Волчица Портовой мафии

      Закинув ногу на ногу, Акира скрестила руки на груди, смотря на Дазая. Они были вдвоём на заднем сидении машины уже около получаса в дороге, но он ни сказал ни слова. Хотя был мрачным и хмурым как туча, несмотря на то, что погода была тёплой и ясной.              «Значит, будет какая-то жесть», — вздохнув, одарённая перекинула за спину чёрные распущенные волосы.              Уже сейчас она понимала, единственное, о чём будет жалеть в будущем — это одежда.              Акира знала, что руководитель может нагрянуть в любой момент, и всё равно решила остаться за завтраком с Мику в домашней одежде.              Розовая толстовка в «традиционном японском» оттенке была ниже пояса и выделялась на фоне белых спортивных штанов и светло-розовых кед.              В доках, выйдя из машины с уже активированной способностью в виде обострённых органов чувств и удлинённых клыков, Акира распахнула глаза, прикрыв нос и рот рукавом.              «Тухлятина». Запах мертвой человечины просто стоял в воздухе, усиленный тёплой погодой.              Пока хозяйка волков шла за Дазаем, почти все сотрудники Портовой мафии, которые встречались им на пути, смотрели на неё с еле заметным сочувствием. Лишь изредка кто-то просто вздрагивал и с отвращением отворачивал голову. Морально подготовившись к пыткам, она постаралась не обращать внимание на окружающих. Дазай шёл рядом и вдыхал запах падали с таким равнодушием, что, оценивающе осмотрев его с напускным пренебрежением, Акира убрала рукав от лица и, учащённо дыша носом, расправила плечи. К горлу периодически подкатывала тошнота, но Като успешно её подавляла. До того момента, пока они не обошли склад.              Замерев на месте, Акира перестала дышать, распахнув глаза от ужаса. Дазай стоял впереди, спиной к ней, и, пока он не повернулся, девочка попыталась предать своему виду хладнокровия, но тошнота подкатывала сильнее. Одаренная стиснула зубы, мышцы лица напряглись, по щеке скатилась капля пота, перемещаясь по подбородку и в конце концов падая в лужу крови под её ногами, размером с дом Коё. Красная жидкость стекала из грузового 45-футового контейнера, приоткрытого до такой степени, что сверху выпадала зеленоватая рука трупа, находящегося на десятках других тел.              Перед хозяйкой способности Оками стояло двадцать грузовых контейнеров. Отбрасывая тень, они заслоняли солнечный свет и без того незначительной и пока ещё чистой фигуре. Дазай же, чья фигура изначально была тёмная, просто с радостью проворковал:              — Избавься от тел. Через сутки чтобы всё было готово, — Акира выдохнула, стараясь избавиться от напряжения на лице. Да, это мерзко, но ей хотя бы не нужно разделывать их всех лично.              Приняв молчание за «да», руководитель собирался направиться к месту сбора шестёрок, но остановился, увидев боковым зрением спину Като. Улыбка сползла с его лица.              Нервы, шок и ужас перекочевали в руки. Акира сжала их за спиной в плотный замок до белых костяшек, ладони стали быстро потеть. Будучи рядом со своей подчинённой на расстоянии 20 сантиметров, он наклонился, смотря на неё единственным глазом, выпуская гнев, копившийся около суток.              — Если бы приехала вчера, то тех, кого не смогла поглотить, можно было бы закопать. Но мы здесь, и теперь у тебя нет права выбора, — он выпрямился, расслабленно засунув руки в карманы — Лучше будь благодарна, доставить их всех сюда стойло немалых усилий. Было бы полегче с гравитацией, но наш Кин Конг в больнице, а Годзилла под замком, — смотреть в его карий глаз было схоже с ощущением, когда ты вглядываешься в телевизор с помехами. Сначала ты пытаешься понять в чём причина, потом стучишь и, когда вариантов больше не остаётся, просто выходишь из себя. — Трудилось много людей и машин, чтобы твои собачки могли насытиться.              С того момента как Дазай начал говорить, смотря на одаренную словно на новую грушу для битья в магазине, Акира вспоминала вчерашние слова Верлена: «Не будь с ним слишком строга».              «Не буду, Верлен-доно. Строго себя ведут с теми, кого можно перевоспитать, а с людьми, что заслуживают смертной казни, можно обходиться так жёстко, как посчитаешь нужным».              Выдохнув, Волчица перевела взгляд на Бешеного пса мафии.              — Будет сделано, — отдаляясь, он казался неудовлетворённым её реакцией, но прекрасно понимал, что это только вначале. Когда Дазай придёт сюда уже завтра, она будет валяться в собственной рвоте. Мафиози очень надеялся на это.              Расслабившись, когда чёрное пальто пропало из поля зрения, Акира засунула руки в карманы, ссутулившись, активируя способность.              «Ладно ребята. Давайте поскорее закончим с этим дерьмом. Сумики, как думаешь, сколько времени уйдёт на это?»              - Сначала нужно узнать, сколько тут всего трупов. - его все услышали.              Перемещая волков сразу к замкам. Акира отошла в сторону. Возможно ей просто казалось, но когда двери очередного контейнера открывались, пары вони летели прямо на неё. Като словно зашла в мясной отдел на рынке, где всё протухло. К этому запаху иногда ещё добавлялись запахи мочи, экскрементов и чего-то кислотного или даже сладковатого.              «Похоже на рвоту».              Волки были распределены по два или три на каждый контейнер, в зависимости от размера. Применяли лапы, что периодически соскальзывали от крови стекающей с трупов в верхних контейнерах на крыши нижних.              Иногда челюсти сводило из-за того, что хищники вдвоём отодвигали заслон зубами. Лишь один волк смотрел на происходящее и ничего не делал.              «Цуме?» — она вопросительно подняла бровь.              - Идите нахер, «Ваше Величество». - Юная хозяйка волка прищурилась. Этот сучёныш сам нарывается. Девочка решила, что в скором времени точно прекратит это.              «Тебя так задело то, что я сказала? Очевидно, да. Но если ты не поешь, это будут ваши общие проблемы, потому что я в ближайшие сутки точно не смогу поесть». Оскалившись, смотря на работу, порученную мелким ублюдком, хищник направился вперёд.              Вскоре все контейнеры были открыты. Пересчитав содержимое, Сумики заключил.              — Двадцать человек, в каждом контейнере. Полностью с костями в среднем на одного человека уходит два часа. На том поле умерло четыреста двадцать два снайпера и двадцать четыре одарённых. Всего четыреста сорок шесть, но здесь только четыреста десять трупов. Скорее всего они забрали особенных людей для исследований или есть вероятность, что те выжили, но это сомнительно. Впрочем, не важно. Поделить на двадцать восемь и получится, что каждому по четырнадцать человек с костями. Значит где-то двадцать восемь часов. Так мы не уложимся.              «Жаль, что они уже не годятся для продажи. Есть предложения, как можно ускорить процесс?»              — Пусть те, кто с большими челюстями разламывают кости, чтобы оставшимся было удобно есть и не возиться с твёрдыми черепами.              Последовав его инструкциям, способность принялась за работу. Происходящее перед глазами Акиры напоминало ей картину. Либо «Последний день Помпеи», где творились полные мрак, угар и содомия, либо «Тайная вечеря», где один из присутствующих оказался предателем. При мысли о последнем, взгляд невольно упал на Цуме. Нет, он никогда не предаст её. Ведь нельзя предать того, кому ты изначально не был верен.              Большое количество чавканий, хруст костей, игры с конечностями и споры волков о том, какая часть тела вкуснее, вызывали у Акиры тошноту. Это чувство закончилось «кульминацией» после того, как хищники начали добираться до содержимых желудков. Запахи непереваренных кусков пищи смешались вместе с тухлым мясом. Акира почувствовала как всё это попадает в рот, пережёвывается, потом глотается, и её вырвало. В два захода. Облокотившись о стену, она пыталась отплеваться от вкуса желчи, но не помогло.              — Ты как? — Энита понимала что это скорее риторический вопрос, но не могла не спросить, может ли она чем-то помочь своей хозяйке.              Вместо ответа девочка показала большой палец. Устало вздохнув, она села на корточки, облокотившись спиной о каменную стену. Хотелось рвать, но единственное, что осталось у неё в желудке это сок этого самого органа. Просто смыкая губы, она чувствовала этот горький привкус во рту, но не могла промочить горло. Движения доставляли дискомфорт из-за несуществующей тяжести внутри, поэтому хозяйка волков не могла отойти от них, чтобы не напрягаться в использовании способности лишний раз.              Наполовину она смирилась со своим положением на данный момент, но что касается оставшейся половины — она была очень зла. Гнев было некуда деть и он просто распирал изнутри. Девочка злилась даже не на Дазая, который заставил её это делать, а на ситуацию. Может быть Като и не занималась бы сейчас этим, если бы вчера не поехала к Полю.              «Дазай мог соврать о выборе, что был у меня вчера, но может и нет. Так что на него в данной ситуации не за что злиться. Хотя я бы не поступила так с подчинённым, который проигнорировал мои приказы. Я бы просто уволила.              — Но «уволить» в мафии, это всё равно что убить… — Энита оторвалась от рёбер и со скепсисом склонила голову набок.              «Но ведь есть те, кто подают в отставку?!» — подумав об этом с возмущением, Акира активно закивала. — «Да. Вот я бы заставила просто уйти в отставку».              Большинство из волков усмехнулись на это, вильнув хвостами, но оставшиеся продолжили усиленно жевать и глотать, чтобы уложиться в срок.              Дыша ртом, чтобы притупить ощущение попадающих и стекающих по глотке мяса с кровью, Акира положила голову на согнутые колени, медленно погружаясь в сон.              Прошло несколько часов, когда до способности дошёл звук стука мужских туфель. Подняв голову, Энита увидела Хиротцу со свёртком ткани в руках. Почувствовав на себе взгляд, он кивнул волчице в качестве приветствия, и, оглядевшись, быстро нашёл причину своего визита.              — Акира, проснись, — от громкого голоса связанной с ней волчицы, Като вздрогнула, быстро моргая и оглядываясь.              Увидев Хиротцу, она протёрла глаза.              — А, это ты. Что ты тут забыл?              — Я подумал что вам может быть холодно ночью, — с этими словами он коснулся её спины, чтобы девочка отодвинулась от стены здания, и накинул ей на плечи плотный плед, которым при желании можно было обернуться в несколько раз. Пока она не отошла от удивления, Рьюро открыл металлический термос, наливая содержимое в крышку, служащую кружкой.              — А, спасибо, — слегка смущённая такой заботой со стороны мафиози, она полной грудью вдохнула запах ароматного зелёного чая. Сделав лишь пару глотков, Акира поднялась, счастливая, чувствуя, как становится теплее.              Губы дрогнула улыбка, но одарённая быстро убрала её.              — Ты пришёл только из-за этого?              — Да, — она с сомнением прищурилась.              «Что-то добавил в чай? Он не настолько глуп». Однако несмотря на все сомнения, ветеран Портовой мафии ничего не просил и не спрашивал, лишь молча наблюдал за работой способности с еле заметной улыбкой.              Последовав его примеру, Акире активно пила чай, поглядывая на гостя.              — Он сильно бесился?              — М? — мужчина повернулся на неё с немым вопросом.              — Дазай, — уточнила Като, хотя считала что это очевидно, ведь больше она бы ни о ком спрашивать не стала. — Когда я вчера не приехала на поле. Он сильно бесился? — улыбка Хироцу стала чуть шире.              — Он рвал и метал. Пинал камни и кричал на всех кто попадался под руку, а потом громко объявил со злостью и оскорблениями в вашу сторону, что раз вы не явились, то нужно перевезти все трупы сюда.              — Это было ожидаемо, — она повела плечами пытаясь заглянуть за контейнеры, увидеть последние лучи солнца. — Если бы он был тихий в тот момент, то я бы уже давно лежала полумёртвая.              — Ваша правда.              — Зачем ты это делаешь?              — О чём вы?              — Почему ты здесь?              — Что ж, считайте это моей благодарностью?              — За что?              — Вы пощадили моих людей, помогли найти их.              — Я пощадила чувства их родных, — она посмотрела на синие и зелёные оттенки плоти в металлических гробах.              — И на том спасибо, — он склонил голову и отправился восвояси.              Ночь приближалась, Акира периодически грелась, наливая себе чай Хироцу, но он скоро должен был закончиться. Нормального места для сна вблизи нигде не было, спать на земле Волчица Портовой мафии не собиралась, волков использовать как кровать тоже не получалось, оставалось только не спать и греться.              «Следовало предвидеть, что я останусь здесь на ночь. Нужно будет купить ещё одежды и специально оставить её здесь на всякий случай».              Не найдя способа лучше чтобы согреться, она просто наворачивала круги вокруг здания. Согрелась, отдохнула и снова побежала, и так почти всю ночь. В какой-то момент спать просто расхотелось. Приток крови по телу от бега увеличился и с каждым разом Като испытывала счастье, видя как очередной труп подходит к концу. Пока было время, она отписывалась Мику, что с ней всё хорошо, не вдаваясь в подробности и ссылаясь на занятость. Иначе подруга начала бы расспрашивать что Акиру заставили делать, а это грозило проблемами в отношениях с руководителем в дальнейшем.              Так наступило утро, а за ним и обед. Шинкей проглотил последнюю пятку, охнул и завалился на бок. Животы хищников были набиты до отказа и они просто лежали, перерабатывая мясо в энергию. Тогда-то появился Дазай.              Увидев плед на плечах подопечной, он пошёл осматривать каждый из контейнеров.              — Кто приходил?              — Хироцу.              — Зачем?              — А не видно? Ты же поэтому и спросил, потому что увидел, — на сарказм он повернулся, прищурившись, но прежде чем успеть что-то ответить, девочка пояснила: — Принёс плед и чай.              — Почему? — он мыслил так же, как и Акира вчера.              — За то, что я помогла найти его людей в той битве с Верленом возле леса.              — Иронично, — он усмехнулся с издёвкой и осмотрел все контейнеры.              — Я могу быть свободна? — Акира уже спала на ходу. На вопрос Дазай покосился, но больше ей было действительно нечего делать.              — Если ещё раз проигнорируешь мой приказ, будешь есть их всех сама.              — Ага, — она успешно не предала значения этой угрозе и села на корточки.              Трупы были съедены, но отозвать способность она не могла, потому что пища, не успевшая переработаться в энергию, просто падает на пол, когда волк возвращается в подпространство способности.              — Зачем ты ездила к Верлену? — посмотрев на него снизу вверх, Като склонила голову набок.              — Какая разница, что я скажу? В пещере же кругом камеры, возьми и посмотри, — но стоило ей отвести взгляд, как она поняла, почему он спрашивает и посмотрела на парня с ехидной улыбкой — Или дело в том, что ты посмотрел, но всё равно ничего не понял? — глаз Дазая дёрнулся, он стремительно сократил расстояние между ними, показывая указательным перебинтованным пальцем на почти пустые контейнеры.              — Если не скажешь, то будешь писать досье каждого из этих людей, — сведя брови, она зло посмотрела на парня и вздохнула.              — Причины нет. Я просто захотела отвлечься от работы и поехала куда хотела. Ты ведь сам видел, мы не обсуждали какой-то заговор или что-то такое. Просто общались, вот и всё.              — И тебя это устраивает?              — Что?              — Общаться с убийцей стольких людей? Ты презираешь всю мафию за способы достижения к цели, за убийства и за жестокость. За неспособность Чуи контролировать себя ты назвала его монстром, но при этом сама поехала к монстру ещё хуже просто чтобы скоротать время? — она смотрела перед собой, осознавая страшную истину, открытую Дазаем. Она засмеялась, а затем с усмешкой посмотрела на парня горящими глазами и щеками, начинающими пылать.              — Получается что так.              Осаму схватил её одной рукой за затылок, а другой коснулся тыльной стороной ладони лба Акиры. Не обратив внимание на огромное удивление одарённой и шок, он заключил для себя.              — Температуры нет, — осмотрел, по-разному вертя. — Головой ударялась?              — Единственная голова, которая сейчас удариться обо что-то, это твоя! — Като схватила учителя за запястья в бинтах. — А ну отвали! Что тебе надо?              — Я пытаюсь понять причину такого нелогичного поступка, — освободив руки, он одной держал голову, а другой раздвинул веки. — Ты употребляла что-то?              — Нет! — ударив его по рукам, Акира упала на пятую точку. Дазай сидел перед ней на корточках с нахмуренным и заинтересованным видом.              Сев так же, она почти столкнулась с ним носом.              — Зачем ты играешь в видеоигры?!              — А? — подпирая голову ладонью, он расширил глаза.              — Чтобы отвлечься. Показывать здесь свой интеллект почти бессмысленно, потому что только единицы могут сравниться с тобой. Поэтому ты даёшь мозгу обычную разгрузку в видеоиграх, потому что это тебя хотя бы забавляет, — сердитое лицо хозяйки волков смягчилось и она усмехнулась. — Хотя в итоге ты можешь задействовать ещё больше нервов, чем в своей повседневной работе, потому что у тебя недостаточно быстрая реакция пальцев. Хотя на игровых автоматах ты выигрываешь, но это потому что там больше маневренности для гибких кистей как у тебя.              Он не ответил, лишь выпрямился, увеличивая расстояние между их лицами, продолжая сидеть на уровне её глаз, и насупился.              Акира редко видела это. В основном это происходило, когда они оставались наедине и он просто забывал про её существование, занимаясь своими делами. Нос Дазая в такие моменты еле заметно дёргался, тёмно-каштановые волосы падали на лицо и он сжимал губы вовнутрь, чуть увеличивая щёки.              На её лице всё ещё была снисходительная улыбка, пока она смотрела на него, и это приводило в ещё большее непонимание и злость. Он хотел быстро сообразить какую-нибудь колкость, но Акира закончила этот маленький поединок расшифровок друг друга.              — Я поехала просто потому что захотела. Он жил в другой стране, у него другой менталитет и в принципе мышление отличное от всех остальных. Мне было интересно, — она поднялась, быстро придумывая правильную формулировку. — Ненадолго заполнить мозг ненужной информацией о другом человеке, чтобы разгрузить его, — улыбка исчезла, Акира смотрела на Дазая сверху вниз, ожидая чего угодно, но он просто смотрел в ту точку, где раньше были её глаза.              Повернувшись к волкам, она увидела, как те махали хвостами, преисполненные гордости от победы хозяйки. Не махал только Цуме, он лежал, уставившись в стену.              Вздохнув, Акира чуть отошла от контейнеров, видя волнующиеся волны. Так прошло около часа. Почувствовав, что волки уже могут исчезнуть, она потревожила бессердечного пса Портовой мафии снова.              — Я могу идти? — сложив руки перед собой, она не услышала ответа, поэтому дополнила. — Молчание — знак согласия, — Като отозвала способность и направилась к выходу из этой вони, но Дазай произнёс:              — Тебе больше нельзя появляться у Верлена.              Остановившись, она расширила глаза и в гневе хотела сказать какую-то гадость, но тогда её прежняя маска спокойствия была бы поломана и слита в унитаз. Поэтому, благополучно промолчав, она направилась в дом Коё.              Почти заползая в коридор на полусогнутых ногах, Акира тихо проговорила:              — Я вернулась.              — С возвращением! — Волчица Портовой мафии и не заметила как Сирена выбежала из гостиной, заключая подругу в объятиях. Какие бы ужасные не были эти сутки её отсутствия, Акире становилось немного лучше, когда они обнимались с Мику. Словно её израсходованная социальная батарея начала восстанавливаться.              — Как всё прошло?              — Нормально, только устала.              — Тогда ты как раз вовремя, чтобы стать чуть бодрее, — последнее, что увидела Като, это высокие хвосты подруги, вскоре исчезнувшие за дверным косяком. — Пошли скорее, я тебе такое покажу.              С улыбкой пройдя за Мику Акира переняла её настрой.              — Привет, — в комнате она поприветствовала Ханако, смотрящую телевизор.              — Здравствуй.              Посмотрев на одаренную подругу, Акира увидела. как Хатсуне достала из ящика свёрток.              — Пошли ко мне.              У себя в комнате, Хатсуне достала из пакета платье. Верх был с градиентом от белого к розоватому, в тон волнистому воротнику и юбке выше, колени рубинового цвета. Короткие белые рукава фонарики, волнистые по краям, были последним элементом платья, не считая отдельно лежащего широкого коричневого пояса.              — Милое, — коротко заключила Като.              — Я знаю, тебе пойдёт.              — Что? — улыбка Мику стала шире, и, прищурившись, она потрясла одеждой перед подругой. — На-ка-за-ни-е.              — А ты, я смотрю, прям ждёшь не дождёшься, — немного напуганная таким энтузиазмом Акира отодвинулась с нервным смешком.              — Ну ещё бы! Ты наконец-таки согласилась станцевать со мной! Так что давай, иди ужинать и спать, а завтра тренировки.              — Хорошо, — выйдя из комнаты, они пошли ужинать.       

***

             — Плавней Акира, плавней! Наискось влево, поворот, прыжок, хлопок! — смотря в зеркало напротив, Акира думала, что умрёт не только от этой тренировки, но и от смущения.              Ладно ещё повторять танец за Мику, но при этом надо ещё и в зеркало смотреть, чтобы контролировать своё выражение лица. Мику хотела снять идеальное видео, где девочки исполняют одну из партий с концерта айдолов, одетые как участницы любимой группы Хатсуне. При этом их рты должны шевелиться так, словно поют сами подруги. Прошло где-то 30 минут заучивания танца, а Акира уже хотела в душ и на футон, но они танцевали ещё около часа.              Одышка и бешеный стук пульса в ушах напомнил Като, что она собралась провериться на заболевания, связанные с сердцем. Поэтому позже в этот же день она направилась в больницу, принадлежащую Портовой мафии, и встретилась с врачом, отвечающим за сохранность информации о физическом состоянии каждого одарённого. Все анализы сделали максимально быстро. Акира осталась в больнице, заснув на несколько часов на пустой койке, и проснулась уже тогда, когда результаты пришли.              С её сердцем всё было хорошо, это просто паранойя и усталость. А также шок из-за Верлена. Было уже пять часов вечера и она потратила почти весь день на танец и на проверку здоровья.              Тяжело вздохнув, Акира смотрела на сделанные анализы, показывающие, что она здорова, и пыталась понять, почему же в тот раз, так защемило сердце? Но раз ответ не в здоровье, остаётся только один вариант. Дазай сам не понял, а может сделал вид, но демонический призрак всё равно что сам ткнул её в это носом.              Прогуливаясь по улице от больницы, Акира вспоминала слова Дазая. Теперь ей запрещено ходить к Верлену. Вроде бы в этом нет ничего такого, их статус дотягивает только до «хорошие знакомые». Хотя даже это, едва ли.              «Тогда почему так неприятно? Может это из-за того, что Дазай в принципе в чем-то меня ограничил и мне теперь хочется сделать что-то ему на зло?» — она не была уверена ни в чём, заходя в раздумьях в первый попавшийся магазин.              Оказавшись в антикварном магазинчике, Акира всё ещё была поглощена мыслями, разглядывая витрины.              «Нет. Я сама сказала Дазаю, что вчера поехала к Верлену по собственному желанию. Просто потому что захотела. Захотела… Увидеть его», — лицо вспыхнуло.              Проследив за её взглядом, любопытный продавец подошёл.              — О, это очень хорошая вещь. Они всё ещё работают. Смотрите, — выравнивая по времени светлые карманные часы, он услышал тихий лепет Акиры «не нужно». Но даже несмотря на свои слова, девочку заворожили движения продавца и вещь, с которой он обращался. Оболочка была светло-бежевой, а сердцевина стрелок находилась на небольшом жёлтом узоре, окружённым зелёной полоской.              Не раздумывая более ни секунды, Акира купила часы и поехала на машине мафии к нему. В этот раз водитель категорически отказался оставлять её. Ну и ладно, Дазай всё равно будет в курсе того, что она приезжала к Верлену, хочет Като того или нет.              Приехав к пещере, она, шурша рассыпающейся листвой под ногами, побежала к лифту.              «Просто убедиться, чтобы понять наверняка». Её лицо выражало полное нежелание признавать действительность и неверие в происходящее.              — Здравствуй, Акира, что привело те… — она решительно подошла к мужчине, оказавшись на расстоянии вытянутой руки, и протянула часы.              — Вы говорили, что не знаете, сколько времени. Сегодня третье декабря, — она открыла часы, — восемнадцать часов пятьдесят шесть минут, — Полная решимости, она стала ожидать реакции мужчины.              «Я была слишком резка».              — Я…              — Здравствуйте, — перебитый Верлен удивился ещё сильнее, чем когда хозяйка волков ворвалась сюда. — Я-я не поздоровалась. Извините.              Прикрыв рот ладонью, Верлен начал смеяться, и этот голос и улыбка, что расцвела на его лице, окончательно убедили Акиру. Она влюбилась в Поля Верлена и Като точно не хочет больше не иметь возможности видеть его.              От осознания этих чувств, когда мужчина успокоился, перед ним уже стояла пунцовая Акира, с грустью притягивающая часы.              — Тебе нехорошо? — он забрал часы и положил на столик, его руки стали приближаться к лицу одарённой, но она увеличила дистанцию, активно жестикулируя.              — Да. То есть нет. То есть… — вздохнув, она сформулировала мысль — Просто вчера и сегодня, я кое-что осознала. И это… — на Верлена посмотрели испуганные зелёные глаза с узкими зрачками. — Начало резко тяготить меня. Я не знаю почему.              — Я могу как-то помочь тебе? — она улыбнулась, со смешком замотав головой.              — Нет. Спасибо, но нет. Мои чувства — это только мои проблемы. Просто вчера… — она ещё раз, но уже со спокойствием посмотрела на часы и на камеру, через которую всё видел Дазай. — Я не смогу к вам больше приезжать, но я хотела бы сделать ваше пребывание здесь чуть комфортнее. К моему сожалению, это всё, что я могу сделать.              — Я понял тебя, но как бы это ни было печально, эти часы тоже заберут.              — Даже если и так. Пусть до этого момента они будут у вас.              Он смотрел на Акиру, на часы и снова на Акиру. В итоге, кивнув, он взял их и его губы тронула улыбка.              — Спасибо. Они очень красивые, — от этих слов сама Акира чуть ли не засияла.              — Не за что. Берегите себя Верлен-доно.              — Ты тоже, удачи на банкете.              Развернувшись, она посмотрела на него с непониманием.              — На каком банкете?              — В честь рождества? Или в Портовой мафии оно не празднуется?              — Празднуется, просто у нас он называется гандзицу Национальный праздник. Первого января в буддийские или синтоистские храмы стекаются посетители, чтобы поучаствовать в церемонии очищения, помолиться и попросить себе и своим близким благополучия в наступившем году, — взгляд переместился на камеру. — Не думаю что в ближайшее время организации будет до праздников.              — Ясно, но я думаю, что тебе, как одарённой, нужно быть готовой к особенному событию в ближайшее время. Скорее всего, к банкету в узком кругу.              — Откуда вы знаете что он будет? — её непонимание сменялось серьёзностью всё сильнее с каждым словом Короля убийств, напоминая Акире, ради чего она изначально осталась в Портовой мафии.              — Нет. Просто это то, что я бы сделал на месте босса Портовой мафии, — он приветливо улыбнулся, смотря в камеру, и пожал плечами.              — На этом банкете… Будет бойня?              — Не хочу подавать ему идею и зря пугать тебя, но…              — Меня этим не напугать.              — Конечно, — на сей раз в его улыбке не было снисхождения, скорее понимание, через что могла пройти четырнадцатилетняя девочка в преступной организации. — Просто будь готова к чему-то такому, — она кивнула. — В любом случае, думаю, для тебя это не станет проблемой. А даже если ничего из того, о чём я думаю, не будет, ты сможешь отпраздновать то, что пережила этот год.              — Какая подходящая фраза, — Като тихо засмеялась.              — Ещё можно будет потанцевать, потому что пить и есть что-то на светских мероприятиях — это отличный способ стать жертвой массового убийства. Говорю тебе как бывший киллер.              — Это если Мику тоже пойдёт туда. Потому что танцевать с посторонними, старыми… — на языке вертелся мат, но она успешно его подавила. — Кхм! Мужчинами. Я не хочу.              — А Дазай? — Акира со скепсисом подняла одну бровь.              — Я вообще не видела его танцующим, а даже если такая возможность и выдастся, я не хочу быть в качестве его партнёрши.              — Жестоко.              — Справедливо.              — Я считаю, что любые танцы можно пережить, если у тебя подходящая обувь.              — Какая?              — Удобная и дышащая в первую очередь.              «Как… По-взрослому. Можно было догадаться».              Повисло молчание.              «Если это вдруг и вправду наша последняя встреча, то я спрошу абсолютно всё, что хотела бы знать!»              — Скажите, почему вы хотите продолжить свою бедную жизнь под землёй?              — Бедную? — он посмеялся.              — Да.              — Совсем нет. Я прекрасно провожу время в сопровождении своих товарищей, — он показал на блокнот, книгу и ручку на столе, — чтения и написания стихов.              — Вы пишите стихи?              — Немного, — видя, как глаза одарённой загорелись, он снисходительно улыбнулся. — Как только я посчитаю свой сборник законченным, я сделаю тебя своей первой и единственной читательницей, если появится возможность и если ты, конечно, не против.              — Н-не против! — подавив улыбку до ушей, она продолжила. — Вы хотели бы вернуть шляпу Рембо?              — Мне она больше не нужна. Теперь я не могу стать Гивром, как и выжать максимум из своей способности.              — Вы жалеете об этом?              — О способности? О нет. Из-за неё я и появился на свет, вынужденный страдать от постоянного незнания.              — Вы ведь сидите здесь не ради возможности читать и писать стихи. Чего вы ждёте на самом деле? — его взгляд помутнел, и Поль перевёл его в стену, словно там было то, что видел только он.              — Верлен-доно? — Сидя в плетёном кресле и ожидая чего-то, он решил умерить любопытство хотя бы единственного находящегося здесь человека.              — «Шторм».              Что он подразумевал под этим штормом Акира так и не узнала.       

***

             В лифте, в машине, в пробке в которую они попали, мафиози ехали обратно к дому Коё, а всю дорогу Акира не знала куда себя деть.              Эмоции стыда, счастья и грусти лезли наружу в абсолютно неприглядном виде гнева со слезами, но она сдерживалась. Нужно было потерпеть хотя бы до своей комнаты.              Так она и сделала, оказавшись одна. Била подушку от злости и тихо плача от горя. Когда-то, она спросила у отца: «Что такое любовь?», на что он ответил: «Любовь — это жизнь. Ты можешь любить себя, а можешь любить другого человека. И если твои чувства и эмоции взаимны, то это самое очаровывающее и опьяняющее чувство на свете. Ты бескорыстно любишь человека, осознавая все его недостатки, слабости и принимая их». Насчёт последнего Акира не была уверена наверняка, но она точно поняла, что испытывает очень сильную симпатию к этому мужчине. Не как к обычному человеку, а как к… Нечто большему.              Подушка не смогла помочь достаточно хорошо, энергию в теле всё ещё нужно было куда-то деть. Переодевшись в чёрные шорты и футболку оливкового цвета, Като завязала волосы в низкий хвост, направляясь в комнату Мику. Зайдя, девочка закрыла дверь на замок, встала напротив зеркала и потренировались сделать пару упражнений, которые у неё не получались с Мику, при этом сохраняя «лицо» и улыбаясь.              Спустя время, она решилась включить музыку. От начала песни длиной в полторы минуты и до самого конца, Акира старалась держать улыбку, но периодически хозяйка способности Оками оступалась и тогда милое выражение лица, что она держала, открывая и закрывая рот под песню о лживой любви айдола к его фанатам, спадало, не в силах полностью скрыть гнев и боль.              С начала тренировки прошло уже полтора часа. Получалось почти всё, но по отдельности, а вот вместе это казалось необычайно сложной задачей. Отдыхая от этого, она стучала ладонью по шкафу.              «Что я делаю не так?»              — Всё? — От слов Цуме, Акира стиснула зубы.              «Заткнись», — и ограничила ему доступ к внешнему миру и разговорам с ней.              — Эта исполнительница ведь пела в своём сценическом образе, — начала Сарета. — Ты тоже так сделай. Представь, что для тебя действительно важна только хорошая репутация и каждое твоё слово, произнесенное вне сцен, будет проглочено массой. Какое бы оно ни было. Даже если ты скажешь убить кого-то.              «Вау. Ты меня удивила, такие подробности…»              — Ну а кто бы тебе ещё помог с этим? — в мыслях она с гордостью виляла хвостом.              «Но звучит, конечно, отвратительно».              — Ну это уже твоё личное восприятие, с ним ничего не поделать.              «Ладно. Мне и не должно это нравится, главное выполнить наказание Мику. Хах, теперь-то я точно понимаю, что это наказание».              Музыка заиграла. Выточенные движения отражались в зеркале, а выражение лица показывало безграничное счастье. В некоторых куплетах она выглядела как флиртующая девушка, но в большинстве случаев просто старалась изображать идола, дарящего людям радость своей любовью, демонстрируя пальцами сердечко с румянцем на лице. В этом танце не было никаких сексуализированных движений, только милые, показывающие как исполнительница невинна и непорочна, ведь если бы это оказалось не так, то куча людей, что сами придумали себе идеальный образ в голове, разочаровались бы.              Последний куплет, узор сердца пальцами и всё! Песня завершилась. Смотря на себя в зеркало, она медленно опустила руки и убрала улыбку с лица, а затем услышала звук, характерный для камеры, которая перестала записывать. Медленно повернув голову, она увидела шокированного Дазая в дверном проёме. Открыв рот, он в немом крике ужаса переводил взгляд с неё на телефон, а затем дал дёру.              — Стой! — голос Акиры был хриплым, но этого хватило, чтобы голова Ханако возникла в коридоре и мгновенно спряталась.              Като догнала его на улице и, в прыжке вцепившись в спину, повалила на землю.              — Удали немедленно!              — Ещё чего, мне же никто не поверит! — он улыбался во весь рот, держа телефон в руке, пока Като, сидя верхом, пыталась дотянуться.              — Если ты кому-нибудь это покажешь, то я убью тебя! — он скинул её с себя и они одновременно подскочили на ноги.              — Ну попробуй.              Если суицидник сейчас сбежит, то это будет позор. Акира так долго вырабатывала в сотрудниках мафии настороженность по отношению к ней, что теперь, увидев это, они будут относиться к ней более лояльно. Как к обычной девочке, которую могут интересовать айдолы!              Забрать силой не получится. Да и сам Дазай не упустит такой возможности. Она попробовала использовать способность. Волчья пасть, появившаяся в воздухе, почти схватила телефон, но он нейтрализовал способность и положил гаджет в карман. Опустив голову, одаренная зажмурилась, тяжело вздохнула и открыла глаза с уставшим видом.              — Чего ты хочешь? — парень, словно кот, напившийся сливок, расплылся в довольной улыбке.              — Почему ты продолжаешь делать это?              — Делать что?              — Почему ты продолжаешь бегать к нему? Он ведь не сможет тебе помочь в осуществлении мести.              В недоумении посмотрев на него, она тяжело вздохнула.              «Он опять возвращается к этой глупой теме». Только в отличие от прошлого раза, теперь Акира знала ответ.              — Почему тебя это так заботит? Я же никакую бомбу или способ побега ему не дала, — Она с раздражением показала рукой в том направлении, куда должна была поехать машина, чтобы попасть к Верлену.              — Если не скажешь, больше не попадёшь к нему и эту запись увидят все. С сегодняшнего дня в туннеле будет стоять охрана, которая будет расстреливать каждого, о ком не предупредят, — последнее предложение, сказанное им, взволновало её, но Като быстро успокоилась. Она ведь уже попрощалась с ним, так что смысла ехать опять нет.              — Ты забрал часы?              — Пока нет, но зачем ты сделала это для него? — взвыв, она подняла глаза к звёздному небу.              — Он… Просто приятный человек, с которым… — она периодически раздраженно сжимала губы, подбирая слова. — Интересно проводить время, вот и всё.              Из-за разговоров о Поле она покраснела.              — Всё? — он был серьёзен в намерении узнать то, чего не понимал.              — Да. Это всё. Теперь удали запись, — когда она в смущении, лишь на мгновение, отвела глаза, все известные Дазаю факты о самой Акире и её взаимодействии с Верленом слились воедино, вызывая смех.              — Ха-ха-ха-ха! Чёрт возьми! — он так истерично и долго смеялся, что в итоге упал на колени, держась за живот.              — Что смешного? — на её раздражение он в удивлении посмотрел на неё снизу вверх, тяжело дыша.              — Он тебе нравится? — глаза подопечной расширились и она отвела взгляд. Это вызвало у руководителя ещё больший смех.              — Завидуй молча! — Акира перекричала его, сжимая кулаки, и валяющийся на земле Дазай посмотрел на нее со скепсисом.              — Пф! Что?              — Тебе ведь такое не дано испытать, — от этих слов Дазай перестал улыбаться. — Ты — манипулятор и социопат. Ты даже примерно не понимаешь, что такое любовь. Ты никогда не сможешь любить и быть любимым. У тебя даже друга нет.              Смотря на её раздражение, он медленно поднялся и ответил, глядя на нее серьёзными глазами:       — Но это слабость.              — Что?              — Именно из-за этих чувств привязанности ты каждый день страдаешь и сжираешь себя изнутри, так что в них хорошего? — Он склонил голову набок. Эти двое всё ещё росли, но даже при условии, что Акира выросла до 163 сантиметров, Дазай был выше её на пол головы, что позволяло парню смотреть свысока при любых обстоятельствах.              Видя его перебинтованное лицо и то, как он ожидал ответа, словно ничего не смыслящий в людях ребёнок, хозяйка способности Оками повела плечами, уже не испытывая такого раздражения как раньше.              — Они… Делают жизнь ярче, Осаму.              — Не зови меня так.              — Если ты зовёшь меня по имени, то почему я не могу?              — Я твой руководитель и буду называть тебя так, как захочу.              — Но я могу материть тебя с ног до головы и ты не против, значит я тоже могу называть тебя как захочу.              — Последний раз предупреждаю. Не смей называть моё имя, — от его тона она удивлённо вскинула брови.              «А, значит вот так», — усмехнувшись, Като с издёвкой наклонила голову набок.              — О, да ладно тебе, Осаму.              Учитель занёс кулак для удара, но подопечная увернулась, схватила за руку, притянула к себе, заснула свою правую руку под его вытянутую, сделала подшаг, повернулась боком и подняла локоть руки находящейся подмышкой, перекидывая его через себя в прогиб. Сама она упала на колени, но пока парень приходил в себя, она пинком в спину перевернула его на живот и, прыгнув сверху, завела одну руку за спину.              — Я больше не та девочка, что ты бил, душил и унижал. Ты научил меня защищаться от свиней, подобных тебе, так что теперь пожинай плоды своих трудов, — он не мог ни поднять её, прижатый телом другого человека, ни повернуться набок, ни хоть что-то сделать свободной левой рукой.              — Если бы ты действительно хорошо училась у меня, то уже сломала бы руку, — она проигнорировала это.              — Раз ты запрещаешь называть себя по имени, значит и меня зови только по фамилии.              — Не выпендривайся.              Акира держала одной рукой его, а свободной лазила по карманам. На всякий случай, убедившись, что он в какой-то момент не переложил телефон в карман пальто, одарённая чуть-чуть сместила вес тела вправо, чтобы залезть в карман брюк. Вес тела на левую сторону самоубийцы ослаб и он повернулся на правый бок, скидывая Акиру с себя.              Перекувыркнувшись назад, одарённая подскочила на ноги одновременно с ним и показала на парня пальцем.              — Сама мысль о том, что ты выстраиваешь вокруг себя огромные границы, но при этом считаешь, что можешь легко нарушать чужие — отвратительна. Это одна из причин, почему мне нравится Поль, он искренний, — признание само слетело с губ. — В отличие от глупого лжеца и лицемера вроде тебя.              Они вдвоём тяжело дышали. Дазай ничего не говорил на это, озлобленно смотря исподлобья. Эту тему он не продолжал, получив желаемый ответ на вопрос, который не понимал из-за отсутствия самой мысли о подобных чувствах у него самого.              Расправив плечи, он сказал:       — Теперь ты будешь делать за меня отчёты, иначе эту запись увидят все, кому не лень. Один, кстати, нужно сделать прямо сейчас, поехали, — он пошёл к машине.              Пусть в конце он и выставил ей ультиматум, но Акира считала, что эта перепалка всё-таки закончилась ничьей.              Всё это время Ханако подслушивала под дверью и забылась от шока из-за услышанного. Поэтому стукнулась головой о стену, резко отступив, когда Акира открыла дверь одним взмахом. Косо глянув на надзирательницу, она закатила глаза.              — Мне плевать что об этом узнает Коё, но если это долетит до ушей Мику, — зрачки сузились, — я лично вырву тебе каждую из конечностей, отвечающую за донесение информации.              Переодевшись в черные джинсы и красную водолазку, она накинула сверху пиджак, направляясь к машине, параллельно перевязав хвост в высокий и закрепив белой лентой.       

***

             — Итак, — Дазай, широко поднимая ноги, как при строевой ходьбе, расхаживал возле стола, за которым сидела Акира. — Записывай, раб.              Она вскинув брови, молча подняла на него глаза исподлобья с карандашом в руках.              — Что? — он с ехидной улыбкой продемонстрировал телефон, — наличие у меня вот этого делает из тебя моего раба. — Исполнитель Портовой мафии пожал плечами, — Ты можешь, конечно, избавиться от этого титула, просто…              — Диктуй уже, — Показались два белоснежных клыка.              Улыбка Дазая стала ещё шире.              — Пиши. Я, находясь в восточной части торговой улицы Исэдзакичо, в лавке с лапшой «У господина Бедного», проник в синдикат по печати американской, китайской и японской валюты. Он находился у них в подвале. Люк под ковриком, на котором стоял хозяин, когда принимал заказы на лапшу. А дальше там добавь что-нибудь про машины для печати купюр, десятерых работающих, девять из которых были убиты и одного взяли на допрос. — Закончив, он, видя, как Акира судорожно делает пометки, чтобы ничего не забыть и потом преобразовать это в нормальный текст для босса, подошёл к столу, забирая из ящика два магазина для пистолета.              — А теперь нужно наведаться туда.              — Для сбора оставшихся улик? — она с любопытством оторвалась от текста.              — Нет. Я поеду туда в первый раз.              Она переводила недоумевающий взгляд с написанного ею и на горе-руководителя.              — Что? Всё будет так, как я и предсказал, так зачем потом тратить на это время? — За ним закрылась дверь, но почти сразу он открыл её, просунув в дверной проём только макушку. — А, да. Как закончишь, перебери таблетки в моей аптечке и оставь только просроченные, а то Иошихиро опять всякого дерьма, восстанавливающего здоровье положил, — он с улыбкой закрыл дверь, и в кулаке Акиры хрустнул карандаш, сломанный пополам.              — Поздравляю! — с сарказмом Цуме влетел в мысли. — Тебе осталось только ноги перед ним раздвинуть, и будет комбо не только шестёрки, но и подстилки.              — Цуме! — все волки оскалились.              — Что? В чём я не прав? Юрико бы никогда не позволила… — девушка оборвала его речь на полуслове, отрезав доступ к себе абсолютно всем, оставив только Эниту, призвав её.              Волчица сидела перед столом на ковре, прижав уши к затылку.              — Не слушай его. Просто тупорылый кусок дерьма, что с него взять? Ущемился с того, как ты поставила на место, — Акира не подняла глаза. Выбросила поломанный карандаш в урну и, взяв новый, продолжила писать.              — Как там называлась лавка?       

***

             Акира дописала отчёт, пока Энита выбирала не просроченные лекарства.              Сначала у девочки возникло импульсивное желание смешать некоторые из таблеток в уже открытых склянках, но Энита переубедила её, сказав, что это посчитают за убийство.              Было три часа ночи, когда Акира, надев медицинскую маску с чёрными очками, вышла из доков вместе с Энитой. По дороге они разминулись, Акира пошла на ж/д вокзал.              Пройдя около часа, Энита спустилась по улице вниз, увидев на пол дороги ведущей к черному рынку маленький киоск под фонарём.              Като наблюдала за уже знакомым ей местом через глаза способности. Увидев чёрную и крупную по его мнению дворнягу с голубыми глазами, тощий мужчина лет пятидесяти в круглых очках для зрения улыбнулся.              — Здравствуйте, КуроЧёрная-чан, вам как обычно?              Кивнув, она, поднявшись на задние лапы, положила на прилавок записку и круглую пачку денег.              Отдав желаемое, продавец с улыбкой смотрел, как она, в качестве вежливости, махнула хвостом и побежала обратно вверх.              Акира уже стояла возле вокзала, когда подбежавшая Энита отдала одноразовый телефон.              «Спасибо», — она по памяти набрала телефон Ясунари Кавабаты.              — Привет, Ясунари, это Акира Като, извини за беспокойство, — на том конце трубки она услышала сонный голос мужчины.              — Привет. Ничего страшного. Что-то случилось?              — Ты можешь мне рассказать… — она на секунду замялась, но, вспомнив все свои чувства, что испытывала будучи ребёнком, сейчас пересилила это. — Могу ли я убить своего волка? — расширив глаза, Энита посмотрела на неё, не веря своим ушам. Теперь из всей стаи, бремя знания, что Акира этим интересуется, на ней. Стоит ли рассказать об этом остальным? Но это же Акира. Их Акира. Навряд ли она действительно решится убить кого-то из своих.              — Это долгий разговор. Можешь приехать завтра в Токио? — Он сказал название отеля.              — Да, спасибо. Во сколько?              — Чем раньше, тем лучше.              — Хорошо, спасибо большое. До встречи, — закончив разговор, она выбросила телефон в мусорку, направившись внутрь вокзала.              Энита пыталась проследовать за ней, но волчицу не пустила охрана и вскоре она услышала, как мужчина вызвал службу по отлову бездомных животных.              — Ты действительно собираешься убить кого-то из нас? — Акира подошла к окошку покупки билетов.              — Один до первой станции Токио, пожалуйста.              — Отвечай!              «Всего лишь припугну».              Глаза способности судорожно забегали вокруг, словно где-то мог быть ответ.              — Цуме?              «Вот видишь, ты сама всё прекрасно понимаешь», — купив, она вышла и села на скамейку, а способность была рядом, сверля взглядом с опущенными ушами.              — Да. Он порой ведёт себя как придурок, но чтобы убивать?              «По-твоему, я должна терпеть сравнение с моей матерью и гнобление всю оставшуюся жизнь?»              — Но он такой сам по себе. Может, когда ты подрастёшь и станешь сильнее, это пройдёт.              «Может?» — она скривилась в отвращении, направленном в сторону Цуме, а затем посмотрела на Эниту. На единственную, в ком она была уверена из всех волков. Потому что кто-то другой уже давно рассказал бы все остальным. — «Я расту уже четырнадцать лет, и за всё это время ни прошло и недели, чтобы он не сравнил меня с мамой. Мне нужно стать сильнее, чтобы ко мне начали относиться нормально? Да на хуй мне не сдалось его уважение. Я хочу нормального обращения, и небольшой воспитательный урок пойдёт ему на пользу».              На это Эните было нечего ответить, и она просто села рядом, наблюдая за прохожими.              Волки не делят воспоминания между собой, поэтому, когда вызывают кого-то конкретного, ограничивая доступ остальным, информацию, полученную им, те, кого не вызвали, могут и не узнать.              В детстве, когда Акира слышала голоса, дед сразу предлагал показать её врачу, но отец помнил, что Юрико могла общаться с волками телепатически, поэтому объяснил дочери, что боятся не следует. Когда Акира стала более осмысленной, она пыталась найти место, откуда говорили волки, но этого места не существовало в обычном понимании людей. Оно было рядом с Акирой, может быть, в самой ней, она до сих пор так до конца и не поняла, но она точно знала, что имеет прямую связь с местом, где волки находятся. Там ничего нет, хищники находятся просто в безграничном пространстве, состоящем из постоянных переливов всевозможных оттенков синего и голубого.              За волками нельзя наблюдать через обычное зрение, но если Акира закроет один или оба глаза, она видит всё через глаза Эниты. Для этого ей нужно активировать способность, поэтому если она будет просто спать или моргать, то это не сработает. Это место Акира назвала крайне стандартно, как видела во многих фильмах и аниме — подпространство. Оно расширялось в зависимости от количества волков, чтобы никому не было тесно, и имело своеобразные углубления для каждого из хищников. У каждого оно было своё и могло как подсвечиваться голубым, так и полностью затемняться.              Сейчас Энита находилась рядом и, так как Акира ограничила доступ остальных к ней, они не знали, что обсуждают хозяйка и Связанная.              «Ты расскажешь остальным?» — Этого вопроса волчица боялась больше всего, но не ответить не могла.              — Я живу из-за тебя и только ради тебя. Ты единственное, что есть у меня, у нас, с самого рождения. Если сможем, то мы умрём за тебя, мы убьём за тебя, — голубые глаза, смотрящие на девочку, были наполнены нежностью. — Только используй нас, совершенствуй и, пожалуйста, не забывай, — она положила морду на колени, чувствуя, как её гладят между ушей.              «Я люблю вас, Энита. Люблю каждого, но очень тяжело любить, когда не любят тебя», — на это волчица не смогла ответить, ведь была согласна.       

***

             Подсказки прохожих привели её к роскошному отелю. Администратор был предупреждён о визите девочки и потому пропустил, сказав куда пройти. По длинному красному ковру она дошла до лифта, где портье нажал на нужный ей семнадцатый этаж. В освещённом светлом коридоре было очень тихо, хотя постояльцы выходили из дверей с небольшой периодичностью, но, как бы близко Акира не подходила к дверям, она не слышала хоть каких-то движений за ними. Это наталкивало на мысль, что стены и двери были с хорошей звукоизоляцией, но может быть, если бы Като использовала способность, то что-нибудь и услышала бы.              Постучавшись в номер, она услышала голос Кавабаты.              — Войдите.              — Привет, Ясунари, — Акира улыбнулась, слегка поклонившись. Мужчина в неизменном офисном костюме и с пробором сбоку, с приветственной улыбкой сделал то же самое.              — Привет, Акира, как добралась?              — Хорошо, а как ваше здоровье?              — Хорошо, но ты ведь не за этим сюда приехала? — Улыбка спала с лица дочери Юрико и она кивнула. — Тебе кто-то просто надоел или есть причина? — Акира активно завертела головой.              — Мне надоело отношение ко мне.              Он понимающе кивнул.              — Это последняя мера, которую ты решила применить?              — Да, но я не стану применять это до конца, — заметив непонимающий взгляд одарённого, она дополнила. — Я собираюсь просто припугнуть.              — Других вариантов не осталось?              — Нет.              — Ты пробовала для того, чтобы все вели себя лояльно, завести в стае вожака?              — Вожака?              — Он или она должен быть самым сильным или тем, за кем все будут следовать без пререканий, поддерживая или разделяя его мнение. Например, волчица, с которой ты связана. Её нужно сделать самой сильной в стае, она должна быть авторитетом, чтобы, в случае чего, она могла подавить кого-то.              Услышав эту информацию в первый раз, Акира сузила зрачки.              «Они знали это, но целенаправленно не рассказали, чтобы быть на равных».              — Но как? — одаренная разозлилась, но с Кавабатой держала себя в руках. — Она растёт вместе со мной и ест вместе с остальными. Больше в ближайшее время она точно не станет.              — Сделай так, чтобы от неё шёл поток энергии, — в ответ на полное непонимание на лице собеседницы он пояснил. — Пусть какое-то время ест только она. Энергия ведь автоматически распределяется на остальных поровну, кто бы что и сколько не ел?              — Да.              — Съеденное преобразовывается в энергию с перевариванием, а когда энергии становится достаточно для рабочего функционала абсолютно всех, она начинает накапливаться в волке, который ест, заставляя того прогрессировать.              Смотря на ученика мамы в полном шоке, она прошептала с придыханием:       — Я-я даже не знала об этом.              — Ты никогда не пробовала сделать кого-то сильнее?              — Нет. Я… Всё ещё хочу верить, что в конечном итоге, чтобы ни произошло, смогу договориться со всеми.              — С кем-то всегда будет сложнее остальных из-за их разумности. Проблема ведь в волках Юрико? — одаренная кивнула. — Проблем со своими у тебя нет?              — Нет, но… Они же все мои.              — Ты знаешь, что это не так. У двенадцати из них есть мать и это не ты. Она отдала их тебе без согласования с ними, и кого-то, например Цуме, — услышав его имя, Акира нахмурилась, — это, очевидно, может не устраивать.              — Так… Как мне убить кого-то?              — Слово «убийство» здесь не совсем подходит, он, скорее, просто исчезнет. Навсегда. Но ты уверена, что готова? Юрико делала так с несколькими и, после того, как она это сделала, абсолютно в каждом случае она очень корила себя. Её мучили сомнения, что, может быть, можно было обойтись и без этой крайней меры.              Теперь уже новую хозяйку способности Оками мучили сомнения.              — А можно было действительно обойтись без исчезновения?              Он не размышлял над ответом и секунды:       — Нет. Те, с кем она это сделала, были абсолютно неуправляемы, — пока саму Акиру тоже не начали мучить сомнения, Кавабата начал. — Ты чувствуешь каждого волка?              — Да.              — Помнишь ощущение при создании?              — Да. Я словно… Просто по желанию образовываю что-то осязаемое из ничего. Я даже не касаюсь, пока волк не будет завершён, а просто… — глаза загорелись восхищением от воспоминаний о простом использования собственной способности — Начинаю чувствовать связь с новым разумом.              Но Кавабата быстро оборвал это чувство.              — Здесь всё в точности до наоборот. Ты отторгаешь саму связь с этим разумом, которую тебе навязала твоя мать или которую сама заключила. Вспоминаешь все причины, почему сейчас заставляешь этого волка исчезнуть, и делаешь это в полной уверенности о том, что не будешь скучать, — он растопырил пальцы на ладонях, словно брал в руки невидимый шар. — Тебе нужно будет, чувствуя волка, снова взять эту материю, из которой он когда был создан, в свои руки, и уничтожить в полной уверенности, что больше не захочешь её вернуть и восстановить, — опустив руки, он посмотрел на поражённую дочь своей бывшей учительницы. — Вот, собственно, и всё, что я могу тебе рассказать. Юрико никогда не показывала мне, как она это делает. И доступа к этим воспоминаниям не дала. Лишь позволила Сумики рассказать мне об этом.              — Если действительно сделать это, на меня исчезновение не окажет никакого эффекта?              — Возможно в ближайшие сутки будет ощущение опустошения, словно у тебя что-то забрали, но оно скоро пройдёт.              — Мне не будет больно в моменте?              — Если ты будешь испытывать боль хотя бы разумом, пытаясь сделать это, то у тебя ничего не получится.              — А другие почувствуют это?              Мужчина задумался.              — Насколько я помню, кто-то из волков твоей мамы начал относиться к ней хуже после этого, но она милостиво делала вид, что не замечает.              Если она убьёт Цуме, Мато с Зараем точно станут относиться к ней хуже. Они очень подвержены влиянию того, кто сильнее или показывает, что он самый сильный.              — Я поняла, — кивнув, она вежливо улыбнулась. — Спасибо, что уделил время.              — Пожалуйста, и ещё кое-что, — подойдя к своему классическому портфелю, он достал оттуда маленький блокнот, протягивая Като.              Открыв, она увидела совместные фотографии её мамы и Ясунари.              — Я нашёл их у себя. Подумал, что ты можешь захотеть и их, вместе с теми, что прислал тебе Кобо.              — Да, — улыбнувшись, она прижала вещь к груди. — Спасибо большое. До свидания, берегите себя, — поклонившись в качестве благодарности, она ушла.              В порт Йокогамы одаренная добралась к обеду, твёрдо решившая уладить этот конфликт раз и навсегда.              Увидев её, один из мафиози побежал на встречу.              — Госпожа Оками!              — Я занята! — она оскалилась, сузив зрачки — Скажи меня не беспокоить.              Направившись к складу, за которым в прошлый раз были контейнеры, она попробовала открыть дверь и та поддалась.              «Открыто? Они оставили оружейный склад открытым?! Совсем дебилы или да? Потом отчитаю каждого».              Вонь вокруг склада всё ещё стояла, хотя контейнеры продезинфицировали и убрали. Поэтому это место идеально подходило для решения конфликта раз и навсегда. Она позвала Цуме. Увидев её, серый оскалился.              — О, «принцесса» соизволила явиться. Где вы вдвоём были? — Она проигнорировала этот вопрос, спокойно начав:       — Скажи, Цуме, как долго ты будешь так ко мне относиться?              — Чё? — оскал исчез, и он прижал уши к затылку.              — Моей мамы тут нет, и я не она. Сколько ещё тебе нужно это повторить, прежде чем до тебя дойдёт?              — Заткнись. Ты здесь как раз таки только из-за Юрико.              — Ты постоянно говоришь Юрико, Юрико, словно так и не принял тот факт, что, в первую очередь, она моя мать.              Он оскалился.              — Не только ты появилась на этот свет из-за неё! Со мной она была на протяжении одиннадцати лет, но в самые последние секунды подумала только о тебе!              — Я не заслужила такого отношения только из-за того, что она умерла, рожая меня!              — Все проблемы из-за обычных людей, вроде твоего отца! Лучше бы ты вообще не рождалась! — Вздрогнув, она расслабила тело, опустив в этой ситуации руки. Все свои четырнадцать лет она искренне надеялась что Цуме смириться с тем, что теперь они будут вместе всю жизнь.              — Значит вместе мы ужиться не сможем, как бы не пытались.              — Что?              Она выставила руку вперёд, готовая окончательно покончить с этим. Готовая больше никогда не увидеть его, не услышать и не притронуться.              Изначально Като действительно планировала лишь припугнуть волка, но слова, сказанные им, взбесили Акиру, окончательно давая уверенность, что девочка не хочет слышать подобное до конца своей жизни.              Ещё будучи маленькой, она помнила, как плакалась папе от того, что Цуме её не любит, но ведь она тоже его не любит. Не любит до такой степени, чтобы терпеть такое отношение к себе до конца жизни. Если выбирать, то себя она любит немного больше, чем его, оставленного в этом мире специально, чтобы защищать её. Однако в итоге он стал причиной порой появляющегося чувства вины за одно её существование и слабость по сравнению с матерью, чьего уровня Акире точно не достичь в ближайшее десятилетие как минимум.              Голубое сияние в виде лент с повторяющейся надписью «оками» заструилось из раскрытых ладоней.              — Что ты, чёрт подери, делаешь? — Он судорожно оглядывался, видя в этом что-то знакомое.              — Я. Отрекаюсь. От. Тебя.              — Ты не сможешь, — из пасти вырвался дрогнувший полурык. — Кишка тонка, — но, посмотрев на неё, волк понял. Она сможет.              Дочь его хозяйки — Юрико Оками, смотрела на него как на уже умершего. Суженые зрачки на фоне зелёной радужки глаз как у Юрико, смотрели на могилу, в которую прямо сейчас Акира опускала Цуме. Акира Като — дочь Юрико Оками, дочь Сатоши Като, его хозяйка, его царь и Бог — собиралась убить его.              Ленты закручивались вокруг тела волка всё плотнее, сдавливая грудь. Волки никогда не дышали, они не нуждались в кислороде, но впервые за всю его жизнь при двух хозяйках… Цуме стал задыхаться. Шерсть на загривке впервые встала дыбом от страха за собственную жизнь. Не зная, скалится ему или скулить от новых чувств, он опустил уши, пытаясь вырваться.              Акира решила за него. Сдавив тело, ленты закручивали голову и выворачивали лапы, покрывая всё тело. Голубой свет, из которого он когда-то появился, уничтожал его, начиная с кончика хвоста и заканчивая головой. Единственное, что оставалось — это пасть и карие глаза, смотрящие на Акиру с ненавистью, страхом и неверием в происходящее.              — Прекратите немедленно! — В реальность ворвалась Энита, сбивая концентрацию Акиры. Одарённая упала на спину, неестественно дернувшись. То же самое случилось с Цуме, но, в отличие от хозяйки, вытиравшей кровь с носа, он встал на лапы гораздо быстрее.              — Ты! — Оскалившись, он зарычал, пусть это и было больше похоже на вопль. Неестественный для волка и отчаянный. С всклокоченной шерстью и пеной у рта он кинулся на Като, но в прыжке его сбила Энита.              Способность покатилась по полу вопя.              — Съебись! Я убью её! Убью! — Вцепившись в плечо Эниты, он достал клыками до костей, вырывая лапу.              — Завали пасть! — пока он не успел подскочить, волчица, оттолкнувшись, вцепилась в загривок, сев сверху. Таща холку волка наверх, она давила на остальное тело тремя оставшимися лапами.              — Ты хотела… Ты хотела меня!.. — Цуме смотрел с ненавистью на свою хозяйку. — Я убью тебя!              — Я сделаю это первая, — Акира обнажила клыки, вставая на ноги. — Энита, свали, — но она продолжила держать волка.              — Давай! Если хочешь убить кого-то из нас, то делай это сразу со всеми, — конфликтующие вздрогнули. Акира опустила руку, а Цуме перестал яростно вырываться, но всё ещё пытался скинуть волчицу с себя, косо смотря.              — Что ты несёшь? — в непонимании Акира отчаянно замотала головой. — Ты не имеешь к этому куску дерьма никакого отношения!              — Мы все имеем отношение к происходящему здесь! Он тем, что довёл тебя до этого, а ты что решилась на это. Если тебя что-то не устроит в остальных, ты и с ними так поступишь?! Со мной тоже?              — Ты перекручиваешь ситуацию. Вы не такие, как он. Он — уёбский кусок дерьма, который не видит абсолютно никаких границ в своём поведении. Я не собираюсь постоянно слушать голос у себя в голове, твердящий о моей «никчёмности».              — Да. Он мразь, но разве не ты недавно говорила, что если бы подчинённый под твоим руководством перечил тебе, то ты бы просто уволила его, а не наказывала? Ты ведь можешь просто игнорировать его, отправив на задворки.              — Я не игнорировала его четырнадцать лет! С меня хватит!              — Ты ненавидишь его? — ожидая ответа, Цуме перестал вырваться. Этот вопрос залез в душу Акире, и глаза стали влажными, хотя она стараясь это подавить.              — Нет. Я просто устала. Всё, чего я хочу, находясь в этом месте, это поддержки моей семьи. Мику и вас, моей стаи. Единственных, кто у меня остался.              — Она не заслужила таких слов, — Энита посмотрела в карие глаза серого волка.              — Я всего лишь говорю правду!              — Ты пиздишь! — она засунула оставшуюся переднюю лапу ему в пасть, прижав язык с нижней челюстью к земле и, сжав зубами верхнюю, начала рвать морду волку. — Тебя никто не тянул за язык, а ты начинаешь показывать его когда надо и не надо. Единственное, что ты должен сделать со своим языком, это засунуть себе в задницу.              Не вырываясь, он спросил.              — То, как ты появилась. Ты знала, что она собиралась сделать со мной? — Энита молчала, и тогда Цуме сомкнул пасть, чуть не оторвав последнюю целую переднюю лапу. — Ты всё знала! Знала и не сказала нам! Предательница! — повернувшись на спину, находясь под Энитой, Цуме попытался вцепиться в глотку, но она отпрянула в сторону.              — Как будто ты бы рассказал, если бы такое было между тобой и Юрико.              Он кинулся и они покатились вцепившись друг в друга, грызя и царапая как только возможно.              — У Юрико были бы серьёзные причины так поступать!              — У Акиры они тоже есть! Она — единственное, что осталось от твоей создательницы, и первое, что ты делаешь по отношению к ней, это гнобишь!              — Да она мне нахер не сдалась!              — В этом-то и проблема! Как думаешь, что с тобой сделала бы Юрико, если бы узнала, что ты так относишься к её дочери?!              — Юрико здесь нет и всё из-за неё!              — Я скажу. Она бы возненавидела тебя!              — Заткнись!              — Она тоже была человеком. Таким же смертным человеком с целью и мечтами, как её дочь! Она совершала ошибки, веселилась, плакала и злилась.              — Заткнись!              — Возможно это было из-за какой-то ерунды, но вы всё равно были рядом, поддерживали и оберегали её!              — Заткнись!              — И по её последней воле ты должен был делать то же самое с её дочерью! Она любила семью больше жизни! Своих детей и мужа! И любила больше всех вас вместе взятых!              — Заткнись!              — Нет! Заткнёшься здесь только ты! Я связана с твоей хозяйкой! Я буду защищать её до конца жизни, если не станешь ты! И, если нужно будет, я защищу её от всех вас! — Цуме отбросил Эниту в сторону Акиры, ощетинившись, он собирался прыгнуть, а его соперница не могла подняться.              Тут в небольшом пространстве, разделяющем их, все бывшие волки Юрико, кроме Шинкея и Канику, которые решились не показываться другим на глаза, выражая нейтралитет, материализовались посередине противостояния.              Каждый из хищников с прижатыми к затылку ушами посмотрел на своих братьев и сестёр, в итоге выбрав одну из сторон. Фурэй, Сумики, Сарета и Оки поддержали Эниту, подойдя к Акире. Зарай, Мато и Кагаку — к Цуме.              — Ты недостоин называться ребёнком госпожи Юрико, — произнёс Фурэй, с отвращением смотря на неудачную попытку Юрико создать копию Кавабаты.              Уже не молодой волк-способность испытывал гордость, находясь рядом с дочерью своей создательницы.              Теперь атмосфера внутри стаи превратилась в негласное противостояние. Сжав кулаки до боли и медленно замотав головой от досады, Акира прекратила использовать способность и, оставшись полностью одна, заплакала, слушая, как её собственные всхлипы отражаются от стен.       

***

             Когда Акира приехала в доки на следующий день, то узнала, что Дазай, отправившись в тот торговый квартал на задание один, с тех пор не выходил на связь. Портовая мафия не смогла найти его ни на следующий день, ни через неделю.