После пробуждения Солнца

Акира рыдал на плече у Дея. Он пытался выплеснуть всю ту боль, что разрывала его изнутри, но её было слишком много. — Дей, я мог… понимаешь, мог спасти его. Мне не хватило всего ничего, каких-то жалких мгновений. А теперь его нет, вообще нет. От него ничего не осталось, будто и не было его вовсе. — Акира впивался ногтями в кожаный жилет на спине друга, оставляя на нём белёсые царапины. — Мой мальчик, он развеялся, просто исчез. Мы даже не сможем устроить погребальный костёр. Разве он заслужил такую смерть? Я не смог защитить его. Я должен был пойти с ним, я должен был его никогда не отпускать, быть всегда рядом. Но я отпустил… Злая безысходность, выламывая рёбра, пожирала его. Ему было нестерпимо горько и больно за своё бессилие, за то, что он не смог спасти самого важного человека в своей жизни; стыдно, что повёл себя безрассудно и решил скакать в столицу, что так грубо говорил с Деем, что, не справившись с собой, снова лишился сил. И, ко всему прочему, он совершенно не был уверен в том, что такое не повторится вновь. Дей молчал и тоже мучался, чувствуя себя совершенно никчёмным и беспомощным. Он ведь тоже был виноват, он находился рядом и допустил трагедию, но сейчас он сдаваться точно не собирался. Акире он поможет, не потеряет его, не позволит случиться непоправимому. Успокаивающе поглаживая друга по спине, он продумывал дальнейшие действия, а когда понял, что парень еле стоит на ногах, аккуратно помог ему сесть на скамью. Акира обессиленно откинулся на спинку и закрыл опухшие от слёз глаза. — Может быть, всё-таки вернёмся в домик? — в очередной раз предложил Дей. — Нет, не хочу. Здесь хорошо, — еле слышно прошептал Акира. Складывалось ощущение, что у него не осталось сил даже говорить. — Акира, у тебя совсем нет энергии, а у меня с собой нет зелья… Акира неожиданно резко развернулся, схватил Дея за воротник и притянул к себе, так что они чуть не стукнулись лбами. — Так дай мне свою. — Акира смотрел требовательно и жадно, у Дея аж в животе что-то перевернулось. Тот пару раз моргнул, и тут до него дошёл смысл сказанных слов. — Акира, ты о… Тебе не кажется, что это не лучший выход? — Он безуспешно пытался оторвать его руки от своей одежды. — Я думал об этом, но ты понимаешь… Потом будет только хуже. — Зато сейчас будет лучше, зато я смогу жить, я смогу отпустить это. — Акира не ослаблял хватку. Он прекрасно осознавал, какую просьбу сейчас озвучил, но ему было нужно хоть как-то заглушить эту всепоглощающую боль. Пусть эгоистично и цинично по отношению к ни в чём не повинному другу, однако собственные страдания полностью лишили его воли. — Ты мне нужен, Дей, только ты можешь мне помочь. Дей обречённо склонил голову, утыкаясь лбом в плечо Акиры. Он несколько раз глубоко вздохнул и проговорил: — Ты в этом уверен? — Да, — твёрдо ответил тот и опустил руки. — Хорошо, — сказав это, Дей отстранился, сел на лавку, прислонившись к спинке, и, освобождая перед собой место, широко расставил ноги. Из последних сил Акира перелез к Дею и уселся между его ног. Чуть сполз вниз, так чтобы подбородок Дея фактически лежал на его темени, и, выровнявшись, прижался к нему спиной. — Ты чувствуешь сцепление? — нетерпеливо поинтересовался Акира. — Нет, сядь ровнее. Может быть, ещё чуть ниже, — ответил Дей, хмурясь и пытаясь ощутить слияние энергетических систем воедино. Акира чуть опустился и немного поёрзал, устраиваясь удобнее. Какое-то время Дей ничего не чувствовал, ворочался, пытаясь найти правильное положение. Когда он читал об этой технике в книжках, она виделась ему простой, но на деле оказалось, что это совсем не так. «Соединить магические центры: мои первый, второй, третий, четвёртый и пятый, и его — третий, четвёртый, пятый, шестой и седьмой. — Он сосредоточился и постарался ещё раз ощутить центры Акиры, словно прикоснуться к ним. — Небеса, что я делаю? Когда-то эта практика даже была запрещена. Да и применялась она крайне редко, для экстренной помощи лишённым собственных сил тяжелораненым. Сейчас, при повсеместном использовании инновационных исцеляющих методов и зелий, к ней, наверное, уже никто не прибегает. Не думал, что однажды соглашусь на такое добровольно». В какой-то момент Дей резко ощутил, что его тело словно раздуло, он стал непривычно большим. Похожее почувствовал и Акира, а следом — поток обволакивающего тепла. — Ах… кажется, сработало. — Да. Всё, помолчи. — Дей пытался собраться, однако это было непросто. Слёзы наворачивались на глаза. Он передавал свою магическую энергию лучшему другу, не просто чтобы наполнить его жизненной силой, это можно было бы сделать и более простым способом, а для того, чтобы перенастроить его, синхронизировать с собой, установить с ним связь и тем самым хоть сколько-нибудь ослабить его связь с Ивифаном. После того как Дей увидел, какими последствиями может обернуться обретение родственной души, он точно осознавал, что приносит себя в жертву. И пусть их синхронизация будет временная — вибрации сущности Акиры вскоре войдут в свой изначальный ритм, — это совершенно точно оставит свой след. Сколько места в сердце придётся отвести для друга? Что он будет чувствовать потом, когда это закончится? «Сделать невозможное…» — крутилось у Дея в голове. Акира же не думал о душевных терзаниях Дея. Он просто лежал у него на груди и ощущал, как чужая сильная и добрая энергия разливается по телу, нервы, натянутые как тетива, медленно расслабляются и дышать становится легче. Он позволил себе раствориться в этом потоке и вскоре заснул. Тишину нарушили поспешные шаги. Из-за пышных кустов показалась фигура преподавателя Кимуры. Увидев Дея и Акиру, она застыла на месте и заткнула рот ладонью, очевидно, заглушая какое-то отборное ругательство. — Что же ты делаешь, Дей? — медленно приблизившись к юношам, дрогнувшим голосом спросила она. — То, что видите, — бесцветно ответил Дей. — Можете мне ничего не говорить. Тем более уже поздно. — Что, было настолько плохо? — Она встала напротив и окинула их преисполненным боли взглядом. — Да, и он сам попросил. — Ты о себе-то подумал? — мученически скривилась Эдна. — А что я? Со мной всё будет в порядке, — выдавил улыбку Дей. — Мы с ним как были друзьями, так и останемся. Да, это, скажем так, новый уровень, но это же неплохо. Ну а потом… потом это пройдёт, и всё вернётся в своё русло. За это время он успеет свыкнуться и принять. А об остальном… я не хочу знать и не хочу думать. Я принял решение. — Ясно, — единственное, что она смогла сказать. Эдна уже хотела уйти, как вдруг обернулась и почти шёпотом произнесла, но Дей её услышал: — Ещё пару минут, и то, что ты ощутишь, тебе, возможно, даже понравится, но… — Она запнулась и после незначительной паузы добавила: — Ладно, и так всё знаешь. — А затем покачала головой и ушла. Как и предрекла Эдна, первое, что почувствовал Дей — воодушевление и радость. Неожиданно ему стало очень хорошо. Он опустил взгляд на тёмную макушку прямо перед собой, не удержался и мягко обнял друга, опасаясь разбудить. В груди разрасталось какое-то невероятное трепетное чувство обожания, доселе никогда не испытываемое ни к одному человеку. Это было сродни любви к отцу, только больше и сильнее. Дей прикрыл глаза, вспоминая, как в детстве любил забираться к нему на колени, обнимать за шею, зарываясь носом в волосы. От папы всегда пахло бергамотом и совсем чуть-чуть по́том. Рядом с ним Дею всегда было уютно, спокойно и ничего не страшно. Большие папины руки гладили Дея по голове, даруя покровительственную защиту. С папой можно было поделиться даже самым сокровенным, он никогда не упрекал, и даже за самые бесшабашные проделки не журил, а только терпеливо в очередной раз объяснял, почему так делать нельзя. Однако сравнение с отцом было не слишком уместным, отец старше и сильнее. «Вот если бы у меня был брат… брат-близнец. С ним мы были бы на равных, как с Акирой». Однако Акира не приходился Дею даже дальним родственником. Конечно, Дей любил своего друга и раньше, иначе не сидел бы тут сейчас, более того, он им восхищался с самого первого дня их знакомства, но Дей никогда не думал, что сможет испытать такие глубокие чувства. Они затмили всё остальное. Держать за руку, чтобы не потерять, оберегать, быть рядом, помогать во всём. Всегда вместе. А ещё очень хотелось, чтобы Акира стал счастливым, чтобы все печали отпустили его. На этой мысли Дей вдруг ощутил острый укол прямо в сердце и понял, что здесь, к сожалению, он абсолютно бессилен. Акира зашевелился в руках у Дея и открыл глаза. Привстав, он развернулся и осоловело посмотрел на друга. — Всё? — хриплым голосом спросил он. — Да, — прошептал растерянный Дей. Широко распахнутыми глазами он разглядывал его лицо, словно впервые видел. Веки и нос Акиры припухли, глаза покраснели, но выглядел он спокойным. — Спасибо тебе, мне правда лучше. Идём в спальню, — сказал Акира своим обычным ровным тоном и поднялся со скамейки.

✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧

В ту ночь, когда они вернулись в домик, Дей со всей полнотой ощутил на себе боль утраты их общего друга. Это разрывающее сердце чувство било по Дею с невероятной силой. Страшно было представить, как Акира смог бы пережить такое в одиночку? Насколько мучительным оно было изначально, сразу после случившегося? Наверное, невыносимым. Впрочем, впоследствии они старались никогда не говорить об Ивифане, даже не произносить его имя, боясь лишний раз бередить старую рану, которой до конца затянуться было не суждено и вовек. Однако о нём и не нужно было говорить — его помнила вся школа, помнила и скорбела. После трагических событий в школе объявили недельный траур, и ребята никогда не подозревали, что в Вечной Обители может быть настолько мрачно. Безучастных не оказалось, все преподаватели и ученики испытали на себе всю тяжесть этого горя. Однако траур закончился, и жизнь в Вечной Обители вернулась на круги своя. Занятия, посиделки над старинными фолиантами и рукописями в библиотеке, турниры, вылазки в горы или на речку. Акира и Дей всё время проводили в обществе друг друга, а их совместные тренировки стали гораздо более мягкими, каждый из них глубоко в душе боялся случайно ошибиться и навредить напарнику. Преподаватель Кляйн, к их удивлению, разрешил им выступать за одну команду, и даже однокурсники не были против, что два самых сильных ученика сражаются вместе, тем самым образуя непобедимый дуэт, а в три на три с Салли — трио. Просто все от них как-то резко отстали. Дей больше не встречался с Нуо, в какой-то момент осознав, что ему надоело играть в отношения. В тот вечер он смотрел в её красивые глаза, на её мягкие влажные губы и понимал: то, что он ещё вчера принимал за любовь, по своей сути ей не являлось. С девушкой его не связывало ничего общего, кроме страстного безудержного секса, на этом фундаменте они так ничего построить и не смогли. Да и был ли у них шанс, в их-то возрасте? Так ли нужен ему этот секс, чтобы продолжать и дальше с ней встречаться, уделять ей время, гулять, приходить к ней в спальню и бесцельно сидеть в обнимку, слушая пустую болтовню её подружек? — Прости, я… я сегодня вечером не приду. В смысле… вообще не приду… больше, — тогда, перекатываясь с пятки на носок и пряча взгляд, промямлил Дей. Нуо нахмурилась, спустилась на ступеньку ниже, что позволило ей сравняться ростом с Деем. Она косо посмотрела на троих однокурсников, которые шумно выскочили из мастерской предметной магии, пробежали мимо и скрылись за поворотом здания, а потом тряхнула парня за плечо, побуждая поднять глаза. — Что ты имеешь в виду? Что-то случилось? Дей обратил на неё взор, но затем снова скользнул им куда-то в сторону. — Да ничего, собственно, просто… я думаю, нам больше не стоит встречаться, — буркнул он и внутренне весь сжался, ожидая реакции. Нуо в изумлении даже приоткрыла рот. Она несколько секунд молчала, а потом резко сглотнула и выпалила: — Это всё из-за него, да? — Ты о чём? — сморгнул Дей. — После смерти Ива ты стал совсем другим. Вечно таскаешься за своим Акирой, как хвост, в глаза заглядываешь. Всё же видно, Дей, я сначала не верила… — Ты совсем с дуба рухнула?! — возмущённо воскликнул он. — Да как у тебя в голове такое могло возникнуть?! — А что мне ещё думать?! Сначала они с Ивом, словно парочка, ходили всегда вместе, теперь ты с ним, — поморщившись, возразила Нуо. Дея перекосило от злости, он схватил её за руку, стащив с лестницы и прижав спиной к перилам, выплюнул в лицо: — Как ты смеешь так думать об Иве! Он спас тебя — если бы не ты, он был бы сейчас жив! Девушка испуганно ахнула и попыталась отстраниться от чужого гнева, но Дей был сильнее, он крепко держал её, не желая выпускать. — Отпусти, — простонала она. — Про меня можешь говорить и думать что хочешь, мне плевать, но только попробуй распускать грязные сплетни про Акиру и Ива! Вы ещё в прошлом году меня достали со своими странными расспросами. Тебе и твоим озабоченным подружкам не понять, что такое настоящая дружба! Вы их не знаете, вы вообще ничего не знаете. И если я услышу, что хоть кто-то открывает свой поганый рот в попытке выстроить какую-нибудь гнусную теорию на эту тему, этот человек будет иметь дело со мной, и я не посмотрю, кто передо мной, парень или девчонка, — рыкнул Дей. Тяжело дыша, он ещё какое-то время буравил её взглядом, но потом, словно опомнившись, резко отшатнулся. Нуо шумно выдохнула и стекла на землю. Усевшись прямо на траву, она всхлипнула и, уткнувшись лицом в ладони, горько заплакала. Дей понимал, что, скорее всего, перегнул палку, но он не жалел о сказанном. «Пусть лучше будет так, пусть считает меня неуравновешенным мудаком». В тот вечер он пересказал свой разговор с Нуо Акире. Тот отреагировал как-то неопределённо, а потом, уже позже, спустя, наверное, час или больше, оторвавшись от учебника по истории магии, вдруг сообщил: — Это как раз одна из причин, по которой я предпочёл ни с кем не встречаться. Дею потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о чём речь. — Ты не хотел, чтобы всё вот так закончилось и у тебя? — Да. И насрать на эти сплетни, не бери в голову. Ты можешь быть со всех сторон идеальным, но люди всегда найдут, за что тебя упрекнуть, а если не найдут, то сами придумают причину. Покивав головой и закрыв тетрадку с конспектом, Дей встал из-за стола. Обойдя разделяющую их зоны перегородку, он залез с ногами на кровать Акиры и потянул его спинку стула, разворачивая к себе. В комнате никого, кроме них, не было, но, тем не менее, оглашать такой вопрос в полный голос Дей почему-то не захотел. Акира озадаченно посмотрел на него, чуть вскинув брови. — Чего? — А если бы ты был обычным парнем, кого бы ты выбрал? — Ты имеешь в виду, с кем бы я хотел встречаться? — Ну да, кто тебе нравится? Ты же не стал бы строить из себя святошу? Нам обоим уже по восемнадцать, быть с девушкой, хотеть переспать с ней — это естественно. У тебя же ещё не было, — последнюю фразу Дей произнёс как утверждение. От этого Акире даже стало обидно. Он недоверчиво прищурился и напрягся. Не то чтобы эта тема была для него табу, с Ивом они иногда говорили о девушках, но как-то отстранённо, без акцента на интимную близость, с ним вообще было сложно обсуждать такие вопросы, и тогда сам Акира пытался вытянуть из него хоть слово, однако иногда Ив всё же забывался и выдавал что-то наподобие: «У Астрид такие красивые длинные ноги, даже жалко, что у наших девчонок так мало поводов нарядиться в платье или юбку». Дей был другим, более искушённым и бесстыдным. Когда ещё на первом курсе, сидя на брусьях и мотая ногами, он с лёгкой непосредственностью заявил, что пока он с Нуо трахался на речке, его трусы уплыли в неизвестном направлении, и в голос расхохотался, Акира чуть слюной не подавился, не понимая, зачем ему презентовали такую информацию. Впоследствии он привык, что Дей иногда делится с ним подробностями своей сексуальной жизни. Наверное, Акира просто был единственным человеком, с которым Дей мог разговаривать об этом, зная, что он точно никому не проболтается. — Не обижайся, пожалуйста. Я же прав, — добавил Дей, по-щенячьи заглядывая в глаза. Акира вздохнул и ответил: — Прав. — Он встал со стула и сел рядом с Деем. — Ну… изначально мне нравилась Салли, — нехотя признался он. — Да ладно?! Вот уж не подумал бы, — удивился Дей. — Ты поэтому её взял в команду? — Нет, не поэтому, а из-за того, что она умная и талантливая. Да и не о том речь. Короче, это влечение быстро прошло, я стал к ней относиться как к другу, и никаких таких мыслей. — М-м, ладно. А сейчас кто-то нравится? — Дей всем своим видом демонстрировал неподдельный интерес. Подумав, Акира страдальчески склонил голову и ответил: — Не знаю даже, что тебе сказать. Вроде бы нет. То есть мне симпатичны некоторые, но это не то чтобы нравятся. — Значит, никого конкретного? — разочарованно уточнил Дей. — Никого. — Ну, ты же должен кого-то представлять, когда ты… делаешь это, — не унимался он. — Боги, Дей! — раздражённо воскликнул Акира и всплеснул руками. — Это бывает по-разному, иногда мне и представлять никого не нужно, просто делаю это механически. — Почему ты не хочешь поделиться? Я всегда тебе всё рассказывал, — обиженно насупился Дей и отвернулся, привалившись спиной к одной из подушек. Покусав губы и поёрзав на месте, Акира понял, что Дей не паясничает, ему действительно важно, чтобы Акира ответил. И вероятно, дело было не в конкретных именах, а в доверии. Ему очень хотелось, чтобы Акира открылся, допустил Дея до самого сокровенного, позволил прикоснуться к тем его мыслям, которые хранятся глубоко внутри и не выставляются напоказ, потому что он для Дея был особенным человеком. Осознав свою ошибку, Акира пододвинулся поближе к другу и взял его за руку. Дей удивлённо округлил глаза, посмотрев на него. — Я правда хотел бы поделиться, — сказал Акира. — Но моя интимная жизнь не блещет никаким разнообразием, и ты это знаешь. — Он грустно усмехнулся и продолжил: — Я намеренно закрылся от этой части себя, я стараюсь не думать и не представлять это… Но знаешь, скорее всего, от настоящих чувств у меня бы всё же отгородиться не получилось, а такого со мной не было. Если честно, я и не уверен, что хочу испытать подобное… А все эти Минами, Эрики, Сары, они просто привлекательные образы, которые мой мозг иногда использует для того, чтобы закончить начатое. — Второкурсницы? Акира невинно пожал плечами. — Я не виноват, что их курс так богат на красоток. — Он, словно нашкодивший ребёнок, опустил плечи и потупил взор. Дей молча несколько мгновений смотрел на него, а потом тихо прыснул. На что Акира одарил его оскорблённым взглядом и фыркнул: — И чего тут смешного? Дей погладил большим пальцем тыльную сторону его ладони, а свободной рукой заботливо поправил выбившуюся из его причёски прядку волос, заправив за ухо. — Ничего. Просто ты так трогательно смущаешься. — Он улыбнулся и, проникновенно глядя в глаза, сообщил: — В этом нет ничего ненормального, ты можешь представлять себе кого угодно, но меня смутила твоя фраза. Ты сказал, что не уверен, что хочешь испытать настоящие чувства. Я правильно тебя понял? Акира сжал покрепче его тёплую руку и, точно кинувшись в омут, выдал: — Дей, давай не будем лукавить, мы оба знаем, как выглядит настоящая любовь, пусть и не та, которая связывает мужчину и женщину, без желания обладать и этого вожделения, платоническая, что ли. А теперь представь, если на неё наложить ещё и страсть. — Он удручённо покачал головой. — Я не желаю такого, это будет слишком. Да и какая девушка способна пробудить настолько сильные чувства? Я думаю, никакая. Ты ведь поэтому бросил Нуо. Теперь ты понимаешь эту глубину. Не знаю даже, хорошо это или плохо, но впредь ты будешь искать это настоящее и, возможно, однажды найдёшь, в отличие от меня. А я, наверное, просто дождусь, когда отец подберёт мне подходящую партию, и, когда придёт время, я женюсь на ней. Это будет правильно. Дей растерялся и некоторое время просто молчал, не находя слов для ответа. По сути Акира был прав, но его вердикт самому себе казался поистине ужасающим, и Дей не хотел с этим мириться. Он аккуратно толкнул его плечом, привлекая к себе внимание, потому что Акира уже, смотря куда-то в пустоту перед собой, погрузился в себя и его выражение лица привычно стало нечитаемым и отстранённым. — Почему ты ставишь на себе крест? Так нельзя, — проговорил Дей и уложил голову ему на плечо. Плечо оказалось неожиданно жёстким, но удобным. — Ты хороший человек и заслуживаешь самого лучшего. Акира ничего не сказал на это. Дей лишь почувствовал, как друг откидывает голову на подушку, расслабляясь, и тяжело выдыхает. Дей понял, что продолжать этот разговор он не намерен. Очевидно, Акира и так сказал слишком много для обычного себя. Он оказался прав: Акира действительно не желал обмусоливать то неприятное, с чем он давно смирился. Сейчас, в их комнате, в отсутствие соседей, рядом с Деем ему было спокойно и хорошо. Хотелось просто закрыть глаза и ни о чём не думать. Так он и поступил.