Второй шанс

***

В карусели потерянной мысли, вдруг,

Я стократно сильнее стану.

Застучит, как и раньше сожженное,

Мое сердце птицею раненной.

И во лжи тобой обреченная,

Для тебя я останусь каменной…

История Хэллоуина восходит к празднику урожая Самайну ирландских и шотландских кельтов, который отмечался в ночь на 31 октября. Он ознаменовал начало темной, долгой и холодной зимы. Кельты полагали, что в это время открывались двери в потусторонний мир и духи могли появиться среди людей. Для защиты люди наряжались в звериные шкуры и проводили жертвоприношения. Сон был сладкий, тягучий, тёплый, как молоко с мёдом. Открыла Блум глаза ближе к полудню, когда яркие солнечные лучи пробивались сквозь окна. Слабость приятными приливами прокатывалась по телу, по расслабленным до онемения мышцам. Казалось, даже нервы перестали передавать импульсы мозгу, забирая всю чувствительность. Вставать не хотелось, лишь перевернуться и упасть опять в кромешную тьму, где чередой сменяются картинки, образы людей, не оставляющие и следа в памяти. — Блум, поднимайся. — Ласковый голос рядом с лицом слегка качнул прядь запутанных огненных волос. Блум облизнула губы, чувствуя, как подушка под щекой утопает в вытекающих слюнях. — Не хочу. — Пробубнила Хранительница себе под нос, перекатываясь вместе зажатым между ног одеялом на другой бок. Флора и Муза переглянулись и прыснули тихим смехом, зажимая рот руками. — Зачем готовили вчера костюмы, если ты решила провести Хэллоуин во сне? — Не знаю… — Ну что там наша соня? — Стелла в одной шелковой бежевой ночнушке, шаркая мягкими тапочками, зашла в комнату, потягиваясь на ходу. — Это что такое? Почему вы разбудили меня, когда Блум ещё спит? — Поджимая губы, обратилась к двум девушкам принцесса. — Это нечестно! — Она запрыгнула на постель к рыжеволосой, укладываясь под бочёк рядом, смещая недовольного такой ситуацией Кико. — Так. Подъём. — Муза хлопнула звонко в ладоши. Лица двух заспанных красавиц тут же скривились от шума. — Время не ждёт. Начало вечеринки в пять, уже двенадцать. А нам нужно привести себя в порядок, поесть, наложить гримм, одеться, доехать… — Брюнетка опустила руки, выдыхая. — Дракон, говорю устами Стеллы. — И что только не делает ночь тёмных сил с феями. — Покачала головой фея природы, усмехаясь. Она качнула рукой полив остатки цветов, а затем направила лейку прямо на храпящих принцесс. — Простите, девочки. — Флора! Подъем был достаточно резкий. Впрочем, от вылитой ледяной воды на голову другого никто не ожидал. Пока две девушки ухихикивались, получая удовольствие от картины, другие две сдерживали порывы секундного раздражение, когда крупные капли срывались с волос, попадая в глаза, затекая в рот, теряясь в складках одежды и постельного белья. — Ваши крики мертвого разбудят. — В проеме двери, облокачиваясь на створку, стояла распаренная Текна. Она была в халате с завязанными на голове полотенцем. Её свежая кожа налилась здоровым румянцем. — Думаю в Алфее уже никто не спит. Так что не переживай. — Смеясь ответила Муза, уклоняясь от летящей в нее подушки. — Кто следующий в ванну? — Я! — Крикнула Стелла, в которой неожиданно появилась энергия и боевой настрой. Она вскочила вперед, путаясь в одеялах, еле удерживаясь на ногах, чтобы не упасть и не разбить себе подбородок. Принцесса выбежала из комнаты как ужаленная, и только звук закрывающегося вдалеке замка был четко слышен. — Мда. А мне бы фен… — Блум провела ладонью по влажным волосам, зачесывая непослушную капну назад.

Идей для костюмов было много. Наверное, даже слишком много. И выбрать из них было сложно. Как и всегда, когда готовишься к мероприятию в ночи. Обычно это заканчивается недовольством, полным провалом и разочарованием. Но сегодня судьба была на стороне Винкс, пускай и не всем так показалось. — Чувствую себя сутенершей… — Задумчиво произнесла Блум, оглядывая критичным взглядом своих друзей и своё отражение. Девушка поднесла руку ко рту, оценивающе крутясь возле зеркала, не понимая, нравится ей получившийся образ или нет. Насмешка ли это? Фея, как бы это иронично не звучало и не выглядело, выбрала костюм ведьмы. Длинное приталенное платье с синим корсетом на шнуровке и объёмной многослойной юбкой бордового цвета с тёмными подтёками. Ткань имела слегка потёртый, старинный вид, куски наслаивались друг на друга, создавая типичный рисунок из сказок про силы зла. Свободные рукава прикрывали аккуратные кисти с острым чёрными ногтями. Шею облегал широкий чёкер, подчёркивающий вызывающе открытую грудь. Объёмная прическа, создавало чувство гуляющего в рыжий иконно ведьминских волосах ветер, что трепал шёлковистую шевелюру в разные стороны. Фарфоровая, бледная кожа с трещинками, будто по сосудам пустили чернила, алые губы, обеляющие ряд ровных зубов, кровавое смоки с яркими длинными ресницами. — Текна виновата. Она гуглила! — Стелла преобразилась в монашку. Хотя если бы отец или сам Бог увидели длину её юбки, то покраснели не хуже девственицы в первую брачную ночь. Туфли на шпильке, белые чулки, короткое платье с разными вставками и апостольник, который совсем не прикрывал распущенные блондинистые волосы. — Зенит побери. Почему сразу я? — Воспротивилась на обвинения Текна, крутя в руках металлические наручники. Устойчивые ботинки на платформе, колготки в клетку и костюм полицейского с фуражкой на голове. Девушка чаще всего в обыденной жизни выбирала комфортную для неё одежду, практичную. Брюки, джинсы — всё то, что не стесняет движение и прикрывает нужные места. Редко когда её руки доходили до «женских» нарядов. Но только дурак бы сказал сейчас, что не хотел бы быть задержанным этой фей. — А мне норм. — Самая довольная и строптивая из Винкс сидела в кресле с телефоном в руках, слушая препирательства подруг в пол уха. Муза сегодня была медсестрой. Конечно, складывалось впечатление, что она прошла войну или выпотрошила пару человек, потому что её стерильно белое платье, чулки чуть выше колена и маска на лице были заляпаны кровью, но кто не без греха? На столе рядом с ней лежал ещё один атрибут — большой, ржавый шприц. И все Винкс молили Дракона, чтобы к ним ненароком не зашёл случайно преподавательский состав. — Помоги мне. — Флора подошла к Текне с просьбой, держа в сжатых пальчиках ободок с рожками. Маленький дьяволёнок с трезубцем под руку. Полная противоположность самой тихой соседке. — Который час? — Половина четвертого. — Оставалось полчаса до официального начала. Исправлять хоть что-то всё равно не было времени, поэтому махнув на не совсем оправданный результат, Блум хмыкнула, отходя от своего отражения. — Пора выходить. — Угу. — Подтвердила Текна, поправляя уложенные сиреневые волосы. — Такси уже заказала, так что берём сумки и вперёд. Винкс шли по коридорам дворца. В связи с выходным было тихо. Кто-то уехал к родителям, в родной город, кто-то сидел в комнатах, а кто-то уже был в центре. — Винкс, здравствуйте. — Голос Фарагонды, приближающийся из открытой столовой навёл о забытых планах. «Я же должна была зайти!» — Блум, я просила вас… — Да, да, директриса. Простите. Я забыла. — Спешно начала оправдываться принцесса Домино, стыдливо опуская глаза. Как она могла забыть? Неужели подготовка к Хэллоуину встала на первый план? Как приглашение, к которому девушка относилась с сомнениями, могло засесть так крепко в мыслях. — Мы можем отложить это до вечера? Фарагонда покачала головой, спешка была сейчас как никогда кстати. Но кто она, чтобы лишать эту группу фей, что так много пережила, отдыха? — Хорошо, Блум. Только не забудьте. С праздником, юные феи. До свидания. — Она задумчиво ушла прочь, больше не задерживая. В груди вновь зародилось семя тревоги. И оно было небезосновательным… Настрой был боевой. Это не могло не радовать. Машина приехала почти сразу, как только девушки вышли из здания к воротам. Выглядели они многообещающе, но судя по лицу водителя, Винкс были не первые, кого он перевозил сегодня в таком виде. Дорога заняла дольше, чем ожидалось. Люди заполняли улицы, машины вставали в пробки. Всё было очень медленным. Как будто сам темп жизни в городе решил взять передышку и отдать честь мертвым. Обратить внимание каждого человека на праздничную атмосферу, на украшения, что не оставляли и пустого места. Приятная музыка на фоне. Шум колес по ровному асфальту. Звуковые сигналы за окном. И тихие разговоры подруг на разные темы, что сменялись быстрой чередой. «Мы задержимся.» Стук пальцев по клавишам экран, и сообщение было отправлено адресату. Ответ от Валтора пришел незамедлительно, поднимая спящее до этого волнение, от которого сердце на короткую секунду сжали. «Хорошо, с нетерпением жду тебя.» Голубой свет экрана погас. Еле заметный толчок в бок. — Всё хорошо? — Поинтересовалась Стелла, замечая молчание рыжеволосой. Блум улыбнулась, кивая. — Да. — Музыка на магнитоле сменилась новостной лентой. — Сегодня утром стало известно о нападении на плане… — Приехали. — Водитель припарковал автомобиль у тротуара, выключая радио и оповещая о конце поездки. Алое зарево пролило кровь на темнеющее небо, на несколько минут освещая красным разукрашенные лица. Когда за спинами Винкс проехала машина, перед девушками возвышался кованный высокий забор с воротами, открывающими дверь в небольшой сад, который заканчивался особняком. Яркие разноцветные огни уличных гирлянд, повисших на деревьях миллионами светлячков, разных размеров тыквы с врезанными устрашающими улыбками с моргающими свечами внутри, следящие за каждым входящим на территорию гостем. Искусственные ленты полупрозрачной паутины окружали растения, скрывали где-то среди веток аккуратно стриженных кустов огромных пауков. Казалось, каждый уголок облили флуоресцентной краской, что создавало впечатление инопланетного мира. Сухой сладкий воздух и густой дым. Он струился волнами по мощённой дорожке, уводя путников дальше в лапы смерти. Вдали слышалась музыка, под ногами хрустела пыль, а может кости умерших людей, что оставили последнее напоминание о себе. — Круто-о-о. — Протянула Муза, подходя к дому. В её расширенных зрачках плавало отражение светящихся в окнах скелетов. Рядом с вкопанными в землю каменными плитами могил мелькали тени, призраки, словно дворецкие встречали прибывших гостей у входа. Редкие компании уже стояли на улице, дыша кислородом и попивая непонятную жидкость из дымящихся стаканов. Зомби, герои популярных фильмов, актеры, животные, каждый нашёл костюм на свой вкус, на миг забывая о своей настоящей личности. Не медля и секунды Винкс вошли внутрь. Огромная гостинная, напоминающая хол в Алфее, заканчивалась протяжными коридорами и двумя винтовыми лестницами с резными деревянными перилами на второй этаж. Объёмные люстры, ковровые дорожки, колонны из потёртого камня, что держали арку со старинными часами. Они замерли в ожидании, остановили время до полуночи. На лоджиях наблюдатели — редкие знакомые лица специалистов, фей, ведьм. Чудилось, будто здесь собралось половина Магикса. — Полечит ли такая милая медсестра красавчика-больного? — Ривен подошёл к брюнетке со спины, закрывая той глаза и шепча приветствие, приправленное флиртом на ухо. Она улыбнулась, разворачиваясь к своему парню, что точно ей в пару был одет медбратом. — Конечно. — Девушка спустила маску и обвила длинную шею руками, зарываясь в красные волосы специалиста пальцами, чуть оттягивая их, чтобы впиться в усмехающиеся губы поцелуем. — Уху-ху-х. — Пропела удивлённо принцесса Солярии. От такой публичной близости даже щёки Хранительницы огня не смогли сдержать краску, ведь Блум никогда не позволяла себе такой смелости в каких-либо отношениях. Или же просто кто-то был не особо за. — Привет, девчонки. — Оторвав свои голубые глаза с силой от представленной перед рыжеволосой сцены, фея заметила подошедших вовремя специалистов. Скромный Тимми, ставший неожиданно заключенным, отец-Брендон. Они смотрелись так органично, что девушка почувствовала даже маленький укол завести. «Где Валтор?» Блум огляделась по сторонам в поисках пропажи. — Привет. — Скромный голос рядом прервал сиё действие, обращая на себя внимание. Внутри сразу всё неприятно сжалось. Перед Хранительницей стоял Скай. Боже, как давно она его не видела, как давно с ним не разговаривала. Ни раз представляя их разговор, что всё-таки должен был когда то случиться, её пробирала дрожь неприязни. Даже при ночных сборах. Словно, принцесса Домино намеренно пыталась забыть этот фрагмент своей жизни, отпустить обиду и жить дальше. Так оно и было. И возвращаться в этот замкнутый круг никак не хотелось. — Хорошо выглядишь. — Привет. — Выдохнула на одном дыхании студентка Алфеи, сжимая кулачки под широкими длинными рукавами, чтобы согреть пальцы. Оставшаяся компания ретировалась от греха подальше, предоставляя возможность поговорить с глазу на глаз, пока их никто не слышит. — Спасибо. Ты тоже. — Костюм принца. Как неоригинально. Скай оставался тем, кем был. Наследником с давно расписанной судьбой. Фее даже было его слегка жаль. — Я хотел поговорить с тобой, объясниться… Но ты не отвечала. — Мне нужно было время. — Такая простая истина. Блондин понимающе кивнул. — Теперь я могу тебя выслушать. — Томить было не к чему. Убегать не зачем. Пора поставить точку в незаконченной истории или вернуть всё к началу. — Блум, мне искренне жаль, что так вышло. Что я обманывал тебя. Я не хотел… — Его нервный голос дрогнул, сбиваясь со спешного ритма. Кронпринц провёл рукой по зачесанным волосам, отводя глаза, чтобы собраться с мыслями. — Но потом всё так навалилось. Отец, его планы на меня, коронация и эта Диаспора… Я не врал тебе насчёт своих чувств, ты правда мне дорога. Но… Всегда есть какое-то но. — Но у меня есть обязанности. Я её не люблю, это просто брак по расчету. Я хотел тебе во всём признаться… — Девушка коснулась его руки, останавливая поток слов. Её по прежнему милая улыбка светила не хуже прекрасных звёзд на небе. И Скаю чудилось, что всё также, как и прежде. Что сейчас они сбегут к его месту. Что она пригладит его и поцелует в щеку. — Я всё понимаю, Скай. Всё понимаю. И я давно простила тебя. Было заметно, как специалисту стало легче, как упал груз с его плеч. — Да мне было больно, обидно, я долго злилась. — Не скрывала пережитых эмоций фея огня. — Я хотела убить тебя. — Она рассмеялась так по доброму, говоря такие ужасные вещи. Наверно, невсерьёз. Хотелось, чтобы было невсерьёз. Хотелось вернуться назад. Всё изменить. Но он не мог. И теперь стоял посреди зала, где Блум — его судья. — Все мы совершили ошибку. Мы просто встретились не в то время, не в том месте. Так бывает. Дышать становилось легче. Свободнее. Сломанные крылья зажили и трепетали вновь. — То есть мы можем попробовать начать всё сначала? — Это было так спешно, так смело и глупо. Блум с горечью покачала головой. Она не таяла больше от голубых глаз, не покрывалась мурашками от одного только ласкового голоса, не рассыпалась в нежных объятиях. Девушка могла взлететь, могла, но не с этим добрым принцем. Ей больше не нужна была его рука, ей требовалось не его, а чужое тепло. И тогда Скай начал чувствовать себя виноватым за то, что он — это не он. Принц упустил её. Как последний дурак, трус и предатель. И теперь в её мыслях всегда были холодные радужки, в её голове всегда звучал чужой нахальный смех… — Давай просто останемся друзьями? — Это был лучший вариант для обеих сторон. — Хорошо. — Блондин встряхнулся, улыбаясь в ответ, приходя к такому желанному перемирию. — Ещё встретимся. — Встретимся. Они разошлись, как в море корабли. И вместе с тем Блум почувствовала себя свободной, но одной среди огромной толпы. Такой потерянной и маленькой в этом большом особняке. Телефон отлично помогал унять неопределённость внутри. Ведь так девушка делала вид, что хоть чем-то занята, кроме как разглядыванием всего вокруг. Но тревога нарастала из-за томительного ожидания. «Ты где?» — Рядом с тобой, маленькая ведьма. — Обжигающий щеку голос заставили сердце сорваться вниз и прокатиться с грохотом по паркету от неожиданности. Рыжеволосая пугливо вздрогнула, поворачиваясь лишь одной головой, ощущая близость мужских губ с её скулой, что изводили, но не касались. — Ты меня напугал. — Призналась фея, пытавшаяся унять дрожь в теле и в голосе, что так предательски затих. Валтор довольно хмыкнул. — Не мог удержаться. Как никак ночь ужасов, малышка Блум. — Подслушивал? «От начала и до конца этого жалкого представления.» — Если только немного. — Блум сглотнула, разворачиваясь к специалисту. Костюм в фиолетовых и бордовых тонах: длинный плащ со стоячим воротом, идеально отглаженные брюки и застёгнутый на все чёрные лакированные пуговицы жилет, кристально белая рубашка викторианской эпохи с жабо у длинной шеи, что так невнятно кажется отдалённо знакомой. Гладкая, бледная кожа с явно выраженными острыми чертами лица, будто из человека напротив выпили всю кровь, оставляя только человеческую и такую привлекательную оболочку, которой к лицу бессмертие. Впалые глаза с серыми тенями, губы измазанные кровью и клыки. Его длинные объемные пшеничные волосы были откинуты назад. — Вампир? Ничего лучше не придумал? — Усмехнулась Хранительница, поправляя так по-хозяйски ворот мужчины напротив, будто невзначай. Играя с ним или попадая в эту игру сама. Сама отталкивала. Сама притягивает теперь. — Ведьма? Как оригинально… — Закатил с сарказмом глаза мужчина, чему фея ответила тем же жестом. — Вампиры очень кстати сексуальны, не находишь? — Он взметнул одну бровь к небу в вопросе. И с этим высказыванием девушка не могла не согласиться, также как и потешить эго мага, что и так пробивало всякие потолки. — А я что нет? — Почти оскорблено и обижено прозвучал девичий голос. Хранитель ухмыльнулся, наклоняясь вперёд, обращая её внимание на себя. Он был так близко, что людей вокруг не оставалось вообще. Будто в один момент на Магикс свалилась ядерная бомба, истребившая человечество. — Ты самая красивая здесь. — Его сладкий голос заставил принцессу зачарованно застыть, попасть в транс, сглатывая вязкую слюну. — После меня, конечно. — Нахал! — Шуточный удар в плечо развеселил обоих, вызывая безудержный смех, что разрядил обстановку вокруг, сгладил углы, дал возможность выдохнуть хотя бы часть напряжения. — Выпьем? — Дракон! — Воскликнул специалист, прикрывая удивлённо рот. — Что я слышу?! — Его изумление было настолько громким и истеричным, что люди вокруг стали поворачиваться. — Пьянчуга. Негодница. Тебе всего шестнадцать. Тебя дома ждёт мать! Всего шестнадцать. Данный факт, что слетел так просто сего уст. Неужели она ведёт себя неподобающе? Неужели ему интересно с юной феей, подростком, которую он ещё недавно зажимал в заброшенном классе, думая только о её изгибах и меланхоличной красоте. — Замолчи! — Шикнула фея, закрывая своими маленькими ладошками растянутые в хитрой усмешке губы. Она схватила его за руку, уводя прочь от входа, куда только прибывали гости, уходя со сцены без поклона. — На нас все смотрят из-за тебя. — Они твоего лица не вспомнят через минуту. Остынь. — Валтор шёл за ней, почти наступая на пятки от крепкой хватки. Но не то чтобы он был против этого. — Мы сюда пришли отдыхать, а не думать о других. — Легко сказать. — Также как и сделать. Несколько поворотов через длинные коридоры и комнаты и пара оказалась на кухне с закусками и баром рядом. На столе лежала чёрная скатерть. На ней, будто на земле, лежали искусственные кости, бокалы в бордовых тонах, канделябры с тающими свечами, черепа с красными пустыми глазницами. На вытянутой обглоданной руке с отверстиями стояли шоты, на подносах готовые рюмки с непонятной жидкостью. Бутылки с дорогим алкоголем, котёл с пузырящимся и дымящимся пуншем, нити которого распространялись по поверхности кладбищенским миражом. Зонтики, лёд, фрукты и ягоды. Пока фея оглядывалась по сторонам, мужчина решил выбрать из множества предоставленного пойла что-то одно. — Прошу. — Валтор подхватил один из стаканов. По запотевшему холодному стеклу от пальцев скатилось несколько медленных капель, прежде чем маг передал его. — Что это? — Девушка принюхалась, глядя в странного цвета бурду. Запах не дал ответ на вопрос. — Секрет бармена. Фея покачала головой, вздыхая. — Если бармен ты, то не доверяла бы я этому бармену. «И правильно.» — Что за подозрения? Неужели на тебя так влияет костюм злой ведьмы? — Девушка сделала первый глоток, оставляя отпечаток алой помады. Стужный напиток прокатился теплом по глотке и упал плавленным сахаром в желудок. Сладость и кислота. Идеальное сочетание, что закончилось непонятным послевкусием. Блум нахмурилась, проводя языком по зубам. — Ну как? — Нормально. — Уже пьёте, голубки? — К бару подошёл Ривен, оглядывая ассортимент оценивающим взглядом. — Не приставай к людям. — Пихнула локтем в бок появившаяся рядом Муза. — Тем более ты тоже не сок ищешь. — Твоя правда, дорогая. — Красноволосый поцеловал девушку в нос. Так мило и нежно, и так несвойственно для этой язвы. Феи отошли в сторону к тёмному окну, пока приятели перебрасывались также, как и они фразами. — Я видела тебя со Скаем, как прошло? — Брюнетка тронула подругу за плечо, заглядывая в лазурные глаза. Она ожидала худшего, но судя по состоянию рыжеволосой прошло всё достаточно неплохо. Наконец-то. — Всё хорошо. Не переживай. — Как продвигается наш план по сближению? — Не глядя в сторону Винкс, шепнул Ривен, закидывая в свой стакан несколько кубиков льда. Маг улыбнулся, говоря незаметно, сквозь зубы. — Успешно, друг мой. Специалист довольно ухмыльнулся, кивая маленькой победе. — Очень рад за тебя. — Пару долек лимона с брызгами вспыли наверх. — Девушки, предлагаю напиться! Распитие горячительных напитков было недолгим. Разговоры ни о чём, чтобы поймать нужную волну и забыть о свей скромности и зажатости, а затем экскурсия по замку. Гостинная, с десяток спален и ванных комнат, кабинеты и мастерские, кинотеатр и игровые, что говорить о мини спортзале. Девушка не могла поверить, что всё это добро принадлежало одной семье. Каково их положение в этом мире? Брожение привело в главный зал, где во всю играла музыка. Голова была легка как никогда, несмотря на не слишком большое количество выпитого спиртного, накрыло сполна. Замедленная реакция, заметный расфокус зрения и полная свобода в действиях. Знакомые танцующие силуэты. Медленное хождение Текны и Тимми, плавные перекатывания Стеллы и Брендона под заливистый женский смех, касания к изгибам Музы и взгляд Ская в никуда. — Потанцуем? — Инициатива теперь целиком и полностью исходила от феи огня. Было непривычно, напряжно… — Как же наш договор, ведьма? — Валтор разгладил складки одежды, хитро улыбаясь. В его глазах блестели маленькие языки пламени. Он не собирался проигрывать, он собирался идти до конца столько, сколько нужно, пока фея сама не потянется к нему. Блум поджала губы. Это было слегка унизительно. — Я просто хочу потанцевать. Неужели ты откажешь мне в этой маленькой просьбе? — Она встала с места, останавливаясь, нависая тенью над магом. Принцесса протянула руку, приглашая сама. — Пожалуйста, Валтор. — Как я могу отказать, если дама так жалобно просит моего внимания…

No light when I ask you, that's a shame

No high better than you, easy

(Никакого света, когда я тебя спрашиваю, это позор.)

(Нет кайфа, лучше чем ты, все просто)

Сумрак комнаты и софиты. Дым течёт по полу, а над головой блестит шар из миллионов разбитых зеркал, осколков, что режут забытые в полумраке лица. Кажется, что ворота в ад открыты. Чудится, что где-то рядом, за диджейской стойкой стоит сам дьявол. Его красная кожа, массивные козлиные рога, что завиваются к потолку, стук копыт под ритм песни и чёрные глаза. Он смотрит, он наблюдает, он велит не думать ни о чём. Откинуть голову и раствориться среди тьмы.

I'm tripping over my own tongue

Lie! Desire, like an illness, chokes me

(Я спотыкаюсь о свою речь)

(Ложь! Желание, как болезнь, душит меня)

Блум тает, как мороженое в пальцах, как шоколад на солнце, как лёд, оставленный на столе. Она откидывает голову назад, растворяясь среди тьмы. Чувствует, как всё кружится, вертится, будто она на карусели. Чувствует, как по её шее, цепляя неаккуратно чокер идёт горячая рука, как она спускается к размеренно поднимающейся груди, что утянута корсетом, как там, среди её изгибов остановился его взгляд, прожигающий дырку.

You lit me up so smoke me

You made it so obvious that you're not in love

(Ты зажег меня, так что выкури меня)

(Ты так очевидно дал понять, что не любишь меня)

Девушка выгибается в спине. Поддержка на талии. Такая ненавязчивая, такая желанная и сильная. Она не сомневается в ней, она не боится его. Полукруг и фею притягивают так быстро, так близко, что с влажных губ слетает вздох. — Зло тебе к лицу. — Слышится над головой. Так близко, но так далеко. Почти незаметно, пока не доноситься остаток слов. — Милая Блум. — Такое новое и одновременно странное обращение. Сердце ёкает и стучит в ушах. Её расширенные зрачки отражают Валтора изумлённо. Кажется, что он внутри её головы, видит её насквозь, знает её всю, внушает свои мысли и свои желания. Что они уже встречались. — Как Облачная башня могла упустить такую девушку? — Маг зачарованно проводит по её волосам, представляя её такую. Такую безжалостную, сильную, смелую, властолюбивую постоянно. Не только на Хэллоуин в бессмысленном образе. — Ты бы могла склонить мир к своим ногам… — К нашим ногам.

You never gave a d*mn bout us cos you're not in love

(Ты никогда не думал о «нас», потому что ты не любил)

— Сторона света была быстрее… — А если бы нет? Согласилась бы Блум стать ведьмой, согласилась бы учиться в Облачной башне лишь бы не быть обычной девочкой из Гардении. — Только вот зачем мне мир? Вопрос был оставлен без ответа, откинут в пыльный, старый угол, словно глупость. Мужчина сделал шаг назад, оглядывая её снова с головы до ног, чуть ли не раздевая, не испепеляя своим льдом её великолепное платье. Коснулся рук. По коже пробежал ток. Закрутил в водовороте и опутал паутиной, впечатывая спиной фею огня к своей груди. Будто она — недостающий пазл. Она и была недостающим пазлом.

No time to regret this, what we've done

Still I second guess it, cold feet

(Нет времени сожалеть о том, что мы сделали)

(И все же я сомневаюсь в этом, струсил)

Блик света осветил ей шею. Такая тонкая, длинная, как у лебедя. На ней пульсирует сонная артерия, гонит кровь, говорит о жизни. Хрупкость момента. Дотронься и сломаешь её, рассыпешь карточный домик. — Был бы я вампиром, давно бы попробовал твою кровь на вкус. — Валтор провёл языком по выступающим белым клыкам, острие которых готово было проткнуть тонкую кожу. От одной только мысли, от одного только вида крови. От нарисованной картинки воображения, где юная фея задыхается в его руках, испуская тихий стон боли, всё потемнело. Кожу лизнул холод, по ней пробежались мурашки. Блум так отвыкла за это время от его прямолинейности, от шуток, что ей приходилось привыкать к интимным фразам снова. Они вызывали стыд. Мужчина. Достаточно старше неё. Но они вызывали тягу, как к запретному плоду.

I'm tripping over my own tongue

Lie! Love has been and gone and now I'm numb

You made it so obvious that you're not in love

You never gave a d*mn bout us cos you're not in love

(Я спотыкаюсь о свою речь)

(Ложь! Любовь была и ушла, и теперь я онемела)

(Ты сделал настолько очевидным, что не любишь)

(Ты никогда не думал о «нас», потому что ты не любил)

Дракон, какой бред он нёс. Какую чушь мелил. Неужели он так сильно перебрал, неужели перепутал стаканы? Неужели попробовав вкус её губ, демона внутри было не остановить? Неужели только одна мысль о её влечение к нему, о предательстве собственных ценностей так будоражила сознание?

Rolling down into the wildest dream

You sent my soul downstream

(Погружение в самую безумную мечту)

(Ты отправил мою душу вниз по течению)

— Выйдем? Улица встретила разностью температур. Легкие горят, а кислорода совсем не хватает. Свежий, осенний воздух щекочет щёки. Шум деревьев под тихий ветер, шелест травы под ногами, бассейн, от которого исходил пар. Музыка остаётся в доме, будто в заточении, вырываясь только далёкими отголосками. Вода бурлит, звенит, как и весёлые голоса отважившихся в неё залезть. На плечи ложится пальто, ощутимый вес которого тянет к влажной земле. Шаги уводят на мощёную тропинку, уходящую в забытый еле освещённый сад. Под ногами хрустят ветки, перекатываются камни, в кустах стрекочут сверчки. Горящие зеленцой светлячки летают в редких лучах оранжевых гирлянд, опоясывающие стриженные деревья, создающие врата в одинокую беседку. Колонны с каннелюрами держали куполообразную крышу. Она стояла на конце участка. Скрытая от чужих любопытных глаз, на самом обрыве. А дальше только бесконечное небо и шумящие волны моря, что разбивались о песчаный берег. Оно такое громкое. Навевающее ностальгию. Рядом звучит щелчок, и всего на секунду место озаряет огонь, подпаливший сигарету. Вдох и табак тлеет, оставаясь мелкими бликами на сетчатки. Дым взлетает вверх, уносится витиеватыми узорами вдаль. Время течет неспешно, медленно, давая растягивать удовольствие. — Здесь так спокойно и тихо. — Молчаливая красота искриться серебром отражённого на неровной водной глади месяца луны. Девушка прикрывает глаза и подходит к балюстраде, кладя на неё свои локти. Холод камня остужает. — Темно и безлюдно. — Маг останавливается сзади. Можно почувствовать тепло, которое исходит от его тела. Можно заснуть сладким сном от его баритона, что окружает пение природы. — Идеальное место для убийства… — Мне начинать бояться? — Усмехается Блум, поворачиваясь к нему. Спина упирается в перила. Его свободная рука ложится по левую сторону, словно клетка, стена, через которую не пройти. Он так близко, что можно почувствовать его парфюм. Еле заметная, всегда присущая ему вишня от тяжёлых сигар, пачули с мускусно-землистым запахом, древесными нотками, будто окунулся с головой в старинную пыльную библиотеку и цедра лайма, остающаяся кислой горечью на губах. Он кружит голову, дарует свободу, но он душит, обрывая крылья при первом же взмахе. И это противоречие, что стало его вторым я, следующим вечно по пятам, убивает. Раскачивает маховик. Кто он? Какой он? Какой настоящий? — Думаешь стоит? — С интересом звучит вопрос без какой-либо личной оценки. Мужчина подносит почти докуренную сигарету к тонким устам, делая тяжку. Хранитель смотрит в тёмные глаза напротив, в которых еле заметна лазурь. Видит своё отражение в них и её раздумья. Выкидывает окурок в сторону лёгким махом пальцев. — Нет… — Она медлит, решаясь. — Не стоит. — Её дыхание замирает, когда фея склоняется к его губам. Дым сигарет окружает их лица, пробирается через нос и рот внутрь, словно отрава. Словно та хрупкая пересеченная грань, которую трогать не нужно было. Будто его вредная во всех смыслах привычка передаётся ей по собственному желанию. И она прожигает слизистые… Валтор улыбается. Этого не видно, не слышно, но он ликует, вжимаясь в её податливые губы с такой силой, остервенением и жестокостью, будто он хочет разодрать их в клочья до крови. Как алкоголик прильнувший к горлу любимой бутылки, как наркоман мечтающий о новой таблетке. В этом было что-то жестокое, что-то больное, на грани зависимости с привкусом боли и отрицания, желания и эйфории. Блум чувствует пепел на своих устах, горечь на языке, пожар внутри. Чувствует, как её впечатывают в долбанные перила до боли, до треска и падения в бездну, которую так давно жаждала, но избегала. Тонет в глубоком, холодном океане, ощущая, как её сердце стучит все тише и тише, но так отчетливо в голове, словно этот звук является её музыкой. Тук-тук. Тук-тук. Его тонкие пальцы оставляют отпечатки на тонкой талии, сжимают её до хруста в рёбрах, что скоро проткнут органы. Его руки гуляют по прекрасному, такому юному и желанному телу быстро и беспорядочно. Будто стараются запомнить каждый миллиметр, каждый изгиб, каждое пятнышко и родинку. Боль, словно принцессе в голову высверливают гвозди. Она проносится пролетающими перед глазами картинками. Зарисовки прошлого, настоящего, будущего. Возможные варианты событий, что уже случились в другом мире, в другой вселенной, что не случатся уже здесь, которые помнит только он. И эта череда безумств склеивается в один фильм без начала и конца, где они — главные герои. — Здравствуй, Блум. — Она лежит на мокром кафеле, выплевывая грязную воду на камень. Её костюм прилип мерзко к коже, а слабость забрала все силы. — Не бойся меня. — Он садится рядом с ней, проводя рукой по влажным волосам, чтобы заправить мешающиеся пряди за уши. Он обходителен, заботлив. Он улыбается, но в этой улыбке таится что-то, до чего не хочется добираться. — Я Валтор. Ты слышала обо мне много плохого, но ты же знаешь… Люди немного преувеличивают… Девушка морщится. Видение исчезает и пытается пробиться опять, снова, добираясь смутными образами. Затхлый воздух. Затянутое жёлтыми тучами небо. Море шумит, как и сейчас, но в нём нет жизни. Только смерть. Мужчина стоит у колоны. Она поросла водорослями и покрылась трещинами. — У меня длинная история. Однажды я был сильным и уважаемым, но всё изменилось. А теперь я снова свободен и я просто хочу вернуть то, что по праву принадлежит мне. Я хочу вернуть своё. Я хочу быть главным магом Волшебного Измерения… Прикусив нижнюю губу Валтор углубляет поцелуй, врываясь, вторгаясь в её рот языком, срывая долгожданный стон, от которого внизу живота всё наливается свинцом. — Я бы хотел этого избежать, но похоже мы двое родились, чтобы стать врагами. Ближе. Ещё ближе. Стать его кожей — было бы недостаточно. Маг сжимает её упругую грудь так пошло, шею так опасно, до перекрытого воздуха, до сносящего крышу хрипа. И она замирает, умирает, распадается на миллион осколков, что может склеить только он, что может уничтожить только он. — Я не люблю простых побед, милая Блум. Валтор. И эти два слога, шесть букв и всего один человек, маг, Хранитель огня Дракона как и она, в котором было все то, что она ненавидела, что разжигает, как спичка, в ней неподдельные эмоции, а она вспыхивает, как керосин, что, наконец, нашел свою зажигалку. — Ты хочешь драться или услышать про своих родителей? Я познакомился с ними, когда я был молодым волшебником и меня поддержали три ведьмы… Руки Блум путаются в его шелковых волосах, касаются бархатной кожи, что кажется ледяной, как его черная душа. В ней рвется её душа, её сущность, что соединилась со своей противоположностью. Музей. Тот самый музей и стеклянный лабиринт. За спиной трепещут крылья. В его глазах столько жестокости и азарта. — Знаешь, Блум, когда-нибудь я сниму с твоей шеи подвеску и добавлю её в свою коллекцию… Блум знает, что это неправильно, что это противоречит всему, но она не может оторваться, упиваясь потоком образов, его воспоминаний? Они врываются в её разум также быстро, как его горячий язык, ласкающий её губы, скользящий по зубам. Мужчина сжимает её глотку, чувствуя, как ускоряется девичий пульс. — Спасибо, Блум. Мне было жарко… Это не просто влечение. Не просто игра. Это желание. Возбуждение, что не даёт ясно думать. — Только попроси, и я возьму тебя прямо здесь. — Шепчут его губы. И это не ложь. Это чистая правда. Он заигрался, настолько сильно заигрался, что готов забыть о людях вокруг и залезть в трусы малолетке. Его уста скользят по её щеке в ожидании, размазывая помаду, по шее, оставляя на ней алые засосы. В голове Блум крутится столько мыслей, столько вопросов, столько сил уходит на полное понимание, до которого не добраться. Она буквально чувствует, как оно ускользает сквозь её пальцы. С её влажных губ срывается облако пара, выдох, что проносится громом в тишине. И все, что девушка может сделать, глядя в мутные льды, заплывшие черным зрачком — это отстраниться. Ночь ужасов. Ночь призраков умерших. Но их не стоит бояться. Ей стоит бояться его…