Старые псы, новые трюки

      Эти ошибки в имении и дате до сих пор казались… странными. Понятно, что они были преднамеренными, но какой в них был смысл, если ошибкой была вся эта ситуация, Рьюга не понимала; тем более, что цифры явно взяли из головы, нарисовав ей какую-то случайную дату рождения, а имя написали так, как написали. Ей хотелось посмотреть на мыслительный процесс, если таковой вообще был, только для того, чтобы отследить логику суждений.       Если это вообще тот самый камень, и она не перепутала свою-не-свою могилу с чьей-то.       Рьюга сидела на кортах возле камня, ковыряя мох в углублении цифры. Ничего лишнего. Ничего правдивого. Ничего, из-за чего можно было бы сказать, что это её могильный камень — и только поэтому она могла спокойно его разглядывать, не утекая в мыслях в какое-то неправильное русло. Хотя, может, из-за произошедшего её сюда и потянуло — ситуация, всё-таки, повторилась, и снова посмотреть на это недоразумение просто… Интересно, что ли.       Рьюга замерла, прислушиваясь к происходящему вокруг: люди-то были, но так мало и так далеко, что её уединению ничего, кроме безмолвных, просто наблюдающих со стороны фигур не мешало. Сначала, правда, они напрягли, однако быстро стало понятно, что если с ними не говорить и в целом не обращать на них внимание, никакой реакции не последует, и Рьюга про них почти что забыла, лишь изредка замечая на периферии.       Пока она сюда шла, ей отчего-то казалось, что от всего потока мыслей голова начнёт болеть слишком быстро, однако прошло, кажется, уже достаточно времени, но ничего такого не произошло — звенящая пустота. Сначала это смутило, а потом пришло понимание, что это всё из-за тишины: обычной, лёгкой, свободной тишины на природе не было так давно, что оно уже успело забыться.       — Так и думал, что найду тебя здесь, — Джинга объявился достаточно скоро. Появился незаметно, Рьюга обратила на него внимание лишь когда он оказался в непосредственной близости и опустился на корты рядом с ней. — Память почтить пришла?       — Посидеть в тишине, — Рьюга со вздохом выпрямилась — Джинга повторил за ней — и, сложив руки в карманы штанов, направилась к ступенькам. Не было смысла тут оставаться: тишины её лишили, а других причин сидеть у могилы она для себя придумать не могла; к тому же, присутствие Хагане развеяло силуэты на периферии. — Больница, да?       — Да, — Джинга кивнул, следуя за ней. В окружении могильных камней он выглядел до неправильного чуждо, и Рьюга ускорила шаг, больше не смотря в его сторону. — А потом целый день свободный. Что-нибудь в голове есть?       — Ты занимаешься своими делами, я сплю, — сухо ответила она.       — Спать хочешь? — Джинга спросил это с какой-то странной, непонятной интонацией, на что Рьюга только вздохнула, потирая переносицу.       — Не хочу находиться в городе дольше, чем оно того требует. Поедем к этому Акабе сразу же, как Мидори…       — Мадока.       — Как Мадока закончит с Императором.       О крутой лестнице были только самые тёплые воспоминания.       Например, скатившаяся по ней Птичья Башка.       Рьюга остановилась на верхней ступеньке и всё-таки из-за плеча оглянулась на Хагане, которого на прежнем месте уже не было. Где-то сбоку промелькнул рыжий куст, и Джинга спустился вниз на несколько ступеней, повернувшись к Рьюге лицом и спиной к спуску. Сомнительное положение.       — Тебя только Император сейчас интересует?       — Именно, — Рьюга прищурилась: спускаться по такой лестнице спиной вперёд было крайне странным аттракционом. — Закончим с ним, и я уйду отсюда.       — Куда уйдёшь? — Джинга замер. Рьюга напрягла руку, готовясь в любой момент схватить его за куртку в случае чего.       — Не знаю, — призналась она и выдохнула. — Подальше от города. Только и всего.       — Как закончим с Императором, можем вернуться в Кому, — Джинга вскинул бровь. — Не город, есть, где тренироваться…       Нога-таки съехала, и он опасно выгнулся, тут же вернувшись в прежнее положение и вцепившись в хлипкое перило обеими руками. Рьюга покачала головой, схватив его за плечо: хоть бы головой подумал.       — Посмотрим, — отрезала она, понимая, что Джинга, даже несмотря на не иллюзорный риск полетать головой вниз, всё ещё ждал от неё ответа. А затем, пожевав губу, добавила: — Я помню, что ты говорил про совместные путешествия.       — Правда? — Хагане странно хмыкнул. Рьюга подобной его реакции не поняла и только кивнула в ответ. — Просто не город, да?       — Да.       — Тебе в любом случае надо восстановиться, — он развернулся на пятках и начал спускаться нормально, без риска полетать. — А дальше с тобой хоть в вулкан полезу.       — Словами не разбрасывайся, — предупредила Рьюга. — Потому что это звучит как отличная затея, но ты, кажется, подобное не переживёшь.       — Переживу, — фыркнул он. Рьюга закатила глаза. — Хочешь проверить?       — Ты сейчас предлагаешь скинуть тебя в вулкан?       — Нет, предлагаю залезть.       — А можно было бы скинуть, тогда бы избежали землетрясений ещё на год.       — Что?..       — Ничего, — она покачала головой. — Не потащу я тебя в вулкан. И под ноги смотри, твоя тут уже навернулась однажды.       — Моя?.. — не понял Джинга и посмотрел на ступени. — О чём ты?       Рьюга отвечать не стала и только запрокинула голову, рассматривая облака в небе.

***

      В кабинете ей решительно не нравилось: квадраты белой плитки растеклись на полу и стенах, и искусственный свет тихо жужжащих ламп каким-то неведомым образом делал отвратительный белый ещё белее. Поэтому Рьюга щурилась — не от боли, а потому что просто не хотела видеть перед собой эту ослепляющую обстановку, на фоне которой всё такие же белые стеклянные шкафчики и какие-то плакаты казались слишком инородными.       Обычный медицинский кабинет — она в таком спала какое-то время назад.       И сидела на идентичнейшей койке.       И медсестра была… не той же, нет. Наверное.       Рьюга из-за плеча глянула на женщину: медицинская маска прикрывала пол-лица, волосы убраны под шапочку. Да и толку-то, если — она поняла это с небольшим опозданием — всё равно не помнила лица именно той женщины. Как давно это было? Пару-тройку месяцев назад? Возможно.       Сидеть, чуть ссутулившись, на удивление, было не очень-то удобно. Может, из-за факта, что надо сидеть ровно в одном положении, не шевелясь вообще: в любой другой ситуации Рьюга так бы и сидела, но сейчас это казалось утомляюще — из-за ограничений, видимо.       По спине и шее проходил неприятный холод, и её слабо дёргало каждый раз, когда что-то небольшое, но очевидно металлическое касалось кожи, хотя самого процесса снятия швов Рьюга почти не чувствовала: нечего там было чувствовать, кроме редких прикосновений инструментов.       — Вы спортом занимаетесь?       — Что?       Рьюга моргнула и дёрнулась — уже от неожиданности. Покрутила головой, разминая шею, и выдохнула, пытаясь смотреть куда угодно, лишь бы не на что-то белое, что в этом кабинете было… сложно. Почти нереализуемо. Но она всё-таки зацепилась за стакан для канцелярии на столе — он был голубым.       — Спортом занимаетесь? — повторила вопрос женщина.       — Спортом?       — По вам видно, что да, занимаетесь, но мне нужно понимать, каким именно, чтобы дать более точные рекомендации, — по коже прошлись холодной ватой, и Рьюга поджала губы. — Борьба, атлетика, альпинизм, плаванье… что-то из этого?       — Бейблейд?.. — за Рьюгу ответил Джинга. Ему разрешили сидеть у стенки и не мешаться, наблюдая за процессом. — И… наверное, всё из перечисленного… Рьюга повела бровью: бейблейд считался спортом. Точно.       — У вас очень хорошо всё заживает, — женщина снова провела холодной ватой, — однако, даже если так, полное восстановление займёт минимум полтора месяца, но я бы посоветовала воздержаться от активных нагрузок на спину и агрессивных тренировок ещё на некоторое время… три месяца. Ориентировочно.       — Три месяца?.. — Рьюга прищурилась. — Оно ведь уже зажило.       — Оно затянулось, но не до конца восстановилось. Внутренние ткани восстанавливаются медленнее внешних, и чтобы избежать дальнейших осложнений, от чрезмерной активности придётся на время отказаться.       — Чрезмерная активность — это тренировки… — вклинился Джинга. — И что-то ещё?       — Тяжести тоже лучше не тягать особо, — женщина в последний раз коснулась кожи чем-то металлическим и тронула Рьюгу за плечо. — Всё. После душа насухо промакивать, не растирать, и, как уже сказала, воздерживаться от активностей. Небольшой зуд и лёгкое воспаление — нормальное явление, однако при выделениях какие-либо или любой другой признак начавшегося воспаления — не затягивать и сразу идти к врачу. Всё ясно?       Рьюга ничего ей не ответила, лишь слабо дёрнула головой: ага, ясно. Абсолютно всё ясно.       И как быть дальше, и сколько ждать, и что делать, и… И что? Что ещё?       Она прищурилась, поведя плечом, и потянулась к смятой на табуретке возле койки футболке. Из-за бинтов на боку крутить корпусом всё ещё было болезненно-неприятно, однако привыкнуть можно, и это главное. А холодная ткань на голой коже спины ощущалась странно и как-то неприятно, что ли — Рьюга снова повела плечом, пытаясь понять, что не так, но быстро отбросила эту мысль и спрыгнула с койки, разминая затёкшие от неудобной позы плечи.       — Стой! — тихо, но настойчиво крякнула женщина, схватил Рьюгу за предплечье. — Повтори, что я сказала.       Рьюга вскинула бровь, устало и скучающе посмотрев сначала на тётку, снявшую маску, отчего её лицо сделалось похожим на обмылок — такое-то перекошенное, вытянутое мятое, — а затем на Джингу, который, поджав губы, слишком отчаянно смотрел на неё, пытаясь, очевидно, передать что-то одним лишь зрительным контактом, но от его усилий буквы магическим образом в воздухе не появились, и всё, чем это могло закончиться (в целом, если уж на то пошло, этим и закончилось) — слезами от чрезмерного усилия и необходимости проморгаться, так что он вскоре отвернулся, закрывая лицо согнутыми кистями.       — Не напрягаться… — сухо начала Рьюга. От долго молчания в прохладном помещении говорить было сложно и противно, а голос звучал хрипло и едва слышно. Казалось, что она расстроена и вот-вот заплачет, и Рьюгу от этих мыслей перекосило и передёрнуло — ага, только в путь. Она скорее выйдет из себя, если так кто-то про неё подумает, но всё-таки откашлялась, отчего горло изнутри неприятно оцарапало, и теперь голос звучал не хрипло, а скорее сипло и через силу. — Не таскать тяжести. Воздержаться от чрезмерной активности. Так?       — Да, — тётка удовлетворённо кивнула. Потом посмотрела на Рьюгу, прищурив один глаз и потирая покрытый пигментными пятнами подбородок, и добавила: — Мне про тебя рассказывали всякое, так что, по возможности, будь добра действительно следовать всем этим указаниям хотя бы месяц-полтора. Речь не про мои «хочу и надо», а про то, что в случае чего это ты столкнёшься с последствиями, не считая того, что твой бок и нога всё ещё не в лучшем состоянии. Не травмируй себя ещё больше, поняла?       — Угу, — Рьюгу прищурилась, выдыхая через нос. Раздражения, что удивительно, она не ощущала — только бесконечную усталость, и очень хотелось растянуться на кровати и избавиться от ощущения реальности происходящего до момента, когда в эту самую реальность надо будет вернуться.       До завтра.       До завтрашней поездки.       — А кстати, что насчёт… — как-то растерянно начал Джинга, и тётка с многозначительным видом закончила за него:       — Остальных ран?       — Да.       Рьюга свела брови, выдохнула и опустила голову, потирая шею. Зачем об этом спрашивать вообще? И так понятно ведь, что ответ вряд ли будет отличаться: не напрягаться, не таскать тяжести, не… тренироваться…       А вот тут раздражение уже промелькнуло, и Рьюге снова пришлось вздохнуть, чтобы немного задушить это чувство. Пальцы свело неприятной судорогой, отчего она несколько раз хрустнула костяшками и, приподняв взгляд, увидела, как Джинга смотрит на неё со странным выражением лица: то ли обеспокоенно, то ли напряжённо, то ли с какой-то третьей, непонятной для Рьюги эмоцией. И не то чтобы эта его гримаса отличалась от той, что была ранее, просто сейчас его за эту всестрадальческую тоску хотелось впечатать в белую плитку.       Рьюга дёрнула головой, хрустнув шеей, и в очередной раз сделала глубокий вздох, сжимая и разжимая кулаки. То, что в итоге на неё повесят с десяток ограничений, чтобы не усугубить ситуацию, тоже было предельно очевидно, и чем быстрее она примет эту мысль, тем легче ей станет.       Верно? Наверное.       — Ну, в целом, всё то же, что я и сказала ранее, — женщина с противным звуком сняла перчатку. Рьюге этот резиновый хруст ударил по ушам, и она поморщилась, задерживая дыхания, когда оно повторилось. — Принимать ванну не стоит, лучше душ. После — тщательно промакивать, не тереть. Бинты можно заменить на крупные пластыри, думаю, видели и знаете. А про активности уже услышали. Всё.       — Всё, — вполголоса повторила за ней Рьюга и потянулась.       — Спасибо, — Джинга поклонился и, схватил Рьюгу за предплечье, вылетел вместе с ней из кабинета быстрее, чем она сама успела что-либо сообразить. Может — ей эта мысль показалась более чем очевидной, — ему тоже в кабинете или было, или стало паршиво, и оставаться там дольше, чем оно того требует… зачем?       С другой стороны, не то чтобы смена обстановки с кабинета сначала на больничные коридоры, а потом на холл как-то сильно меняла общую картину, потому что всё пространство здесь было этой самой коробкой из белой плитки. Коридоры — продолговатой, разбавленной кулерами с водой и стульями для ожидания; холл — огромной и уже не настолько раздражающе белой, но всё ещё сверкающей светлой мебелью и стенами. Какие-то плакаты и обложки журналов на кофейных столиках рябили цветастыми каплями, но наличие здесь людей более или менее делало это место более живым, чем тот же кабинет или коридор.       Рьюга прищурилась: Джинга не спешил её отпускать и решительно шёл вдоль зала, прямиком к огромным стеклянным дверям, а она на негнущихся ногах следовала за ним. В движении отсутствие на спине бинтов ощущалось непривычно: за этот короткий промежуток времени Рьюга успела подпривыкнуть к постоянному стягивающему корпус ощущению, и сейчас дышать было как будто бы легче, но от постоянных прикосновений ткани к тонкой коже свежих рубцов по телу проходила слабая волна мурашек. И зуд, настигший слишком быстро: чертовски хотелось заломить руку и расчесать всю спину до такого состояния, чтобы снова пришлось накладывать швы.       Рьюга мельком глянула на руку и фыркнула: ногти слишком сильно отросли.       Волосы отросли, ногти тоже.       Раздражало.       С внешней стороны здание больницы, что не удивительно, тоже оказалось белым. А вот ступени, ведущие к главному входу, были серыми, выложенными потёртым растрескавшимся камнем. Рьюга взялась за металлическое перило и остановилась, одёрнув руку; спрятала обе ладони в широкие карманы штанов и направилась вниз уже в своём темпе, обгоняя застывшего Джингу, провожающего её взглядом.       — Ты там куда-то собирался, — напомнила она, понимая, что он сверлит её взглядом не просто так, а явно пытаясь заставить себя что-то сказать. — Или нет?       — Ты… — Джинга качнулся вперёд, сделал на пятках полукруг и широким шагом проследовал за ней, переступая через одну ступень. — Ты голодная?       Рьюга только вскинула бровь.       — Голодная?       — Ну, мы вроде как не завтракали… — Хагане запрокинул голову и заломил руки на груди. — Так что… если захочешь…       — Что ты хочешь? — Рьюга наклонила голову и посмотрела на Джингу исподлобья.       Джинга поджал губы и побегал глазами, видимо, в попытке переключить внимание на что-нибудь ещё, но они всё ещё стояли на лестнице у дверей больницы, и цепляться было не за что.       — Ничего, — наконец-таки выдавил он и сделал глубокий вздох; встряхнулся — и снова как будто ничего не произошло. — Просто предлагаю поесть. Рьюга прищурилась, однако медленно кивнула, не до конца понимая, что её раздражает больше: его неспособность сказать что-то или наоборот попытка сделать вид, словно ничего не происходит. Паршиво ощущалось и то, и другое.       Она скривила губы и ответила спустя небольшую паузу:       — Только не то, что мы ели в прошлый раз.       — А что мы ели в прошлый раз?.. — Джинга натянуто улыбнулся.       — То мясо в хлебе или что это было, — Рьюга помахала рукой в воздухе. Ей не то чтобы не понравилось, дело было в другом.       — Это вкусно! — вскинулся Хагане, однако Рьюга только покачала головой и, снова убирая руки в карманы, продолжила спуск. — Рьюга!       — Я согласна на всё, кроме этого, — нарочно громко объявила она, запрокидывая голову. И криво усмехнулась, услышав, как Джинга возмущенно втягивает воздух. — Вариантов тьма, хоть голуби и карпы в парке.       — Голубей мы ловить не будем.       Рьюга равнодушно пожала плечами.       — Только не… бургеры они называли, да?       — Это вкусно, — упрямо повторил Джинга. — Тогда что ты хочешь?       — Голубей.       — Нет.       — Почему?       — Потому что мы в центре города, — Джинга сделал глубокий вздох, и Рьюга тихо посмеялась. — Это во-первых. Во-вторых, если ты хочешь птицу, мы можем найти, где готовят птицу. В-третьих, одним голубем всё равно не наешься, они маленькие, и нам на двоих не хватит.       — Поэтому несколько, — Рьюга посмотрела на него из-за плеча, вскинув бровь. Джинга покачал головой:       — Одного незаметно поймать ещё возможно, мало ли… Только где мы его готовить будем, если в общежитии кухня общая, и общипанная тушка точно внимание привлечёт. А нескольких незаметно утащить — ещё сложнее. Так что нет. Готовить негде и это слишком много внимания привлечёт.       Слушая всё это, Рьюге пришлось прикусить язык: про голубей она сказала только чтобы подтрунить над ним, и глубокий анализ того, почему это плохое решение, казался соблазнительным. По неправильным причинам: чем больше аргументов против он перечислял, тем сильнее хотелось как раз-таки пойти в ближайший парк и словить похожую на ожившее кабосу птицу. А вопрос готовки — не самый важный, решат что-нибудь.       — Я поняла, — протянула Рьюга, лишь бы он заткнулся.       — Да и к тому же, — продолжал Джинга, — если тебя заберут за нарушение общественного порядка, я тебя не вытащу из участка, у тебя документов нет… Нет же?       — Не-а, — подтвердила Рьюга. А потом дёрнула бровью. — А твои… где?       — В рюкзаке.       — Который остался там, в горах? — она не смогла сдержать кривую улыбку и обернулась к нему, не желая упускать его выражение лица, когда к нему придёт осознание. И не пожалела, потому что Джинга замер, медленно, словно выброшенная на берег рыба, открывая и закрывая рот, а потом начал стремительно и очень заметно бледнеть. — Ты же вроде сказал, что там ничего важного, нет?       — Да, но… — голос у Джинги стал севшим и бесцветным. Рьюга с трудом проглотила застрявший в горле смешок. — Но… Уф.       Он убрал руки в карманы и низко опустил голову, раскачиваясь на пятках. Постоял так немного, потом резко выпрямился и, вытянувшись в струну, продолжил спускаться по лестнице, глубоко дыша через рот. Рьюга, прикусив внутреннюю часть щеки, чтобы не улыбаться слишком уж широко, проследовала за ним, ожидая, что будет дальше. По крайней мере, напоминание про документы отвлекло от того странного волнения, которое исходило от Хагане, так что задача оказалась почти выполненной, пускай и таким странным образом.       — И что делать? — Рьюга пришлось говорить на выдохе, потому что смеяться тянуло со страшной силой.       — Ну… — Джинга заломил руки за спиной. — Позвоню Кенте, она как-то более во всех этих бюрократических вопросах ориентируется… Надеюсь, восстановление не потребует слишком много времени.       — Времени у нас достаточно, — нехотя призналась Рьюга, а когда Джинга удивлённо на неё оглянулся, кивком указала за спину. — К тому же, нужно разобраться с Императором… Хотя, я и рукой могу запустить, это несложно.       — Рукой? — не понял Джинга. Рьюга пожала плечами. — А это возможно?.. — Когда волчок левосторонний — более чем.       — А, ну… да, — Джинга сдавленно хмыкнул и резко вскинул голову. — Честно говоря, я удивлён.       — Чем?       — Что ты рекомендации врача соблюдать собралась. На тебя не похоже.       Рьюга скривила губы, поморщившись.       — Мне сейчас нужно оправдываться за то, что мне спину распороло, а я не хочу усугублять ситуацию? Неделю посижу, а дальше похуй, всё равно заживает быстро.       Джинга медленно кивнул с таким видом, словно именно это от неё и ожидал услышать. Рьюга на это только раздражённо фыркнула.

***

      В итоге, Джинга протащил её по какому-то парку с палатками, набрал что-то непонятное, но сильно пахнущее специями, и направился куда-то, чёрт знает куда, потому что спустя время они опять оказались на окраине города.       Хоть городской пейзаж и был до одури одинаковым, провожающие их каменные коридоры всё равно отличались от тех, что Рьюга наблюдала, выискивая Джингу буквально вчера, поэтому пришлось примириться с мыслью, что шли они не к реке. И хорошо, наверное, потому что когда из виду пропали даже склады, оставляя лишь пустырь со строительным мусором и огороженные сеткой квадраты земли, дышать стало немного легче. Стеклянные высотки остались позади, а впереди маячили горы и какая-то круглая конструкция.       — Заброшенный парк аттракционов? — сообразила Рьюга, оглядываясь, чтобы удостовериться в своей догадке. Не то чтобы ей до этого приходилось бывать в таких местах, но издалека и на картинках она подобное видела, и нынешний пейзаж как-то отличался. Во-первых, даже в заброшенном виде, тут всё равно было как-то чересчур много свободного пространства, без малейшего намёка, что когда-то этих проплешинах что-то стояло — нетронутые вовсе куски земли. А во-вторых, отчего-то возникло ощущение, словно парки аттракционов не должны стоять настолько далеко от города. — Или что?       — Недостроенный заброшенный парк, — Джинга помахал свободной рукой в воздухе. Второй он прижимал к себе пахнущие специями пакеты. — Полной истории не знаю, но что-то у них не срослось, так что свернули всё в процессе и больше это не трогали.       — Тоже Птичья башка показала? — Рьюга мрачно усмехнулась, вспоминая другое заброшенное место, где они уже побывали.       Джинга покачал головой.       — Скорее, это мы ей показали… Да и в целом, тот амфитеатр, — он указал вперёд, на постройку, к которой вела тропа. Рьюга вскинула бровь, — довольно излюбленное место блейдеров… Был, по крайней мере. Не знаю, приходят ли сюда до сих пор.       — Для блейдеров… — протянула Рьюга.       — Я настаиваю, чтобы наш с тобой первый поединок был тут, — это Хагане сказал как-то неожиданно серьёзно, и Рьюга кивнула, пожимая плечами: ну настаивает и настаивает, ей без разницы. — Это значит «да»?       — Угу… А пришёл сюда зачем?       Джинга растерянно усмехнулся и покачал головой. Перехватил пакет в другую руку, а особившуюся убрал в карман. И глубоко, полной грудью, вдохнул.       — По привычке, — от мелькнувших в его голове виноватых нот Рьюга скривилась. — Честно говоря, я забыл, что Император у Мадоки, думал уже сразиться.       — Мне определённо нравится, что именно ты первый рвёшься нарушить рекомендации той тётки, — не без иронии заметила Рьюга и широко, криво улыбнулась. Джинга дёрнулся и отвёл взгляд, то ли смущённый, то ли пристыженный. — Так не терпится стать первым?       — Ну… можно и так сказать… — пробурчал он. И резко вскинулся. — Ты же за последние… два?..       — Уже два с половиной.       — За последние два с половиной года ни разу не сражалась. Вообще. Я прав?       — Да.       — Вот. И твоим первым хочу стать я.       Рьюга медленно кивнула, пытаясь понять, какую эмоцию ей от таких слов надо испытывать. С одной стороны, слишком много чести одному только Джинге Хагане, с другой же… а она и не против: ей тоже хотелось, чтобы первый поединок был именно с ним.       — Ладно, — она пожала плечами. — Договорились.       — Правда? — Джинга вскинул брови и недоверчиво на неё покосился. — Так просто?       — Ну а что юлить? — не поняла Рьюга. — Это взаимное желание.       — Понял… — он медленно, очень медленно развернулся. И улыбнулся — невероятно глупо и словно бы виновато. — Если с этим решили… зачем мы вообще сюда пришли?       Рьюга моргнула.       — Мы?       — Ну… — Джинга неловко посмеялся. — Ну, да? Мы… нас же двое…       — Это ты нас сюда привел, — она шумно выдохнула. — Зачем?       — Это памятное место.       — Ага.       — И хотелось договориться о чём-то важном именно тут.       — Ага.       — И если мы это сделали… То что теперь? — он прикусил губу. Рьюга снова выдохнула, потирая висок. Потом, не отрывая руку, оттопырила мизинец, указывая на пакет в его руках. — Кроме этого. Про это я помню.       — Тогда я не знаю, — она потянулась, игнорируя неприятный холод, прошедший по спине. — Ты хотел вместе пройтись или что?       — Да не то чтобы… — вполголоса заметил Джинга и, стоило Рьюге криво усмехнуться, поспешно добавил: — Я не в этом смысле! Я просто…       — Мы и так последние… месяцы… — сколько точно прошло времени, Рьюга понимала не до конца. Догадывалась, но точных цифр не представляла, — проводим бок о бок. Я поняла.       Джинга втянул голову в плечи и снова посмотрел на неё тем самым взглядом, который сбивал с толку, когда они были в больнице. Рьюга повела бровью, ожидая дальнейших его действий и пытаясь избавиться от ощущения забега на скорость, потому что вот он! Вот он — этот взгляд, снова. И вроде бы даже понятно, в какой момент появился. Но так и не ясно, почему.       — Я знаю, что тебе город не нравится… — начал Джинга. — И подумал, что если составлю компанию, то станет немного легче…       — Я в комнату собиралась, — напомнила Рьюга. — В комнату. Спать. Не гулять. — Ты спать хочешь? — он спросил это так, что у у неё возникло ощущение, словно она говорит со стенкой. — Да?!       — Да что с тобой?.. — раздражённо поморщилась Рьюга и пощёлкала у него перед лицом. — Да. Спать. Не гулять. Не в город. Может быть, поесть. Но это максимум.       Джинга почесал затылок и растерянно кивнул. Рьюга посмотрела в сторону: они сейчас, считай, посреди поля. Если кинуть Джингу куда-то в траву, ничего ему, по большому счёту, не будет. Если только где-то не скрывался строительный хлам, но… Да как-то не похоже.       Догадка возникла в голове внезапно и резко; достаточно резко, чтобы заставить дёрнуться.       Рьюга сложила руки на груди и наклонила голову.       — Если хочешь спать, пошли в комнату тогда…       — Джинга.       Он вздрогнул.       — Прослушал, бывает. Извини.       — Я не об этом, — Рьюга приблизилась к нему почти вплотную, отчего Хагане неловко попятился, но глаза не отвёл. — Это из-за спины?       Джинга громко сглотнул и чуть не выронил пакет, однако Рьюга подставила руку, придерживая его за дно. Плотная бумага оказалась тёплой, а запах специй стоял просто невыносимый, однако отстраняться никто не спешил. Рьюга пристально всматривалась в лицо Джинги, ожидая дальнейших его действий, а он замер и, кажется, даже не дышал почти.       Чёрт знает, сколько они так простояли, но первым сдался всё-таки Хагане: ничего не сказал, но кивнул, и этого было более чем достаточно. Рьюга отступила, давая ему отдышаться, и снова сложила руки на груди.       — Мы это обсудили ещё вчера.       — Обсудили!.. — согласился Джинга. — Но одно дело на словах всё решить, а совершенно иное — увидеть… Увидеть.       — Не думаю, что оно чем-то принципиально отличается от того, что ты и так уже видел и видишь регулярно, — Рьюга фыркнула, дёрнув локтем, чтобы Джинга обратил внимание на стянутую от ожогов и рубцов розоватую кожу предплечья. — Шрамом больше, шрамом меньше — плевать, нет?       — Не плевать, когда это из-за тебя, — скривился Хагане. Рьюга закатила глаза. — Можно нескромный вопрос?       — Валяй.       — Ты вину хоть иногда ощущаешь?..       Рьюга беззлобно хмыкнула.       — Иногда — да, — что самое удивительное, ложью это не было, и чувство вины действительно возникало. Иногда и очень-очень слабо — но тем не менее. Наверное. Точно сказать Рьюга не могла, однако была в полной уверенности, что не ошибается. — Просто не зацикливаюсь. И не позволяю этому себя душить.       — Помогает?..       — Более чем.       — Ты это говоришь, чтобы утешить, разве нет?..       — Не выводи меня, — Рьюга прищурилась. — Нет. Не ради этого.       Джинга медленно кивнул.       — Извини. Просто ты и чувство вины в голове не клеится.       — Это уже другой вопрос, — сухо заметила она. — Я знаю, что много перед кем виновата, я это осознаю. Может, детали и подробности не помню до сих пор, но вполне соображаю, что было сделано достаточно для того, чтобы дать слабину и удушиться в вине. Только стоит ли оно того? Как думаешь?       Хагане пожал плечами.       — Не знаю. Ты с какой перспективы требуешь судить, с моей или со своей?       — Вообще.       — Тогда тем более не знаю.       — Подсказку дать? — Рьюга дёрнула бровью. Джинга недоверчиво прищурился, но кивнул. — Ты чувством вины ситуацию не исправишь, оно уже случилось и уже возымело последствия. Виной ты только себе хуже делаешь. Случилось и случилось, всё.       — Это не так просто… — начал было Джинга, но Рьюга тряхнула головой:       — Я знаю, что это не так просто. Это вообще не просто. И никогда просто не было. Однако если изводить себя, ты сделаешь хуже только себе и никому другому.       — То есть… Ты тоже подобное испытывала?..       Рьюга закрыла глаза и выдохнула. Смысл сказанного Джинга, вроде, улавливал, но как-то криво и выборочно.       — Да, — и, немного пожевав губу, нехотя добавила: — И до сих пор, мне кажется, проскакивает. Просто я настолько привыкла не обращать на это внимание, что уже не замечаю. Толку от этого никакого нет и не будет. Для того, чтобы хоть как-то что-то исправить, надо что-то делать, а не просто ходить и страдать в тряпочку. Улавливаешь?       — Да… — Джинга сделал глубокий вздох. — И что ты предлагаешь?       — Тебе?       — Да.       — Успокоиться, — Рьюга фыркнула. — Банально по той причине, что я, во-первых, на тебя не злюсь, а во-вторых, виноватым не считаю. Ты с тем же успехом можешь на Пегаса злиться — по бессмысленности действий уровень относительно идентичный. Мы это ещё вчера обсудили, нет?       — Да, но…       — Увидел и снова накрыло? — она вскинула бровь. Джинга замялся и едва заметно кивнул. — У меня для тебя только одно решение.       — Какое?..       — Тебе ведь вроде нравятся шрамы, разве нет? — Джинга и так стоял понурый, а после этих слов, кажется, даже в размерах немного уменьшился. Или это просто обман зрения из-за того, как сильно он вжал голову в плечи, на что Рьюга только снова закатила глаза. — Ага. Думай об этом в таком ключе.       — В каком ключе?.. — дрожащим голосом уточнил Хагане.       — В… своём, этом… я не знаю, — Рьюга фыркнула. — В подобном тому, что у тебя в башке происходит, когда ты шрамы трогаешь.       — Я ни о чём таком не думаю…       — А как заворожённый ты в такие моменты стоишь, потому что?.. — она криво усмехнулась, и Джинга сильно вздрогнул. — Как раз потому что в голове пустота звенящая?       — Можно и так сказать… И мы вообще с вины начали, причём тут это?!       — То есть, за живое задело, да?.. — Рьюга улыбнулась ещё шире. Хагане втянул воздух носом и поджал губы; щёки у него стали медленно, но очень заметно приобретать пунцовый оттенок. — Выдыхай, мне всё равно, с каким именно интересом ты на шрамы засматриваешься, смысл в другом был.       — Предлагаешь вину похотью глушить? — неожиданно ехидно спросил Джинга и тут же осёкся, с силой прикусив губу.       — Похотью? — Рьюга поняла, что улыбается уже так широко, насколько вообще хватало гибкости мышц лица, и скулы начало неприятно сводить. — Да ну?       — Забудь, — стушевался Джинга. — Ты этого не слышала.       — Слышала, — возразила она. — Похотью?       — Я изгоню вину смущением, я понял! — вскинулся Хагане и на негнущихся ногах быстро зашагал в обратном направлении, продолжая причитать. — Этот разговор очень помог, и я очень тебе благодарен, спасибо тебе большое, Рьюга, но пожалуйста, сделай вид, что последней фразы не было!..       Джинга выдал это, словно скороговорку. Рьюга несколько раз моргнула и шумно выдохнула, всё-таки позволяя себе рассмеяться. Это не было весёлым смехом. И нервным тоже не было. Что-то смежное, близкое к истерике, однако более чем искреннее, чему Рьюга сама удивилась, и от чего неприятно сводило живот, а вместе с этим вызывало болезненные, стреляющие ощущения в боку.       Она приложила ладонь к лицу и, слегка отдышавшись, чтобы подуспокоиться, посмотрела на Джингу. Снова непонятный, нечитаемый взгляд. Уже другого толка, и разгадывать ещё и это Рьюге не хотелось от слова вообще — одного на сегодня было более чем достаточно.       — Пошли, — на выдохе сказала она, всё ещё продолжая фыркать от пробирающих смешков.       Джинга не ответил. Молча поравнялся с ней и, снова перехватил пакет в другую руку, зашагал рядом, очевидно уйдя в мыслях куда-то глубоко в себя. Может быть, и по поводу, однако тормошить его Рьюга пока не собиралась.