Вокруг Меня лишь Яндере

— Свет горит… — пробормотала я себе под нос, глядя в окна дома Семпая. Дуновение ветра на мгновение лишило меня зрения. «…До сих пор не могу привыкнуть к подобной длине волос.» Вернув их в исходное положение, я вновь осмотрела свой внешний вид. Форма старшей школы. «У меня довольно смешанные чувства касательно всего этого…» Точнее, у меня нет причин не радоваться тому, что мы с Семпаем снова в одной школе. И господин Хигути, по всей видимости, теперь тоже там… Не должно быть причин для недовольства. Однако… я всё равно… чувствую себя… не в своей тарелке. — Нужно гнать прочь негативные мысли… — Извините, вы кого-то ждёте? — со стороны входа послышался женский голос. — … …Голос, на мгновение заставивший меня оцепенеть. Я не могу выдавить ни звука. — Подожди… а чего ты плачешь-то…? *** Не зная, как иначе реагировать, женщина торопливо загоняет меня внутрь дома, провожает на кухню и заваривает чай. — Простите… не знаю, что на меня нашло… — дважды шмыгнув носом, я наконец успокаиваюсь. Хотя тело всё ещё подрагивает… — И… часто с тобой такое бывает? — была ли это всего лишь вежливость из осторожности, или ей правда есть дело, но на душе от такого тёплого тона всё равно стало немного теплее. Такого раньше вообще не случалось… — …Нет… я в порядке… просто… вспомнила кое-что… — отрицательно качаю головой. — … — не похоже, что её это убедило, но вслух озвучено не было, — Ну, если снова станет плохо, сразу говори. — Угу… — Так… — переводя тему, — ты где-то недалеко живёшь? — Довольно далеко, на самом деле… — И родители разрешают гулять так рано утром? — …У меня нет… родителей… — Ой… — опешив, женщина прикрывает рот ладонью. Её глаза начали бегать туда-сюда, пока она в панике обдумывала, на что можно сменить тему. — О! Твоя школьная форма… ты, часом, не в той же школе, что и мой сын? — Вы совсем на него не похожи… — вырвалось у меня. — О, так вы знакомы? Чего же ты сразу не сказала… — …Я… его девушка? — … — глаза удивлённо захлопали. — … — …Он… не рассказывал… Никто из нас не знал, куда дальше вести разговор. Повисло неловкое молчание. — И… как давно…? — … — …Прости. Просто, я не ожидала от него такого… — … — Акута у нас просто довольно своеобразный мальчик, и… — теперь уже на уголках её глаз проступили слезинки. — У меня даже иногда бывали мысли, что он всегда будет один… — … — …Спасибо тебе! — Я… …Понятия не имею, как на такое реагировать… Я ожидала любой реакции, но только не такой… В груди в очередной раз что-то сжалось. — …Спасибо, что смогла с ним поладить… *** Это… так странно… Маме Семпая… в самом деле есть до него дело. Она переживает за него. Заботится о нём. Знает о его проблемах, но не делает вид, что их не существует. …Не делает вид… что его… не существует. Для той, чьей единственной эмоцией после смерти собственной матери было облегчение — подобная картина сродни чуду. «…Что я вообще… пыталась сделать…?» Слепая, полностью уверенная в непогрешимости собственной картины мира, в надежде добиться хоть чего-то… я чуть было полностью не загубила Семпаю жизнь… «…Может… мне следовало умереть? Там, в том обрыве…» — … «Нет… ещё раньше…» Как мама и говорила… «…Мне вообще не стоило рождаться.» Всё равно все мои начинания лишь приносят окружающим вред… — Простите… — Хм? За что ты извиняешься? — Я… мне так жаль… — …Между тобой и Акутой что-то случилось? — Простите… простите… простите…! — Ну-ну… всё хорошо… — от столь осторожного похлопывания по спине слёзы начинают течь лишь интенсивнее. — Я… не заслуживаю вашей благодарности… Вы должны меня ненавидеть… Семпай… должен меня ненавидеть… — Я… отвратительная… — но слова утонули. Ведь сама того не осознавая… …я уже полностью находилась в объятиях. В объятиях женщины, которая даже не знала о моём существовании ещё полчаса назад. — Тсс… всё хорошо. Всё в порядке. «Почему… она так добра ко мне…?» «Почему… едва знакомая женщина ощущается роднее чем моя собственная мать когда-либо была?» — Мы можем побыть вот так столько сколько захочешь… — … *** Когда я наконец успокоилась, вся рубашка матери Семпая оказалась пропитана моими слезами. — Простите… — севшим голосом. — Ничего страшного, — мама Семпая, тоже, казалось, была вымотана. Я… впервые в жизни излила столько эмоций на кого-либо… — … — Не знаю, что у тебя случилось, но могу с полной уверенностью сказать, что ты гораздо лучше, чем о себе думаешь, — с теплотой произносит она. — …Почему? — По-настоящему плохие люди никогда бы не стали переживать о том, что могли сделать что-то не так. — … — Ты вовсе не отвратительная. Просто… слегка запутавшаяся девочка, взявшая на себя куда больше, чем может выдержать. — Но вы ведь совсем меня не знаете… — Думаю, знаю. — …Но… — Ведь я знаю своего сына. — … — Вы очень похожи. И, должно быть, именно эта схожесть и свела вас вместе. — Семпай… такой же, как я…? — Выражения уж точно один в один. И наверняка не только они. — … — И, скорее всего, в том, что он такой, есть и толика моей вины. — Почему? — Меня не было рядом, когда он был маленьким. А когда вырос, стало слишком поздно… как бы я ни старалась, наши отношения нельзя назвать лучше, чем просто хорошие знакомые… он не видит во мне мать. — Вы говорите про схожесть… потому что у меня тоже не было матери? — Мне казалось, это для тебя больная тема? — После встречи с вами стало проще… — … — уголки её рта слегка приподнялись, — что-ж… я рада, что смогла помочь такой прелестной девушке. — … …Прелестной… — Теперь всё встало на свои места. Может, его лицо этого никогда не выдаст, но ты очень хорошо на него влияешь. — …Правда…? — Он в последнее время стал куда более счастливым. Раньше… было больно смотреть… — … — Что-ж, не буду больше отвлекать. Он наверху, наверняка ещё спит, но ты всё равно проведай. — Спасибо… *** «Удивительно… но всего один разговор с вами стоил больше, чем годы посещений психотерапевта… Матушка.»