё окно с видом на деревья и фонарь, который так удачно будет светить мне ночью в окно.       Я опустилась на кровать и уставилась в одну точку, точнее на гвоздь, торчащий из стены. И зачем он только там прибит? Тут же, словно опомнившись, я полезла в чемодан за портретом, который я доделала пару дней назад. На нём я и Ади. В тот день он пришёл ко мне, сказать, что будет скучать по мне, когда я покину приют. На что я, лишь покачав головой и начав плакать, достала свой альбом и принесла небольшое зеркальце, заставив потом Ади держать его на таком уровне, чтобы мы были видны нам обоим. Я постаралась запомнить все детали нашей с ним мимики в тот момент и сразу же принялась за набросок. За два наброска. И вот несколько вечеров я проводила за альбомом, завершая наши портреты. Сегодня, прощаясь с братом, я передала наш портрет ему. И, показав почти такой же свой, крепко обняла его и ушла. Сейчас, возвратившись в реальность, я отыскала лист и, встав с кровати, прислонила его к гвоздю, продырявив наш портрет, но повесив его. Я смотрела на нас, таких счастливо-грустных, и с каждой минутой я всё отчётливее понимала, что мне необходимо найти решение в сложившейся ситуации. Работать и в который раз подчиниться Агаресу? Учиться и навлечь на себя опасность в лице парня и, скорее всего, владельца клуба? Мне просто необходимо что-то сделать. Ради себя и ради Ади, который всё ещё остаётся в приюте.       Распаковав чемодан и разложив все вещи в шкаф, я услышала щелчок. Кто-то пришёл. Не торопясь, я пошла встречать гостя. Им оказалась моя соседка. Высокая, как и я, стройная девушка. Со смоляными длинными волосами.       — Приветик, сладкая. Я Мимилена, — подмигнула мне девушка и тут же подошла ко мне, чтобы в следующий момент крепко прижать к себе.       — А я Вики, — с искренней улыбкой на лице ответила я, также крепко обнимая её в ответ.       — Ну что, за знакомство? — она помахала передо мной пакетом, в котором загремели бутылки.       Мы рассмеялись и вместе отправились на кухню. Я сразу достала пару бокалов, ставя их на столешницу, пока соседка искала штопор и доставала пробку из бутылки. Мы расселись напротив друг друга и начали наше знакомство, разбавляя нашу речь вином и принесёнными ей же виноградом и клубникой.       Мимилена оказалась очень весёлой девушкой. Она, как и я, когда-то была выходцем из приюта. Девушка рассказала мне всё о распорядке нашего дня. Утром отводилось время на отдых и свои личные дела, днём или в вечернее время — тренировки и репетиции с хореографом, а ближе к ночи — выступления и сама работа.       Также Мими с превеликим удовольствием рассказывала мне обо всех тонкостях нашей профессии. Было сложно поверить, что эта работа могла так вдохновлять, но её заворожённая речь и искрящие интересом глаза не могли не отозваться во мне. Стало казаться, что она работает не стриптизёршей, а танцовщицей в престижной танцевальной группе. Уж слишком она была высокого мнения об этом клубе, её владельце и работе в целом. Мне же только предстояло знакомство со всем этим.       После такого бурного дня, проведённого с соседкой за барной стойкой в компании ягод и вина, на следующее утро, проснувшись, Мими первым делом заварила чай. Как поняла я позже, её фирменный фруктовый чай с мёдом и корицей. А я, не теряя времени, пожарила нам панкейки. После завтрака, ещё поболтав, мы отправились в клуб знакомиться с нашим хореографом и другими девчонками.       Квартира, находящаяся на Ист-Мэдисон, видимо, была выбрана не случайно. Она отлично вписывалась в рабочий график, а для меня ещё и учебный. От неё до клуба двадцать минут ходьбы, до института — тридцать пять. Но, отбрасывая несколько плюсов моего нынешнего положения, а именно: хорошую соседку и квартиру почти в шаговой доступности от места моей скорой учёбы, других я найти так и не смогла. И идя по оживлённой улице, я всё думала о том кошмаре, который преследует меня с тех пор, как мы с братом потеряли Мисселину. Я не переставала думать о том, кого я пообещала защищать. И как же грустно было осознавать, что у меня это слабо выходит. Что по сути защитником моего брата и меня самой является мой же насильник. И как же грустно было осознавать, что по сути от этого никуда не деться.       По приходу в клуб ко мне сразу же подошёл и представился миловидный и статный молодой человек Орландо. Наш постановщик танцев, хореограф. Серые глаза, светлые отросшие волосы и такая недельная щетина, делающая его ещё более привлекательным. Тело настоящего танцора, все движения плавные, а как он обходителен и галантен… Очень приятный, воспитанный парень. Со слов Мими, он преподавал танцы в одной частной школе по утрам, а ближе к вечеру приходил в клуб тренировать нас. Вероятно, мистер Сатан платил хорошие деньги Орландо, потому что он согласился заниматься со мной и в утренние, и в обеденные часы. Видимо понимая, что мне потребуется больше времени. Ведь ни двигаться, ни красиво и изящно раздеваться перед публикой, преобладающем большинством которой были мужчины, я не умела. Да и раскрепощённой меня назвать было сложно. И из-за моего неумения все наши персональные тренировки с хореографом затягивались до самого открытия клуба.       А ещё мистер Сатан поставил мне срок: выучить за пару недель совместные номера с другими девушками и придумать собственный одиночный танец. Что следовало бы за невыполнение данного обязательства, он не сказал, но почему-то я решила, что это будет простое увольнение.       С Орландо я занималась уже неделю. Быстро сообразив, что если не стараться, то от меня просто-напросто откажутся, я решила следовать этой задумке всё выделенное мне время. Проще говоря, я не старалась, на что Орландо только отмалчивался. Видя мои неуклюжие телодвижения, он осознавал, что я просто не запоминаю их и постоянно путаюсь. Я понимала, что в конце рабочей недели ему нужно будет отчитаться о моих успехах мистеру Сатану, который, как я надеялась, поймёт, что меня ни в коем случае нельзя выпускать на сцену, и передумает насчёт моей кандидатуры на роль стриптизёрши в его клубе.       И вот этот день настал. Я, находясь дома, жила с полной уверенностью, что мой план безупречен. Мими отправилась в клуб в ночную смену, а я, приготовив ужин, собиралась было ложиться спать. Но вдруг раздался звонок в дверь. В глазок я увидела Агареса, который уже посещал меня на этой неделе. И что его привело сюда сейчас, я даже не догадывалась. Он молча прошёл на кухню и расположился за барной стойкой. Я удивилась такой смене мест, ведь обычно он проходил сразу ко мне в комнату. Достав виски из нашего импровизированного бара, а если быть точной — с верхней полки одного из кухонных шкафов, он налил его в стакан и тут же залпом осушил. Я поняла, что нам предстоит серьёзный разговор, и прошла следом за ним, присаживаясь напротив.       — Вики… — тяжело вздохнул парень. — Я думал, ты меня поняла, но, стало быть, ошибся, — он замолчал, крутя в руке пустой стакан, а затем перевёл взгляд на меня. — Самуэль недоволен. Он сказал, что ты совсем не стараешься.       Я, удобно расположившись на стуле, закинула ногу на ногу и со всей беззаботностью и спокойствием проговорила:       — Агарес, я… Просто у меня не выходит.       Агарес рассматривал меня с минуту, а затем продолжил:       — Каждая девчонка, что работает на него, должна не меньше шести тысяч в месяц. Это его правило. Правило его клуба. И Вики, у тебя нет выбора. Если ты не будешь танцевать, придётся обслуживать клиентов, — он снова налил виски и сделал глоток. — Ты же умная девушка. Реши, что для тебя проще, — он замолчал, дав мне время осмыслить сказанное им. Не переставая рассматривать меня, он продолжил. — Помни, что я всё ещё защищаю твоего братца. Но если хочешь, я поговорю с ребятами из приюта, и они всё доходчиво объяснят уже ему.       — Нет! — вскочила я со стула. — Не нужно, — уже тише продолжила я, — я буду стараться.       Вот и всё. Выбора, как оказалось, у меня не было. Только клуб, в котором либо ты, либо тебя. Ах, да! Ещё и угрозы моему брату. Хм… Огромное спасибо тебе, Агарес! За то, что постоянно угрожаешь им и держишь меня на коротком поводке. Я погрязла в этом болоте, и чем рьянее я пытаюсь бороться, тем глубже оно меня утягивает.       Агарес улыбнулся как-то иначе, чем обычно. Словно эта улыбка была… искренней? Живой…       — Я знал, что ты примешь верное решение. Умница, малышка. Не хотелось бы тебя принуждать силой. Теперь-то мы друг друга поняли?       — Да, — прошептала я, тут же кивнув. И понуро опустив голову, я последовала к окну, находящемуся за спиной парня.       Агарес поднялся на ноги и вытащил из собственного рюкзака какую-то коробочку. Подойдя, он протянул мне её:       — Это подарок, чтобы было проще найти тебя, — усмехнувшись, видимо, своим мыслям, сказал он.       Я взяла в руки коробку, в которой лежал новый смартфон. И тут же подумала, что бы было, если бы меня никто не смог найти? Ни отыскать, ни связаться, ни заговорить, ни притронуться ко мне. Никто бы не смог распоряжаться ни мной, ни моей жизнью! От этой мысли я улыбнулась, а парень, стоящий рядом, приняв это на свой счёт, взял меня за подбородок и, приподняв его так, чтобы я смотрела на него, нежно поцеловал меня в губы. От такой небывалой нежности я впала в ступор. Никогда ещё он не относился ко мне с такой, хоть и незначительной, но нежностью. Я стояла молча, так как все мысли улетучились. Да и что сказать ему, я не знала. Благодарить мне его не хотелось, так как мне ещё придётся за этот подарок ему отплатить. А зная, что как и телефон, им же куплена и сим-карта, он явно в курсе моего номера. И теперь от него последуют не только регулярные встречи, но и звонки.       — Можешь не благодарить, — так ничего и не услышав от меня, уходя, сказал Агарес. А я так и стояла молча у окна, держа в руках коробку с новым смартфоном.       Слова и угрозы парня не могли не подействовать на меня. Поэтому уже на следующей тренировке я выкладывалась на все сто. Орландо всё также молча переносил мои неудачи, которые хоть и случались, но только в силу моей неопытности. Он был терпелив и никогда не повышал на меня голос. Вновь и вновь повторяя движения для меня. Его выдержке мог позавидовать любой. Хотя, может, таким и должен был быть хореограф? Он не ругал меня и не злился сам. Мы вместе с ним настойчиво отрабатывали сложные движения. Мне кажется, он делал мне послабления в силу моего возраста и неумения двигаться на начальном этапе обучения. И вот результат! Спустя ещё одну неделю тренировок почти все движения были выучены. Я знала все совместные и парные танцы, а также Орландо придумал мне индивидуальный танец, показав пару запоминающихся и очень эротичных движений для приватных танцев.       Спустя всего два месяца я начала танцевать в клубе по вечерам. Также сформировался состав группы, где мы танцевали вшестером: Ости, Кейси, Лия, Натель, Мими и я. Был ещё один состав девчонок, которые приходили на большую шоу-программу или же нам на замену. Всегда начало вечера начиналось с общих танцев. Затем шли парные, а в заключении одиночные программы. В пару меня поставили с Натель. Частенько мы были с ней как инь и янь. Ангел и Демон. Наша «одежда», если её так можно назвать, состояла из мини-юбки, прикрывающей лишь трусики, подвязки на одной ноге, корсета, поддерживающего грудь и высоких сапог на длинной шпильке. А за спинами у нас были крылышки белого и чёрного цвета. Я танцевала в костюме ангела, а Натель — демона. Касательно индивидуальных танцев, правилами было установлено четыре обязательных, но у каждой девушки уникальных. Якобы у каждой из нас была своя история, которую мы и старались передать с помощью танца. Наша обычная смена тянулась до часу, двух, а то и трёх часов ночи. Бывали танцы и в вип-зоне. Мне было страшно первое время. Боялась, что меня могут тронуть против моей воли. Но после первого выступления я поняла, что вип ничем не отличается от общего зала. За исключением, что ты с клиентом один на один. Ты танцуешь только для него. И это в какой-то степени даже лучше, нежели чувствовать на себе сразу несколько десятков глаз, готовых, будь такая возможность, взять тебя прямо на сцене, или на столе, за которым пришедшие и сидят.       Сама вип-зона состояла из отдельных небольших помещений, расположенных вдоль коридора с прозрачными дверьми, а на входе стоял охранник, готовый заступиться за тебя, если кто-то начнёт распускать свои руки. Соответственно, правило клуба гласило, что клиенту запрещено прикасаться к танцовщице. Дальше по коридору, а если быть точнее, в самом его конце, находилось ещё несколько вип-залов для особых клиентов, которые были скрыты от посторонних глаз. Но я ни разу не видела там кого-то, кто бы заходил или выходил оттуда. Видимо, они не пользовались популярностью у наших клиентов.       После работы мы вместе с Мими отправлялись домой. Приняв душ, я, как обычно, падала в прохладную постель, сразу же проваливаясь в сон. Чаще всего я позволяла себе выспаться до десяти-одиннадцати часов дня. Нужно было пользоваться этой роскошью, пока не началась учёба в институте. Агарес был прав, говоря мне, что рабочее расписание сносное. Оно позволяло днём присутствовать на лекциях, а вечером отправляться на работу. Правда, на сон оставалось не так много времени, но… Это мне ещё предстоит пережить. Так и проходили дни: репетиции с Орландо с четырёх часов, шоу программа часов до одиннадцати и дальше по накатанной. Выходных у нас не было, но мистер Сатан всегда был лоялен. Если требовалось куда-то отлучиться, он позволял нам это. Была возможность заработать выходной, пробыв с клиентом, которого найдёт нам менеджер, но до такого я не опускалась.       Лето в Чикаго не знойное, что приятно сказывалось на самочувствии. Поэтому мне сразу же полюбились прогулки по городу, в особенности с моим братом. Я ничего ему не рассказывала ни о клубе, ни о том изнасиловании. Да, он был уже взрослым, как считал он сам. Но что может сделать пятнадцатилетний мальчишка, когда как я в этом возрасте надела на себя «кандалы»? Он по-прежнему верил, что я живу в общежитии при институте, что работаю в издательстве и занимаюсь там набросками. О, Шепфа… я так давно не рисовала! Признаться честно, то я и не задумывалась об этом с того самого момента, как переехала в квартиру на Ист-Мэдисон. Наверно, не было причин для тоскливых произведений. Или же наоборот, вокруг меня происходило столько событий, что сесть и расслабиться у меня не получалось? А ещё я молчала о клубе из-за обычного стыда. Сама я бы никогда сюда не пришла, если бы не обстоятельства… Зарплата, конечно, была хорошая. Я понемногу обновляла свой гардероб и передавала деньги Ади. Встречаясь с ним, я водила его в кафе отведать чего-нибудь нового.       На работе каждая девушка имела своих постоянных клиентов. Пару раз мистер Сатан намекал мне, что может повысить мне заработную плату, но я, с ужасом глядя на него, всегда отказывалась. Но я была благодарна, что он не настаивал на этом. Не заставлял меня. Хотя и был уверен, что это дело времени и я обязательно попрошу себе таких персональных клиентов. Так считал и Агарес. Что в погони за крупными деньгами я буду готова на всё… Ну-ну. Я оставалась верной себе, почти «чистой» внутри. Мне не хотелось пускать кого-либо ни в свою душу, ни в своё тело. Может, я всё ещё мечтала о мужчине, которого бы смогла полюбить? Как и он меня… Хотя я чаще задумывалась, что я бесчувственная. Да, от боли и потерь моё сердце разрывалось на кусочки. Но что же такое любовь? А влюблённость? Мне, видимо, было это чуждо. Когда я хотела открыться человеку, доверив ему себя и свои зарождающиеся чувства, этот человек убил во мне всё, наплевав на меня и просто изнасиловав. По итогу всё, что я могу, это, наверное, притвориться, что мне приятно. Неискренне улыбнуться кому-то и дальше пребывать в своём отрешённом состоянии.       Агарес, как и раньше, навещал меня раз в неделю. Он, как и всегда, проходил в мою комнату и уходил, когда удовлетворит свои потребности. Хоть за что-то можно было быть благодарной ему — он уходил. Никогда! Ни разу не оставался на ночь… И это прекрасно! Всегда пару часов ему требовалось для достижения удовлетворения. Эти часы обычно казались мне вечностью. Я думала, что время не движется совсем. Но после его ухода я шла в душ и ещё час проводила в нём, сидя на холодной плитке, которой был облицован душ. Я всегда чувствовала себя потерянной и разбитой после наших встреч. Я старалась как можно сильнее натирать мочалкой своё тело, с особенной жёсткостью те места, которых он касался. Мне хотелось смыть его грубые поцелуи, укусы, простые прикосновения. Агарес всегда целовал меня с диким напором, оставляя иной раз засосы на шее и груди. Часто он сильно кусал меня, оставляя следы зубов на моей нежной коже. Ему нравилось меня касаться. Касаться груди, живота и шелковистых волос. Он любил моё тело. Да! Я видела это. Видела, как он восхищается мной. Он восхищался тем, что обладает мной, что я только его. А я, не сопротивляясь, молчаливо лежала под ним. Я не могла ему что-то дать взамен, как и просто отвергнуть. Не могла и ответить на его ласки. Ведь он не вызывал во мне ничего, кроме постоянной боли.