Мальчик-Которого-Нет - 2

      Первого сентября Джинни проснулась засветло под скрип половиц и громыхание посуды, застонала и с горечью попыталась заглушить знакомые звуки подушкой. Не помогло. Мать, будто нарочно, принялась что-то двигать по полу первого этажа, и этот скрежет проникал в уши младшей Уизли даже сквозь слой гусиного пуха.       - И почему я не родилась мальчиком? – со стоном выдохнула Джинни.       Ее братья обладали одной удивительной суперспособностью: прекрасно спать под почти любые звуки в Норе. Джинни так не могла. Сколько себя помнила, девочка просыпалась от любого шороха, а не только от воплей мамы Молли.       Будильник на тумбочке звякнул в руке и ехидно блеснул стрелками в полумраке.       - Пять утра?! – простонала девочка. – Почему она так рано встала? Неужели хоть сегодня нельзя поспать? Хочу в школу! Там я хоть смогу высыпаться.       Джинни села, потерла глаза и оглядела свою спальню. В последнее время та ее ужасно раздражала. Казалось, каждая мелочь в крохотной комнатке выдает бедность, вроде того же будильника: краска облезла еще до появления в Норе, а после Билла на боку осталась вмятина. Не радовало ни любимое лоскутное одеяло, ни забавные шторы с вышивкой, скрывающей прорехи, ни полосатый коврик у рабочего стола.       Вздохнув, девочка встала, сунула ноги в тапочки, закуталась в халат и уселась за стол. Воровато оглянулась на дверь, а после вытащила из небольшой стопки книг на полке тетрадь в кожаной обложке.       «Доброе утро, Том», - написала девочка на чистой странице и замерла, ожидая ответа, а после улыбнулась, когда надпись исчезла.       С некоторых пор у Джинни появился друг. Добрый, внимательный, понимающий. Друг, готовый и выслушать, и дать совет. С ним было так легко общаться, так легко обо всем рассказывать, что в какой-то миг девочка выдала Тому даже свои сокровенные тайны. И друг не подвел, не высмеял, не обозвал глупой малявкой, как близнецы, ни разу не перебил и не полез с непрошенными советами, как мама или Перси. Том был лучшим! Он единственный, для кого Джинни на самом деле была важна, кто ее не только слушал, но и слышал. С ним было легко и уютно. И огорчало лишь то, что девочка не могла переписываться с другом более часа в день или увидеться лично. Том успокаивал, уговаривал подождать до Хогвартса, где сами стены древней школы смогут компенсировать магические затраты Джинни. И девочка с нетерпением ждала начала учебного года.       «Здравствуй, Джинни», - на странице возникла короткая строка, выведенная красивым почерком.       «Знаю, что обещала не писать до Хогвартса, - улыбнувшись, вывела девочка чуть ниже, - но я так волнуюсь! Совсем скоро мы отправимся на вокзал! Я увижу поезд! И не просто увижу. Я сяду в него и поеду в Хогвартс».       «Все хорошо, - успокоил Том. – Понимаю тебя. Я сам ждал своей первой поездки с подобным нетерпением».       «И я снова увижу Гарри Поттера!» - добавила Джинни когда начали исчезать верхние строки.       «Он тебе нравится», - констатировал Том, и девочке почудилась добрая усмешка в этих словах.       «А кому он не нравится? – удивилась юная Уизли. – Он ведь Герой. И… красивый. Богатый. Мама читала мне все-все истории о приключениях Гарри. Он такой замечательный! И смелый. Храбрый!»       «Лучше меня?» - спросил Том.       Джинни захихикала и заверила своего друга: «Ты лучше всех, конечно!»       «Расскажи мне о Гарри Поттере», - попросил Том, и Джинни с радостью окунула перо в чернила, прежде чем начать быстро пересказывать все, что ей было известно о Мальчике-Который-Выжил. На миг ей почудилось, что совсем недавно она не питала такого восторга от Гарри Поттера, но быстро отбросила эту странную мысль.        ***              У меня был соблазн отправиться на вокзал через маггловский проход, но я помнила о маячившем где-то там Добби. И пусть домовику не удалось добраться до меня в имении Поттеров, это не означает, что я буду избавлена от странного существа в дальнейшем. И хоть очень хотелось узнать, как все сложится в этот раз, когда я и так довольно сильно изменила канон, утром первого сентября на платформу отправилась камином. Любопытство любопытством, а мне не улыбается опоздать на поезд и потом топать до школы от Хогсмида.       - Интересно, а как официально решается вопрос с доставкой тех, кто задержался и не успел на поезд? – спросила себя, отряхивая сажу с черных джинсов, прежде чем направится к ближайшему вагону. – Не поверю, что все успевают. Вот Патил… Хотя они живут здесь, но ездят же на историческую родину, наверное, да? А если… там чуть застрянут, тут немного опоздают… и появятся в Великобритании в полдень или ближе к вечеру?       Логика подсказывала, что для таких случаев есть экстренная связь напрямую с деканами. А в прошлом, до поезда, студенты прибывали в Хогвартс всеми доступными способами, в том числе и через камины.       - Интересно, не проще ли было построить рядом с Хогвартсом маленькую станцию с десятком каминов? – пристраивая вещи на багажную полку, подумала вслух. – Понятно же, аппарация и каминная сеть – это удобно. Можно переместиться в любое место. Расстояние не важно. Но неужели совершенно всем родителям удобно провожать своих детей сначала в Лондон, чтобы потом те много часов ехали через всю страну в школу? Ладно, когда речь идет о Лавгудах, Уизли и любой другой семье, живущей на юге Англии. Но если это кто-то из тех, кто живет севернее? Поезд не делает остановок до самого Хогсмида! А если кто-то живет в Эдинбурге или Абердине? Для камина расстояние не важно, но если аппарация? Неужели родители совершают крюк, перенося ребенка сначала в Лондон? Не верю.       Из маленькой поясной сумки извлекла все необходимое для поездки и с комфортом устроилась на сидении. Я прибыла пораньше, отправления придется подождать, а там меня, может, и ребята найдут. Сама бегать по поезду не буду.       В половину одиннадцатого в купе заглянула Панси, улыбнулась и с облегчением втянула внутрь свой чемодан. Он у нее отличался от стандартного сундука, но все равно был довольно внушительным.       - Привет! – улыбнулась я подруге. – Как прошло лето?       - Отлично, - пропыхтела Паркинсон.       - Что ты туда напихала? – удивилась я, наблюдая за тем, как девочка с трудом левитирует чемодан на полку. – Прихватила с собой весь дом?       - Да чары облегчения веса сдохли у самого поезда, - пожаловалась подруга. – Какая-то напасть!       - Правда?       Панси кивнула.       - А у кого-то сундук прямо в переходе застрял, - добавила девушка. – Никогда такого не было.       Я состроила искреннее удивление и хмыкнула. Захотелось себя по голове погладить за принятое решение, но сдержалась. Похоже, Добби решил многим жизнь попортить.       - Может, магнитные бури? – спросила с невинным видом.       - Что? – вздернула брови Панси, но я лишь помотала головой и отмахнулась:       - Не слушай, не слушай. Так как каникулы?       Как оказалось, часть лета Панси провела в разъездах. Элайджа Паркинсон своих детей любил, но опасался, что не сможет уделять им достаточно времени из-за бизнеса, а потому большую часть года сын проводил в гостях то у одной, то у другой тетки в Бельгии. И Панси присоединилась к брату, вернувшись из школы. Дети посещали всевозможные исторические места, отдыхали, объедались сладостями и всячески развлекались в компании кузенов и кузин. Лишь последние две недели младшее поколение Паркинсонов провело дома.       - Завтра отец снова переправит брата на континент, - довершая свой рассказ, добавила Панси. – К тетке Аурелии, вроде бы. Ее дети учатся в местной начальной школе и каждый день возвращаются домой, так что Калебу не будет одиноко. Дети тетушки Лазалии старше и еще вчера уехали в Шармбатон.       В коридоре раздалось недовольное «Ква!», следом за которым объявился сопящий и пыхтящий Невилл.       - О! – обрадовалась Панси и помахала парню сквозь стекло двери. – Явился.       За лето Лонгботтом мало изменился. Разве что чуть вытянулся и загорел.       - Спасибо, - выдохнул наш герболог, когда мы, видя, что у него заняты руки, открыли дверь. – Уф-ф-ф-ф!       Парень в одной руке тащил свой чемодан, какой-то кулек и клетку с Тревором, а другой трепетно прижимал к груди горшок с каким-то суккулентом.       - Привет, - улыбнулась я другу и села по-турецки, освобождая место на сидении. – Как дела?       - Привет, Харо, Панси, - покивал парень, опускаясь на диванчик. – Ух.       - Что это у тебя? – спросила я, с интересом рассматривая растение. Оно походило на пучок серебристо-фиолетовых и бирюзовых собачьих носов на длинных мясистых стеблях. Эти носы шевелились и тихо шуршали.       - Титанопсис лунарис, - с нежностью огладив розетки, представил Невилл.       - Он цветет? – с сомнением глядя на питомца нашего приятеля, спросила Панси.       - Да, но не так, как его немагическая разновидность. Лунарис выпустит бутон к зиме и лишь по ночам можно будет увидеть сам цветок. Он серебристо-белый, с мелкими пятнышками!       Мы с Панси переглянулись и незаметно для увлеченного своей находкой Лонгботтома тихо усмехнулись. Этот парень потерян для остального мира.       - Ква-а-а-а-а-а-а! – раздалось рядом очень недовольное и хриплое.       - Тревор, - недовольно поморщилась Панси. – Так громко.       Я хихикнула, перетянула к себе клетку и вытащила из нее явно обиженного жаба.       - Про вас совсем забыли, ваше высочество? – спросила, осторожно погладив Тревора по пупырчатой голове. – Бедненький зеленый принц!       Жаб прикрыл глаза и квакнул гораздо тише.       - Даже голос сорвали, пытаясь привлечь внимание хозяина? – спросила я, продолжая гладить жаба. – Ну… а что делать? Он у вас очень увлекающийся. Будьте к нему терпимее, ваше высочество.       Панси хихикнула. Невилл пропустил все мимо ушей. Он пытался приклеить свой драгоценный суккулент к поверхности стола, чтобы тот никуда не делся во время поездки.       - Ква, х-х-х, ква, - пожаловался Тревор.       - Ничего, скоро прибудем в Хогвартс, - заверила я. – А там много мошек и ваша любимая лужа в ванной.       - О! Кстати, - встрепенулся Лонгботтом. – Харо, ты только не обижайся, но я в этом году перееду в отдельную спальню.       Я лишь пожала плечами на это заявление.       - Я просто не хочу никому мешать, - пустился в объяснения парень. – Я-то привык за лето, а вы будете страдать. Титанопсис очень громко шумит по ночам.       - Да все нормально, Нев, - заверила я. – Не надо ничего говорить. Я, кстати, тоже не против пожить в отдельной комнате. Может… лучше я перееду?       - Зачем? – удивился наш герболог.       - Я о Треворе забочусь. А если в твоей новой ванной не будет такой удачной выбоины?       - А… - протянул парень и понятливо кивнул.       - Так что оставайся в прежней спальне. А Драко… Может ему шум не будет мешать? – предположила и обратилась с вопросом к жабу: - Как думаете, ваше высочество?       Тревор моргнул одним глазом и переступил передними лапками.       - Не уверены? Ну ладно, спросим самого Малфоя, как объявится.       Панси покачала головой и заметила:       - Интересно, тебе когда-нибудь это надоест?       - Что именно?       - Эта игра, - пояснила девушка.       - Игра? – переспросила я и прижала свободную руку к сердцу. – Как ты можешь? Ваше высочество, не слушайте, не слушайте ее.       - Это ведь просто жаба.       Я картинно ахнула.       - Жаба? Это не правда! Это его высочество прекрасный принц! Разве ты не видишь?       Я вытянула руку, подсовывая Тревора под нос Паркинсон, и та от неожиданности выпучила глаза, близко-близко глядя в большие глаза жабу. А потом захихикала и откинулась назад на сидение.       - Он так красив! – воскликнула я и развернула Тревора так, чтобы смотреть ему в глаза. – Я вижу ум в этих глазах. Мудрость! Он не может говорить, не может рассказать нам свою историю, но я же вижу!..       Невилл не удержался и прыснул.       - Он смирился со своей судьбой, но продолжает ждать.       - Ждать чего? – спросила Панси.       - Кого! – поправила я. – Свою принцессу, конечно. Которая увидит его настоящего за всей этой зеленой кожей, бородавками и короткими лапками, влюбится и пожелает расколдовать.       - А ты что же? – склонив голову к плечу, спросила подруга. – Не хочешь попробовать?       - Но я же не принцесса, - напомнила слизеринке.       - Мы в свободном обществе, - пожала плечами девушка. – Может ему нравятся совсем и не принцессы?       - Думаешь? – с сомнением и надеждой прошептала я. – Ах? Неужели? Ваше высочество, это так?       Тревор, чуя неладное, попытался удрать, но я перехватила его двумя руками и поднесла ближе к лицу.       - Надо проверить, - глянув на друзей, заявила я.       - Что?! Харо, не надо… - выдавил Невилл.       - Ты шутишь? – выпучила глаза Панси.       А я решительно поднесла жаба к лицу, сосредоточившись на зеленой пупырчатой мордочке и не замечая ничего вокруг. Даже скрип отъехавшей в сторону двери. Противно не было, лишь ощущение прохлады на губах.       - Фу! – раздалось сбоку.       Я с сожалением глянула на жаба, который так и остался зелененьким, вздохнула и повернулась к двери. В проеме, глядя на меня с отвращением, стояла лохматая гриффиндорская заучка. За ее буйной шевелюрой едва можно было разглядеть маячившего в коридоре Малфоя. А ведь Драко выше этой девицы практически на голову! Грейнджер сегодня превзошла саму себя по лохматости. Током ее шибануло, что ли?       - Фу! Какая мерзость, - бросила девица и утопала прочь.       Я лишь пожала плечами и сказала Панси:       - Видишь? Не сработало.       - Тебе обязательно целоваться со всякими жабами? – раздался надо мной очень злой рокот.       Я подняла голову и удивленно вздернула брови. Надо мной завис не пчелиный рой, а Драко Малфой собственной персоной.       У кого-то начал ломаться голос! И когда что взялось?       - Это разве жаба? – не давая себе шанса на смущение, кинулась защищать честь Тревора. – Зачем нашего принца обижаешь?       Малфой облил меня хмурым взглядом и, вздернув бровь, ехидно уточнил:       - И как успехи?       - Ничего не вышло, - радостно сообщила я. – Я хоть и люблю его высочество всей душой, но не совсем так, как надо. А тут нужен же поцелуй истинной любви! Не хочешь попробовать?       Невилл издал какой-то странный звук, похожий на кашель.       - Что? – спросил Драко, его голос сорвался в фальцет. Парень воровато оглянулся на дверь, но та была закрыта и за стеклом никто не маячил. – Ты что имеешь в виду?       - Ну ты на меня так смотришь, будто ревнуешь, - сказала с усмешкой. – Весь прошлый год криво смотрел. И теперь. Меня ревновать ты не можешь…       Драко что-то тихо и неразборчиво буркнул.       - Значит, все дело в Треворе! – заключила я с улыбкой. – Да? Понимаю, себе признаться сложно, но…       Заканчивать я побоялась. Малфой плюхнулся на сидение, дернул меня за ворот рубашки на себя и прошипел не хуже змеи:       - Ты сейчас дошутишься.       На миг стало даже страшно. Сквозь черты такого знакомого милого беленького щеночка проступил облик того мага, каким Драко может однажды стать.       Если сможет вырасти.       Если его не сломают.       Я хотела хоть что-то сказать. Я должна была хоть что-то сказать. Но я молча таращилась в темно-серые глаза. Молчал и Малфой, кривя губы в усмешке.       - Ой, да ладно вам, - разрывая напряженную тишину, воскликнула Паркинсон. – Харо просто балагурит. Драко, ты чего? Будто плохо его знаешь!       - Ква-а! – согласился с ней Тревор, и Малфой почти брезгливо отдернул руку.       - Зачем устраивать весь этот спектакль? – спросил он, отсев на противоположный край моего диванчика. – Это оскорбительно.       Я склонила голову к плечу, рассматривая приятеля.       - Бука ты. Уже и пошутить нельзя.       - Нельзя, - горячо ответил Драко. – Я наследник рода! А ты мне под нос всяких жаб суешь!       Невилл и Панси притаились на своем диванчике и помалкивали. Только Титанопсис тихо шелестел в своем горшке.       - Но на зельях ты спокойно потрошишь лягушек и перемалываешь в ступке печень жаб! – заметила я. – И статус тебе не мешает. Как и всем остальным.       - Это другое! – возмутился Малфой. – Я с флоббер-червями не целуюсь!       - Ква! – возмутился Тревор и таки вырвался из моего захвата, перескочив на стол, а с него – в руки Невиллу.       - Не слушай его, ты куда красивее флоббер-червя, мой принц, - сказала я жабу, прежде чем ответить блондину: - Да никто бы тебя не принудил. Что ты разбушевался?       - Я не… - начал Малфой, но не закончил и махнул рукой. – Ты вот вроде взрослый уже, но иногда ведешь себя как трехлетка!       Я невольно усмехнулась и признала:       - Да. И что такого? Мы все еще дети. Что такого в безобидных шутках? А вот Тревор обиделся.       Я указала на жаба, который без сопротивления позволил сунуть себя в переноску.       - Пусть обижается сколько хочет, - фыркнул Драко. – Мне девочки нравятся. Раздался последний гудок, поезд медленно тронулся с места.       - Кто ж против, - улыбнулась я. – У каждого свои предпочтения. Тебе нравятся девочки, мне, может, нравятся мальчики. Каждому свое.       Паркинсон тихо пискнула и вцепилась Невиллу в рукав.       - И вообще… - задумчиво произнесла я, вытаскивая из чехла палочку и бросая на руки невербальное очищающее, - может Тревор как раз девочка. Нев, ты уверен?       - А? – выдохнул какой-то совершенно потерянный Лонгботтом. – Я…       Драко хмуро зыркнул на меня и, выдернув свою волшебную палочку, рассек воздух со зловещим хлестким свистом. Я дернулась от неожиданности и толком не расслышала слова. Вроде бы вербальная формула была на шумерском. Но в результате прямо перед Драко возникло пять светящихся нитей, которые, соединившись на миг в клубок, заскользили перед ним по восходящей спирали.       - Прямо сейчас в этом замкнутом пространстве пять существ, крупнее жука, - глухо пояснил происходящее блондинистый змей. – Три мужских особи и две женских.       После его слов стало ясно, почему одни нити серебристые, а другие алые.       Нервно улыбнувшись, я сказала:       - Вот видишь. Тревор явно девочка. Нев, тебе стоит поменять ей имя. Трев… Треворина? Тревиата? Травина? Трескана?       - Я и не знал… - выдавил Невилл. – Думал…       Я не слушала бормотание Лонгботтома. Сердце трепетало в груди громче, чем колеса разгоняющегося поезда. И откуда Малфой знает чары, способные так легко меня разоблачить? Чуть не доигралась!       - Хочу какао, - сменила побыстрее тему. – Кто-нибудь еще хочет?       Панси тут же потянулась к багажу. Как и Лонгботтом. Лишь Драко продолжал сидеть и зыркать на меня.       - А где Крэбб и Гойл?       - Скоро будут, - ответил Малфой хмуро.       Хогвартс-экспресс мчал на север. На окно на миг упала тень. Очень хотелось узнать, не Рон ли Уизли рассекает над поездом на фордике «Англия», но я сдержалась и продолжила вытаскивать из поясной сумки сэндвичи с разными начинками.