till death do us part

Дома сгорают в пожаре, остаётся лишь пепел. Я думала, так со всеми остальными — семьями, друзьями, чувствами... Но теперь знаю, что иногда, если любовь настоящая и двоим назначено судьбою быть вместе, — ничего не в силах их разлучить.

© Ворон.

till death do us part

(пока смерть не разлучит нас)

Prologue

~~~~~🪦🪦🪦~~~~~

      Запах меди забивается в ноздри Сынмина, как только он делает шаг за порог стриптиз-клуба. Ещё несколько часов назад это место было наполнено праздным шумом, свистом и гомоном завсегдатаев. Наполненное красотой, жизнью, похотью и парами алкоголя. Сейчас же его тяжелые ботинки вязнут в липкой жиже, натёкшей из трупов охраны. Кровь мерзко хлюпает под подошвой, как вонючая болотная топь. Их убили тихо, перерезав глотки, как свиньям. Сынмина передёргивает, а животный страх, ползущий по спине, заставляет его прислушаться. Тишина. Давящая, гудящая в ушах, кладбищенская тишина. Капля пота медленно стекает по его виску, но Сынмин, взяв себя в руки, шагает дальше, дав знак двум сопровождающим его альфам следовать за ним.       — Осмотрите тела, возможно, есть выжившие, — приказывает он и обводит взглядом багровый этюд.       Сегодня здесь пировала Смерть, превратившая зал для веселья в пристанище скорби и оставив после себя лишь смрад разлагающихся тел. Живот Сынмина болезненно стягивает. Ему не впервой видеть жестокость. Не впервой чувствовать, как смерть касается ледяным дыханием его кожи, но сейчас даже у него оказываются слабоваты кишки. Безжалостный, жестокий и бессмысленный поступок.       Тяжело задышав от накатившей тошноты, Сынмин сглатывает вязкую слюну и утыкается носом в ткань куртки, пытаясь сбить назойливый аромат. Бесполезно. Вид бойни заставляет сердце учащенно биться, разгоняя адреналин по венам, и мысль о бегстве настойчиво пульсирует в мозжечке, взывая к древнему инстинкту самосохранения. Бежать прочь из здания, из города, страны, как можно дальше и прятаться, потому что тот, кто сотворил это, не человек. Психопат. И он вернётся. Вернётся уже за Сынмином и за всеми ними.       Сынмин одергивает себя, с трудом сбрасывает охватившее оцепенение и находит в себе силы идти дальше. Он поднимается по лестнице к приватным комнатам, медленно переставляя налитые свинцовым страхом ноги, и замирает перед тёмной дверью, не решаясь войти. Его сердце, только что колотившееся от адреналина, будто замирает вместе с ним. Сынмин незаметно для остальных выдыхает и проходит внутрь.       — Глава… — тихо ахают сзади его сопровождающие.       Сынмин чересчур яростно бросается вперёд и, падая на колени перед телом мёртвого босса, обессилено хрипит, пытаясь издать крик, но тот застрял в пересохшей от волнения глотке. Он покаянно обхватывает холодную ладонь и, приложившись к ней лбом, бормочет:       — Простите… простите меня, — слова раскаяния, льющиеся из его рта, полны горечи и лжи.       Почувствовав на своем плече ладонь, Сынмин крупно вздрагивает, словно его обругали за излишнюю театральность.       — Ему уже не помогут твои причитания.       — Да, — задавив в горле зародыш всхлипа, он поднимается на ноги и осматривается.       Пилон с постаментом в центре залит кровавыми узорами; капли бордо на нём застыли, будто нарисованные безумным художником. Мёртвые омеги, лежащие на полу рядом с телом босса, будто скорбящие ангелы, сложившие свои крылья, пали у ног альфы. Сынмин нервно прячет трясущиеся руки, осматривая труп. Глава словно и не мёртв вовсе, кожа альфы всё такого же жёлто-серого оттенка, он также сидит в излюбленной позе, заполнив собой всё пространство на диване, сжав в окоченелой руке стакан со скотчем, и только пустой взгляд, устремлённый к потолку, и пулевая дыра в голове говорят о том, что жизнь его покинула.       Одеревенелой рукой Сынмин тянется к распахнутым глазам мертвеца и накрывает их ладонью, закрывая веки в последний раз. Отстраняется, глубоко вдыхает, а затем спешно покидает комнату, не в состоянии справиться с гложащим его чувством вины. Её горький привкус — вот и всё, что осталось после стольких лет службы.       Оказавшись на улице, он садится в свою машину, достает из бардачка телефон и набирает цифры, которые помнит слишком хорошо. Щелчок. Вызываемый абонент, приняв звонок, отвечать не торопится.       — Он мёртв, твой брат мёртв, Ён, — равнодушно извещает Сынмин, слушая на том конце тихое завороженное дыхание.       Трубка мерзко пищит, а затем замолкает вовсе. Что ж, ничего другого Сынмин и не ждал. Он устало трёт лицо, пытаясь взбодриться, и откидывается на спинку сидения. Вот и настал конец его спокойной жизни. Вот и настал конец.

~~~~~🪦🪦🪦~~~~~

      — Байшен, кто звонить в такой время? — спрашивает альфа на ломаном английском, выходя из душа, и вытирает копну мокрых рыжих волос полотенцем.       — Звонит в такое время, — поправляет машинально Феликс и добавляет с улыбкой на более привычном для мужчины кантонском диалекте: — Ерунда, не бери в голову.       — Да-а? И как зовут эту ерунду? — альфа склоняется над его сгорбленной фигурой, застывшей у включенного монитора компьютера, и мягко клюёт в висок.       В его голосе нет ревности, скорее дружеское поддразнивание и попытка уличить в увиливании.       — Крестничек, ты приехал навестить меня или учинять допросы? — возмущается Феликс, схватившись за чужие щеки пальцами, сдавливает их совсем не сильно.       — Я приехать посетить достопримечательности, — его английский совершенно ужасен, но соблазнительный маленький рот, сплющенный в утиный клюв, заставляют Феликса улыбнуться.       — Хм, я могу подсказать одну достопримечательность, которую ты можешь посетить прямо сейчас. Идём в постель, — последнее звучит больше как приказ.       — Уже закончил работать над статьей?       Феликс косится на экран компьютера, он описывал интересный случай из его медицинской практики, и качает головой, а затем закрывает программу, не сохранив.       — К чёрту статью, — замолчав, он вздыхает, поджимает губы и бросает после паузы: — Дохён умер…       — Поедешь на похороны? — посерьезнев, альфа выпрямляется и прислоняется бедром к краю стола.       — Домой, — Феликс поднимает взволнованный взгляд. — Цзяэр, теперь… я ведь могу вернуться домой?