Война четырех топоров.

Сигзеш сидел на своем почетном стуле и, держа в руках книгу, читал ее. Он часто делал это, когда была убита леди Оливия, сначала ему было противно это делать, но потом, поняв, что некоторые сказки интересны с философской и сюжетной точки зрения, он стал делать это с большим удовольствием. — …В то время герои еще не знали, что находится за этой дверью, но все они понимали, что их судьба за ней, — заинтригованно прочитал он. — Галер сделал шаг вперед к этой двери и коснулся ее ручки, но остановился, когда Ноджина схватила его за плечо:       — Не ходи туда! — сказала она ему. — Кто знает, что там может быть?       — Никто не знает и не догадывался, что там происходило раньше, но я знаю, что мы будем теми, кто узнает сейчас, — сказал тогда наш главный герой, как всегда, без запинки, и открыл дверь, в которую вошел вместе с ней. — закончил Сигзешу читать и закрыл книгу. — Давай закончим эту книгу позже, она большая, и я не закончу ее за два дня, даже если буду читать ее непрерывно . — Но началось самое интересное началось, — запротестовал сын леди Оливии и короля Андриаса. — Я хочу знать, что с ними случилось. — Поверьте мне, юный принц, я тоже хочу знать, чем все это закончится, но сейчас уже довольно поздно, и вам пора ложиться спать, — регент сердито посмотрел на него. — Сигзеш, мне нужно поговорить с тобой наедине, — потребовал от него таинственный голос из-за приоткрытой двери. — Я сейчас приду, — спокойно сказал он и встал, а когда положил книгу на стол, юный принц взял его за руку. — Что еще, мой юный господин? — Пожалуйста, пообещай мне, что прочтешь мне эту книгу от начала до конца, — попросил принц его, который едва выговорил несколько слов. — Клянусь происхождением моего Ceratophrys cornuta¹, что я дочитаю до конца тебя, будущего короля сказки, мой дорогой Чифрно, — заверил он его в прощении и ушел. — Извините, что отвлекаю вас от очень важной работы, но сейчас у нас происходят более важные события, так что это может подождать, — извинился перед ним тот, кто ему звонил. Он был Пелофилакс ридибундус. — Я знаю, что происходит, но я просто привязался к этим детям, они такие добрые и замечательные, — Сигзеш был очарован ими. — Сегодня принцесса Апмаша сказала, что я лучше папы, потому что не скрываю своих эмоций и не пытаюсь доказать, что я чего-то стою перед своим давно умершим отцом. — Я очень рад твоим успехам в отцовстве, но… — он замолчал и отвел взгляд, как будто Сигзеш заслонял ему то, что он хотел увидеть. — Давай отойдем в сторону, или, скорее, в комнату для совещаний. — Джилоха Нетта-Ви, что с тобой? — он не узнал своего старого друга, с которым его долгие годы связывала верная дружба. — От кого ты прячешься? — Я ни от кого и ни от чего не прячусь, — гордо сказал он и сделал жест лапой, означающий, что ему следует наклониться, что Сигзеш послушно и сделал. — Дети и так столько пережили после смерти своей матери, что лучше не давать им возможности подслушивать. — И то верно, — кивнул он ему, и они ушли отсюда так быстро, что их никто не увидел. — О чем ты хотел со мной поговорить? — Я? Кто вам сказал, что я хочу с вами поговорить? Мы поговорим с вами и решим, что делать с островом Нретаф. — Кажется, мы уже договорились, что остров останется за нами при любом раскладе войны, — холодно сказал он ему и тут же нахмурился, потому что ему, по сути, пришлось объяснять ту же мысль. — Да, я полностью с вами согласен, но у военной элиты совершенно другое мнение на этот счет, — напомнил он ему с легкой улыбкой. — Я знаю об их отношении к этому острову, — фыркнул он. — Что ж, приготовьтесь увидеть мои ораторские способности и умение манипулировать. — С большим удовольствием, я посмотрю на это, с большим удовольствием, — сказал он, находясь в предвкушении чего-то интересного и захватывающего. При входе в зал, который имел форму гусиного яйца и был строго черно-красного цвета, все встали. Соблюдая этикет, все поклонились друг другу, и Сигзешу сел на свое законное место, где всегда сидели великие короли и королевы прошлого. — Добрый вечер, я рад всех видеть, — первым заговорил Сигзеш. — Всех военных, военных журналистов, военных промышленников и всех тех, кто непосредственно связан с трагедией, которая разворачивается на наших глазах из-за преступной политики Республики Кипящих островов. — Добрый вечер, сэр Имануэль Герберт-Зефирина Ептир-Шикад, — в один голос поприветствовали они его. — Пожалуйста, обращайтесь ко мне как ко всем остальным, я для вас не бог, я всего лишь регент и самая образованная лягушка своего времени, — настойчиво сказал он и начал что-то искать в карме. — Где мои часы? И очень рассеянный. Который сейчас час? — Сейчас половина одиннадцатого вечера, — ответила ему съедобная лягушка, взглянув на свои часы-лягушатники. — Спасибо, что ответили мне, Тыгесил Тулланмак, — скромно ответил ему регент и перешел к теме разговора. — Сколько раз я должен повторять, что мы не отдадим остров Нретаф этим ведьмам? — И кто тебе сказал такую глупость, что мы отдадим этот остров, если будем полностью контролировать его, а ведьмы боятся подходить к нему ближе, чем на тысячу метров? — один из военных, оказавшийся Желтобрюхим Жерновом, спросил его со злобной улыбкой. — Что? — регент не мог поверить своим ушам. — Неужели остров находится под нашим контролем, а ведьмы ничего не могут с этим поделать? — Да, именно так, — подтвердил один из военных чиновников. — Но как вам удалось достичь этого 9а за такое короткое время? непонимающе спросил он их. — Если принять во внимание, что в течение нескольких месяцев вы пытались убедить меня покинуть остров и говорили, что его защита обходится слишком дорого. — Ну, дело было так, — с гордостью начал свой рассказ Тыгесил Тулланмак.

~

Корабль с солдатами Королевства Амфибий приближался к острову Нретаф, который многие солдаты с обеих сторон конфликта прозвали кладбищем всех военных. Ни у кого из солдат не было желания отправиться туда, и все они были крайне злы из-за этого. — Эй, а почему вы все такие мрачные, как тучи? Непонимающе спросил Тыгесил Тулланмак. — Вас пугают ведьмы? Ха-ха-ха, забавно! Эти ведьмы грозны только на словах, а на самом деле они и мухи не обидят. — На самом деле, мы боимся другого, — возразил один из солдат. — Этот остров известен прежде всего как место, где мы несем больше потерь, но регент даже слышать не хочет о сдаче острова. — Я понимаю ваши опасения по поводу острова, но вы все понимаете, что этот остров имеет стратегическое значение для нашей страны: через него можно будет быстрее поддерживать связь с оккупированными территориями, а сам остров богат ресурсами, которые необходимы для ведения войны. — Если мы все будем сражаться за этот остров, на нем не останется ни одного солдата, — уверенно заявил другой солдат, и все начали его поддерживать. — А вы знаете, на что это похоже? — спросил их всех Тыгесил Тулланмак. — На военный мятеж! А учитывая военный конфликт, любое противодействие приравнивается к государственной измене, и наказание за это более суровое, чем за борьбу за этот остров. Все солдаты резко замолчали из-за его слов и опустили головы. Они не испытывали оптимизма по поводу предстоящей битвы, но и уйти не могли, не только из-за страха, что их будут преследовать, но и потому, что понимали, за что сражаются.

~

— Ваши солдаты — трусы и лохи, которые все еще едят ложкой при условии, что это самолет, — уверенно заявил другой высокопоставленный военный чиновник, который был мармарисско-ликийской саламандрой. — Что ж, если мои солдаты, которые не хотели умирать вдали от дома и понимали всю сложность обороны этого острова, все жалкие трусы, может быть, тогда вы расскажете мне, как ваши солдаты осознавали предстоящее сражение, а Соареле Ледчадза-Аллапул? — Я буду рад рассказать вам об этом, — уверенно заявил он, широко улыбаясь и кладя задние лапы на стол, чтобы ему было удобнее. — Ну, началось все так…

~

— Солдаты, за кого я себя выдаю? — спросил Соареле Ледчадза-Аллапул и стал представлять, что он летит на метле и гадит с высоты птичьего полета. — Вы догадались? — Это ведьмы, которые не умеют вести себя с честью, — уверенно заявили все солдаты без капли радости и веселья. — А напомните мне, что мы делаем с теми, кто специально приходит к нам домой и гадит в нем? — с любопытством спросил он их, скорбя так, словно был не начальником, а другом и душой компании. — Мы выгоняем его и не позволяем ему возвращаться к нам с его грязной злобой, — говорили солдаты разных типов и обличий. Он нравился им своим юмором и поддержкой, но иногда он напоминал им надоедливого клоуна. — Это верно, но знаете ли вы, что лучше всего помогает вам избавиться от дерьма вашего соседа? — спросил он их всех и уже сам себе ответил. — армия, патриотизм и песня «Гренобуллеро». А ну марш все петь эту песню! — Эй, братан-лягушонок, ты слышал эту песню? ² Гренобуллеро, а-ля Ньютопия… у нас будет новый капитан Гренобуллеро, ха-ха-ха! Грено-Грено-Гренобуллеро Гренобуллеро, буль-буль-ла Грено-Грено-Грено-Грено Гренобуллеро, бу-ла-ла-ха-ха-ха-ха Мы клянемся своей душой, что это наша битва Гренобуллеро бу-ля-ля И я перережу горло каждой злой ведьме Гренобуллеро бу-ля-ля! Теперь наш корабль причалил к берегу Гренобуллеро бу-ла-ла-уй-ла И нам предстоит много работы. О великий Гренобуллеро, ха-ха-ха-ха И всем тем, кто не отправится на нашу миссию Гренобуллеро будет ездить на нем верхом Он выставит себя полным дураком. Гренобуллеро бу-ля-ля-ля… Теперь все враги будут наказаны Гренобуллеро, бу-ла-ла-уй-ла-ха-ха-ха, клянусь своим происхожден и детьми Оливии и Андриаса, наша раса принадлежит нам Гренобуллеро, бу-ла-ла-ла-ла-ха-ха-ха-ха! Как бы мы ни смеялись, но болота — наш дом! Гренобуллеро-бу-ля-ля-ля-ля… Страной будут править осел и собака Гренобуллеро, с-л-а-в-а, а-м-ф-и-б-и-и-ха-ха-ха-ха Вот и настал черед турнирной битвы О-о-о, Гренобуллеро, мы любим тебя, Потому что демоны — это собаки, а Идалин — чистильщик задниц. Слава гренобуллеро, смерть врагам! Закончив петь, они действительно уже прибыли на остров Нретаф, который не нравился многим солдатам. За этот остров произошла ожесточенная битва между двумя армиями, которые были сильны технически и численно. Многие родственники тех, кого отправили на этот остров, заранее готовили место на кладбище или молились о спасении своих сыновей, мужей и отцов. — Вставай, иначе пропустишь все самое интересное, — подбодрил один из солдат, который долго разглядывал свое сокровище: свою дочь и жену. — Я этого не пропущу, — уверенно сказал он и спрятал фотографию в надежное место. — Я всегда готов к бою, если знаю, что она защитит мою жену и дочь. — О, великая амфибия, какой ты благородный солдат, мне уже стало противно, — фыркнул другой солдат, стоявший у него за спиной. — Тогда с какой целью ты здесь? — с любопытством спросил его солдат, у которого есть семья. — Неужели, ты пошел воевать исключительно ради денег? — Ну, по правде говоря, да, я пришел сюда исключительно из-за денег и ни из-за чего другого, — ответил он так, словно ему совсем не было стыдно за это. — До этого я работал в кафе официантом, но после начала войны и оккупации моего города я решил пойти воевать, чтобы освободить город и заработать денег на учебу. — А на кого ты хочешь учиться после этой войны? — с любопытством спросила другая лягушка, когда они все собирали вещи для месячного погружения в воду. — Не знаю, я еще не решил, честно говоря, мне тоже нравится здесь работать, — спокойно сказал он и слегка усмехнулся. — Но я мечтаю стать танцором. — Серьезно? — Ты умеешь танцевать? — Да, я умею танцевать, но мой стиль, как говорят все учителя танцев, очень специфический, — сказал он так, словно ни на кого не обижался, потому что сам признавался, что стиль его танца крайне странный. — Да, они просто не заслуживают того, чтобы учить тебя. — Да! — поддержала его слова одна из женщин-солдат. — Пока эти олухи будут учить других танцевать, ты уже станешь знаменитостью и создашь свой собственный танец, — поддержала она его. — Спасибо тебе, Фапойла, за твою поддержку, — сказал он и встретился взглядом с остальными, которые, в шутку или нет, злились на него. — И я также благодарю вас всех за моральную поддержку. — Когда ты станешь богатым лягушонком, ты будешь приглашать всех нас на свои танцевальные концерты? — спросила она его. — Я приготовлю тебе пирог из мяса мухи. — С большим удовольствием, вы все станете моими зрителями в первом ряду, — уверенно заявил тот, кто мечтал о танцевальной карьере. — Я и не знал, что ты умеешь готовить, — удивился один из солдат. — Ты просто не спрашивал меня, — сказала она с улыбкой и принялась поправлять свои короткие волосы. — Хватит болтать, пора приниматься за работу и думать только о нем и ни о чем больше, — потребовал от них капитан корабля. — Ваш мозг должен думать о том, как создавать туннели и уничтожать врага, это ясно для всех вас? Все немного помрачнели, потому что он вмешался в их разговор и заставил их замолчать, но все они автоматически поняли, что отчасти он был прав. Перечитав все их, они спустились через открытый вход внизу на пол и оказались в воде. — Вперед, на дно острова, мы не должны терять времени и не должны быть замечены ими, — во весь голос кричал Тыгесил Тулланмак через устройство, которое помогало лягушкам бодрствовать, общаться под водой и дольше оставаться под водой. Все устройство напоминало панцирь паука, но было сделано из железа в стиле ретрофутуризма. Все отправились на сам остров под командованием Тыгесил Тулланмак. В это время военные Республики Кипящих островов купились на обман со стороны Королевства Амфибий. — Здесь нет никого и ничего, — сказал один из солдат республики. — Ребята, может, это король призраков, — предположил один из солдат, прогуливаясь по палубе. — Но с одной отличительной особенностью: здесь нет призраков. — Пожалуйста, не говорите глупостей, — попросил их высокопоставленный военный командир. — Это корабль нашей страны, но без боеприпасов, без капитана и его команды. — Может кто-нибудь, пожалуйста, объяснить мне и всем остальным, как он вообще сюда попал? — непонимающе спросил его один из солдат. — Он не мог приплыть сюда сам. Все молчали, и лишь немногие, кто приплыл на этот корабль, потому что заподозрили неладное, начали высказывать свое мнение: кто-то говорил о магии, а кто-то о высоких технологиях, но прийти к единому мнению не удалось. Этот вопрос действительно был крайне странным и непонятным для всех. — Тот факт, что корабль без экипажа и капитана — это просто деревянный ящик на воде, — это факт, который никто не может оспорить, но, к сожалению, мы не можем дать ответ на этот вопрос, — просто ответил ему военный. — И что мы собираемся с этим делать? — спросил молодой солдат, подошедший к своему начальнику. — Давайте проверим, нет ли здесь чего-нибудь, что могло бы намекнуть нам на то, что здесь обитали пресноводные существа, — фыркнул он и добавил. — И мы удвоем контролируем водное пространство, чтобы здесь больше не было подобной дряни. — Да, выше генеральского превосходительства, — быстро, словно на автомате, ответили все солдаты и стали искать все, что могло бы намекать на пресноводных существ, но безуспешно.

~

— Мы отвлекли противника, и пока он искал ответы на вопрос о том, что здесь происходит, и начал контролировать морское пространство оккупированной части острова, мы создали то, что с позором изгнало врага, — с гордостью заявил Тыгесил Тулланмак. — Отлично, я очень рад, что начальный этап освобождения острова от захватчиков прошел успешно, — удовлетворенно произнес Сигзеш и посмотрел на остальных. — У вас есть что рассказать мне и всем? Все они были молчаливы, как рыбы в воде, потому что можно было без опаски пошутить, что похороны были более шумными, чем сейчас. Один из тех, кто молчал, встал и объяснил, что с ними произошло. — Ну, честно говоря, нам нечего интересного рассказать вам и нашим коллегам по военному искусству о том, как мы попали на остров, — спокойно заговорил один из восьми представителей рода амфибий. — Мы благополучно добрались до острова. — Значит, вы не встретили по пути никаких врагов, не позволили солдатам рассуждать о простой жизни и не подавили мятежников в армии нашей общей родины? — спросил его временный глава государства. — Да, это так, — подтвердил он ему. — На самом деле, мы не пострадали по пути из-за нашей секретности. — Ну, вот и хорошо, садитесь, пожалуйста, — настойчиво попросил его Сигзеш и посмотрел на Тыгесил Тулланмак. — Вы проявили мужество во время войны и боевых действий, но, пожалуйста, не позволяйте солдатам болтать друг с другом о жизни, их дело — убивать и освобождать наш дом. — Здесь я категорически с вами не согласен: солдаты не должны быть просто пешками на доске, если у работников плохие отношения между собой, то вся работа для умных, именно поэтому я придерживаюсь принципа китайского мыслителя и философа Конфуция: «Делай, что хочешь, и у тебя все получится». не работай ни дня в своей жизни», и я также хочу, чтобы эти солдаты воспринимали друг друга не как товарищей по несчастью, а как братьев. — Соареле, королевства в долгу перед тобой за твою верную службу отечеству, но, пожалуйста, не забывай, что ты солдат, а не их отец, ты должна позволять им ненавидеть тебя и в то же время поддерживать какие-то близкие отношения, такие как семья или братство, — настойчиво сказал Сигзеш. — Деловые отношения — это лучшее, что вы можете себе и им позволить. — Так говорят только те, кому никогда не было дела до наших мальчиков, которые могут погибнуть каждую минуту, — с сухой ненавистью смог произнести этот представитель пресноводных. Он опустил глаза и замолчал, начиная обдумывать свои слова. — Ваше отношение ко мне — это другой разговор, но сейчас я не буду его поднимать — самого Сигзеша это не волновало. — Что ж, я буду рад услышать, как вы прогнали этих демонов и ведьм с нашего острова. — Что ж, я сделаю это с большим удовольствием, — уверенно сказал один из них, и на его лице расцвела улыбка, словно жизнь после зимы. — Мое вторжение началось вот так.....

~

— Дети-амфибии, ваша задача проста, как пареная репа, мы должны вторгнуться на территорию оккупированной части острова Нретаф, — начал говорить Соареле Ледчадза-Аллапул. — Мы освободим эту часть от захватчиков. — Да! — более уверенно и твердо заявили все солдаты, которые уже забыли о страхе и сомнениях, которые преследовали их, когда они шли туда. — Это будет ваша первая битва за освобождение нашей родной земли от ведьмы, и молитесь, чтобы это была не последняя битва, — потребовал от них Соареле, который говорил таким голосом, словно обращался к каждому отдельному солдату. Корабль приближался к суше и начал стрелять из пушек вдоль берега, особенно там, где были военные палатки, Спарапет и корабли. Это вызвало панику и страх, которые охватили людей и заставили их действовать, потому что, как говорится, «глаза боятся, а руки делают»: — О великий титан, как мы могли допустить, чтобы это случилось?! — воскликнул один мужчина, который был так великолепно одет, что можно было с уверенностью сказать, что это женщина. — Я не виноват в том, что произошло: корабль был слишком далеко от меня, я легко мог его не заметить, — кричал солдат, который думал, что может погибнуть из-за преступной халатности. — Мне все равно, кто сейчас виноват, а кто нет, мы разберемся с этим позже, сейчас мы должны выполнить свой долг перед землей наших предков, — решительно заявил высокопоставленный военный, который из-за костюма уже не казался смешным при этих словах. — Вперёд! С криком и гордостью шли в бой все, кто был молод, кто только вчера или позавчера сидел у школьных ворот и молился, чтобы время пролетело быстрее, чтобы поскорее наступила суббота. Они начали использовать все, что у них есть: оружие, интеллект и магию. Они безжалостно стреляли по врагу, создавали монстров, которые нападали на них, подчиняли растения, чтобы те могли их схватить. Вот за что все любили магов: их сила давала им возможности, которых не было у других, вот почему любая битва чрезвычайно сложна, и только изобретательность помогала в ней, например… — Ааааааааааааа, я ранен, — закричал солдат, когда пуля прошла сквозь его тело и он упал. — Помогите мне, помогите мне, или я умру. — Сейчас, сбросьте немного, сейчас придет помощь, — крикнул ему военный врач, который подбежал к нему и утощил его.

~

— А теперь я предоставляю слово нашему глубокоуважаемому Тыгесил Тулланмак, — передал ему эстафету слова Соареле Ледчадза-Аллапул. — Пожалуйста, друг мой, расскажи нам об этом. — И вы не скажете мне, что будет дальше? — удивленно спросил его сэр Имануэль Герберт-Зефирина Ептир-Шикад. — Я, конечно, не настаиваю, но это крайне странное решение в повествовании. — Ну, я не писатель, жизнь — это не прямолинейная история, разделенная на три акта, это сборник коротких рассказов без четкого начала и конца, — он отмахнулся от претензий регента. — Что ж, продолжай, брат мой, Соареле Ледчадза-Аллапул, — Сигзеш вложил в эти слова все усилия, чтобы они прозвучали как можно лучше. — Ну, как сказал мой собрат по оружию, для магов нападение сзади и из-под земли было неожиданным, что заставило их всех занервничать, — сказал он, прочистив горло. — Для них это был настоящий кошмар, но для меня и моих отпрысков это было лучшее время в нашей жизни.

~

— Нет, нет, нет, нет, и тысячу раз нет, так не пойдет, — запротестовал Соареле Ледчадза-Аллапул против неправильного использования тактики, которую он сам придумал. — Брафука, что я тебе говорил о выставлении оружия вперед? — Всегда ли нужно хорошо прицеливаться перед стрельбой? — предложила молодая самка европейской травяной лягушки, в ее голосе слышался страх перед его гневом и ощущение, что она делает что-то не так. — Да, именно так, но никогда не забывайте, что не следует доставать оружие из укрытия, иначе все кончено, — решительно заявил он и начал угрожающе жестикулировать. — Я понимаю вас, сэр, — спокойно признала она свою вину и опустила оружие в глубину. — Я исправлюсь. — Я наблюдаю за тобой, моя дорогая шеячка, — сказал Тыгесил Тулланмак со злобной улыбкой, но с угрозой в голосе. — У меня два глаза, но я все равно живу так, словно смотрю на свою ладонь сверху. Весь план прошел идеально и быстро, все, кто стрелял с земли, получили невероятное удовольствие от происходящего вокруг, даже оргазм был чем-то по сравнению с этим. Но военные по ту сторону баррикад не отнеслись к этому с большой радостью, они страдали и кричали от боли: — Титан, если ты слышишь нас в чужой стране, то, пожалуйста, прекрати это, мы больше не можем этого выносить, — крикнул один из солдат, который прятался под столом из дерева. — Трус и позор для матери, которая тебя родила, и для родной земли, по которой ты ходил и которая тебя кормила, — крикнул мужчина, который явно был его начальником. — Сэр, сейчас не время проявлять героизм и мужественность, мы окружены… — сказал солдат, который был рядом с этим человеком, который был ярче чем петуха. — Окружены? — лн задал этот вопрос так, как будто ему что-то пришло в голову. — Сынок, у тебя в голове был какой-нибудь план? — поинтересовался мужчина в ярком платье. — Если «да», то я хочу его услышать. — Пустите корни там, — он указал туда, откуда доносился боевой огонь и куда они раньше боялись смотреть. — У меня недостаточно сил, но я думаю, что смогу это сделать, — сказал он, дрожа всем телом, но все же умудрившись щелкнуть пальцами. — Что происходит? — недовольно спросил Соареле Ледчадза-Аллапул. — Здесь не должно быть землетрясения. — Ребята, откуда здесь живые корни? — одна из лягушек начала нервничать. Эти живые корни, как выразился этот солдат, были обычными корнями деревьев и другой растительности, которые были подчинены магии высокопоставленного военного. Корни начали подниматься и выталкивать их наверх, где их видели те, кого они убивали. — Так что же здесь происходит? — в порыве гнева спросил тот, кто заставил его выйти наружу своей магической силой. — Как же мы раньше не договорились?! — Вы не догадались, потому что все вы нереально глупые и самонадеянные волшебники и колдуньи, — уверенно заявил Соареле, поднимаясь на ноги. — Что ж, считай, что это твой последний бой, потому что я… — он не успел закончить фразу из-за выстрела, который раздался у него за спиной и попал ему в шею. — Ааааааахххххххххх — он упал на землю, как и все остальные. — Тыгесил? — спросил Соареле, который не поверил своим глазам, когда увидел это. — Это ты? — Да, брат, это я, Тыгесил Тулланмак, — уверенно сказал он и подошел. — Мы должны убить их всех, чтобы никто из них не догадался о нашей тактике. — Почему бы нам не захватить их в плен, чтобы узнать о боевой тактике волшебников? — с любопытством спросил его один из солдат, который все это время был с Тыгесилом Тулланмаком. — Мой маленький сын, это невозможно, потому что все волшебники перед боем принимают таблетки, которые позволяют им чувствовать себя неуязвимыми во время пыток, — уверенно сказал он. — И даже если бы они не стали принимать это лекарство, это очевидно… — Смотрите! — крикнул кто-то. Все повернули головы и увидели, что этот высокопоставленный военный, наряженный как рождественская елка, стреляет в воздух чем-то белым. Это разозлило всех, и в порыве гнева они в конце концов прикончили его ногами, в результате чего у него остался мешок с красной водой и костями. — Да, рано мы обрадовались, — сердито сказал подчиненный Тыгесил Тулланмак. — Нам нужно предупредить остальных о том, что произошло. — Не волнуйся, они знают свое дело.: Это не по нашей специальности, за исключением военных навыков и патриотизма, — успокоил его Тыгесил. — Что ж, господа, я хочу поздравить вас всех с победой над врагом: вы смогли сделать то, что не удавалось другим в течение нескольких недель, вы герои своей родины и кумиры для будущих военных, — горячо поздравил их Соареле Ледчадза-Аллапул. — Ура, победа! Мы победили! Ура! Слава нашей великой родине и ее героям! — все они кричали, словно опьяненные радостью и счастьем. — Тихо! — потребовал от них один солдат, и все замолчали и обратили внимание на солдат, которым не повезло и которые погибли во время боевых действий. — Не все смогут радоваться нашей победе. Всем сразу стало грустно от того, что происходило вокруг, и радость исчезла из них, как будто ее никогда и не было, или как будто кто-то подменил ее. Все военные начали собирать солдат и искать погибших, после чего их всех положили на пляже и опустили на колени перед ними. — Они были славными детьми нашего общего дома — Царства Амфибий, они наши вечные герои, о которых будут слагаться легенды и сказания, — печально сказал Тыгесил Тулланмак. — Листья нимфеи³… — он начал петь песню, которую пели всем солдатам, когда погиб Соареле Ледчадза-Аллапул, а затем резко замолчал из-за смущения, но, поняв, что никто его не осудит, он продолжил петь, и к нему присоединились все остальные: Послевоенные радости разносятся по ветру Мир пришел в наш безумный мир Молодой солдат Он возвращается домой Наш храбрый солдат Он возвращается домой…

~

— После этой похоронной процессии мы продолжили поиски, чтобы выяснить, были ли еще какие-нибудь солдаты-волшебники, и, как оказалось, их никогда не было, — спокойно сказал Тыгесил Тулланмак. — Они все сбежали, как трусы, — с восторгом сказал мистер Ледчадза-Аллапул. — Я приветствовал местное население как дорогих гостей, угощая их вином и пирогами. Они ненавидели их и были невероятно рады видеть нас. — Что ж, я рад за вас двоих, а теперь я хочу послушать историю остальных и начать первым, — Сигзеш начал указывать на всех пальцем и что-то бормотать, как будто пытался выбрать кого-то из них. — Манио Друйте, высокопоставленное лицо в военно-морском искусстве, что вы можете нам сказать? — Да, я могу, — он прочистил горло. — По большей части, после битвы я люблю делиться интересными историями, но эта будет исключением, потому что в ней нет ничего интересного, все корабли Республики покинули остров так быстро, что я даже моргнуть не успел. — Они так испугались нас, что зассали весь океан! — гордо и дерзко крикнул Тыгесил. — Пожалуйста, не перебивай меня, это нарушение основных правил этикета для любого уважающего себя верноподданного, — попросил его Манио. — Прости меня за это, я постараюсь сдерживать свои эмоции, — извинился он перед ним и опустил голову вниз, как страус, из-за стыда, одурманившего его голову. — Я прощаю вас и продолжаю, — сказал он, слегка кашлянув. — Все корабли Республики Кипящих островов покинули остров и теперь обходят его стороной. Мои дети предложили потопить несколько кораблей, но я отказался, потому что они не захотели плыть на остров. — Что ж, теперь у нашего vrt более длинный путь к нам, а у нас более легкий, — сказал Сигзеш, который был невероятно доволен этим. — Нариз, ты хочешь нам что-то сказать? — Нариз Анаспир, — поправил он его, вставая. — Как вы все знаете, я врач по образованию, и мы со своей командой провели десятки операций местному населению и военным, которые спасли их жизни. — Кизилер Медисам, вы глава службы безопасности по борьбе с коллаборационистами, что вы можете сказать? — с интересом спросил Сигзеш, который уже скучал по тому времени, когда слушал Соареле Ледчадза-Аллапула и Тыгесила Тулланмака. — Среди местного населения не было коллаборационистов, но и борцов с оккупацией тоже не было, так как они были слабы и не могли им противостоять, — спокойно сказал он им и добавил. — Но, к сожалению, им приходилось работать с ними, чтобы выжить и добывать пищу и воду, но в статье о сотрудничестве говорится только о добровольном сотрудничестве с иностранными военными, а не о принудительном. — Да, самый бесполезный отдел в порядке и, как обычно, находится под контролем, — сказал Сигзеш так, словно умирал от скуки. Ни одно подразделение под командованием Кизилер Медикал не было бесполезным, оно сражалось с оставшимися оккупантами, но новости о сотрудничестве были те же. — Охарл Зарар, что ты можешь нам сказать? — Мои сотрудники из детективного агентства «Велико-Комарац» провели расследование и доказали пятнадцать военных преступлений против нашего народа, — объявил он. — Они заплатят за это, все, кто стоит перед нами, заплатят за каждого из тех, кого они обидели, — ненависть не могла сдержаться в нем. — Наша гуманитарная помощь на деоккупированном острове едва не привела к давке, но мы смогли все уладить, — спокойно сказал один из троих, молчавших до этого момента. — Я очень рад слышать это от тебя, мой брат, Полыш Фалпе, — сухо сказал Сигзеш. — Мчанга Каротен, что говорят твои шпионы? — Они говорят, что еще слишком рано делать выводы после этого сражения, и враг может снова напасть на нас в любую минуту и не захватить этот остров. — Мы никогда этого не допустим, — решительно заявил сэр Имануэль Герберт-Зефирин Ептир-Шикад и взглянул на последнего из тех, кто еще не высказался. — У вас есть что нам сказать? — Мои самолеты и беспилотники не засекли больше ни одной ведьмы или колдуна, которые могли бы направиться к острову, — ответил он ему. — Что ж, я рад слышать это от тебя, брат мой, Спуогас Гилус, и от всех вас, — удовлетворенно сказал Сигзеш и сделал глоток воды, чтобы избавиться от сухости в горле. — Вы все верные дети своей родины, и мы никогда не забудем о вашем героизме и мужественности. Все вы обладаете большими знаниями и будете обучать новобранцев и других солдат вашим методам ведения войны, чтобы они стали повсеместными. — Вы можете рассчитывать на всех нас, мы вас не подведем! — самоотверженно сказал Мчанга Каротен. — Я не могу найти слов, чтобы объяснить вам, как я благодарен всем моим братьям, которые рискуют своими жизнями, чтобы спасти наш дом от зла в виде Республики Кипящих островов, — гордо заявил он и лег на стул, положив ноги на стол. — О мошка, где земля твоих предков? Где твой дом? ⁴ Мы не знаем. Где мой дом, моя родина? Ты хочешь знать? Где на лугах журчат ручьи, Где на лесных скалах рассказывают сказки, Где мир очаровывает нас, Когда весна украшает луга: Это самая прекрасная земля в мире, Наше Королевство земноводных (Земля всех земноводных) — моя родина! Королевства земноводных (Земля всех земноводных) — моя родина! — все из-за любви к отечеству и преданности своему народу, а также радости от победы в битве они начали петь гимн. — Браво, браво, спасибо вам за пение и всем спокойной ночи, ведите себя хорошо, потому что завтра у вас будет много работы… — Сигзеш встал и собрался уходить, но остановился перед дверью, встретив двух наследников престола. — Что случилось? — Мы не можем уснуть из-за нашего беспокойства о том, что случилось с ними в другом мире, и мы хотим знать, что будет дальше, — сказала дочь леди Оливия и короля Андриаса. — Позвольте мне, пожалуйста? Вы же не заснете, пока я не прочитаю хотя бы одну главу, верно? — спросил их регент, когда юный принц отдал ему книгу. — Да, именно так, — злорадствовали они над ним. «Боже мой, какие же они высокомерные дети, если я не остановлю это, это будет катастрофа», — подумал Сигзеш про себя и был готов впервые примерить на себя строгость и требовательность в их отношении, но быстро передумал, когда взглянул на книгу, которую он читал. нравился себе. — «О, великие пресноводные создания прошлого, почему вы написали такую классную книгу?» Сказал он им после минутного раздумья: — Хорошо, я согласен, но у меня есть два условия: во-первых, я прочитаю только одну главу, а во-вторых, больше не смотри на меня так и ложись спать вовремя. — Это три условия, а не два, — спокойно произнес юный принц, который дышал каждому в пупок. — Да, вы правы, это три условия, а не два, что ж, если вы молодой статистик, может быть, вы подскажете мне, старому дураку, какая чистота наступает после десяти? — саркастически спросил его регент. — Э-э-э, я не знаю, много, верно? — спросил он его. — Нет, это неправильно, пойдем и не придирайся к моим словам, словам не кого-нибудь, а меня, самого просвещенного представителя пресноводного мира, — высокомерно фыркнул он, и они вместе ушли. Ночь была такой светлой, что все было видно даже без фонариков, и поэтому время за чтением книг растянулось немного дольше, чем планировалось изначально. Эта книга, как и все книги о разных странах, народах и цивилизациях, включая вселенные, была прекрасна своей глубиной и юмором, которые постепенно разрушили это трио мечтой, появившейся, как убийца из-за угла. — О нет, я опять увлекся чтением книги, — сказал Сигзеш, злясь на себя, когда проснулся.

~

Ребенок лежал под кроватью и держал в руках плюшевую игрушку в виде трехголовой собаки с ошейником, на котором было написано «Цербер». Ему было невероятно грустно, несмотря на то, что он был одет по углам. — А вот и ты, — недовольно произнесла девушка, по выражению которой можно было сказать, что она горничная. — Все тебя заждались, пожалуйста, не испытывай их терпение. — Я никуда не уйду, я останусь здесь! — он стал сжимать игрушку еще крепче, чем раньше. — Если они хотят, чтобы все прошло хорошо, то пусть идут без меня. — Что за чушь ты несешь, юный Пфаруд, такой же нахал, как и папа, вы с ним — духовное отражение друг друга в прошлом и настоящем, — выругалась горничная. Она схватила его и притянула к себе. — Я никуда не уйду, я останусь здесь! — он рычал и пытался бороться с ней, как мог, но это было бесполезно, потому что она была сильнее. — Я остаюсь здесь! — закричал он, когда она вытащила его из укрытия, и затих, когда она ударила его. В комнате воцарилась тишина и тихий страх перед тем, что произойдет дальше. Юный Пфаруд не плакал и не кричал, хотя ему было больно, он просто молчал. На лице горничной от осознания того, что она только что сделала, материнская суровость сменилась слезами. Она опустила голову и, тяжело дыша, сказала: — Пожалуйста, прости меня, Мурагер Пфаруд-младший, я очень расстроен тем фактом, что твой отец умер так рано, как и мой, но ты должен знать, что если ты не попрощаешься со своим отцом, тебе будет очень стыдно всю оставшуюся жизнь за это бремя… — Но где же он?! Где мой любимый племянник? — Я здесь! — крикнул он. — Мафира чистит мой костюм! — Ты еще не одеты? — возмущенно спросила его женщина в большой шляпе с искусственными оборками. — Да, сколько времени вы можете тратить на это, церемония начнется через двадцать минут. — За двадцать минут ты можешь уничтожить весь мир и стать богом, и я не виновата, что у твоего племянника очень мало одежды после переезда, — стала возражать она своей хозяйке. — Тебе следует меньше разговаривать и меньше работать, иначе ты будешь жить на улице, — сердито фыркнула она. — Что ж, если ты хочешь заниматься домашним хозяйством самостоятельно, это твое право, — сказала она, закончив вытирать пыль с одежды. — Но помни, твоя работа по дому никогда не будет на моем уровне. — Я знаю, но не забывай, кому ты обязан работой своего сына и деньгами на его учебу, — хамски сказала дама и, схватив племянника за руку, повела его за собой. — Мафира, не забудь помыть посуду. — Я не забуду, миледи, — процедила она сквозь стиснутые зубы. Мальчику, а также его тете и дяде, которые стали его новыми опекунами после окончательной смерти двух его родителей, произошедшей 11 ноября, было восемь лет, когда его мать умерла во время родов, и 6 февраля этого года, когда умер его отец. Все отправились к кенотафу, который должен был открыться в родной деревне его отца — Хокаса-Глеоите. На церемонии открытия кенотафа присутствовали все, включая женщину, которая вообще не принадлежала ни к городу, ни к семье покойного высокопоставленного военного. — Кто это, тетя? — спросил ее ребенок, указывая пальцем на женщину со светлой кожей, но с восхитительным шоколадным оттенком, глазами цвета весенней зелени, волосами цвета кофе по-турецки, стрижкой каре, греческим носом, небольшой полнотой и гигантским ростом. Она была одета в темное платье византийского цвета с украшениями в виде бабочек и стрекоз цвета мокрого асфальта и д’Орсе цвета черного янтаря. — Неприлично указывать на других — во-первых, во-вторых, она премьер-министр и будет говорить о твоем отце, а в-третьих, молчи, или я убью тебя, — потребовала она от него грубым и сердитым голосом. Было такое ощущение, что она вот-вот взорвется от чего-то. Он замолчал и стал ждать, когда эта красивая, но уже немолодая женщина заговорит. Она стояла перед трибуной с микрофоном и молча, казалось, забыла, что сейчас сказать. Ждали все, от родственников погибшего бойца до простых земляков этого военного: все и вся в этом месте замерло. — Кто такой Мурагер Пфаруд-старший? — начала она свою речь с вопроса. — Многие из вас ответят, что он был отцом, братом, другом и человеком с упрямым характером: все это правильные определения, но есть одно «но», которое не следует упускать из виду. Он, как и все мы, был верным сыном своей страны, который отдал все на свете за то, чтобы его страна победила зло в виде Царства амфибий, которое не только убило моего предшественника, но и убивает нас сотнями, не испытывая жалости ни к женщинам, ни к старикам. не для наших создателей нашего будущего: наших детей. — она сделала паузу. — Она опять за свое, — ругался старик в задних рядах. Он сказал это тихо, но все услышали, и, учитывая, что никто его не осудил, кое-кто поддержал его точку зрения. — Дорогой, почему ты всегда всем недоволен? — спросила его пожилая дама. — Я люблю своего сына и не хочу, чтобы его похоронная процессия превратилась в политическую пропаганду, — сказал он. — Пожалуйста, веди себя прилично, — шикнула на него жена. Никто не знал, слышала она это или нет, поэтому многие начали опасаться, что она уйдет, потому что ее не слушали во время ее заранее запланированной речи. Но она удивила всех, когда продолжила свою речь: — В отличие от многих, он решил спасти другие жизни во время этой вражды между двумя странами: Либерально-Демократической Республикой и федеративным королевством, где все еще живут рабы. Мурагер Пфаруд-старший вырвал себе правый глаз и направил его на нас из пистолета, используя последние силы магии. Наша биохимико-медицинская лаборатория провела эксперимент, который дал результаты через час после появления этого глаза, и мы узнали, что биопроектор показал новую тактику этих земноводных существ, он спас десятки, если не сотни жизней от бессмысленной оккупации острова, и теперь наши военные учатся бороться с ними. Он герой! — Мой папа… ге.Герой? — сын погибшего не мог поверить своим ушам. — Да, твой папа герой! — гордо сказала тетя и взяла его за плечи. — Он герой! Она не смогла сдержать слез. — Я попрошу вас всех подумать о том, кто был лично для вас во время минуты молчания, — настойчиво сказала она, и все затихли, как и те, кому речь еще не понравилась. Эта минута длилась вечно для всех, и для всех это было тяжелое испытание, потому что для них Мурагер Пфаруд-старший был сыном, другом, братом, отцом и так далее. Она продолжила свою речь. — Дорогие соотечественники, сегодня решается судьба нашей страны на ближайшие тысячелетия, наши солдаты — вечные герои и святые, о которых мы всегда будем помнить и чтить их память. Все молчали, и вдруг оркестр из девяти человек заиграл гимн Республики Кипящих островов, когда премьер-министр снял завесу, за которой открылся пятиметровый памятник в честь Мурагера Пфаруда-старшего. До этого момента все молчали, но, не сдерживая эмоций, начали петь. подойдите и спойте гимн Республики Кипящих островов с одним из местных певцов: Пробудись, раб Виттебейн, от сладкого сна, ⁵ В которую нас вверг садист-тиран. Мы сейчас или никогда не создадим вашу новую судьбу, Перед которой склонятся даже ваши жестокие враги. Сейчас или никогда, давайте докажем всему миру, Что в наших руках по-прежнему течет горячая кровь И мы с гордостью храним это имя в своей груди Победитель в битвах, это имя для всех нас. Наши войны высятся, как многовековые горы, Готовые с грозным кличем ринуться на врага, Уничтожать за землю нашей родины, за гордый народ: Без свободной родины жизнь нам не видна. О, наши великие дарители крови и силы, великие лорды, Мы, потомки, не стыдимся смотреть в ваши глаза: Мечи сверкают в наших руках, лица пылают огнем, Как гром, звучит суровый призыв: «Свобода или смерть!» О великий титан, наши кровавые враги принесли разрушение, Мое сердце бьется сильнее в жестокой би, — Я убью их всех! — выпалил Мурагер Пфаруд-младший, и его эмоции выплеснулись наружу. Он упал на землю перед памятником своему отцу. — Я убью всех пресноводных существ во славу моего отца и моей страны! Все были шокированы таким заявлением восьмилетнего мальчика, и он сам понял, что поторопился с решением, и посмотрел на своих тетю и дядю, которые отвернулись от него и закрыли глаза. Все было тихо, музыка не играла, и только изредка слышался шепот между собой: они обсуждали его поступок. — Вы сын Мурагера Пфаруда-старшего? — спросила его Франкерга Мрангит, когда подошла к нему и опустилась на колени, чтобы посмотреть на него с равной позиции. — Ты мне нравишься, твой гнев справедлив и чист, тренируйся, и твой гнев пройдет, когда ты получишь то, что хочешь.