Снежная Мимоза

Глава 32. Театр одного актёра.              Полицейский департамент Эмпайр-Сити под номером «7» остался за спинами Салли и Мейсона, когда они вышли на шумную улицу Клинтона. Первая сокрушённо вздохнула, ковыряясь в полупустых карманах с документами: ещё на входе она заприметила автомат с кофе, но именно после окончания дел в участке, когда ей захотелось взять кружечку горячего шоколада, тот… сломался. Какой-то рабочий усердно трудился над ним, а помощница Робин с администрации бормотала: «Выходит, Сэмюэлс обжёгся не потому, что растяпа. Надо же». Кто такой Сэмюэлс и почему он растяпа, Салли, конечно же, не знала. Да и не это её волновало в ту минуту.       Мейсон первым дошёл до автомобиля, стоявшего намеренно далеко от департамента. Шевельнул рукой в карманах — очевидно, разблокировав ключами дверь. Затем обернулся, намереваясь открыть её Салли, и… увидел, как та медленно плетётся вперёд. Задумчивая и какая-то странно подавленная, крутящая головой в бежевой кепке из стороны в сторону.       — Что не так? — вскинул Мейсон бровь.       — Хм… да ничего, просто… Мне казалось, разговор с полицейским подбодрит. Придаст… м-м… уверенности. — Салли неловко остановилась перед мужчиной. — А мне… будто хуже, чем было. Почему?       — Всё просто, — он хлопнул дверцей, оперевшись об авто. — Это природа полицейских — оставлять после себя гадкое послевкусие.       «Почему он их так не любит, чёрт возьми?! Хотя… я тоже не могу теперь сказать, что люблю».       — Мейсон. — Салли нахмурилась, смотря на него со всей серьёзностью. — Ты можешь хотя бы намекнуть, кем работаешь? Это успокоит и расслабит лучше любого объяснения.       — Не уверен в этом, — слегка улыбнулся тот, поглядывая из-под тёмных очков украдкой. — Но… что-то мне подсказывает, к концу дня ты сама сделаешь кое-какие выводы. А теперь… — он вновь приоткрыл дверь. — Поехали. Нас ещё ждут дела.       — Ну, поехали… — вздохнула она, залезая в мерседес. — Чё ещё остаётся-то…       Салли, не пристёгиваясь, дождалась, когда Мейсон сядет за руль. Заведёт машину. Тронется. Автомобиль выехал на проезжую часть, и только тогда она позвала:       — Куда на этот раз?       — На твой адрес.       — А? О… точно, — Салли скривилась. — Костюм. Я уже и забыла, что все ищут именно его. Как глупо…       — Почему?       — Не знаю, но… всё это очень странно. Вот я живу себе, живу, никого не трогаю, — Салли нахохрилась, как воробей, — а потом, бац! И из-за какого-то мудака всё по, эм-м… по пиз-… ну…       — Я понял, — Мейсон пожал плечами. — Всё как в жизни.       — Ага. Тот вечер был, конечно, премерзкий.       Внезапно Салли выпрямилась, когда поняла важную вещь: помимо злодеяний, помимо позорного выступления, помимо конфликтов и их разрешений с подругами… произошло ведь кое-что ещё той ночью. Произошёл… сам Мейсон.       — Слушай, — она повернула к нему лицо с самым прямым интересом. — А почему ты… тогда выслушал меня? Ну, в гримёрке. В самой первой нашей встрече. У тебя не было причин — ты ещё не знал, что кто-то с чем-то меня подставил или что я в чём-то замешана. Так… почему?..       Мейсон не отвечал на вопрос некоторое время, но Салли не сдавалась, всё прожигая его любопытным взглядом янтарных глаз. Он держал крепко руль между пальцев, спокойно глядел вперёд. Затем таким же спокойным голосом, наконец, проговорил:       — Просто я… был когда-то в похожей ситуации. Вот и всё.       — Похожей?.. — Салли вскинула бровь с полуулыбкой. — Тебе изменил партнёр, поцеловав другого человека, ты решил отомстить и выступил на сцене с тем самым человеком в костюме сексуализированного демона?       Он прикусил губу, почти умело скрывая смех:       — Нет… Всё было не настолько плачевно. Но тебе ведь помог совет? Значит, и неважно остальное.       Салли улыбнулась, решив, что оставить эту тему в виде шутки будет лучшим вариантом. По крайней мере пока что…       Дальнейшую часть поездки они преодолели в молчании — в этот раз напряжения в салоне автомобиля не было. Ехать предстояло недолго, никаких тем для разговоров не подворачивалось, потому Мейсон не отрывал глаз от дороги, а Салли разглядывала высотки вокруг и красивые здания, украшенные к празднику. Мысли её, за неимением ничего более важного, раз за разом возвращались… к подругам. Потому спустя пару минут она вытащила из кармашка шорт свой телефон с трещинами по экрану и напечатала короткое сообщение. Вопрос, всё ли в порядке.       Ответ ждать себя не заставил.       — Алё! Салли?       Бетти решила, что писать СМС — это для лохов. И быстро набрала её номер.       — Да-да, я тут! Вы как?       Мейсон за рулём не реагировал на звонок, но явно мог слышать все фразы.       — Да ничего в целом, — подруга звучала не такой запыхавшейся, как полчаса назад, но уставшей и измотанной. — Нам с Чарли всё время названивают. С разных номеров. Я сказала ему не брать трубку.       — Да… это верно, — Салли выдохнула. — Самое главное, что вы в порядке. Вы где сейчас?       — У Жен. Буквально только-только приехали, она же в Вермарке живёт. Это тридцать минут езды от города. Чарли отошёл покурить.       — А… сама Женевьев где? И Джози. Вы звонили ей?       — Угу, она должна закончить со своей фотосессией и примчать сюда. Жен на балконе с Чарли, вместе караулят улицы. Вряд ли кто-то сюда сунется, мы ведь не в Эмпайр. Они точно не будут нас искать в соседних городах. Но… на всякий бдим.       — Это… это очень хорошо.       — А ты где?! Расскажешь уже, ёпта, что там у тебя происходит?       Салли закусила губу, глянув на Мейсона и прикинув, какой частью информации она вправе поделиться с подругой, а от какой рискует получить пулю прямо в лоб. И, чуть помедлив, осторожно произнесла:       — Сейчас я… была в полицейском участке, — она внимательно посмотрела на Мейсона, ища одобрительную реакцию. Тот кивнул, шепнув: «Можешь рассказать». Салли выдохнула: — Обратилась за помощью.       — Ты-… — на мгновение Бетти потеряла дар речи. — Реально сходила в полицию?!.. Ебать…       — А чё ты удивляешься?! Мы же вообще вместе планировали!       — Да, но… я не ожидала, что ты решишься одна. Молодец, — голос её смягчился. — Хоть, конечно, эти клопы вряд ли чем-то реально смогут помочь. Ну, и что теперь?       — Пока что… я, можно сказать… под охраной, — она вновь глянула на заинтересованного Мейсона. — Так что можешь не беспокоиться!       — Как я могу не беспокоиться, дурная, — вздохнула Бетти, обнажая в голосе весь страх и переживания, что так умело скрывала за агрессивной маской. — Я сижу, как на иголках, пытаюсь бороться с желанием плюнуть на всех и примчать к тебе на первых же порах, бляха-муха, а ты говоришь, не беспокоиться? Только Чарли останавливает, говорит, что сделаю хуже. Я знаю! Но… тяжело. Сначала подвела Сэнди по своей дурости. Потом заставила тебя выступить с нами. Пиздец, а не подруга…       — Бетти, никто никого не заставлял, я сама захотела, — Салли улыбнулась. — Думай о хорошем. И я буду! И тогда всё будет хорошо.       — Временами твой оптимизм меня поражает.       — Потому что обычно я пессимистка, — она нервно похихикала. — Сегодня я удивляю сама себя…       — И нас всех. Ладно, Салли… Раз ты так говоришь — значит, можно быть спокойной. Но скажи, блин, хотя бы… С кем именно ты там сидишь?       Салли нахмурилась, вытянув перед собой трубку. Затем её губы дрогнули в неуверенной, ироничной улыбке, и она фыркнула:       — С… детективом? Мистером Доу.       Мейсон в ответ на такое и сам не удержался от усмешки.       — В плане, полицейский? Хм-м… И что же этот детектив Доу говорит?       — Что мне ничего не нужно делать. Он разберётся, — Салли закусила губу. Каждое слово давалось с трудом. — Но мне пока не стоит быть одной. Как-то… так.       — Хм… Звучит, конечно, сказочно. Не доверяю я тем, кто ересь подобную заливает. Но… — Бетти помолчала, что-то сопя задумчиво под нос. И вздохнула. — Ладно. Ладно… Пускай этим разбираются те, чья это, мать вашу, прямая обязанность. А ты… будь там. Но не дури! Ясно? Я знаю, что ты всякую дичь учудить можешь… Уж хотя бы сегодня побереги свою жопу и наши тоже. Мне и так сидеть больно…       — Поберегу, Бет, поберегу. Обещаю.       — Ладно… — с уверенностью хмыкнула подруга. — Но если что — звони. Тут же отвечу.       — Договорились!       Очередной телефонный разговор завершился. Салли скорее сошла бы с ума, если бы снова погрузилась в тревожное молчание, потому протрещала недовольно:       — Не нравится мне юлить и обманывать. Подругам вру, всем вру. Мама позвонить может — интересно, ей тоже совру?.. А что будет, если не совру… Буду я страдать одна, или ещё семью всю свою прихвачу и друзей? Вот теперь точно чувствую себя уголовницей, блять. Кхм… прости, вырвалось.       — Порядок. Что же насчёт обмана — это только сегодня. Да и не то, чтобы ты и врала… Ты просто недоговариваешь. Когда дело касается чужой безопасности — приходится это делать.       Вкрадчивый голос касался ушей, и мурашки бежали вдоль спины. Казалось, за словами стояло нечто большее, чем просто ответ на вопрос.       — А ты всё спокоен…       — Да.       Он был краток, уверен — как прежде. Но от Салли всё же смог скрыться лёгкий волнительный блеск, изредка мелькавший в его чёрно-серых глазах и пустых глазницах. Если бы она его заметила, то предположила, что виной такому близость её дома. Ведь чем ближе он — тем ближе и истина таинственного дела, касающегося выброшенного костюма.       Прошло ещё несколько минут, и автомобиль остановился в уже знакомом обоим Ривер-Фолсе.       ㅤ       — Почему мы уже третий раз встаём где угодно, но только не рядом со зданием? — возмущённо воскликнула Салли, хлопнув с силой дверцей машины и тут же задёргавшись в волнении, как хулиганка, испортившая чьё-то имущество.       — Почему? — Мейсон смерил её внимательным взглядом, выходя с другой стороны. — Привычка.       — Что за привычка такая, что секретничать приходится, ты посмотри на него, а… — проворчала она под нос.       — Прости, не расслышал.       — Не-не, ничего!.. Тоже мне…       — Что тебе? — От весёлого голоса прямо над ухом Салли подпрыгнула, не заметив, как Мейсон обогнул машину, уже стоя рядом. — У привычки секретничать свои причины. Для начала… — Мейсон вскинул руку с часами, сверяясь со временем. Достал телефон и… портсигар. — Подождём немного. С минуты на минуту сюда должен кое-кто приехать. А пока я бы закурил. Не против?       — Я… э-э… нет…       Ей предлагать не стали — видимо, он помнил, что та не курит.       Следующие несколько секунд Салли наблюдала с выражением шока на лице, как мужчина вальяжно зажигает сигарету, прикрывая огонь ладонью. Как затягивается, вдыхая густое облако дыма, и тут же выдыхает его из полуоткрытого рта, а до Салли доносится табачный аромат.       — Запах не нравится? — спросил он, оттягивая уголок рта в ухмылке.       Салли ухмыльнулась в ответ:       — Может, я любуюсь… — Но шок так и не исчез с лица. — Знаешь, я тебе поражаюсь. Люди меня, конечно, умеют удивлять — но ты… Я буквально не могу предсказать, что ещё ты захочешь выкинуть в любой момент. Ты странный, Мейсон Ли.       — Думаю, ты в курсе, что всё то же самое… про тебя сказать можно? Салли Моррисон.       Они переглянулись в заинтересованных любопытных взглядах и замолчали, ожидая, кто первый решит нарушить тишину. Разговор напоминал обоим о последних словах, произнесённых в ночь знакомства на лестничной площадке дома, куда предстоит заявиться с минуты на минуту. Чем судьбоноснее казался сегодняшний день, тем больше не хотелось ничего произносить, переваривая события в голове.       Мейсон вытянул перед собой телефон, просигналивший пару раз. Лицо его почти ничего не выражало, пока он читал что-то в экране, и Салли могла лишь сгорать от любопытства: почему он вчитывается в это так долго?       — Кого, всё-таки, мы ждём? — она скрестила на груди руки, начав ковырять носком кроссовка камень на мостовой. — Или это тоже очередной секрет…       — Нет, не секрет. Мы ждём моих помощников. Я дам им одно поручение и оставлю машину. А мы продолжим путь на своих двоих.       — М-… машину… — Салли похлопала глазами, приняв решение не разбираться во всём этом. Иначе запутается лишь ещё сильнее.       «Пусть чудик чудит, а я просто буду наблюдать. Да. Так лучше».       Спустя несколько минут ожидания — в перерывах между укоризненным вздыханием Салли и Мейсоном, тихо выкуривающим сигарету, — среди десятков машин, разъезжающих по кварталу, прорезался вдалеке небольшой автомобиль. Такси? Вряд ли, слишком уж шикарный он и крутой.       Серая машина остановилась у тротуара. Окна тонированные, пассажиров не видать. Но затем отворилась дверь, и появился удобный обзор. На переднем сиденье располагался незнакомый Салли мужчина — молодой парень? Мало что можно было сказать по удивительно-довольному лицу с тёмными очками и зализанными назад волосами цвета соломы. А вот второй…       Пожилой мужчина выбрался с водительского сиденья. Подошёл к Мейсону, не снимая таких же тёмных очков. Любовь всех этих мужчин к подобным аксессуарам наводила на странные мысли… Они пожали руки.       — Шеф.       — Говард. Ключи у тебя? От машины.       — Отдал их Лео. Забрать?       — Нет, оставь. Дашь ему шанс проявить себя. Но возьми мои на всякий пожарный. — Мейсон вытащил из кармана пальто связку ключей, отдав их этому самому Говарду. — Как наблюдение? За «собачками» да «змейками».       — Никак. Буквально никак — прячутся.       — Хм, вот как… — Мейсон почти не отреагировал. — Нестрашно, всё не проконтролируешь. В таком случае… — Он говорил с мужчиной, но взгляд его еле видимо держался на Салли, стоящей сбоку. — Поезжайте вдвоём с Лео в «заповедник». Заполните всё «экзотическими птицами». Прошу, проконтролируй его. Затем встретимся на… «улице Икс». Эту машину Куперу оставь, он знает, что делать. А я маякну.       — Без проблем.       Говард кивнул, поправляя тёмные очки на лице. И именно в этот момент Салли, наблюдавшая за мужчинами с дрожью по всему телу, не выдержала:       — Эй! Может, объяснишь? Откуда я его знаю?! — обратив на себя внимание, она тут же замялась, но продолжила смотреть на обоих мужчин хмуро. — В том смысле… я видела этого дедушку уже. Простите… Это же вы были тогда, да?.. — Салли насупилась. — Вчера ночью. Прямо здесь.       — Точно, — Мейсон кивнул, хмыкнув так, будто только-только о чём-то вспомнил. — Вы ведь уже знакомы. Говард — мисс Моррисон. Мисс Моррисон — Говард. Мой личный водитель.       — Водитель?.. — та всё больше и больше хмурилась.       — Да. Вчера он выполнял поручение. Говард? — он посмотрел на пожилого мужчину. — Можете ехать. Здесь всё.       Тот кивнул. А затем обратился к Салли так, словно ужасно в чём-то согрешил и теперь каялся, оттого смотрел серьёзно и даже печально:       — Мисс? Простите за все неудобства. Мне жаль, что я напугал вас.       Больше некий Говард не сказал ни слова — ушёл, сажаясь в чёрный мерседес, на каком они с Мейсоном приехали в Ривер-Фолс. Парень в серой машине пересел на водительское сиденье, и оба авто скрылись с сороковой улицы за считанные секунды.       Мейсон проводил машины взглядом. Обернулся к Салли, явно готовясь сказать: «Идём», но… был встречен её взглядом. Обиженным. Разочарованным.       — Значит, «выполнял поручение», да?       — Да.       Как и всегда, спокойнейший мирный голос.       — Поручение следить за мной, как маньяк-сталкер? Перепугать, чтобы я боялась выходить на улицу?       Салли даже не пыталась скрыть волнения.       — Нет. Такого поручения я не давал.       — И всё же… — она опустила взгляд, не зная, хочет ли смотреть в эти чёрно-серые пугающие, но волнительные глаза. — Одно дело, думать, что ты выуживал обо мне информацию через полицию, через сотрудничество с законом. А другое… Ты не просто знал, что у меня проблемы, и не договаривал. Ты знал абсолютно всё… И половину проблем, наверное, устроил самолично. Я ведь вспомнила теперь, где видела этот номер машины. С самого начала за мной наблюдали!       Мейсон промолчал, сузив глаза в две щёлки, что, разумеется, не было видно за стёклами чёрных очков. Ответил не сразу.       — Ты помнишь, что я спросил, когда мы заходили в фойе твоего дома той субботней ночью?       — Напомни, — Салли поджала губы.       — Я спросил… — он сделал шаг ближе. — Тебе некомфортно рядом со мной?       — …ну и?..       — Я бы хотел, чтобы ты и сейчас ответила. Честно. Не бойся, я не обижусь. Это, в общем-то, трудно сделать. А ты поставишь границы.       Она хотела сказать что-то чёткое, выстроить позицию в голове, расставить, как он и сказал, между ними границы. Но… не знала. Сама не знала, как ответить на этот вопрос, как выразить мысли и чувства, и что вообще она должна говорить. Зато, видимо, знал он. Ведь Мейсон, как никто другой, понимал, что пряталось за этим взглядом.       — Будь Я на твоём месте… мне было бы очень некомфортно. Зная, что единственный человек, с каким мне нужно весь день находиться — это… Я. Мейсон Ли. — Он фыркнул, отведя глаза в сторону. — Но я — не ты. Я знаю больше, чем говорю. И не могу залезть в твою голову. Я могу рассказать, что мои люди, наблюдавшие за тобой, не напугать хотели, а проконтролировать твою безопасность. К сожалению, не всё прошло гладко, как хотелось. Я постараюсь это исправить. И всё же… я не откажусь от своего дела. Доведу до конца и заберу украденный предмет, за каким мы сейчас и отправимся. Думаю, ты осознаёшь серьёзность. Поэтому… если ты согласишься потерпеть меня и мою неприятную компанию до конца этого дня? Ты поймёшь, кем я работаю. Поймёшь моё поведение. Поймёшь, почему я веду себя именно так. А главное: мы сможем разойтись, наконец, в разные стороны и забыть друг о друге навсегда. После этого дня всё закончится, и ты будешь свободна. В безопасности. Больше ни под чьим наблюдением. К сожалению, всё, что у меня пока есть — это мои слова. Но я собираюсь подкрепить их действиями. Ты согласна на такой расклад?       Салли подняла взгляд, изучающе рассматривая его лицо в очках.       — Разве у меня есть выбор?       — Выбор есть всегда. Вопрос лишь в последствиях.       — Тогда я согласна.       Обескуражив Мейсона прямым ответом, она развернулась на пятках и направилась вдоль мостовой твёрдым уверенным шагом к знакомому дому. Он смог лишь проводить её чуть удивлённым взглядом, а затем пойти следом. Каждый из них знал: до нужного момента эта тема больше не поднимется.       ㅤ

***

      ㅤ       Мейсон Ли смотрел вслед удаляющейся спине Салли Моррисон, наблюдал за её золотой косой, пляшущей из стороны в сторону на каждом прыгучем шаге. За семенящими ногами в шортах, за руками, торчащими неловко из карманов. За бежевой кепочкой и красной футболкой, мелькающей впереди, как маячок. Как зарево. И думал обо всём, о чём только можно. Мысли его не поспевали друг за другом, танцуя свой хаотичный хоровод в голове.       В основе своём он думал о словах этой маленькой женщины, о её взгляде и поведении. Гадал, как та поступит в следующую секунду: доверится? Убежит? Наговорит гадостей? Расстроится и выльет на него все переживания? К чему готовиться? И вместе с тем Мейсон думал: «Мне жаль, мисс Моррисон, что приходится быть таким ублюдком. Я и сам не люблю игры в загадки. Но последствия правды сейчас страшнее. Наберись терпения».       Он выкинул бычок сигареты в урну, подвернувшуюся в пути. Салли испытующе молчала. Мейсон решил не давить. Вместо этого он размышлял обо всём, что успело произойти за сегодня.       Как насчёт феерической сцены в полицейском департаменте? О, Александра отлично подготовила Уолтера к их с Салли приходу. Передала «подарок», намекнула, чтобы тот не устроил концерт — Мейсону ведь нельзя появляться в участке. А оставлять Салли Моррисон там одну он не собирался. Кто же мог знать, что метод Александра выберет такой… откровенный. Давно он не видел их в подобном амплуа. Взволнованные. Застигнутые врасплох. Навевает воспоминания… Счастливые? Как знать. Но ностальгические, это точно.       Что ещё? Верно, мелкие поручения. Лео и Говард уже в пути на склад — «заповедник», как он не любил, но называл место, используя их шифры. Они знали, куда ехать дальше, что делать дальше. Так же, как каждое своё дело знали Крейг, Дирк. Денни. Купер. Все крючки удочек как минимум час назад были закинуты в это «преступное озеро». С новой информацией от своих людей необязательно было даже заходить в этот дом. Пытаться что-то узнать о мусоре, о выброшенном костюме. Но нет — нужно продолжить игру.       «Даже в собственной голове веду себя, как Сальери, — тихонько возмущался Мейсон сам на себя. — С кем поведёшься, от того и наберёшься».       Но до тех пор, пока под его контролем был каждый пункт миссии, даже собственные противоречия не мешали. Не волновали. Пускай и оставалось одно… нет, одна переменная, никак не отпускавшая Мейсона.       Быстрым и тихим, как у пантеры, шагом он догнал Салли, позволяя ей первой зайти внутрь уже знакомого дома с ярко-оранжевым граффити вдоль всей стены. Он собрался пройти следом, но… Странное скользкое чувство в груди заставило обернуться, поправляя очки на лице.       Не зря.       В переулке напротив, через дорогу, виднелся просвет. Магазинчик и кафе, будний день, народ. Ничего необычного. И всё же в мужчинах, стоявших вдалеке в позах, словно на изготовке, чувствовалась угроза. И Мейсон знал, в чём причина, когда за их спинами появился уже знакомый силуэт. Широкий, высокий. Лысая фигура. И красный цвет, очевидно, был очередным намёком.       «Ты ли это, «Сухарь»? Соскучился?» — усмехался Мейсон в уме, ни капли не удивившись.       Он знал, что бандиты Моретти рано или поздно появятся в поле зрения. Разочаровывают: он предполагал их увидеть ещё в Клинтоне, в мексиканской забегаловке, пока оглядывался по сторонам, а Салли Моррисон задавала наивные вопросы. Думал, что те заплутают в хитросплетении рыночной улицы, но всё же быстро на них выйдут. Что же теперь? Караулили, как побитые псы. Сунутся? Нет, вряд ли. Пока он рядом — не подойдут. Это точно. Но оставлять «канарейку» наедине?..       Стоило лишь подумать об этом, открывая за исчезнувшей девушкой стеклянную дверь, как из знакомого фойе послышались разговоры. Возгласы. Грубый тон, чуть ли не в крике. Нехорошо. Что там случилось с Салли?       ㅤ       Посреди полупустого фойе — где-то валялись битые осколки стекла, мусор, грязь разбросана по полу: никто здесь не убирается? Или это последствия взлома? — стояла Салли и недовольная женщина. Грузная, смуглая, одутловатая. В очках на носу. Тыкающая девушку прямо в лицо толстеньким пальцем:       — …а потом тебя хрен с огнём сыщешь! Сначала квартиру твою разгромленной нашли…       — Да не я это, Лидию, говорю же! Ко мне вломились и-…       — Помолчи, пока старшие говорят! Разгромила квартиру, пришлось полицию вызывать! Так она ещё и на звонки не отвечает, ты посмотри!       — Так это ты звонила?! И полиция?.. Я думала, мошенники…       — Думала она… Об этом подумала, а о том, чтобы взять ответственность, не подумала! На чью милость теперь на наши с Кристи головы понавесили копы штрафов, а? — со рта женщины во все стороны летели слюни, пока она ругалась, как лающая собака. — А мне потом терпеть всяких уникумов! Тоже по твоей милости пришли? Каждый проходимец считает нужным заявиться сюда, как к себе домой, и начать спрашивать про твой мусор — с твоей квартиры?! Куда ты его выкинула! И что с ним будут делать! Это как понимать вообще, а?!       — А хрен ли ты на меня так кричишь, будто ты мне кто-то важный? Ты не моя мать, — Салли, секундой назад выглядящая, как зашуганный котёнок, оскалилась, выпятив грудь. — Когда ко мне вломились домой — никто не помог! Дважды взломали дверь! Никто и пальцем о палец, блять, не ударил!       — Не сквернословь в этих стенах!       — Ещё что сделать?! М-м? — она начала активно жестикулировать. — Почему комната с камерами заперта была? Ты трубку не брала, полиция бы всё увидела! Камеры же есть, вон, висят, бляха-муха, и что толку?! В этом тоже я виновата?       Лидия, до этого похожая на разъярённую мохнатую сову, помрачнела. И слегка растерянно отвела взгляд:       — Камеры отключены. Не кричи так. У Кристи Райт сейчас небольшие финансовые трудности — приходится экономить. Даже на оборудовании. За безопасностью слежу я, пока Генри в больнице. Пришлось поднять все пожарные лестницы, чтобы никто не вломился в квартиры. Благодарной быть должна!       Салли покраснела, готовая лопнуть от злости.       — Я-. Благода-… Ух-х! Ясно! Всё мне ясно! Потому ты и придурка Марти не пускала, когда он посреди коридора стоял и орал на тебя: «Дай камеры посмотреть, дай, дай, дай!» Он тоже виноват, наверное, да?       — Хо-хо, ну, в чём-то он точно виноват, ведь копы на твой вызов приехали и повязали его за хулиганство. Посчитали, что это он погром устроил! А Форд с Магнусом, побитые, в больничке лежат. Как тебе такие новости?       — И ты думаешь, это всё Я сделала? Да? Потому что захотелось?       — Никаких доказательств, что к тебе вламывались, нет! Полиция так и сказала. Зато от тебя одни только недовольства всё время, — голос Лидии скрежетал, как вилка по тарелке. — Откуда мне знать, что ты не решила вдруг подставить нас с Кристи, чтобы получить выплаты за страховку? У тебя же, говорят, в семейке куча богатеньких родственничков. Из золотой элиты с деньжатами в карманах. Ещё и с законом связанных. При этом забыла что-то в нашем районе. М-м?.. Наводит на подозрительные мысли, знаешь ли!       Салли замолчала, выглядя так, будто с секунды на секунду зальётся горючими слезами. Ей не хотелось больше ничего говорить, но в красных глазах горел яростный огонёк.       ㅤ       Это был типичный скандал жильцов и хозяина. Съемщика и охранника. Казалось бы, житейская вещь — ещё и произошла за считанные секунды, что длился весь этот яростный обвинительный диалог. Зачем вмешиваться? Верно? И всё же…       — …куда ты, чёрт возьми, влезла?! И зачем нас всех в это втянула?       Женщина вплотную подошла к Салли, схватив её за руку. Та не успела вставить ни единого слова, ахнув и вытаращившись на неё, как на жестокую хозяйку женского пансиона, что возьмёт сейчас в руки розги и начнёт лупить без жалости и сострадания провинившуюся студентку. Но…       — Эй.       Как гром среди ясного неба, голос Мейсона оборвал с корнем нарастающий конфликт — голос оглушительный, грубый. Крайне неприятный. Вот уже и сам мужчина стоит рядом с девушкой, коснувшись её плеча ладонью. Аккуратно, словно не хотел лишним словом и жестом нагнать ещё больше страха на её бледное лицо. Чтобы не спугнуть и не заставить усомниться. В себе, в других. И всё же демонстрируя… что Салли была здесь не одна.       — Порядок? — Мейсон спросил тихо, чтобы услышала только она.       — Да… да, — столь же тихонько буркнула та под нос, глядя украдкой на женщину.       Защита от напора консьержки — это была она, судя по всему — прошла успешно, и весь пыл тут же вмиг поубавился и исчез с концами, когда Мейсон развернулся к ней лицом, убрав с плеча Салли свою руку. Та глядела на него с новым интересом.       — Как вас зовут.       Он словно не спросил, а утвердил мысль, проговорив её приказным тоном. Женщина чуть замялась, но всё же важно вскинула подбородок.       — Лидия. А вы кто такой?       — Это вам знать необязательно. Достаточно лишь того, что я… — на беглой краткой секунде Салли успела заметить, как губы Мейсона дрогнули в усмешке, — …частный детектив. Мистер Доу. И сегодня съёмщица вашего дома помогает мне раскрыть преступление. Не думаю, что вам захочется отвечать не только за ложные обвинения, но и грубое поведение в присутствии представителя закона. Верно? Ведь… любая угроза моей клиентке вполне может рассчитываться мною, как личная.       Складная твёрдая речь, громкий голос, что был поставлен так же чётко, как у диктора на радио. Высоченная фигура, выпрямленная по струнке, и грозный вид. Кажется, это произвело впечатление даже на Салли. Вероятно, не знай она, что Мейсона Ли звали, как Мейсон Ли, и что был он вовсе не детективом… она и сама бы поверила в произнесённые им слова. Вот и Лидия даже не запросила документы, подтверждающие личность, и не засомневалась в такой подозрительной фамилии. Ах, как же сильно ему хотелось в ту секунду улыбнуться… Но нельзя. Образ — есть образ.       Лидия фыркнула недовольно:       — Извиняться не буду. Но… раз уж так, мистер детектив… Чем могу быть полезна?       — Другой разговор, — Мейсон кивнул, сменив гнев на милость, и теперь голос его звучал обыденно спокойно, словно он и правда был самым настоящим полицейским. — Скажите, у вас действительно в здании отключены камеры? Не беспокойтесь, пока это информация лишь между нами. Она не повлияет на… финансовое положение вас и хозяйки этого дома. Мисс Райт, так?       — Так… — нахмурившись, но теперь более робко поглядывая на мужчину, кивнула Лидия. — Камеры отключены уже последние три недели…       А он лишь забавлялся в уме, не показывая ни единой эмоции: чем-то женщина эта напомнила ему одного крайне важного руководителя такого же важного музея… и оттого Мейсон заговорил ещё более складно:       — Что ж, печально. Скажите, мусорный желоб квартир вдоль всех этажей — куда он ведёт?       — Что?.. — непонимающе крякнула Лидия и тут же насупилась, стараясь, очевидно, лавировать между злостью и вежливостью. — Уж простите, мистер Доу, но третий раз меня спрашивают об этом чёртовом мусорном желобе. Я начинаю думать, что всё это какая-то шутка!       — Отнюдь. Третий раз? Любопытно, — Мейсон изобразил самое что ни на есть натуральное удивление. — Расскажете поподробнее?       — Хм-ф… — женщина покусала пару раз губу, с недоверием поглядывая на Салли, стоявшую за широкой мужской спиной, как за кирпичной стенкой, мешавшей ей вновь вылить на ту всю злобу, а затем нехотя произнесла: — Подробнее-подробнее. Чё рассказывать-то? Сначала полицейские были здесь ещё с ночи — погром был, стекло разбито, жильцы с верхнего этажа побитые лежат на полу. Никого нет, что произошло — знать не знаю. А вертихвостка наша, — она зыркнула в сторону Салли вновь, — сбежала куда-то, говорят. Ну, приехали коп-… полицейские. Посмотрели. Разбираться не особо хотели, да пришлось. Но были жалобы на район, на одного из здешних жильцов — Марти. Сразу повязали его, разбираться не стали. Днём сегодня трижды звонили сбежавшей нашей «красотке» — та трубку не брала. Господам полицейским это, видите ли, не понравилось. Потом начали заявляться всякие проходимцы с улицы. Как вы — всё спрашивали про этот чёртов желоб, сидит он мне уже в печёнках.       — Кто именно приходил?       — А я что, помню что ли? У меня муж вообще-то больной уже вторую неделю лежит на койке, ни сесть, ни встать, ни пошевелиться. Я забочусь о нём, трачу все силы. Думаете, у меня пятнадцать рук и столько же пар глаз по всему телу, чтобы за всем уследить?       Забавно, как Лидия воспользовалась уловками Мейсона и перетянула одеяло на свою сторону.       — Ответьте на вопрос. Чем раньше мы здесь закончим — тем быстрее разрешатся и мои, и ваши проблемы.       — Ладно… — она недовольно хрипло вздохнула. — Сначала был паренёк какой-то… темноволосый. Но глазки у него такие, конечно, странные. Как на снимках бывают, знаете? Разноцветные.       «Отлично, об этом я в курсе», — сам же себе кивнул Мейсон, ни на каплю не удивившись тому, что Денни побывал здесь до их приезда. Ведь кто дал ему поручение? И не только ему, но и двум закадычным приятелям капо. И прекрасно знал Мейсон, куда все направлялись прямо сейчас. И знал, куда они направятся вместе с Салли Моррисон дальше. Контроль — всему голова.       — Кто ещё?       — Какие-то хулиганы. Очень неприятные. Троица обормотов-гопников, я вам так скажу! Такие ходят по улицам, наркоманят, стены разрисовывают. Нет, не как наше граффити — это хорошими людьми делается, на благо района стараются работяги. Эти? Ни черта подобного! Пьют, курят. Матюкаются. Гадости и непотребства рисуют, вот они кто такие!       — Мэм.       — Да-да-да, мистер детектив, ну простите уж старую женщину, что отвлекаюсь! Какая жизнь, такие и нравы, — причитала Лидия, очевидно чувствуя себя всё более и более комфортно в разговоре. — Так вот была это какая-то шпана неместная, впервые видела их. Три мальчишки. Тёмненький, светлый. Кудрявый. Гонора было, о-о-ой, мама. Ну, своего они добились. Я сказала, что желоб мусорный ведёт в подвал. Там пункт мусоросбора. Больше они ничего не спросили, а мне и не надо. Они всё осмотрели и молча ушли.       — Значит, вы их впустили, — Мейсон чуть скривился. В этот раз искренне — но всё так же без удивления. — Напомните, вы-.?       — Консьержка. И охранница. И да, впустила. А что, думаете, одна слабая женщина должна идти против трёх грубиянов, ещё и с битой в руках? Нет уж, прогнать-то я их бы прогнала — в конце концов, у меня у самой в коморочке ружьё висит. Сами понимаете, какой район, так и встречаем гостей… Мой муж Генри бы подтвердил. Но вызывать полицию третий раз?! Увольте. Они сами сказали: угроза штрафа превратится в штраф настоящий. Лучше бы вы за коллегами своими последили, чем несчастный народ пугать!       Мейсон лишь бегло улыбнулся, сохраняя свой образ справедливого детектива:       — Благодарю вас за сотрудничество, Лидия. Вы не будете против, если мы с моей клиенткой тоже заглянем в то помещение? Тогда в сегодняшнем отчёте, думаю, я смогу избежать всех подробностей о… грубом поведении и нарушении телесной неприкосновенности моей подопечной. Мисс Моррисон?       Салли смущённо вскинула подбородок. Печально кивнула пару раз, ничего не сказав. Мейсон предполагал, что её грустный вид — продолжение его одиночной игры в «Притворись детективом». Так или иначе, на Лидию это произвело впечатление.       — Ну… раз так, то конечно… Проходите. И… э-э, Салли. Ну, ты уж не серчай. Ладно? — она вздохнула, пригладив распушённые кудри и поправив очки на остром носу. — Все сейчас злые, на нервах. Срываемся друг на друга. В любой семье так! Не смотри хмуро. Разбирайся со всеми этими проблемами, чтобы всё быстрее пришло в норму. Я уж мешать не буду.       Мейсон без лишних слов кивнул Салли, и вместе они покинули заметённое пылью обдуваемое фойе, проходя в тёмный коридор. Там они были одни.       ㅤ       На потолке тускло горела лампочка, а в дальнем конце одиноко стоял велосипед со спущенными шинами. Легко было догадаться, кому он принадлежал. Мейсон тем временем думал:       «Троица, значит. Что ж, видимо, змейки тоже успели пронюхать всё о флешке с костюмом и провести параллели. Как быстро они узнали? Мэттью Сайкс успел растрещать всё перед арестом Синклеру? Уолт сказал, это ведь он связывался с друзьями Салли. Значит, он и сообщил информацию. На все фронта — свои, чужие. Хороший исполнитель, ничего не скажешь».       Прежде чем погрузиться в рабочие размышления, обычно затягивающие его, как в болото, Мейсон заставил себя обернуться, глянув на Салли. Непривычно молчание настораживало.       — Это было, конечно, ловко, но… Что бы ты сделал… — неуверенно начала она, — если бы Лидия не поверила? Показал визитку сержанта Сандерса? Типа, вы с одного участка, и он твой коллега…       Мейсон удивился. Улыбнулся.       «Очень интересно подмечено…»       — Я не думал об этом. Возможно — да. Но если бы она и не поверила… Всё было бы в порядке. Нам ведь необязательно вообще всем этим заниматься.       — В каком смысле?..       — Скоро поймёшь.       Быть в роли Сальери одновременно и забавляло, ведь чувствовалось в этих таинствах что-то интригующее даже себя самого, — а вместе с тем дико злило. Хотелось скорее раскрыть все карты.       — Теперь, эм-м… в подвал? — Салли поджала губы, избегая взгляда. — Я знаю, где комната с мусорными баками. Могу показать, если нужно.       — Нет, не нужно, — Мейсон пожал плечами. — Я и так всё знаю.       — Знаешь?.. — она растерянно запрокинула голову.       — Да. В подвале висит график вывоза мусора, а также номера телефонов рабочих, кто дежурит в здешнем секторе города. Каждый вторник осуществляется утилизация несортируемых отходов — одежда, очевидно, подходит под этот пункт. Напомню, что вторник — это сегодня. Первое время мусор находится на пункте хранения: грубо говоря, свалке. Затем сжигается. Если я не ошибаюсь — а я вряд ли ошибаюсь… — Мейсон вскинул руку с часами, — …водитель уже погрузил всё содержимое баков в машину, а сам мусоровоз должен объезжать, м-м… рабочий сектор Холбрука. Ведь если бы мы сейчас позвонили по номеру сегодняшнего сменщика, он бы нам сообщил, что объезжает не только Ривер-Фолс, но и пару других кварталов Сент-Марка. А затем направляется в Холбрук. И именно последним пунктом его маршрута… является Хобокен. И местная городская свалка на Бёрнсайд-авеню… Это то, что мы узнали бы с тобой, если б спустились в подвал. Мы здесь закончили.       Салли оторопела, не зная, как связать даже пары слов. Она могла лишь хлопать глазами и ртом, бормоча:       — Откуда ты-… Как ты-…       — Я ведь не зря тянул время, — Мейсон улыбнулся. — Пока мы с тобой, как настоящие актёры, играем роль на главной сцене, — мои помощники неустанно трудятся за кулисами, чтобы всё прошло гладко, красиво и хорошо.       Салли помолчала, поражённо и с лёгкой долей восхищения глядя на мужчину перед собой.       — Ты прирождённый поэт, знаешь ли. Я не умею так завуалированно о чём-то рассказывать.       — Приходит с опытом, — фыркнул Мейсон.       Всё было ровно так, как он и сказал. Ведь не проконтролировать каждый шаг заранее он попросту бы не смог. Естественно, часть информации, рассказанной Денни в СМС, что был здесь перед их приездом, смогла удивить и Мейсона — почему из всех боро именно Холбрук? Из всех районов Холбрука — Хобокен? Ещё и так близко к парку Спринг-Крик… Символизм и судьбоносность дела Сальери, связанного случайным образом с Салли, не могла не пугать. Настораживать. И… заставлять с воодушевлением ждать продолжения.       Его радовало, что Салли отнеслась к рассказу с лёгкой шуткой. Значит, осознаёт серьёзность. Значит, не будет пока задавать лишних вопросов.       «Молодец», — похвалил он её в своей голове.       — И что, — та нахмурилась, — ты правда планируешь начать рыться в мусоре?       — М-м-м, — Мейсон опешил на миг, не ожидая такого вопроса. — Надеюсь, что нет. Но кто-то — точно примется это делать. На кону слишком важная вещь.       «Эх, Салли Моррисон. Мне даже жаль, что Харви запрятал флешку так глубоко в костюм. Как бы всё сложилось, найди её первой ты, а не бандиты синдиката? Они ведь будут искать. Но насколько тщетны все эти попытки изначально?»       Мейсон заметил, что она вновь затихла. Кажется, даже новая информация и очевидный пункт их следующей поездки не оказал на Салли должной реакции. Тогда он спросил:       — Что не так? Имею в виду, помимо всего творящегося вокруг.       — Я-… — Салли неуверенно сцепила пальцы между собой и огляделась. О чём она беспокоилась? — Я никогда не видела её такой злой… Выходит, она и впрямь меня ненавидит…       — Она? — Мейсон нахмурился, затем кивнул. — Лидия.       — Ага… Мне казалось, что у нас с ней хорошие отношения, а выяснилось…       Салли выглядела опечаленной, поникшей, но в чудесных янтарно-карих глазах до сих пор немым огоньком горела злоба.       Мейсон покачал головой:       — Не вини её. В конце концов, она ведь охранница сейчас. Так?       — Так… заменяет мужа.       — Тем более. На ней ответственность, а за эти дни сама знаешь, сколько произошло неприятностей. На её месте многие бы слетели с катушек.       Салли закусила губу, стыдливо пряча глаза в пол. Возможно, ей не нравились его слова? А может, ей не нравилось чувствовать себя уязвимо? А может, она находила правду в сказанном и корила себя за оплошности? Пытаться прочесть эмоции Салли Моррисон Мейсону нравилось — иногда это было сложно, а иногда не очень.       Он слегка улыбнулся, понизив голос, но не делая его грубым. Скорее, наоборот.       — Салли… Я сказал, не винить её. Это не значит, что нужен винить себя. Верно?       Она неловко попыталась улыбнуться в ответ.       — Верно…       — Вот так. Тем более, если уж кто и виноват, так это те люди, кто вас в это вплёл. Опасные и неприятные.       «Например, я».       — Я не хочу уже никого винить, — вздохнула Салли сокрушённо. — Хочу просто скорее закончить. Пойдём?       — Ты не будешь заглядывать в свою квартиру? Проверить, всё ли в порядке.       — Я… — она замялась. — Не знаю… не хочу. Боюсь видеть, во что она превратилась после всего, что было. Боюсь, если зайду туда — то на меня такая истерика нахлынет, что уже не выйду.       — Тогда не настаиваю. Идём.       — Теперь… В Холбрук? — Салли произнесла это слово замогильным голосом.       — В Холбрук.       Больше обсуждать было нечего.       ㅤ       Двое покинули тихий коридор, так и не посетив ни подвал, ни квартиру под номером «18» на пятом этаже здания. Молча попрощались с Лидией, поглядывающей на них с укором и подозрением, подметая все следы ночного проникновения. Улица встретила лёгким городским гомоном и музыкой местного фестиваля, знаменующего о празднике весны. Ветерок стал чуть прохладнее, уже не походил на летний жаркий бриз, а на ясном голубом небе всплесками начинали виднеться первые оранжевые лучи. Время перевалило за полдень — близился вечер.       Мейсон воспользовался паузой и тихонько набрал СМС Денни. Он знал, какой получит ответ, и не волновался. Тут вдруг в районе локтя послышался шепчущий голос Салли:       — Слушай, Мейсон, вопрос… если ты сам всё уже знаешь… Да и с самого начала, блин, знал… зачем тебе я?.. Я ведь только и делаю, что хожу туда-сюда хвостиком, куда скажешь. Задаю миллион вопросов. Надоедаю. Разве от меня толк есть? И почему тогда ты-…       Он оборвал слова, выставив перед Салли ладонь. Та остановилась, недоумевающе задрав лицо. А затем посмотрела туда, куда был направлен его хмурый каменный профиль. Не пришлось долго ждать реакции, ибо даже если шайку безликих бандитов Моретти, прячущихся вдалеке через дорогу у непримечательных зданий, она знать не могла… то Пита Феррари с кличкой «Сухарь» Салли распознала за секунду.       Прерывая все её возможные изречения и реакцию, что могла быть абсолютно непредсказуемой, Мейсон шепнул:       — Помнишь, что я сказал? И что сказал сержант Сандерс.       — С тобой… безопасно… — почти загипнотизировано повторила она, не отрывая испуганных глаз от бандитов.       — Именно. Этой причины должно быть достаточно. А теперь идём — вернее, едем — нас уже ждут.       — Едем? На чём? — она удивилась, добавила, будто спрашивала себя: — И кто нас ждёт…       — Выбор за тобой. Шумное метро или быстрое такси. При втором варианте будет проще замести следы — это нам на руку, ведь мусоровоз ещё объезжает районы.       — Тогда такси, — уверенность Салли казалась напускной. Мейсон согласился.       Вдвоём они прошлись медленно вдоль сороковой улицы, не выходя из толпы, не отходя от людей. Что он, что она — оба краем глаза наблюдали за преступниками, хвостиком идущими следом. Незаметно. Естественно. Незнающий человек и не поймёт ничего. Но они понимали.       Мейсон первый вскинул руку, выискивая в потоке машин свободную. Жёлтого цвета.       «Терпеть не могу такси, — возмущался он мысленно. — Но слово дамы — закон. Да и лучше так, чем метро. Его я не люблю ещё больше».       Автомобиль остановился. Они сели внутрь. И каково было удивление обоих — у Салли в вытаращенных глазах, как два шарика, а у Мейсона в лёгком фырканье под нос — когда водитель-то оказался не таким уж и незнакомцем…       — А-а-а?! Ola, ola-a-a! Вот так встреча! — восхищённо почти пел таксист-португалец на переднем сиденье авто, прорезая улыбку сквозь щель мохнатых усов.       — Это… вы?! Вы же уже подвозили нас! — Салли восторженно вскрикнула, садясь сзади. — Но… разве такое возможно?! Это же, мать вашу, Эмпайр-Сити! Разве это не город-миллионер, где шанс встретить одного и того же человека второй раз, ну, типа… ноль?!       — Учитывая, что население у нас почти восемь миллионов? — хмыкнул Мейсон, садясь рядом. — Я тоже слегка удивлён.       — Слегка… Он удивлён «слегка»! Вы это слышали?! — возмущённо запричитала Салли.       А таксист лишь переливисто засмеялся в голос, поглядывая на парочку через зеркало заднего вида. Автомобиль сорвался с места, как торпеда, и по знакомым улицам Ривер-Фолса знакомым обратным путём помчался по маршруту, ведущему в место первой встречи Салли и Мейсона. В Холбрук. В Хобокен.       ㅤ       Путь в двадцать минут, по ощущениям длившийся в прошлый раз часов пять, не меньше, сегодня был словно ускорен в два раза. Таксист весело поглядывал на мужчину с девушкой, изредка что-то спрашивал, не забывая вставлять свои любимые изречения на родном португальском, о переводе которых оба могли лишь догадываться. Лезть в их дела, наученный опытом, не спешил тоже — пусть интерес и горел в его маленьких глазках на тёмном морщинистом лице, заметившем перемены. Они выглядели иначе и вместе с тем точно так же: снова минимум одежды на Ней, будто сегодня был самый жаркий день солнцестояния, снова укутанный с ног до головы Он, словно за окном снегопад. Но одежда другая. Жесты другие. Другие взгляды. Всё было иначе и так похоже, что в салоне такси ненавязчиво витала атмосфера ностальгии. Не хватало лишь затемнить окна, включить прогноз погоды и перекидываться провокационными фразочками, завершив всё видом пистолета под боком.       — Знаете, мисс, — весело посмеивался таксист, когда черта Холбрука осталась за спинами, и с каждой минутой они были всё ближе и ближе к Хобокену. К «Суккубу» и «Фантасмагории». — В прошлый раз я сказал, что при следующей поездке накину скидку. Но я искренне думал, что никакой поездки не будет!       — Как и я! Как и он! — хихикала Салли, кажется, вернувшись в обычное позитивное настроение. Мейсон молчал, но был расслаблен.       — Так вот… я человек слова. Так что скидочку вам накину-таки.       — В два процента?       — В три!       Общий хохот наполнил салон автомобиля.       — Но счас-то, конечно, вряд ли верится, что ещё раз встретимся. Я на деле чаще по Гранд-Айленду катаюсь, либо в Сент-Белле. Живу там, по утрам и вечерам беру заказы.       — А в Холбруке как вы оказываетесь?       — К дочке езжу! Она у нас живёт тут, помогаю. О, о, глядите-ка! — таксист тыкнул пальцем на дорогу впереди. — Там точно китаец за рулём. Я знаю его, мой коллега. Не-е-ервный такой, всё время сигналит, когда видит. Во, даже щас! Ну, юмори-и-ист. У нас много кто работает, кстати. Знаете? О, в том году видел последний раз приятеля — ему под сраку лет, девяносто аж! Надо бы навестить. Ведь до сих пор катает… А одних женщин тыща кадров минимум, а так-то нас, ого-ого! Несколько тыщ точно по столице работает. О, кстати, новости слышали? Говорят, мэр от конной полиции отказываться планирует. Мол, несовременно, все дела!.. Всяких этих «электросамокатов» нынче дофига, ток мешают лошадки. А я думаю: «Хрен бы там плавал!..»       За весёлыми россказнями водителя, прямо как в ту ночь, пролетел за окнами один проспект, второй. Улицы и высотки. Вскоре они были в Хобокене. Шелест колёс коснулся ушей, когда таксист припарковался у одного из магазинчиков на Бёрнсайд-авеню.       Мейсон выбрался первый. Свесился над окошком, протягивая, как и в тот раз, купюру. Затем хмыкнул:       — Знаете, вы — тот редкий вид таксистов, с какими не хочется выпрыгнуть из машины во время поездки.       Вновь он не дал ничего ответить, отстранившись. Но заметил, что радио мужчина всё-таки обновил. А следом послышался голос вылезающей Салли:       — Не дуйтесь, мистер. Если он так сказал — это комплимент!       Мейсон усмехнулся её очаровательной догадливости. Таксист отдал честь:       — Возьму к сведению! Теперь загадывать наперёд даже не хочется.       — Очень вас понимаю!       Салли собиралась уйти, но тот удержал её свистом.       — Э-э, мисс? Напоследок совет. Вижу, вы с этим господином делом заняты. В ту ночь не тревожил, но второй раз видеть вас двоих в Хобокене в контексте новостей, что по радио крутят… Кхм… В общем, просто будьте осторожны.       — С-спасибо… — та кивнула неловко.       — Ну что ж, Tchau, tchau! Adeus, друзья!       И тарахтелка покинула Хобокен, а Салли с Мейсоном вновь остались одни. В этот раз никто не планировал убегать — как и догонять с провокациями.       — Что ж… — Салли пожала плечами, оглядываясь по сторонам. — Теперь на свалку? Забавно: она так близко с этим парком… Спринг-Крик. И вообще со всеми этими местами. Навевает воспоминания.       — М-м, да, — кивнул Мейсон, зажав меж зубов сигарету. Чем ближе они были к кульминации, тем сильнее было желание закурить. А Салли, очевидно, не возражала. — Для полноты образа не хватает ночного неба. Но я планирую успеть до наступления ночи. Так что пойдём.       Теперь оранжевыми были не только первые закатные облака и фонарные столбы, друг за другом зажигающиеся вокруг, но и огонёк сигареты между его губ и ладоней, на какой неотрывно глядела Салли с несчитываемой эмоцией на лице. Он шёл первым — мягко, неспешно. Она семенила следом, легко придерживаясь его нерасторопного темпа.       — Хм… Билли сейчас, наверное, с ума сходит… Не знаю, видел ты его рожу или нет, когда мы уходили, но это было божественно. Ой! А Хорхе-то знать не знает, что я ушла!.. Надеюсь, Айзек ему рассказал. И, надеюсь, у ребят из-за меня проблем не будет. Мы, конечно, с Айзеком там, с Сальмой или Тайсоном — не то, чтобы друзья, но… тоже не хочется подставлять людей. Да и не только их… Как думаешь, всё будет в порядке?       Мейсон щурил глаза под тёмными очками, не спеша с ответом. Он не знал, на какую из фраз Салли хотела получить реакцию.       — Будет.       Хватило ли краткого ответа? Глаза её блеснули, а губы чуть поджались — наверное, ей хотелось всё же чуть большего. Но что он должен сказать? Мейсон пытался разгадать подвох за этими словами, найти тайный умысел. Но не мог. Всё, что касается личных тем — не для него. На что она надеется?       — Я думала… мы торопимся? — хмыкнула Салли, размахивая руками в стороны, будто от скуки. Но вряд ли она скучала.       — Я люблю неспешные прогулки, — уклончиво кивнул тот.       — Понимаю, я тоже, конечно, люблю. Дома с семьёй я часто гуляла с нашей собакой. Такое мне нравится. Но сейчас?.. Ха-ха, почему-то мне хочется поторопиться, — Салли, нервно смеясь, огляделась по сторонам. О, Мейсон прекрасно понимал это чувство. — Значит… здесь обитают бандиты? В этих местах: и в театре с клубом, и вокруг. Снуют везде и промышляют свои гадкие делишки?       «Какое точное описание. Не только Холбруку подойдёт, но и всему городу».       — Можно и так сказать.       — Но… разве это не тупость?! — она воскликнула это так громко, что теперь и Мейсон проявил интерес. — Я имею в виду… разве можно в открытую преступничать? На такое же полиция быстро обратит внимание! Нет?..       И сама же Салли замялась. Очевидно, вспомнила собственный опыт. Вспомнила их прошлую встречу в переулке и ответила на свой же вопрос.       — Полиция здесь не водится. Почти. Те, что есть — подкуплены местными бандами. Их много в городе. А в Холбруке с преступностью разговоры всегда короткие. Не в том смысле, в каком ты хотела бы…       — А… сержант Сандерс? Он разве не… он… он не…       — Не подкупленный? — помог Мейсон, завершая волнительный, но крайне бестактный вопрос. — Уолтер Сандерс — пример идеального полицейского, как я и говорил ранее. Но даже он здесь почти бессилен. Это система. Один человек ничего не изменит.       — Грустно даже как-то…       — Возможно. Но мы отвлеклись.       Мейсон скривился, делая затяжку. Огляделся по сторонам с опаской, с неприязнью. С толикой отвращения. Салли это заметила.       — Что не так? Выглядишь, будто у тебя мутузит живот с утра. Или в туалет не сходил.       Она сразу же выставила руки в обороняющуюся позу. Какая забавная: вроде, и грубит, и дружелюбной пытается быть. Опасается, защищаясь, а затем выдаёт самые смущающие вещи, какие не скажешь ни одному незнакомцу. Салли Моррисон не переставала удивлять.       — Отличное сравнение с туалетом, — он фыркнул, скалясь, и по пути кинул выкуренную сигарету в урну. — Я просто не люблю такие места. Клуб с театром тоже. Не доставляет радости знать, что мы так близко.       — Серьёзно?! — Кажется, она удивилась искренне. — Ого… а мне казалось… что ты только в таких местах и тусуешься.       — Да ну? Мне про тебя так же подумалось.       Салли действительно в первую встречу создавала крайне любопытный образ: чуть пьяна, виртуозна, так необычно наряжена — мрачный контекст можно опустить… — словно опытная посетительница схожих мест. Неужто и по нему такое можно подумать? Конечно, всё его внешность. Она виновница стереотипов. Что сказала бы Салли, узнай истинную причину недовольства? Отвращения и неприязни. Имело ли вообще всё это сейчас смысл? Глупости какие-то. Но…       — Театр — это отлично. Такой, как «Фантасмагория»? Не думаю. И клубов я не фанат. Мне по душе места другие.       — И мне! Теперь намешивать коктейли и пивас буду где угодно, только не в «Суккубе»! Хотя, конечно, было вкусно, но не-не. А какие тебе места нравятся?       — М-м… — Мейсон пожал плечами, чувствуя странные ощущения от подобных вопросов. — Не знаю.       — Мне вот нравится…       — Бар?       — Бар!       От произнесённого в унисон слова, разлетевшегося по улицам, двое чуть переглянулись. Салли заулыбалась задорно, словно сегодня был самый обычный будничный день, а она была на самой обычной прогулке и вела обычнейшую беседу. Прямо как в ту субботнюю ночь… И Мейсон глядел на неё с молчаливым интересом, поражаясь её реакции. Каждому слову. Разговору. Даже нынешнему. Всё в поведении Салли Моррисон было сродни новинке. И он не мог перестать задаваться вопросами.       Зачем интересоваться такими вещами? Зачем быть такой дружелюбной? Это он играл роль привлекающего к себе внимание провокатора, не она. Так что же таилось за этими яркими янтарными глазами? Стоит ли быть настороженным, в вечном напряжении и подозрениях — даже сейчас? Или всё это лишь естественная натура Салли Моррисон, не знающая, что такое Его мир. Жестокость, опасности, вечная тьма. Её мир был иным. Чуждым в своей искренности, любви, вероятно, бескорыстной. К подругам, к семье, за каких она так боялась, кто был изображён на каждом снимке её маленькой, но уютной когда-то квартиры. Чуждым в тепле, яркости, свете, какой она излучала даже здесь на вечерних улицах грозного Хобокена. Вопреки людям и городу. Всем негодяям назло. Её буйный яркий, но такой невинный мир был забытым для Мейсона, как что-то близкое собственному.       — Ты знаешь… — Салли оборвала молчание, сделав пару шагов ближе, не переставая внимательно оглядываться по сторонам. — Я заметила, что некоторые смотрят на нас, м-м… неприятно. Ночью так же было.       — На меня, — поправил Мейсон уверенно.       — Разве?! Я тогда так одета была… некоторые мужики смотрели мерзко-премерзко, прям фу-фу-фу. На тебя вряд ли так смотрят.       — Так — нет, — хмыкнул он. — Но с неприязнью точно. Меня в этих местах знают — не все, конечно. И недолюбливают.       Подтверждение искать не пришлось, ведь даже при свете дня прогулки по улицам Холбрука грозились обернуться неприятными проблемами. Особенно после последних событий… Салли сделала ещё один шаг ближе, не отрывая глаз от людей вокруг. Каждый казался подозрительным. Он мог понять это чувство.       «Не переживай. Пока я рядом — не тронут», — разумеется, вслух такое говорить Мейсон не стал.       — А я искренне верила, что ты здесь постоянный гость… — удивлённо прошептала Салли.       — Помню. Почему, кстати? Из-за внешности? Вписываюсь в местный контингент?       Он был рад, что собственный голос звучал спокойно, ведь скрыть лёгкую неприязнь от всей этой темы было непросто.       — М-м-м… по внешности, да. Но сейчас как-то всё врознь идёт, — уверенно закивала Салли. Затем нахмурилась снова. — А… владельца театра правда убили?       Интересный вопрос.       — Да.       — А как… как часто такое здесь происходит?       — Частенько.       — По собственному опыту знаешь?       Теперь испытующего взгляда хватило — лёгкое недоверие всё еще скрывалось за её напряжёнными жестами и словами. Мейсон не осуждал. Она ведь права. И миры их были слишком разными, противоположными друг другу, чтобы хоть в чём-то могли возникнуть точки соприкосновения.       — Да, Салли.       Больше он ничего не ответил. А они были на нужном месте.       ㅤ       Припаркованный мерседес стоял у трёхэтажного безликого домика на Бёрнсайд-авеню в ожидании своего хозяина. Закатные лучи солнца щекотали кожу, мягко обнимали, согревая. Меж зданий прослеживался вид на небоскрёбы и улицы Гранд-Айленда, где-то там, вдали. Но никому до чудесного вида не было дела.       Его подчинённые были рядом. Говард и Лео. Первый стоял, оперевшись об машину спиной, и курил сигарету в свете фонарных столбов. Второй нахаживал круги с такой же сигаретой в зубах, а в руках держал телефон, с какого на всю улицу разносились смешные звуки.       — Шеф, — Говард первый заметил Мейсона. — Всё тут. Как и просил.       — Отлично.       Салли где-то под боком недовольно буркнула: «И зачем было отдавать им машину… вот же она стоит». А Мейсон улыбнулся, зная, что причина была. И веская.       Говард раскрыл багажник. И теперь двум парам глаз — Мейсона и поражённой Салли — предстала большая кожаная сумка, прямо из которой виднелись вытянутые стволы и дула.       Огнестрельное оружие.       — Всё готово к засаде, шеф, — твёрдо произнёс Говард.       Тот кивнул в ответ. А Салли сумела лишь отстраниться, глядя на мужчин со всей серьёзностью. И в глазах её царило немое понимание: она начала догадываться, кем был Мейсон на самом деле.