Verba magistri

      — Нет, ну ты это видел? Ты видел?       — Да, я не слепой, — жуя сэндвич, равнодушно ответил Гарри.       Фабиан рядом с ним задохнулся от возмущения и яростно ткнул в яичницу вилкой. Желток брызнул во все стороны, но Пруэтту было всё равно.       — Поставить нам первой парой вместо Истории — моего самого любимого предмета, на котором можно сладенько доспать недосып, — это… это… этот ужас!       — Согласен, — раздался сзади знакомый голос, — что может быть хуже, чем продвинутое Зельеварение с утра пораньше?       Гарри, радостный, повернулся, готовый поприветствовать Джеффри, но улыбка тут же сползла с его лица.       — С каких это пор ты ходишь с костылём? — озабоченно спросил он. — Всё же было нормально?       Маклагген осторожно сел на скамью, рукой перекинул хромую ногу и неловко пожал плечами.       — Вообще-то мне и на бал стоило идти с ним, но я решил, что и без этого справлюсь… В общем, не вышло.       — Ч-чёрт, — сочувственно сказал Честер и тут же хлопнул друга сложенной газетой по макушке. — Ты дурак? Нет, ну ты дурак? Сказано — ходи с костылём! Не-е-ет, мы будем выплясывать, как безумные пикси, а потом ползать по этажам!       Джеффри сконфуженно улыбнулся другу и беззаботно ответил:       — Впредь буду осторожнее, обещаю.       Честер сузил глаза, в свете Большого зала казавшиеся больше серыми, нежели голубыми, и погрозил Маклаггену кулаком.       — Что у нас сейчас? — спросил Гарри.       — До Защиты целое окно, — с намёком ответил Гидеон. — Помнём бумагу?       Гарри едва не пробил себе лоб ладонью. Когда он предлагал название, даже подумать не мог, сколько дурацких эвфемизмов придумают его друзья к этому слову. «Мять бумагу» ещё было не самым худшим.       — У Хаффлпафа занятия, так что позже. Мне нужно в библиотеку, — он встал, игнорируя желание посмотреть на преподавательский стол — всё равно Реддла за ним не было.       — Мы с тобой, а то заскучаешь!       — Спасибо, — Гарри криво улыбнулся, — но мне хочется немного тишины. Ну, знаете, сессия, контрольная по Чарам, эмпирическая база для курсовой по артефактам…       Пруэтты синхронно кивнули, впрочем, приняв обиженный вид.       — Тогда встретимся вечером!       — Не усни опять на книжке, след на лице останется!       Гарри махнул рукой и вышел. Он направился к библиотеке, но свернул на первую же лестницу. Побродив по коридорам, он остановился у двери в кабинет. Она была пыльной и неприметной — такой же, как и сотни других дверей Хогвартса. Гарри постоял, пялясь на её гладкую поверхность, посмотрел по сторонам — в коридоре не было ни души, включая портреты, — и зашёл внутрь.       Комната встретила его сухим запахом давно не проветриваемого помещения, пустотой и полумраком — шторы завешивали окна, так что зимнее солнце едва пробивалось внутрь. Гарри вдохнул, собираясь с мыслями, и подошёл к единственному, что было там — к большому пузатому шкафу. Стоило ему положить ладонь на деревянную поверхность, внутри что-то гулко забулькало, заскрежетало, и дверцы начало мелко потряхивать. Энтони не соврал — тут действительно сидел боггарт.       «Ладно, — успокоился Гарри, прикрыв глаза. — Это несложно. Совсем несложно».       Он отошёл назад, взмахнул палочкой, и дверцы распахнулись.       Повеяло могильным холодом. Дыхание у Гарри перехватило, на висках мгновенно выступили капли пота. Нечто, выплывшее наружу, было куда больше места, в котором было заперто до этого. Фигура в плаще, беззвучная, устрашающая, медленно протянула костлявые руки вперёд. Струпья мёртвой кожи свисали с пальцев, рваный капюшон заслонял лицо. Гарри не хотел знать, что скрывается под ним, не хотел смотреть. Он сосредоточился на своём дыхании и окунулся в воспоминания.       Ветер бьёт в лицо. Дыхание на высоте даётся с трудом. Под ним — сотня метров свободного падения, перед ним — снитч. Кровь стучит в висках, он весь — сплошная смесь возбуждения и адреналина. Рука тянется к золотому шарику… Момент — и пальцы смыкаются вокруг металла. Оглушительный взрыв голосов.       — Экспекто Патронум!       С кончика палочки сорвалось облачко. Боггарт в обличии дементора на секунду завис, но не исчез. Не то, это не то!       Крепкие объятия и ощущение нужности, значимости. Смеющееся лицо Флимонта, мать треплет его по волосам. Вот он маленький, и отец сажает его на плечи. Вот он постарше, и они все вместе сидят на залитой солнцем лужайке. Трава такая мягкая, что хочется зарыться в неё с головой и никогда не вылазить. Лучи греют его лицо. Он счастлив! СЧАСТЛИВ!       — Экспекто Патронум! — сипло выдохнул Гарри.       В этот раз палочка едва ли засияла — мигнула пару раз и погасла. Он прерывисто вздохнул, разозлился сам на себя и выкрикнул:       — Ридикулус!       Боггарта тут же сдуло порывом ветра — он запутался в плаще, и его засосало в шкаф. Дверцы захлопнулись, замок щёлкнул. Гарри постоял на месте, пытаясь привести дыхание в норму. Он и не думал, что у него получится с первого раза, но всё равно было обидно. Его смущало то, что среди сотен и сотен счастливых воспоминаний ни одно не подходило для борьбы с дементорами. Ни одно.       Гарри ненавидел страх, ненавидел бояться. Он твёрдо решил во что бы то ни стало научиться с ним бороться — и научить других. Эта мысль пришла к нему недавно, и он уцепился за неё. Когда, если не сейчас? Патронус был, наверное, самым сложным заклинанием из всех, но в то же время необходимым. Да, дементоры обычно не разгуливали по улицам, но ведь всё могло измениться. Лучше быть готовым ко всему, чем потом жалеть.       Он вышел и притворил за собой дверь. «Ну ничего, — подумал Гарри, — и Рим не за один день строился». Ему просто нужно найти то самое воспоминание, вот и всё.       — Страха не существует.       Гарри едва сдержался, чтобы не подпрыгнуть на месте, остановился и медленно повернулся к стене. На него с большого портрета смотрел взрослый колдун: он был изображён до колен, с чёрными посеребрёнными волосами до лопаток, хмурыми бровями-молниями, от которых во все стороны расходились неприветливые морщинки, острой бородкой и в целом отталкивающим видом. Художник расстарался — мантия в изумрудных цветах загадочно блестела, воротник-стойка делал его фигуру ещё более грозной, а длинные накладки на плечах — мощнее. Он опирался на тонкий посох, постукивая по нему пальцами. Гарри прочитал табличку:       «Барон Карл Василько де Мордо, 1827-1878».       — Вы румын? — беспардонно спросил Гарри. Де Мордо отчего-то сразу ему не понравился, и он надеялся поскорее избавиться от его внимания.       Колдун вскинул брови.       — Какие нынче пошли дерзкие и невоспитанные дети, — с едва слышным акцентом пробормотал он в изумлении. Он растягивал слова и говорил в нос, отчего звучал излишне официозно. — Представьтесь, юноша.       Гарри мысленно застонал. Он бросил взгляд на коридор, подумав, а не сбежать ли ему, но решил этого не делать — кто знает, вдруг этот барон побежит жаловаться?       — Гарри Поттер, сэр.       — Так вот, уважаемый domnule Поттер, — барон сложил руки домиком и проницательно посмотрел на Гарри, — Вы наверняка делаете всё неправильно.       Гарри опешил. Чего? Да что этот нарисованный, давным-давно двинувший коней колдун себе позволяет?       — Прошу прощения? — вполне вежливо спросил он.       — Дайте угадаю, — барон перекинул посох в другую руку, — воспоминания не те?       — Не понимаю, о чём это вы…       — Бросьте, domnule Поттер, вы так громко выкрикиваете заклинания, что я удивлён, что вас слышал только я, — де Мордо с намёком приподнял брови. — Вы невероятно храбры для столь юного существа. Бояться самого страха… это похвально.       — Не думаю, что вы правы. Всего доброго, барон де Мордо, я спешу, — попытался ретироваться он, но был остановлен.       — Страх живёт только в вашем воображении, — барон без какого-либо интереса посмотрел на него из-под полуопущенных ресниц. — Как и способ борьбы с ним.       Гарри вздохнул, убеждая себя, что спорить со спятившим от скуки древним портретом себе дороже, но всё же ответил:       — В моём воображении ничего, спасибо преогромное, не живёт, — это было не совсем верно, но зачем портрету об этом знать?       Гарри двинулся по коридору. Он завернул за угол и в этот раз не смог не отшатнуться — де Мордо как ни в чём не бывало опирался на свой посох и снисходительно глядел на Поттера уже с другого портрета, поменьше, но расположенном повыше.       — Когда умные люди дают вам советы, стоит к ним прислушаться, — равнодушно сказал барон.       Гарри постепенно закипал. Он устал на занятиях, добил это сверху безрезультатной борьбой с боггартом-дементором и теперь вынужден был выслушивать нравоучения нарисованного человека, который умер ещё в прошлом веке. Великолепно!       — Хорошо, мистер-господин-барон, дайте мне совет. Пожалуйста, — добавил Гарри и растянул губы в дружелюбной улыбке.       — О чём вы подумали, вызывая своего Патронуса? — вместо ответа спросил де Мордо.       «Это надолго», — вздохнул Гарри и сложил руки на груди. Он покачался на пятках, подумал и ответил:       — О полёте на метле. О семье.       — Слабо, слабо, друг мой…       — Я заметил, — проворчал Гарри и подавил желание цокнуть — ему же не восемь лет, в конце концов.       — Найдите то, что делает вас счастливым, — де Мордо стряхнул несуществующие пылинки с плеча, повернулся и сделал шаг за раму. Он остановился, наклонился чуть назад и постучал указательным пальцем, обтянутым в чёрную кожаную перчатку, по виску. — Вот здесь. Или, — он приложил руку к сердцу, — здесь, на крайний случай.       И ушёл. Ведомый невовремя проснувшимся интересом, Гарри забежал за угол и добежал до первого портрета. Он был пуст.       — Ну и чёрт с тобой, — пробормотал Гарри себе под нос, поправил сползшую с плеча сумку и побрёл на третий этаж.       В кабинет Защиты он пришёл вовремя, привычно занял первое место за партой и принял беззаботный вид. «О, Мерлин, зачем я послал ему подарок, какой стыд, какой позор… О чём я только думал? Ну зачем, зачем?!» — билось в его голове в то время, пока он скучающе рисовал каракули на своём пергаменте. Ладошки у Гарри вспотели, и он незаметно обтёр их о брюки.       — Эй, пс-с, — Гидеон ткнул его в спину, — пс-с, пс-с-с!       — Да что? — громким шёпотом спросил Гарри.       — Ты в курсе, что мы сегодня будем делать? — по сияющему виду Гидеона было понятно, что он-то знает наверняка.       Гарри вопросительно качнул головой.       — Порт-ключи, — едва сдерживая радость просипел Гидеон. — Только представь себе, порт-ключи! Настоящие! И — не писать конспект, а ручками, ручками!       Гарри не успел понять, что он об этом думает — слева от него раздался голос рейвенкловца, который тоже ходил на их «дополнительные занятия». К концу первого семестра Поттер наконец-то запомнил, что его соседа по парте зовут Олаф.       — Зато обучение аппарации отменили, — прошептал он, глядя на доску. — Забавно, да?       Гарри поймал его мысль.       — Порт-ключи легче отследить, сложнее сделать и нужно регистрировать, — невесело заключил он и поморщился. Сэндвичи в его желудке от такой новости слегка взбунтовались.       Интересно было наблюдать, как улыбка картинно сползает с лица Гидеона, делая его в разы старше и непривычно угрюмее.       — Вот же бл!..       Дальнейшее заглушил звон колокола. И — как и всегда секунда в секунду — дверь кабинета распахнулась. Реддл явился студентам. Сердце у Гарри подпрыгнуло. Он взъерошил волосы, опустил на секунду голову, а когда поднял — ни единый мускул его лица больше не выдавал его мыслей.       — Добрый день.       В ответ раздался хор голосов, уже куда синхроннее, чем в начале учебного года.       — Сегодня, как многие из вас наверняка уже знают, у нас состоится практическое занятие, — начал Реддл, прохаживаясь мимо парт. Ученики поворачивали головы ему вслед. Он резко остановился в конце кабинета, повернулся, хлопнув полами мантии, и пошёл обратно. — Портальный ключ — это предмет, позволяющий открывать в пространстве-времени разрывы искусственного происхождения и перемещать материю между точками входа и выхода. Напоминаю, что создание порт-ключей без внесения их в реестр карается штрафом и заключением в Редвикте сроком до двух лет, — он вновь остановился на кафедре и, чуть опустив голову, настойчиво заглянул в лица студентов. — Это не Азкабан, но и не курорт. Итак, кто может назвать основные принципы создания порталов?       «Спроси что попроще», — подумал Гарри чуть обескураженно и незаметно поглядел по сторонам. Желающих ответить было немного, после насыщенных каникул многие до сих пор приходили в себя.       — Мистер Поттер?       Гарри тут же выпрямился и встретил взгляд Реддла. Вопреки его ожиданиям, вселенная не схлопнулась — профессор выглядел как и всегда: бледный, худой, снисходительный и пугающий до чёртиков. Хотя последнее, возможно, Гарри сам себе выдумал. Никаких лишних эмоций не пробивалось сквозь его глаза.       «Зеркало души, как же, — всплыла у Гарри в голове мысль, — тут не поймёшь, убить он тебя хочет или чаем напоить».       — Мистер Поттер, вы за каникулы разучились говорить? — с холодным смешком спросил Реддл.       Гарри вынырнул из мыслей, кашлянул, поёрзал и, пялясь в учебник — тот вообще был открыт на странице про кельтские ритуалы — выдавил:       — Ну, э-э-э, принципов, их… — Гарри краем глаза увидел, как Олаф как бы невзначай стукнул тремя пальцами по парте, — …три.       Он замолк, ожидая бури. К его огромному удивлению, Реддл лишь кивнул и отошёл к доске. Мел, повинуясь его магии, принялся идеальным почерком выписывать слова и формулы.       — Как сказал мистер Поттер — с помощью мистера Юханссона, разумеется, — Реддл жутенько улыбнулся парням, и Гарри с Олафом синхронно сползли ниже под парту, — мы можем выделить три принципа работы. Для начала, портальный объект изначально не должен быть волшебным, допустимы лишь небольшие количества остаточной магии, — на этих словах мел на доске мерзко скрипнул, но, в отличие от студентов, Реддл и бровью не повёл. — Во-вторых, сложность зачарования пропорционально увеличивается с увеличением объекта и его уменьшением. Это значит?.. — Реддл уставился на Фабиана, который уже успел заскучать и начал рисовать прямо на парте.       — Попробуй сделать портал из дома или песчинки — голова взорвётся, — Пруэтта застать врасплох было невозможно.       — Да, может не поздоровится, мистер Пруэтт. Как и вам, если сейчас же не сотрёте свои художества с парты.       Фабиан невинно похлопал глазами и растёр неприличную карикатуру на профессора Бинса.       — И последнее — то, что даёт преимущество перед аппарацией. Вам не обязательно знать, как выглядит нужное вам место, важны координаты. Но они должны быть абсолютно точными, иначе вас расщепит, — выражение лица у него было преприятнейшее, и Гарри передёрнуло. Это действовало куда лучше, чем если бы профессор настойчиво поучал — одна его ухмылка уже заставляла серьёзно относиться к правилам. — Записать — можно на лбу, чтоб наверняка, выучить и никогда не забывать. В Портальном управлении вечная текучка кадров, так что я не удивлюсь, если двое-трое из вас в итоге окажутся там.       Студенты кисло переглянулись. Работа у портальщиков была по большей части — скука смертная. Реддл поставил на свой стол старую игрушку — блестящий латунный локомотив, и продемонстрировал заклинание:       — Портус!       Игрушка вспыхнула, потом сияние рассеялось. Локомотив ничем не отличался от себя прежнего.       — Прежде, чем я раздам вам предметы, поясню: с их помощью отсюда переместиться никуда вы не сможете, а магия рассеется со звоном колокола, так что пытаться забрать их с собой — бессмысленно.       — Как будто у кого-то возникла такая мысль, — пробормотал Гарри себе под нос.       Реддл взмахнул рукой и предметы разлетелись по партам. Гарри без воодушевления осмотрел свою ржавую губную гармошку, похихикал над детской погремушкой, доставшейся Олафу, и быстро осмотрелся. Фабиан с выражением величайшей брезгливости держал двумя пальцами старую пыльную перчатку, его соседка-слизеринка — тускло блестевшую табакерку. В основном у ребят оказался всякий хлам, однако Мерула в конце кабинета успела ухватить небольшой бюст Мерлина. Работа началась.       Спустя двадцать минут Гарри понял, что это куда сложнее, чем кажется со стороны, но в итоге у него получилось. До самого конца урока они снимали чары контрзаклятием и накладывали их снова, пока Реддла не стал устраивать результат. Это было скучно, бессмысленно — Гарри не собирался ни нарушать закон, ни идти в портальщики — и очень нудно. Даже лекции записывать было интереснее, так можно было хотя бы насладиться текучим, проникновенным голосом профессора. Гарри пробыл в какой-то прострации до самого звона колокола, и уже пристроился в конец колонны семикурсников, однако Реддл остановил его:       — Мистер Поттер, задержитесь, пожалуйста.       Оцепенение разом слетело с Гарри. Он сжал лямку сумки покрепче, послал Пруэттам умоляюще-прощальный взгляд (те шутливо отдали ему честь) и понуро вернулся на своё место. Дверь захлопнулась, и они с Реддлом остались вдвоём. Гарри как-то сразу стало душно. Хотелось ослабить галстук, но давать слабину перед профессором не хотелось, и он просто нервно тряс ногой — всё равно этого с кафедры было не видно.       Реддл присел на край парты, вытянул длинные ноги и устало размял шею. Гарри даже немного отвлёкся — не только из-за сияния его почти болезненно-бледной кожи над воротником и проступивших мышц. Ранее Реддл никогда не проявлял при нём ни малейшего признака утомления.       — Я хотел поблагодарить тебя за подарок, — негромко сказал Реддл. Гарри этого не ожидал, а потому опешил. Была в голосе профессора какая-то чертинка, это напрягало.       — Да, я… — Гарри растерялся, а потом дал себе мысленного пинка и постарался придать голосу непринуждённости. Вроде получилось. — Не знал, что подарить человеку, которому ничего не нужно, — на этих словах глаза Реддла смешливо блеснули, он дёрнул уголком губ, — поэтому решил рискнуть. Не знаю, нравится ли вам такое, надеюсь, что да, но я надеялся, что понравится. Да.       Или не получилось…       — Я и сам хотел, только... Считай, ты подал мне знак, — чертята в глазах Реддла уже не просто танцевали, а выплясывали фокстрот.       — О, что ж, это… замечательно!       Реддл ничего не ответил, но и не отпустил его. Гарри замолчал, всё больше съёживаясь под взглядом профессора. Неожиданно тот сказал:       — Профессор Стамп доволен твоими успехами в учёбе в последнее время.       Гарри неуверенно кивнул, не зная, к чему это было сказано. К тому же он очень сомневался, что был лучшим семикурсником среди гриффиндорцев.       — Помнишь, что за тобой должок?       Ну конечно — слизеринец. Гарри окончательно запутался. Ему захотелось кинуть в профессора чем-нибудь потяжелее, чтобы он не делал такие паузы между высказываниями, перестал нагонять тревожности и мучить его неизвестностью.       Наконец Реддл сжалился над Гарри. Довольный вызванной реакцией, он сказал:       — Я подумал, будет полезно для твоего общего развития составить мне компанию на мероприятии — благо, приглашение предполагает наличие спутника.       Гарри зацепился за тон, которым Реддл сказал последнее слово. В голову лезли совсем не те мысли, потому он ответил не сразу:       — Не-не могу, завтра у Гриффиндора пять пар, а у меня ещё и занятие у профессора Латгард… — голос дал петуха, и Гарри откашлялся.       «Соберись, тряпка, — ему стало противно от самого себя, — это просто Реддл. В нём нет ничего страшного, перестань пороть чушь!».       Реддл беззаботно махнул рукой, походя откинул пальцем со лба чёрную прядку — Гарри сглотнул — и ответил:       — Я же говорю: декан доволен твоими успехами, — Реддл чуть улыбнулся, и Гарри не смог сдержать ответной ухмылки. — Завтра он разрешил снять тебя с занятий.       — Но… разве так можно?       Реддл легкомысленно пожал плечами.       — Можно всё, главное не попасться.       — Кто вы и куда дели настоящего профессора Реддла? — Гарри скептично выгнул бровь.       Тот вдруг встал, сделал несколько шагов до парты Гарри, опёрся на неё обеими руками — Поттер почувствовал лёгкий аромат его одеколона — и наклонился ближе.       — Закопал, — тихим, почти рычащим голосом шепнул он.       Гарри на секунду утонул в серых глазах напротив. Сейчас — светлые, без намёка на привычное раздражение и снисходительность. На секунду — потому что в следующую откинулся назад, прикрыл рот ладонью и расхохотался.       — Я ведь и обидеться могу, — Реддл выпрямился и сложил руки на груди, но говорил он несерьёзно.       — Нет-нет, я не с вас, я… — Гарри сделал глубокий вдох и заставил себя прекратить смеяться. От усилия у него на лице проступили красные пятна. — Это нервное.       — Нервное? — Реддл усмехнулся и сел на стул, за парту справа от Гарри. Поттеру пришлось развернуться, чтобы не сидеть боком, и носки их ботинок почти соприкасались. — Что же заставляет тебя нервничать?       Гарри хотел было сказать что-то вроде «учёба, квиддич, задание по Трансфигурации», но в итоге, в очередной раз столкнувшись взглядами с профессором, на удивление спокойно ответил:       — Вы, сэр.       Реддл наклонил голову к плечу и непонимающе нахмурился. Гарри сразу понял, что это игра.       — И что конкретно во мне заставляет тебя волноваться?       «Всё».       — Не только меня, — Гарри хмыкнул и постарался уйти от ответа. — В вашем присутствии трудно расслабиться.       — Хорошо, — прохладно улыбнулся Реддл и на вопросительный взгляд Гарри пояснил: — Так намного проще. Однако, — Реддл опёрся локтями о колени, и выглядел в эту минуту так человечно, что Гарри даже забыл о своей тревожности, — я бы не хотел, чтобы ты нервничал в моём присутствии.       — Почему?       — Это непродуктивно, — быстро ответил Реддл.       — Я постараюсь, — пообещал Гарри.       Реддл поднялся, показывая, что разговор окончен, и напомнил:       — Завтра в десять, в этом кабинете. Не опаздывай, — прибавил он строго, вновь вернувшись в амплуа невыносимого профессора Защиты от Тёмных искусств.       Гарри поднялся, вышел бочком, чтобы ненароком не задеть Реддла, и попрощался. Профессор в ответ едва заметно кивнул, прикрыв глаза. За пределами кабинета Гарри неожиданно понял, что ему и вправду стало спокойнее. Ненадолго — перспектива оказаться завтра с Реддлом наедине вспыхнула в мозгу красной лампочкой.       — Стоило подарить ему портмоне из змеиной кожи, — пробубнил он себе под нос и направился на тренировку — учёба учёбой, а квиддич никто не отменял.

***

      Гарри немного потряхивало, но в целом он был совершенно спокоен. Он стоял перед дверью кабинета, то и дело кидая взгляды на наручные часы. Время было без трёх минут десять. Он зачем-то пришёл еще пятнадцать минут назад и, помня о пристрастии Реддла к пунктуальности, всё не решался постучать.       «И вот я снова здесь, — иронично подумал он. — Те же декорации, те же действующие лица». Если появится ещё и Почти Безголовый Ник, Гарри наверняка поймает дежавю. Он переминался с ноги на ногу, чувствуя себя донельзя глупо. Утеплённая мантия свисала ниже колен — тёмно-бордовая, чем-то напоминающая парадную форму Дурмстранга. Её Гарри надел из озорного желания побесить Реддла. Тот, кажется, принципиально не носил гриффиндорских оттенков, и посмотреть на его реакцию было бы интересно — примерно как тянуть спящего дракона за ноздри.       — Ладно, — Гарри вздохнул глубоко, провёл рукой по волосам — сегодня они, будто почувствовав желание хозяина выглядеть хорошо, хоть и торчали, но зачесались назад вполне достойно. Гарри даже подмигнул своему отражению с утра.       Он постучал и вошёл. У него было необоснованное ощущение, что в кабинете что-то должно измениться, но всё было как обычно. Тот же парящий под потолком драконий скелет, те же схемы на стенах и парты на полу. Реддл стоял на верху винтовой лесенки и опирался на перила. Гарри замер посередине класса, и они несколько секунд изучали друг друга взглядами. Профессор всегда выглядел как с обложки, но в тот день было в нём что-то особенное, только Гарри не мог понять, что именно. Чёрная мантия с высоким жёстким воротом делала его на вид ещё строже, в руках он сжимал чёрные же кожаные перчатки. Бордовую мантию Гарри профессор оценил скептичным поднятием брови, но промолчал.       — Доброе утро, — Реддл демонстративно посмотрел на наручные часы. — Надо же, минута в минуту.       — Я могу быть пунктуальным, когда хочу, сэр, — Гарри начал подниматься по лестнице. Он умолчал, что подскочил ни свет ни заря и носился по общежитию как угорелый — пока Бен не кинул в него подушкой.       Реддл сделал приглашающий жест рукой, и Гарри прошёл в его кабинет. Пока он решал, насколько сильно ему нужно рассматривать всё вокруг так, будто он тут впервые (хотя оба понимали, что это не так), Реддл подошёл к камину и взял с полки банку с летучим порохом. Гарри удивился вполне искренне — в прошлый раз он не рассмотрел, что банка была в форме узкого вытянутого черепа. Вот любил же профессор странные вещи…       — Ты первый. «Кладбище Аллертон», — Реддл посмотрел на Гарри сверху вниз, проверяя, понял ли он.       — Что? — Гарри растерялся. — Но нам разве не…       — Сначала туда, — настойчиво ответил Реддл.       Гарри прищурил глаза. Реддл выглядел миролюбиво, он бы даже сказал, доброжелательно в своей манере. Времени было ещё предостаточно, так что Гарри, пусть и со скрипом, но решил не спорить и делать, что велят. На секунду мелькнула мысль, а что, если профессор отправит его к чёрту на куличики в качестве запоздалой мести, но он быстро её отмёл — слишком уж мелочно для такого человека, как Том Реддл.       — Громко и чётко, Гарри.       — Я помню, — пробормотал он в ответ и запустил руку в банку.       Реддл отступил чуть назад, давая место для манёвра, и хмыкнул.       — Просто напоминаю. Если ты случайно окажешься где-нибудь в Иллинойсе, добираться до Хогвартса будешь сам.       Гарри вдруг из вредности захотелось перенестись куда-нибудь не туда — просто посмотреть, как Реддл заговорит в таком случае, но он сдержался. Не время было испытывать терпение профессора на прочность. Он ступил в камин, повернулся лицом к профессору и бросил горсть пороха себе под ноги.       — Кладбище Аллертон!       Последнее, что он видел перед тем, как его скрутило каминной аппарацией, были сияющие глаза Реддла.       По ощущениям прошла целая вечность, прежде чем Гарри выплюнуло где-то по ту сторону. Он вылетел из камина, но смог удержаться на ногах. Машинально он произнёс невербальное заклинание очищения. Невидимая волна магии окутала его с ног до головы и исчезла с малейшими крупицами пороха. Камин вновь полыхнул зелёным, и Реддл чинно ступил на пол.       — У тебя тут сажа, — с ироничной заботой сказал Реддл, как только привёл свою одежду в порядок. — Вот тут, на щеке.       Он как ни в чём не бывало приподнял Гарри за подбородок и провёл большим пальцем по скуле. Поттер лишь титаническим усилием не дал дыханию сбиться.       — Спасибо, — Гарри мог собой гордиться — голос не дрогнул.       — Нам сюда.       Только сейчас Гарри осмотрелся и понял, где они находились. Комната для каминных перемещений была замаскирована под склеп, снаружи он выглядел уже не новым, но очень изящным. На крыше, как и везде вокруг, лежал тонкий слой мокрого снега. К полудню он наверняка растает и оставит после себя грязную кашу, но сейчас кладбище по-зимнему волшебно сияло в лучах солнца. Гарри зашагал по дорожке рядом с Реддлом, нет-нет, да и бросая на него косой взгляд. Вопрос крутился у него на языке.       Они шли мимо надгробий, и Гарри временами выхватывал глазами разные имена. Ни одно ему не было знакомо, и он запутался ещё больше — кладбище совершенно точно было маггловским. Наконец он не выдержал, спросил:       — Что мы тут делаем?       Реддл поднял голову и сощурился — солнце мазнуло лучом ему по лицу, осветило блестящие чёрные пряди и ласково согрело теплом. Он пожал плечами:       — Гуляем.       — Не верю, — фыркнул Гарри.       Реддл картинно возмутился.       — То, что я слизеринец, вовсе не значит, что я всегда имею скрытый мотив.       Гарри весело на него посмотрел, всем своим видом выказывая скепсис. Вдали от стен Хогвартса ему по неведомой причине находиться рядом с Реддлом было легче — то ли школа и её правила давили слишком сильно, то ли вся абсурдность ситуации свела на нет извечную нервозность, но стало куда проще вести себя чуть фривольнее, чем полагалось студенту.       — Серьёзно, профессор. Почему сюда? Мне уже начинать бояться?       К этому моменту они дошли до аллейки, сокрытой за насаждениями пушистых елей. Вокруг не было ни души.       — Ты меня раскусил. Сейчас дойдём до спрятанной могилы злого страшного колдуна, и я буду проводить запрещённый кровавый ритуал.       Гарри задумчиво протянул в ответ:       — Как же мы дойдём до этой могилы, если её не существует, — на вопросительный взгляд Реддл он пояснил с улыбочкой: — Ну как же. Вы-то ещё живы.       До Реддла не сразу дошло, а потом его лицо дрогнуло в возмущении.       — Минус пятьдесят очков с Гриффиндора!       — Упс, — Гарри качнул плечами, — а вне Хогвартса это, кажется, не работает.       Реддл опустил голову и негромко рассмеялся — этим своим пробирающим жутковатым смехом, идеально вписывавшимся в атмосферу кладбищенской тишины.       — Это самый ближайший к университету камин, — сжалился и пояснил он наконец, искоса глядя на Гарри.       — Да ладно, — со скепсисом протянул Гарри, но Реддл только неопределённо качнул плечами. — А аппарировать сразу туда было нельзя, потому что?..       — У меня выходной, — как само собой разумеющееся сказал Реддл. — Погода чудесная, не то, что в Хогвартсе — вечно завывает и метёт.       — Ну разумеется, — пробормотал Гарри. Он, хоть и засунул руки в карманы, уже начал мёрзнуть.       — Не волнуйся, пешком мы не пойдём.       Реддл лукаво блеснул глазами и остановился перед калиткой наружу.       — На метле полетим? — саркастично спросил Гарри.       Профессор забавно сморщился, отчего помолодел лет на пять, и всё так же загадочно обронил:       — Почти.       Гарри не оставалось ничего, кроме как ему поверить.       — Ты когда-нибудь ездил на автомобиле? — спросил Реддл после недолгого молчания. Он остановился на дороге, развернулся лицом к Гарри и качнулся на пятках. Если бы на его месте был кто угодно другой, Гарри бы сказал, что этот человек сгорает от нетерпения. Но то был Реддл, и уж он-то наверняка даже не знал, какого это — вообще от чего-то «сгорать».       — Было дело, — Поттер вспомнил поездку с Флимонтом на его тогда ещё только-только снятой с конвейера машине. Он чуть не помер со страху, потому что дядя временами бывал несколько… безрассуден — особенно, когда дело касалось новых изобретений.       — Прекрасно, — только и ответил Реддл.       Профессор вытянул руку вперёд и сделал едва заметное движение. Гарри не успел даже понять, как воздух пошёл рябью, и прямо перед ними начал проявляться автомобиль. Он удивлённо охнул: сначала перед ним возникли круглые фары на чёрном глянцевом капоте, потом появилось стекло, покатая крыша и хромированные задние крылья — такие же, как и ручки на двух дверях. Шины, белые с лицевой стороны, резко контрастировали с цветом машины. Гарри удивлённо похлопал глазами — он ожидал чего угодно, кроме этого. Реддл с нескрываемым удовольствием наблюдал за сменой его выражения лица. Едва только последняя нить маскирующей магии исчезла, он вздёрнул бровь, как бы безмолвно спрашивая: «Ну, как?».       — У вас есть права? — Гарри проглотил миллион вопросов и задал именно этот, однако тут же добавил: — Нет, не отвечайте!       — Есть, — Реддл с едва заметной во взгляде гордостью оправил пиджак и приглашающе махнул рукой: — садись. Не волнуйся, я их не купил.       — Серьёзно? А как, с помощью Конфундуса? — рассмеялся Гарри, обходя машину. — Зачем вам вообще авто? Мы только что воспользовались каминной аппарацией, а есть же ещё и порт-ключи, и…       — Потому что, Гарри, — Реддл снял перчатки и положил руки на руль, — это удобно и безопасно.       — Безопасно? — Гарри, помня свой прошлый опыт, пристегнулся ремнём и поёрзал на сидении. — Это маленькая камера смертника, несущаяся по дороге на огромной скорости, которая в любую секунду может влететь во что-нибудь и разбиться!       — Сказал человек, играющий в квиддич.       Гарри не нашёлся с ответом. Реддл хмыкнул и щёлкнул пальцами. Радио зашипело, указатель частоты передвинулся вбок, и заиграл тягучий джаз. Заводя машину, он продолжил:       — Министерство не отслеживает — пока что, во всяком случае — автомобили. Они считаются маггловским способом передвижения.       — Мы что, скрываемся от кого-то? — фыркнул Гарри, пытаясь скрыть резко возникнувшую нервозность.       — Нет, — ровно ответил Реддл тоном, показывающим, что тема закрыта.       Он повернул ключ, мотор зарычал, и колёса тихо заскрипели по свежему снегу. Гарри по привычке покрутил рукой, убеждаясь, что кобура с волшебной палочкой на месте, и постарался расслабиться — не каждый день ему выпадал шанс насладиться видами на Ливерпуль из окна автомобиля.       «Подумать только, — Гарри незаметно скосил глаза в сторону Реддла. Он зацепился взглядом за тонкие пальцы, обхватившие руль, и тут же вернулся к зимним пейзажам, — Реддл водит машину… Какие ещё сюрпризы меня ожидают?».       Гарри, конечно, всегда понимал, что профессор — одна сплошная неразгаданная тайна, но теперь вместо подозрительной тревоги он испытывал нечто похожее на предвкушающее любопытство. Это было странно, ново и — на удивление совсем не плохо.       Они проезжали мимо парков, сейчас — почти безлюдных, хотя навстречу им то и дело попадались магглы. Те почти не смотрели в их сторону, и Гарри решил, что на автомобиль наложены отталкивающие внимание чары. Голые ветки деревьев едва заметно покачивались на ветру, дорога поворачивала и поворачивала, пока, наконец, они не въехали в более оживлённую часть города. Здесь им даже начали попадаться и другие машины, и Гарри со странной гордостью отметил, что только их транспорт сиял новизной.       — Будь я магглом, хотел бы жить здесь, — заметил Гарри, когда мимо начали проноситься двухэтажные кирпичные дома.       Реддл покосился на него и снисходительно фыркнул:       — А Лондон чем тебе не угодил?       — Ничем, но… Тут уютно, — он кивнул головой на небольшой дворик у одного из домов и добавил с улыбкой: — Не уютнее, чем в Хогвартсе, конечно.       Реддл едва слышно выдохнул, соглашаясь.       — А вы, профессор?       Повисла тишина. Гарри уже было подумал, что сказал лишнего и профессор не собирается ему отвечать, но тот совершенно спокойно сказал:       — Был бы я магглом — меня бы не было.       Гарри сглотнул. Это звучало слишком... серо для того яркого, зимнего дня, в котором они очутились.       Университет он увидел издалека. Башня с часами очень напоминала Биг-Бен, только не такой монументальный и из красного кирпича, но в остальном — ничего необычного. Высокие арочные окна, колонны, карнизы и пилястры — чёрные, на контрасте с красным цветом, — всё это напоминало сотни других замков, разбросанных по всей Британии. С Хогвартсом — немного несуразным, странно спланированным и с натыканными тут и там без особого смысла башенками — общего было немного.       Реддл припарковал машину (Гарри чуть было не пошутил, что тот справился с первого раза, но вовремя прикусил язык), и они выбрались обратно на морозный воздух.       — Удивительное дело, — профессор встал рядом, и они синхронно задрали головы вверх, — волшебники устроились прямо под носом у ничего не подозревающих магглов.       — Действительно, — Гарри уважительно покачал головой, — никогда такого ведь не было!       Реддл согласно покивал, а потом вынырнул из оцепенения и сделал приглашающий жест рукой.       — После вас.       Гарри хотел возмутиться — больше в шутку, но не стал. Какие-то странные, будоражившие что-то в глубине его души нотки проскочили в голосе профессора. Гарри медленно вдохнул, радуясь, что его покрасневшие щёки можно легко списать на холодный воздух, и ступил на покрытые коркой льда ступени — аккуратно, чтобы ненароком не поскользнуться и не покрыть в который раз себя позором на всю жизнь. Реддл поступил умнее. Под каждым его шагом лёд расползался в стороны, а потом вновь сходился, и Гарри скривился — сам он до этого не догадался.       — Мистер Реддл и… — тощий капельдинер забрал пригласительное из руки профессора, бросил на него быстрый взгляд и вернул обратно, — мистер Поттер. Добро пожаловать в Ливерпульское отделение университета артефакторики Британии.       Гарри немного неловко кивнул и прошёл вперёд. Едва он ступил в широкий, укрытый ковровой дорожкой коридор, его тело тут же среагировало: спина чуть выпрямилась, лицо расслабилось до непроницаемого вида — привычка вести себя в высшем обществе только так и никак иначе никуда не исчезла. Тёплая мантия слетела с его плеч и отправилась вместе с мантией профессора к другой верхней одежде.       — Был здесь когда-нибудь?       Гарри чуть снисходительно вздёрнул бровь и ответил спокойно:       — Разумеется. Очень давно, правда, с родителями — почти ничего не помню.       Реддл смерил его прищуренными глазами.       — Расслабься, Гарри, это же не званый семейный ужин, — он, как и всегда, умел смотреть в самую душу.       Гарри помедлил, кивнул и постарался не напрягаться так сильно. Он заставил себя сосредоточиться на Реддле, думать только о нём, и стало немного легче. Пока они шли через вестибюль к главному залу, огибая солидно — и не слишком — одетых магов, Гарри, как и множество раз до этого, прокручивал в голове поведение профессора и только диву давался. Тот был настолько спокоен, настолько в своей тарелке, что даже предположить было нельзя, что Реддл — вовсе не из этого мирка законсервированного снобизма и роскоши.       — Вам это нравится, — скорее утверждая, чем спрашивая, сказал Гарри.       — Ещё бы, — Реддл дёрнул уголком губ и взял у проходившего мимо официанта два бокала с шампанским. Один он протянул Гарри, свой поболтал в воздухе, но к напитку не приложился.       Гарри, проглотив вопрос, попробовал шампанское и не поморщился только усилием воли — кислятина, да ещё и с пузырьками. Куда больше он предпочёл бы кофе, но на таких мероприятиях выбирать не приходилось.       — Том-Том-Том, ты что, опять спаиваешь малолеток? — раздался совсем рядом певучий мужской голос.       Гарри тут же отстранился от бокала и перевёл взгляд на обладателя этого голоса.       — Что значит «опять»? — совершенно невежливо переспросил он прежде, чем успел подумать.       Мужчина перед ним был примерно одного возраста с Реддлом. Кареглазый, с тяжёлым взглядом из-под нависших век и смешливыми морщинками у уголков губ, он кого-то неуловимо напоминал, только Гарри не помнил, кого именно.       — То и значит. Если моих сыновей будет обучать такой преподаватель, то лучше уж я отдам их в Шармбатон…       — Добрый день, Ребелиус, — ровно поздоровался Реддл, и Гарри вспомнил.       — Мистер Лестрейндж, — он перехватил бокал левой рукой, а правую протянул для рукопожатия. — Вы, наверное, меня не помните, но…       — Как я мог забыть Поттера-младшего, — перебил его тот и крепко пожал руку, дружелюбно дёрнув уголком рта. — Твой перевод в Хогвартс долго был самой обсуждаемой темой на званых ужинах. И, — Лестрейндж поморщился, — давай без этого официоза. С учётом того, что рассказывал Том, мне уже кажется, будто мы знакомы сто лет.       Гарри удивлённо вздёрнул брови и посмотрел на Реддла. Тот обратился к Ребелиусу убийственной улыбкой и процедил:       — Не пора ли нам занять места?       — Всегда такой серьёзный, — обиженно шепнул Лестрейндж и отпил шампанское из невесть откуда появившегося бокала. — Как ты его выносишь?       — Ну-у, я… — Гарри неловко перевёл взгляд с одного на другого и неопределённо пожал плечами. Судя по всему, Реддла не беспокоило то, что говорит Лестрейндж. Хотя сказать наверняка было, как и всегда, невозможно.       — Не отвечай, а то обидится, — оборвал его Ребелиус и ухмыльнулся. — Тебе ещё зачёт получать, нехорошо будет, если кое-кто упрётся и отправит на пересдачу.       — Ребелиус не понаслышке знает, что значит сдавать экзамен пять раз. Правда, Реб? — с лёгкой, но чертовски холодной улыбкой уколол его Реддл.       — А кое-кто совершенно не в курсе, каково это — веселиться и отдыхать, — Лестрейндж с намёком поморгал глазами.       Гарри молчал, не зная, стоит ли ему встревать в разговор двух давно знакомых людей. Ему было некомфортно — то ли оттого, что на него не обращали внимания, то ли потому, что сказать было нечего — он ведь и вправду ничего толком не знал о прошлом Реддла. Лестрейндж аккуратно подтолкнул Гарри в плечо и повёл его сквозь толпу. Волшебники перед ним почтительно расступались, то и дело здороваясь с колдуном. Лестрейндж одаривал всех приветствиями, рукопожатиями, рассыпался в комплиментах и едких остротах — на фоне Реддла мужчина сиял, как новогодняя ёлка.       — Я удивлён, что ты здесь, — сказал Ребелиус Гарри, когда они вошли в огромную поточную аудиторию.       Гарри оторвался от разглядывания восходящих рядов кресел — в Хогвартсе такого не было, и неосознанно бросил взгляд через плечо. Его кольнуло — Реддл словно и не заметил, что его подопечный ушёл далеко вперёд. А вот Лестрейндж взгляд Гарри увидел и хмыкнул:       — Не волнуйся, это он с виду такой безразличный. На самом деле...       — Да что ж вы все такие проницательные?       Лестрейндж опешил, а потом неверяще рассмеялся — низким, бархатистым смехом. Гарри подумалось, что Ребелиуса, наверное, очень любят женщины.       «И не только», — шепнуло подсознание, но Гарри отмахнулся от него. Не было в Лестрейндже ни того глубокого, тёмного взгляда, ни странной ауры силы. Улыбался он не так, будто за улыбкой — сотни мыслей, и руки у него были тёплые — не те.       Ребелиус тем временем отошёл от удивления.       — Понятно, что он в тебе нашёл. Дерзкий малый.       — Что значит «нашёл»?       — О, Том не рассказал? — Лестрейндж в притворном сожалении втянул воздух сквозь зубы. — Спроси у него сам как-нибудь в свободную минутку, скоро тут всё начнётся.       Гарри скрипнул зубами. Вечно они так — бросят в него, словно бладжером, какой-нибудь информацией, а потом отпускают в вольное плаванье. От слов Лестрейнджа стало странно. Что он вообще имел в виду? И почему, почему все вокруг всегда знают больше, чем он сам? Гарри тяжко вздохнул и протиснулся к своему месту мимо какого-то волшебника — рунолога или позера, если судить по вышивке на мантии. На стене уже дрожал белый экран, а у допотопного волшебного проектора суетились какие-то маги с катушками. Гарри вдохнул чуть пыльный запах, который Фабиан в шутку называл «ароматом знаний и боли», и сел. Реддл уже занял своё место. Он безмолвно приподнял брови, спрашивая, всё ли в порядке, и Гарри ответил тем же. Потом произошло необъяснимое — на секунду Поттеру почудилось, будто профессор специально выставил вперёд ногу так, чтобы Лестрейндж за неё зацепился. Тот и вправду споткнулся, но тут же опустился на своё место с необъяснимой грацией. Никто не прокомментировал это, и Гарри убедил себя, что ему показалось.       — В первом ряду даже не поспишь, — посетовал Ребелиус. Гарри оказался слева от Реддла, Лестрейндж — справа, и им приходилось переговариваться прямо через профессора. Лицо Реддла медленно приобретало выражение «убейте меня кто-нибудь, пожалуйста».       — Что ж ты тогда сюда пришёл? — спросил профессор, смотря прямо перед собой.       — Ты и без меня в курсе, — недовольно отозвался Ребелиус и пояснил Гарри: — Лестрейнджи спонсировали всю эту чехарду наравне с Поттерами, ты наверняка знаешь, — в ответ на это Гарри кивнул, хотя понятия не имел до этой секунды. Дядя просто всучил ему приглашение (не забыв отпустить шутку, которую хотелось забыть и никогда не вспоминать). — Кроме того, я, как главный редактор «Визард Таймс», — тут Ребелиус будто бы смущаясь поправил манжеты рубашки, — должен лично проконтролировать процесс.       — Помешан на контроле, — пояснил Реддл, метнув на Гарри быстрый взгляд и вновь уперевшись в пустую пока ещё стену.       Гарри уважительно покачал головой. «Визард Таймс» был старейшим изданием Британии — наравне с «Оракулом», только Министерству не подчинялся и по большей части был аполитичен. В Хогвартсе мало кто из студентов их выписывал — не тот формат, но он знал, что «Таймс» в последнее время набирал популярность среди магов.       — Я не помешан, я ответственен, — возразил Лестрейндж.       Он хотел было добавить что-то ещё, но в зале приглушили свет. Ребелиус откинулся на спинку кресла, лицо его приняло строгое, внимательное выражение, но Гарри почему-то подумалось, что тот даже вслушиваться не станет. Тем временем на кафедру вышел лектор. Гарри чуть подался вперёд, затаив дыхание — Генрих Агриппа, немолодой уже артефактор, был одним из самых уважаемых членов учёного магического сообщества.       «Жаль, Флимонт не здесь, — подумалось Гарри. — Он, наверное, локти сейчас от зависти кусает…».       — Добрый день, господа и… — Агриппа глянул на немногочисленное количество волшебниц и добавил: — …дамы.       — Это будут самые долгие полтора часа моей жизни, — прошептал Лестрейндж и медленно моргнул.       — Без мучения нет учения, — отметил Реддл, но выглядел он при этом донельзя довольным.       — А разве не «учение без мучения»?       Реддл пожал плечами.       — Для тебя — точно нет.       Гарри едва смог отвести от профессора взгляд. Такой расслабленный, действительно заинтересованный — нечасто можно было увидеть Реддла таким.       — Что?       Гарри резко перевёл взгляд на презентацию. Щёки его покраснели.       — Ничего.       Реддл снисходительно приподнял бровь, наклонил голову и спросил:       — Тебе разве не интересно?       — Очень интересно, — от натуги у Гарри проступила венка на виске.       «Отвернись уже, отвернись», — билось у него в голове.       Реддл, чтобы не мешать остальным и, как позволил себе подозревать Гарри, понервировать его, наклонился близко-близко и зашептал:       — Я познакомился с Генрихом несколько лет назад, где-то под Гирокастой. Председатель совета министров собрал там небольшое совещание, на котором мне удалось поприсутствовать…       Гарри не понимал ни слова из того, что говорил Реддл. Он мог думать только о тёплом дыхании, с каждым вздохом колебавшем его остриженные на каникулах волосы. Те, кстати, топорщиться не перестали, зато лежали теперь куда более элегантно — мать даже пустила скупую слезу, глядя на то, как её сын вырос. Сейчас же Гарри мечтал, чтобы его покрасневшей шеи не было видно, однако желанию этому не суждено было сбыться — на контрасте с белым воротом рубашки Реддл никак не мог не заметить порозовевшей кожи.       «Он делает это специально», — осознал вдруг Гарри.       — Сэр, — он медленно повернул голову так, что они почти соприкасались носами. Ресницы Реддла дрогнули, взгляд метнулся к губам и обратно, — не стоит отвлекаться и отвлекать других.       «Мерлин, мой голос действительно может звучать так?».       — Тогда не стоит быть таким отвлекающим, — тихо ответил Реддл и лукаво приподнял уголок губ.       Гарри позволил лёгкой улыбке появиться на лице и перевёл взгляд на лектора. Ему ведь и вправду было интересно всё то, о чём говорил Агриппа. Реддл ещё несколько секунд оставался в прежнем положении, а потом откинулся на спинку кресла и более Гарри — к его счастью или сожалению — не отвлекал.       — Тебе, кажется, действительно интересна сфера артефакторики, — заметил Реддл парой часов позже, когда всё закончилось.       Гарри едва не задохнулся от возмущения. То есть до этого профессор думал, что ему просто заняться нечем?       — И что навело вас на эту мысль?       Они вдвоём стояли у кафедры, пропуская спешащих магов вперёд себя. Лестрейндж куда-то исчез, стоило стихнуть аплодисментам. Он вполне дружески распрощался с Реддлом и напоследок странно посмотрел на Гарри — словно мысленно о чём-то рассуждал. Поттер даже не знал, как реагировать на него — волшебник показался ему вполне нормальным. Вряд ли Том Реддл позволял бы кому-то общаться в таком тоне с собой, не будь у него на то веских причин. Слово «друг» странно звучало в контексте профессора, но других ассоциаций на ум не приходило.       — У меня есть одна идея, — вместо ответа сказал Реддл и поманил Гарри за собой. — Пойдём.       — Разве нам можно туда? — с сомнением спросил Гарри, видя, что они направляются за кафедру, но не остановился.       — Ты знаешь, что я на это отвечу.       Гарри кивнул — пора было уже запомнить, что правила писались не для Реддла.       Они зашли в аудиторию за лекционным залом, огибая работников университета. Агриппа ещё не ушёл — он собирал со стола свои бумаги. Гарри чуть помедлил, однако Реддл настойчиво подтолкнул его между лопаток и сказал громко:       — Прекрасная работа, Генрих! Твои последние исследования в области пространственной магии заслуживают всяческих похвал!       Агриппа оторвался от своих бесчисленных папок и, как только узнал Реддла, тут же расплылся в улыбке.       — Мистер Реддл, вот так встреча! А ваш юный спутник, должно быть, мистер Поттер.       Гарри всю жизнь узнавали так же, как узнавали Блэков и Малфоев — по ярким фамильным чертам. Он дождался, когда Реддл представит их друг другу, ещё не совсем понимая, что они тут делают. Агриппа предложил им сесть. Гарри примостился на краешек стула — его распирало от желания засыпать артефактора вопросами, но рамки приличий и Реддл, молча замерший слева от него, не давали ему этого сделать.       — Чем вы сейчас занимаетесь, мистер Поттер?       — Изобретатели не делятся своими наработками, — тут же ответил Гарри.       Лицо Агриппы вытянулось в изумлении, а потом он рассмеялся.       — Вы — вылитый ваш дядя Флимонт. Сколько я не пытаюсь наладить с ним контакт, он упирается и отнекивается. Поттеры — истинные упрямцы!       — Он и со мной не делится, — признался Гарри. — А я просто не уверен, что у меня что-то получится — потому и не распространяюсь раньше времени.       — С такой помощью в лице Тома у тебя, мальчик мой, не может не получиться, — проницательно заметил Агриппа. — А Илайн Латгард просто золотой самородок! Я очень горжусь, что из моих учеников выходят лучшие специалисты.       — Профессор Латгард была вашим Подмастерьем? — удивился Гарри.       Агриппа довольно покивал. Гарри взвесил все «за» и «против». Решив, что от него не убудет, он в общих чертах рассказал о своём проекте.       — У тебя большие амбиции, — уважительно отметил Агриппа.       Гарри смущённо дёрнул плечом.       — Я просто занимаюсь тем, что мне нравится.       — Ты не думал о вступлении в Гильдию Мастеров?       — Думал, — Гарри неосознанно бросил быстрый взгляд на Реддла. — Сейчас сложно найти хорошего Мастера.       — Ну почему же, — подал голос молчавший до этого Реддл. Гарри даже вздрогнул. — Генрих лучший в своём деле.       Он звучал странно, чуть натянуто. Гарри непонимающе нахмурился — что-то в тоне профессора ему не понравилось.       — Пустые слова, — отмахнулся Агриппа. — Однако я никогда не против новых перспективных учеников. Если у тебя будут вопросы, Гарри, ты всегда можешь отправить мне сову.       «Вот он, мой шанс, — с лёгким испугом подумал Гарри. — На блюдечке с золотой каёмочкой».       Он повернул голову и столкнулся с холодным взглядом Реддла. Тот медленно выстукивал по подлокотнику кресла пальцами какую-то мелодию.       Тук-тук, тук.       — Благодарю за предложение, но…       Тук. Тук.       Гарри уверенно встретил взгляд Реддла и, не отрываясь, твёрдо сказал:       — Я уже нашёл Мастера.       Стук прекратился.       — Это великолепно! — голос Агриппы прервал их игру в гляделки. — Том, ты ведь никогда не хотел брать учеников!       Реддл опустил задумчивый взгляд в пол.       — Я передумал.       Гарри почувствовал, как внутри всё запорхало — запорхало и оборвалось, стоило ему подумать о том, что он только что сделал.       «Кажется, я только что обрёк себя на лишние страдания», — невесело подумал он.       Они распрощались с Агриппой, и тот всё же вынудил Гарри пообещать советоваться с ним — этот человек действительно горел своей работой. Шли молча. Молчали неловко, тяжело, не так, как с утра — прошло всего несколько часов, но за это время столько успело измениться! Снег на улице снова начал падать, припорашивая сверху куда-то спешащих магглов. Гарри, повинуясь какому-то странному порыву, поймал ртом одну снежинку и тут же смущённо закашлялся — Реддл увидел его ребячество, но ничего не сказал. Они прошли мимо машины и направились вниз по улице. Гарри не спрашивал, просто брёл рядом и смотрел себе под ноги. Ему не было холодно, хотя ветер поднялся и противно задувал под воротник.       — Почему вы не захотели, чтобы Агриппа стал моим Мастером? — задал Гарри интересующий его вопрос. Он долго собирался с силами, и за это время они успели отойти уже довольно далеко.       — С чего ты это взял?       Гарри тяжело вздохнул — он ждал чего-то такого.       — Он сказал, что вы никогда не хотели брать учеников. Почему сейчас?       Реддл помедлил с ответом.       — В тебе есть потенциал.       — И это всё? — Гарри понял, что сам себя загоняет в ловушку, когда профессор поинтересовался:       — А нужно что-то ещё?       — Нет, разумеется, нет… Но у вас ещё есть возможность отказаться.       Реддл на это ухмыльнулся.       — Это у тебя ещё есть возможность отказаться. Не думай, что стать Мастером артефакторики тебе дастся так же легко, как и игра в квиддич.       — Считаете, что это легко? — возмутился Гарри. — Да мы работаем на износ!       — О, тогда тебе нетрудно будет представить, что тебя ждёт, — снисходительно качнул головой Реддл.       — Так вы согласны? А как же ваши преподавательские дела и личная жизнь?       Они остановились посреди улицы. Реддл сделал — в который уже раз — приглашающий жест, и Гарри заметил на стене вывеску какого-то ресторанчика. Судя по движению внутри, местечко было популярным.       — Для тебя я смогу найти немного времени.       Гарри довольно качнул головой и зашёл внутрь. Колокольчик на двери звякнул, и к ним тут же поспешила маггла-официантка. Какие бы ни были мотивы у Реддла, он, чёрт возьми, готов обучать его — это всё, что имело значение. Вновь подумав о том, что теперь ему предстоит как-то справляться с постоянным присутствием профессора рядом, Гарри вдруг вспомнил кое о чём.       — С днём рождения.       Реддл так и замер. Он внимательно посмотрел на Гарри и тихо ответил:       — Спасибо. — И добавил уже обычным голосом: — Ты, кстати, какой кофе предпочитаешь?       — Чёрный, как ваша душа, — пошутил Гарри, почувствовав, что обстановка наконец-то разрядилась.       — Чёрный с щепоткой сахара, — поправил его Реддл и самодовольно усмехнулся. — А твоя душа, наверное, похожа на пряный тыквенный латте.       — Любите специи? — с улыбкой спросил Гарри.       — Терпеть не могу, — саркастично ответил Реддл и мило улыбнулся.       Гарри закатил глаза и посмотрел в окно. В ресторанчике было тепло и уютно — отдельный мирок умиротворения посреди зимнего пейзажа. Расслабленный, в приподнятом настроении Реддл хоть и заставлял сердце биться чаще каждым своим взглядом из-под длинных ресниц, всё же больше не вызывал желания выпрыгнуть в окно. По крайней мере, не так сильно, как раньше.       Реддл поймал взгляд Гарри и строго, в своём излюбленном профессорском тоне сказал:       — Урок первый: никогда, никогда не сомневайся в себе, Поттер.       Гарри улыбнулся и кивнул.       Удивительно, но в Хогвартс возвращаться ему совершенно не хотелось.