Вокруг Меня лишь Яндере

После уроков. И даже после совместного похода к психиатру. Я привожу Семпая для помощи с перевозом вещей в новый дом. — Ты живёшь… здесь? Кажется, он не выглядит впечатлённым. Скорее наоборот. Теперь, когда я видела его дом, я примерно могу понять его реакцию. В любом случае… «Здесь не осталось ничего, за что стоило бы цепляться…» — Родители не появляются дома, а я лично ни в чём не нуждаюсь, так что… да. — … На несколько минут он снова впадает в транс. «Мой дом и правда заслуживает подобного масштаба размышлений?» — Семпай? — Что? — на удивление, он отвечает с первого раза. — Просто проверяла, жив ли ты. Не беспокойся, можешь размышлять сколько угодно. Мне нравится смотреть на задумчивого Семпая. «Ведь именно в эти моменты ты кажешься наиболее искренним с самим собой…» — … — кажется, я его впечатлила. — А на не задумчивого, значит, не нравится? — отвечает он в неумелой попытке скрыть смущение. — Любой нравится. Но я коллекционирую твои выражения лица у себя в голове, так что чем разнообразнее, тем лучше. — … «Ещё одно…» Семпай любит строить из себя мастера невозмутимости, но его микроскопические реакции всегда разнообразны и уникальны. — Есть даже отдельный класс мифической редкости. — Класс чего? — Улыбок. — …И сколько ты уже собрала? — Ни одной… это же мифическая редкость… — … «Плюс одна…» Он всегда становится слегка радостнее, когда упоминается его мастерство покерфейса. — У тебя довольно странные увлечения, — спустя время, отойдя от комплиментов, он кладёт руку мне на голову. — Они не… — Но я не против. — … Что-ж… «Эту битву я проиграла…» *** — У тебя… больше ничего нет? Я отрицательно качаю головой. Недоумевая, Семпай ещё раз осмотрел на собранные мной вещи. Честно говоря, их было настолько мало, что его помощь в принципе не требовалась. А потому выражение лица, словно говорящее — «зачем я здесь?» казалось более чем уместным. И тем не менее… я счастлива, что он решил составить мне компанию. — …Тебя это… беспокоит? — Я просто слегка удивлён. А вообще, аскетов я очень уважаю, — с ударением на «очень», как бы с иронией проговорил он и сел на кровать. После чего нажал на матрас ладонью, дабы проверить его на мягкость, а затем вновь оглядел комнату, в конечном итоге остановив взгляд на мне. — Но ещё больше я удивлён тому, как тебе с таким скудным набором вещей остаётся оставаться настолько красивой… кхм. — … Я моргнула. Затем моргнула ещё несколько раз. Затем сделала глубокий вдох. Потом ещё один. Закрыв глаза, попыталась рационализировать последнюю фразу. Найти скрытый смысл, намерение, намёк, или хоть что-то. Однако сердце предаёт меня, и наряду с участившимся пульсом у меня перехватывает дыхание, отчего я теряю способность здраво рассуждать. — … И так всегда. Каждый раз, когда Семпай внезапно уделяет мне внимание сверх необходимого или делает неожиданный комплимент, я полностью теряю ощущение реальности происходящего. Эти чувства… настолько непривычны… настолько далеки от всего, что я переживала всю свою осознанную жизнь, что я до сих пор не знаю, как к ним относиться. С одной стороны… они, вроде как, служат подтверждением… или даже обеспечивают сам факт моей к нему привязанности… сам факт того, что мне не всё равно… Но… «Разве мне станет всё равно на Семпая, если подобные странные ощущения исчезнут?» Я не верю. Попросту не могу поверить. И всё же… я спрашивала себя об этом раньше, и спрашиваю сейчас, но… пока эти чувства не перестанут вспыхивать, я не смогу узнать правду. Единственное, что я знаю точно — так это то, что они затуманивают мне зрение и ясность ума. Прямо как сейчас. — …! — в чувство меня приводит грохот на другом конце комнаты. *** «Если бы не эти дурацкие чувства… то я была бы в состоянии остановить… и спасти тебя…» Но я не смогла… и из-за этого пролилась твоя кровь… — Семпай?! — в отчаянии окликаю я его. Лёжа на моих коленях с расшибленным до крови лбом, он наконец открывает глаза. Переводит взгляд на мою руку, прижимающую место раны, но ничего не говорит. «Цель моей жизни — поддерживать тебя, и всё же я позволяю себе забываться в этих глупых чувствах…» — Семпай… пожалуйста… объясни, зачем ты это сделал… — мой голос дрожал. То ли от злости на него, то ли на саму себя. — Выбивал дерьмо из одного похотливого придурка. Надеюсь, он ушёл навсегда, — голос, противоречиво наполненный и тихой решимостью, и смирением. «И что это… вообще значит…?» — Неважно… В следующий раз предупреждай, прежде чем захочешь сделать нечто подобное… — к глазам подступила влага. «Как я могу хотеть понять другого человека, если даже в себе разобраться не могу…?» — Предупреждать…? — Чтобы я успела подготовить медикаменты на случай, если это выльется во что-то серьёзное. — …Ты даже не станешь меня отговаривать? — Я очень не хочу, чтобы ты себя калечил, но я не могу тебя ни к чему принуждать. Хотя, я бы предпочла, чтобы ты сперва спрашивал моё мнение… — А если я случайно умру из-за таких выкрутасов? — Тогда я последую за тобой. *** «Одно я знаю о себе точно…» «Если даже Семпай непригоден для отношений, то я и подавно.» «А если я непригодна для единственной собственной цели в жизни…» «…то и жить мне незачем…»