Снежная Мимоза

Глава 6. Двое в ночи.       

♫ Подари мне своё сердце

И позволь войти,

В место, где рождается любовь,

Где рождаются цветы. ♫

      ㅤ       Появление мужчины было настолько внезапным, что все четверо, включая Салли, на секунду зависли в недоумении. Он стоял, держа руки в карманах, на лице выражение полного безразличия. Но глаза горели неприкрытой угрозой.       Не получив ответа, мужчина демонстративно вздохнул:       – Спрашиваю ещё раз. Какие-то проблемы?       Услышав стальной голос, Мэтт вышел из оцепенения. Рывком поднял Салли с земли, не ослабляя хватку. Она прошипела сквозь зубы, чувствуя, как рвутся чулки об гальку мостовой и сдирается кожа на коленях.       – Проблемы? Какие проблемы, чувак? У нас всё отлично, гуляем, отдыхаем. Верно, подруга? – Мэтт притворно улыбался, но голос звучал отнюдь не так уверенно, как хотелось. – А вот тебе чё от нас надо, неясно. Иди своей дорогой, чел.       Салли изумлённо округлила глаза. Что это? Страх в голосе? Куда же делась вся мнимая храбрость? Появление мужчины, а следом вид Мэтта, показавшего истинное лицо, – испуганное, растерянное, – как рукой сняли с неё ужас. Салли с силой пихнула его локтем в бок и прокричала:       – Не слушай, он врёт! Никакие мы не друзья! А ты… – глядя прямо в глаза Мэтта, она выпалила: – Может, отъебёшься уже, наконец?       Он поморщился, когда Салли для уверенности топнула каблуком прямо по пальцам стопы, но не стал отпускать. Было видно, что так быстро сдаваться Мэтт не намерен.       Со стороны просвета меж зданий вновь послышался вздох:       – Значит, «гуляете», да?       Мужчина вынул руки из кармана – показались чёрные кожаные перчатки, одетые поверху, – чуть отодвинул край пальто и медленно, с безмолвной угрозой в воздухе просунул ладонь под внутренний слой одежды. Салли на это даже внимания не обратила, однако приятели Мэтта вдруг обеспокоились. Они встревоженно переглянулись, один громко сглотнул и сделал шаг назад. Несколько секунд все ждали, пока мужчина вытащит руку.       Предметом оказался… всего лишь дорогой портсигар, оказавшийся в кармане после встречи в гримёрке. Уголки губ его подскочили вверх в неприятной усмешке. Стало очевидно: мужчина просто игрался с мерзавцами. Испытывал их на храбрость.       – Она всё сказала. Отпусти девушку, – произнёс он, щёлкая зажигалкой. – Или глухой? Не услышал, бедняга.       – Да с хера ли ты к нам пристал, мужик? – теряя самообладание, крикнул Мэтт. – Ты кто такой? Нахуй лезешь не в своё дело?       Вздох – с очевидно заканчивающимся терпением.       – Повторяю последний раз, – незнакомец зажёг сигарету. Пламя отражалось в его глубоких глазах, когда он внимательно смотрел на Салли. – Отпустил. Девушку. Живо.       Голос резал уши, как сталь. Мэтт плотнее сжал пальцы, и Салли стиснула челюсти, готовясь зубами вгрызться в него, если тот не отпустит… Тут один из молодых людей зашёл им за спину, кидая на мужчину в конце переулка подозрительный взгляд.       – Не связывайся, Мэтт… Пошли лучше отсюда…       – Да, согласен, – кивнул второй и, хмурясь, понизил голос. – Я… кажись, знаю его. Тебе это не понравится. Брось девчонку: от неё много шума. Тебе ведь не нужны неприятности?       – Нет! – гаркнул тот. – Но мы ведь должны…       – Заткнись и слушай, когда говорят, Мэттью! – грубо перебил его первый из мужчин – стало очевидно, что Мэтт среди своих друзей не был авторитетом. Лишь играл роль, когда на то была нужда. – Мне шкура дороже денег. В жопу всё это…       Он смерил ребят сомневающимся, выжидательным взглядом. Они продолжали молчать. Затем посмотрел на Салли – по горящим глазам стало ясно, что не будь здесь мужчины, он бы прикончил девушку прямо на месте. Затем, наконец, повернулся к незнакомцу:       – Ладно. Забирай, раз так хочешь.       И Мэтт, разжав пальцы, с силой толкнул Салли вперёд, словно та была игрушкой – использованной и надоевшей. Спотыкаясь и падая, она прямо спиной полетела на незнакомца, махая руками в попытке ухватиться за что-нибудь… к счастью, мужчина спас от падения, поймав её за плечи. Поднял голову – но Мэтта и его дружков уже след простыл. На улице вновь стало тихо.       Салли ощетинилась, ярость заклокотала в груди. Она позабыла об усталости и собралась было ринуться вслед за мерзавцами, чтобы поставить их на место, но… остановилась. Руки в кожаных перчатках всё ещё тактично лежали на плечах. До носа доносился Его запах: еловая хвоя, улун-чай. Она вдохнула аромат полной грудью. Напряжённые мышцы расслабились. Салли покраснела, спиной ощущая, как плотно прижимается к крепкому торсу и бёдрам мужчины.       Облегчение перемешалось с восторгом, с экстазом: она была настолько рада вновь его увидеть, что захотелось крикнуть от переизбытка эмоций! Громко, во весь голос, да так, чтоб это услышал каждый житель Эмпайр-Сити! Но желание исчезло так же внезапно, как и появилось, стоило Салли запрокинуть голову и пересечься с незнакомцем взглядом. Что-то в нём изменилось. Он смотрел холодно, пристально, не мигающе. Не было больше в глазах того света и не дрожали уголки губ в желании улыбнуться. Мужчина смотрел на Салли совсем иначе – будто впервые её видел. Она не знала, что произошло за время с их прошлой встречи – и произошло ли вообще, ведь ничего, кроме предположений, у неё не было.       Мужчина убрал руки в карманы. Сухо бросил:       – Ты их знаешь?       Салли вздрогнула: внезапно он перешёл с уже привычного вежливого «вы» на фамильярное «ты». Как холодно теперь звучал голос… Неужели она ошиблась, приняв его отношение за нечто особенное? И та искорка, пробежавшая между ними в раздевалке, на деле ничего не значила? Была ли она вообще?       Салли рассердилась, скрестила на груди руки:       – Ты про этого говнюка? Да лучше б не знала. Зря ты не дал мне с ним разобраться. Уж я бы как схватила кирпич потяжелее, да как бы запульнула в него… Уф-ф!       Она шумно вздохнула в попытке успокоиться, затем в развороте задрала подбородок, чтобы видеть лицо мужчины:       – А вообще, ловко ты их… Чего они испугались, интересно? Только не говори, что ты шишка какая-то важная – или, может, бандит? Не-ет, не пугай, хватит с меня сюрпризов! Думаю, они просто зассали, что мы вдвоём надерём им жопы, и решили смыться, пока есть возможность. И поделом! Уж я-то бы им устроила взбучку…       Нервный смешок и напыщенные слова лишь на секунду отозвались хмуростью на лице незнакомца. Он резко спросил:       – Где ты живёшь?       Улыбка испарилась с лица Салли. Она взглянула на мужчину совсем иначе: серьёзно и недружелюбно.       – Зачем тебе это?       Он промолчал. Тогда Салли проскрипела, чувствуя себя наивной дурой:       – Значит, ты не просто так помог? Тебе тоже что-то нужно. Тц… Как я сразу не поняла… Иначе зачем было влезать в эти разборки… Верно? Верно?! – злость начала закипать в крови, Салли перешла на крик, раскинув руки в стороны: – Ну! Чего ждёшь? Давай, вперёд и с песней! Меня уже потаскали все, кому не лень, ты будешь не первый! Может, хоть последний! Избавишь от этих бессмысленных унижений. М-м? Чего молчишь? Радуешься, как здорово обдурил наивную лохушку?       Он недовольно нахмурился, вслушиваясь в каждое слово, грубо выкрикнутое в лицо. Затем, сделав быструю затяжку, ответил:       – Я хочу знать, где ты живёшь. Чтобы подвезти. Не более.       Салли ответ не понравился:       – Так я и поверила! Не обманывай, я всё вижу. Ты ведь смотришь на меня как… как!..       Она начала искать в его взгляде какой-нибудь сигнал: бешеный блеск, схожий с тем, что играл в ненавистных глазах Мэтта. Животный оскал на губах. Желание овладеть ей, отражающееся на лице, как на мерзавцах из переулка. Как в дыхании маньяка, зажавшего её в коридоре театра. Угрозу и холодное чувство… смерти.       Ничего не было. Он глядел тихо и спокойно, взгляд был пустым, в нём не было даже её отражения. Тогда Салли вздохнула, поглядывая на него с беспокойством.       – Ты странный… Ладно, допустим, ты и впрямь хочешь меня подвести. Но… но так ведь не делается! – страх медленно уползал, сменяясь родным любопытством. – Нет-нет и нет. Нельзя садиться в машину к незнакомцам. Даже если в ней очень тепло, и мягко, и удобно, и… далеко она, кстати? – Салли помотала головой. – Это я просто так спрашиваю, ясно? Я не соглашалась куда-либо с тобой ехать!       Ей показалось, что сейчас-то он точно решит что-нибудь ответить. Захочет разбудить, наконец, этого взбешённого зверя в груди! Но мужчина только пожал плечами:       – Ладно.       И зашагал прочь.       Салли опешила. «Что это ещё за выходка?!» Похлопала глазами, глядя, как медленно удаляется высокая фигура. Крикнула:       – Эй! Куда это ты собрался? Ты разве не будешь… ну… упрашивать меня?       Он глянул через плечо:       – Зачем? Ты вполне ясно ответила, – и махнул рукой. – Если идёшь пешком, советую метро. Дойдёшь через Бёрнсайд-авеню – там более людно. Удачи.       Мужчина ушёл. Салли вновь осталась одна в этом тёмном переулке.       Переминаясь с ноги на ногу, чувствуя, как нарастает волнение, она растерянно глядела вперёд, прожигая взглядом удаляющуюся спину незнакомца. Подул морозный ветер, дёргая подолы кожанки Бетти. Защипало ободранные колени. Со стороны театра раздался взрыв смеха и голосов молодой компании. Салли закусила губу, от нервов начав притоптывать каблуком по острой гальке.       Этот мужчина отличался от остальных. А мотивы его поступков и вовсе не были очевидны. Но всё же, хоть не вызывая большого доверия, было в нём что-то такое… чего Салли не могла объяснить. Нечто, что безрассудно влекло её вперёд, желая догнать и остановить, заставить обратить на себя внимание. Заставить вновь окинуть тем самым взглядом – не безразличным, безжизненным, каким он глядел на всё вокруг. А тем, что горел в тёмных глазах, пока подброшенная монетка летела вверх, а сердце рокотало от чувств в предвкушении чуда.       – Э-эх, я об этом пожалею…       Цокнув языком, Салли понеслась вперёд, надеясь догнать мужчину, пока тот не ушёл слишком далеко.       – Стой! Погоди минутку!       И он остановился.       Не успев даже с ним поравняться, Салли, словно бед было мало, зацепилась каблуком об камешек мостовой. Полетела на землю!.. И вновь оказалась спасена – её подхватили за локоть, как шаловливого ребёнка, не следящего за ногами. Вернув равновесие, она выдохнула, отряхивая пыль с немногочисленной одежды:       – Фух! Спасибо. Вот поэтому я никогда не ношу каблуки! От Мэтта бы точно не убежала… Кхм… В общем, я хорошенечко подумала-придумала-раздумала-надумала-обдумала твоё предложение и решила: раз уж ты та-ак сильно хочешь, чтобы я оказалась дома в своей тёпленькой безопасной кроватке… да, так и быть! Я разрешаю тебе проводить меня! До метро.       Закрыв глаза и скрестив руки, она самодовольно кивнула – эта идея точно была самой гениальной за вечер. Скорее всего. Вероятно…       – Разрешаешь? – с иронией в голосе переспросил мужчина, затем пожал плечами. – Ладно, пошли.       Салли удивилась:       – Эм. Вот так… просто?       – Да. До метро, так до метро.       Он вновь направился вперёд, оставив её с очередным недоумением на лице.       «Ну и фрукт…»       Салли собралась двинуться следом, но не успела сделать и шагу, как вдруг он спросил:       – Так пойдёшь?       Она глянула вниз и тут же вспыхнула, осознав, на что намекал мужчина. Губы поджались от злости: разве она виновата, что одежду испортили? Будто ей самой хотелось щеголять по холодным ночным улицам Эмпайр-Сити в таком виде…       Но прежде, чем на мужчину вывалился поток жалоб, Салли запнулась. В этих тёмных прищуренных глазах не было безразличия – она отчётливо видела любопытство. И ей не было противно от этого чувства. Скорее наоборот: общаясь с человеком, в разговоре больше похожим на сухарь, чем на полноценного собеседника, любой выловленный крючок интереса хотелось использовать в своих целях.       Салли расплылась в лукавой ухмылке:       – О, да-а… А что, я тебя… смущаю? Я могла бы одеться, знаешь ли, но мне та-ак комфортно… Ничего не стесняет движения, могу наклоняться свободно, могу сгибать ноги…       Салли со вздохом провела ладони вдоль талии, через живот прямо к бёдрам. Неосознанно взглянула на собственное тело, казавшееся чужим после этого вчера, но приложила максимум усилий, чтобы сохранить улыбку. А затем подняла взгляд, готовясь улицезреть какое угодно выражение лица мужчины… но он беспардонно оборвал разоблачение, развернувшись на пятках.       – Понятно. Идёшь?       Он зашагал прочь. Салли оставалось лишь разразиться проклятьями, поспевая следом:       – Нет, ну ты реально издеваешься! Что ж за человек такой! К нему с интересом: а он «Ы-ы, я молчун». К нему с какой-нибудь шуткой! А он опять: «Ы-ы, я не разговариваю». Так ведь и с ума сойти можно! Как с тобой люди вообще общаются… – Она обиженно надула губы, а вид спокойных глаз, даже не смотрящих в её сторону, злил лишь сильнее. – Хорошо, давай по-другому. Раз уж нас снова связала вместе судьба…       Ругаться совсем не хотелось, переводить свою злость на него – тоже. Разве можно винить человека в том, какой у него характер? Если молчит – на то есть причины. Но глубокую дыру в груди, желающую быть заполненной, это остановить не могло. И Салли, усилием воли скинув с себя груз страха, обид и отчаяния, попробовала улыбнуться:       – Давай сначала? Я Салли. Салли Моррисон. А тебя как зовут?       Мужчина остановился. Так внезапно, что человек, идущий навстречу, врезался прямо в его широкое плечо и чуть не упал, бормоча ругательства. Незнакомца это не волновало. Он замер, приоткрыв рот, – сигарета повисла на губе. Поднял голову к ночному небу. Чёрная чёлка прикрывала сбоку глаза, и Салли не могла видеть его взгляд, как бы сильно ей этого ни хотелось. Но всё же на мгновение ей показалось, что лицо мужчины стало в сто раз бледнее и мрачнее, чем прежде. А может, то был всего лишь отблеск фонарных ламп на белой коже…       Вокруг стало тихо, глубокая ночь поглотила все звуки. Даже гудки автомобилей растворились в ночи, и Салли затаила дыхание, слушая, как громко стучит сердце в собственных ушах. Мужчина дёрнул щекой. Повторил:       – Салли?..       Громкий голос разрезал тишину, оба вздрогнули. До чего же странной была эта надрывистая интонация! Будто он услышал нечто поразительное – неужто никогда не встречал людей с таким именем?       Мужчина посмотрел – спокойно, вновь спрятав все эмоции за маской безразличия.       – Ну… да… – она неуверенно протянула. – Салли! Так удивительно?       Разумеется, ей захотелось начать бестактный допрос, чтобы всё разузнать, но кое-что гложило сильнее. Весь вечер Салли мечтала узнать ответ на один-единственный вопрос:       – А тебя как зовут?       Она принялась перебирать имена в голове:       «Джордан! Нет-нет, ему не подходит… М-м-м… Эммануэль? Фу, безвкусица полная! А может… Эдвард! Он так похож на вампира…»       Салли с упоением ожидала ответа, но… незнакомец проигнорировал вопрос. Он просто пошёл дальше, покидая переулок. Салли подобную грубость терпеть не стала.       – Эй! Да что ты себе позволяешь? Я вообще-то вопрос задала! – Она догнала мужчину. – Совсем совесть потерял. Ну-ка отвечай, как зовут! Так вести себя некрасиво! Вроде бы взрослый дядька, а мер приличий не знает! Когда тебе представляются, ты должен представиться в ответ! Ну, что молчишь? Не слышишь меня? – Она ахнула: – О! Может, ты оглох? Ну точно! Давай, если слышишь меня, моргни один раз, а если нет – два. «Ромео, о, Ромео, как жаль, что ты, Ромео! Отец… и имя…» э-э… и чё-то там ещё…       – «Отринь отца, да имя измени», – подсказал мужчина и моргнул два раза.       – Врушка, всё слышишь! Как тебя зовут?       Непоседливая Салли сдаваться не собиралась, начав крутиться вокруг и задавать один и тот же вопрос:       – Как тебя зовут? Зовут тебя как? Скажи-скажи-скажи! Кто ты есть? Аз есмь Салли, а ты… У тебя вообще имя есть? Ты безымянный человек?       Но и незнакомец проигрывать не собирался, продолжая упорно её игнорировать. Однако в один миг он коротко глянул на Салли, и всего доли секунды хватило, чтобы заметить: в этих прищуренных светло-серых глазах искрился неподдельный смех.       «Да он издевается надо мной! – она покрылась бардовой краской. – Просто в наглую берёт и издевается! Нет, я это так не оставлю…»       – Ну всё! – Салли нахохрилась. – Я сама угадаю. Тебя зовут… Бобби?       – Нет.       – Шелдон?       – Мимо.       – Тогда может… Лонселот?       Он скривился, отведя взгляд.       – Ты имена подбираешь… или клички для собак?       – Сам виноват: мог бы уже давно ответить! А так, терпи теперь… Сейчас будем прозвища выбирать. – Её губы просияли задорной улыбкой. – Итак, я буду звать тебя… «Мистер Безэмоциональное лицо»! Ах, нет-нет-нет! «Зорро, Чёрный Глаз». Вернее, «Чёрные Глаза», их ведь два у тебя. А может… «Великий Молчаливый слушатель»? – она ехидно заулыбалась. – Что выбираешь?       С минуту мужчина выжидающе молчал, глядя куда-то сквозь неё, и Салли показалось, что он снова всё проигнорирует. Улыбка сползла с лица, она готова была сдаться, как вдруг… он вздохнул. Нахмурился, сокрушённо уронив плечи и голову. А затем с ироничной печалью в голосе вздохнул:       – Уж лучше будет Шелдон…       Глаза Салли удивлённо расширились, а затем она залилась смехом – звонким и задорным, эхом прокатившимся по улочкам квартала. Незнакомец искоса оглядел её, и если б она не зажмурилась от хохота, переполняющего лёгкие, то успела бы заметить… Как всего на несколько мгновений, столь коротких, бегущих сквозь пальцы, как песок, его пустые серые радужки заискрились такой же весёлой улыбкой… И так же быстро эта улыбка исчезла.       Переулок давно остался за их спинами, когда мужчина с девушкой неторопливо двинулись дальше вдоль оживлённой улицы.       ㅤ       Эмпайр-Сити был великим городом – «имперским», каким его нарекал чуть ли не каждый житель штата Парадис. Городом огромных возможностей! На деле же являлся обычным мегаполисом, ничем не отличавшимся от остальных городов-миллионеров.       Пять самоуправляемых боро: Сент-Марк и Сент-Белла, которые в простонародье называли Западным и Восточным Побережьями. Кенвудская Долина где-то там, на отшибе, про которую обычные люди вспоминали, лишь чтобы в тысячный раз пообсуждать жизнь богачей. Гранд-Айленд – центр финансовой жизни города. В каждом из них было множество подрайонов, микрорайонов да кварталов – проще иголку в стоге сена отыскать, чем запомнить, как с одного края мегаполиса попасть до другого.       Холбрук же отличался от остальных боро – огромнейший запутанный район на территории западной стороны континента, славящийся обилием преступности и высоким уровнем нелегального бизнеса. При всём при этом плотность населения здесь была ничуть не ниже – иммигранты и никчёмные цены на жильё знали своё дело. Могло показаться, что статус «неблагополучный» сделает из района настоящий притон, цветущий разнообразием нищеты, проституции и наркотиков, куда обычный человек и ногой не сунется – как считала Салли. То была половина правды. На вторую половину приходилась куча ночных клубов, закусочные, спортивный стадион и самый большой в штате зоопарк – туристов здесь было, хоть отбавляй, и улицы оставались людными даже в глубокий час ночи. Всё, как рассказывала ей Беатрис.       Салли и её спутник шли вперед, преодолевая Хобокен – один из кварталов Холбрука. Место, куда не стоит ходить после девяти вечера, если не хочешь лишиться кошелька, машины и обеих почек. Эти слухи, коими ей прожужжал все уши Мэнни на старой работе, ни разу не вспыли в памяти, пока они с Билли шли в «Суккуб» при закате солнца. Сейчас же… они заставляли кровь стынуть в жилах, и каждый встречный прохожий казался настоящим маньяком. Вот этот свиснет рюкзак, тот накинется и начнёт приставать, а третий за угол затащит и грохнет, чтобы затем распродать тело на органы… И через эти улицы лежал короткий путь до метро?       На деле же людям было всё равно – никто не обращал внимания. Лишь единицы изредка поглядывали на Салли и её открытый наряд, и взгляды эти были такими же пустыми, как банки из под пива, раскиданные по улицам. Однако сама девушка, чей мозг был затуманен ужасными россказнями, не могла успокоиться. Расслаблял только один факт: странный, совсем не к месту, от которого раньше она бы с иронией рассмеялась.       Её было плевать до всех угроз вокруг себя до тех пор… пока рядом шел её спутник. Возле этого незнакомого мужчины – высокого, широкого, прямо как кирпичная стена, – она чувствовала себя, словно под стальной защитой. Всё благодаря устрашающему виду, из-за которого именно он, а не Салли, собирал собой недоверчивые взгляды горожан. Неудивительно: с такой пугающей внешностью мозг сам навешивал на человека кучу ужасных, неправильных стереотипов и совсем не интересовался, правдивы ли они.       Однако, даже учитывая все эти факторы, даже осознавая, что этот мужчина точно такой же незнакомец, как и все остальные вокруг… только от него Салли и ощущала хоть какой-то намёк на безопасность, поэтому старалась не отставать ни на шаг, дабы подозрительная толпа не поглотила её в свою опасную пучину.       Они неторопливо шли вперёд, не делая даже короткой паузы на передышку. Несмотря на крупное телосложение в сочетании с очень высоким ростом, шаг мужчины был тихим, лёгким и аккуратным, словно у пантеры, охотящейся за жертвой, – полная противоположность девушке, имеющей любовь громко и важно потопать, растопырив локти, да так, чтобы стук обуви слышал каждый и без исключений.       Она всё пыталась разговорить спутника, задавая множество вопросов: от его мнения о погоде до любимого выступления – за этим ведь он и пришёл в «Фантасмагорию»? Как ожидалось, ответов не последовало, но Салли не сдавалась. Ей было в радость просто болтать, тем более что молчать было невыносимо – любая пауза возвращала её мысли к неприятным мыслям. Она говорила обо всём подряд, комментировала каждую увиденную вещь, пускала глупые шутки. «О, блин, ларёк со сладостями! Жаль, ночью не работает… Интересно, почему в бисквитных печеньках одна половинка часто светлая, а вторая тёмная? И тёмная всегда вкуснее… Я оставляю её напоследок, чтобы в конце было слаще. Но каково слепым людям? Они ж не видят, какую сторону едят первой!» А мужчина молчал, изредка поглядывая на неё прищуренными глазами. Ни один не нарушал правил игры, в которую они продолжали играть: она говорит, он – слушает.       Двое вышли к перекрёстку с ленивым движением машин на дороге. Преодолели пешеходный переход и пошли дальше вдоль ряда небольших трёхэтажных домишек. Дойдя до конца улицы, Салли сделала шаг в правую сторону, однако мужчина свернул налево.       – Постой, разве мы не через парк пойдём? – удивлённо воскликнула она. – Как там его… Спринг-Крик? Так до метро ведь быстрее!       Салли пальцем ткнула на тёмный парк, видневшийся в дальнем конце улицы, – настолько одинокий, что единственным звуком, намекающим на присутствие жизни, было стрекотание сверчков в жухлой траве. Ветви голых деревьев с только начавшими набухать почками склонялись друг к другу, создавая подобие мрачной кладбищенской арки. Тени, падающие от света луны, напоминали жуткие силуэты, и грязные бетонные скамейки уюта в эту картину не добавляли. Чуть дальше, за тёмной гущей парка, раздались новые звуки: треск битого стекла, чей-то неприятный смех и тихое завывание сирены – вероятно, это была машина скорой помощи, раз полиция в этих кругах не водилась.       Незнакомец проследил за вытянутым пальцем, затем глянул на саму Салли, стоящую с самой беспечной и легкомысленной улыбкой, какую только можно было вообразить. Снисходительно мягким голосом он сказал:       – Быстрее. Но мне казалось, ты захочешь пойти туда, где больше народу.       Он кивнул головой в сторону, куда собрался идти. Это и было настоящее Бёрнсайд-авеню: людная улица, усеянная дешёвыми закусочными, барами и фонарями, освещающими дорогу. Так гласил адрес на столбе.       – Но тут ведь быстрее…       Салли прислушалась к звукам парка: вновь чей-то смех, вновь завывания. Понимающе потупила взгляд:       – Поняла… Лучше дольше идти вдоль оживленных кварталов, нежели снова встретиться с мерзкими упырями. Типа того?       Он прищурился:       – Типа того.       Затем развернулся и зашагал прочь. Грубая и сухая интонация уже порядком начала действовать на нервы. Салли закатила глаза, поплелась следом.       «Душнила», – лишь одними губами промычала она в завершение.       Со спины подул холодный ветер, колючими лоскутками обвиваясь вокруг круглых ляжек. Колени в рваных чулках вновь задрожали, и Салли схватилась за плечи:       «Как же долго идти до этого чёртового метро…»       Сдерживаясь от стона, она подняла голову на мужчину. Подолы чёрного пальто мягко подёргивались на ветру, при этом оно выглядело достаточно тёплым. Как минимум, теплее, чем кожанка Бетти и полное отсутствие нижней части гардероба… Салли завидно нахмурилась:       «Видит же, что я мёрзну, и даже пальто не предложил! Ну нахал!»       В который раз она пожалела о том, что решила сунуться в этот клуб – сейчас бы сидела дома, в тепле, да ела десятый кусок пиццы, посматривая глупый ромком… И никакой идиот бы не лез с поцелуями, никакой идиот не зажимал бы в углу. Никакой идиот не портил бы её одежду. Никакой идиот не превращал бы этот вечер в самое настоящее-…       Салли замечталась, так придавшись злым мыслям, что вновь не заметила неровной гальки на мостовой. Хлоп! – каблук запнулся об бугорок, и второй раз за вечер она полетела на землю. Только теперь ладонь-таки ухватилась за что-то, не позволяя себе упасть.       – О-ой!       Салли поморгала несколько раз, а затем поняла… что держится прямо за локоть мужчины. Она испуганно подняла голову и смутилась, увидев внимательные глаза. Странно: тот не спешил убирать руку. Салли этого тоже делать не стала.       – Дурацкие каблуки, последний раз в жизни их надеваю… И без того неуклюжая, так сейчас вообще падаю на каждом углу. Прости…       Бормоча ругательства и чувствуя под пальцами упругость напряжённых мышц, она не сразу услышала тихий голос:       – Идём дальше.       Вновь подняла взгляд к небу с надеждой – но мужчина уже отвернулся. И Салли неловко кивнула, следуя за незнакомцем, – так и не убравшим её ладонь со своей руки. Сердце ещё раз пропустило удар, когда она поняла, что шаг мужчины стал медленнее. Тогда она обхватила его локоть второй рукой – он всё ещё не возражал… Подошла ближе и почувствовала, как страх, наконец, отходит на второй план, а вместо него возвращается облегчение. Салли расслабилась, позволив просто вести себя вперёд, решив хоть на пару мгновений, но превратиться в безвольную куклу, не ответственную за свои или чужие решения. Она обхватывала руку мужчины, покуда на неё вновь нахлынула печаль, напомнив, как совсем недавно она так же держалась за Билли, улыбалась его шуткам и обнимала в плечо, тыкаясь носом в толстовку. Как размышляла о будущем и задавалась вопросом: «Может, не зря я дала себе ещё один шанс на любовь?» А Билли дал вполне ясный ответ этим вечером: зря.       С закрытыми глазами Салли совсем не заметила, как наблюдал за ней незнакомец, как изучал её грустное лицо, дрожащие от мороза плечи. Голый живот и покрытые ссадинами коленки в чулках. Как сосредоточенно думал о чём-то, не привыкнув к внезапной молчаливости Салли. Она не рушила его размышления. Лишь плотнее схватилась за спасительный локоть – ноздри защекотал уже знакомый запах хвои и чая… Звуки вокруг превратились в один плотный пузырь тишины, и уставшие органы чувств не принимали противный шум. Сквозь ночной город она слышала только размеренный стук шагов – своих собственных и туфель мужчины – чувствовала, как его напряжённые мышцы под пальцами расслабляются, и задавалась вопросом: «Что такое любовь? Заслуживаю ли я её?»       ㅤ       Спустя пару пешеходных переходов они добрались до перекрёстка на Лоример-Стрит и Хоит-Шермерор. Направились точно вперёд, никуда не сворачивая. Мимо с громким смехом прошла компания молодых людей. У каждого в руках было по стеклянной бутылке, и до ноздрей донёсся резкий запах дешёвого спиртного. К горлу Салли подкатила тошнота и икота, в голодном желудке забурлило, хотя алкоголь – это последнее, что ей было нужно. Она резко остановилась, прикрыв рот рукой:       – Уф-ф, какой ужас… так и знала, что коктейль был лишним! О-о, боже… у тебя… случайно, воды не найдётся? И… влажных салфеток… О-о, о, кажется, я сейчас!.. Бу-э-э… – она выпучила глаза, изображая рвотный позыв. Это был блеф. Задрав подбородок, Салли победно обрадовалась изумлению, пробежавшемуся во взгляде мужчины. – Я шучу-у! А ты поверил, я видела лицо… Как испугался! Не боись, не наблюю я на твои штанишки. Хотя… Торопиться со словами не буду… Мне нужно подышать. И попить воды. И съесть что-нибудь!       Мужчина бегло огляделся по сторонам, и бровью не поведя на кривляния.       – Тут кафе. Круглосуточное.       Салли перестала паясничать и проследила за взглядом – в паре метров от них действительно стояла обнищалая забегаловка.       – Ты что, предлагаешь мне поесть? Прямо… сейчас?       – Да.       – Эм-м… А ты?       – Обойдусь.       Салли опешила, всё никак не привыкнув к этой сухой прямолинейности. Начало даже казаться, что за таким поведением скрывается непонятная ей шутка. Уже собираясь по привычке сказать что-нибудь колкое и заносчивое, она вдруг застыла на месте. И от осознания происходящего у Салли сперло дыхание…       Подгадав самый неудобный момент, последняя ниточка, на которой держался весь низ костюма, внезапно решила… лопнуть! Салли еле успела сообразить и подхватить бархатные ленты – ещё бы мгновение, и она всем вокруг продемонстрировала свою великолепную пятую точку. Да уж, и часа не прошло, как предупреждала Бетти, а одежду уже можно было выбрасывать на свалку.       – Чёрт-чёрт-чёрт-чёрт… – сквозь зубы шипела Салли, хныкая от досады. – Что же делать… Что же делать! Слушай… – она закусила губу, подняв взгляд на мужчину. – Кажется, до метро мы не дойдём… Я не дойду. Не в таком виде. Не знаю, надо закрепить чем-нибудь, но… я никогда не была в таких ситуациях! Может, булавкой какой или кнопкой можно…       Тот помолчал немного. И… кивнул:       – Понял. Зайдёшь?       Он вновь указал на забегаловку. Салли показалось, что у неё вот-вот начнёт дёргаться глаз: нет, он точно издевается! Разве можно настолько спокойно на всё реагировать?       – Хм! Зайду! – фыркнула она и с гордой, поистине королевской осанкой протопала к двери кафешки, чуть не забыв при этом, что вся её одежда висит на соплях. – А ты стой тут один и мёрзни, раз уж тебе настолько по барабану!       Придерживая ткань костюма на бёдрах, Салли обернулась только лишь для того, чтобы демонстративно хлопнуть дверью: последнее слово осталось за ней. Мужчина промолчал. Затем вздохнул, качая головой, и подошёл к краю тротуара. На лице его появилось теперь уже явное негодование. Лоб нахмурился, губы скривились. Вытянув руку вперёд, он спросил сам себя с тяжёлым вздохом:       – Не морочишь ли ты мне голову, Салли Моррисон?       ㅤ       Околевшие, дрожащие от мороза ноги, наконец, начали согреваться, почувствовав приятную теплоту помещения. Салли огляделась. Губы брезгливо скривились при виде пустых потёртых столиков и пыльных светильников на потолке, от неприятного света которых слезились глаза.       Даже не дослушав приветствие сонного пухляка за стойкой, она пробежала через всё помещение, крикнув: «Мне в туалет, простите!» – и остановилась у стойки только за тем, чтобы стащить пару канцелярских кнопок: «Я одолжу?» Работник и слова не успел вставить, как Салли скрылась за дверью туалета.       Внутри было холодно, вонь немытых унитазов так и стремился воззвать её к тошноте и облегчить, наконец, желудок. Задержав дыхание, Салли стала приводить костюм в порядок. Впрочем, легко сказать: что подшитый, что нет, разницы никакой – остаётся лишь гадать, как долго он продержится. Даже Бетти не спасла его от катастрофы, что уж могли сделать бесполезные кнопки?       С иронией размышляя над тем, что ещё могло произойти этим вечером, способное свести её в могилу, Салли думала о своём загадочном спутнике. Интересно, чего он не зашёл вместе с ней? Они могли просто перекусить, да пойти дальше… Стесняется? Наверное, он громко чавкает! Или все крошки от еды на лице остаются… А может, он краснеет при разговоре с незнакомыми мужчинами? Впрочем, это были скорее её привычки, нежели его.       Салли испытала лёгкий укол совести: ведь он наверняка стоит сейчас там на улице один-одинёшенек, мёрзнет и нервничает, перекатываясь с ноги на ногу, пока она корячится в туалете. Впрочем, его никто не заставлял с ней возиться! Сам вызвался – вот и пусть дальше ждёт! Салли спешить не собиралась.       И в этот самый момент до неё дошло неприятное осознание:       – Это… отмазка…       Губы исказились в кривой ухмылке: он просто устал от неё.       «Теперь ясно. Сейчас поправлю одежду, куплю еды, вернусь, а его… и след простыл, – она поджала губы с обидой в мокрых глазах. – Если я настолько не нравлюсь, что он избавиться от меня хочет, можно было и в лицо сказать. Не навязываться со своими: «Я провожу, я провожу». Обойтись без хитростей и обмана».       Мысль казалась очевидной, ведь у всякого человека есть предел терпения – его, вот, уже иссяк. Но даже так Салли не могла понять: почему от этого ей настолько грустно?       Спустя мгновение с одеждой, наконец, было покончено, хоть костюм и болтался теперь, как набедренная повязка. Другой вопрос: как идти до метро? Один неверный шаг – и одежде крышка. Решив отложить эту мысль хотя бы на пару минут, а вместе с ней и дурацкие переживания по поводу мужчины, Салли схватилась за ручку двери и услышала… звон колокольчиков. По спине пробежали мурашки – она представила фигуру незнакомца на входе. Но сердце боялось ошибиться, боялось вновь наступить на очередные грабли.       Тогда Салли зажмурилась, дёрнула дверь на себя, набрав в лёгкие больше воздуха. Она выбежала из туалета. И увидела…       Не ушёл.       Мужчина стоял на входе, напряжённым взглядом пробегаясь по пыльным столикам, по продавцу у прилавка. И только заприметив её, лицо его расслабилось. А Салли не смогла понять, почему собственные губы расплылись в глупой улыбке.       Поблагодарив продавца за булавки, она оглядела закуски, купив жирный бургер, – единственный, не выглядящий так, будто лежит тут с прошлой весны. С ним банку колы. Незнакомец не подгонял.       – Подлаталась? Идём, – только и сказал он, пропуская довольную девушку вперёд.       Снаружи было всё так же холодно. Морозный ветер обдувал ноги, играясь с подолами кожаной куртки, и неприятно свистел в ушах, но тепло в груди перебивало все эти чувства. Когда перед лицом прошла очередная толпа горожан, чуть не зацепив Салли вместе с собой, мужчина успел подхватить её за локоть – стало теплее вдвойне.       Салли собралась было идти дальше к метро, но незнакомец не шёл следом. Она обернулась и увидела, как он стоит возле машинки, припаркованной у тротуара. И по ярко-жёлтой окраске не сложно было догадаться, что это был за автомобиль.       Негодование отразилось на красных щеках. Салли со злостью сжала в руках газировку и бургер, подбегая к спутнику.       – Это ещё что?       Мужчина посмотрел на машину, изучил со всех сторон. Уверенно кивнул:       – Такси.       – Я вижу, спасибо! Вообще-то… – она вздохнула. – Это, конечно, здорово, но мы ведь не договаривались об этом.       – Думаешь, твоя одежда протянет ещё полчаса прогулки? Или разбитые коленки успели зажить? – в голосе отнюдь не было претензий, только лёгкий сарказм.       – Не в этом дело, – фыркнула Салли, всё же с удивлением отметив его внимательность. – Я даже не знаю, откопаю ли на метро денег. Проездной где-то просрала, теперь нужно брать новый… На такси уж тем более не хватит! Дорого…       Мужчина обхватил пальцами сигарету. Выпустил из лёгких облачко сладковатого дыма:       – Дорого? Ну, если ты живёшь на острове или другом побережье – возможно. – Он сразу же прищурился. – Впрочем, ты ведь так и не сказала, где живёшь.       Сочтя слова за провокацию, Салли задрала подбородок.       – Ну-ну! Ты, может, разницу видишь, а я вот – нет. Трущобы или район для мажоров – да пофигу, в такси никогда меньше пятнадцати не берут, и неважно, куда ты едешь. Знаем, проходили.       Мужчина пожал плечами:       – Пятнадцать баксов – это много?       – Ты… ох, ты просто невозможен! Извините, конечно, мистер миллионер, но для меня – много! Да я даже не знаю, сколько у меня сейчас с собой денег!       Салли не собиралась сдаваться, посему поставила еду на крышу такси, раскрыв уже подсохший рюкзак. Со стороны автомобиля раздался недовольный крик водителя:       – Эй-эй! Долго ещё ждать, амигос? Время деньги. Ваша дама пришла – едем или как?       Мужчина скрестил на груди руки и опёрся боком на машину, кинув:       – Ещё нет.       А сам пристально уставился на Салли. Под его внимательным взглядом она раскрыла кошель, начала рыться в нём – в куче скидочных карточек, помятых зелёных купюр, каких-то фантиков и наклеек. Насчитав около тридцатки долларов, она выдохнула.       «Слава богу, на такси хватает. Эх, если б не коктейли и дурацкий клуб!..»       Она закинула бумажник в карман, где обычно лежали все её важные документы. И в ту же секунду пришло осознание: что-то не так. Лицо Салли перекосилось от ужаса. На лбу выступил пот, а глаза чуть не полезли из орбит:       – Ох, нет-нет-нет… Только не это! Пожалуйста…       Салли вновь осмотрела рюкзак, но так и не сумела найти пропажу. Её айди-карта исчезла!       ㅤ       Мужчина молча наблюдал за этими копошениями, и сперва могло показаться, что ему совершенно нет дела до Салли и её проблем. Он выглядел как и минуту, как и десять, как и час назад таким же отстранённым и безучастным. И только присмотревшись, можно было увидеть подозрительный интерес в мрачном взгляде. Его прищуренные глаза поглядывали то на Салли, то вскользь пробегались по содержимому рюкзака.       – Потеряла что-то? – с некомфортной интонацией, заставившей напрячься, протянул мужчина.       Она поняла: вопрос с подвохом. Он что-то хотел узнать! Но каким бы ни было отношение Салли к этому незнакомцу, и сколько бы алкоголя ни бурлило в крови – голова была достаточно трезвой, чтобы оставить вопрос без ответа.       – Кхм… да с чего ты взял? Просто… проверила всё и убедилась, что на такси не хватает! Да-да, печально, но что поделать? Придётся мне отказаться от поездки…       Мужчина подозрительно сузил глаза, выждав паузу, однако ничего не ответил – поверил?.. Скорее всего, решил не задавать лишних вопросов.       Салли хотелось мысленно хлопнуть себя по лбу: как так, потерять такой важный документ, без которого и шагу ступить нельзя! Сколько же будет мороки с восстановлением идентификационной карты… Где она вообще её посеяла?       «Может… дома оставила? Да, точно! Она просто лежит на тумбочке возле зеркала. Вот глупышка, Салли, всё время переживаешь из-за ерунды! Приеду, и карточка точнёхонько на входе!»        Избавиться от переживаний, увы, не получилось.       Салли увидела, как мужчина о чём-то переговаривается с водителем. Заметив, что та больше не шарится по карманам, он спросил:       – Что решила?       – Да говорю же… у меня нет денег.       – Без проблем: я заплачу. Вообще-то так и рассчитывал изначально.       – Ох! Эм… Хм… М-м… – ошарашенная таким заявлением, не в состоянии связать и пару слов, Салли только выдавила неловкое: – А у тебя что, деньги есть?       Он не выдержал и усмехнулся от такого вопроса. Салли сразу поняла, какую ляпнула глупость. Шелковистые угольно-чёрные волосы, строгое длинное пальто, деловой костюм с красивым галстуком винного цвета и лакированные классические туфли.       «Ну да, у тебя-то точно есть деньги. Кем ты работаешь? Крутой бизнесмен?»       Одной лишь вещью, сбивающей образ, были его глаза – чёрные, холодные и пустые. Отсутствие бровей на лице пугало ещё сильнее, но Салли понимала: о вкусах не спорят. Её, например, вкусы никак не задевались.       Раздался очередной гудок такси. Мутное боковое стекло опустилось, в просвете показались тёмные усы водителя. Салли нутром почувствовала, какие помои сейчас полетят в их сторону за эти минуты бессмысленного ожидания. Предвещая гнев, она крикнула:       – Ладно-ладно! Я согласна ехать!       И торопливо открыла дверцу заднего сиденья, запрыгивая внутрь. Спереди послышалось недовольное ворчание под нос, а следом приветствие с отчётливым португальским акцентом:       – Boa noite, мисс… Что ж вы так долго?       – Простите! Вот такие вот мы, американцы, наглые, – Салли со смехом подумала: «И чего, интересно знать, нашептал тебе мой милый спутник, что ты такой добрый?»       Салон такси был маленьким, душным, пропитанным мускусными запахами и дымом, а жёсткое продавленное сидение доставляло определённый дискомфорт. Да, удобством и не пахнет – зато тепло. Салли облегчённо вздохнула, потирая замёрзшие руки и ноги.       Передняя и задняя части авто были разделены перегородкой с окошком для передачи денег, и сквозь неё виднелась макушка водителя. Он обернулся, оглядывая Салли долгим, изучающим и не самым деликатным взглядом. Смуглое лицо украшали пышные усы и щетина, и вскоре к ним присоединилась улыбка:       – Ладно, так и быть, извиняю. Куда везти, красавица?       – Ри-…       Салли оборвалась на полуслове, когда со стороны двери показалось лицо её спутника: он собирался присоединиться.       – Эй! Ты что, тоже поедешь? Ты же, вроде, только до метро проводить хотел! Считай, задача выполнена! А то, знаешь ли, это уже переходит все-…       Она не договорила. Прикусила губу, увидев в этих серых глазах… нет, не злость или раздражение – что было бы ожидаемо, ведь она была ещё той занозой в заднице. Глаза мужчины пустели от усталости.       Салли почувствовала лёгкий угол стыда – настолько лёгкий, как комариный укус, и всё же… Этот мужчина за ночь сделал много хороших вещей, при том совершенно бескорыстно. Уж кто-кто, а он меньше всего заслуживал злых слов, среди всех, с кем довелось пообщаться.       Она хмыкнула:       – Я без претензий, ежели чё. Садись, конечно. И да… спасибо, что подержал, – Салли забрала из его рук еду.       Мужчина кивнул, садясь следом в машину, и она крикнула водителю:       – Везите нас на 40-ую улицу, Ривер-Фолс.       – Дом?       – Там… только один. Езжайте!       – С этого и надо было начинать! – тут же весело откликнулся португалец и повернулся обратно к рулю. – Без пробок минут через двадцать примчимся.       Мужчина закрыл дверь. Таксист нажал на педаль газа, и машина рванулась вперёд.       ㅤ       Накуренный салон наполнила завывающая музыка, тихонько играющая по радио. Чуть опустив окно, Салли вздохнула: вот теперь можно по-настоящему расслабиться. Она продолжила поглощать не самый вкусный бургер, краем глаза поглядывая на незнакомца. Чёрная сигарета всё ещё была зажата меж зубов, и даже удивительно приятный аромат его табака никак не мог перебить спёртые запахи пота, мускуса и дешёвых ароматизаторов, забивающих весь салон.       – Кхм-кхм… эй, приятель? – подал голос водитель, пальцами тарабаня по рулю. – Здесь, конечно, можно курить, никто не запрещает. Но есть ведь рамки приличия…       Он сразу же замолчал, стоило поймать давящий взгляд мужчины в зеркале заднего вида. Да, от такого любой заткнётся, лишь бы не нарваться на неприятности… Неловко прокашлявшись, таксист начал тихонько насвистывать слова в тон песне, играющей по радио. Салли, потягивая колу через трубочку, оглядела спутника с иронией:       «Сочувствую, мужик. От тебя, наверное, все подряд шарахаются. Что ты вообще сделал со своими глазами? И бровями… Тяжело живётся, поди, с такой внешностью. – Заметив, что он так и не вынул изо рта сигарету хотя бы из вежливости, добавила: – Ну и пофигизм… Есть, к чему стремиться!»       Салли внимательно уставилась на профиль мужчины, гадая, о чём он думал в ту секунду. Вспомнился его уставший взгляд.       «Зачем ты вообще со мной возишься? У тебя разве без меня проблем не хватает?»       Ответа она не нашла.       На какое-то время все замолчали. Такси виляло из стороны в сторону, обгоняя водителей, стараясь как можно скорее поспеть на зелёный свет. Тряска от подобной езды ощущалась так, словно они сидели не в автомобильных креслах, а на американских горках.       – Эх, какое отличное движение! – вновь подал голос водитель, весело поглядывая то на девушку с мужчиной в зеркало, то на поток машин за окном. – Везде бы так, ей богу. Не то, что на острове – каждую минуту чёртова пробка, entendeu?       – Правда? – Салли оторвалась от газировки, подхватывая разговор. – А я думала, вам выгодны длинные поездки. Типа, чтоб денег как можно больше содрать с лохов, вроде нас.       – Ну, вы скажете, мисс. Тогда уж лучше «стоячие», иначе машина, чертяка, кучу топлива сожрёт, – таксист сипло рассмеялся, пригладив усы. – Лично мне выгоднее брать количеством. Сами посудите: Стейтен-Пойнт, самый час пик, и я с одним единственным клиентом. Ну лажа! А можно было бы: в два раза больше заказов, в три раза быстрее поездки, выручка в пять раз больше!       – Блин, как классно… Хоть и звучит преувеличенно!       – Да не-е, всё так и есть. Вообще, счас-то и на Гранд-Айленде не протолкнуться. Хоть и не час пик – центр города, как никак! А здесь движение свободное всегда. – Таксист улыбнулся, прибавляя громкость радио: по всей видимости, решил, что общительные клиенты не будут против. – И как же такую обворожительную даму в Холбрук занесло? Ну, в Хобокен, вернее, – другие кварталы поприятнее будут. Видок у вас не из лучших…       Он оглядел наряд Салли, бёдра и оголённую талию чересчур долгим взглядом, заставив её неудобно поёжиться, и вскоре вновь уставился на дорогу. Не отрываясь от бургера, с набитым ртом она выдала:       – Я пошла тусоваться с парнем в клуб, он мне изменил, я плюнула ему в лицо, а потом станцевала на сцене театра и… – вспомнив неловкий инцидент с Женевьев, она запнулась, – …кхм, на этом всё и закончилось. Теперь еду домой.       – О как. Звучит так же весело, как моя свадьба, – водитель перевёл взгляд на мужчину. – Значится, с парнем развлекалась? Эй, приятель, а я думал, что дама-то ваша…       Возможно, общительный таксист планировал и его занять разговором, но уже во второй раз поспешил замолчать. Незнакомец поднял голову, и взгляды столкнулись в отражении зеркала.       – Твоё дело за дорогой следить. Приятель.       Водитель не стал спорить. Было видно: вставить грубое словечко он явно не прочь, но вот получить по зубам ему не хотелось. Салли с ухмылкой заметила, как смешно дёрнулись его пышные усы. Она украдкой глянула на незнакомца:       «Ну ты и грубиян, конечно! А в гримёрке показался совсем другим человеком. Впрочем… – вспомнив взгляд таксиста, она поёжилась. – Не мне судить».       Весёлая болтовня потихоньку вывела её из состояния оцепенения, какое преследовало весь этот путь от театра. Салли с жалостью отметила, что нужно было поймать машину гораздо раньше – ещё в тот момент, как она вышла из здания! Но вдруг она поняла: а ведь вызови она такси… они бы не встретились вновь. Салли и этот загадочный мужчина. Судьба опять взяла всё в свои руки? Хорошо это или плохо? Ведь совершенно неясно, к чему способно привести такое знакомство…       Мужчина сидел, скрестив ноги и закинув руку на спинку сиденья, в правой ладони в перчатке держал телефон. Он вёл с кем-то переписку, а голова была повёрнута в сторону – при всём желании нельзя было рассмотреть его лица.       Салли нахмурилась. Почему этот мужчина такой странный? Зачем он так упорно провожает её до дома? Он что-то скрывает? Или его сердце настолько большое, что не позволит бросить её здесь одну?..       Не тратя и секунды, она воскликнула:       – Эй! А нафига ты вообще меня провожаешь? Тебе от меня что-то надо?       Ответом на такой крайне прямой вопрос послужило неудивительное молчание. Даже кивка не было сделано в её сторону. Чувствуя, как от безысходности снова начинает дёргаться веко, Салли скривилась:       «Да что тебе мешает просто ответить? Сказать: «Я заберу все твои деньги и имущество» или: «Я собираюсь убить тебя и всю ночь насиловать труп», как нормальный человек! Это что ли так сложно? Не понимаю… – она вздохнула, чувствуя, как кровь закипает в венах: – Ну хорошо, если ты думаешь, что сможешь меня довести до белой горячки… я тебя переиграю».       Придумав наперёд всё, что будет говорить и делать, она приосанилась и кашлянула, привлекая внимание мужчины. Затем резво придвинулась, и он тут же спрятал телефон в карман, скосив взгляд на Салли.       – Слушай! Я тут это… пить хочу. Кола кончилась.       Незнакомец пожал плечами:       – Это не ко мне.       Водитель просипел:       – Ох, у меня есть пойло, красавица! – он кивнул на фляжку на соседнем сиденье. – Не боись, за рулём не пью, но с тобой могу поделиться. Любишь коньяк с водкой?       Подавив ком тошноты, подступающий к горлу, Салли натянуто улыбнулась:       – Эм-м, спасибо, не надо.       Она вновь повернулась к мужчине, театрально развела рукой, издавая стон:       – Моё сиденье такое жёсткое! Я хочу развалиться там, где поудобней – на твоей части.       И он снова пожал плечами, даже не опуская взгляд:       – Валяй.       Повременив пару секунд, чтобы унять негодование, – да есть ли хоть что-то на этом свете, на что ему не плевать? – Салли злобно съехала вниз вдоль спинки сиденья, выпячивая ноги вперёд. Мужчина сидел, закинув ногу на ногу, ладонь с сигаретой положил на колено, постукивая пальцами неясную мелодию. Он даже на миллиметр не касался её колен в чулках – из вежливости или снова плевать? Руку он перекинул через её голову. Находясь теперь золотоволосой макушкой на уровне его торса, Салли скрестила руки, исподлобья разглядывая всё, что могла увидеть в таком положении: мощный подбородок, челюсть и выпирающий кадык на крепкой шее. Широкую грудь, мерно вздымающуюся от дыхания. Маленький бугорок в районе торса…       Вид, конечно, радовал глаз, но полное отсутствие реакции продолжало действовать Салли на нервы. Подметив, что по радио теперь вещали новости, она хмыкнула:       – Слушай, тебе не кажется, что как-то тихо стало? Я музыку хочу!       Мужчина опустил голову, глядя на её лицо под рукой. Прищурился:       – Что ещё ты хочешь?       В этом глубоком низком голосе наконец-то начало слышаться что-то помимо безразличия, – раздражение?       – О, много чего, даже вслух говорить неприлично… Начнём с радио? Как говорится, кто платит, тот и музыку заказывает, – Салли и не пыталась скрыть лукавой ухмылочки.       – Плачу Я.       – Вот и закажи музыку!       Повисла пауза, в воздухе словно бы заискрились искры, когда их напряжённые взгляды столкнулись. Салли с вызовом вперилась в его черные глаза, понимая, что у любого нормального человека уже давно бы лопнуло терпение. Что же насчёт него?..       Прошло по меньшей мере полминуты, пока он не сказал водителю:       – Приятель. Смени пластинку для дамы.       И отвернулся.       Не зная, чувствовать радость за победу или разочарование от очередной несостоявшейся реакции, она решила выбрать третий вариант: сдаться. У всего был лимит. Салли молча отвернулась к окну. В салоне стало скучно, только унылая музыка на португальском языке прорывалась сквозь тишину.       И лишь одно было в новинку: то, чего не мог заметить водитель. Чего не могла заметить сама Салли. Чего не мог заметить никто без дозволения мужчины. Его мускулистая грудь напряжённо вздымалась от дыхания, а лоб напряжённо хмурился. На лице царила растерянность, какую он умело скрывал за маской безразличия секундой назад. Так и сейчас, без труда спрятав все эмоции, он мрачно смотрел на мелькающие за стеклом тротуары и людей, пока в тёмных глазах горел немой вопрос: «Чего добивается Салли Моррисон?»       ㅤ       Снаружи быстро-быстро сменялись машины, превращаясь в одно сплошное пятно, напоминающее, что город никогда не спал. Радио с шумом и помехами бухтело на фоне. Таксист сделал его чуть громче, чтобы послушать прогноз погоды:       – …ожидается пасмурная. К утру температура понизится и составит… плюс тринадцать тепла, но с учётом влажности и ветра по ощущениям будет на… прохладнее…       – Тч. Que porra e essa? – словно нараспев простонал водитель, цокнув языком. – Э, завтра ждать дождины. Ну куда ещё? И так тучи, а с этим ливнем так вообще… Ах, Caralho!       Ш-шух! Ш-шух!       Мимо такси с оглушительным рёвом и лязгом пролетели два чёрных автомобиля, а следом еще три – таких же быстрых и опасных. Водитель вдавил педали тормоза в пол. Чудом машина не врезалась в грузовик впереди, а Салли успела выставить руки, спасая лицо от удара с сиденьем.       «Ах!» «Что за…» «Шумахер ёбаный!» – слышались крики с улицы. Автомобили ехали в хаотичном порядке, не заботясь ни о правилах движения, ни о безопасности окружающих. Парочка зазевавшихся горожан только по удаче не попала прямо под их колёса. Всё это походило на бешеную гонку из блокбастера.       – Bastardo!– опустив стекло, выругался таксист и показал несколько неприличных жестов в сторону машин вдалеке. – Чёрт бы побрал этих… инвалидов. Понаберут же никчёмных водил! Права выдали, а руль держать не научили!       Он без устали выливал поток бесчисленных оскорблений на португальском языке, смысл которых Салли понимала интуитивно. Она развернулась вполоборота, уставившись в заднее окно. Асфальт был усеян чёрными полосами, оставленными автомобилями. Вокруг сновали недоумевающие люди. Послышался вой полицейской сирены и строгие приказы, звучащие через громкоговоритель: «Остановитесь немедленно! Повторяю: прижмитесь к обочине!»       – Ох, ну вы только гляньте, кто приехал, – проворчал таксист, нервозно разглаживая усы. Машина потихоньку вливалась в поток. – Что от одних проблем до жопы, что от других. Надеюсь, хоть сейчас они займутся своим делом!       – Ого! Фри-мен-Стрит… – Салли по слогам прочитала адрес на одном из зданий. – Это Холбрук? Всё-таки есть тут полиция! Я знала… Только превысили скорость, и оп! – они тут как тут. Хорошо работают…       – В том-то и дело, красавица, что ни хрена эти копы не работают! Только сидят у себя в офисе и стулья прожигают часами, раз в десятилетку кидая за решётку невинных ребят… – водитель удручённо покачал головой. – Фримен-Стрит – это ведь уже Западное Побережье! Плохо знаете город? Тут-то, в отличие от Холбрука, они найдут видимость работёнки. Может, чёй-то серьёзное случилось, а может, какой идиот важной шишке дорогу перешёл. Или вообще, таких идиотов там целая процессия собралась! Вот и попались на глаза полисменам… Ладно, хрен бы с ними! – он плюнул в окошко и прокричал: – Холбрук позади давно, скоро будем на 40-ой улице, Ривер-Фолс.       Радио вновь забухтело унылой музыкой с помехами. Салли кивнула, наблюдая, как за окном мельтешат уже знакомые улочки спального квартала: ещё чуть-чуть и она наконец-то окажется дома! Она собралась было сонно прикрыть глаза, но тут взгляд упал на мужчину, сидящего рядом, и… Боги, что это было за выражение!       Оказывается, всё это время он не смотрел в телефон, а так же, как и она, наблюдал за развернувшейся ситуацией. Вот только в отличие от Салли, на его лице скользило не удивление, а крайняя степень злости. Она убийственно горела в глазах, играла на бледных губах, скривившихся так, что аж виднелись зубы. Даже холодная маска была не способна скрыть гнев.       Увидев её опешивший взгляд, он ни на грамм не смутился. Потушил сигарету. Вытащил телефон и начал в нём что-то быстро-быстро печатать. Не отрываясь от экрана, бросил:       – Советую пристегнуться.       Салли лишь сердито хмыкнула: «Не буду я тебя слушать!» – но ей и впрямь стоило пристегнуться, ибо в следующую секунду машина резко вильнула вбок, обгоняя автомобиль на встречной полосе, и Салли полетела в ту же сторону, с размаху впечатываясь… в плечо мужчины.       Он рефлекторно развернулся – она одной рукой опёрлась обо что-то ладонью. Чуть пошевелив пальцами, Салли осознала, на чём лежала рука… Вновь за эту длинную и долгую ночь – словно одного раза было мало – она бесстыдно ощупывала мужскую грудь.       Салли тут же отстранилась, с неловкой улыбкой размышляя о проделках судьбы, творящей всякие причуды этим вечером, и только раскрыв глаза шире… она обомлела.       Взгляд лежал точнёхонько на небольшом бугорке на груди незнакомца. И очертания чёрной кобуры, видневшейся под краем пиджака, невозможно было спутать ни с чем! Легко было догадаться, что за предмет в ней лежал, и что собирался взять мужчина в эту самую секунду, положив пальцы в перчатках на серую рукоять.       Пистолет!