what a lie,Sever

      Выйдя из бара, юноша глянул на часы, когда-то подаренные матерью, увидев на циферблате 21:47. Север решил отложить признание на завтра, потому что в такое время будет проблематично найти Эванс.       Слизеринец направился в школу. Северус хотел побыстрее добраться до спальни или хотя бы гостиной. Выпил он изрядно, так что на ногах стоял не особо хорошо.       Кое-как добравшись до гостиной своего факультета, парень зашёл в комнату, которую делил с Малфоем. Снять с себя одежду уже не хватало сил.       Как только голова юного зельевара коснулась подушку, он провалился в долгожданный и приносящий облегчение, хотя бы на пару часов, сон.

***

      Девушка вернулась к друзьям. Как Лилиана и предполагала, никто не заметил ее отлучки. Парни продолжали о чём-то увлечённо говорить, но как бы Габи не хотелось, она никак не могла влиться в их разговор. В голове крутились мысли о другом: «А если у Эванс есть чувства к Снейпу?». Слизеринку уже не раз посещала такая мысль, но Элла, видя любовь Лили к отпрыску Поттеров, все время откидывала эту надоедливую мысль. «А, если она ему откажет, да ещё и своему ненаглядному Джеймсу расскажет, а тот ещё больше начнёт поддевать Северуса, что же это будет? А что в таком случае будет с самим Снейпом?». Лилиана настолько глубоко ушла в свои мысли, что вопрос, заданный Блэком-младшим, дошёл до неё только с третьего раза. — Эй! Ты идёшь или решила остаться тут до понедельника? — насмешливо проговорил Регулус. — Брииии, ты меня вообще слышишь? — чуть повысив голос, продолжил друг. — Блэк, я, кажется, просила не называть меня так или ты, как и твой старший братец, особо умом не блещешь? — приподняв бровь, саркастично спросила девушка. — Габи брейк, на своих не нападай, — вмешался Эйвери, — Это на тебя так повлияло отсутствие нашего Принца? — Брось, это всего лишь обычное сокращение! Почему ты так завелась?! — Регулус, чье настроение поменялось в секунды, делает шаг вперед и въедливо смотрит на свою слизеринскую подругу. — Ты не понимаешь и не поймешь, Блэк, — словно настоящая гремучая змея шипит в ответ девушка. — Ты даже и не пытаешься объясниться, Трэверс! — он всплескивает руками, закатывая глаза. — Ты. Никогда. Не пыталась. Даже!       Блэк говорит, расставляя паузы. Ему уже надоело, что она скрывает многие вещи, хотя всегда просит честности у остальных. Ему надоело думать, что девушка познакомившаяся с ним во второй половине первого курса, может оказаться совершенно не той, кем он себе представляет. Ему осточертело ловить себя на мысли, что близкий человек ему совершенно незнаком.       Остальные из компании вынуждены молча наблюдать за внезапно развернувшейся перепалкой. Они становились свидетелями таких вот ссор уже не первый раз, но принципиально не вставали ни на чью сторону. Хотя им тоже не слишком нравился факт того, что член их маленькой слизеринской семьи не хочет делиться хоть чем-то связанным с ее прошлым, даже спустя пять дет их близкого знакомства. Тем не менее такой прямой и слишком уж навязчивый подход к Габриэлле, который только злил ее и заставлял все больше закрываться, друзья не одобряли и не раз настаивали на том, чтобы Регулус прекратил это делать. Однако, Блэк, видимо не был намерен отступать.       Элла лишь зло скрипнула зубами. Ей больше нечего было сказать. Поднимать конфликт прямо здесь, у всех на глазах, было не в ее репертуаре. поэтому она принимает быстрое решение удалиться. Слизеринка поднялась из-за стола и направилась к выходу из весьма старого и потрепанного бара, который был единственным заведением, где без вопросов продавали спиртное даже не достигшим совершеннолетия. Она была в ярости, Регулус знал, как сильно Габи злилась, когда ее так называли, но все равно продолжал периодически это делать, из-за чего и случались конфликты.       Вы зададите вопросы: «Почему же Габи не любит когда ее называют Бри? Что тут такого?». Сейчас я немного приоткрою вам занавесу прошлого Трэверс.       Отца Габриэллы звали Нестор Уалент Трэверс. Он был пьяницей, только и делал что тратил деньги их семьи на выпивку. Мать девочки — Августина Майя Трэверс (урождённая Бёрк) была выдана за него замуж по воле её родителей. Нестор и Августина были чистокровными, поэтому их родители решили что это будет выгодный союз для обоих сторон. Майя никогда не любила отца девушки, но после того, как он начал ежедневно пить и бросаться на Габи с кулаками, то и вовсе стала презирать его. Трэверс никогда не трогал свою жену (по непонятным причинам), а вот дочь он бил, топил, пытал Круциатусом. Миссис Трэверс пыталась защитить дочь, но каждый раз муж пресекал на корню её попытки. Когда Уалент был выпившим или чём-то не доволен, он называл дочь Бри. После такого обращение следовали: крики на весь дом о том, какая она криворукая, бестолковая и бесполезная, а после и парочка темных магических заклинаний, в которые входило заклинание Круцио.       Августина не дожила до одиннадцатилетия Лилианы. Скончалась она от остановки сердца. Почему ее сердце остановилось, никто не знал. У Габриэллы были и есть предположения, что это отец убил миссис Трэверс. Он мог запустить в неё Аваду Кедавру, и никто бы и не узнал причину ее смерти, ведь Авада не оставляет повреждений, ни внутренних, ни внешних. «А что насчёт его палочки? Её же проверяли, — рассуждала семилетняя девочка, — Но если он использовал незарегистрированную палочку?».       Для своих семи лет она была довольно рассудительной, а причиной тому стал запрет отца на прогулки и посещение друзей. Поэтому ей не оставалось ничего, кроме как читать книги про темные заклинания и ритуалы, создание волшебных палочек, всяких магических тварей и Зельеварения. Среди прочих книг по Тёмной магии она нашла книгу:«Сказки Барда Бидля». Так она и узнала и полюбила «Сказку о Трёх братьях».       Когда мать Эллы умерла, она осталась один на один с отцом. Родители её матери забирать девочку не хотели, дальних родственников она не знала, да и вряд ли кто-то из этих родственников захотел бы её забрать. Поэтому 4 года она терпела отца, мечтая уехать в Хогвартс. Так и случилось, девочка уехала, но на праздники ей приходилось возвращаться в ненавистный ей дом. Нестор недолго прожил, причиной его смерти стал стихийный магический выброс Габриэллы.       Девушка довольно быстро шла, поэтому и не заметила, как дошла до школы. У самого входа ее нагнал Мальсибер. — Ну и…. Куда ты так спешишь? — с одышкой проговорил парень.       Лицо его покрылось багровыми пятнами, волосы были растрёпанный — он бежал за ней. — Если не заметил — в школу, — фыркнула Габи, — довожу до твоего сведения, что комендантский час не отменяли, а попасться Филчу я не хочу. — И когда это тебя волновало? — цокнул язык Мальси и продолжил: — Ладно, я не за этим бежал за тобой, — дыхание приходило в норму, поэтому Мальсибер начал говорить без запинок, — Что это за частая перемена настроения у тебя происходит в последнее время? Расскажешь мне? — с надеждой спросил парень. — Мальсибер, — прогулка на свежем воздухе помогла Габи прийти в себя, поэтому девушка говорила уже совершенно спокойно. — Нечего серьёзного не происходит, если бы происходило ты бы первый узнал, — уголки губ дрогнули в улыбке.       Парень молча смотрел на девушку, не моргая. Ему не особо верилось ее словом, но и сказать ему было больше нечего. Слизеринка решила не дожидаться продолжения диалога и направилась в школу. Попасться Филчу и в правду не хотелось.       Зайдя в гостиную, девушка посмотрела в сторону спален мальчишек. Габриэлле осталось только надеяться, что Северус дошёл до комнаты.

***

      Снейп стоял в тени Астрономической башни. Лицо его было бледным как мел. Ноздри дрожали. Руки сжаты в кулаки. Глаза смотрели на пару, не мигающим взглядом. — Ну и какого чёрта ты притащил меня на башню? — нахмурив брови, спросила Эванс.       Она явно была не довольна тем, что её оторвали от ее дел. — Не злись, Лилс. Я хотел кое-что спросить у тебя, — Джеймс нервничал и постоянно отводил глаза от ярко-зелёных девушки.       Кто бы мог подумать, что такой самодовольный и наглый мальчишка может быть робеть, лишь от одного взгляда обычной девушки. — А это «кое-что» ты не мог сказать ещё в библиотеке? Или в другом месте, где потеплее, чем здесь, — Лили начинала злиться.       Она не любила, когда её вот так отрывали от дел и тащили непонятно куда и зачем. — Я… Во общем… Ты выйдешь за меня?       Поттер наблюдал, как глаза девушки расширялись от удивления. Северус же в это время стоял ни жив ни мёртв. Что он почувствовал? Ярость. Ненависть. Боль. Обиду. Пауза между парой, стоявшей на башне, непозволительно долго затягивалась. — Да, — только и смогла вымолвить гриффиндорка, как тут же её подхватил за талию Джеймс и начал кружить в воздухе, — Дурак! Опусти меня на землю немедленно! — смеясь, рыжеволосая ведьма била ладошками по плечам парня.       Тёмно-рыжие волосы переливались в лучах закатного солнца. Поттер всё же соизволил опустить Эванс. Он начал зацеловывать её, клялся в любви, говорил, что она не пожалеет что согласилась. Слизеринцу, который наблюдал за этой сценой, стало омерзительно находится на Астрономической башне. Он ушёл — вернее сказать убежал — с башни, пара этого даже и не заметила.       Северус не помнил, как добрался до гостиной, но как только зашёл в неё перевернул столик, стоящий посредине гостиной Слизерина. Недавно заменённые стеклянные стаканы опять полетели, на этот раз, в каменную стену. Все что попадалось на пути юноши — улетало в стену, переворачивалось, уничтожалось заклинаниями. В гостиной и комнатах никого не было (или почти никого), все наслаждались последними тёплыми деньками осени в Хогсмиде. На звуки погрома из своей комнаты выбежала Габриэлла. Глаза были распахнуты от удивления, ведь от общей гостиной мало что осталось целого, а посреди этого бедлама стоял запыхавшийся, с растрёпанными волосами, в небрежно расстёгнутой чёрной рубашке, чуть разорванном в порыве гнева галстуке, Северус.       Пару минут парень с девушкой смотрели друг на друга, не мигая. Габи уже хотела что-то спросить, но увидев в каком состояние друг, решила, что сейчас этого делать не стоит. Она молча принялась восстанавливать гостиную. Слизеринец плюхнулся на кожаный диван, тяжело дыша. Юноша уткнулся в пол совершенно отсутствующим взглядом. Создавалось острое ощущение, что Снейпу не было никакого дела до разгромленной им гостиной, ни до его подруги, убиравшей все это, ни до чего-либо в этом мире.       Элла сначала восстановила столик, далее принялась за гобелены, которые были сдёрнуты и валялись на полу. Возобновила старинные буфеты, ранее стоящие у стен, а сейчас были перевернуты, валяясь на полу. Заметив в углу кучку пепла, девушка начала вспоминать, что же это было, долго думать не пришлось — это были часы. Наконец очередь дошла до стаканов, которые она заменила в прошлый раз, усмехнулась про себя, что с таким другом, как Север, стаканов не напасёшься и надо бы подумать о пластиковых.       Приведя гостиную в более менее опрятный вид, Элла подошла к юноше и попросила его встать. Без лишних слов он встал. Взгляд все ещё отсутствующий. Слизеринка сначала начала застёгивать рубашку, заметив, что некоторые пуговицы отсутствуют — наколдовала новые. Галстук был приведён в порядок и снова красовался на шеи своего хозяина. Волосы были расчесаны и уложены, хотя обычно мальчишка даже не давал к ним прикоснуться.       Северус за это время уже немного остыл: багровые пятна на щеках прошли. Руки уже не сжимались в кулаки. Дыхание приходило в норму. — Поговорим? — Лилиана сказала это с теплотой и смотрела юному зельевару прямо в глаза.       Через взгляд она пыталась передать ему, что не осудит его, что поддержит.