Соседи

      Ник подъехал к своему дому, но не стал парковаться и притормозил, оставив зажигание. Марти был уже порядком уставший и вымотанный за долгий рабочий день и поэтому уставился на него с немым вопросом в глазах. Ник выглядел слишком напряженным, и отбивал на руле дробь большими пальцами.       –Слушай, ты иди, мне надо заехать в еще одно…       –Ник!       –…Место. Расслабься, чувак, сегодня я абсолютно точно буду ночевать в своей постели, ” в его усмешке где-то между строк явно читалось разочарование. Марти только недоверчиво прищурился, но продолжать спорить не стал.       –Ты уверен? спросил он спустя некоторое время и совсем не про ночевку. Ник вдруг широко улыбнулся. Той улыбкой, которую так любят ловить камеры журналистов, поклонники в фан-зоне, получающие тот самый заветный росчерк на своем билете, весь штат технической команды на любой площадке, куда бы они ни приехали, любой человек, кого бы он ни встретил на пути… Он улыбнулся своей рабочей улыбкой с горящим взглядом, он светился энергией и уверенностью. Марти только вздохнул и молча вышел из машины.       Дорога до места назначения заняла слишком короткий срок, несмотря на все усилия, приложенные, чтобы растянуть время. Ник остановился недалеко от дома и бросил взгляд на часы — почти полночь. В окнах горел свет, словно зовущий его войти. И он хотел. Каждая клетка его тела тянулась к этому свету, вытягивая по капле всю его решимость.       –Сегодня ты совсем поздно, я думала, не дождусь тебя! — темноволосая девушка открыла ему дверь и сонно улыбнулась. –Дэйву как обычно дурь в голову ударила?       –Нет, мы просто отлично записали демки! Лиз, я тащусь с новых треков, серьезно, — Ник быстро захлопнул входную дверь и притянул девушку в объятия. Её роста едва хватало, чтобы уткнуться носом в его плечо и, привстав на цыпочки, потянуться за поцелуем.       –Ужин уже капитально остыл, закинь его греться, если ты голодный. Ник убрал прядь ее темных волос за ухо и пальцами очертил овал лица, вглядываясь в смотрящие на него с теплотой глаза. Часто ходить по краю лезвия ему удавалось отчасти потому, что он научился читать ее, как открытую книгу. Он уверял себя, что у него в этом талант и от него сути не скроешь, но не задумывался, что той, кто рядом с ним, просто не хотелось ничего скрывать. Тем проще было вешать по телефону из других штатов на уши конвейеры лапши, без нужды смотреть в эти искренние и полностью доверяющие глаза. Обычно, оставшись на распутье, он, как сейчас, возвращался домой, возвращался к той, в чьей поддержке не было смысла сомневаться, притворяться и работать на лицо, чью заботу он так хотел получить и сейчас, но, наверное, в этот единственный момент это был самый не тот человек.       –Детка, ты в порядке? — руки сомкнулись у него за спиной. Ник широко улыбнулся.       –Я хочу с тобой поужинать. Вернусь через пару минут, — оставив на её губах несколько легких поцелуев, он быстрым шагом направился в сторону ванной комнаты. Кинув на себя почти презрительный взгляд в зеркало, он открыл кран на максимальный напор и принялся осматривать все шкафы и полочки, откручивать одни баночки и потряхивать другие, пока, наконец, не вынудил из глубин нужную. Открутив подсохшую в остатках чего-то, что там раньше было, крышку, Ник вытряхнул из пустой баночки пакетик, перемотанный в скотче. Помяв немного пальцами его содержимое, он кинул пустую банку в мусорное ведро, попутно бросив на зеркало еще один многозначительный взгляд.       –Мне утром пришла в голову мысль выделить тебе полку в шкафу, но потом я подумала, что несколько лет назад уже что-то такое было! — девушка весело рассмеялась, нехитро накрывая на стол пару тарелок с запеченным картофелем и овощами. Она села на свой стул, подперев руками голову. — Я понимаю, что у нас сейчас не все гладко, но пока вы не кинулись в очередной тур…       –Нам и правда надо кое о чем поговорить, — закончил Ник, вилкой уже окончательно доковырял ставшую бесформенной массой картофелину. Зверский голод всеми огнями сигналил в его мозг, но кусок предательски так и не лез в горло. Девушка заметно напряглась.       –Я, все же, позвоню Марти, извинюсь.       –Да нет, он вообще уже о тебе забыл, — отмахнулся Ник. — Кстати, прикинь, предложил сегодня мне работу!       Брови девушки стремительно поползли вверх, а глаза округлились.       — Над его сольником. Правда, я уверен, у Дэйва будет истерика, так что, я сильно планов не строю, — он пожал плечами.       Я уверена, ты уже даже время на обе работы по дням раскидал, — она усмехнулась. — Ты хотел обсудить работу?       Ник коротко мотнул головой. — Нет, просто к слову, — он откинулся на спинку стула и замолчал, таращась на тарелку с развороченным им картофельным месивом.       — Как ты думаешь, это надолго?       — Ты о чем?       — Megadeth.       — Она нахмурила лоб и молчала.       — Лиззи, ты же всегда знала о моей работе, я с ними уже несколько лет.       — Ты был техником! В туре!       — Я в первую очередь барабанщик, это не могло бы длиться вечно, дальше будет лишь ещё больше. Я много с кем играл, но ещё не забирался так высоко, и это не мой предел, я буду идти дальше, я всегда хочу идти дальше.       — Я понимаю, Ник, я не хочу мешать твоей карьере, я просто не знаю, что в этой ситуации делать мне!       — Детка, — Ник придвинулся к девушке вместе со стулом, накрывая её сомкнутые на коленях руки своими и переплетая пальцы. — Я хочу знать, что ты действительно понимаешь, я хочу донести, что ты должна об этом понять. Сейчас все изменилось, это правда, ничего не будет, как раньше. Но это не плохо, ты злишься на группу, но дело не в них. Я бы нашел что-нибудь ещё. И все было бы точно также.       — Я знаю, — в её тихом голосе нарастало беспокойство. Она думала об этом снова и снова, но уже устала винить себя. Ты либо принимаешь этот образ жизни и ассимилируешься, либо нет. Нельзя просто ждать, что в один момент это закончится и вот её любимый человек каждый вечер успевает к ужину, а туры на два года не распланированы лучше, чем их выходные. Не выйдет просто ворваться в этот мир и жить там по своим правилам, ты либо живешь в том же мире, либо для тебя там никогда не будет места. И в этом не было её вины, как и сил признать, что это не закончится никогда.       — Лиз, я хочу, чтобы мы с этим справились. Как семья. Ты и я. Я очень хочу сделать этот шаг с тобой.       — Погоди, Ник, — девушка помотала головой, пытаясь понять, что ей пытаются сказать. — О какой семье ты говоришь?       — Может мы поженимся?       — Что?       Что?! Чувак, ты какого хера творишь, это не по плану, блять, соберись и думай головой! Его мысли вдруг в панике заметались в черепной коробке, но, как не прозаично, было уже слишком поздно. Вместо тяжёлого решения он выбрал пустить все на самотек, уже начиная мысленно рвать на себе волосы и давать себе по щам, однако голос разума заглушало бешеное сердцебиение, готовое разорвать к чертям грудную клетку.       — Я, правда, нихрена не подготовился, но обещаю, я не буду вести себя как мудак всю оставшуюся жизнь!       — Ник, погоди, это же… так не делается, нельзя просто так выпаливать такое за остывшей картошкой! Ник в ответ тут же затараторил. — Да, я знаю, знаю, я вообще был уверен, что больше никогда сюда не вернусь, и приехал порвать с тобой, но… — Стой, что? — еле слышно шепнула девушка, выдергивая свои руки, которые все еще сжимали чужие. Ник тут же осекся. Повисла тишина, которая почти била по перепонкам.       — Ты за полчаса перескакиваешь от желания со мной порвать до желания позвать замуж? — её голос дрожал, и на лбу и переносице собрались морщинки. — Ты… Ты под кайфом? — Нет! — наверное единственное, в чем Ник сейчас был до конца уверен. — Я вдруг решил, что мы можем переписать эту партию. Если мы все обсудим. — Это наша жизнь, а не какая-то чертова партия, Ник! — девушка уже не могла продолжать сидеть на месте, теперь принявшись ходить по своей небольшой кухне из угла в угол. — Я устала обсуждать, но ты ничего не делаешь! Ты ничего не меняешь! Ты… Не изменишься. Она вдруг остановилась. — Ник, я пытаюсь думать, что дело не во мне. Я общалась с другими девчонками, чьи парни или мужья играют, скажем так, не в отцовском гараже. Ничего, кроме алкогольного угара, наркоты, бесконечных измен и туров, конечно же. Они женаты на своей музыке, а жены — их любовницы. Я не хочу быть в этом клубе. Я не хочу, чтобы ты отвечал на мой запланированный звонок, а на фоне стонет очередная телка, а ты не можешь языка расплести. Я каждую твою ложь знаю, потому что, Ник, ты никогда не скажешь мне ни слова правды! — слезы, стоявшие в её глазах, наконец хлынули по щекам. Но она тут же смахнула их и мгновенно собралась, как будто делала это каждый день. — Пожалуйста, я хочу, чтобы ты ушёл. Как ты и хотел изначально. Мы оба знаем, именно к этому шло.