Незаконченная история Лили Поттер

      После ухода Лили случилась целая череда событий, которые были неразрывно связаны друг с другом. Флер, почуявшая неладное, зашла в комнату, где бренчал погремушками оставленный Тед. На полу валялся раскрытый дневник, в котором надписи медленно исчезали. Девушка успела прочитать лишь то место, где Мальсибер грозился всех уничтожить. Она схватила дневник в руки, который тут же захлопнулся, и побежала к Артуру.       Они пытались открыть книгу, но быстро обнаружили, что она зачарована только для двоих. Никто из оставшихся обитателей в тайну посвящен не был, а потому, потеряв драгоценное время, все поздно выбежали на улицу – Лили уже исчезла. Артур догадался, что женщина за границей чар и схватил ее не кто иной, как Скоуро Мальсибер, и тут же отправил второго патронуса. Впоследствии он, как и Гарри, много раз ставил себе в вину, что сразу не прочесал местность – тогда, в запале, мистер Уизли ошибочно подумал, что Пожиратель схватил Лили и сразу трансгрессировал. Впрочем, у семейства Уизли оставались считанные минуты: разрушенный Фиделиус сделал их уязвивыми для выжидавшей банды.       Оба патронуса прилетели точно в кабинет министра, который по стечению обстоятельств напряженно беседовал с самой Бертиной Флетчли-Хопс. Когда их разговор прервало первое появление серебристой ласки, сообщившей, что Гермиона подверглась нападению Мальсибера, прятавшегося у Малфоя, Кингсли тут же отправил пергамент мракоборцам и язвительно заметил:       – Вот, что бывает, Бертина, когда вы заключаете сделки с последними негодяями!       Старуха-судья, строгая, но печальная, не нашлась с ответом. В ее сердце уже месяц зияла дыра, пробитая убийством и предательством любимой племянницы.       Министр, успевший отдать распоряжения, уже собирался уходить и выпроводить посетительницу, как тут же влетел Гарри вместе с новым патронусом. Так все трое узнали, что Лили Поттер ушла за границу чар под угрозой Мальсибера. И только они выскочили из кабинета и свернули к лифту, навстречу им попался растрепанный Люциус Малфой, в лицо которого впечатался страх.       – Выпустите Северуса, – хрипел Малфой. – Иначе он...он убьет нас всех. Он набрал сторонников и отправил их к «Норе», а сам... Дневник... – задыхался мужчина. – Он выманит Лили Поттер с помощью дневника.       Пока Бруствер и Гарри переглядывались и пытались хоть что-то добыть из Люциуса, Бертина быстро процедила:       – Северус Снейп осужден судом. Мы не выдаем преступников преступникам.       – Бертина!       – ВЫ СЛЫШИТЕ, ЧТО ОН ГОВОРИТ?! – взревел Гарри. – Там мои мать с сестрой, моя девушка, мой кузен! Мои друзья в опасности! Гермиона ранена!       – Решение Визенгамота...       – Плевал я на Визенгамот! Вы купили его и подмяли под себя! И что? – он гневно смотрел на старуху. – Вам легче стало? Довольны?       – Вам не понять, Поттер! – визжала судья. – Они убили мою мать! И Сьюзан...       – А моя мать чем заслужила вашу милость? – издевательским тоном выпалил Гарри. Он стоял красный и всклокоченный, грудь вздымалась от злости, в нем все кипело и бурлило. – Что она вам сделала? Вы хотите растоптать его, унизить, но при чем тут она?! – и, не дожидаясь ответа и послав судью ко всем чертям, юноша вскочил в лифт, прихватив с собой потерянного Малфоя.       Тут же в «Нору» выдвинулся отряд мракоборцев вместе с разъяренным Гарри. Они подоспели как нельзя кстати – дом уже погибал в кольце огня, а стая Мальсибера кружила вокруг семейства Уизли. Зеленые, красные, серебристые струи летали, отскакивали от падающего дома и стремились разрушить все на своем пути. Разъяренный и вопящий Рон несся в самую гущу, где столпились черные плащи – нападение на «Нору» добило его окончательно. Перси с Артуром бились у одинокого дерева, которому успели обломать и сжечь все ветви. Джинни, Полумна и Джордж взобрались на упавшую комнату близнецов, еще не захваченную огнем, и с азартом метали заклятия в Пожирателей. Билл прикрывал Флер и изо всех сил кричал, чтобы она отправилась домой, но девушка, петляя между падавшими обломками, лихо отражала заклятия.       – Уходи! – рычал Билл. – Забирай Теда и уходи!       – Нет, до’горой, я не соби’гаюсь отсиживаться ни дома, ни за твоей спиной, – пропела Флер, выхватила палочку и бросилась на черную тень, вылетевшую из дымной завесы.       В какой-то момент Уизли казалось, что Пожиратели разобьют их наголо и не оставят даже мокрого места. Стая Мальсибера, которую он собрал со всех концов магической Британии из остатков почитателей Темного Лорда, насчитывала человек пятьдесят неплохо обученных и подкованных волшебников. Главным козырем Пожирателей стала внезапность и ярость, с которой они набросились на дом. Самого же Мальсибера с ними не было. Никто не выдвигал требований, условий, не открывали переговоров, а, значит, бой шел не на жизнь, а на смерть. Помощи явно не хватало.              – Билл, слева! – крикнул во все горло Гарри, метавшийся среди черных и синих мантий и отстреливашийся от Пожирателей. Его лицо почернело от сажи, глаза блестели игравшим в них огнем. Он проталкивался туда, где было страшнее и опаснее всего. Зеленый луч просвистел прямо над ухом и врезался в старое кресло, которое тут же превратилось в клочья. Рядом билась Флер; рваная юбка почернела от грязи, на лице и руках мелькали ссадины и царапины. Она отмахивалась палочкой, вытирая мокрое, облипшее растрепанными волосами лицо, и продвигалась все ближе к завалам на месте старой спальни, где оставался Тед.              – Мальчики, на подмогу! – раздалось откуда-то издали. Гарри и Билл обернулись и увидели, что миссис Уизли одна борется с тремя нависшими плащами, которые пытались поймать ее в кольцо, но она отступала все дальше и дальше, уходя к зарослям. – Артур! Джордж! Гарри!       – Черт! Кингсли, нужны еще люди! – рычал Гарри мелькавшему министру, лихо орудовавшему палочкой. – Рон, давай в поле! – крикнул он тяжело дышавшему другу, который метким ударом отправил противника в нокаут. Но на пути парней выросли еще два черных плаща, загородивших дорогу.       – ‘Гебята, ско’гее, – горячилась выбившаяся из сил Флер. Она стояла поодаль, у самой «Норы» и видела, как вдалеке на последнем издыхании сопротивляется Молли. – Билл, чего ты тут копаешься – твоя мать одна п’готив т’гоих! Лезь тогда за Тедом, – она выскочила вперед мужа, пытаясь прорваться к Молли, но дорогу перегородила вражеская мантия. Девушка не успела послать заклинания, как красная струя опередила ее и ударила прямо в грудь. Флер на глазах у мужа бессильно рухнула вниз на обломки дома.       – НЕТ! – закричал он, бросаясь на убийц и рыча во все горло. – АВАДА КЕДАВРА!       Тут же подоспела подмога вместе с министром, и миссис Уизли, раненная в ноги и упавшая в колючую траву без сознания, была спасена. Мракоборцы окружили ее, закрыв защитным куполом, и вместе с Гарри и Роном разбили толпу Пожирателей. На короткий миг все, кто были рядом, увидели тело Флер, подсвеченное языками огня, и боль, смешанная с яростью, облетела со скорбной вестью. Билл, пораженный смертью жены, совершенно забыл о себе и сражался на последнем дыхании без Щитовых чар. Вся его решительность превратилась в месть, так что у тех, кто держал оборону, на секунду появлялись мысли, что парень может пасть следующим – так рьяно Билл бросился в борьбу.              – Скорее! Ему надо помочь! – всхлипнула Полумна и под крики Джорджа и Джинни, которые, что есть сил, верещали ей вдогонку и прикрывали сверху, мигом слетела с крыши и кинулась вниз к озверевшему Биллу. То ли от сожаления, то ли от сострадания, которое в бою совсем не к месту, но Лавгуд побежала за ним, едва уворачиваясь от зеленых и красных лучей. Тут же, совсем близко от нее в завязавшемся поединке бились Артур Уизли с неизвестным Пожирателем, который ловко обращался с палочкой, стреляя из нее градом проклятий, чудом не попадавших в заместителя министра. Одна, вторая – мощные струи, срикошетив, просвистели над головой Полумны.       – Берегись, девочка! – крикнул взвинченный Артур, раз за разом взмахивая палочкой. – Уйди отсюда!       Но не успела она сдвинуться с места и выставить щит, как точный рикошет смертельного луча ударил прямо в нее и сбил с ног замешкавшуюся Полумну. Она тут же под визг Джинни упала вниз, подобно Флер, и в стеклянных глазах навсегда отпечаталось выражение растерянности и жалости. Мгновением позже рухнул и ее убийца.       После долгой перестрелки банда Мальсибера была разбита. В конце концов потушили и огонь, хотя было ясно: «Нору» придется отстраивать заново. Но для Билла, который рыдал и обнимал мертвую жену, теперь это было неважно. Миссис Уизли стонала на плече мужа, а рядом копошились ее дети, снимали обувь с окровавленных ног и затягивали раны.       – Ох, бадьян остался в кухне, – стонала Молли, – Джинни, детка, помягче. Артур, ребята, посмотрите, где-то должны быть Тед и Дадли, – отправляла она мужа к обломкам «Норы». – Мой дом! Мои дети! Бедные девочки... Лили, что же ты наделала, Лили... – и она закрыла лицо руками и горько зарыдала.              Пока одни искали Лили, другие искали Дадли и маленького Теда. Нашли их нескоро под грудой вещей, чудом не успевших загореться. Маленький Тед был цел и невредим, а Дадли, упавший на него, пострадал не только от развалившейся в щепки «Норы», но и от темного заклятия, которое для маглов было смертельно опасным. Полуживого парня кое-как вытащили и тут же отправили в Мунго, отчего миссис Уизли зашлась слезами:       – И у Дурслей есть сердце!       Весть о нападении на «Нору» разлетелась моментально. Мракоборцы отправились прочесывать все места, где хоть раз останавливался Мальсибер, и им на смену к пепелищу прибыли мадам Розмерта, Аберфорт, Невилл с Августой и Хагрид. Никто из них не видел и не слышал Лили. Послышались всхлипы, плач и робкие, неуверенные утешения.       Гарри рвал на себе волосы от безысходности и плакал от того, что рядом, под рыдавшим Невиллом, лежала бездыханная Полумна – самый добрый и бескорыстный его друг. Усталые волшебники подходили, хлопали его по плечу и бросали на покойную девушку взгляды, полные слез.       – Что ж это делается! – вздыхала Августа Долгопупс, положившая на спину Невилла старую жилистую руку. – Дети погибают! – она строго обвела взглядом прибывшего министра и Артура. – Это все ваша вина. Ксенофилиус заклеймит вас в своем журнале и будет прав. Его дочь – самое светлое существо среди нас, и вот, что стало с теми, кто служил добру.       – Нет, миссис Долгопупс, – раздался с земли звонкий голос, – министр тут ни при чем. Это все миссис Поттер, – Рон злобно уставился на Гарри. – Какого черта твоя мать все сломала?! От нее одни беды. Она испортила праздник, из-за нее наш дом уничтожен, люди погибли!       – Заткнись, Рон, – горько сказал Гарри, вытирая слезы. – Моя мать и Альма в беде. Неизвестно, где она и что с ней сделал этот ублюдок. Не смей ее оскорблять!       – Я оскорбил! – подскочил Рон и начал размахивать руками, показывая на масштабы бедствия. Его потухшие глаза тут же налились злобой и заблестели в серебряном свете. – А это, это что такое? Это не ее рук дело? Какого черта она полезла в эту книжку? У нее совсем нет мозгов? Чем она думала, когда разрушила Фиделиус? Она даже ребенка не пожалела. И не проси помогать с поисками – мне все равно! Моя семья, моя жизнь разрушена твоей матерью! Хорошо, что Гермиону успели отправить в больницу.       Гарри выпрямился и сжал кулаки. Он сердито смотрел на друга, играя желваками и чувствуя, как жар от злобы с примесью стыда разливается по телу. Он молча, напряженно слушал Рона, хотел взорваться и наброситься на него, но где-то глубоко в душе крохотная его часть останавливала и говорила, что в этой тираде есть своя правда.       – Значит, вот так, Рон? – едва сдерживаясь, спросил парень. – Ты думаешь, ей было бы все равно, да? А сам-то ты что сделал для всех нас? Только ныл весь вечер из-за своей помолвки! Не нужна мне Гермиона, слышишь, дубина? Я люблю твою сестру! – на этих словах Рон побледнел и затрясся. Гарри с трудом переводил дыхание и пытался собрать расползавшиеся мысли. – И моя мать пошла к этому ублюдку, потому что думала, что может нас защитить! – сорвался он на крик. – Меня, тебя, нас!       – Мы не нуждаемся в такой защите!       – Хватит! – захлебываясь в слезах, остановила их Джинни. – Прекратите, пожалуйста! Маме плохо, мы все устали!       Вокруг них столпились израненные фигуры, поникшие и полные горя. Несчастный Невилл не обращал ни на кого внимания и так же, как Билл, сжимал в руках мертвое тело и лишь изредка что-то бессвязно бормотал. Рядом склонился Гарри, совершенно разбитый от потери матери и подруги. Это была страшная цена, которую они заплатили в войне. Заплатили лучшим, что у них было.       – Кингсли, куда ты отправил отряд? – тихо осведомился мистер Уизли у министра.       – К Малфоям, в Коукворт, в лондонские убежища, – монотонно перечислял министр, склонившись на корточках и вдыхая пыльный воздух. – Парочка бойцов дежурит в Годриковой впадине и в доме самого Мальсибера. Еще сторожим все подходы в Министерство.       – А в деревне смотрели?       – Которая рядом с вами? Отправил туда двоих.       – Мне кажется, он ближе, чем мы думаем.       – Пап, – окликнул отца Перси, – да он может трангсрессировать куда угодно – хоть на Биг-Бен. Он непредсказуем!       – Если так, – отозвался Артур, – Лили может не выдержать такой трансгрессии. Возможно, они ближе, чем мы полагаем. Мальсибер мстителен и зол, он будет нас шантажировать, так что Лили нужна ему живой. Надеюсь, он думает так же, – от этих слов мистера Уизли у детей и даже у Молли пробежали по телу мурашки. – Надо было мне сообразить чуть быстрее – может, мы успели бы прочесать округу и перехватить ее. Или хотя бы найти их двоих.       – Не вини себя, – отозвался Аберфорт, по пути сгребая хлам в кучу, чтобы сделать кострище. – Вас тут явно ожидали, так что вместе или поодиночке пришлось бы отбиваться от этих молодцов. Этой битве было суждено случиться.       Все замолчали. Усталость сбивала с ног. В бою никто не заметил, как солнце уже давно зашло за горизонт и уступило место холодной и неприветливой ночи. Аберфорт и Хагрид разожгли огонь, чтобы согреть бесприютных волшебников, а миссис Долгопупс превращала хлам в сиденья. Остальные бесцельно бродили, пряча хмурые лица, под человеческий вой, разносившийся по бескрайнему полю в невыразимой печали.       – А нельзя ли ее увидеть, как она видела Того-Кого-Нельзя-Называть со Снейпом? – осторожно спросила мадам Розмерта, утираясь платком. – Когда напали на Хогвартс, Лили пришла ко мне за помощью. Бедняжка еле на ногах стояла, и все равно тащила меня в хижину, чтобы только успеть...       – Точно! Гарри! – закричала Джинни. – Зов крови! Миссис Поттер сама же нам рассказывала! Ты должен заглянуть в себя, как смотрел в Волан-де-Морта.       Джинни кинулась к парню, подняла его на ноги и с силой встряхнула. Тот странно посмотрел на нее, точно не соображал, что от него хотят. Девушка настойчиво повторила еще раз, пока он не пришел в себя и на измученном лице не появился проблеск понимания.       – А если я ничего не увижу? Я никогда не видел маму. И Том Реддл – это особый случай...       – Гарри, постарайся! Это шанс, – доносилось со всех сторон.       – Просто открой свое сердце и спроси его, – сказала Джинни, – у тебя получится.       Гарри закрыл глаза и застыл на месте. Никто не мог сказать, сколько минут или секунд прошло – все вокруг остановились. Слышно было, как потрескивает костер и падают доски на месте «Норы», как в поле ходит ночной ветер, перебирая сухой травой, как Билл вытирает нос рукавом и снова начинает тихо скулить, а Молли шепчет ему на ухо и гладит по спине. Ночь, черная, таинственная, выразительная ночь спустилась на них и окутала холодом, тяжестью и осознанием беды.       – Не могу сконцентрироваться, – нервно сглотнул парень. – Будто что-то мешает.              Джинни мягко взяла его за руку и подошла совсем близко, так что дыхание касалось его лица и давало спасительную негу. Она закрыла от него обломки страшной Варфоломеевской ночи, которая измучила их всех, осторожно коснулась его лица и совсем тихо, но твердо сказала:       – Попробуй еще раз.       Он послушно зажмурился и унесся в круговорот мыслей, гомона голосов и шепота, разливавшихся в голове. Будто в том, другом мире осталась еще ниточка, за которую следовало ухватиться, чтобы спасти то, что еще можно было спасти. Самое дорогое, самое любимое. Внезапно все звуки затихли, и он нырнул в такую же черную ночь, где, будто к самой луне, забиралась уродливая тень, тянувшая за собой добычу.       Зеленые глаза широко распахнулись и еще ярче зажглись в свете огня. Гарри покачнулся после долгого стояния.       – Я знаю, где они, – тихо сказал он.