После пробуждения Солнца

14 февраля 1093 года после пробуждения Солнца Вечная Обитель, Вечноцветущий Бор День всех влюблённых в школе магии всегда праздновали масштабно, возможно, даже более масштабно, чем Новый год. То ли дело было в том, что на Новый год многие ученики отсутствовали, то ли распалённая переизбытком половых гормонов молодёжь чересчур бурно реагировала на любое упоминание любви и всего, что с ней связано, и активно включалась в работу по организации веселья, но факт оставался фактом. Вручение валентинок началось с самого утра: они подбрасывались в комнаты, прятались под подушки и в тетрадки, передавались с друзьями и даже вылавливались из напитков в столовой. Но это было только самое банальное. По главной аллее ходили девушки, наряженные в короткие белые юбки и топы с ангельскими крылышками за спиной, и раздавали всем проходящим мимо шоколадные конфеты в виде сердечек, внутри которых были любовные предсказания. Ещё одной из забав этого дня была игра «Аркан любви»: девушки и юноши подстерегали своих «жертв» по всей территории Обители и набрасывали на шею цветочные ожерелья-венки; это было своеобразным приглашением на вечерний бал. Акира заметил нездоровый ажиотаж вокруг предстоящего праздника ещё пару дней назад и с самого утра поспешил скрыться от настойчивого внимания прекрасной половины человечества в библиотеке. Но даже такой шаг не спас его от двух ожерелий, правда, пролетевших мимо ловко увернувшегося и одарившего охотниц холодным взглядом парня, а также семи ярких валентинок с признаниями в любви, мирно лежащих на библиотечном столе, который он обычно занимал, когда сюда приходил. Обнаружив, что две из них были не от однокурсниц, он хмыкнул и продолжил чтение научного исследования о незаурядных и редких магических способностях. Не то чтобы Акира вообще не интересовался противоположным полом, он даже замечал, что некоторые его представительницы вызывали совершенно предсказуемые реакции тела. Впрочем, такие капризы организма он привык решать самостоятельно самым понятным и действенным способом. В свои семнадцать лет он точно осознавал всю полноту ответственности своего положения. Ему, как будущему Правителю Вечноцветущего Бора, подпортить свою репутацию и прослыть бабником совершенно ничего не стоило. А людям только дай повод, они разнесут сплетни на всё Триединство, и уже через пару дней окажется, что Акира вовсе не просто прогуливался по парку, держа за руку молодую волшебницу, а бесстыдно предавался любовным утехам прямо на лавочке этого самого парка на глазах у всего честно́го люда. Проще говоря, игра не стоила свеч. И Акире хотелось просто исчезнуть от навязчивого внимания где-нибудь подальше от этого сумасшествия. После обнаружения очередного неудачливого ловца в едва прикрывающей трусы юбке и с милым личиком невинной овечки Акира всерьёз задумался уединиться где-нибудь подальше от цивилизации. Захлопнув старую распечатку своего чтива, он твёрдым шагом направился в северную часть Обители. Через пару минут пути он ещё раз убедился в правоте своего решения, но желудок предательски напомнил о себе, намекая, что без завтрака он, конечно, был способен справиться, но вот обед пропустить своему хозяину точно не позволит, и Акира, обречённо вздохнув, направился в столовую, а значит, в очень «опасное» место. Столовая пестрела так, что рябило в глазах: вся в розовых воздушных шариках, стягивающих колонны ленточках-бантиках, летающих над головами учеников сердечках и белых ангельских крылышках, будь они неладны. Насколько помнил Акира, этот праздник был очень древний, а вместе с ним и вся сопутствующая символика, и уходил корнями ещё в предыдущую эпоху. «И зачем только нужно было тащить эту старину в современность? Разве нужен влюблённым отдельный праздник? Влюблённым же вообще ничего не нужно, кроме них самих», — подумал Акира и решительно сел за столик. Поспешно жуя и сурово оглядываясь по сторонам, Акира пришёл к двум выводам. Первое — если заметить надвигающуюся «проблему» заранее и одарить её презрительным взглядом, то «проблема» ретируется. Второе — отступление одной «проблемы» дезориентирует другие, которые находятся поблизости. Он почти прикончил лазанью, когда за спиной послышались торопливые шаги. Акира резко развернулся, уже готовый к очередной немой атаке, но вместо ожидаемого увидел летящего на него Ива, который его бесцеремонно схватил за шкирку, стащил со стула и, прикрываясь, словно щитом, затараторил: — Где ты был? Я тебя везде искал. После того как все узнали, что Керри идёт на бал с Тодо, меня чуть на части не разорвали. Они сумасшедшие, они не понимают слов. Как подтверждение сказанному, в столовую залетели шесть девушек с глазами маньячек, высматривающих жертву. От такого даже Акира запаниковал. Препираться с девчонками ему никак не хотелось. — Твою ж мать! — выругался Акира. Девушки увидели суровый взгляд исподлобья и замедлились. Одна из них, видимо, самая смелая, ускорила шаг и всё же подошла. Акира с досадой заметил, что за их шоу уже наблюдает вся столовая, включая повара и работников раздачи. — Мы хотим просто поговорить, зачем бегать? — Девушка улыбнулась и подняла руки в знак того, что у неё нет никаких дурных намерений. Она смотрела то на Акиру, то на Ива, который выглядывал из-за его широкой спины. — А он, судя по всему, не хочет, — равнодушно ответил Акира, пожав плечами. — Всем нужна пара, Акира, сегодня будет бал, и Великий Магистр наказал всем найти себе партнёра, будут конкурсы и разные викторины… — Девушек в школе значительно меньше, чем парней, — оборвал её речь Акира. — Не каждому найдётся пара. Поэтому его пожелание неисполнимо, хотя я очень сомневаюсь, что вы верно его истолковали. Но лично вы, я думаю, точно не останетесь без пары. Настойчивость — хорошая черта, однако было бы лучше, чтобы она не доставляла неприятности другим. Подумайте об этом на досуге. — Голос парня звучал спокойно, убедительно и холодно. Почувствовав смятение в рядах «противника», он решил добить: — Думаю, вам стоит поискать того, кого ваше внимание обрадует и кто не будет от вас спасаться бегством. — М-м, — издала неопределённый звук смелая девушка, гордо вскинула симпатичный курносый носик и покинула «поле битвы». За ней последовали и остальные. Столовая оживилась, и все как ни в чём не бывало сосредоточились на еде. Ивифан вынырнул из-за спины и благодарно улыбнулся. — Спасибо. Как у тебя так получается? Я же им то же самое говорил, но реакции не было. А с тобой даже спорить не стали, — восхищённо констатировал он. — Короче, я взял булки и воду, пошли отсюда подальше. — Поддерживаю предложение, — отозвался Акира.

✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧

Неширокая, но достаточно глубокая речка подпитывалась из горных водопадов, поэтому всегда была прохладной, что не могло не радовать в жаркие летние дни. Юноши стояли по пояс в воде. Акира разглядывал друга, который зашёл чуть глубже. За время обучения Ив возмужал, его когда-то совсем субтильное тело теперь уже не выглядело таковым. Его всё ещё можно было назвать худощавым, но умеренный рельеф плотных мышц показывал, что ежедневные занятия шли ему на пользу. Акира задумался, стоит ли увеличить интенсивность тренировок или лучше всё оставить как есть. Однако он точно знал, с чем неплохо было бы поработать — это с его неумением говорить слово «нет». — Почему не выбрал себе никого на сегодняшний вечер? Всё-таки это важная сторона школьной жизни, потом такого уже не будет, — спросил Акира, уже готовясь выслушать непонятные и путаные объяснения. Иву всегда эта тема давалась с трудом, он либо смущался и терялся, либо переводил разговор в другое русло. — А ты почему не выбрал? — неожиданно обернулся Ив и, глядя на него, чуть нахмурился. — Не стоит сравнивать. Мне только не хватало разбитых сердец и неоправданных надежд. Я ведь не совсем простой парень. Совершенно очевидно, почему они вьются вокруг меня, — ответил Акира. Ивифан удивлённо вскинул брови. — Ты реально считаешь, что ты нравишься им из-за своего статуса? — Нет, нет, конечно, не только поэтому. Но согласись, эти подростковые романы — не то, что может пойти на пользу репутации. — Тогда почему спрашиваешь об этом меня? Я хоть и не сын Правителя, но мне не чужды такие понятия, как репутация и честь, — с упрёком заявил Ив. — Ладно, хорошо. Не злись только, — отмахнулся Акира, решив не развивать эту тему. Отвернувшись, Ивифан задумчиво поднял глаза куда-то в небо. — Я не злюсь… Ума не приложу, почему ты до сих пор не понимаешь? Мы же с тобой похожи… Да, характеры разные, но основа? Принципы? Моральные качества? К тому же, знаешь, я думаю, что когда я её встречу, то сразу пойму, что это она. Но её тут нет, я имею в виду, в школе. — Хм, её? — оторопело сморгнул Акира. — Да, её — вторую половинку. Ты подумай. Что если она где-то есть и ждёт встречи со мной? Возможно, я безнадёжный романтик, но я умею находить своих людей, опыт у меня в этом есть. — Ив развернулся, на его лице играла светлая улыбка, а потом, пользуясь тем, что друг растерянно осмысляет сказанное, игриво подмигнул и без зазрения совести окатил его речной водой. Акира не успел вовремя среагировать, поэтому оказался полностью мокрый. Струйки воды лились по его лицу, прочерчивая дорожки по глазам и щекам, словно слёзы. Действительно редкое зрелище. Но оно продлилось лишь пару мгновений: в долгу он не остался, и вскоре маленький пляж превратился в ожесточённое поле брани, где противники соревновались, кто кого фееричнее обрызгает или половчее да поглубже утащит за ногу под воду. Уже потом, лёжа на берегу, неровно дыша и разглядывая голубое безоблачное небо, Акира поинтересовался: — Ты помнишь день, когда мы познакомились? — Кажется, да, хотя я не уверен, возможно, мы виделись и до этого. Но я точно помню, как мама меня привела во дворец, потом мы прошли через большой парк и оказались на детской площадке. Она произвела на меня неизгладимое впечатление. Раньше я таких не видел. Эти канатные дороги между деревьями, батуты, разнообразные карусели, которые двигались сами собой, горки, качели. Ох! Это была какая-то фантастика. Так вот… Мама меня подвела к тебе. Ты играл с деревянным мечом, сражался с кем-то воображаемым. Она сказала, что тебя зовут Акира и что ты сын Правителя. Попросила, чтобы я с тобой подружился. Не знаю, сколько нам тогда было лет: может быть, тебе — года три, мне — четыре, или около того. Акира с досадой покачал головой. — Я совсем не помню. Ив тепло улыбнулся. — Ты был совсем маленький, неудивительно. — И что потом, ты что-то ещё запомнил об этом дне? — Помню, что ты меня принял за девочку. Хоть я тогда и был выше тебя, но всё же отличался худобой и бледностью, да и мама заплетала меня на женский манер, как сестру. Хех, видимо, руку набила на одни и те же причёски, — усмехнулся Ив. — Сначала ты мне пытался вручить меч — а мне же нельзя было, даже понарошку, потом бы влетело, если бы кто увидел, что я с мечом бегаю. В итоге ты заявил, что если я не хочу играть с мечом, то я буду твоей принцессой и ты меня будешь защищать от страшных демонов. Хоть я тебе и говорил, что я мальчик, ты совершенно отказывался меня воспринимать по-другому. Было немного обидно, но потом я смирился. В конце концов, не так уж и плохо, когда тебя защищают. — А я помню, как мы с тобой однажды убежали играть в Рощу Предков и начался сильный ливень… Ивифан воодушевлённо закивал, припоминая тот день. — Да-да. Но мы были уже старше. — Такое сложно забыть. Ливень… прямо такой… стеной. Хотя, может, он не сильный был вовсе, а это детское воображение дорисовало, но было очень темно и страшно. Мы с тобой под огромный корень дуба залезли, как в пещеру, промокшие и озябшие. И мне казалось, что там, вокруг, за этой водной пеленой, рыщут демоны и пытаются нас найти и сожрать. Я сжимал свой небольшой детский меч, и мне казалось, что он настоящий, взрослый, как у гвардейцев. Я всерьёз намеревался сражаться и защищать нас, если появятся монстры. Конечно, в Роще Предков нам ничего не грозило, но тогда, невзирая на страх, я готовился кинуться в бой. — Ты сказал, что убьёшь всех демонов и спасёшь меня, — подхватил Ив, мягко улыбаясь. — Обнимал меня и просил, чтобы я не плакал, хотя у тебя самого слёзы текли в три ручья. А потом нас нашли взрослые и отвели по домам. Папа ругался. — Да уж, мне тогда влетело по первое число, — добродушно усмехнулся Акира. — Отец обвинил во всём меня. Он всегда за тебя заступался, считал, что такой, как ты, не может нарушать запреты. А кстати, чья была затея отправиться в Рощу Предков? — Понятия не имею, — засмеялся Ив.

✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧

На бал они всё же пришли, и, конечно же, без пар, как и многие другие парни. Уже почти стемнело. Главная площадь была украшена всё теми же дурацкими слащавыми сердечками, бантиками и крылышками. В середине, на сцене, на красном бархатном ковре танцевали одетые во всё белое девушки, за ними возвышалось большое, размером в два человеческих роста, объёмное сердце, сплетённое из зелёных побегов и разноцветных цветов. Вокруг всего этого буйства красок покачивались под музыку парочки, а по периметру площади были расставлены столы с угощениями. Отдельно от всех, на возвышении, за длинным столом расположились преподаватели и с выгодной позиции наблюдали за учениками. — Как это может кому-то нравиться? — возмутился Акира, рассматривая преобразившуюся до неузнавания площадь. — Ой, не ворчи. Не так всё и плохо, — цокнул Ив и подтолкнул его вперёд, ближе к сцене. — Сам, наверняка, не пошёл бы, если б не настоятельная просьба Магистра не прогуливать общественные мероприятия. Ив невинно пожал плечами. — В этом ты прав, но украшения не так уж и ужасны, как тебе кажется. Акира закатил глаза, всё пёстрое и аляповатое точно не соответствовало его вкусам. — Ладно, закрыли тему, — примирительно вздохнул он. Сквозь толпу к ним просочился Дей. Он улыбался своей фирменной улыбкой и жевал политый розовой глазурью и посыпанный блёстками пончик. — Ты бы сначала прожевал, а потом лыбился. — Акира скорчил страдальческое лицо. — А ты бы расслабился и получал удовольствие, — нисколько не обиделся на его слова Дей, а потом, чуть наклонившись вперёд, так чтобы его слышали только товарищи, сообщил: — Короче, тут такая тема. Парни с четвёртого курса подготовили танец и сказали, что уделают нас. А у нас танец реально слабенький. Я помогал нашим в постановке, но они все брёвна брёвнами. Но я же не люблю проигрывать… В общем, брякнул я синим, что мы их порвём. Забились, и в итоге кто проигрывает, тот всю следующую неделю отдаёт честь при виде проигравшего курса. Наши — в шоке, а я только потом осознал, что сделал. Акира, нам нужно заходить с козырей. — Дей умоляюще посмотрел на него. Акира округлил глаза. — Охрененно ты придумал, сам дел натворил, а я отдувайся. — Ну, беда-то у нас будет общая, — умоляюще посмотрел на него Дей. — Ну как сказать. Я просто могу проигнорировать ваше пари — меня это никак не касается, — равнодушно ответил парень. — И честь отдавать я уж точно никому не намерен. Дей не на шутку забеспокоился. — Акира, так нельзя! — воскликнул он. — А сам-то что не станцуешь? Тоже умеешь. — Боюсь, не вытяну, а ты вытянешь точно. Ив, который до этого внимательно слушал, ошеломлённо уставился на Дея. — А Акира что, у нас, оказывается, хорошо танцевать умеет? — И Акира заметил, как глаза у Ивифана заблестели неподдельным интересом. Он решил объясниться сам: — Да, было дело. Одна из тётушек пыталась из меня сделать танцора всех времен и народов. Я лет пять занимался с именитым хореографом. Но в целом я не пожалел. Благодаря этому я приобрёл отличную гибкость — в бою неплохо помогает. — Он помолчал, что-то обдумывая, и, уже глядя на Дея, заключил: — Короче, нет. Не буду я танцевать. Я что, обезьянка дрессированная? Но Дей не намерен был отступать и решил сменить тактику. — Нет-нет, так не пойдёт! Ты меня не бросишь в беде! — Ещё как брошу. Сам всё сделаешь в лучшем виде, — сказал Акира и, скрестив руки на груди, отвернулся от друга. — Эй, Акира, ну ты чего? Раз можешь, помоги, — затеребил его за рукав Ив, по-щенячьи заглядывая в глаза. — Ив, и ты туда же! Я не могу, это… понимаешь… я… — Акира замялся, подбирая слова. — Орудие массовой деморализации, — заключил за него Дей и ухмыльнулся. — Я хотел сказать не это, — фыркнул Акира. — Я не люблю, когда на меня пялятся, и не хочу. Это всё в прошлом. Дей хитро прищурил глаза и три раза хлопнул в ладоши. Сделав шаг назад, Акира посмотрел на него недоверчиво, словно спрашивая: «Ты дебил или что-то задумал?» Сначала ничего не происходило, но через несколько секунд Акиру со всех сторон обступили однокурсники, они складывались пополам, кланяясь, и сплетали пальцы в молитвенном жесте. — Да вы издеваетесь! — простонал Акира. Он никак не ожидал такого развития событий. Ему отчаянно захотелось послать весь свой курс в пешее эротическое путешествие, как раз под стать этому вульгарному мероприятию, но он сдержался. Обречённо скривившись, он буркнул: — Ладно, когда выступать? — Хоть где-то на задворках сознания и забрезжила мысль о том, что всё, что сейчас произошло, — чистой воды подстава. Впрочем, разбираться было некогда. Все захлопали в ладоши и засыпали его благодарностями. Однако это нисколько его не порадовало, он стоял чернее тучи. — Минут через десять начнутся номера мужских команд, — радостно объяснил Дей. — Есть что надеть? Надеть у него было нечего. Ребята увели Акиру в шатёр, где располагались гримерки, достали из какого-то мешка с реквизитом розовую кожаную жилетку в стразах, которую Акира тут же напялил на голову Дею, тем самым дав понять, что он ни за что этот ужас на себя не наденет. Туда же отправились и красная, украшенная бахромой с деревянными бусинами майка, и белая, еле прикрывающая рёбра рубашка на завязках. В итоге они сошлись на варианте обтягивающего чёрного топа из мелкой сетки, увитого тонкими нитями стекляруса. Свои кожаные штаны и ботинки на грубой платформе Акира менять не захотел. Они быстро подобрали подходящую музыкальную композицию, и Дей убежал договариваться с музыкантами. Девочки настояли на макияже. Акира сначала всеми силами отнекивался, выворачивался из их рук, закрывал лицо, но однокурсницы обступили его со всех сторон, и вскоре, заметив, что всерьёз отталкивать он их не намерен, осмелели, схватили его за плечи, усадили на стул и всё же исполнили задуманное. Ему пришлось смириться. Чёрная подводка, светло-коричневые тени, немного блёсток и блеск для губ завершили образ. «Спасибо, что хоть не превратили меня в звезду дешёвого борделя», — подумал он, глядя на себя в зеркало, и окинул взором обитателей гримерки. Все взгляды были направлены на него. Ребята притихли, даже Дей и Ив пребывали в каком-то блаженном оцепенении. Акира раздражённо всплеснул руками в немом жесте: «Что не так?» — Кхе-кхе, — подала голос Салли и сделала к нему шаг. Робко дотронувшись до его плеча, она сказала: — Акирочка, просто понимаешь, ты… ты обалденно выглядишь. Мы к такому тебе немножко не привыкли, но честно, тебе очень идёт, — выпалила она, и все дружно закивали. Акира выдохнул и посмотрел куда-то в потолок шатра. Это был позор, но ещё позорнее будет, если его курс проиграет спор и он им не сможет помочь. Их очередь танца подошла очень скоро. Другие выступления он не смотрел, но, судя по жидким аплодисментам, они не представляли из себя ничего необычного. Нужно было выходить, и Акира с досадой подумал, что завтра ему, скорее всего, будет очень неловко появляться в общественных местах. Вот почему когда речь заходила о поединках, он не стеснялся ни бегать по арене, ни получать удары, ни даже проигрывать? Но танцы… «Соберись, слабак!» Он сделал шаг, потом ещё и решительно вышел на середину сцены, встав прямо перед цветочным сердцем, спиной к зрителям. Глубоко вздохнув, он выпрямился и расправил плечи. Площадь затихла. Можно было не смотреть, он знал, что сейчас он является единственным центром внимания всех собравшихся на школьной площади. Заиграла медленная, печальная и тягучая, словно медовая патока, музыка. Акира развернулся. Его лицо преобразилось. «Слушай музыку. Ты должен стать ею, слиться с ней воедино, впитать в себя. Различаешь струнные? Это не струны — это ты, такой же тонкий и гибкий. Вот дробь барабана. Это не удары палочек, это поступь твоих ног, такая же чёткая и уверенная. А это флейта. Это снова ты, лёгкий, как ветерок, и звонкий, как трель соловья». — Слова хореографа вспыхнули в сознании. Тогда Акира не пытался научиться танцевать, он с азартом хотел выполнить всё так, как получалось у наставника. Синдром отличника сделал своё дело, и Акира усердно повторял за мужчиной, не желая отступать даже перед самыми сложными комбинациями движений. «Если ты не прочувствуешь мелодию, у тебя ничего не получится. Она печальна, а у тебя на лице напряжение и упрямство. Расслабься, позволь эмоциям вести тебя. Это песня о деве, что отправила своего жениха на войну. Она страдает и плачет. Страдай и плачь вместе с ней». Старания принесли свои плоды: вскоре он, настраиваясь на нужный лад, умел уже не только безошибочно с технической точки зрения выполнять танцевальные па, но и легко варьировать ими в зависимости от звучащей композиции, подбирать подходящие и подстраивать под нужный темп. Хореограф был поражён талантом Акиры, а Акира, когда обучение закончилось, совершенно не понимал, куда все эти его новые умения теперь девать. Ведь танцевать на публике он уж точно не планировал. Однако это произошло. Чуть приподняв подбородок, он окинул зрителей проникновенным взглядом, брошенным из-под ресниц. Чувственные губы приоткрылись, выпуская мерное дыхание. Он начал. Руки поднялись и изогнулись. Плавные шаги, даже в грубых ботинках, казались грациозной походкой дикой кошки, мягкие движения бёдрами — колыханием ивы на ветру. Чем сильнее нарастал темп мелодии, тем более открытым становился взгляд танцора. Он приковывал и завораживал. Люди, словно загипнотизированные, смотрели на Акиру и не могли отвезти взор, настолько органично парень выглядел на сцене. Пропуская через себя музыку и преобразовывая её в движения, он словно усиливал её эмоциональный накал и даровал её каждому, как частичку себя. В этом и заключалась сила танца. Он волнообразно извивался, мягко и ритмично, вскидывал руки к небу, медленно опускал, проводя по телу, словно лаская. Его веки дрожали, брови трагично заломились, заставляя зрителей трепетать вместе с ним, чувствовать всю тоску и боль, разлитую в этой трогательной композиции. Но вскоре тема музыки изменилась, трагедия сменилась страстью. Движения Акиры стали увереннее, резче. Взгляд потяжелел и стал хищным, губы искривила хитрая полуулыбка. Такого Акиры не знал никто. Вечно сдержанный, серьёзный, а иногда даже строгий и хмурый, сейчас он выглядел дерзко и обжигающе горячо. Он танцевал почти агрессивно: выгибался всем телом, так что у него проступали и просвечивали сквозь тонкую сетку рёбра, падал на колени и вскакивал, будто его выталкивала сама взбесившаяся гравитация. В моменты его тело отражало желание, нежность, ненависть, боль, тревогу и, как всем казалось, саму жизнь. В самом конце, когда бой барабанов стал стихать. Завершая танец, Акира зябко обнял себя руками и рухнул на колени, склонив голову к земле. Замер. Его спина вздымалась и опускалась в такт учащенному дыханию. И это дыхание слышали все зрители, потому что вот уже секунд десять после того, как стихла мелодия, никто не издал ни звука и ни единого хлопка. Он встал и окинул взглядом площадь. Люди смотрели на него широко распахнутыми глазами, разве что только рты не раскрыв. В его голове молниеносно пронеслось: «Это было слишком? Не понравилось? Может, у меня разорвались штаны? Мне придётся уехать из школы?» Но опасения были напрасны. Послышались первые робкие хлопки, а вскоре и вся площадь, отмерев, взорвалась овациями. В растерянности Акира подумал, что даже после побед на арене он не получал столь активной реакции публики. Под восхищёнными взглядами он скромно поклонился и ушёл в шатёр. Ему хотелось провалиться сквозь землю. Не такой славы он желал.

✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧

Бал заканчивался, а Акира так и не переоделся и не смыл макияж, ему этого попросту не дали сделать. Пришлось отойти в сторонку, чтобы не ловить на себе липкие взгляды девчонок. За ним последовали и друзья. В конкурсе мужских танцев их курс всё-таки победил, чему несказанно обрадовался Дей, как, впрочем, и все однокурсники. — Я доволен, что смог вытащить тебя из своей скорлупы, — задорно улыбнулся Дей, нежно приобнимая Нуо за талию. — А я нет, — ответил Акира и недовольно отвернулся. — Акира, если бы я так умел, я бы ни за что не стеснялся. Это было ошеломительно, — поддержал Дея Ивифан. На что Акира только уныло хмыкнул. Их беседу прервала словесная перепалка, доносившаяся откуда-то из-за колючих кустов можжевельника. На площади всё ещё играла музыка, поэтому слов было не разобрать. Ребята переглянулись, пожали плечами и решили не вмешиваться. Однако голоса становились громче, ссора переходила на новый уровень. Девушка кричала визгливо и нервно, а парень как-то зло и презрительно. Вскоре послышались обрывки фраз, а когда в ход пошли отборные ругательства в адрес девушки, ребята решили узнать, что же там происходит. В поисках источника шума они просочились сквозь кусты, пробежали немного вперёд и в уже плохо освещённой части лесопосадки разглядели Зуко, Мизэки и еще двоих: Адама и какую-то девушку, которые не участвовали в конфликте, а, кажется, пытались утихомирить друзей. В какой-то момент Зуко, выкрикнув ядовитое «неблагодарная тварь», влепил Мизэки по лицу звонкую пощёчину, да с такой силой, что девушка пошатнулась и упала. Адам сгрёб Зуко в попытке оттащить от его жертвы, а вторая девушка, видимо, перепугавшись, побледнела и застыла на месте. Акира, Дей, Ив и Нуо не успели помешать случившемуся, но остановить дальнейшее избиение они точно могли. Юноши влетели между Зуко и Мизэки, загораживая пострадавшую от хулигана, а Нуо подбежала к Мизэки и помогла ей подняться на ноги. — Пошли вон отсюда, это не ваше дело! — зарычал Зуко, вырываясь из захвата Адама. — Назови хоть одну причину, по которой у меня нет права тебе сейчас врезать, — глядя исподлобья, ледяным голосом отчеканил Акира. Все, кто его хорошо знал, понимали, что он в ярости и ему стоит больших усилий сдерживаться. Дей понял, что если пятикурсник сейчас ему что-то ответит, то драки будет не избежать. — Ты что из себя… — начал было Зуко, но его перебил Дей: — Зуко, Адам, просто отойдите и остыньте. Давайте не будем ничего усложнять. Зуко стукнул девушку — это проступок, и мы тому свидетели. Не будем поднимать шум. К тому же сейчас вы не в выигрышной ситуации, нас больше. — Дей, складно ты поёшь, но только ты забываешь, что Мизэки — моя невеста, и без неё я никуда не уйду, — взвинченно выплюнул Зуко. — Если она — твоя невеста, это не дает тебе права её бить, — вступился Ив. Он с презрением смотрел на парня. В его светлой голове никак не могло уложиться, как можно было ударить девушку? Такое поведение ему казалось абсолютно противоестественным. — Я… — Зуко попытался вставить хоть слово, но ему снова не дали договорить. — Мы на территории школы, и здесь нет невест и женихов, здесь все — ученики, и мы обязаны соблюдать правила. И я хочу напомнить, что вступать в драки с другими учащимися вне поля арены запрещено, — пробасил Акира как будто не своим голосом. Зуко метался взглядом между противниками и нервно поглядывал на Мизэки, которая стояла в отдалении и рыдала на плече у Нуо. — Хорошо, прима-балерина, встретимся на арене, — язвительно прошипел Зуко, злобно глядя в глаза Акире, а потом резко вывернулся из рук Адама, развернулся и пошёл прочь. Напарник последовал за ним. Ребята выдохнули с облегчением и, решив, что на сегодняшний день впечатлений им достаточно, поспешили отправиться в общежития, заодно и проводить Мизэки до её домика. Уже в спальне, прислонившись спиной к мягкой подушке и свесив босые ноги с кровати, Ив произнёс: — Не понимаю я Зуко. Что ему спокойно не живётся? Вроде бы всё у него в жизни хорошо. Семья состоятельная, девушка красивая. Живи и радуйся. — А я другого не понимаю, — подхватил Дей. Он, до этого момента перед зеркалом расчёсывающий волосы, обернулся на Ива и в недоумении развёл руками. — Ладно вступать в конфликт с нами, но так открыто проявлять неприязнь в отношении будущего Правителя? Это либо отсутствие чувства самосохранения, либо тупость на грани кретинизма. Промокая веки влажной салфеткой в попытке оттереть прилипшие к ним блёстки, Акира задумчиво ответил: — Я считаю — ни то и не другое. Он просто агрессивный от природы или, как говорил мой учитель по психологии, деструктивный. Вряд ли он задумывается о последствиях своих действий. Когда его разум застилает ярость, он неспособен себя контролировать. Это нельзя так оставлять. Завтра я намерен рассказать о сегодняшней ситуации Великому Магистру. — Правильно, Акира, — поддержал его Ивифан. — Сходим вместе. — Я в деле, и Нуо с собой возьмём, — отозвался Дей. — Договорились, — согласился Акира и, бросив салфетку в урну, откинулся на подушку. Ему было ужасно жалко Мизэки. Как он ни старался, у него не получалось придумать ситуацию, в которой он, Акира, бьёт девушку, соответственно, и оправдать такой скверный поступок Зуко он не мог.