Старые псы, новые трюки

      Тсуна напрягла руку и прикусила нижнюю губу, чисто на глаз оценивая, насколько ровными получаются пряди. Не получаются. Вообще. Она успокаивала себя мыслью о том, что Рьюге, скорее всего, настолько всё равно на волосы, что заморачиваться над таким не стоило даже в теории. Ну криво и криво — какая разница?       А вообще — странно. Очень странно. Почти невероятно. В слух Тсуна не стала этого озвучивать, однако всё равно сдерживала желание нервно дёргаться каждый раз, когда Рьюга даже слабо двигает головой. Вот настолько не вязалось: они не так уж и часто стояли вблизи, поэтому о самых мелких деталях — кроме шрамов и ожогов — Тсуна даже не догадывалась.       Волосы оказались достаточно жёсткими. Не то чтобы она часто о таком думала — чужая текстура волос, конечно, хорошая тема, о которой определённо стоило почаще думать перед сном, ага, — но всё-таки и не представляла себе что-то необычное. И единственная возникшая ассоциация — с конской гривой.       — Так… — она прищурилась, щёлкнув ножницами, — тебе интересно, что произошло за всё это время?       — Нет, — сухо ответила Рьюга после недолгого молчания. — Не интересно.       Тсуна сдавленно хмыкнула и прикусила язык: ну, нет так нет. Закончит с этим — вернётся к тому, что планировала. Конечно, фокус внимания сместился с Дайны на Рьюгу, но она не думала, что это шибко надолго. Рьюга дала достаточно прозрачный намёк на то, что уйдёт, как только закончит с аморфными «делами». Насколько долго это в теории могло растянуться, Тсуна даже не прикидывала: ну, а зачем напрягать себя ложными надеждами. И расстраиваться из-за этого позже. Когда уйдёт — тогда уйдёт.       Она прокрутила ножницы на пальце и перехватила их так, чтобы остриё было направленно на неё же, где-то на уровне солнечного сплетения. Один рывок волей Йами — и всё. Но вообще, жест был сделан осознанно: чтобы заткнулась.       — Вообще? — уточнила Отори, натянуто улыбнувшись. Ей не очень-то и хотелось разговаривать, если по факту, но тем не менее, молчать тоже было тяжело морально. Поэтому она хоть как-то пыталась разбавить эту неловкость, которую, кажется, сама же себе и надумала.       Рьюга запрокинула голову и скучающе глянула на Тсуну. Мрачно и скучающе. И блеска в глазах больше не было, отчего взгляд казался стеклянным. От такого слабо передёрнуло: жизни нет, блеска нет, ничего нет — и кто тут сидит? Кукла? Статуя?       Апатичный настрой Рьюги больше пугал, чем напрягал, потому что ну вряд ли это что-то нормальное. Между апатией и спокойствием была конкретная разница — Тсуна на своём опыте в этом убедилась. И хотелось выяснить причины такого состояния. Не вязался устоявшийся — запомнившийся — образ Рьюги с той, кто сейчас сидела перед ней. Ну вот ни разу. Даже внешняя схожесть начинала казаться простым совпадением: чем дольше Тсуна разглядывала Рьюгу, тем крепче становилось это убеждение.       Из транса вывел достаточно громкий щелчок пальцами. Девушка тряхнула головой и поперхнулась от неожиданности, подняв взгляд: на мгновение в золотистых глазах сверкнул тот самый блеск. Но лишь на мгновение — это можно было легко не заметить. И снова вернулись эта матовая пелена и полная отрешённость.       Тсуна сипло вздохнула и покачала головой, словно пытаясь отмахнуться от подобных мыслей. Лучше уж тогда вообще не думать, чем думать о чём-то таком.       Прищурившись, она скептически оценила собственную недальновидность: по большому счёту, можно было просто отрезать косу и не заморачиваться, всё равно ведь вышло криво. Полагаться на воспоминания оказалось достаточно бессмысленной затеей: в те времена волосы Рьюги извечно лохматились и стояли чуть ли не торчком. Как это получалось, Тсуна так и не выяснила, хотя знала тех, у кого можно было поспрашивать. Ну торчат и торчат, чего заморачиваться-то.       — Если ты закончила, я пойду, — Рьюга хрустнула шеей и потянулась. Отори, опомнившись, встрепенулась и критично цыкнула: ну, да, заморачиваться действительно не стоило. И отрезать косу, возможно, тоже: волосы снова торчали во все стороны. На мгновенье даже стало интересно, а встанут ли они как раньше. Если расчесать. Тсуна глянула на тумбу — в пластиковом стакане стояло несколько разных расчёсок — и криво усмехнулась. — Отори.       — Подожди, — цыкнула она и прихрамывая направилась к тумбе, стараясь игнорировать пристальный взгляд в спину. Стало даже интересно, что будет, если на Рьюгу надеть очки. Как раз тоже рядом: Тсуна заранее нашла пару с тёмными стёклами, вероятно, когда-то оставленную Киойей. Тот их не искал, так что почему бы и не воспользоваться. Состояние собственных глаз — девушка украдкой глянула в небольшое настольное зеркало — очень тревожило, а трещина от не самого удачного падения поперёк стекла, мимолётно разделившая лицо в отражении на две половины, заставила тревожно накрыть и это зеркало тоже. Не разбивать же.       Тсуна нервно хмыкнула и выудила из стакана нужную расчёску. Так-то, ей за глаза хватало и одной, но остальные лежали ещё с тех времён, когда она честно ходила с метровой шевелюрой. Что с ними делать, она особо не представляла, поэтому стояли и пылились в стакане под канцелярию.       — Заканчивай давай, — мрачно протянула Рьюга и фыркнула, раздражённо дёрнув бровью. Тсуна осторожно кивнула — шея всё ещё ныла, хотя после найденной в аптечке мази стало в разы легче — и вернулась к стулу.       — Ты где такие шишки набила? — до этого она особо-то и не замечала их под волосами, однако сейчас — положив руку на чужую макушку и растопырив достаточно длинные пальцы — всё-таки нащупала две небольших, но, как показалось, симметричных по расположению шишки немного выше точек между лбом и висками. — Они… очень ровные.       Рьюга странно на неё посмотрела, отчего Тсуна невольно поджала губы: ну, да, нашла тему для разговора. Мало ли, откуда они взялись. Если уж ожоги невесть каким образом появляются, то, наверное, на шишки вообще не стоит обращать внимание.       — Игнорируй их, — сухо процедила Рьюга.       — Как скажешь, — Отори натянуто улыбнулась и сделал шаг назад. — Ну, в целом, всё. Осталось найти, во что тебя одеть, и можешь хоть во все четыре стороны идти.       — Оперативно, — с долей сарказма в голосе фыркнула Рьюга и тряхнула головой. На этот её жест Тсуна только недовольно цыкнула, уже третий раз повторив себе, что можно было и не стараться: гнездо гнездом, разве что торчком не стоят.       — Ага, — сарказмом на сарказм ответила девушка, косо глянув на шкаф. — Сейчас второй акт начнётся, потому что вряд ли я сходу найду что-то по размеру, — Рьюга с раздражённым вздохом закатила глаза, но промолчала. Тсуна, потирая шею, направилась к шкафу и глянула на пакет у стола. — И поешь, к слову.       — Ты это разве не себе брала?       — Не только, — девушка попыталась выдавить из себя что-то похожее на улыбку, но получилось криво. — Понятия не имею, как у тебя обстоят дела с «обычными человеческими потребностями», — она изобразила пальцами кавычки, — однако имеем что имеем.       Тсуна догадывалась, что где-то там, в старых документах, оставшихся ещё со времён Тёмной мглы, могли быть крупицы информации. В своё время она искала только про Эл-Драго, но не заметить всю навороченность техники было достаточно сложно.       — Никак, — отмахнулась Рьюга. — Обычные потребности в еде и отдыхе. Ничего примечательного.       — По человеческим меркам или по твоим? — Тсуна хмыкнула. Вопрос был риторическим, поэтому-то она и удивилась последовавшему за этим ответом:       — Моим, — хрипло отозвалась Рьюга. — Но не всё равно ли?       — Возможно, — Отори прикусила внутреннюю часть щеки и качнула головой: так, всё — шкаф.       Шкаф — и поиск нужной, подходящей по размеру кофты. Брюки Тсуна решила оставить: ещё более или менее, да и вряд ли она найдёт что-то такое, что не будет волочиться по земле — большая часть одёжки была длинной, почти в пол. При её росте. Поэтому рисковать и примерять это на Рьюгу лучше не стоило. И так всё очевидно.       Ну вот ни разу не всё равно. Тсуна хоть и старалась особо виду не подавать, однако заглядывалась и пыталась зацепиться хоть за что-то.       Ровно до того момента, как Рьюга косо и очень зло на неё глянула, недобро прищурившись. Отори намёк поняла и, нервно сглотнув от неожиданности, на пятках повернулась к шкафу. Закрадывалась мысль, что не случайно: может, не нравится той, когда на неё глазеют? И что тогда?       Тсуна решительно отгоняла от себя мысли о том, что делать дальше и кому рассказать об этом в первую очередь. Ю? Он сказал, что поверит, но всё же… Она цыкнула: и что это «всё же» должно значить? И напомнила себе, что телефон стратегически умер, поэтому пока не сориентируется с этим, о социальной связи можно на время забыть.       Ровно до момента, пока не начнёт прижигать настолько, что придётся сесть за ноутбук. Отори глянула на небрежную стопку листов, под которой он и таился — задвинутый в угол стола, чтобы место освободить. Старый и работающий на последнем вздохе — ей, так-то, вполне хватало рабочего компьютера в офисе WBBA или общественного в библиотеке, а к нему Тсуна обращалась лишь в крайнем случае.       Не разберётся с телефоном — будет ей как раз этот самый «крайний случай».       Она со вздохом развела вешалки в стороны. Шкаф, сам по себе, был достаточно крупным и вместительным: полка сверху, большие ящики снизу — в один из них как влитой встал мини-холодильник — и выдвижные ящики поменьше, по бокам. Что-то на повседневное ношение лежало ближе, а то, что уже вряд ли наденет — в небольших боксах для одежды: вывозить это всё было некуда. Хотя, в общем масштабе оно занимало не так уж и много места, поэтом и не мешало — и о существовании этих вещей Тсуна большую часть времени забывала.       В кои-то веки пригодилось.       Говорить это вслух она не стала и просто достала нужный бокс, где, предположительно, хранились кофты. Ставшие короткими и непригодными для постоянного ношения или просто те, которые больше не хотелось надевать — всё честно складывалось сюда без сожалений и мыслей «ну, а вдруг». Не вдруг — с одеждой всё было достаточно однозначно.       Тсуна потёрла переносицу, выкладывая возможные варианты на кровать. Ей не жалко будет, если с кофтой что-то произойдёт — а ведь обязательно произойдёт — так что, в принципе, можно было дать любую ненужную тряпку. Отори косо глянула на мусорное ведро, где как раз чёрная тряпка и лежала. И фыркнула, вернувшись к выбору.       — Что это… — протянула Рьюга, когда Тсуна всё-таки соизволила схватить конкретную кофту: ту, что со временем стала короткой и при нынешнем росте больше напоминала кроп-топ. Или ту безрукавку — тоже короткую, — которая оголяла живот и в которой Отори ходила вот… тогда.       — К слову, — на вопрос она так и не ответила, — у тебя-то вообще есть, куда идти в случае чего? Или ты под открытым небом ночуешь?       — Угадай, — фыркнула Рьюга, скептически разглядывая протянутую вещь.       Тсуна на это только натянуто улыбнулась. Ага, вот как. Не то чтобы удивительно.       Разочаровывающе — да, но не удивительно. Да и другого ответа она, так-то, не ждала. Поэтому, тяжело вздохнув, снова подошла к тумбе. На этот раз — в поиске дополнительной пары ключей, которая точно была, но чёрт знает где.       — Ты хоть знаешь, к кому и куда идти? — уточнила Отори.       — К кому — да, куда — понятия не имею, — сухо отчеканила Рьюга.       Протянутой кофтой оказался джемпер. Серо-коричневый, с укороченными рукавами чуть выше чем три четверти. Тсуна дёрнула бровью и фыркнула: возможно, сама же и обрезала края. Когда-то. Зачем-то. Но на внешний вид вещи оно особо не влияло, так что отрезала — и пусть.       Зато Рьюге отлично подошло. Факт отсутствия хоть чего-то под — Тсуна даже под страхом смерти не полезет той в штаны — стратегически игнорировался: а кому какое дело, ну правда? Отори прикусила губу: ей-то есть до этого дело. Хотя, скорее всего — как раз только ей. И всё.       — Ясно… — она постучала по дверце ящика, перебирая содержимое металлического блюдца. Использовалось для всякого рода мелочёвки: тут были и одинокие серёжки, и булавки, и какие-то маленькие брелоки. На самом дне таился ключ от квартиры. — Нужен?       — Зачем? — не поняла Рьюга.       — Ключ. От этой комнаты. Если надо — вернёшься, — объяснила Тсуна и присела на край кровати, ногой подтянув пакет из закусочной. Всё, что хотела сделать, сделала, поэтому дело за малым: поесть, собраться и свинтить. В идеале — отписаться Киойе, но телефон приказал долго жить. Рьюга не ответила. Лишь поджала губы и спрятала ключ в карман, и Тсуна довольно кивнула. — Я уйду в ближайший час. Можешь делать что хочешь. Если соберёшься уйти — запри дверь.       Хотелось бы понять, о чём Рьюга в этот момент думала, однако в открытую Отори пялиться не стала: достаточно однозначная реакция на подобное была красноречивее всяких слов. Поэтому просто уткнулась взглядом в пол, угрюмо пережёвывая лист салата.       В горле отчего-то встал ком, но поесть в любом случае надо. Поесть — и не думать о том, что последние два дня оказались насыщеннее на события, чем все те несколько лет до сего момента. Началось всё со звонка Кенты, но звонить ей Тсуна бы не решилась даже если бы телефон работал. Пока что.       Первым, кому она об этом скажет, будет Ю — и только Ю. Из-за его же слов о том, что он ей поверит. А ещё с ним было больше шансов встретиться: он очень вряд ли забудет про обещанный бой и лицо ей откусит, если она соскочит во второй раз. Так что в любом случае, скоро встретятся. Очень скоро. Вот тогда и просветит.       Если только Рьюга не опередит, но — Отори украдкой на неё посмотрела и тут же отвела взгляд — что-то подсказывало, что та вряд ли выкинет нечто неожиданное. Апатия Рьюги определённо напрягала, но и была гарантией того, что всё пока что — и это ключевое — нормально.       По крайней мере, Тсуна очень надеялась на свою правоту.

***

      Тратить те немногие оставшиеся деньги на такси Тсуна не стала, решив, что сможет добраться и пешком: всё равно ведь знает, куда идти, да и недалеко, собственно. Однако — конечно, ведь не она же вчера без разминки растягивалась на лестнице и не у неё теперь огромный кровоподтёк почти во всё бедро.       Достаточно заметный, поэтому-то и пришлось переодеть обычное платье — немного выше колена — на длинное, в пол. И очки, которые в крайнем случае использует как ободок: вряд ли Хикару удивится такому виду. Ответов на возможные вопросы у Отори не было — сама не понимала, что произошло и почему.       Мадока, возможно, забеспокоится — это да, это глупо отрицать. И простым недосыпом тут не получится оправдаться: Амано и сама подобным страдала, временам уходя в работу с головой. Рыбак рыбака видит издалека — ей соврать не получится. Но, с другой стороны, у Тсуны проблем, что ли, мало? Поводов или оправдание найдётся всегда.       Она не собиралась рассказывать ни про Дайну, ни уж тем более про Йами, поэтому пришлось выдумывать, каким способом подвести к разговору о нынешнем поколении волчков. Даже перечитала сделанные записи, чтобы напомнить себе, с чего вообще всё началось и на чём стоит акцентировать внимание.       Тсуна старалась идти ровно и игнорировать тяжесть поясной сумки. Даже не разобрала её перед выходом и только на полпути вспомнила про Орла. Которого, наверное, стоило бы отдать на осмотр знающему человеку. Хоть она и старалась ухаживать за ним, Мадока всё-таки была во много раз опытнее.       А что с Эл-Драго? Амано также была с ними в тот момент и, возможно, обратила внимание на то, что волчок-то не разрушился. Применимо ли правило «нет тела — нет дела» и сюда? Или это уже что-то на грани фантастики?       Мимолётная мысль, от которой Тсуна поспешила отмахнуться. Ну, даже если Эл-Драго и не уничтожен — как считает Рьюга, она так и не поняла — то где его искать? Где и как? И зачем?       Зачем вот конкретно ей сейчас над этим думать? И не только сейчас, к слову — вообще. Для чего? Это ведь настолько бессмысленно, что аж на смех пробивает.       Отори замерла на месте, прищурилась и на всякий случай хлопнула себя по уху: даже если это всё-таки её мысль, пресечь все остроты Йами всё равно не будет лишним.       Девушка подняла взгляд и осмотрелась, чтобы просто понять, в какой части мира вообще сейчас находится. Дорогу-то помнила, но по пути терялась, путаясь в деталях. Возможно, именно поэтому старалась и не смотреть вокруг, шагая с опущенной головой.       Тсуна хоть и не отрицала того факта, что нашла комнату в крайне странном доме, нагнетающим своим мрачным видом что внутри, что извне, но таки радовалась тому, что располагалось это почти-общежитие не так далеко от центра города.       Самый центр — яркие и светящиеся стеклянные высотки. А в их тени — жилые здания, построенные в конце прошлого века. Удобно и недорого, если подобие уюта было далеко не в приоритете. Как для Тсуны: да, комната не самая большая, а кровать и вовсе напоминала медицинскую койку — кто-то пошутил, что дело привычки, на что Отори только мрачно хмыкнула, — однако, чем меньше места, тем лучше. Не такой простор для хлама.       Вся макулатура хранилась в ящиках и не мозолила глаза.       Чудно.       Проезжая часть была достаточно оживлённой, а вот вдоль тротуара людей, как Тсуне показалось, не так уж и много. Наверное, время достаточно удачное: занятые люди работают, а те, кто помладше, ещё на учёбе. Она так и не смогла сообразить, какой день недели, но явно будний.       К занятым людям она сама относилась с огромным натягом, а «помладше» давно переросла. Вот и шатается по улице, когда народу нет.       Ей же легче, если подумать.       Записи начинались вполне читаемо, но вот с последних страниц Тсуна только криво посмеялась: текст постепенно перетёк во что-то совершенно нечитаемое и обрывистое; предложения налезали друг на друга, и конечный абзац с трудом читала даже она сама. Предположительно, это были выводы или что-то очень к этому близкое.       Ну и «зайти к Мадоке» в самом низу. Расположение очень неудачное, но сама надпись, наоборот, была в разы заметнее. Хотя бы потому, что не представляла из собой поплывший фрагмент чего-то большего, что казалось просто неаккуратно заштрихованным прямоугольником — если не вглядываться.       А ведь как хорошо всё началось.       Тсуна прикусила губу, пробегая взглядом по написанному: названия волчков и их тип тоже выделялись — она специально подчеркнула всё жирной линией, как будто заранее зная, как всё закончится. Да, привычка вести рукописи буквально всего появилась из-за больной руки, однако это не значило, что рука по волшебству пройдёт.       Врач в их последнюю встречу недвусмысленно намекнул, что подобный метод — далеко не самая лучшая её идея и высок риск усугубить ситуацию, но Тсуна со скепсисом заметила, что лучше так, чем никак вообще. Наилучшим вариантом было бы не ловить волчок рукой в принципе, но имели что имели, поэтому приходилось как-то с этим мириться.       Через боль и раздражение от чувства неполноценности: состояние «ослабленного шарнира» бесило до зубного скрежета. Вроде и не настолько всё серьёзно, а вроде проблемы возникают регулярно. И не забыть, и не решить — вот и ходи как бы с рукой, но как бы без неё.       А в свете последних событий ситуация усугубилась ещё и внешне: локоть и область вокруг превратилась в одни крупный и очень болезненный синяк. У платья рукава были в три четверти, поэтому скрыть это целиком не получилось.       Радовало только то, что вряд ли кого-то это удивит. Если активные действия, то только такие.       Не в первый же раз.       Тсуна вздохнула и снова огляделась. Идти оставалось не так уж и долго, и она понадеялась, что сможет у Мадоки хоть немного посидеть. Даже если на столешнице или подоконнике. Нога немела, но не болела — или Тсуне просто так казалось. Если так, то ничего, кроме как похвалить себя за выполнение поставленной задачи — абстрагироваться от физических ощущений — не оставалось. Отори тихо фыркнула и смахнула с лица чёлку.       — Ого, — она вздрогнула от неожиданности, когда к ней подкрались со спины и взяли под локоть. — Ты какими судьбами?       Тсуна косо глянула на Хикару и натянуто улыбнулась: откуда и каким образом знать особо не хотелось, ибо вероятнее всего, она ушла в свои мысли и не слышала, что её окрикивали. Или Хасама нарочно подошла со слепой зоны — да чёрт знает.       Однако взяла под локоть здоровой руки. Спасибо.       — Что значит «ого»? — не поняла Отори и осмотрелась: до мастерской оставалось буквально несколько метров. Плавать в пространстве иногда — очень редко — было полезно: получалось убивать время даже без помощи музыки, книги или чего-то подобного.       — Ну, ты редко в такое время выходишь на улицу и уж тем более куда-то ходишь, — заметила Хикару, на что Тсуне очень захотелось съязвить, мол, ну да, конечно, тебе ведь лучше знать. Но она вовремя прикусила язык: а разве не так? Хикару абсолютно права, так что язвительность в ответ только подтвердит правдивость слов.       — Дело есть… — девушка потёрла шею и постаралась улыбнуться. Хасама недоверчиво прищурилась. — К тебе, к слову, тоже.       Вопроса «а ты что тут делаешь?» не возникло: ни Мадока, ни Хикару особо своих отношений не афишировали, однако было ясно как день, что всё далеко не так просто, как казалось, и дружба уже давно перестала таковой быть, перерастя в нечто большее. Тсуна не лезла с вопросами, а просто слушала и наблюдала, поэтому особо не удивилась, заметив изменения — слишком ожидаемо.       Вообще, положение достаточно удачное — если подумать: она хотела навестить и Мадоку, и Хикару. Но по-отдельности. И, возможно, не в один день. Потому что сейчас социальные взаимодействия больше, чем с одним человеком, казались непосильной задачей.       И что, собственно, делать с детьми?       — Ага-а-а, — протянула Хикару. — С глазами что?       Тсуна криво усмехнулась и покачала головой. Хороший вопрос, на которой она ответить не сможет.       — Понятия не имею, — и втянула голову в плечи, потому что Хасама потянулась приподнять очки. Разница в росте дала небольшую фору, однако не спасла. — Верни на место.       Усилий стоило не скосить взгляд на отражение в витрине. Очевидно, что ничего не улучшилось, а в противном случае даже стало хуже. Видеть это Тсуна не хотела, да и Йами чересчур подозрительно стихло и не напоминало о себе.       Подобное заставляло ждать подвоха.       — Такое чувство, что ты пила всю ночь, — Хикару дёрнула бровью.       — Да если бы… — Отори мрачно посмеялась: не то чтобы не хотелось. Уж лучше алкоголь, чем то, что происходило на самом деле. Большую часть событий она помнила обрывисто, а вот желание выпить с Киойей — как раз-таки наоборот: отпечаталось чётко, вплоть до формулировки про шесть бутылок.       Не самые разумные приоритеты.       Хикару смотрела пристально, оценивающе и очень напряжённо. Словно с опаской. Тсуна прикусила губу и отвела взгляд, в какой-то мере понимая, почему Рьюга не давала себя разглядывать: тяжело такое терпеть. Из-за непонимания того, чего ожидать.       Хотя, возможно, сравнение с Рьюгой крайне ошибочно: чёрт знает, что у той в голове. На стеклянных дверях за много лет даже вывески не менялись: не было нужды — всех всё устраивало. И название осталось прежним, и обстановка внутри: всё тот же аккуратный, рабочий беспорядок, особенно за столом. В определённый момент ассортимент поменялся — тогда, когда волчки с новой системой начали активно распространяться. Вроде как, «старые» — Тсуну передёрнуло от такого в первый раз — ещё можно было найти, но их осталось не так уж и много.       С другой стороны, подобный исход лишь с натягом и через призму собственного «фе» можно было назвать «плохим». Чем безопаснее, тем лучше, хотя случай с Шу, о котором в то время писали достаточно часто, выглядел достаточно показательным.       Ну не может подобное быть безопасным, как ни извернись.       Одна из причин, почему Тсуна стратегически съехала, когда Райо завёл разговор о преемнице. Она и свою жизнь с трудом контролирует — с переменным успехом, чаще проваливаясь в этом деле, чем преуспевая, — а тут речь шла про WBBA.       Отори потянулась постучать в двери, но вовремя одёрнула себя и пропустила Хикару вперёд, понадеявшись слиться с окружением и не попадаться на глаза первые пару минут. Не из любопытства и без желания понаблюдать за романтикой в чистом виде, определённо.       Однако Хасама такого не оценила и заставила пройти вперёд. Раздался мелодичный звон колокольчика над дверью — подобное было уже нововведением от Мадоки, когда мастерская целиком перешла к ней. Ей до чёртиков хотелось повесить что-то подобное, хотя оно тут ни к месту от слова вообще.       Она в этом сама признавалась. Тсуна почему-то запомнила, и оно каждый раз всплывало в памяти, стоило ей зайти. Не так уж и часто это происходило, но всё же.       — Мы пришли, — достаточно громко объявила Хикару. Магазин пустовал. Раз уж на улице людей не так уж и много, то тут тем более. Тсуна прикрыла дверь и прижалась к ней спиной: «мы» окончательно обломало возможность не попадаться на глаза первые несколько минут.       — Мы? — Отори сначала не поняла, откуда донёсся голос, и растерянно осмотрелась: никого ведь. Даже мысль мелькнула, что это опять выходки Йами. Однако раздался глухой удар — стакан с канцелярией упал от резкого толчка, — судорожный вздох и недовольное шипение сразу после. Мадока на четвереньках выползла из-под стола, держа в зубах непонятную кисть неопределённого назначения, и шустро выпрямилась. — Привет.       Тсуна снисходительно усмехнулась: очаровательная рассеянность. Иногда можно. Да.       — Приве-е-ет, — она махнула рукой. Разу ж всё равно не вышло скрыться, так хотя бы нормально пообщаются впервые за… полгода?.. Отори честно забыла, когда они в последний раз контактировали нормально, не украдкой. Сравнительно, не так уж и давно, но и не недавно. Что-то среднее и непонятное. Как обычно.       Мадока приподняла защитные очки и недоверчиво прищурилась.       — Неожиданно, да? — с иронией отметила Хикару.       — Очень, — согласилась Амано.       Тсуна порадовалась, что стёкла были достаточно тёмными, чтобы никто не видел закатанных глаз. Бессмысленно дуться, обидеть её ни у кого задачи не стояло, поэтом вдох-выдох и забыла, не очень-то сложно. Наверное — она прикусила внутреннюю часть щеки, ожидая дальнейших действий, — такая острая реакция появилась из-за Йами. Особо ничего сделать не успело, а нервозность от любых телодвижений уже вызывало.       Дальше — хуже. Определённо.       — Я по делу, — Отори потянулась снять очки, однако вовремя вспомнила про состояние глаз. Дёрнула рукой и сделала вид, что смахнула с лица чёлку.       Жест вышел довольно фальшивым.       — С тобой всё хорошо?.. — Мадока нервно поджала губы. Тсуна наклонила голову: вот и что будет? Уточнение про пьянство или про то, что вылезла из комнаты в первой половине дня? — На синяк смотреть больно.       — А? — она косо глянула на собственную руку. — Да, всё хорошо. Несчастный случай.       — Несчастный случай? — Хикару вскинула брови.       — Я с лестницы упала, — Тсуна пожала плечами. — Пришлось тормозить. Лучше так, чем со сломанной шеей.       Не соврала, а недосказала. Проще было сослаться на свою альтернативную ориентацию в пространстве, нежели доказывать, что её зачем-то столкнули. Или подтолкнули — но личность, это сделавшее, тем более упоминать пока не стоило.       — Это ж где такая лестница? — Хасама продолжала сверлить её пристальным взглядом, а Мадока, получив ответ на свой вопрос, жестами показала, мол, ждите здесь, сейчас вернусь, и шустро скрылась в подсобке. — А ещё ты заметно хромаешь, и до тебя не дозвониться.       — А меня много кто искал? — Отори потянулась за телефоном. — Я всё-таки надеюсь, что он просто сел.       И продемонстрировала то, что, собственно, с мобильником и случилось. Хикару скептически посмотрела сначала на разбитый экран, потом на Тсуну и покачала головой. «Разочарована, но не удивлена» прозвучало чересчур громко, хотя вслух это так никто и не озвучил.       — Не много кто, но да, искал, — пояснила она, складывая руки на груди. — С моего перезвонишь.       — Кому? — Тсуна не уловила, о ком шла речь. Кому она понадобилась так срочно, что даже Хасаму вызвонил?..       — Думай, у тебя не так уж и много вариантов, — Хикару одарила её выразительной улыбкой и направилась к дверям подсобного помещения. — Догадываюсь, что ты хотела поговорить с каждой из нас наедине, однако согласись, двух зайцев сразу: и кофе выпьем, и обсудим всё.       — Чай, — Мадока выглянула из проёма. Тсуна догадывалась, что она просто проверяет, не зашёл ли кто ещё. Но — вряд ли. Вряд ли кто-то придёт в ближайшие полчаса. — Кофе нет.       — Ну, чай так чай, — Хасама равнодушно пожала плечами.       Тсуна тяжело вздохнула и на негнущихся ногах прошла следом, стараясь не думать о том, чтобы уйти и зайти позже, когда разговор точно выйдет с глазу на глаз. Ей при любом раскладе придётся решать всё в ближайшее время — в идеале, сегодня — но конкретных уточнений, когда именно — днём или вечером — она себе не ставила.       Так что, если так подумать…       — А что за дело? — Мадока ногой подвинула стул.       Подсобка оказалась на удивление просторной. С прошлого раза она запомнилась как небольшое помещение со стеллажами, куда складировали бытовую химию и то, что больше не использовалось или было без надобности. А сейчас то ли стеллажи стали меньше, то ли светлые стены визуально делали комнатку просторнее — нехитрые манипуляции с окружением добавили уюта. Хотя цветастые банки и ящики с деталями остались на месте. В центре стоял небольшой раскладной столик, вокруг — три таких же раскладных табуретки. По окончанию трапезы быстро складывалось и убиралось в угол — удобно и экономит место. Тсуне какое-то время назад хотелось приобрести такие же, но когда выяснилось, что расположение мебели строго по периметру — наиболее оптимальный вариант, а свободных углов нет, желание само по себе отсохло: не сложилось и не сложилось, не смертельно.       Амано поставила на стол чайник и чашки: две металлических и одну — обычную, керамическую. Отори про себя усмехнулась: свидание? Должно было быть. Если бы она пришла позже. Или не пришла бы вовсе — в худшем для себя и в лучшем для них случае.       — Ну… — она прикусила внутреннюю часть щеки и присела на край стула, выкладывая всё нужное: Орла, лаунчер и записную книжку. — Всё тут.       Мадока напряжённо прикусила губу — видимо, ожидая худшего, на что Тсуна только сдавленно хмыкнула — и принялась медленно, очень вдумчиво изучать написанное. Хикару заглянула через её плечо и удивлённо вскинула брови:       — Это ты откуда столько информации сгребла?       — Я… — Тсуна вдохнула, разливая чай по кружкам. Убедительную ложь всё равно на ходу не придумает, так что чего уж тут, лучше сказать как есть. — Меня в наставники затащили. Вроде как. Надеюсь.       — В наставники? — по голосу Хасамы было непонятно: то ли удивилась, то ли повеселилась. — Ты ведь помнишь, что в WBBA есть программа наставничества, да?       — Нет, — честно призналась Отори, нервно хмыкнув: да ну, правда? Для подобного есть отдельная программа? Внезапное открытие. — Давно?       — Давно, — хмыкнула Хикару. — Тебе бланк для заполнения скидывать или ты опять полгода размышлять будешь?       — Что, прям так сразу? — Тсуна постучала пальцами по столу. Чай ещё не остыл, а обжигать язык не хотелось. — Нет, не надо. Оно пока что только на словах, да и я не уверена, что всё пройдёт гладко.       — Ты постоянно так думаешь, пытайся смотреть оптимистичнее, — Хикару повторила её жест, второй рукой подперев голову. — Ну так?       Тсуна поджала губы и прищурилась: то, как быстро спохватилась Хасама и с каким напором — если вообще можно так выразиться — ненавязчиво подталкивала к конкретному решению, конечно, вызывало определённые подозрения, однако… а плохо ли это? Ну согласится, ну заполнит все нужные бумажки — а дальше что?       На худой конец, всегда можно спросить или — ещё лучше — самостоятельно поискать про это информацию, опираясь лишь на сухие факты, а не на чью-то определённую точку зрения. Хикару умела работать с людьми, убеждать и заставлять принимать нужные именно ей решения — и это не прибегая к откровенным манипуляциям. Такому можно было только позавидовать.       — Я подумаю, — выдавила Тсуна и потянулась за ручкой. — Не отнекиваюсь, но и не соглашаюсь. Пока что.       — Руки на столе держи, — неожиданно резко процедила Хасама, заставив вздрогнуть. — Пока мы тут, сцепи их в кулак, чтобы были на виду.       — А что не так? — поинтересовалась Мадока, отвлекаясь от попытки расшифровать написанное. — Или…       — Или, — пояснила Хикару, не дав и слово вставить. — Твоя привычка не немного раздражает, извини.       — Извиняю, — Тсуна глухо посмеялась.       Ну на столе так на столе, хорошо. Последние события всё повышали градус — настолько, что она даже собраться не успевала, чтобы снова переносить всё услышанное на бумагу. И, возможно, пришло осознание того, почему её не тянуло записывать всё сказанное Рьюгой: инстинкт самосохранения — если смотреть нельзя, то что будет, если поймает на записывании? — и всё ещё не полное осознание того, что происходит-то всё на самом деле.       — Раз ты тут, — Хасама кашлянула в кулак, — мне бы хотелось рассказать и обсудить кое-что, и мне нужна гарантия, что всё сказанное останется сказанным.       — А-а-а, — протянула Тсуна и решительно кивнула: вот с этого и надо было начинать. — Сказала бы сразу.       И тут же пробил холодок: о чём вот настолько серьёзном хочет сообщить Хикару, что даже записывать пока нельзя? А можно считать это соревнованием? Кто поднимет градус жести? Даже по-настоящему интересно стало, потому что вряд ли это что-то затмит новость про внезапное не совсем воскрешение Рьюги.       Отори сильно — и, видимо, очень заметно — вздрогнула, вспомним об очень важной вещи.       — Ты чего? — Хикару вскинула брови.       — Кто знает, когда Джинга приезжает? — Тсуна выпалила это на одном дыхании. Тяжело вздохнула, сопроводив это соответствующим жестом, и неловко улыбнулась, подняв очки, заодно убрав с лица чёлку. — Это очень важно.       — Возьми телефон и позвони? — Мадока пожала плечами. — И ты ведь обычно избегаешь встреч.       — Обычно — да. Но сейчас — очень надо, кровь из носу, — Отори достала разбитый телефон, чтобы разобраться с этой претензией-аргументом окончательно. Амано от такой картины даже присвистнула. — Я сегодня с этим разберусь.       — К слову, — Хикару достала их кармана мобильник и протянула тот Тсуне. — Тебя Киойа вызвонить не мог. Перезвони ему хотя бы с моего.       Тсуна поджала губы: Киойа, значит. Интересно, по какому поводу, потому что обычно он приходил без предупреждений. Но в этот раз ей несказанно повезло: вряд ли бы в полной мере получилось объяснить, откуда в комнате Рьюга и почему сама Тсуна без сознания. Или он именно поэтому и звонит — потому что мельком заглянул в комнату? Но тогда бы, наверное, Рьюга бы предупредила? Или нет?       «Уймись», — гаркнула Йами, отчего Отори резко выдохнула и несколько раз моргнула, дрожащей рукой взяв у Хикару телефон. Разблокировала, зашла в телефонную книгу и шустро ввела номер, косо глянув на то, как Киойа был записан в телефонной книге.       — Сукалент? — Тсуна прыснула. Неожиданно забавно. — С чего вдруг?       — На кактус срифмовать не смогла, хотя очень хотелось, — мрачно отозвалась Хасама.       Отори встала из-за стола, предупредив, что сейчас вернётся, вышла в главный зал и прислонилась спиной к стене в метре от входа в подсобку. После нескольких минут на стуле, стоять оказалось достаточно проблематично — то ли расслабилась, то ли что.       С другой стороны, несмотря на все заморочки по поводу возможного внезапно визита, спросить про ночёвку в любом случае следовало бы. Хотя бы на время сменить обстановку и немного расслабиться — да, именно. И подумать, что делать дальше, заодно. В полной мере это решать будет с Ю, сейчас только продумать гипотетические варианты.       Гудки оказались долгими и напряжёнными. Что говорить, как — хотелось надеяться, что Киойа первый подхватит нить разговора и объяснит, что за внезапный повод. Или что абонент и вовсе не окажется в сети.       — Алло? — Тсуна растерянно постучала пальцами по стене, когда гудки прошли, но никто так и не заговорил.       — Слушаю, — Киойа, судя по голосу, явно был не в настроении. Девушка прикусила внутреннюю часть щеки и хотела было сбросить, однако одёрнула себя: когда, если не сейчас? — Хасама, чего тебе?       — Не Хикару, — поправила она. Дойдёт или не дойдёт — очень интересно.       Киойа несколько долгих секунд молчал, а потом, видимо, осознал:       — А что с телефоном? До тебя не дозвониться.       — Он стратегически умер, — отшутилась Отори. — На лестнице.       — На лестнице… — Киойа вздохнул. — Ясно.       — Так что за повод? — Тсуна снова стукнула по стене, на этот раз костяшками пальцев. — Раз даже Хикару позвонил. Или кому-то ещё?       — Ю, — ответил он и хмыкнул. — Тоже мимо?       — Я в комнате была, — пояснила Тсуна и прищурилась. — Мне очень плохо стало под конец дня, поэтому вернулась и сразу завалилась спать.       И опять: не соврала, а недосказала. Разве не так всё было? Она просто не упомянула Рьюгу… и опустила факт того, что не спать легла, а упала в обморок. Но об этом знать не следовало никому.       — Ясно… Не хочешь уже сегодня зайти под вечер? — последнее слово Тсуна едва разобрала: Татегами словно резко опустил мобильник, дал указания кому-то там, рядом с собой — она краем уха уловила второй голос — и затем снова поднёс телефон к уху. — Ну так?       — Если я правильно услышала, то да, хочу, — Тсуна пожала плечами. — От больницы забрать сможешь часов в семь?       — От больницы?.. — Киойа снова хмыкнул. — Что уже случилось?       — Увидишь, — Отори мрачно посмеялась. — Ничего серьёзного, если что.       — Как скажешь… — протянул он, судя по всему, не очень-то и поверив её словам. — В семь?       — Ага, — подтвердила Тсуна и сбросила звонок. Что хотела сказать — сказала, остальное могут обсудить с глазу на глаз. Речь шла о конкретной больнице, где она то и дело появлялась по вполне очевидным причинам: визит к терапевту.       Психотерапевту.       Отори сжала телефон в руке, не без улыбки отметив фотографию на экране блокировки: счастливые лица, блеск в глазах. Она была более чем уверена, что у Мадоки на локскрине стоит этот же снимок — слишком уж хорошим получился. Тёплым.       Она тряхнула головой, поморщившись от ноющей боли в шеи, и вернулась в подсобку, поймав на себе странные взгляды обеих девушек.       — А можно нескромный вопрос? — судя по напряжённой улыбке, Амано с трудом не улыбалась. По-другому Тсуна это трактовать не смогла.       — Конечно, — она сипло выдохнула, присаживаясь на место и сразу же беря в руки кружку. Просьба Хикару, именно.       — Вы встречаетесь? А то со стороны непонятно.       Тсуна сняла очки, зацепила их за край маленького — декоративного — нагрудного кармана и зачесала чёлку назад уже нормально, без импровизированного ободка. Это была не то чтобы артистичная пауза, скорее время «на подумать»: ага, да.       Встречаются.       С чего вдруг.       — Нет? — она удивлённого вскинула брови. — Нет, мы не встречаемся. На почве чего такое уточнение?       Хикару присвистнула, что сразу заставило напрячься. Закрадывалось чувство, будто они знали то, что Тсуна упустила из виду. Что, собственно, не сильно удивительно, однако всё равно напрягало. И с каждым мгновением этой тишины тревога возрастала в геометрической прогрессии.       Вроде бы — Тсуна нервно хмыкнула, переводя взгляд с Хикару на Мадоку и обратно, — они были друзьями. Да. Последние пару лет — с привилегиями. Но о чём-то большем никто из них не заикался. Наверное. Лично она — нет. Максимум допустимого — мысли о возможных «любовниках», но у Киойи как раз те самые пару лет никого рядом — в романтическом смысле — не было.       У неё нервно дёрнулся глаз.       — Ты ведь в курсе, что он в тебя влюблён, да?.. — осторожно поинтересовалась Хасама, чуть наклонив голову и поджав тонкую линию губ. Тсуна отпила из чашки, тяжело сглотнула — в горле встал ком — и медленно покачала головой. — Ты тупая или слепая?       — Давайте сменим тему, — процедила Отори.       Напомнить об этом стоило, потому что во-первых, она пришла на консультацию по поводу волчков нового поколения, а во-вторых, Хикару самолично закинула крючок на что-то очень важное и, возможно, даже интересное.       После её слов как будто что-то треснуло. Это не совсем удар ниже пояса, но где-то очень к этом близкое — в живот. Потому что по ощущениям, внутри всё стянулось в болезненный и тугой узел. ни вдохнуть, ни выдохнуть, ни встать, ни сесть — буквально ничего.       «А что изменится-то?» — Тсуна и без помощи Йами осознавала, что со стороны-то её не покоробило: в лице не изменилась, вроде бы даже не дёргается почти. Не считая нижнего века и, возможно, взгляда. Поэтому стратегически закрыла глаза, решив повременить с возвращением очков на место: неудобно. Пока есть возможность, лучше сидеть вот так.       Ну, собственно, что? Что изменится? Ничего. Это конкретно её личные заморочки, с которыми разбираться ей и только ей. Да, верно.       Но сколько на это должно уйти времени? Вряд ли же управится за несколько часов. А стоило бы. Причём в срочном порядке.       Тсуна снова тряхнула головой, на этот раз в разы резче, чтобы уж наверняка.       — Давай, — согласилась Мадока, придвинув к ней записную книгу. — Если ты переведёшь написанное под конец, то тем более давай. Хотя теперь мне очень интересно, с чего вдруг.       — С чего вдруг что? — не поняла Отори.       — Ты к детям прилипла.       Она косо глянула на Хикару — та хитро улыбнулась, словно снова напоминая про наставничество — и пожала плечами.       — На месте не сидится. Пытаюсь заниматься. Хоть чем-то.       — Ты же вроде уйти собиралась, нет? — напомнила Хасама, тоже отпивая чай.       Тсуна только сейчас обратила на него внимание: когда успели? Пока с Татегами — будь он не ладен — разговаривала? Ну, видимо, да, потому что иных предположений не было.       Про Дайну она рассказывать побаивалась. Зачем торопить события? И так ведь скоро — очень скоро, почти пугающе — начнётся… что-то. Что именно, Тсуна даже не предполагала. Но вряд ли хорошее: а как иначе реагировать?       Она потёрла переносицу и снова покачала головой: да, собиралась. Да. Но не ушла. По какой-то причине. Человеческие чувства? Возможно. Бейблейд пугал и представлял не малую такую угрозу, однако также и являлся нитью, связавшей столько разных людей.       Память, ностальгия, все дела. Сентиментально, но спорить не приходилось.       — Повременила с этим, — Тсуна пожала плечами. — Не уверена, почему именно, но так и не решилась. И вот мы здесь.       — Ясно, — Хикару хмыкнула. — Обзаведись волчком, полезно будет. Раз уж собралась детей учить.       — Не учить, — поправила она. — Не учить. До этого ещё не дошло.       — Разве смысл не один и тот же, — Мадока потянулась к металлическому ящику на одной из стеллажных полок. Удобно, когда всё под рукой… Отори у неё же как раз это и подглядела. — В любом случае, смотри.       Она громко щёлкнула замками — крышка громко ударилась о столешницу — и достала волчок. Серый, с гладким верхним слоем, самым простым из всех возможных диском и таким же драйвером. Не для боёв такой волчок, определённо — развалится после первого же удара.       Тсуна такие в руках не держала, но вскользь по брошюрам взглядом пробегала и общие названия знала. Вроде бы. Да и принцип действия, как ей самой казалось — тоже.       — Ну… что дальше? — она взяла волчок в руки и удивлённо хмыкнула: лёгкий. Очень лёгкий. Металлические тоже не были очень тяжёлыми, но всё познаётся в сравнении. — Ого.       — И сожми, — скомандовала Мадока. — Не ломай, но надави.       Отори сипло вздохнула: зачем. Демонстрация возможностей? Но повиновалась, сжав кулак, отчего-то испугавшись, что при чрезмерном её усилии волчок — верхний слой — просто треснет. Особенно сильно Тсуну передёрнуло, когда что-то действительно треснуло. Или щёлкнуло. Или что это вообще было.       Мадока прекрасно поняла, что произошло, и медленно кивнула, давая знак, что да — так и надо, всё хорошо.       Тсуна прищурилась, рассматривая каждые детали отдельно: волчок просто… развалился в её руках.       Нет, ну, она знала, что они «взрываются», разваливаясь на части. Но определённо не ожидала, что так просто. Даже слишком просто.       — И всё? — она недоверчиво прищурилась. Должен же быть подвох в таком случае, не может быть всё так просто.       — И всё, — Мадока пожала плечами. — А про связь я тебе вряд ли объясню, это надо именно у блейдеров — причём активных — спрашивать. Потому что я сама не до конца понимаю её природу.       — Связь?.. — Тсуна нервно хмыкнула.       — Связь, резонанс — для кого как, — вставила слово Хикару. — Оно кажется простым, но учти, что это всё ещё твёрдый пластик и металлический диск, вращающиеся на большой скорости. Если такое отлетит в человека — ну, синяк в лучшем случае.       — Ты… про Шу вспоминаешь? — догадалась Отори.       — Даже если нет никакой мистической силы, это всё ещё волчки, которыми легко пораниться, — протянула Хикару, и Тсуне показалось, что та цитирует Райо. — Да, про него.       Внутреннюю кухню случившегося тогда Тсуна проигнорировала и не участвовала в решении этого всего, хотя скандал — скандалище — раздуть пытались. Однако, мощью каких-то неведомых танцев с бубнов и внезапным талантом к красноречию — а также достаточно однозначным заявлением о том, что ждёт тех, кто позволит себе расписывать небылицы — Хикару всё уладила.       — Мне уже не нравится, если честно, — призналась она. — Особенно эта часть про «связь».       И прикусила язык. Никаких подозрений на Йами, никаких — и точка. Пока рано это всё раскрывать, да и по возможности лучше не делать этого вовсе. А то чёрт знает, что будет… Точнее, Тсуна догадывалась, но наверняка сказать было сложно.       Если вообще возможно. Больница — снова?       Она тяжело вздохнула и постучала пальцами по столу.       — Ты какая-то совсем уж дёрганная, — заметила Хикару. Отори только отмахнулась, мол, как обычно.       — Я так понимаю, тебе нужны и волчок, и пусковое устройство? — осторожно поинтересовалась Мадока.       — И Орла тоже осмотреть.       — О, ты же там о работе заикалась, да? — встрепенулась Хасама. Тсуна мрачно кивнула. — Могу подкинуть авансом, если ты в конце этого месяца съездишь на другой конец страны.       — Звучит интересно, — она без особого энтузиазма согласилась. — На другой конец страны? Зачем?       — Ну вот всё тебе рассказывай, — криво усмехнулась Хикару, но всё-таки продолжила: — Тайга Акаба. Тренер и мастер Бейблейда. Мне надо, чтобы поехала именно ты.       — Почему? — Тсуна расправила плечи: нет, ей вообще не выгодно отказываться, но теперь стало искренне интересно.       Хикару глянула на неё так, словно Отори откровенно лгала ей в лицо. Сплошная ложь, когда всё предельно очевидно, и они обе это понимают. Однако откинулась на стуле и запрокинула голову — зрительный контакт держался каких-то пару-тройку секунд.       — У вас с ним будет, о чём поговорить, поверь мне.       Тсуна поджала губы, но перечить не стала: надо значит надо. В конце-то концов, деньги кому нужны? Ей. Так что да, в конце месяца соберётся и поедет куда скажут.       — А конец месяца — это?.. — она неловко усмехнулась. Раз уж во времени не может сориентироваться, то про даты вообще речи не шло.       — Это через две недели, — Мадока натянуто улыбнулась. — Условно говоря.       — Я тебе позвоню, — заверила Хикару и бросила косой взгляд на записную книжку. — К слову, о чём, собственно, хотела поговорить… История ведь циклична, верно?       — Допустим, — Тсуна дёрнула бровью. Начало уже многообещающее.       — Помните Зиггурета?       — Нашла кого вспомнить, — недобро заметила Амано и заметно напряглась. Тсуна бы и разделила её напряжение, но после встречи с Рьюгой внезапные новости про этого человека — который, собственно, и не умирал вовсе — особо не впечатлили. — Что с ним?       — Слух прошёл — причём по некоторым источникам даже подтверждённый — что у него сын есть. И вообще активизировался, — мрачно фыркнула Хикару.       — Как там говорят… — задумчиво протянула Тсуна. — «Тебе не за слухи платят»? Или как?       Её эта тема со слухами начинала коробить. Хотя, на Кенту злиться было глупо — она-то, как раз, оказалась права. Просто сама формулировка про слухи уже звучала так, словно сейчас — или в ближайшее время — произойдёт что-то неприятное.       Это, мягко говоря, тревожило.       — Ну, тоже верно, — согласилась Хасама. — Просто мне не по себе, если честно.       — Понимаю, принимаю, — Отори растеряно кивнула. — Сын?       Хикару тяжело вздохнула, устало потёрла переносицу и не очень уверено качнула головой. Тсуна хотела было сострить, но прикусила язык: а смысл? Не стоит усугублять, не так уж всё и плохо, на самом деле. Конкретно тут — хотя бы потому, что Зиггурет в другой стране.       И мысленно отвесила себе пощёчину.       Вроде и хорошо, что ей не дали уйти в себя и снова утонуть в этом состоянии, но с другой стороны, лучше уж абстрагироваться — ну правда, Зиггурета только не хватало для полноты картины. Рьюга, Зиггурет… А дальше кто? Внезапно Дожи воскреснет? Вот он-то точно мёртв, после такого не выживают.       Она потёрла шею: казалось, что уже мелькала такая мысль. Вполне возможно.       — Допустим, я понимаю, с чего вдруг ты нынешними волчками заинтересовалась, — плавно сменила тему Мадока. — Но Орёл?       — Я Ю бой задолжала, — Тсуна виновато прикусила губу и глянула на Хикару: по лицу той сразу стало понятно, что она от такой затеи крайне не в восторге. — Выделишь арену?..       — Разнесёте её — голову оторву. Обоим сразу, — недобро предупредила та, проведя большим пальцем поперёк шеи. — Да. Время и место сообщи, как с телефоном разберёшься, чтобы заранее приготовила.       — Заранее приготовила что?.. — не поняла Отори.       — Гильотину, — фыркнула Хасама. — Поставлю на видном месте, чтобы вы в руках себя держали. Особенно — ты. Мне не нравится твоё состояние, и только повод дай — отправлю лечиться. Насильно, если потребуется.       — Не потребуется… я особо и не против… — Тсуна сдавленно хмыкнула. Лучше было согласиться и не возникать по этому поводу. И причин для беспокойства лучше не давать. Никому. Вообще.       — Ну, с ним-то всё хорошо, не волнуйся, — Мадока покрутила Орла в руках и спрятала его в чехол. — Тут даже за лупой ходить не надо. Молодец, что ухаживаешь за ним.       Отори криво усмехнулась и кивнула. Голосом Йами промелькнула мысль, что «с ним всё хорошо» крайне ненадолго, и пришлось хлопнуть себя по уху. Причём так, чтобы жест вышел… не дёрганным или нервным. Звон в ушах — обычное же дело… вроде.       — Хорошо… Мне нужен взрывной комплект, верно?       — По старой дружбе могу подкинуть, — Мадока махнула рукой. — Ну и ты на мели. Оплатишь, когда возможность будет.       Тсуна прищурилась, благодарно — и немного нервно — улыбнувшись. И снова получилось криво, хотя в этот раз она правда пыталась выдавить искренность.       — Заодно и про связь на практике узнаешь, — сухо отметила Хикару. — У тебя-то она достаточно крепкая.       По её тону было решительно непонятно: она вот настолько не в восторге от возможного поединка или начала догадываться? От новой волны тревоги засосало под ложечкой, хотя в глубине души Тсуна понимала, что чем сильнее она тревожится, тем быстрее выдаст своё состояние.       Вдох-выдох. И кивок.       — Тоже сбалансированного типа, тоже птица. Турул, — Мадока шустро метнулась к одному из стеллажей.       В голове что-то щёлкнуло. Тсуна потянулась к записной книжке и пробежалась взглядом по названиям волчков. Валькирия, Рагнорёк, Дессайзер… И Турул у неё.       — Это… Это закономерность такая — название волчка начинается с той же буквы, что и имя владельца?       — Правда? — Мадока артистично вскинула брови, изображая удивление. — Не замечала. Замечала. Она-то точно замечала — ибо не мог человек, работающий с волчками, это проигнорировать. Тсуна хмыкнула, но комментировать это не стала — а нужно ли вообще? Ну, вряд ли.       — По ходу дела разберусь, — ответила она на немой вопрос.       — Обращайся, если вопросы возникнут, — Амано улыбнулась, подливая себе и Хикару чай.       — Я тебе позвоню, как ты понадобишься, — отмахнулась Хасама.       Вот сейчас ощущение себя «третьей лишней» вспыхнуло с новой силой. Тсуна сдавленно посмеялась, кивнула и тихо встала из-за стола, бросив вскользь что-то про «увидимся» и «постараюсь не косячить». Подруги ли они до сих пор? Да. Близкие ли, как то было тогда? Нет. Хотя удивляться было нечему.       Отори тряхнула головой: ну отдалились и отдалились — дальше-то что? Не вечно же под локоток ходить.       У неё из близких друзей остались только Киойа и Ю… Друзей, ага. Только Ю, получается.       Она потёрла переносицу. Надо бы обсудить всё, а ещё, вроде бы, на это хотели и… мелкие посмотреть. То есть отписаться Шу, да?       Слишком много простых — мелочных — дел. Тсуна потянулась к записной книжке, чтобы составить список, и замерла, не коснувшись бумаги, зацепив взглядом фотографию на рабочем столе Мадоки. Групповой снимок, сделанный через пару лет после событий с Немезис и буквально за месяц до того, как всё покатилось по одному месту — в жизни Отори, по крайней мере.       Она хлопнула себя по уху и направилась к дверям. Слишком много всего, а она всё ещё надеется по возвращению в комнату — завтра или когда придётся — не обнаружить там Рьюгу. Просто вот настолько разыгралось воображение, просто настолько явный звоночек о том, что всё плохо.       Телефон. Звонок. Бей-клуб.       И больше ни о чём другом не думать.

***

      Ей так внятно и не объяснили, когда забирать мобильник, поэтому она на всякий случай оставила номер Киойи. Раз уж они всё равно договорились вечер провести вместе, то хотя бы по возможности и целый телефон можно будет забрать по окончанию работы. Денег после оплаты ремонта осталось совсем немного — оставалось понадеяться на аванс от Хикару. Но если и этой суммы окажется недостаточно — Тсуна в этом очень сомневалась, но подобную мысль допускала — придётся вытряхивать ещё больше работы. Хоть какой — ей не принципиально. Даже если на другой конец мира отправят.       Объективно, она понимала, почему именно поездки. Её оплошность — как-то обмолвилась, что врач советовал по возможности больше путешествовать. Вот и норовят куда-нибудь сослать — или поехать вместе. Обещанная Киойе поездка маячила перед глазами, и Тсуна только сейчас поняла, что это придётся обсуждать с глазу на глаз. Опять. Но на этот раз окончательно.       Она чертыхнулась и достала новообретённый волчок. Внешне — очень напоминал Орла, но был ощутимо легче. Пластик, значит. Да, Хикару предупреждала, что им всё ещё можно пораниться, но всё-таки верилось в это с трудом. Если бы не прошлогодний случай с Шу, Отори, наверное, даже бы не подумала о таком. Пластик. Это чёртов пластик и одна-единственная металлическая деталька.       А ещё волчок был маленьким.       Металлические и не огромные, и не неподъёмные, но привычные. А эти…       Тсуна хмыкнула: а вот кто-нибудь пытался сражаться металлическим против взрывного? И как скоро от последнего остались одни осколки? Пластик же намного легче разбить. Даже в руке — если захочет, оставит трещину на верхнем слое или погнёт диск. Но надо ли ей это?       Она тряхнула головой, пытаясь отмахнуться от всех подобных мыслей. Да, хотелось ломать и разрушать. Но какой в этом смысл?       Иронично получалось: в наставники пытались затащить её, а в итоге её же придётся учить тому, как с этим куском пластика обращаться.       «Я помогу», — Йами напомнила о себе внезапно. Тсуна снова хлопнула себя по уху и шёпотом выругалась.       Вот чего-чего, но помощи от Этого ей хотелось в самую последнюю очередь. Что бы то не предложило — нет. Просто нет. Сразу же в топку любую идею.       Возможно — страх, возможно — раздражение, какая к чёрту разница, если суть всё равно предельно ясна.       Отори поморщилась и спрятала волчок в чехол, а тот — в сумку. Врачу она не хотела рассказывать ни полную историю с лестницы, ни свои намерения — просто проконсультироваться и убедиться, что всё с рукой нормально.       Условно говоря.       Нормально-то в полной мере уже не станет.       — Отори-сан, — её неожиданно окликнули.       Тсуна раздражённо повела бровью, но всё-таки натянуто улыбнулась, кто бы то ни был. Отвлекаться у самых дверей больницы — в ином же случае прошла бы всё на автопилоте — определённо, не то, чего ей хотелось, однако голос показался до боли знакомым. Она глянула на виновника через плечо, и сразу же захотелось ударить себя по лицу. Очень сильно и больно — чтобы не бесилась на пустом месте.       Дайна. И никого больше.       — Привет, — Тсуна расслабленно выдохнула и на этот раз улыбнулась — приподняла уголки губ — уже более искреннее. Без нервозности.       Юноша держался на небольшом расстоянии и явно рассматривал кровоподтёк на её руке. Виделись же только вчера, а она уже успела… успела, да. Хотя бы очки на месте — потому что с глазами со стороны всё казалось хуже, чем с рукой.       — Вы… — неуверенно начал он, и Отори поспешно его прервала:       — Со мной всё хорошо, ничего серьёзного.       То, как эти дети беспокоятся за её состояние, начинало даже в какой-то мере смущать. Ну, не так оно должно происходить, а ей надо прятать всё это. Потому что не для юношеских глаз, пускай одному из них в глаз уже прилететь успело. Тсуна старше их в два раза — даже чуть больше, — поэтому и увечья, и свою расшатанную, очень тонкую душевную организацию показывать не следовало.       Райо прятал шрамы и боль от этого всего до последнего.       Глаз нервно дёрнулся: ну, Хагане-старший был хорошей ролевой моделью, да, но вспоминать его в контексте тонкой душевной организации было как минимум неправильно.       — Разве ничего серьёзного? — Дайна подошёл ближе. Тсуна предусмотрительно сделала шаг в сторону, чтобы они не стояли в проходе. Так, у дверей — сбоку. — Выглядит очень плохо. Это… последствия вашей травмы?       — Откуда?.. — она осеклась, не успев закончить фразу. Курогами быстро набрал что-то в телефоне и продемонстрировал ей. Страница с основной информацией на тематическом сайте. — А. Тут и о таком пишут?       — Да, предпоследний абзац, — юноша промотал текст до нужного куска.       Тсуна скептически хмыкнула: всё, что успела зацепить взглядом — лишь сухие факты, которые или она, или кто-то из друзей-приятелей озвучивали в ранние годы. Тогда, когда ещё не избегала любого повышенного внимания к своей персоне.       — Тут только про локоть? — уточнила она, доставая записную книжку и записывая всё вышесказанное Дайной. Вовремя опомнилась, стоило вспомнить про… Йами.       — Ну… вроде бы, — неуверенно ответил он. Отори дёрнула бровью: понял или нет? — А можно вопрос?       — Конечно, — она поддёрнула рукав вниз в мнимой попытке скрыть синяк. Бесполезно.       — Как вы вообще так…       — Травмировалась? — подхватила Тсуна. Дайна кивнул. — Волчок рукой поймала, сустав выбило. Если очень вкратце. Там об этом не написано?       — Нет. Только про «травму» как таковую, без уточнений… — юноша замер, глядя на её руку. Отори не сразу поняла, в чём причина, и растеряно покрутила кистью, пытаясь найти то, что так привлекло внимание. — Извините, — поспешно ответил Курогами, отводя взгляд.       — А что не так?..       — Ваш палец, — вполголоса ответил он.       Тсуна удивлённо вскинула брови: для неё это стало настолько обычным, что даже забыла. Но, видимо, отсутствие ногтя — не такое уж и распространённое явление. Вдоль большого пальца — от условного края ногтя и где-то до середины самого пальца — старый, но всё ещё ощутимо крупный рубец.       — А, — она сжала кулак и убрала руку. — Я чуть старше тебя была, когда волчок зацепило.       — Волчком?! — Дайна неожиданно сильно удивился. Видимо, неожиданно даже для себя, потому что он тут же смущённо кашлянул в кулак и кивнул. — Они настолько травмоопасны?       — Если неаккуратно с ними взаимодействовать — да, — Тсуна криво усмехнулась. Про остальное ему знать не обязательно.       Она оглянулась и выпрямилась, смахивая с лица чёлку. Даже если встретиться с Дайной оказалось приятной неожиданностью, о цели визита забывать не стоило. Да и времени до семи часов оставалось одновременно и немного, и достаточно — с какой стороны посмотреть.       — Отори-сан, — начал он, но Тсуна, опомнившись, напомнила об одной важной детали:       — По имени.       — Тс… Тсубаса? — Дайна растерянно вскинул брови. Она качнула головой. — Тсуна?..       — Да. И на «ты», — она приподняла очки и подмигнула, улыбаясь. — Что такое?       — Можно чуть позже обсудить с вами кое-что… важное? — он прищурился. Тсуна кивнула. — Тогда… Подождёте, пожалуйста? Или я вас — кто быстрее закончит.       — Конечно. Я как раз хотела дёрнуть тебя на разговор, — Отори усмехнулась.       На самом деле, нет — не хотела. Но раз уж пришлось к слову, то чего уж ходить вокруг да около. К тому же, она понимала, о чём Дайна хочет с ней поговорить — а вариантов-то особо не было. Либо наставничество, либо тёмная.       Тсуне на мгновение стало интересно: вот если бы она тогда не поддалась на порыв Йами или хотя бы не стала запугивать — а со стороны оно могло так показаться — юношу — как бы вообще всё сложилось? Наверное, не сильно бы иначе, но всё-таки.       Дайна медленно кивнул и ловко проскользнул внутрь, когда дверь открыл достаточно высокий мужчина. Отори нервно хмыкнула и встала спиной, надеясь на то, что он её не заметил. Встретиться с Дайной — хорошо. Встретиться с психотерапевтом вне кабинета — нет, спасибо.       Повезло — пронесло. Он прошёл мимо, и Тсуна, выждав полминуты, тоже направилась к большим стеклянным дверям.

***

      Отпустили её быстро. Неожиданно быстро — она даже удивилась такому исходу, смущённо сгибая и разгибая руку: делала ровно то, что ей сказали, перед тем, как получить рекомендацию о ношении бандажа. Или эластичного бинта — не ортез и на том спасибо. Тсуна с содроганием вспомнила эту тугую конструкцию: и так было до одури больно, а заставили носить подобное.       Она тряхнула головой и кивнула: поняла, приняла. Записывать не стала, потому что вот такое точно не забудет — синяк-то прямо перед носом. Почти буквально. По крайней мере, убедилась, что всё нормально. Сравнительно. Но и не критично, так что, в принципе, можно было выдохнуть и со спокойной душой идти страдать по другим поводам — их немало, выбирай какой хочешь.       После визита к врачу настроение оказалось странно приподнятым, поэтому продолжить юмореску над собственным состояние и происходящим вокруг Тсуна была готова за милую душу — только этого и ждала. Но пришлось придержать поток злословия. Из-за Дайны, которого она обещала подождать.       Она оглянула холл: юноши видно не было. Да и вообще, народу было мало. И, наверное, удивляться такому не следовало — вечер же, а до конца приёма осталось меньше часа. Так что… Тсуна по привычке потянулась в сумку, лишь в последнюю секунду вспомнив о том, что телефона нет. Ну, да — а как иначе?       Отори хмыкнула и направилась к софе. Белые мягкие диванчики стояли вдоль стены, а на кофейном столике по обыкновению лежало несколько журналов. Ими даже голову не забыть — происходящее в мире её не интересовало от слова «вообще», хотя блондинистый молодой человек на обложке одно из них-таки привлёк внимание.       Тсуна скептически пробежалась взглядом по заголовкам.       Зак-Рассвет.       Знакомое имя. Очень знакомое, но где именно она его слышала, было решительно неясно — и ведь не проверить даже. Потому что догадка на языке крутилась, но, как говорится, доверяй, но всё-таки проверяй. Тсуна поморщилась и вернула журнал на место, откинувшись на мягкую спинку и вытягивая ноги во всю длину.       То ли привыкла, то ли боль поутихла — но стало легче. И стоять, и ходить, и сидеть — главное не зацикливаться на этом, иначе всё вспыхнет с новой силой. Как будто никогда такого не было.       Дайна вышел из общего коридора в сопровождении медсестры. Та о чём-то щебетала, а вот его лицо Тсуне не понравилось сразу: такой подавленный и затравленный взгляд, словно он сейчас заплачет. Хотя держался молодцом, и кроме глаз на мокром месте и немного нервно поджатых губ его напряжение больше никак не считывалось.       Рыбак рыбака. Отори повела бровью: долго ли ещё продержится с таким настроем и в чём причина.       Медсестра кивнула и пошла к дверям для персонала, а Дайна неуверенно замер посреди зала. И непонятно ведь, осматривается или просто ждёт. Чего-то. Чего? Тсуна снова оглянулась: в толпе ей при всём желании не затеряться. Негде. Да и незачем — договорились же.       — Курогами-чи, — негромко, чтобы не привлекать излишне внимание, но так, чтобы он точно услышал, произнесла Отори, сцепив руки в замок на коленях: щёлкнула мысль по собственной воле ничего не записывать. Не потому что попросили, не потому что плывёт сознанием — а просто потому что нет.       Он вздрогнул и растерянно направился в её сторону, спрятав руки в карманы кофты. Бандана всё также налезала на глаза, отчего у Тсуны очень сильно чесались руки дёрнуть её вверх. Но, видимо, неудобство это причиняло только ей.       — Мы можем выйти? — Дайна говорил тихо, едва ли не шёпотом. Тсуна прищурилась: держится. Пока что.       — Конечно, — она встала на ноги и поняла, что, мысль о стихшей боли была крайне поспешной. От того, насколько резко стрельнуло, потемнело в глаза, однако, поджав губы, Отори постаралась держать себя в руках. — Пойдём.       Рука, нога, глаза и перманентно сердце — куда ударит в следующий раз?       — Оно так на физическом состоянии сказывается? — обеспокоенно уточнил Дайна. Тсуну невольно пробило на нервный смешок, и она рада была заверить его в том, что он ошибся:       — Нет, это я ходить разучилась. И просто запустила ситуацию. В какой момент произошла запись в эксперты по делам с тёмной энергией, Отори так и не уловила. Потому что её тогда вразумили достаточно радикальным методом, а пробовать на Дайне методы Рьюгы Тсуна бы ни за что не стала. И пускать Рьюгу к детям — тоже. Но это крайняя мера.       Она хлопнула себя по уху, пресекая любого рода гиенство Йами.       Они вышли из больницы, немного прошли вдоль улицы и перешли на другую сторону, к одиноким скамейкам. Всё в тишине, и Отори не спешила её нарушать. Пусть сам решит, когда и что ему говорить, да и время у неё ещё было. Без понятия, правда, сколько конкретно, но раз Киойи нигде не наблюдалось, значит, было. Да и ушли они, собственно, недалеко — покричит, если что, отсюда прекрасно видно, кто входит, кто выходит.       Ожидая хоть чего-то от Дайны, Тсуна пыталась сообразить, как вообще подступиться к этой ситуации: так, чтобы и самой триггер не словить, и Йами не спровоцировать, и с проблемой Курогами разобраться. Шаг влево, шаг вправо — и всё, одна ошибка и ты ошиблась.       Сила дружбы? Как-то так это Ю обозвал. И он не то чтобы ошибался: и это тоже помогло, да. Всё вместе — и слова Рьюги, и поддержка, и больница. И просто принятие этого факта как должного. Да. Именно. Как это юноше объяснять? Тот гремучий коктейль из вспышек ярости, чередующихся с апатией и вечной тревогой, постоянным страхом и нахождения на грани истерики примерно постоянно, он вряд ли испытает — не настолько всё серьёзно, наверное. В малых объёмах.       Или просто Тсуна с годами настолько зачерствела, что перестала понимать, что происходит в голове у находящихся в фазе раннего подросткового периода. Когда там пубертат начинается?       — У нас сегодня в школе очень странное происходило, — неожиданно начал Дайна. Тсуна даже не сразу поняла, о чём речь: вроде, о тёмной собрались говорить. Или о чём… — Ну, точнее, мне так рассказали.       — И… что за событие? — она помедлила, пытаясь найтись с ответом. Издалека так издалека, чего уж тут.       — Зак-Рассвет заявился. Хотя представлялся как «Блейдер в маске», но, кажется, все поняли, что это он. Ну, все, кроме Вальта, — он пожал плечами. — Даже забавно немного.       — Зак-Рассвет… — протянула Отори, раздражённо постучав пальцами по доске. — Это…       — Идол и член большой четвёрки, — подсказал юноша.       — А-а-а, — второй рукой Тсуна потёрла переносицу. — Зенкуро, что ли?       — Ну, наверное? — Дайна пожал плечами. Она быстро поняла, что чаще всего к этому блондину обращаются всё-таки по псевдониму. Откуда знала настоящее имя? Да чёрт знает, откуда-то. Может, в документах видела. — И вот. В глаза не видел, но много кто рассказать успел.       — А что он в школе-то забыл? — не поняла Отори. Насколько помнила, этот-то точно не в академии учился.       — Искал противников. Насколько понимаю.       Тсуна только покачала головой, вскинув брови: искать противников. В школе. И даже не за её территорией. Это он конечно здорово придумал, однако зачем и для чего — в тематических клубах же наверняка больше добровольцев будет. Да о чём думал-то вообще, раз будучи известным идолом полез туда, где куча народа, половина из которого определённо его фанаты. В чём, собственно, соль?       — Недурно, — только и смогла выдавить она. Да даже если поиск противника подразумевал под собой встречу с конкретным человеком, на кой чёрт было лезть именно в школу.       Дайна снова притих. Низко опустив голову, сидел на самом краю, медленно качая ногами. Тсуна потянулась снять очки, но вовремя себя одёрнула — подождёт. Ещё чуть-чуть, но подождёт. Потому что ну зачем пугать его лишний раз.       — Отори-сан, — начал он спустя пару минут. Тсуна даже поправлять его не стала: пусть уж обращается как хочется, не умрёт же она от этого. — А в бейблейде кто-нибудь когда-нибудь жульничал?       Этот вопрос мигом поставил в тупик. Без шуток. Без иронии. Правда.       — Я даже не знаю, возможно ли это, — призналась Отори. — Ничего конкретно ни сообразить, ни вспомнить не могу.       — А, допустим, как-то воздействовать на соперника? — мрачно поинтересовался Дайна. Она качнула головой, нервно хмыкая:       — Подобное часто заканчивалось больницей. Но… Не знаю, считается ли это. Потому как это происходило во время или даже под конец поединка… Или ты не об этом?       — Не знаю, — он пожал плечами. — Может быть. Бои тогда были достаточно жестокими, да?       — Ага, — подтвердила Тсуна. — И денег на ремонт, медицинские услуги и всякое такое утекало немерено, — сразу вспомнилось недовольное лицо Хикару, когда речь зашла об арене. — А ты откуда знаешь?       — Так записи же есть, — Дайна снова пожал плечами.       Тсуна цыкнула: ей надоело ждать, хоть и длилось это не так уж и долго, поэтому решилась-так спрашивать в лоб. Вокруг да около ходить можно до бесконечности — по собственному опыту знает. И ничем хорошим это не кончится, потому что вечными отступлениями от темы они до сути не доберутся примерно никогда.       — Что с тобой?       — А? — юноша растерянно на неё посмотрел. — В смысле?       — Я во взгляде, что что-то не так. Не хочу давить, но хочу выяснить про тёмную. В этом дело? Или в чём-то другом? — она-таки опустила очки, показав, что пристально за ним наблюдает. Заодно и проверит, всё ли плохо с глазами или ситуация улучшилась.       Дайна на скрытые доселе глаза никак особо не отреагировал. Значит — Тсуна вернула очки на место и про себя усмехнулась, — ситуация улучшилась. Отлично. Или он просто настолько смутился её вопросам, что просто не акцентировал на этом внимание. В таком случае — не отлично.       — Ну… — начал юноша, нервно кусая губу. — У вас бывало такое, что вам казалось, что вы тоните в собственной… или от собственной беспомощности? Вокруг, конечно, есть те, кто может помочь, однако страшно и ужасно стыдно говорить с ними о чём-то подобном или просить помочь или ещё что… Не знаю, насколько понятно. Надеюсь.       Тсуна несколько раз моргнула. Как-то сильно уж отозвалось в ней всё сказанное, отчего даже пробило на нервный — почти истерический — смех. Она наклонилась, одной рукой прикрывая рот, чтобы не смеяться в голос, второй попыталась жестом показать, что всё хорошо, всё нормально и смеётся она не над ним.       Неправильно это, очень неправильно.       — Прости-прости-прости, — язык заплетался. Отори была дико благодарна Дайне за то, что тот терпеливо ждал, когда её отпустит, и не спешил уходить, обижаться или что-то в этом духе. — Извини пожалуйста, я не над тобой.       — Я понял, — спокойно ответил он. — Вы знаете, что делать в таком случае?       — Пересилить себя и поговорить, — процедила Тсуна, пытаясь совладать с эмоциями. — Я понимаю, что ты чувствуешь. Правда. Я поэтому и смеюсь, потому что это чувство не уходит уже очень, очень давно. Поэтому не повторяй моих ошибок, и пока у тебя есть люди, готовые тебя слушать — и готовые тебе помочь — обращайся к ним. Друзья на то и друзья, так-то. Или надеяться, что кто-то из них заговорит с тобой первым, но это, на самом деле, не так уж и часто происходит. Я не говорю, что никогда, но всё-таки стоит проявлять инициативу. Я не знаю, как у вас в клубе дела обстоят, но надеюсь, что хорошо. Хорошо ведь?       — Д-да, — с дрожащими губами выдавил Дайна. — Хорошо.       — Славно, — она тяжело вздохнула: держать себя в руках. Именно. — Одиночество в таком состоянии чувствуется особенно остро. Поэтому лучше перетерпеть — пересилить — стыд и заставить себя решать это не в одиночку, чем потом замкнуться в себе, не имея ни малейшего шанса выбраться. Ну, или крайне мизерные. Чем дальше, тем хуже, особенно когда вы станете постарше. Не замыкайся в себе, очень тебя прошу.       — Ну, а как вы это всё переживали… или переживайте до сих пор? — уточнил Курогами. Тсуна криво усмехнулась, но отвечать «никак» не стала:       — Иногда важно ходить к психологу или психотерапевту. Когда самостоятельно справляться с этим не получается. Сходи на досуге.       — Ой, да кто бы говорил, — внезапно вклинился Киойа.       Отори встрепенулась, а Дайна дёрнулся от неожиданности. Ну, появление Татегами действительно оказалось внезапным.       — Привет? — она хотела спросить также и про то, какими он тут судьбами, но вовремя опомнилась. Сама ведь сказала. Да. Точно. — Ты давно тут?       — Стою? — Киойа повёл бровью. — Минуты три. Очень душевно поговорили, молодцы.       Тсуна посмотрела на Дайну: тот заметно смутился и, видимо, планировал незаметно уйти.       — Я тебе напишу сегодня-завтра, хорошо? По поводу кое-чего обещанного, — заверила Отори, вспомнив, что бой оговаривался под наблюдением кучки детей, и юноша кивнул. — Приятного вечера?       — Приятного, — он хоть и улыбнулся, но улыбка всё равно вышла натянутой и немного нервной. Пронеслась мысль, что вот так — именно вот так — улыбка у самой Тсуны и выглядит. А за этим сразу же последовала странная идея оттачивать навык перед зеркалом.       — Не зависай, — Татегами пару раз щёлкнул пальцами и протянул ей руку. Как сначала показалось — для рукопожатия, однако стоило ответить на жест, он достаточно сильно дёрнул её на себя, заставив встать на ноги. — Пошли к машине. И ты в моих очках, кстати.       — А, — Тсуна всё-таки сконцентрировалась на чём-то одном. Как-то уж слишком резко сменилась атмосфера, поэтому и соображала она немного туго. — Всё-таки твои?       — Ага, — согласился он. — Но, видимо, тебе они больше нужны.       — Ну-у, ты их и не искал особо, — припомнила девушка. — Так что тебе, собственно, тоже.       — Справедливо. А это кто? Новый поклонник? — Киойа хмыкнул, открывая перед ней дверь машины. Тсуне такие любезности особо не сдались — без рук, что ли? — но раз уж хочет, то пусть делает.       — Мечтай, — фыркнула она, присаживаясь на переднее сидение. — А Какеру где?       — К родителям сегодня поехал.       — А-а-а, — протянула Тсуна и покивала. — Ну понятно.       — Что понятно-то? — не понял Киойа. Заводить машину, видимо, пока в планах не было.       — Ну, что к тебе едем, — пояснила Отори. — Без третьих глаз, да?       — Возможно, — уклончиво ответил он. — У меня к тебе тоже пара вопросов, к слову.       Тсуна прикусила внутреннюю часть щеки. Поездка, Рьюга, отношения — что именно? В любом случае, что бы он не спросил, придётся как-то выкручиваться. Особенно с последним пунктом — вот это убьёт сразу, без права на пару лишних минут, в которые надо успеть написать завещание.       — Слушаю, — она сцепила руки в замок и сложила на коленях. Чтобы не записывать и не стучать. А то вдруг. Киойа пристально на неё посмотрел и качнул головой. — Что не так?       — Дома. Лучше дома, — он махнул рукой. — Заезжать куда-то надо? Твой телефон, если что, на заднем сидении лежит, в сумке с ноутбуком. Мне уже позвонили.       — Тогда никуда, — Тсуна улыбнулась, судорожно отгоняя от себя узнанный сегодня очевидный-неочевидный факт. Обсуждать это, наверное, будут позже. А лучше, всё-таки, не обсуждать это вовсе. И попытаться расслабиться и отдохнуть хоть немного. Нутром же чуяла, что дальше будет только хуже. Она потёрла переносицу, снимая очки, и откинулась на спинку кресла.       Ага. Расслабится. Насколько сможет.