Заглуши мою боль

Как только Майя переступает порог своей квартиры, из телефона доносится мелодия, оповещая о звонке. Чертыхнувшись, девушка закрывает дверь и отвечает на звонок. Перед этим она заметила, что звонили с незнакомого, но местного номера. — Привет, дорогая, — на той стороне послышался знакомый голос. — Джесси, — удрученно вздыхает Соколова. — Откуда у тебя мой номер? — Ты забыла, кем я работаю? Достать номер для меня не проблема, детка, — весело произносит она. Слышится какое-то копошение, а по эху вокруг появилось ощущение, что Родригес либо в каком-то подвале, либо на лестничной клетке в подъезде. — Я вот чего звоню: моё предложение провести вместе ночь в силе, — двусмысленно говорит она. — Ты как? Уже вернулась со скучной экскурсии? — Только что, — Майя скидывает кроссовки, оставляя их в прихожей и разваливаясь на диване в гостиной. — Я не против, но не ближайшие часов пять точно. — Отлично, тогда я заеду за тобой в одиннадцать вечера, — на том конце слышится чей-то болезненный стон, а потом глухой удар. Спросить что-то ученая не успевает. — Все, мне пора. Оденься по-неприличнее. На этом латинка завершает звонок, Соколова фыркает и кидает телефон в ноги. На веки наваливается тяжесть, хочется спать. Но перед этим Майя всё-таки ставит будильник, который должен прозвенеть ровно через четыре часа. В то время как до встречи оставалось чуть меньше шести.

***

Джесси приходит вовремя и звонит в дверной звонок, оповещая о своём визите. Майя на ходу пытается застегнуть чокер, который был покрыт фианитами. Перебирая привезенные вещи, Соколова действительно решает одеться более открыто, но при этом не скатиться в пошлую вульгарность. Выбор останавливает на костюме, состоящем из блестящего насыщенно-зелёного топа на сверкающих бретельках и такой же короткой юбке. Латинка удивлённо замирает на пороге, когда осматривает ученую. Она то думала, что русская окажется скромницей и её придётся переодевать. Ан нет. Сама Джессика одета в обтягивающее красное платье, которое подчеркивало все достоинства женского тела. Сзади был глубокий вырез, который почти полностью открывал худую спину с накаченными мышцами и парой белесых шрамов. И конечно же ещё одним акцентом были красные губы, которые точно не могли оставить кого-то равнодушным. — Привет, — первой начинает Соколова, прерывая образовавшуюся тишину и делая шаг в сторону. — Проходи. — Отдаю должное, ты меня не разочаровала, — не отводя взгляд, произносит наемница. Брюнетка в ответ усмехается и останавливается напротив зеркала, проверяя макияж. Все-таки подвести глаза тёмной подводкой было лучшим решением. Благодаря контрасту и так светлые глаза засияли. Ледяной взгляд стал более строгим. — Ты готова? — Пару минут, — Майя удаляется в спальню, чтобы забрать сумочку, в которую предварительно сложила некоторые документы, деньги и ещё пару мелочей. Родригес выходит из квартиры, параллельно вызывая такси, а Соколова застегивает туфли и идёт следом к лифтам, не забывая закрыть дверь. Оставалось надеется, что за ночь она ничего не потеряет.

***

В одном из лучших клубов города так же шумно, как и в любом другом. Отличалась только цена за вход. Как сказала наемница здесь собираются все богачи города, в том числе и золотая молодёжь. На входе скапливается очередь, состоящая из компаний. При виде девушек, нагло пробирающихся ко входу, кто-то возмущается, а кто-то улюлюкает и присвистывает. Но Джесси абсолютно все равно, она крепко держит за руку русскую ни на секунду не отпуская. Подходя к охраннику, Майя думала, что сейчас их отправят назад. Этого не случается. Заметив их, накаченный мужчина в костюме спокойно их пропускает. Внутри музыка, очевидно, играет громче и бьет по непривыкшим ещё ушам. Витает запах алкоголя и аромат сигарет: от электронок до сигар. Соколова успевает рассмотреть диджейскую стойку и танцпол. Однако знакомая тянет её в сторону бара, где заприметила два свободных места. — Значит так, не обещаю, что буду с тобой в течение всего вечера, поэтому проведу инструктаж. Первое, приехала со мной — уедешь так же. Ни у кого незнакомого напитки не берёшь. Напомню, что тут легализована травка, поэтому такие заведения содержат определённый процент посетителей-наркоманов, несмотря на запрет употреблять в общественных местах. Так что поосторожней с компаниями и знакомствами, — было непривычно слышать Джесси такой серьёзной. И пусть она повторяла и так понятные правила, забота приятно грела сердце, поэтому ученая ответственно кивает. — Поняла. Наемница вновь расслабленно улыбается и предвкушающе потирает ручки, затем обращается к бармену, сладким голосом прося пару коктейлей. И пока они готовятся, латинка начинает разговор: — Знаешь, а я даже рада, что тебя с Августом связывают только рабочие отношения. Потому что я уже устала разбираться с его фанатками, которых он кидает после первой ночи. Тебе бы такой участи я не хотела, — вдруг говорит Родригес. Ученая даже не понимает, как на это реагировать. Было в её небрежном тоне какое-то предупреждение. Как будто эту тему она завела не просто так, чтобы заполнить тишину. — И что, много фанаток? — зачем-то интересуется русская. Спросила, наверное, просто, чтобы поддержать беседу? — О, — протягивает в ответ наемница. — Ты даже не представляешь насколько, — она подвигается ближе, заговорчески шепча. — По секрету, самый главный бабник этой компании, если не всей страны, именно Хольт. Кто бы что ни говорил, он имеет кого-то чаще, чем я. Хотя нимфоманкой называют меня. Бармен вовремя пододвигает им бокалы с разноцветной жидкостью, прерывая диалог. Девушки сразу отвлекаются. Майя берет трубочку в рот, задумчиво пробуя напиток. Ночь предстояла длинная, и, кто знает, к каким поворотам она приведёт.

***

Через пару часов Майя обнаруживает себя босой на танцполе. С каждой минутой становятся все более душно, но коктейли со льдом решают эту проблему. Бедра плавно покачиваются в такт музыке, пока руки поднимаются вверх, подхватывая общую вакханалию. С Джесси они разминулись около часа назад. Латинка познакомилась с очередным парнем, и, вроде как, последний раз, когда Соколова её видела, она шла с ним за руку к туалетам. Русская же спокойно отпустила её развлекаться, так как была предупреждена заранее. К тому же целый час они болтали на разные темы, знакомясь ближе. Однако Родригес так и осталась единственной знакомой в клубе. Когда песня заканчивается и начинается новая, более плавная, ученая решает отойти к барной стойке, чтобы заказать ещё один напиток и передохнуть. Ноги снова начали болеть, даже после того, как девушка скинула туфли. У бара о чем-то шепчатся двое молодых парней, лет на пять младше самой Соколовой. Один из них дерганно озирается, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает, но это наоборот привлекает внимание. Волей-неволей Майя слышит их разговор. — Да откуда я знал, что её так размотает? — громким шёпотом говорит самый нервный. Его собеседник поразительно спокоен, пьёт свой виски. — Если бы мозги были — додумался бы. Че с ней теперь делать? Мне с овощем веселиться не в кайф. Я хотел весёлую безотказную девчонку, а ты сделал из неё обкуренную куклу, — на этих словах брюнетка чуть ли не давится своей пинаколадой. Отчаянно пытается не закашлять, ведь не хочет обращать на себя внимание. Мозг, несмотря ни на что, заработал и стал анализировать полученную информацию. И пришёл к неутешительному выводу: какая-то девушка, находящаяся в этом клубе, может напороться на большие неприятности. Позволить этому свершиться Соколова не могла из-за своих убеждений. Не может она просто проигнорировать вести о том, что кому-то угрожает опасность. Уродов везде хватает, но если есть хотя бы один шанс избежать катастрофы, Майя сделает все для этого. Проследить за этими парнями было достаточно легко. Они были из VIP-комнат. Джессика рассказывала, что как раз там собираются самые богатые из мажоров. Видите ли, не по чину им в одном помещении находится с другими. Конечно, на входе стояла охрана, однако повезло, что было отчётливо видно комнату, в которую они заходили. «Нужно найти Джесси», — проскочила мысль, ведь латинка точно в этом разбирается. Соколова находит её быстрее, чем ожидала. Вернее сказать, они сами сталкиваются в коридоре. Родригес сразу насторожилась, завидев серьёзное лицо русской. Наемница мало что смогла выяснить из спешного объяснения ученой, но суть смогла уловить. Дело оставалось за малым — придумать план.

***

Пройти в специальную зону оказалось проще, при этом не прибегая ни к каким хитростям. Всего лишь нужно было оплатить взнос. Минусом было количество нулей в чеке, но латинка разобралась с этим сама. Как выяснилось, сумма, которую платил ей Хольт за одно дело приравнивалась к той, что получает Соколова в месяц. Запах на этой территории был больше пропитан куревом, что заставляло морщиться. Очень хотелось чихнуть. Девушки плавно идут вперёд, Родригес оборачивается, когда приходит время выбирать нужную дверь. Майя безмолвно показывает на нужную. Ученая не успевает даже вздохнуть, когда Джесси чуть ли не с ноги открывает дверь. Поднимается грохот, но его не слышно из-за музыки, пусть она чуть меньше бьет по ушам. В комнате есть стол, заваленный напитками, бычками, электронками, и диван, на котором Соколова сначала замечает одного из тех парней, уныло попивающего коктейль, и молодую девушку с каре, спокойно развалившуюся на диване с устремленным в потолок взглядом. Темноволосая с ужасом узнает в ней младшую сестру Августа. Мико привлекает шум, она перестаёт бездумно пялиться наверх и переводит безразличный взгляд на вошедших. Помимо них двоим в комнате были ещё несколько человек. Ещё две девушки, старше Мико, что громко смеялись и танцевали, записывали какие-то видео. И ещё одного парня, который собрался как раз выходить из комнаты. Младшая Хольт растягивает губы в широкой улыбке, когда узнает знакомое лицо. — Джесси, — тянет она. В глазах наемницы летают искры злости, пока непонятно, на кого они направлены. Она грозно шипит на всех посторонних, чтобы катились к черту. И на удивление её слушают. Как только они остаются втроём, Родригес буквально подлетает к подростку, заглядывая той в глаза. Латинка зовёт её по имени, но Мико вновь начинает её игнорировать. Майя, что некоторое время стояла в оцепенении, забирается на диван с ногами, хватает её за щеки, заглядывая в темные глаза. Младшая медленно моргает, пытаясь хоть что-то проанализировать, но тщетно. По слегка покрасневшим глазам, расширенным зрачкам, ну и конечно же по поведению, Соколова делает однозначный и очевидный вывод. — Она накурилась, — ученая резко делает шаг назад и хватается за сумочку. — Я звоню Хольту. — Не смей, — вдруг останавливает Джессика. Русская недоуменно переводит взгляд на неё. — Август ей голову открутит, если она не вернётся домой! И нам заодно, когда узнает, что мы были с ней, — почему-то в этом Майя точно уверена. Не было сомнений, что её начальник больше всего переживает за свою сестру. — Он открутит ей голову, если увидит её в таком состоянии. И нам заодно, потому что под горячую руку попадёмся, — шипит латинка, бесспокойно смотря на младшую Хольт. Это было резонным, но не оставлять же девушку тут. Мико начинает хохотать, очень громко и звонко. Она чуть ли не по слогам повторяет. — Го-ло-ву от-кру-тит, — заливается она, очевидно рисуя в обкуренном сознании картинку, как её старший брат голыми руками откручивает голову. Можно было усмехнуться, будь они в другой ситуации и будь Август не оружейным магнатом, который имел в услужении личного киллера. — Помогай, — говорит Джесси русской, а сама заставляет Мико обхватить свою шею. Соколова быстро натягивает свои туфли, которые до этого были у неё в руках, и так же кладёт руку подростка себе, но с другой стороны. Девушки одновременно встают и тянут за собой младшую Хольт, которая на удивление легко поддаётся. Ей трудновато держаться на ногах, поэтому часть её веса равномерно распределялась на плечи девушек, что очень сильно влияло на них из-за каблуков. Центр тяжести сместился, и теперь сделать шаг стало трудным испытанием. Медленно, но верно они шли к выходу. Мико, очевидно, приноровилась и стала свободнее идти сама, но её по-прежнему придерживали, чтобы она не упала. Спустя пару минут девушка поворачивает голову в сторону ученой. Взгляд первое время мечется, пытаясь сфокусировать внимание, а как только это происходит, лицо брюнетки меняется на удивлённое, Хольт начинает говорить: — А ты же эта, — вспомнить имя подросток никак не могла. Майя же была шокирована, что та её вообще вспомнила. — Ну как тебя?! — Раздражается она. Родригес хмурит брови, очевидно, чего-то не понимая. Обычно Мико мало кого помнит из сотрудников компании, даже просто на лицо. — Майя, — подсказывает Соколова, облегчив потуги маленького мозга Мико, та громко вскрикивает «точно» с таким облегчением, будто вспомнила пароль от сейфа с миллионами. Девушки в конце концов выходят из душного помещения, перед этим забрав верхнюю одежду. Сестра Августа запуталась в рукавах своей брендовой куртки и чуть её не порвала от нетерпения и злости, но русская её остановила, помогая справиться с необходимым в нынешний сезон элементом одежды. Прохладный и свежий воздух кусает открытые части тела, глаза начинают слезиться. Девушки отходят от клуба, музыка становится все тише и тише, перестаёт бить по вискам. Оставив Мико с Майей, наемница отходит заказать такси. И ровно через три минуты к ним подъезжает машина. С небольшим промедлением они садятся. Соколова немного жалела, что решилась поехать с ними, ведь ехать почти на окраину города, чтобы лично отвезти потерянную сестру к брату, чтобы убедиться в её безопасности, несмотря на то, что Родригес будет рядом с младшей, не хотелось. В конце концов она тоже переживает и не найдёт себе места, если сама не проконтролирует все. Однако они приезжают гораздо раньше, так и не пересекнув черту города. Прежде чем Соколова успела рассмотреть ближайший дом, Джесси оперативно вышла сама и выгнала младшую Хольт и Майю. И только когда такси уехало, ученая понимает, что это вообще-то её дом: её подъезд и, наверняка, её квартира. Зачем нужно было приезжать к ней? Точно не для того, чтобы помочь добраться, а потом уже поехать в резиденцию. Русская стала вспоминать все, что произошло за последний час. А как только в мозг ударила догадка, она в неверии уставилась на наемницу. — Нет, скажи, что моя квартира не станет убежищем для Мико, чтобы скрыть её состояние от брата, — говорила Майя, высказываясь о младшей в третьем лице. Сама Хольт стояла отстраненно, очевидно, пытаясь прийти в себя. Она как-то подозрительно побледнела, а рукой схватилась за фонарный столб. — Не хочу тебя разочаровывать, куколка, но у нас нет другого выхода, — как-то виновато произнесла латинка. — Моя квартира очень маленькая и напичкана разным, не совсем подходящим интерьером для некоторых. — Давай отвезём её к Августу! — отчаянно вскрикнула Соколова, Джессика отрицательно помотала головой, поджав губы. — Ему правда не нужно этого видеть, — твердо произнесла Родригес, а у темноволосой отпали все вопросы почему-то. Действительно ведь, наемница знает семью Хольт намного больше, чем она. Так что раз сейчас Джесси так поступает, значит, на это есть причины. Очень хотелось в это верить. — Она переночует у тебя, а утром я её отвезу. Зато так Мико точно будет в безопасности. Представлять реакцию Хольта не хотелось от слова совсем. Конечно, если бы он увидел свою сестру сейчас, то обязательно был бы скандал. Мужчина бы не выдержал, и возможно не при посторонних, а дома, наедине, он смог бы забыть о контроле эмоций, выплеснув все. А это, как известно, опасно и для окружающих, и для него самого. Однако и сейчас Август был, вероятно, на нервах. Он мечется из стороны в сторону, не зная, где Мико и что с ней. Телефон не доступен, она ушла, не предупредив никого. Даже не воспользовалась услугами личного водителя. И в какую же ярость голландец придёт утром, когда узнает — а он точно узнает — что произошло и где всю ночь пробыла его сестра. А предупредить его о том, что с младшей все в порядке, было нельзя, так как он тут же примчится. Безвыходная ситуация какая-то. — Ладно, пошли, — даёт свое согласие Майя, открывая входную дверь в подъезд. Подросток устало и молча идёт следом, изредка покачиваясь из стороны в сторону. Свежий воздух немного взбодрил и прояснил сознание. Хотелось просто поспать, а ещё расплакаться от собственных бессилия и тупости. От поддержки Родригес Мико отказывается. И ещё похоже она чувствует стыд и вину. Кажется, реально переборщила со всем этим. Предстоящая встреча с Августом пугала, не хотелось вновь выяснять отношения, не хотелось снова кидаться колкими фразами в его сторону, хотелось его просто обнять, может быть, извиниться, объяснить все, что происходит, поговорить по душам в конце концов. Но семья Хольт — гордая. Что один, что вторая, кажется, никогда не сделают первый шаг. Как только младшая пересекает порог чужой квартиры, её желудок скручивает. Наконец-то, та дрянь решает выйти из организма. По изменившемуся лицу девушки, это понимает и Майя, которая в срочном порядке ведёт её в туалет прямо в обуви. Мико рывком бросается к унитазу, через секунду весь алкоголь, травка и ужин остаётся там, принося ещё больше облегчения. Пока Мико рвёт, русская заботливо придерживает её волосы, которые хоть и были короткими, все равно лезли в глаза и рот. Хольт поджимает ноги под себя и разбито опирается на унитаз, совсем не чувствуя отвращения. Только если от себя. На глаза наворачиваются первые слезы, тело потряхивает от осознания, чем все могло закончиться, если бы не Джесси и Майя. Посмотрев на неё сейчас, ученая не видит в ней ту занозу и избалованную девчонку, какую видела при первой встрече. Брюнетка видит в ней разбитого человека, который запутался в собственных чувствах. В груди возникает даже злость на Августа, который, очевидно, и допустил все это. Но Соколова по-прежнему не имеет никакого права осуждать их. Вместо этого она идёт на кухню, чтобы налить прохладной воды и отдать её подростку, которая с благодарным кивком принимает стакан. Наемница все это время стоит в дверном проёме, наблюдая, и помогает Мико добраться до гостиной. — Переночуешь тут, утром отвезу домой, — повторяется Джесси, плавно поглаживая ту по плечу и успокаивая. Младшая Хольт осторожно кладёт голову ей на плечо, принимая заботу. Кажется, она даже сказала «спасибо». — Он меня убьёт, — уверенно говорит сестра Августа. А у Соколовой сердце ёкает, когда слышит этот спокойный, полный смирения тон. — Чушь не неси, покричит да успокоится, как и всегда. Главное, что сейчас ты в безопасности. Майя идёт переодеваться. После веселой ночи тело болит, голова становится ватной, волосы все растрепаны, а соображать всё труднее. Но девушка стойко пытается не заснуть в тот же момент, когда садится на кровать, чтобы стянуть юбку и топ. На пару секунд она так и зависает в нижнем белье, совершенно не заботясь о том, что кто-то может войти. Однако берет себя в руки и надевает длинную футболку, которую использовала в качестве пижамы. — Майя, я поеду? — тихо и осторожно спрашивает Родригес из-за двери, не решаясь зайти в спальню. Русская открывает ей дверь, чтобы ответить лично. — Хорошо, только осторожнее, ладно? — латинка умиленно улыбается. Забота заставляла расчувствоваться, хотелось прямо сейчас обняться. — Помни, кто я, детка. Это не я должна бояться, — произносит наемница, идя к выходу. — И все равно напиши, как доберёшься, — будто читая мысли, Соколова берет инициативу в свои руки и крепко её обнимает. Ни секунды не сомневаясь, Родригес сжимает её в своих руках в ответ. Мико, которая все ещё сидела на диване в гостиной, она шлёт воздушный поцелуй на прощание, а потом захлопывает за собой дверь. Майя вздыхает и проворачивает замок несколько раз, потому что больше гостей не планировалось. Соколова идёт в гостиную, чтобы поговорить с Хольт, но по её закрывающимся глазам становится понятно, что долго она не продержится. — Тебя устроит, если будешь здесь спать? — Как будто у меня есть другие варианты, — сразу видно, что Мико заметно полегчало. Все-таки контролировать свой язык иногда непосильная задача. Ученая поджимает губы немного расстроенно. После того, как она увидела отношение младшей к Джесси, хотелось установить такой же контакт. И все равно что у латинки тоже ушло время, чтобы поладить с сестрой босса. А голландка, видя смену эмоций русской, хочет извиниться, но чёртова гордость этого не позволяла. В горле образовывается ком, а зубы как будто сильнее сжимаются. Не найдя больше тем для разговора и нужных слов, девушка желает спокойной ночи и удаляется в спальню, но Мико неожиданно, даже для самой себя, подаёт голос. — Майя, — Соколова резво разворачивается, чувствуя головокружение. Для надёжности она хватается за ручку двери. А младшая Хольт пытается подобрать слова, сказать хоть что-то, но по её глазам и так уже все видно. И подросток решается, произнося за последнее время, наверное, самое искреннее слово. — Спасибо. Ученой ничего не остаётся, кроме как кивнуть и улыбнуться, а потом в конце концов скрыться за дверью. На телефон через некоторое время приходит уведомление о том, что Джессика доехала до дома, а это значит, что на сегодня можно выдохнуть.