Дневник моего прошлого. Часть 1.

Страница выглядит более ровной: словно автор писал, собравшись с силами. Почерк напряжён, но чёток. Чернила не растекаются, и ни крови, ни пятен, ни размытых чернил теперь нет. На полях нет рисунков, только тонкие царапины от острия пера.

***

4 апреля. Время? Уже неважно, я знаю, что оно подходит к концу. Я ждал его всю ночь. Ждал того, кто оставляет мне эти записки, кто ходит за стенами, кто следит за мной и создаёт весь этот фарс. Сегодня я решил не прятаться. Я сидел в центре помещения со своим ножом, вглядываясь в темноту, где, как мне казалось, таились его глаза. И он пришёл. Сначала был звук шагов. Но теперь я слышал их не как бред, не как галлюцинацию: они были явственными, тяжёлыми, размеренными. Затем — лёгкий свет фонаря, скользнувший по стенам. Я зажмурился на миг, а когда открыл глаза, он уже стоял напротив. Высокая фигура в тёмном плаще. Лицо скрыто капюшоном. — Ты наконец показался, — сказал я тихо, и сердце моё билось так яростно, что я удивился, как оно не прорвало грудь. Фигура молчала. Но затем рука поднялась, откинув капюшон, и я увидел его лицо. Мужское, жёсткое, с резкими чертами и глубоко запавшими глазами. Взгляд был холоден, но в нём горела странная решимость. — Ты… — выдохнул я, не зная, чего ожидал. — Кто ты? Он усмехнулся. Низко, глухо. Я почувствовал, как волосы на затылке встали дыбом. И тут он заговорил — голос хриплый, словно давно не произносил слов: — Ты ведь помнишь свою первую жертву? Того мужчину, которого ты убил в тринадцать лет. Твоего отца. Ты думал, что всё началось тогда. Но ты забыл о другом доме, другой ночи. О той, когда ты был чуть старше, и когда погибла маленькая девочка. Я застыл. Да, была девочка. Мне казалось, я выкинул это воспоминание. Я знал, что однажды убил ребёнка. Но это было давно, настолько давно, что мои мозги спрятали этот факт в самый дальний тёмный угол. Её лицо всплыло сейчас во мне, словно чёрный цветок, распускающийся в подвале памяти. Её крик, её глаза, расширенные от ужаса… — Её звали Дина. Моя дочь, — сказал он, чеканя каждое слово. — Ты отнял у меня всё, что было. И с тех пор я искал тебя, шёл по твоим следам. И вот теперь — нашёл. Дина. «D». Вот что значила та буква. Не просто инициал. Это имя ребёнка, чью жизнь я отнял — чью смерть я почти забыл в череде жестокости. Отец этой девочки стоял передо мной. Он видел, что я стал чудовищем, пытал меня, играл со мной, оставляя эти записки, чтобы я понял: я не Бог, не зверь, не демон. Всего лишь жертва чужой мести. — Ты думал, что ты один такой, — продолжил он. — Думал, что никто не знает. Но я следовал за тобой. Я видел твои «работы», читал твой ужасный дневник, который ты так глупо хранил — да, я нашёл его, пока ты бредил в лихорадке и резал сам себя. Я оставлял тебе подсказки, смотрел, как ты сходишь с ума. Хотел, чтобы ты почувствовал хоть толику того, что я чувствовал, потеряв Дину. Я не мог дышать. Как он проник сюда? Как узнал о дневнике? Всё это время я был под наблюдением. Каждый мой шаг, каждый крик, каждая жертва — он был рядом. Он сделал меня актёром в своём представлении о возмездии. — Теперь ты знаешь. Нет никакого Бога, который пришёл бы тебе на суд. Есть только я. Отец той, чью жизнь ты оборвал. И я хочу видеть, как ты падёшь на колени. Не умрёшь быстро, нет. Я хочу забрать у тебя всё. Он сделал шаг вперёд. Я почувствовал, как нож выскальзывает из моей руки. Пальцы не слушались. Когда-то я убивал легко, не дрогнув. Теперь же дрожал, как ребёнок. Не потому, что боялся смерти. А потому, что понял: я — не вершина этого мрачного пути. Я — жертва, которую вели на заклание, показывая ей путь через тьму, кровь и безумие. — Вот кто я, — сказал он холодно. — Тот, кто знает о тебе всё. Кто превратил твою жизнь в кошмар. И теперь ты в моих руках. С этими словами он приблизился ещё на шаг. А я, наконец, понял, что и сказать нечего. В конце этого пути стоял не Бог, не демон, а человек, отец, который утратил самое дорогое — и в ответ решил разрушить меня. Вот оно, раскрытие, которого я не ждал: я никогда не был один. Игра окончена.