Сладостный поцелуй Вечности

      Камилла провела бессонную ночь в безрезультатных попытках уговорить себя не переживать по поводу своего поведения во время маскарада. И кто же, спрашивается, просил ее бесцеремонно хватать незнакомого человека, кружить его в танце и уж тем более целовать? Почему в тот момент она не подумала о том, что этот мальчик вполне мог оказаться графом или еще бог знает кем? Она невольно поддалась всеобщему веселью и непринужденной атмосфере бала, совершенно позабыв о ненавистной ей напускной чопорности. И зачем она только поддержала эту глупую игру в «обиду», навязанную тем человеком? Тогда ей показалась совершенно невинной его просьба потанцевать с мальчиком, которого она наивно приняла за его же брата. Такая ситуация не казалась ей из ряда вон выходящей, в отличие от той, что произошла в действительности. Каким образом дворецкий вообще мог попасть на подобное торжество и танцевать наряду с аристократами? Она же не обозналась? Это и в самом деле был он? Сомнений быть не могло: она ни за что не спутала бы его взгляд и улыбку. Стоило признать, хотя и не очень хотелось, что ей еще не доводилось встречать подобного очарования в других мужчинах. Даже Артур в тот вечер показался ей не таким обворожительным, как обычно. «Всё дело в таинственности», — решила Камилла. Её обманула собственная мечтательность, и теперь, когда все маски сброшены, этому мужчине больше не удастся заставить трепетать ее доверчивое сердце. Оставалась лишь одна проблема, которую ей необходимо было решить как можно скорее, чтобы очистить собственную совесть — извиниться перед графом Фантомхайвом.       Камилла едва дождалась двух часов пополудни — того времени, когда ее визит не посчитали бы признаком дурного тона, и поспешила в особняк на Хантер-стрит. Вчера тетушка Эмма поделилась с ней своими впечатлениями о юном графе Фантомхайве: она в красках описала его не по годам серьезный характер и рассудительность, и в целом осталась о нем довольно высокого мнения. Это обстоятельство совсем не порадовало Камиллу, и лишь сильнее укрепило в мысли о том, что ей просто необходимо принести свои извинения такому важному человеку, как граф, каким бы юным он ни был.       Чем ближе Камилла приближалась к знакомому ей с детства дому, тем сильнее росла ее тревога. Как примет ее граф? Простит ли он ей ту нелепую шалость? Собравшись с духом, девушка решительно постучала в парадную дверь. Ответа не последовало, и Камилла уже собиралась уйти, утешив себя мыслью о том, что сделала все возможное для усмирения собственной совести, как дверь с шумом отворилась, и из проема нерешительно высунулась светлая голова. Пронзительный взгляд золотистых глаз выжидательно задержался на девушке.       — Добрый день, — робко произнесла Камилла. — Могу я узнать, дома ли сейчас граф Фантомхайв?       Не произнеся ни слова, слуга закрыл перед нею дверь, но лишь затем, чтобы снять с двери цепочку и пропустить гостью внутрь, хотя на долю секунды Камилле показалось, что ей бесцеремонно отказали в визите.       — Пожалуйста, подождите. Говорит Китс, — негромко произнес лакей, заставив Камиллу растерянно озираться по сторонам в поисках того самого Китса, но поблизости никого больше не было.       «Какое счастье, что мне не встретился тот мужчина», — подумала Камилла, когда слуга ушел докладывать о ее визите хозяину. Ей привиделось, или по плечу уходящего юноши скользнула голова змеи? «Быть этого не может» — решила девушка и вернулась к своим размышлениям. Сейчас лакей проводит ее к графу, она извинится, и на этом всё закончится. Настроение девушки поднялось от мысли об избавлении от ненужных угрызений совести. В ожидании приглашения, она заинтересованно осмотрела холл: все осталось таким, каким было прежде, во времена ее детства, когда они с Оливией посещали этот дом вместе с тетушкой Эммой. Камилла вспомнила, как любила рассматривать причудливые картины, украшавшие стены в комнатах. Тогда она была еще мала и не могла как следует понять их содержимое. Сейчас она легко узнавала сцены из древнегреческой мифологии, угадывала изображенных на полотнах героев. Видимо, родители тетушки были большими ценителями античности. Камилла подошла ближе к висевшей рядом картине, вдохновленной мифом о похищении Персефоны. Неизвестный художник избрал для своей работы ключевой момент этой истории: Аид — мрачный бог подземного мира — предлагал возлюбленной Персефоне испробовать зерна граната. Гранат, символизировавший брачные узы, навеки связал богиню с царством мертвых и его властелином.       — Мне передали, что вы хотели встретиться с господином, — раздался за спиной голос, изрядно напугавший Камиллу. Она была так поглощена картиной, что не заметила приблизившегося к ней человека. Сдавленно вскрикнув от неожиданности, девушка резко обернулась и застыла на месте, увидев подошедшего мужчину. Дворецкий семьи Фантомхайв не выразил удивления по поводу ее появления. Бесстрастно взирая на гостью, он плавно перехватил поднос с закусками другой рукой, достал карманные часы и перевел взгляд на циферблат.       — Это вы? — воскликнула Камилла, сама не понимая зачем. Наверное, ей стоило изобразить равнодушие и надменность. Бессонная ночь плохо сказалась на ее способности управлять собственными эмоциями.       — Это я, — уверенно ответил мужчина. — Что вас сюда привело?       — Вы! — возмущенно выпалила девушка. Вправе ли дворецкий допрашивать гостью, пришедшую к его хозяину?       — Я? — переспросил мужчина. — Что же вы, не можете меня забыть? До сих пор пребываете в восхищении от моих танцевальных навыков? — дворецкий однозначно издевался. Несомненно, таких дерзких слуг она еще не встречала.       — Конечно же, нет! Вы меня подставили, поэтому я здесь! Почему вы не сказали, что тот мальчик — граф? Если бы я знала об этом, то была бы более сдержанна в своих действиях.       — Ох, мисс, простите, мне так жаль, — без капли сожаления ответил он. — Но что же вы такого сделали?       Камилла задумалась: стоит ли вообще обсуждать это с дворецким? Но какое-то скверное чувство отравляло ее изнутри, подло шептало ей на ухо о том, что виновник этой неприятной ситуации непременно должен узнать на какую глупость ее подтолкнул. Разумом девушка сознавала, что мужчина не виноват в ее легкомысленных порывах, но обида уже глубоко закралась в ее сердце. Использовать ее доверчивость для неизвестных ей туманных целей — невероятно бесчестный поступок.       — Вы хотя бы понимаете, что я против воли увлекла в танец человека, значительно выше меня по статусу, назвала его «букой», что вполне можно счесть за оскорбление...       Дворецкий рассмеялся. «Нет, он точно издевается», — подумала Камилла, и мысль о том, что она, возможно, обвиняет совершенно невиновного в ее злоключениях человека, бесследно исчезла.       — Очень правильный совет для юного господина, — ехидно заметил мужчина. — Вам не стоит переживать по этому поводу. Думаю, милорд не держит на вас обиды.       — Но кроме всего прочего, — продолжила Камилла, прерванная смехом дворецкого, — я поцеловала его в щеку!       — Вы целуете всех ваших партнеров по танцу? — уточнил мужчина.       — Нет, я же не поцеловала вас! — съязвила девушка. За кого вообще он держит ее, раз позволяет себе подобные замечания?       — Мне вы даже не улыбнулись, — с притворной печалью заметил он.       Их разговор прервал внезапный громкий грохот и истошные крики со стороны лестницы. Себастьян едва успел перевести взгляд в сторону источника шума, как мимо него пронеслась темная тень: Камилла Эттвуд, мгновенно оказавшаяся у лестницы, поддерживала с трудом стоящую на ногах Мэйлин, горы белья хаотично лежали по всему холлу и лестнице.       — Ну что же вы стоите, как истукан? — сердито крикнула Камилла замешкавшемуся дворецкому и обратила обеспокоенный взгляд на служанку. — Девушка, вы в порядке?       Себастьян готов был поклясться, что все произошло в мгновенье ока, ведь даже он не успел отреагировать быстрее, чем это сделала мисс Эттвуд. Что за ерунда? Как она могла преодолеть расстояние от входной двери до лестницы так быстро? Она же определенно человек. Или нет? Он не почувствовал ничего странного, когда касался ее во время танца. Кто же вы, мисс Камилла Эттвуд?       — Ш-ш-ш-шнурок! — испуганно пояснила горничная. Мисс Эттвуд посмотрела на ноги девушки: у нее действительно развязался шнурок на ботинке, за который она, должно быть, запнулась, когда спускалась по лестнице с горой белья в руках. Вещей было так много, что Камилла не могла представить, как все это вообще можно прихватить.       — Ах, мисс! Спасибо вам! — поблагодарила горничная Камиллу, смущенно поправляя очки.       — Мэйлин, я столько раз просил тебя быть аккуратнее и не брать так много белья сразу, — Себастьян поставил поднос на столик для визиток и помог служанке собрать упавшие вещи. — В следующий раз используй хотя бы корзину.       Себастьян оставил часть собранного белья у лестницы, а другую передал горничной, наказав отнести в прачечную сначала то, что она держит в руках, а затем вернуться за остальным. Дворецкий проследил за тем, как неуклюжая служанка добралась до лестницы, ведущей в подвал, немного подождал, вслушиваясь в ее шаги, и, убедившись в том, что она благополучно миновала лестничный пролет, обратился к гостье, предложив ей пройти в гостиную.       — Прошу вас, угощайтесь, — сказал он, поставив перед ней ароматный чай и тарелку с печеньем. — Я сообщу вам, когда граф будет готов принять вас.       Камилла проводила дворецкого взглядом, пока он не скрылся за дубовой дверью кабинета. Девушка осмотрелась: в отличие от холла, гостиная явно претерпела изменения. Она помнила свои детские ощущения, связанные с этой комнатой. Ей всегда было некомфортно подолгу находиться в этом излишне вычурном месте. Сейчас же комната обрела вполне приличный и даже изысканный вид. Тот, кто сотворил это невероятное преображение, несомненно, имел утончённый вкус. Камилла долго не решалась испробовать угощение, предложенное дворецким: она полагала, что граф примет ее незамедлительно, и была готова сорваться с места, как только получит разрешение. Однако дворецкий все не появлялся, а нарастающее беспокойство лишь пробуждало аппетит. Существенную роль сыграл и пропущенный утром завтрак. Насыщенный аромат фруктового чая был настолько манящим, что девушка не смогла пересилить желание испробовать этот чарующий напиток. Да и зачем вообще отказываться от столь любезного предложения? Чай был действительно бесподобен: пряная груша прекрасно сочеталась с душистым жасмином, а печенье оказалось настолько вкусным и нежным, что буквально таяло во рту, оставляя после себя приятный лимонно-мятный привкус. Повар графа Фантомхайва, бесспорно, заслуживал наивысшей похвалы за свой непревзойденный кулинарный талант. Дверь кабинета, наконец, отворилась, и Камилла почувствовала немалое огорчение от того, что съела только три печенья и не успела допить наивкуснейший чай.       — Граф ожидает вас, — любезно сообщил дворецкий, и Камилла с замирающим сердцем последовала за ним.       Сиэль Фантомхайв стоял рядом с письменным столом и, едва только гостья минула порог, поприветствовал ее и предложил присесть на заранее подготовленное для нее место.       — Чем я могу быть вам полезен? — благосклонно спросил он, и, глядя на него, Камилла почувствовала успокоение. Опираясь на рассказы тетушки Эммы, она невесть что напридумывала себе о важности и взрослости графа Фантомхайва. Граф, вне всякого сомнения, был намного рассудительнее своих ровесников, но все же оставался довольно приятным и приветливым юношей. Она вспомнила, каким милым он показался ей во время бала, и теперь смогла преодолеть свою тревогу.       — Я пришла к вам затем, чтобы попросить у вас прощение за свое бестактное поведение во время бала, — сказала она прямо, упуская ненужные формальности. — Прошу, простите меня. Я поддалась внезапному порыву: в тот миг мне показалось, что вы скучаете в одиночестве, и мне хотелось ободрить вас.       Сиэль был удивлен. Он точно знал, что за всей этой историей с внезапным танцем стоял его дворецкий, но решил пока что не выдавать свою осведомленность касательно этого случая.       — Вам совершенно не стоит переживать по этому поводу, — ответил он, мило улыбаясь. — Вы действительно повеселили меня в тот вечер.       Себастьян не ожидал такого великодушия от девушки, которая не столь давно справедливо обвинила его в том, что он безжалостно использовал ее в своих интересах. Сейчас она взяла всю вину на себя, ни словом не обмолвившись о том, что была сбита с толку дворецким. К чему это нелепое самопожертвование? Порой люди совершают невероятно глупые поступки. Люди?.. Себастьян внимательно осмотрел девушку, скромно сидящую на плетеном кресле. Быть может, ему показалось, и он попросту пропустил тот момент, когда она подбежала к Мэйлин? Стоило проверить, насколько верны его догадки.       — Благодарю вас за вашу доброту, — сказала Камилла. — Теперь мне спокойно на душе. Это единственное, что я хотела с вами обсудить. Прошу простить меня, если отвлекла вас от важных дел, — Камилла присела в книксене и уже собиралась выйти из комнаты, как путь ей преградил дворецкий.       — Мисс Эттвуд, не затруднит ли вас помочь мне? — вежливо спросил он. — Это не займет много времени.       — Да, конечно... — неуверенно произнесла она.       — Превосходно! — мужчина лучезарно улыбнулся и указал на бюст Антиноя, стоящий на узкой тумбочке. — Не могли бы вы подать мне ту скульптуру, когда я поднимусь на стремянку? Видите ли, тумбочка, на которой стоит этот бюст, нуждается в ремонте. Боюсь, что она не выдержит и развалится в любую минуту.       — Я не уверена, что смогу...       — Ах, не переживайте, насчет веса этой скульптуры, она не такая тяжелая, какой могла показаться на первый взгляд, это всего лишь гипс.       — Мне всегда казалось, что это мрамор, — девушка озадаченно посмотрела на скульптуру и провела по ней указательным пальцем, но сквозь перчатку она не могла ощутить тот приятный холодок, свойственный натуральному камню.       — Прекрасная подделка, — уверенно сказал дворецкий. Себастьян мельком взглянул на господина, который молча наблюдал за разыгравшейся перед ним сценой. «Что за безумие ты творишь?» — читалось в его обескураженном взгляде.       — Итак, вы готовы? — спросил дворецкий, поднявшись на ступени деревянной стремянки. Девушка с легкостью подняла бюст и передала его в руки мужчины. Уголок его брови едва заметно дрогнул, и лукавая улыбка скользнула по его губам. Он солгал ей. Скульптура действительно была сделана из мрамора, и при таких размерах была совершенно неподъемной для такой хрупкой леди. Оставалось проверить еще одно обстоятельство.       — И еще кое-что, — Себастьян обратился к мисс Эттвуд, поставив бюст Антиноя в большую нишу книжного шкафа, крепкие и прочные полки которого вполне могли выдержать такую тяжесть. — Не могли бы вы подать мне вон ту большую книгу? Только прошу вас, будьте предельно осторожны, она крайне тяжелая.       Без лишних возражений мисс Эттвуд с трудом подняла указанную вещь и насилу дотащила ее до дворецкого, едва не уронив по пути. Себастьян принял книгу из рук девушки и поставил ее в пустующий проем между другими книгами. Открывалось забавное положение вещей: неподъемная скульптура не вызвала у мисс Эттвуд особых хлопот, а легкая книга, которую вполне мог поднять даже милорд, показалась ей необыкновенно тяжелой. Все это казалась крайне интригующим.       — Благодарю за вашу помощь, — сказал Себастьян, спустившись со ступеней. — Вы очень мне помогли.       Мисс Эттвуд скромно ответила, что это ничуть ее не затруднило, и Сиэлю пришла в голову чудесная мысль о том, как воспользоваться сложившейся ситуацией.       — Мисс Эттвуд, не могли бы вы оказать и мне небольшую услугу? — добродушно спросил он. — Прогуляйтесь со мной по городскому пляжу. Говорят, сейчас там еще можно увидеть корпус судна, не столь давно попавшего в ужасающий шторм.