Снежная Мимоза

Глава 15. Счастье принятия?              Две девушки стояли на кухне, молча обнимаясь уже несколько минут. Первой не выдержала Бетти, неловко отстранившись:       – Ну всё, с телячьими нежностями покончили. Теперь всё ок.       – И главное: вкусно поели, – Салли улыбнулась, но с грустью отметила, как прохладнее стало без объятий подруги. – Паста вышла бомбическая.        – Вот и скажешь это Джо. Пойдём. А то мне кажется, что эти двое сейчас сосаться начнут без нас. – Бет задрала рукава, покидая кухню.       «Всякое можно подумать, но чтоб Чарли? И Джози? – Салли хихикнула в мыслях. – Нет, он парень милый, но её вкусы всё же… диаметральные».       Девушки вернулись к друзьям, сидящим на полу в коридоре. Джозефина вальяжно раскинула ноги, закуривая длинную сигару со сладким запахом, как роковая леди из старых фильмов. Чарли же, развалившись напротив, ласково гладил тёмное облачко шерсти, являвшееся котом, – тот дремал, не думая и мяукнуть. Поразительно для Тосика.       – Чё, девчат, подслушиваем, да? – заулыбалась Бетти, разрывая мирную идиллию. – Джо, на карауле стоять должна была, а не давать моему хахалю узнавать наши секреты!       – Да чё я там не знаю?.. Помирились?       – Так ты ж всё знаешь!       Пока парень с девушкой обменивались колкими фразами, а затем в припрыжку понеслись в гостевую комнату, чтобы врубить музыку, Салли плюхнулась на пол рядом со Джози.       – Хорошо, что вы всё обсудили, – та загадочно выпустила изо рта дым. – Хотя есть ещё много интересных тем…       – Э-э… д-да…       Салли напряглась: неужели Джози сейчас начнёт допытываться, что именно произошло у неё дома? После такого разговора нужна была передышка. Как это было ни удивительно – интуитивно чувствующая даже самые потаённые переживания Джозефина вновь прочла её эмоции и пожала плечами, будто не при делах:       – Ну, расскажи: ты всё ещё работаешь в той кафешке? Ты говорила, что подработку нашла. Все подробности как-то проплыли мимо меня…       Салли выдохнула.       – Да, нашла – и не одну. Но кафе… – голос окутался печалью и ностальгией по старой работе, зиме и морозным вечерам. – Оно закрылось в феврале. Муж хозяйки умер, та одна не справлялась. Она обанкротилась, и теперь вместо «Сахар и Специи» там… м-м… какая-то шашлычка.       – Вот как… Печально. А ведь оно было совсем рядом, тут, в Рокфеллере. И я не успела получить от тебя фирменную кружечку кофе…       – Зато я теперь в закусочной работаю, захочешь – забабахаю вкусный буррито!       Джози улыбнулась в ответ.       – Такое количество работы… Ты вообще как?       Приятно было услышать искреннюю заботу. Билли последние дни лишь ругался и выводил разговоры к конфликтам.       – Да, в норме… Если начну сдавать – уйду с какой-нибудь подработки. Я ведь не привязана к ним цепями! Мне всё нравится, я постоянно на драйве, не сижу на одном месте. К тому же… Теперь у меня наконец-то появилась возможность, о которой я мечтала. А раз мы с Бет помирились, и между нами нет больше неловкостей… – Салли вскочила с пола, глядя на парня с девушкой, рассевшихся в гостиной, и произнесла так громко и радостно, что это слышали все: – Может, у меня всё-таки есть шанс присоединиться к вашей театральной труппе? В «Фантасмагории»! Бетти, ты только дай сигнал – я вцеплюсь в эту возможность зубами и больше не отпущу!       Она запнулась, когда все странно замолкли. Только музыка, проигрываемая с пластинки, прерывала тишину. Никому не понравились эти слова. Джози нахмурилась, кривя губы, будто горчила сигара, а не произнесённая фраза. Чарли ссутулился, пряча глаза в пол. В один миг из него будто высосали все краски. Но больше всего эти слова отразились на…       – Ты чё, сдурела?! – прикрикнула Бетти с таким визгом, что все поёжились. – Забыла, что я говорила по телефону? Никто тебя там не ждёт. Ни Дей… кхм… ни актрисы, ни Чарли, ни я. Где угодно – но не в этом театре       Салли надоели игры в угадайку.       – Бетти. Я бы расстроилась из-за твоих слов, но у меня просто нет сил. Не хочешь объяснить, что именно должно меня остановить? Ты не дала ни одной объективной причины. И я не перестану рваться, пока не сделаешь этого.       – Ты не понимаешь, чего хочешь. Я сразу решила, что ты выступишь только один раз. Подменишь – и всё. Ты бы справилась. Но нет… ты всё равно решила превратиться в упрямого барана и гнуть свою линию. Ты сразу должна была всё понять! С самого начала. Почему же мне приходится разжевывать всё по кусочкам…       – Да что с тобой, Бетти? Мы же так хорошо поговорили… – Салли уже во второй раз схватила подругу за плечи. – Просто ответь… Ты ненавидишь меня, да? Если я тебе противна, скажи прямо: и я уйду. Не буду больше докучать. Ни тебе, ни кому-либо ещё…       Наконец, потаённый страх вскрылся. Хотелось закатить истерику, взорваться градом слёз, но внутри было пусто. И тогда Бетти вцепилась в плечи Салли в ответ, срываясь на болезненный хрип:       – Причём здесь это? Причём?.. Откуда тебе вообще такое в голову пришло… Я забочусь, Салли! О тебе! – она обессиленно уронила голову, понизив голос почти до шёпота. – Я не хочу, чтобы ты пострадала… Чтобы кто-либо пострадал. Не хочу, чтобы ты мучилась так же, как и я…       Салли застыла на месте. В голове опустело, было пусто на душе, пусто в груди, а на языке не было больше никаких слов.       Тишину и их личное пространство прервали. Не Джози, напряжённо следящая за обстановкой. Чарли. Он подошёл, мягко положив ладони на плечи обеих. Легонько позвал Бетти, говоря непривычно тихим голосом:       – Бет… Не надо больше тайн. Расскажем.       – Чего? – она дёрнулась. – Повтори, что ты сказал.       – Давай расскажем. Плевать, что будет! Я не могу смотреть на это. И сам не могу так больше. Пожалуйста…       Чарли вновь поник. В глазах Бетти не читалось больше злости, грусти или презрения. Только… страх. Салли самой вдруг стало страшно. В жизни подруги случилось что-то настолько плохое, что изменило её до неузнаваемости.       – Бетти… – она мягко начала. – Ты… можешь поделиться…       – Нет-нет, всё… Давайте забудем. Представим, что этого не было, и я… ну, психанула малость. Салли… ты не виновата, ты… т-ты была бы отличной актрисой, честно. Дело не в тебе, ясно? Я… не хочу это обсуждать. Всё, неважно. Я в порядке…       Казалось, Бетти так и будет лепетать всякий бред, несвойственный её бунтарской натуре, а Салли будет пытаться добиться ответа, но прямо в эту минуту со скоростью молнии Джози подбежала к обеим подругам, встав между ними столбом. Высокий рост – выше обеих – заставил всех замереть. Она обхватила Бетти за руки и посмотрела спокойно в глаза, сказав:       – Беатрис Ливингстон. Если ты сейчас же не возьмёшь себя в руки, я отлуплю тебя по заднице, как маленького ребёнка, и не доверю тебе больше ни одного своего секрета. – Выждав, когда испуг на лице Бетти сменится удивлением, она добавила тише: – Ты с нами. Мы – друзья. Мы поможем, если потребуется. Я обещаю – и ты знаешь, что это не пустые слова.       Беатрис неуверенно кивнула, и Салли с немым восхищением уставилась на Джози, в такие моменты и впрямь напоминающую мистическую гадалку, тёмными очами зрящую в душу. Бетти не помогли бы ни нежные уговоры, ни крики, ни ругань. Только обескуражить, а затем дать поддержку. Кто бы ещё так управился, как не Джози?       – Вы же по-другому не отстаньте, верно? – Бет вздохнула и улыбнулась – неясно, насколько искренне. – Но лупить меня по жопе не позволю.       – Никто бы и не стал, – Джози пожала плечами. – Только если попросишь.       – Ага, ещё чего.       Атмосфера больше не была накалённой, как воздух над горячей сковородой.       – Хорошо, – она, наконец, кивнула. Однако страх всё ещё неприкрытым блеском таился в изумрудных глазах. – Но я не могу всё рассказать вот так в открытую. Поймите, девочки, дело не только во мне… Я подставлю всех, кто с нами работает. Дайте… дайте минутку подготовиться. И подготовить вас.       – Без проблем, мы не давим. Можно даже отвлечься, чтобы ты с мыслями собралась. Например… фильм?       Салли хотела возразить: «Фильм и в такой момент? Ты серьёзно?» но Бетти странно кивнула.       – Отличная идея. У меня даже есть вариант. Помните фильм… «Выдающаяся женщина»?       – Ну… мы, вроде, в универе смотрели, – Джози пожала плечами. – В одной из твоих подборок. Про проститутку и про романтику, да?       Салли тут же просияла, радуясь, что отвлекутся они на нечто стоящее:       – Давай, конечно. Я люблю такие фильмы!       – Значит, ты его даже не помнишь, – Бетти скривилась, но не стала спорить с чужими вкусами.       На том и порешали. Чарли с Беатрис направились за напитками и закусками – нельзя было не заметить, как встревоженно они перешёптывались у дальней стены, метая друг на друга колкие взгляды. Салли пыталась вспомнить, о чём был фильм, пока голова роилась вопросами: «Что хочет рассказать Бетти?»       – Салли? Пойдём-ка, – Джози возникла из-за спины, как полтергейст, и за руку повела подругу в свою комнату.       Внутри обстановка была ещё более мистической, чем во всей квартире: фиолетовых и зелёных оттенков стало больше, вместе с ними витражей и «волшебных» украшений, свисающих с потолка, – а заурядного декора значительно поубавилось. Желание разлечься на громадной кровати, полной одеял и подушек, было до одури жгучим.       В руках Салли оказалась пижама – фиолетовая. Очевидно, какой цвет у Джозефины был любимым. На ощупь мягкая и нежная, явно из шёлка.       – С-спасибо… – пробормотала она, начав без стеснений переодеваться. Халат ей поднадоел.       – Без проблем. Я и завтра одолжу одежду. Не бойся, она «заурядная», краснеть не придётся, – Джози улыбнулась, пока Салли напяливала пижамные рубашку и шорты, будто вышедшие с киноленты 50-ых годов. Затем прищурилась, стоило увидеть… страшные синяки. – Салли. Я не давлю и верю, что ты сама обо всём расскажешь, но мне точно не стоит бить тревогу?       Салли испуганно дёрнулась, сиюминутно прикрыв тело, стоя под её взглядом, как под линзой микроскопа. А затем так же быстро расслабилась, понимая, что ведёт себя странно.       – Джози, чуть что, тревогу била бы я! Трезвонила бы в колокол. В десять колоколов! И вопила бы на весь город, как ненормальная. А ещё бы хрюкала, пукала, смеялась и плакала – чтобы все были в курсе моих бед с башкой. – Она улыбнулась. – Я расскажу. Но мне, как и Бетти, надо собраться… А пока – всё в норме.       «Надеюсь», – хотелось добавить вслух, но рушить иллюзию уверенности было бы жестоко.       – Успокой меня тогда и тут: это же не… парня твоего рук дело? Одно слово – и мы с Бет намоем ему рожу.       – Чё-ё? Этому гондону? – Салли чуть не расхохоталась. – Ладно, слишком категорично для Билли-Шмилли. Да он щас максимум, кого ударить может, – это собственную руку. И то из жалости, ведь теперь кроме неё ему ничего не светит. – Джози не успокоилась, и Салли вздохнула. – Ладно. Мы встречались, было круто, здорово, замечательно. Но… ты как всегда оказалась права. Он за моей спиной мутки крутил – а я не знала. Девушка его, конечно, красотка – но всё равно обидно!       – Стоп-стоп… Он изменил?       – Ну-у… типа того.       – А та девушка? Она в курсе ваших отношений?       – Не была, но теперь – да. Сначала мы с ней чуть не подрались… Но щас всё ок. Они разошлись.       – Салли-Салли, такой шанс упустила, – ухмыльнулась Джози, почти как хитрая лисичка. – Знаешь этот троп? «Девушка и любовница оставляют парня в сторонке, а сами начинают встречаться». Заманчиво, верно?       – Ну, для тебя-то конечно!       Джози расхохоталась.       Несмотря на всё, хихикать и обсуждать парней с лучшей подругой было так же приятно, как говорить по телефону с Бетти. Как было приятно ощутить тепло и уют даже сквозь месяцы одиночества и тоски. Джози лежала на кровати, разглядывая со всех сторон Салли, и между ними будто и не было этой многолетней преграды, забот и личных проблем. Прямо как в детстве её тёмно-коричневые волосы перекрывал до самых корней пепельный цвет, как в детстве её комната была пропитана готикой. Как в детстве лицо безмятежное, будто штиль, а проницательные зелёные глаза находили самые потаённые секретики, позволяя остаться им нераскрытыми, – лишь бы знать, что последствий не будет. Всё было как раньше и вместе с тем по-другому.       – Смотри, кто тут.       Разговор беспардонно прервал Тосик, заявившись в комнату. Он прыгнул на кровать и раскинул мохнатые лапы, дёргая полусонно ушами.       – Бедолажка, совсем расклеился. Он поспит, ты не против? Надеюсь, не наблюёт на кровать…       – Хм? – Джози нахмурила лоб. – Я не против. Но Тосик какой-то странный. Всё в норме?       – Ох, ты тоже заметила? Он совсем по-другому себя ведёт, не как обычно. Наверное, приболел… Я написала мисс Пак – в ветеринарку. Она его консультирует. Подожду ответа.       – Хорошо. Сегодня молока ему дам – корма нет. Завтра купишь. А сейчас, так и быть, пусть дрыхнет на кровати.       – Спасибо, Джози! – Салли кинулась на неё с объятиями, и та ласково прильнула в ответ. – Ты настоящая подруга!       – И не только я…       Как нельзя кстати, Бетти и Чарли дали о себе знать, позвав девушек в гостиную. Пришло время отвлечься на всякие глупости. А затем – серьёзно поговорить.       ㅤ       Фильм начинался ровно так, как помнила его Салли. Героиня, с какой легко можно проассоциировать себя. Герой, что вызывал столько бурных чувств и эмоций. Лёгкая романтика, страсть, колыхание сердец. И бабочки, летающие в животе не только девушки с киноленты, но и самой Салли, с жадностью поглощающей каждый красивый кадр. Почти не смущала её тяжёлая судьба героини и ужасные выборы, что та совершила, – место, в котором она оказалась, от вида которого с лёгкой противной дрожью вспоминались слова мистера Рида.       – Салли… Что ты думаешь о мужиках, которые снимают проституток? – спрашивала временами загадочно Беатрис, улыбаясь, но одними лишь кончиками губ.       – А что думать? Если всё, на что ты способен, – это заплатить шлюхе, потому что обычные женщины забесплатно не дают… неудивительно, почему они не дают.       – «Обычные»… А о самих шлюхах что думаешь? – продолжала спрашивать Бет в перерывах. И Салли неловко пожимала плечами, чувствуя себя некомфортно под пристальным взглядом. Будто она давала кому-то интервью.       – Не знаю… но я бы не хотела так жить… Давай лучше смотреть дальше фильм?       И правда, там ведь начиналось самое интересное.       На всё в киноленте можно было закрыть глаза, ведь в кадре был он: такой мужественный, такой красивый, притягательный, невероятный мужчина – герой картины. Деньги, бизнес – всё было при нём. И куда без желания вытащить бедняжку из этого грязного места. «Как он хорош!» – зрела в голове мысль. Но чем дальше шёл фильм, тем больше Салли понимала, как далеки воспоминания от реальности. Невинная героиня превратилась в обезображенную пороками куклу без чувств и эмоций. Герой? Всё так же красив был, хорош – хоть и начал требовать вещей от своей возлюбленной хуже, чем некоторые из самых отвратительных клиентов. Неважно, что под красивой обёрткой раскрепощённости внёс в её бытие боль и страдания. Превратил горько-сладкую жизнь просто в горькую, и от сладкого остались одни лишь слова. Грубые слова.       Ссора. Слёзы. Примирение. Вновь грубость. Удар. Слёзы. Любовь. Унижения. Грубость. Удар. Насилие. Ненависть. Любовь. Любовь? Была ли она? Ничего, кроме эмоциональных качелей. Всё ли вело к этой точке изначально, будто так и должно было произойти? Или же то была вина сценариста? Кто, как не он, мог исправить судьбу персонажей по щелчку пальца?       «Лучше бы мы мой любимый фильм посмотрели… не так мерзко было бы на душе», – размышляла отчаянно Салли на последних минутах кинокартины, когда в кадре творилось нечто неописуемое. Вспышки боли и желание смерти – чьей? Открытая концовка – сценарист выбрал путь своим персонажам.       – Не люблю такие финалы, – вздохнула Джози на титрах, прикрыв ноутбук. – Но фильм хороший.       Бетти промолчала, Чарли буркнул что-то неразборчивое в ответ. На его лице всю картину стояла настолько несчастная мина, словно он на собственной шкуре переживал жизнь главной героини, – весь порочный круг насилия.       Салли хлопнула его по плечу:       – Да уж! Слава богу, это всего лишь фильм! Не думаю, что в жизни у людей всё так… плохо. В-верно? – с каждым новым словом она теряла уверенность. А затем и вовсе пробормотала, робко опустив взгляд: – Не пойму только… почему вы решили выбрать именно такой-…       И в миг – всё стало ясно. Каждый вздох, поджимание губ и тревожные переглядки. Всё имело теперь смысл, и Салли задалась одним лишь вопросом: «Как я не догадалась?..»       – Бетти… Ч-чем… чем именно вы занимаетесь в этом театре? – спросила она дрожащим голосом, боясь услышать то, что крутилось в голове.       – Ну… Думаю, я готова рассказать, – Бетти прокашлялась, придавая себе уверенности. – Но сначала мне нужно обещание. Поклянитесь, что никому не расскажете.       Салли с Джози переглянулись, а затем – без лишних пауз в один голос сказали:       – Клянёмся.       – Хорошо. Мы… не просто так «сбежали» к тебе, Джо.       – Кое-что плохое случилось, – вставил Чарли не своим голосом.       – Главное, чтобы оно не произошло снова, – уже со всеми нами. Я… начну с того, что больше всего тревожит. За что мне больше всего стыдно! Перед кем стыдно… – в голосе Бетти вновь послышалось волнение. – Сэнди… Она опять не пришла. Её нет уже третий день. Она… что-то сделала мистеру Дею. Не знаю, подгадила как-то, помешала, украла что-то, а может, просто влезла не в своё дело… Короче, они её ищут. А я? Я просто надеюсь, что Сэнди съебалась отсюда как можно дальше и никогда не вернётся. Если она вообще жива…       – Бет, не надо… – протянул Чарли.       – Что «не надо»? Я чувствую себя тварью! Я видела её в последний раз, даже зная, что происходит. Да, она отличалась. Не принимала во всём этом участия. Но что если… они… избавились от неё? Он избавился. Ей нужна была помощь, а я… даже не знаю, жива она или нет! Я столько наговорила… Она меня ненавидит… Господи, Сэнди…       Бетти поникла, и Чарли взял роль рассказчика на себя:       – Мы пытались связаться, но она не отвечает. Она не рассказывала, где живёт, а из близких никого, вроде, нет… И… Можно было бы спросить у Дея, но он… он-…       – В общем, сами посмотрите.       Бетти протянула телефон. Салли почувствовала, как съёжилось и похолодело внутри при виде строчек из новостной сводки:       ㅤ

«Владелец крупного театра в Хобокене, Джонатан Дей – был убит в своём кабинете в ночь с семнадцатого на восемнадцатое марта».

      ㅤ       Глаза лезли на лоб выше и выше, а кожа покрылась морозом:       ㅤ

«Согласно показаниям свидетелей убийство было совершено выстрелом из огнестрельного оружия <…> Подозреваемый скрылся с места преступления и объявлен в розыск <…> За дело взялась полиция округа».

      ㅤ       – Какой ужас… это же ваш… д-директор? – промямлила Салли, глядя на перепуганные лица.       – Дело расследует полиция. Тем, кто в этом замешан, такое не понравится. Они уже начали всех опрашивать. А методы у них… неприятные.       – Да кто «они-то», Бетти? Кто?! – Салли сгорала одновременно от ужаса и любопытства.        Бетти и Чарли переглянулись, будто до сих пор не были уверены в том, раскрывать ли все карты. Затем первая вздохнула самым тяжёлым вздохом за вечер, посмотрела Салли в глаза. И медленно произнесла каждое слово:       – «Суккуб» и «Фантасмагория» связаны с нехорошими делами. Все, кто владеет этими заведениями и кто там работает, вовлечены в преступность.       – Даже Женевьев?       – Она ещё зелёная. Всё это время Дей её прогревал. Но о некоторых вещах Жен догадывается… Она тут недавно, к ней присматривались. Я старалась уговорить её бросить театр. Ну, после этого инцидента она однозначно захочет уйти. Лишь бы ей позволили…        «Надеюсь… она не попадёт в беду», – Салли мысленно поразилась, как быстро судьба Женевьев, несмотря на неудачное общение, стала ей небезразлична. Захотелось спросить: «Раз Жен соучастница… то и вы тоже?» Но она уже знала, какой последует ответ.       – Это не просто клуб или театр, – вновь заговорил Чарли. – Там промышляют незаконным бизнесом.       – Насколько незаконным? – нахмурилась Джози, но ребята отмолчались. – Давайте так. Я предположу – а вы… кивнёте.       – Хорошо…       – Наркотики?       Два быстрых кивка.       – Оружие?       Ещё два кивка – с паузами.       – Се-… – Джози вздохнула. – Секс-траффикинг?       Ответа не было. Лишь пустые взгляды вперились от этого слова в пол.       – Ладно, никаких больше вопросов… Сейчас важно то, что мы с этим дураком… – Бетти мельком глянула на Чарли, – непосредственные соучастники. Теперь все последствия коснутся нас. Я… я делала плохие вещи. И ещё более плохие вещи делали со мной. С Чарли… Это ужасное место, Салли. Ты не должна была туда приходить.       Чем больше Бетти говорила, тем больше прояснялось. Странные маски, толстые стены, способные заглушить любой звук в гнетущей тишине коридоров. Интерьер и подозрительные украшения. Один-единственный парень в коллективе, чей наряд был таким же эротическим, как и наряды женщин.       – Но почему никто не уйдёт оттуда? Почему вы двое не ушли? – в голове Салли вопрос звучал не настолько наивно. – Я знаю, что ты молодец, ты умница. Ты бы нашла работу где угодно, Бет! Неужели… никак?       В ответ беззлобный горький смешок.       – Ну, теперь, если лавочку прикроют после смерти обмудка, выбора ни у кого не будет. Вопрос в том, не поймают ли их позже. Не у всех есть возможности, Салли. И не все идут туда осознанно. А кто-то… просто слишком много знает. Влезший в подобное однажды – не вылезет никогда.       Повисла напряжённая пауза, какую тут же разорвал Чарли:       – Мы знали, что после случившегося… ну, убийства… люди начнут разбираться.       – Вчера мы с Чарли гуляли. Как увидели всё – побежали домой. А там…       – Они окружили дом. Снаружи машины, а внутри – эти утырки… С битами и кастетами.       – К счастью, нас не заметили. Мы тихонько смылись, но в Холбруке оставаться было небезопасно. Джо… согласилась нас принять. К тому же, в Рокфеллере тихо – здесь полиция работает хорошо. Даже если за нами и была слежка, сюда мрази не сунутся. Пока что…       Страх Салли не сбавлял ни на грамм. Она не могла переварить услышанное. Тёмные делишки в клубе и театре? Преступность? Что за бандитское отродье мучало её друзей всё это время?.. Но, будто этого было мало, ребята решили добить её окончательно.       – Салли… – Чарли нерешительно закусил губу. – Ты должна знать ещё кое-что… Бет сказала вчера, что про тебя спрашивали?       – Да… П-почему… ты спрашиваешь?       – Вот же ж суки… – Бетти выругалась. – Тупая голова, зачем я только вообще позволила тебе выступить?! Про тебя спрашивали какие-то незнакомые хрены. Дей. И копы.       «Ч-чего?!» – только и хватило сил прошептать губами.       – Салли! – Джози крикнула с непривычным удивлением. – Сколько законов ты успела нарушить за одну ночь и кому перешла дорогу?       – Ай, блять, я на сто процентов уверена, что это из-за Мэтта. Ты с ним общалась всё-таки, да? Признавайся, – пробухтела Бетти.       – А ещё, не хочу никого пугать, – Чарли не отставал, – но я не думаю, что ты, Салли, просто так решила прогуляться в пижаме ночью. Что всё-таки случилось?       От скопа вопросов Салли чуть не задохнулась.       – К тебе точно никто не лез? Не приставал?       – Бомжи считаются? – она попыталась отшутиться, но никто это не оценил.       – Давай без комедии. Это был Мэтт?       Салли задумалась, стоило ли рассказывать обо всём. Пугать Бетти лишний раз и заставлять нервничать? И не сделает ли она то же самое, выбрав молчание?       – Ладно… Ты не зря тогда предупреждала…       Она рассказала всё. Как встретилась с оголтелым фанатом в коридоре, свистнувшим, очевидно, рогатый костюм. Как столкнулась с мерзавцем-Мэттом и его дружками в переулке. Как тот лез с приставаниями и желанием «отыграться» за отказ. И как незнакомый мужчина помог ей не вляпаться в неприятности. Уже от одного только начала Беатрис впала в ярость, выкрикнув, что при следующей встрече с Мэттом вырвет ему яйца. Салли продолжила говорить о мошенниках, нагрянувших домой одним днём, взломавших замок другим, вернувшихся ночью и желавших схватить её по неизвестной никому причине. Теперь Джози была готова взяться за телефон и вызвать полицию, но Салли опередила: она сама позаботилась о безопасности. А в лицо услышала насмешки и недоверие.       – Мусор он и в Африке мусор… Да чтоб они жетонами своими подавились, – сплюнула Бетти, дёргая ноздрями, будто бык. – Знать бы, кто эти твари. Может, слышала имена?       – Одного звали Сэм, это точно!       – Распространённое. Я в клубе мало народу знаю… Ну ничего, выясним. Есть ещё, что рассказать? Кто тот мужик?       Салли судорожно вжалась в пол. Он оставил за собой больше всего загадок и вопросов. Не хотелось сбивать с толку друзей и, более того, – саму себя.       – Не знаю… о нём я вообще ничего не знаю… Больше беспокоит, что меня хотят грохнуть, а я даже не знаю, за что!       – Хм… пусть Бетти и категорична – но я думаю, тебе стоит ещё раз обратиться в полицию, – Джози укоризненно покачала головой. – Несколько раз, если понадобится. Можем сходить завтра все вместе. Я даже службу волонтёров подгоню, у меня ведь есть связи.       Салли благодарно улыбнулась, но на душе стало тоскливо: вряд ли она заслужила такую поддержку после свинского отношения к подругам. Напрочь забыла об одной, эгоистично отнеслась ко второй. Это проявлялось даже во лжи.       – Спасибо вам… И, Бет… По поводу костюма – я вчера соврала. Думала, что ты будешь ругаться. Он не в порядке. Он порвался! И мне пришлось его выкинуть. Прости, Бетти! – Салли сложила ладони в молящемся жесте, согнувшись в три погибели.       – А?.. Ёпт, Салли… я уже даже забыла об этом несчастном костюме. Ну и хуй с ним, – Бетти похлопала по спине подругу, поднимая её с пола. – Но спасибо, что сказала. Не думаю, правда, что дохлому Дею теперь есть хоть какое-то дело до реквизита.       Несмотря на контекст, голос Бетти сиял вернувшейся радостью. Всё же выговориться нужно было не только Салли.       – Кхм-кхм… раз уж зашла тема…       Три пары глаз метнулись к единственному парню в комнате, и он неловко пригладил взъерошенные рыжие космы, пытаясь подобрать слова:       – Бет… Этот костюм… Им не мистер Дей интересовался. Вернее, он тоже! Но… ещё… Мэтт.       – Чего?! Ты ж сказал, что это была просьба Дея!       – Да, так и было! Но… я ещё с субботы хотел сказать, что Мэтт начал мне написывать. Потом лично подошёл с разборками. Он сказал: «Это важно для Дея и для Синклера». И чтоб я не распространялся. Сначала я хотел тебе рассказать! Но потом… Дея грохнули, и… я не знаю, я так запутался…       Салли словно прошибло током до самого мозга. Дело было всего лишь в костюме?       – Чарли! – со скоростью молнии она выбежала вперёд, вставая на цыпочки, чтобы хоть как-то дотянуться до лица долговязого юноши. – Это Мэтт? Что ему нужно было знать? Хотя нет… неважно – скажи ему, что у меня нет больше костюма! Я его выкинула! Выкинула в первый же день, как пришла домой! Пожалуйста, напиши ему об этом! ПРЯМО СЕЙЧАС!       Девушки удивлённо переглянулись, а Чарли дрожащими руками напечатал сообщение.       – Готово… Теперь ждать, как прочтёт.       Салли выдохнула, надеясь, что теперь неприятности наконец-то закончатся. Но умом понимала: так просто не отвертеться.       – Мэттью Сайкс, – сплюнула Бетти со всей ненавистью. – Зазывала-хеусос. Он один из тех мразот, из-за которых мы не можем с Чарли съебаться из клуба. С театром мы связаны… плотью и кровью, как бы ужасно это ни звучало. А с клубом – деньгами. Возможно, они намеревались вчера не только узнать всё об убийстве, но и пару долгов выбить.       – Мэтт и правда настолько опасен? – Салли сцепила между собой пальцы.       – На самом деле… нет. Он мерзкая крыса, которая сливает всех подряд. Конечно, и поднасрать может – это не сюрприз. И это будет неприятно. Но Мэтт – цветочки… Есть люди гораздо – гораздо страшнее, чем он. Я тоже не святая, но я, по крайней мере-… Так. Ну всё, хватит. Если не хотите, чтоб я начала покрывать хуями всё, что вижу, – предлагаю закончить.       – Я хочу, – кивнула Салли.       – И я, – поддакнула Джо.       – Было бы славно, – улыбнулся Чарли, замыкая троицу.       – Я не хочу. Потому что могу начать покрывать хуями ещё и вас… Так что до завтра тема закрыта.       Все четверо переглянулись – без страха и волнений, а с долей облегчения на лицах. Мимолётная шутка рассеяла переживания от тяжёлого разговора, пусть и не смогла прогнать темноту из сердец. Глядя на верных друзей, Салли вновь задумалась о злосчастном театре. О собственных мыслях, твердивших себе, что она фальшивка. Теперь стало ясно, как день, что единственной фальшивкой была только «Фантасмагория». Ей не стоило судить ребят так поспешно. И уж тем более разбрасываться громкими словами.       Поджав губы, Салли поддалась эмоциям и заключила обеих подруг в объятия – может, хоть так она смогла бы искупить вину? Джози ласково погладила по спине – Бетти хлопнула неуклюже, неловко.       – Я… не большая любительница обнимашек, Салли, ты же знаешь…       – Знаю…       Объятия Бетти не разорвала. Чарли глядел на подруг с улыбкой, но неизменной грустью в глазах – кому-кому, а ему этот разговор почти не принёс облегчения.       ㅤ       Стрелка на часах плавно перевалила за двойку. Джози выдала Чарли комплект постельного белья, и тот принялся возиться с диваном, пока девушки втроём разлеглись на кровати в спальне. Трещали они обо всём подряд: обсуждали глупые фильмы, книги, вспоминали былые деньки со времён учёбы, когда все трое точно так же лежали друг на друге, хихикая и толкаясь. Волей внезапных мыслей кому-то пришла в голову идея зарегистрироваться на сайте знакомств и посмеяться с анкет. Сборная солянка из «мамкиных дединсайдов» и «альфачей-доминантов» разбавила вечер глупой нелепостью. Изредка проскальзывали обычные профили, и, глядя на них, глядя на Бетти и Чарли, на Джози, свободную от отношений, как вольная птица, Салли в тысячный раз задавалась вопросом: «Моё ли это?» Ревности, обязательства, ссоры и безразличие преследовали из раза в раз, а надежда встретить родственную душу таяла на глазах, как мираж в знойной пустыне.       Вскоре из гостиной донёсся крик Чарли, стоявшего посередь комнаты в нижнем белье. После выступления и любования парнем в одних лишь трусах с блёстками можно было не удивляться его беспардонности. А после сегодняшнего рассказа – тем более…       Джози и Бетти спрятались в ванной, а Салли улеглась на диване. Чарли нежно погладил Тосика за мохнатый живот:       – Ласковый он у тебя!       – Обычно он вредный и противный. Просто последние пару дней ведёт себя, сам не свой… Зато потискать можно.       – А у меня – ну, у нас с Бет – из животинок только попугайчиха. Мисси-Кисси. Я её купил в каком-то зоомагазине.       – Воу-у! У моего младшего брата тоже есть! А она говорящая?       – Скорее, гундящая. Бетти так ваще пошутить любит: «Если б она ещё и говорила по утрам, я бы точно из неё намутила птичье рагу!» Но она любит Мисси, я знаю. – Чарли улыбнулся. – Вообще мой батя никогда не позволял заводить животных. Но дома были охотничьи собаки.       – «Охотничьи»? Типа… как во дворце что ли? – Салли прыснула со смеху, а Чарли улыбнулся ещё шире.       – Веришь – нет, но семейка у меня не из бедных… В Англии я жил в шикарном доме, почти как в поместье. Всё детство. Потом, конеш, съехал и вторую половину жизни уже провёл в Америке. К счастью, родакам было похер, я рос, ну… типа, беспризорником. В детстве батя был лучше. Щас… типичный бабник. Вон, жену уже третью сменил. Поэтому мы с братьями все от разных матерей.       – Почему тогда не живёшь с кем-то из них? Раз родственники не бедные.       – Это… – Чарли вдруг за секунду осунулся, а глаза потухли. – Скажем так, семейное… Они узнали, чем я занимаюсь в театре. Им это не пришлось по душе.       – Выступления? Но это же просто хобби, это-… – Салли запнулась. Прикусила язык. – Прости. Ты имел в виду-…       – Слушай, я не стыжусь, – он улыбнулся – казалось, больше чтобы подбодрить себя, нежели Салли. – Слышала бы ты, какими словами меня материли братья, ух-х!.. Одними «педиками» и «заднеприводными» не обошлось. А батя… ну, просто сказал, что я не сын, а позорище. Только мать не в курсе – но я не хочу ей рассказывать. Я, конечно, клоун, но не настолько же, чтоб заявлять: «Эй, мам! А сынуля твой передавал в жопу половине толстосумов Америки! Гордишься мной?»       Салли с защемлённым сердцем смотрела, как улыбается и смеётся Чарли, говоря вслух о таких ужасных вещах.       – Так не должно быть. Они просто не понимают… Чарли, не вздумай их слушать! Пусть они засунут эти слова куда подальше – а ты ни в чём не виноват, понял?!       – С-Салли… спасибо, – голос его дрогнул лишь раз, но даже за фальшивой улыбкой и грустью было видно, как Чарли благодарен. – Есть ещё один секрет. Не думаю, что Бетти будет против, если расскажу…       Он свис с дивана, сунув руку в рюкзак, а затем вытащил какой-то измятый свёрток. Под непонимающим взглядом Салли раскрыл его, обнажая сигарету. Траву.       – Это?..       – Марихуана. Я и Бетти… ну, ты поняла. Это я виноват – но от того, что творится в театре… Салли, временами мне так хочется просто взять и повеситься! Это хоть как-то спасает… Но ради неё я готов попытаться бросить. Знаю, по сравнению с гашишем или же коксом, которым закидываются девчонки, это детская шалость. Но всё равно – не игрушки. Я хочу быть лучше, чем есть сейчас.       Салли поджала губы. Перед глазами всплыли лица Энди и Бутча из супермаркета, которым было насрать на всё, кроме дури. Мимолётная ярость всполохнула сердце, но она знала, что Бетти справится. А Чарли… В его силу воли хотелось верить больше всего.       Подтверждая только что произнесённые слова, Чарли выполз с дивана, подошёл к окну. Морозный ветер обдул его почти обнажённое тело, на котором не спрятанные гримом виднелись синяки, ожоги и шрамы. Последние бледными рубцами прослеживались на руках, раскрывая потаённые уголки его мрачного сознания, его страхи, мысли и желания, выраженные на коже. А целое множество тёмных следов от пальцев и от ударов красовалось от шеи до бёдер, создавая подобие безобразно-прекрасного созвездия.       Чарли раскрыл настежь окно, облокачиваясь на подоконник, а затем – без лишних раздумий – выкинул свёрток прямо на асфальт, мельчащий где-то там, внизу, с высоты шестого этажа. Подхваченная ветром бумажка с «блаженной отравой» пролетела по воздуху, скрываясь в темноте ночного шумного мегаполиса. Задумчиво глядя на яркие огни города, Чарли улыбнулся:       – Пусть Эмпайр-Сити вовсе и не «имперский»… а весь «райский» штат больше походит на ад – всё равно я влюблён в этот город. И в этих людей. В места. В Рокфеллер, в Чайнатаун. Да даже в Холбрук. Если б не он – я бы не встретил Бетти. А мне такая жизнь не нужна.       Много чего хотелось произнести, много слов поддержки высказать, подойти и неловко приобнять – но Салли боялась открыть рот.       – Кто что сказал про Бетти?! – как из воздуха вдруг появилась виновница разговора, сверкая белоснежными зубами и рыжей гривой.       – Ничё такого: просто рассказывал, как громко ты любишь пердеть, – Чарли невозмутимо пожал плечами, словно всего этого разговора и не было.       – Ах ты, гадёныш конопатый! А ну иди сюда!       С забавными напускными криками они принялись гоняться друг за другом по комнате, пока не рухнули устало на диван. Салли вовремя спрыгнула вместе с котом, чтобы две рыжих «кобылы» не раздавили их, превратив квартиру Джози в последнее пристанище её смерти. Сама же хозяйка подготовила спальню. Наконец, можно было предаться долгожданному сну.       Салли широко зевнула, укладывая кота на кресло. Они хотели было начать желать друг другу доброй ночи, что затянулось бы ещё на несколько часов, как вдруг…       Бр-р! Бр-р!       Противно завибрировал мобильник Беатрис, врубив рок-металл музыку на рингтоне.       – Кто там такой смелый, ёпта, в два ночи меня отвлекать?.. – буркнула она, и тут её глаза превратились в два круглых блюдца. Она приняла вызов, мертвенным голосом произнеся: – Алло?.. Женевьев?..       ㅤ       Из трубки послышалось волнительное дребезжание, словно голос был тонким колокольчиком, колышущимся на ветру.       – Э-э… погоди-погоди… – Бет начала лепетать. – Не кипишуй, Жен, я не-… да, знаю, но-… так, ну всё-всё, кончай. Здесь Чарли рядом, слышишь? И даже Салли! И… ну не пла-ачь, Же-ен…       – Что случилось?.. – тихонько шикнула Салли, но от Бетти ответа не было.       – Видимо… до неё добрались, – голос Чарли насквозь был пропитан зловещей ненавистью.       Стало в миг страшно: во что они ввязались?..       По взволнованному лицу Беатрис было видно, что она никак не может взять себя в руки и успокоить Женевьев, – после нервного срыва явно не до помощи другим. Но смотреть на эти мучения было невозможно. Первой не выдержала Джози.       – Дай-ка трубку, – твёрдо сказала она, забирая у подруги телефон. – Привет, дорогая. Женевьев, верно? Ты можешь рассказать, что случилось?       – П-привет… – донёсся тонкий голос, дрожащий от слёз. – А т-ты… кто?..       – Джозефина. Подруга Бетти. Не бойся, мы в курсе того… что там у вас творится. Ребята рассказали под заветом молчать. Тебя осуждать никто не будет.       – Дело… дело не в осуждении, просто… Мне точно можно говорить?..       – Точно! – Бет крикнула. – Это Джо, моя лучшая подруга! Более того – она реально может помочь.       – Х-хорошо… Ты же помнишь, что я хотела уйти… Уже была готова, но… я увидела новости… Бетти, ты знала? Ты знала, что случилось с мистером Деем? Это ужасно. Что же теперь будет… Что будет… Ко мне стучались… Я подумала самое страшное! Каким бы мистер Дей ни был человеком, он защищал нас… и можно было не беспокоиться, а теперь…       – К тебе стучались? Кто?! Всё в норме? – Бетти начала закидывать Женевьев вопросами, испуганным криком скорее доводя её до новой трясучки, нежели успокаивая.       – В-всё хорошо, это была Мэгги.       Салли и Бетти облегчённо выдохнули: Женевьев была в безопасности.       – Она очень испугалась… – та продолжала. – Не могла сидеть дома одна, ей нужно было кому-то выговориться. Она пришла вся заплаканная – поэтому так ломилась… Мы говорили несколько часов… Она спит, а я… так устала… И, Бетти… Сначала мне показалось, будто это не Мэгги пришла ко мне, а… Сэнди… – голос сорвался, переходя на истерические рыдания. – Что с ней случилось? Она пропала, Мэгги говорила страшные вещи, а я… все последние дни не обращала внимания… все отвернулись от неё. Сэнди нужна была помощь, а я проигнорировала, и теперь… Бетти, что, если она-…       Женевьев не выдержала и начала плакать, бормоча неразборчивые слова больше не на английском с акцентом, а на чистом французском языке. На лице Беатрис отражалась смесь эмоций: от злости до жгучей вины. Чарли видел, как переживают девушки, и готов был взять роль спасителя на себя, но… всех вновь опередила Джозефина.       – Женевьев, – твёрдо произнесла она. – Послушай. Ты большая молодец. Ты сделала очень многое, но нужно позаботиться о себе. Для начала – успокоиться… Дыши вместе со мной, хорошо?       – Хорошо…       Джози сняла звонок с громкого вызова и отошла в сторону, чтобы обеспечить Женевьев личное пространство. Салли и Бетти не были удивлены, а вот Чарли неловко буркнул:       – Она с лёту взяла всё в руки. Я так поддерживать не умею…       – Всё просто. Это же Джо, – Бет пожала плечами. – Она долго работала волонтёркой. Сейчас оттуда ушла, но всё ещё поддерживает связь с их службой – они помогают женщинам. Джо и на митинги ходила, и на акции. Много рассказывала, когда сидела на горячей линии. От домашних тиранов до попыток самоубийства… К счастью, у Джо железные нервы.       Салли наблюдала, как Джозефина спокойно говорила с Женевьев, как мягко улыбалась в трубку, хвалила и успокаивала, заверяя, что ей помогут. Что справедливость восторжествует. Временами она жалела, что не умеет быть такой же хладнокровной и рассудительной.       – Я не умею такой быть, – будто прочитав мысли, вздохнула Беатрис. – Мой метод успокоения – это по башке вломить. Ну, наорать. Тоже расплакаться… Я и в театре-то главной была только потому, что могла рявкнуть, когда надо…       Это было правдой: даже во времена учёбы Бетти была безоговорочным лидером среди многих именно из-за своего боевого характера. Джози уважали за собранность. Себя же Салли вспоминать… не хотела.       – Жен надо на время покинуть город, – уверенно кивнул Чарли. – К счастью, она не вовлечена во всё это «с корнями», как мы. Дей не переходил черту, хотя я знаю, что хотел… Но ей повезло.       – Может… встретимся с ней завтра? – прикинула Бетти. – Если что-то пойдёт не так – поможем. Всё равно безработные теперь – по крайней мере, пока дела в театре не устаканятся. Не знаю я, конечно, что теперь будет…       – Мы справимся, Бет. Всё будет в норме, – Чарли ободряюще поддел Бетти плечом.       Всем хотелось верить в хорошее.       ㅤ       Вскоре Джози и Женевьев завершили разговор. Последняя попросила вернуть трубку Бетти, сказав перед прощанием: «Твоя подруга Джозефина – ангел. Передай ей, что у неё приятный голос. Очень успокаивает». Бет передала всё слово в слово Джози, и та сухо кивнула: «Спасибо» – но по искрящимся тёмным глазам было видно: эти слова ей были приятны.       Пару раз Салли вновь подняла вопрос о Мэтте – но тот давно не был в сети. Неизвестно теперь, был ли хоть какой-то толк от сообщений Чарли.       Несмотря на эмоциональные разговоры, слёзы и смех, – сна не было ни в одном глазу. Ребята маялись ерундой. Включили сериал, принялись «залипать» на смешные видео с котиками и собачками, слушать музыку. Разок Джози сделала подругам расклад на картах таро, сказав, что, если не получится справиться с проблемами своими силами, – она «наколдует» каждой счастливый финал. Конечно же, не забыли они и про настольную игру с громким названием «КВИН», оказавшуюся в шкафу, – как оказалось, по ней фанател Чарли. Целый час они провели за спорами, кто будет феей пауков, а кто грозным огром, ещё один – за бросанием кубиков и тактическим боем, а третий за дискуссией: «Ну? И кому из нас четверых выпадет честь выебать этого сексуального эльфа?»       Наконец, наступила глубокая ночь. Усталость тяжёлым грузом упала на каждую и каждого, сон взял владения в свои руки – ребята падали на пол, закрывая глаза. Нажелав друг другу спокойных снов, все разбрелись по комнатам. Бетти и Чарли заняли диван, Салли осталась вместе с Джози в её спальне. Со стороны гостиной доносились отрывки фильма, бубнящего что-то на фоне, а с ним сонная болтовня:       – М-да, ляп… О, ещё один… А вот этот момент вообще тупой: дыра на дыре…       – Чарли, дыра у тебя в голове будет, если не дашь поспать…       – Но чё я поделаю, если они заруинили такую сцену… Бет?.. Ты что, спишь?..       Джози лежала рядышком, обнимая рукой и дыша прямо в шею. Пару раз вскользь спросила о… Женевьев. Салли жалела, что недостаточно хорошо узнала француженку, – видеть Джози, увлечённую кем-то, было редкой радостью.       Вскоре стало тихо. Все обитатели квартиры – даже ящерица со змеёй в террариуме и Тосик – уснули, оставив гул ночного города единственным звуком в тишине. Салли закрыла каменные веки, коснулась шеи. С отвращением вспомнила бандитов, вломившихся домой, и психопата по имени Сэм.       «Теперь точно останутся следы…»       Затем кончиками пальцев дотронулась до кулона и самоцветов. Мысли переключились с преступников на Билли. И Салли не знала, успокаивает её это или же вводит в ещё большую пучину негодований.       «Вдруг… дело не в костюме? Может… кулон?.. Билли украл его? Или Мэтт подкинул… Они же приятели. Чёрт бы побрал обоих».       Раздумья крутились вокруг бывшего парня, пока Салли отключалась от мира тревог и переживаний, погружаясь, наконец, в сон.       ㅤ

***

      ㅤ       Ей было тепло, воздух полнился ароматом шоколада и выпечки – будто в кофейне. Уши приятно щекотал треск поленьев. Всё казалось размытым, нечётким, словно в комнату запустили горячий пар. Но каждое касание, каждый вздох и шёпот чувствовались до боли обострёнными. Салли лежала на старом диванчике, а рядом сидел… некто. Некто знакомый. Руки лежали на его знакомых тёмных штанах, знакомая ладонь еле касалась собственной спины, и пахло от этого человек тоже знакомо, что стало очевидно: перед ней Билли. Он молча сидел, разглядывая её со всех сторон.       – Билли… – прошептала Салли, ероша каштановые волосы.       Он молчал.       – Билли, я… я тебя… <…> – обрывисто пробормотала она, вжимаясь лицом в его грудь, пытаясь запомнить запах футболки.       Он лишь смотрел.       – Билли… а ты меня?.. Ты меня разве не-…<…> – она отстранилась, глядела на знакомое холодное лицо.       Он хмурился, кривя губы.       – Билли, поцелуй меня. Я хочу, чтобы меня поцеловали… Хочу, чтоб обняли… Хочу тебя…       Она потянулась за близостью, потянулась к тёплым рукам и губам. Он отстранился.       – Нет, Салли.       – Почему? Что я сделала не так?       – Ты всё делаешь не так.       Хотелось закрыть уши и завизжать, лишь бы не слышать этих слов.       – Нет, я не понимаю… не понимаю! Я разонравилась тебе? Я некрасивая? Я глупая? Ты не хочешь быть со мной больше? Больше меня не-… <…>       – Это не так…       – Докажи! Поцелуй. Пожалуйста… – голос не бормотал, он кричал, срываясь на слёзы. – Пожалуйста! Один поцелуй… Я многого прошу? Я хочу этого…       Билли выполнил просьбу, позволив коснуться губами губ собственных. Сухо, коротко. Ни нежности, ни заботы. Салли замерла, чувствуя, как тело рушится изнутри. Улыбки, тёплые взгляды, объятия – всё это не было сном, это реальность. Она упала безвольной куклой на пол. Сжалась в комок и заплакала, а Билли глядел с отвращением на лице. Глядел, еле шепча:       – Ты жалкая. Ты никчёмная. Ты мне больше… – черты лица исказилось, став белым шумом, став голой кожей на мёртвой плоти – …не интересна.       Расплывчатый силуэт перешагнул через неё, покидая комнату. Хлопнула дверь – исчез запах шоколада, не трещали больше дрова.       – Нет! – Салли подскочила на месте, рванулась следом за тенью. – Не смей так поступать со мной… Только не снова! Не смей бросать меня! Не уходи! Не уходи…       Дверь распахнулась, в лицо вдарил холод. Кожа покрылась морозом, будто Салли стояла посередь бушующей вьюги. А впереди – пустота. Нет горизонта. Призраки прошлого летали вокруг, дразняще щекотали за руки, кусали щиколотки, щипали лицо. Искажённые улыбки окружили её, и зловещим эхом отразились знакомые голоса: «Салли… Салли… Салли…» Её прошлое, ошибки и вечные промахи. Яма, в которую она падала снова, и снова, и снова, и снова…       Из ниоткуда возникли новые силуэты. Не прошлое и не будущее. Ужасное настоящее. Скользкими ядовитыми крюками фигура потянулась к телу. Сжала до боли за ногу, за бедро, всё выше и выше протягивая цепкие пальцы. Схватила за шею, сдавливая до хрипа, не давая вздохнуть. Слёзы побежали без остановки вдоль щёк. Голова одурманилась, всё стало плясать яркими красками – кислотными, выжигающими глаза. Казалось, ещё секунда, и голова просто взорвётся, выплескивая внутренности фонтаном. Но этого не произошло. Через пару мгновений Салли-…       ㅤ

***

      ㅤ       Проснулась.       – Ах!       Она с шумом села в кровати, хватаясь за горло, будто сжимали его не во сне, а наяву. Джози спала мирно рядом, с головой закрыв себя одеялом. Часы показывали пятый час.       «Опять кошмары… Когда я уже просто усну мёртвым сном и не буду просыпаться, как дура? Фильм так подействовал? Или эти разговоры…»       Салли заметила мокрые следы на подушке, коснулась холодных щёк. Что ж, слёзы точно ей не приснились. Пересохшее хриплое горло не дало бы уснуть второй раз, и она медленно встала с кровати, наощупь двигаясь в темноте. Вышла в гостиную, огляделась. Увидела спящих на диване Чарли и Бетти. Вернее, ей лишь казалось, что они спали. На деле они перешёптывались и вели разговор в темноте:       – Я не могу, Бетти… хочу и не могу… бракованный – ничтожество, мусор. Лучше б я сдох, честно… Без меня лучше, – дрожа и хрипя, шептал тихо Чарли, то ли во сне, то ли в злом бодрствовании прижимаясь к Бетти.       – Не говори так… и не смей даже думать… Мы в одной бочке варимся. Ты принял меня такой – я тоже приму тебя любым. Не забывай, пожалуйста… – Бетти бормотала устало и сонно, поглаживая того за рыжие кудри.       Услышанного хватило, чтобы тихо ускользнуть на кухню. Не хотелось нарушать печальный, сокровенный момент – Салли там была лишней. Она хотела верить и верила, что со смертью владельца театра близкие обретут покой. Но надежда тухла в сердце, как тлеющие огоньки брёвен из собственного сна.       Сделав пару глотков воды и умыв лицо, Салли вернулась в спальню. Всё вокруг плыло будто в тумане. Чарли и Бетти лежали в гостиной – сон добрался до них. Джози никто не тревожил. Вскоре уснула и Салли. И ни единый сон не приснился ей вплоть до утра.