Primavera

Бывают дни, когда сама судьба посылает нам знаки, в надежде донести до нас нужную информацию и оказать посильную помощь. Иногда нам нужно остаться дома, чтобы не навлечь на себя неприятности или не столкнуться с ужасным разочарованием. Всегда ли мы внимаем этим подсказкам? Опаздывая куда-то, разве мы думаем о том, что может нам вообще не стоит туда идти? Всегда ли нас опутывает липкое чувство тревоги, словно шепчущее нам: «Что-то должно пойти не так», и если да, то всегда ли мы его слушаем? Нет, обычно человек списывает все на плохой день или собственную несобранность. Если вы трижды пропустили нужный вам автобус, вам в тапки нагадил кот, а затем вы еще застряли в лифте, то стоит, как минимум, задуматься, а как максимум — остаться дома.       Утро Кристен началось не с кофе, а с крика: «Боже, я опаздываю в школу». Она судорожно бегала по комнате, одновременно собирая вещи, неуклюже одеваясь и пытаясь дозвониться до подруги. По какой-то причине будильник, до этого прекрасно работавший, не прозвенел, и девушка только чудом проснулась, пусть и поздно, но с возможностью успеть на занятия. Теперь она спешно жевала тост, проклиная чертов будильник. Разбираться в причинах того, почему тот вдруг вышел из строя, не было времени.       До Вики удалось дозвониться спустя десяток безуспешных попыток. И к полному разочарованию Кристен, подруга ничем не могла ей помочь. У нее имелись не терпящие отлагательств дела. Они смогут встретиться лишь после второго или третьего урока. Звезды сошлись не в пользу Кристен: добираться придется своим ходом. Обычно Вики заезжала за ней на своей машине, однако именно в этот день, по закону подлости, та оказалась занята. Хотя правильнее подметить, что в последнее время она была занята почти всегда. С тех пор, как у нее появился парень.       Когда Кристен узнала, что Виктория встречается с Маркосом, то сперва подумала, что это шутка. Ничто не предвещало, но неожиданно случилось. Подруга рассказала ей об этом как о свершившемся факте, чем ввела в неподдельный ступор. Как? Когда? Почему? Возникло множество вопросов. «Любовь», — ответила Виктория так, будто это все объясняло. «Черта с два», — хотела сказать Темо. Она могла быть наивной, но уж точно не тупой. Если Виктория скрывала отношения, значит у нее были причины. Может, она боялась осуждения? Кристен стоило ее поддержать, а не возмущенно открывать и закрывать рот, но как еще она могла отреагировать? Это было в высшей степени неожиданно и неправдоподобно, о чем она не преминула сказать. Потом ее замучила совесть. Что она за подруга такая? Кристен нашла в себе силы выразить радость, обнимая Викторию и принимая ее выбор, но в душе все равно ощущала обиду. Потому что Вики ей ничего не рассказала, потому что утаивала важную информацию, потому что не доверяла ей. И это оседало некой горечью внутри, хоть Темо и пыталась подавить в себе эти чувства.       В школу девушка в итоге пришла с опозданием, но, к счастью, учительница не заметила ее отсутствия или не обратила внимание. Сложно понять. Здесь никогда не ругали за то, что кого-то нет на уроке, или за то, что ученик опоздал. Потому ли, что все здесь богатые наследники и часто уезжают по делам, или, быть может, потому что всем безразлично — она не знала, но сейчас это сыграло ей на руку. Она спокойно села на свое место и выдохнула.       Кристен задумалась над тем, что в последнее время родители были слишком заняты, работая практически без выходных. Когда последний раз они вообще собирались вместе? Наверное, месяца три назад, а когда она их видела? Возможно, неделю назад. Родители уходили рано утром и возвращались поздно ночью. Их успевала застать только старшая сестра, Кассиопея, да и то далеко не всегда. Вот сегодня Кристен опоздала в школу, а кто об этом знает? И не вспомнить, когда последний раз родители ее ругали или хвалили за что-то. Папа работал в Центральной дирекции уголовной полиции, и его могли вызвать даже в выходной, а мама была востребованным хирургом. Раньше, когда Кристен еще являлась младшей в семье, они ездили на пикник за город, смотрели фильмы по вечерам или играли в настольные игры. Когда появился пятый ребенок, им стало не хватать денег и пришлось искать дополнительные источники заработка. Сперва им помогал старший сын, но когда он уехал учиться, в бюджете снова образовалась дыра, и сейчас они вынуждены работать на износ.       Погрузившись в размышления, девушка даже не заметила, как пролетело два урока.       Кристен, как и большинство ребят, выходила из столовой. Подруга прислала смс, что почти освободилась, и это вмиг вызвало улыбку на лице. Она чувствовала себя гораздо безопаснее рядом с ней, чем в одиночестве, и мысль, что они скоро встретятся, позволила ей немного расслабиться. Но запомните, жизнь ударяет вас тогда, когда вы теряете бдительность.       За спиной слышатся шаги, но девушка не обращает на них внимания и спокойно идет дальше. Над ухом раздается знакомый смешок, и через секунду кто-то сильно толкает ее в спину, и она падает. Рухнуть со всего своего роста на пол — это достаточно больно. До ее слуха доносится хохот ребят, которые до этого шли по своим делам, а сейчас обернулись на звук и смеялись от самого факта ее падения. Ведь это так весело, когда кто-то теряет равновесие, и земля притягивает несчастного в свои объятья. Гравитация, бессердечная сука.       Темо приподнимается, медленно вставая на ноги, и морщится от неприятных ощущений. На нее внимательно смотрят окружающие, будто на диковинную зверушку в зоопарке. И молчат. Она не знает, кто ее толкнул, но грохот привлек к ней слишком много ненужного внимания.       Кристен собирается уйти, пока никто не придумал какую-нибудь очередную пакость, как вдруг ее взгляд падает на подоконник, где лежит серая, ничем не примечательная тетрадка, с наклеенной звездочкой посередине. Она сглатывает. Сложно не узнать то, что видишь почти каждый день, но почему ее дневник здесь? Каким образом он попал сюда? Она качает головой и делает шаг в направлении подоконника, чтобы вернуть свою вещь, но не успевает.       Беатрис Бьен замечает тетрадку и оказывается гораздо быстрее.       — Ты, Темо, ведешь дневник? — насмешливо интересуется она, спустя несколько секунд изучения находки, — Неосмотрительно оставлять его здесь. Тем более с твоим ограниченным бюджетом.       Ребята смеются. Кристен не собирается ждать развязки. Она поворачивается, чтобы уйти, но ее тут же хватают чьи-то руки сзади, не давая сделать даже шага. Кларисса, конечно же. Стоило смотреть по сторонам и предвидеть нечто подобное.       — Народ всегда ждет хлеба и зрелищ, — торжественно произносит Беатрис, привлекая внимание всех присутствующих, — Мы уже ели, а ответственность за развлечения взяла на себя Темо. Как вам идея прочесть то, что я держу в руках?       Никогда до этого ей не было так страшно, как сейчас. «Она не может. Это подло и низко, даже для нее», — размышляет Кристен. А все остальные? Неужели они согласятся на подобное? Это уже чересчур. Реальность безжалостна. Ребята поддержали идею Бьен. Им, судя по всему, совершенно плевать на моральные стороны этого вопроса и чувства одной девушки.       Кристен пытается вырваться. Она замечает, как Беатрис наблюдает за ней, будто за копошащимся насекомым, которое выжило по нелепому стечению обстоятельств и теперь барахтается в попытке выбраться. Кажется, ей не так интересен дневник, как ее реакция.       — Бедная Темо, — притворно-печальным тоном сетует Беатрис, качая головой, наигранно сочувствуя, — Должно быть, тебя мало кормили в детстве.       — Вы не имеете права меня удерживать, — сердито бурчит Кристен, высоко вскидывая подбородок в нелепой попытке спрятать собственный страх.       — Ты к Клэр на «вы»? Я лично к тебе даже пальцем не притронулась — фыркает Бьен и, на секунду задумавшись, насмешливо протягивает, — Расскажешь нам, что еще я не могу?       Кларисса, видимо, опасаясь очередной попытки побега, сжимает ее руки сильнее, чем прежде. И зачем только? Она и до этого ничего не могла поделать, а теперь у нее синяки останутся. «Почему никто не поможет мне? Хоть кто-нибудь может вмешаться? Достаточно одного человека».       — Помогите мне! — кричит Кристен в отчаянии, решив, что стоит попытаться воззвать к их совести, — Пожалуйста. Это аморально. Помогите!       Но вместо помощи услышала лишь сардонический смех.       — Никто не поможет тебе, Темо, — ласково сообщает Беатрис. Лицо ее искажает ухмылка, — Твоей подружки здесь нет, а всем остальным плевать, что с тобой будет. Я окажу тебе услугу и раскрою глаза. Я могла бы прямо сейчас забить тебя ногами, и ни один из этих людей не вмешался бы. Более того. Они бы соврали твоей драгоценной Виктории, что с тобой приключился несчастный случай. Упала с лестницы, например. Ты ведь такая неуклюжая, правда? Постоянно спотыкаешься и падаешь. Клариссе даже приходится тебя удерживать от страстных объятий с полом.       — Ты врешь! — восклицает девушка, не веря, что это правда. Уж с Бьен станется соврать. Сейчас она искусно играет на публику, и каждое ее слово, четко выверенное и насквозь лживое, имеет двойное, а то и тройное дно.       — Нет, я тут единственная, кто говорит тебе правду. Однажды ты это осознаешь, — сообщает Беатрис с безразличием в голосе.       Кристен не воспринимает ее слова всерьез. Если Беатрис верит в то, что говорит, то она ошибается. Кто-нибудь из этой толпы сообщил бы правду, уличил Бьен в обмане или вмешался. Просто сейчас они не видят угрозы ее жизни. Вот и все. А девушка тем временем открывает тетрадь, пробегаясь глазами по тексту.       — «Мне так одиноко, порой. И я часто думаю, правильно ли сделала, что согласилась пойти в эту школу. Мне здесь не место», — Беатрис начинает читать ее дневник так, словно участвует в театральной постановке. Она меняла выражение лица, тембр голоса, жестикулировала и, конечно, не стеснялась комментировать — Скажу тебе откровенно, Кристен. Ты сделала ужасный выбор, и я рада, что в твоей светлой головке появилась мысль об этом.       Толпа смеется. Никто, кажется, и не думает вмешаться. Все стоят в ожидании продолжения.       — «Моя лучшая подруга Вики начала встречаться с Маркосом», — продолжает читать Беатрис как ни в чем не бывало, — «Я не понимаю, почему это случилось. Она не питала к нему положительных чувств, я думала над этим все выходные, и мне кажется, что это шутка. Вики нравится разыгрывать меня, но на сей раз у нее не получилось. Скорее Бьен начнет называть меня по имени, чем Вики сойдется с Маркосом».       Толпа хохочет пуще прежнего. Девушка отчетливо осознала: ей никто не поможет. Она оставляет бесполезные попытки вырваться. Какой в этом смысл? Кристен молчит, сжимая кулаки от злости, бессилия и обиды.       — О, ты во мне сомневалась? Как ни странно, но я помню, как тебя зовут, — насмехается Бьен, подходя к ней ближе, — Темо, мне жаль, что она выбрала не тебя. Хотя, подожди. Любой встречался бы с кем угодно, если альтернативой являешься ты.       Толпа смеется и даже аплодирует. Кристен заметила, как глаза Беатрис вспыхнули, но не понятно от чего. Та радуется? Злится? У этой девушки редко горели глаза, они по большей части оставались пустыми, но сейчас Кристен видела в них жизнь, какие-то проблески эмоций, но каких?       — Ты, Темо, ужасно наивна. Твой дневник — сплошная ересь, — спокойно произносит Бьен, глядя будто сквозь нее. Она захлопывает тетрадь и швыряет ее на пол, — В жизни не бывает: «И жили они долго и счастливо».       — Если мы не живем для чего-то, мы умрем ни за что, — цитирует Кристен, и ей становится немного жаль Беатрис. Потому что как бы мир ни был несправедлив и жесток, он все еще прекрасен, и остается лишь посочувствовать тем, кто этого не замечает, — У меня есть надежда на светлое будущее.       — Только надежда у тебя и есть, — хмыкает Бьен, но без особого энтузиазма, словно задумавшись о чем-то своем, — Ты цепляешься за эту веру, думая, что это спасет тебя, но жизнь ещё не раз разочарует. Не строй иллюзий, иначе, в конце концов, это тебя разрушит.       — Тогда я скажу за это спасибо, — улыбается Кристен. Она верит в то, что говорит. И никакая Беатрис не способна поколебать это, — Happiness can be found even in the darkest of times, if one only remembers to turn on the light.       — Иронично, — усмехается чему-то, понятному лишь ей одной, Бьен, — Прячься за своими книгами, если угодно, но однажды тебе все равно придется столкнуться с реальностью. Считай это первым уроком.       Находиться в центре внимания неприятно. Темо с трудом берет себя в руки, поднимает взгляд на Беатрис и натянуто улыбается. Кларисса уже не держит ее, отступая в сторону. Кристен уже собирается что-то сказать, возможно, о том, насколько это был отвратительный поступок, но вдруг слышит знакомый голос в конце коридора.       — И что тут за столпотворение? — интересуется Виктория и, вскидывая бровь, шутит, — Я задержалась всего на два урока, ребята, а вы уже меня встречаете?       — Да, Пурит, ковровую дорожку постелить не успели, — язвит Беатрис и закатывает глаза, — Можешь вернуться еще через пару часов, чтобы мы это исправили. Оркестр заказать нужно?       — Закажи, Бьен, если у вас еще остались деньги, — насмешливо парирует Вики и, наконец, замечая Кристен, направляется к ней.       Ребята расступаются, давая ей дорогу. Наконец-то, этот кошмар закончился. Темо хочется уйти отсюда как можно скорее. Она не может больше чувствовать на себе эти презрительные взгляды. Никто не помог ей, пусть Бьен ничего не сделали ей физически, но это все равно было ужасно унизительно, а они просто стояли и слушали. Все закончилось, а их смех до сих пор стоит у нее в ушах.       — Что он здесь делает? — Виктория замечает дневник и аккуратно поднимает его с пола. Она, наконец, понимает почему здесь такая толпа, — Крис?       — Я не знаю, — тихо бормочет Кристен. Ей ужасно неловко. Напряжение, которое она испытывала все это время, потихоньку рассеивается, и она начинает дрожать от пережитого.       — Это же ты, Беатрис, — шипит Вики. Она хмурится, поворачиваясь к Бьен, — Ты подкинула его сюда!       — Естественно. Еще в чем-то обвинить хочешь? Может, в том, что я твой йогурт с утра съела или любимую кружку разбила, а, может, подругу твою лично на предмет сторонних вещей обыскала, ты не стесняйся, — саркастично протягивает девушка. Тишину, возникшую после этих слов, прерывает неожиданный кашель Клариссы. Бьен поворачивается к ней, окидывая нечитаемым взглядом, и безразлично пожимает плечами, — Я была в столовой вместе со всеми, а дневник… Кто знает, может Темо выронила его по пути.       — Ты знала, что примерно в это время все будут возвращаться на занятия, и кто-то непременно заметит тетрадь, и ты сделала вид, будто случайно его обнаружила, — озвучивает выводы Виктория, ее руки сжимаются в кулаки, явно чтобы не ударить Бьен, — Но это ты подкинула его сюда.       — Я? Кажется, у тебя помешательство, — Беатрис почти натурально разыгрывает удивление на предъявленные ей обвинения, и Кристен могла бы ей поверить, но в последней фразе услышала нотки тщательно скрываемого ехидства, — Мне лестно, что ты так оцениваешь мои умственные способности, но приписывать подобное уже чересчур. По-твоему, я похожа на вора, что рыщет по чужим сумкам в поисках злосчастных тетрадок? Или ты полагаешь, это настолько интересное чтиво, что все только и мечтают его заполучить? Ничего там нет. Секретики не прельщают, сахара столько, что скорее разовьется диабет, а здравый смысл у нее умер в мучениях, если вообще когда-либо рождался. И я бы распечатала дневник, чтобы всем хватило. У меня нет привычки разбрасываться вещами. А Темо стоит быть аккуратнее.       И как же правдоподобно звучали ее слова. Бьен великолепная актриса. Очень достоверная игра. Собравшихся ребят она точно убедила. В ее голосе проскальзывало и изумление, и искреннее недоумение. Она не виновата и вообще, мимо проходила, и дневник тоже не она брала. Кристен могла бы ей поверить, если бы не знала ее. Она казалась честной, открытой и невинной, несмотря на внешний вид. Но было то, что выдавало эту девушку в большинстве случаев, нужно лишь приглядеться: глаза. Они всегда были пустыми, как и сейчас. «За красивыми глазами скрывается дьявол. За красивыми словами паутина из лжи и обмана», — думает она. От нее веет опасностью, и Темо ничуть ей не верит.       — Она его даже не брала! — возмущается Вики и задыхается от этой вопиющей наглости, — И если ты рассчитываешь выйти из этого победительницей, то сильно ошибаешься!       — Ты уже ее вещи проверяешь? — уточняет Беатрис и, взмахнув рукой, язвительно протягивает, — Будь добра, избавь нас от подробностей. Что же насчет победы… На твое имя не претендую, дорогуша. Слишком сомнительное соседство с именем Кадм и Пирр. Можешь гордиться, что ходишь со щитом.       Она разворачивается и уходит, оставляя последнее слово за собой. Ребята, поняв, что шоу окончено, разошлись по кабинетам.       Вики обнимает Кристен, медленно гладит ее по голове и шепчет, что она рядом. Она умеет быть чуткой и понимающей. Сейчас эти качества кажутся незаменимыми. Темо не замечает, как начинает плакать, избавляясь от накопившихся эмоций. Подруга молчит и не задает вопросов. Она прижимает ее к себе, даря долгожданное чувство безопасности. Кристен больше не одна.       Иногда нам нужно следовать знакам, которые посылает нам судьба, чтобы не оказаться в неприятной, а порой и ужасной ситуации. Нужно было остаться дома, чтобы избежать проблем. Теперь поздно, и переиграть назад не получится. Бедная, наивная девочка, что сейчас льнет к подруге в поисках защиты и утешения. Разве знает она, что будет дальше? Догадывается ли, что ее вера в лучшее — не более чем блажь, которая вскоре рассыплется и развеется по ветру? Нет, не будем ее разубеждать, хотя, пожалуй, поставим Беатрис «отлично» за старания. Развенчивание мифов и разрушение чьих-то надежд — дело нелегкое. Пять с плюсом, Бьен, за неустанные попытки.