Двенадцатый Предвестник Фатуи

Иван стоял в середине длинной шеренги солдат, пока командующий ими агент Фатуи в последний раз повторял их задание — следить за порядком в одном из бедных районов Снежной во время благотворительного визита Седьмой Предвестницы Сандроне. — Иванов! — крикнул его фамилию агент, остановившись рядом, — Кто может находиться на улице во время визита Госпожи? — Только люди, отобранные нашими дипломатами для фотографий и официального получения помощи, товарищ агент! — отчеканил Иван давно заученные указания. — Верно! — отметил командир, проследовав к другому военному, — Озерцов, что ты должен сделать, увидев на улице человека без одобренного дипломатами пропуска? — Арестовать нарушителя порядка, товарищ агент! Голоса сослуживцев доносились до Ивана как из тумана. Он не видел смысла в повторении правил, которые знал и понимал. Люди бывают разные, некоторые могут попытаться навредить Предвестнице. Своей спасительнице, пришедшей к ним с помощью. Другие же наоборот, обступят ее, осыпая словами любви и благодарности, отнимая ценное время Госпожи, которое она могла бы потратить им же на пользу. Да и вообще, жителям выбранного района нужно отсидеться дома всего два часа, о чем им сообщили заранее. Это не сложно, и каждый ответственный гражданин обязан соблюсти этот минимум правил. Машинально собираясь, поправляя меч на поясе и маску на лице, Иван занял свое место в небольшой колонне, отправляющейся на место первыми для оцепления нужных кварталов и охраны порядка. Ему достался весьма престижный пост — он стоял на улице, по которой должна была пройти Предвестница, отгородив ее от узкого проулка между двумя домами. Он несколько раз прошел вдоль неприметной дороги, оценивая обстановку. Все выходящие в проулок окна были закрыты и плотно зашторены согласно указаниям властей. Дверь в проулке была всего одна, метрах в тридцати от пути Сандроне, и тоже была закрыта. Около нее стоял цветок в разбитом горшке, чье наличие шло вразрез с правилами визита. Иван вынес его за дальний угол дома, скрывая от глаз любого, кто пройдет по главной дороге. Вернувшись к началу проулка Иван осмотрел большую вертикальную вывеску, скрывающую небольшой участок неприметной дорожки. Вывеска сообщала о скорой реновации большей части домов района. Это хорошо, эта вывеска в самый раз. Оттерев от нее грязь, Иван встал рядом, приготовившись к караулу. Еще до прихода Сандроне несколько горожан проскользнули на улицу, но были тут же арестованы и выведены за пределы района. Сам Иван не двигался и не обращал на происходящее никакого внимания. В его обязанности входило следить за переулком позади, а на отвлекающие от этого факторы он не должен был реагировать. Вскоре на их участке дороги стало тихо. Все нарушители уже были задержаны, и потенциальные хулиганы передумали выходить на улицу, поглядев на участь товарищей. Когда вдали показалась процессия, звуки, сопровождающие ее, были единственным, что можно услышать в квартале. Поэтому скрип отворившейся двери, донесшийся из-за спины Ивана, заставил его вздрогнуть, словно гром среди ясного неба. Из потрескавшейся двери, единственной, что выходила на вверенный Ивану переулок, выскочил веснушчатый мальчишка лет восьми. Словно не замечая стоящего на карауле военного, он стремительно приближался к дороге с выражением безграничного любопытства и восторга на лице. Вслед ему раздалось настойчивое шиканье, издаваемое дюжиной таких же веснушчатых голов, выглянувших из того же дверного проема. Иван повернулся к нарушителю, положив руку на рукоять меча и грозно сверкая глазами. Может, ему удастся спугнуть ребенка, и не придется никого арестовывать? Но несмотря на все старания Иванова малец продолжал приближаться. На глядящих ему вслед веснушчатых лицах застыло выражение ужаса и обреченности. — Жора! — раздался вдруг громкий шепот, и на улицу выскочил худенький юноша с растрепанными темно-русыми волосами. К удивлению Ивана, взрослый член веснушчатого семейства передвигался еще быстрее своего младшего братика. Через пару секунд парень уже схватил нарушителя на руки и перевел тревожный взгляд на приблизившегося к нему представителя закона. Иван также взглянул в лицо молодого человека, с удивлением уставившись в его изумрудные глаза. — Иван, что тут у тебя? — раздался за спиной солдата голос командира. На лицах братьев отразился испуг, а Иван быстро махнул рукой на вывеску, смирно встав рядом с ней. — Кошка, товарищ агент. Уже прогнал. Агент внимательно оглядел пустой проулок и снова захлопнувшуюся облупленную дверь. Может, его подчиненный кого-то попросту не заметил? Нет, с этого места ему должна быть видна вся улочка. Не верить Иванову не было причин, тот ни разу не упускал возможности проучить преступников и хулиганов. Ради этого, догадывался командир, Иван мог прибегать и к личным связям. Он служил самоотверженно и искренне следовал намеченному организацией пути. Агент еще раз бросил взгляд за спину Ивана, после чего кивнул и пошел прочь. Иван тут же заглянул за вывеску, где вжавшись в стену сидели беглец и его преследователь. — Уходите, — тихо приказал он, кивнув на дверь вдали. Брат постарше настороженно посмотрел на Иванова, а заметив крупную серьгу, непроизвольно опустил взгляд на пояс члена Фатуи, где из неплотно застегнутого пальто виднелся Глаз Бога. На веснушчатом лице одно за другим промелькнули недоумение, сомнение, замешательство, после чего юноша подхватил брата на руки и за секунду оказался у двери. Иван повернулся лицом к дороге, продолжая нести патруль. Был ли он предан службе? Безусловно. Но есть вещи, преданность которым делают тебя не просто солдатом, но и человеком. Он размышлял над своим выбором всего пару мгновений и совершенно не сожалел о принятом решении. Увидеть Сандроне Ивану так и не удалось. По какой-то причине Предвестница незадолго до мероприятия отказалась от участия, прислав вместо себя нескольких приближенных подчиненных. С сумерками солдаты приняли построение, собираясь покинуть район. Проходя мимо дома, у которого провел день, Иванов заметил зеленые глаза на покрытом веснушками лице, видневшемся в небольшой щелочке между шторами.

***

Следующим утром Иван встал хорошо выспавшись. Прошлой ночью он лег сразу, как вернулся с работы, чтобы получить от этого дня максимум. Пробежавшись по покрытым осыпавшимися листьями улочкам, он вернулся в гостиницу, заказав здоровый и плотный завтрак, переоделся, привычно смазав кулаки ромариновой мазью, которую вечно таскал с собой, и направился за получением нового задания от командования. Освободившись, он вернулся к постоялому двору, еще раз поел, и снова переоделся. Солнце еще не скрылось за горизонтом, но Иван не стал терять время. Придет заранее. Каждый вечер, в который планировался его бой в рамках Чемпионата, он приходил в Цех едва ли не раньше всех. К его удивлению, приближаясь к заброшенную заводу, он нагнал соломенную макушку Чан Яна. — А как же правило, согласно которому ты всегда опаздываешь? — спросил Иванов приятеля, поздоровавшись. — Это не было бы правилом, не будь у него исключений, — философски заметил мечник, пожимая плечами, — Я закончил работу над проектом, которым занимался помимо дел Цеха, так почему бы не прийти пораньше? — О, свободный от своих таинственных подработок Чан Ян, чего только не увидишь в этой жизни, — съязвил Иван, — Может, выберемся на днях выпить огненной воды? — Только если до среды. — Почему же? — В среду я уеду из Снежной по делам. Иван закатил глаза. Ну, а чего он ожидал? — Что за дела, я так понимаю, спрашивать не стоит? Чан Ян молча кивнул. — Дела в Ли Юэ? — спросил Иванов после нескольких минут ходьбы в тишине. — А? — Дела твои, по которым уезжаешь в среду. Они в Ли Юэ? — Нет, это не связано ни с моим прошлым, ни с моей семьей. Я еду по делам, — выделил последнее слово коллектор. Оставив попытки узнать что-либо еще, Иван предложил день встречи до отъезда собеседника, уводя разговор в другое русло. На заводе действительно было пустынно. По просторному залу разгуливала Вихрь, единственная ранняя посетительница, не являющаяся организатором. Иван не обращал внимания на второй этаж, но не удивился бы, если и он оказался пустым. Пройдя за Чан Яном в маленькую дверь справа, он, уже легально, снова оказался в служебном помещении. Кивнув Петровичу и одному из сменяющихся глашатаев, лениво прислонившемуся к стене, он направился к изучающему что-то в собственных заметках Шурику. — Шурик, здравствуй, чем занят? Паренек оторвался от блокнота, повернувшись к зашедшим. — Чан Ян, — кивнул он и перевел взгляд на Ивана, — Снежный Феникс… Неловко сглотнув и еще раз кивнув, организатор юркнул за ту же самую дверь, в которую только что зашли его приятели. Чан Ян перевел выразительный вопрошающий взгляд на Ивана. — Забудь, — вздохнул тот, — Я сейчас с ним поговорю. Снова очутившись в главном зале, он направился к Шурику, благодаря Царицу, что сейчас тут нет плотной толпы, лишающей кого угодно возможности поспеть за быстрым малым. — Господин Организатор, — окликнул Иван, остановившись за спиной товарища, — Мы можем поговорить? — Что? — недоуменно переспросил Шурик, — С чего ты вдруг так разговариваешь? — Могу задать вам тот же вопрос, — улыбнулся Иван, — С каких пор ты меня Фениксом зовешь? — Тебя все тут так зовут, — невозмутимо ответил парень. — Ты же знаешь мое имя. — И что? Когда мы познакомились, у тебя еще не было прозвища. Ты же знаешь, мы стараемся по возможности сократить информацию о себе: имя, род деятельности… — Тут у каждого третьего Глаз Порчи, — заметил Иван, — Не перестаю гадать, чем же они зарабатывают на жизнь. Шурик приоткрыл рот, пытаясь найти в голове подходящий контраргумент, но Иван не дал ему возможности ответить. — Послушай, я понял, что ты меня узнал. Но нашему общению никогда не мешало то, что ты знаешь мое имя, и не должно было помешать то, что ты узнал о моей работе. Не всем же быть таинственными рэкетирами, — заключил он, вызвав у собеседника усмешку. — Просто мне нравится, что у нас все защищены, так сказать. Я не хотел бы использовать связи, налаженные тут, и знать о жизни каждого бойца. Этим при надобности другие люди займутся. — Я думал, что я твой друг, а не каждый боец, — ответил Иван, собираясь снова покинуть зал. — Подожди… Иван! Ты прав, я не подумал, что так скорее задену тебя. Ты действительно мой друг. Прости. И спасибо тебе за помощь! — Не за что, — усмехнулся мечник, — Но тебе стоит внимательнее следить за своими братьями. — Это не так-то просто, когда их почти десяток, — засмеялся парень, почесав затылок. Приятели перекинулись парой шуток, обсудили семью Шурика, договорились о его присутствии на запланированной чуть ранее попойке с Чан Яном. Вдоволь наговорившись, Иван снова скрылся в служебной комнате, а Шурик принялся метаться от гостя к участнику, от участника к организатору, от организатора снова к гостю… Слушая доносящийся из-за двери шум, Иван нетерпеливо расхаживал взад-вперед, разминая руки. — Царица, да ты себе так пальцы переломаешь раньше, чем на бой вызовут, — одернул его Чан Ян. Ненадолго оставив руки в покое, Иванов приоткрыл дверь и выглянул в образовавшуюся щель. Бой отсюда был совсем не виден, за спинами стоящих внизу можно было разглядеть лишь противоположную часть балкона. Парень пробежался глазами по лицам стоящих там зрителей, пытаясь понять по их реакциям, насколько интересна эта битва. Дойдя до середины первого ряда, он остановился, удивленно раскрыв рот. Кресло с красной узорной маской, одиноко стоящее на балконе, впервые за год было занято. Однако сидящий на нем человек совершенно не походил по описанию на Тарталью. Как такое возможно? Все знали, чье это кресло, а любую попытку занять его пресекали организаторы, хотя никто, впрочем, и не пытался. Но этот таинственный гость невозмутимо наблюдал за происходящим в круге, и сместить его с места Одиннадцатого Предвестника никто не пытался. Иван с неподдельным интересом разглядывал красивое и суровое лицо с правильными чертами; аккуратно собранные длинные волосы, такие же светлые, как и небольшая бородка; черный мех, покрывающий воротник голубоватого пальто. В тонких длинных пальцах пришелец держал черно-синюю маску, в знак уважения перед местными правилами сняв ее с лица. — Что ты там увидел такое? — вырвал Ивана из размышлений голос Чан Яна. Не сообразив, что на это ответить, парень просто открыл дверь пошире, приглашая приятеля посмотреть самому. Чан Ян безразлично осмотрел собравшуюся толпу, а затем удивленно присвистнул, поняв, что так заинтересовало его товарища. — Чтоб мне в Бездну провалиться! — тихо воскликнул коллектор, — Да это же Шут!