Осколки жизни

— В одиннадцать раз больше, — сказал Мори тихо. — Ну кому как, — пожала плечами, — Я даже за это время успела по тебе соскучиться, а вот твои чувства до конца не понимаю. Если в прошлом я могла судить по тому, что ты очень сильно жаждал со мной встречи да так, что на малейший намёк с моей стороны ты быстро реагировал, то сейчас, по прошествии стольких лет ничего не могу сказать, даже к сожалению для себя. Ты заметно изменился, возмужал и теперь эмоции настоящие даже в глазах не видны. — И это говорит мне тот человек, который может читать людей, как раскрытую любимую книгу? — сказал он такой же интонацией, как у меня. А у меня в голосе смесь грусти и натянутого спокойствия. — Разве без твоего разрешения я могу залезть в твои мысли и воспоминания? — бросила взгляд на Осаму. У сына на лице незаметно мелькали такие эмоции, как непонимание, в первый раз такого Ринтаро видит, грусть, наверное думает, какая у него была бы семья, если бы мы воспитывали его, а также едва заметная радость что-ли… Тоже в мысли не буду лезть без его согласия, это родные мне люди и их личное пространство в мыслях я уважаю. — А разве просто по моему виду нельзя сказать скучал я или нет? В этот момент я стала внимательно на него смотреть, ведь до этого смотрела исключительно на его лицо и в глаза. Строгий костюм, состоящий из чёрного пиджака в тонкую полоску и чёрных брюк, который заправлен в какой-то военной манере в сапоги того же цвета. Так же галстук в фиолетовой и белой, тонких полосках. Поверх своего костюма чёрный плащ с широким, стоячим воротником, по бокам которого имеются две небольшие застёжки в виде двух ремешков и длинный тёмно-бордовый шарф длиной почти до колена, который лежит развязанным на плечах… Опустила взгляд на свою одежду на секунду, а затем сложила руки в карманы, прям в этих грязных перчатках, которые должны быть белоснежными. — Парная одежда… Которая у тебя выглядит намного опрятнее… — И на какую мысль это тебя наталкивает? — спросил он, медленно подходя ко мне. — Скорее возникает вопрос: почему? До сих пор? — Неужели ты не помнишь, что я тебе говорил, что мои чувства к тебе будут всегда? — спросил он, аккуратно кладя руки на мои плечи, — Несмотря на время, обстоятельства и расстояние? Я же не собирался пропадать после своей учёбы, но письма от тебя не приходили, когда я писал. Всё это время думал, на что же ты умудрилась обидеться? Я опустила свой взгляд вниз, чувствуя, как мои мысли всё же начинают краснеть от смущения, но их не видно из-за растрепавшейся причёски. Всё же люди не сильно меняются с одной стороны, у него до сих пор осталась эта смущающаяся черта, которая отключает у него смущение при признаниях в любви, сейчас мог бы и поскромнее быть, всё же босс Портовой Мафии. Как вообще на его чувства и слова его подчиненные отреагируют, он же еже не мальчишка, который только собирается поступать в медицинский университет по указке отца. При этом как всегда прямой, как рельса, когда нужно что-то такое спросить у меня. Глубокий вдох сквозь нос. Я должна сохранять спокойствие, но это сложно, когда мои чувства выставлены напоказ. Может, сделать вид, что всё в порядке? Но внутри всё кипит от смущения и раздражения. Надо собраться и попытаться перевести тему… — Опять думаешь, что я слишком прямо о таком спрашиваю и говорю о чувствах? — Торчащий гвоздь забивают, — сказал Осаму, — Вы обычно так ни о чем и ни с кем не разговариваете. — Так она ни кто-то, чтобы ещё с кем-то так разговаривать, для этого нужен слишком особенный человек, хотя вряд-ли её могут сместить. — Ох, — выдохнула я, — Надо же было попасть в твою голову мячиком. Так и чувствую, что этим вбила тебе чувства ко мне. — Нет, это был первый раз, когда ты наконец-то обратила на меня своё внимание. Хоть и не общалась со многими ровесниками, предпочитая детей постарше, да и тем было сложно начать с тобой общение из-за твоего воспитания. Как такую нимфу в толпе вообще можно было не заметить? Украла моё сердце, просто проходя мимо. — Да ещё и так, что оказывается ты ждал меня двадцать лет. — Если бы понадобилось, то ждал целую вечность, — сказал Ринтаро, убирая волосы у меня за уши, открывая их красноту. Вот же… Жук. — Вот это вы романтики, — сказал Осаму, отворачиваясь от нас, — Очень неожиданная черта. — На себя бы посмотрел, — усмехнулся Ринтаро. – У тебя такой изящный флирт, когда ты предлагаешь девушкам сделать двойной суицид, что тебе позавидуют любые писатели. И от кого только этих обороты взял? — По наследству от отца, — фыркнул он, отходя от нас, — Мы ещё скоро встретимся обязательно, ещё слишком много вопросов осталось, но воссоединению мешать не буду. Мы какое-то время смотрели на то, как он уходит, а затем у меня Мори спросил: — Я ведь… — Я у тебя мысли не читаю, — повернулась к нему, — Обещала же. — Но прекрасно поняла вопрос. — Не без этого, — прикрыла на пару секунд глаза, а затем посмотрела ему в глаза, — Но в этом случае, мне хотелось бы, чтобы ты сказал эту фразу полностью, чтобы осмыслить её в полной мере. — Я ведь его родной отец… — Что-то голос какой-то довольно не уверенный, — усмехнулась я, — Эту информацию осмыслить и принять за один день или сколько времени ты догадываешься, довольно сложно. Но у меня перед глазами до сих пор стоит картина, когда ты признавался мне в любви под балконом, когда я на тебя смотрела ночью. При этом тебя потом моя бабушка успела погонять, но после всего этого ты сказал только, что несмотря ни на что, ты собираешься только со мной разделять свою жизнь. — Верно. И я тогда не соврал, хотя у тебя бабушка боевая и шикарная женщина. До сих пор ей восхищаюсь, жалко только, что из жизни довольно рано ушла, — затем он развернул голову к подъезду, — Было бы романтично, если бы сейчас шёл дождь. — Ну нет, — сморщила я нос, — Мне и так хватает своего потрепанного вида. — Проведешь экскурсию по своей квартире? — А тебя там не было? — Ты не залезаешь в мои мысли, а я не мог из-за этого обещания рассматривать твои вещи без твоего согласия. — Поразительная верность. — Только тебе.