Cloud Meadow: Reborn

      Ясмина с не менее жутким, чем у меня, но арабским акцентом спросила, не хочу ли я её поцеловать? Обняла ладонями за щёки и, не встречая сопротивления, сама поцеловала. Она совсем не умела этого делать и больше кусалась или сосала мои губы. Но отдавалась действу с не наигранной страстью, как припавший к воде жаждущий, что очутился на берегу горного ручейка.       Даша — или же всё-таки Маша? — взглянула на меня.       — А не плохо, — проворковала она, стряхнув пальцами на пол обильные сгустки семени.       Принялась раздеваться и первым делом сняла испачканные джинсы вместе с обувью. Потянула с себя кремово-розовые трусики, но так и замерла в полупоклоне — её сестра-близнец предостерегающе дергала девушку за руку, явно не блистая подобной раскрепощенностью.       — Можно? — спросила «облитая».       Экстаз меня отпустил, и я снова мог изъясняться внятно. Поглаживая головы сосущих японочек, кивнул:       — Бурёнки на ферме гуляют нагишом. Но пока не обязательно раздеваться — не заставляйте себя, если не можете.       На самом же деле без понятия, правильно ли всё понимаю, ведь даже не заглянул в «учебник». Но белоруске этого хватило, и она стянула с себя труселя, красуясь кучерявым лобком. Взмахом рук, словно футболку, сбросила через голову блузку, даже не расстегивая пуговиц и потряхивая туго наполненным сиськами лифчиком. Замерла, раскинув ладони и будто бы вопрошая: «Я хороша?». Улыбалась при этом, потому что знала — хороша.       Конечно же, они с сестрой не годились в подмётки местным, преображенным красоткам. Но если не ставить девушек в один ряд с идеалом, то они оказались не обделены привлекательностью. В меру крупные, в меру упитанные, по-женски мягкие и чуть-чуть полноватые, сёстры влекли нежной внешностью и сексуальностью зрелого тела.       Обнаженная девушка шагнула ко мне и растолкала других:       — Разойдитесь, мокрощёлки, — усмехнулась она. — Мамочка потрахаться хочеть. Со всеми этими поездками я так устала…       Ясмина оглянулась на вторую сестру и та ей что-то негромко скала на английском, явно владея языком получше меня. «Шахеризада» вскинула брови и с ехидной улыбкой отступила, складывая руки на плоской груди. Как будто говорила: «Ну, давай-давай. А я погляжу, чего ты стоишь». Арису и Рика — тоже отошли в сторону и занялись друг другом. Целовались, изо рта в рот передавали сперму и предались рукоблудию.       — Ты Даша? — прямо спросил я у возбужденной девицы.       — Маша, — усмехнулась она.       Стиснула пальцами груди и приподняла левую ладонь:       — У меня родинка над соском. Запоминай, пастушок…       Хотя по мне так лучше опираться на их характеры — Маша и Даша, очевидно, только внешне, как зеркальная копия друг друга, но нравом будто противоположности. И обе захотели «бурёнками» стать?       Белоруска толкнула меня, но я не поддался. Уже удар самой Маруси смог выдержать, а уж этих шлепков плюшевых даже не ощутил. Маша снова ударила — теперь уже в грудь, кулаком, но вновь безрезультатно — я остался стоять. Это смутило её. Кажется, она привыкла в сексе командовать, опираясь на свою привлекательность, и не ждала, что кто-то перед ней не падёт и заупрямится.       — Ты не хочешь меня? — наконец-то смутившись, она удивленно в скинула бровь, словно на меня попыталась взвалить вину за свою неудачу.       — А я думала, что пастухи — нормальные мужики и нужны, чтобы нас ублажать.       — Может и так, — кивнул я. — Но сперва открой рот и таблетку прими. Твой контрацептив.       — Вот ещё!.. — с надменным видом фыркнула она. — Таблетки какие-то жрать. Какой от них толк прямо сейчас? И если я не хочу непонятно что глотать?       — Тогда секса не будет.       — А если пойду к другому? — упрямилась девушка. — Сам же говорил, что и получше тут есть. Думаешь, не найду голодного парня, который присунул бы мне?       — Ты красивая, с этим никто не поспорит…       — То-то же, так что…       — Но ты себя очень сильно переоцениваешь. Не воспринимай это как оскорбление, но ты просто не сможешь дать того, что смогут зрелые коровы на ферме. Физический не сможешь — между вами пропасть в физиологии.       — Ой, да ладно! — с недоверчивым видом усмехнулась девушка. — Хватит на себя пух нагребать.       — Поэтому я и предлагал сходить на экскурсию. В первый день я ни к чему принуждать не собирался, но так было бы лучше — вы скорее смогли б многое понять.       — Хорошо, — улыбнулась Маша с таким выражением, словно одолжение делала. — Пускай будет по-твоему. Я хочу трахаться, так что давай свою таблетку и пошли ебаться…       Она протянула ладонь, нетерпеливо покачивая пальцами. Я подтянул штаны, сунул руку в карман и вынул продолговатый пенальчик с пилюлями размером с горошину. Вытряс одну.       — Открой рот, — сказал девушке.       — Не безрукая, сама могу.       — Открой. Рот, — членораздельно повторил я, нарочно не отводя взгляда.       Мой мокрый член упирался ей в живот, и робость больше не имела надо мной власти.       — Ладно, — Маша усмехнулась.       Навалилась всем телом, обвивая за шею руками. Прижалась горячими титьками и распахнула жаркий ротик.       — А-а-а… — забавно протянула, будто предлагая её покормить.       Я вложил пилюлю девушке на язык.       — Глотай.       Она послушно сглотнула.       — А теперь открой рот и покажи.       — Да ладно тебе, что ещё…       — Открой. Рот.       Она нетерпеливо закатила глаза и нарочито широким движением раззявилась, показала пустой розовый язык. Я прихватил её тремя пальцами за подбородок, получе приглядываясь — совершенно не к времени оадачился тем, что не хотел прокола в первый же день. Но пилюльки нигде не было, Маша её действительно проглотила.       — И ещё… — заговорил я, но девушка меня перебила.       — Ну, что ещё?! — воскликнула она.       — Ты точно уверена, что хочешь этого?       — О-хо-хо… — протянула она, томно улыбаясь. — Настолько в себе уверен, пастушок?       — Между прочим, мне уже почти сорок, девочка.       — Да ладно, хватит заливать, — хихикнула она, ерзая животом.       — И пока что я самый слабый на ферме, — продолжал я. — Но недавний мой секс тянулся больше четырёх часов без перерыва. Не подумай, что хвастаюсь — просто могу увлечься с тобой.       — А докажи, — сладко улыбнулась она и наклонилась вперёд, целуя меня.       Я послушно позволил себя повалить на кровать, обнимая мягкое, юное тело и лаская крупные ягодицы.

* * *

      Следом за Машей пилюлю приняла и тощая Ясмина. Они, как вахтеры, сменяли друг дружку и пытались взять меня «на абордаж», но всякий раз отваливали с оргазмичными стонами и полным влагалищем спермы. Верней, наседали не на меня, а на мой член, который не оставлял им ни малейшего шанса, обладая безумной способностью сохранять упругость пиковой формы на протяжении долгих часов.       А я сам уже оказался не рад этой безумной выносливости. Организм, измученный набирающей обороты метаморфозой, дополнительно истощался частыми, обильными эякуляциями, пробуждая дикую жажду и ощущение голода. После пары красивых «кремпаев» — в Ясмине и Маше — интерес к сексу с подопечными во мне теплился лишь на ощущении новизны и элементе алчного «завоевания». Я удивительно скоро привык к хорошему и после неистовства Шании в постели занятия любовью с самой обычной девчонкой уже не дарили столько восторга, как раньше.       Даже плохой секс — это всё равно секс, но теперь я мог сравнивать.       Ясмина оказалась обладательницей редкого дара мультиоргазма. К тому же брызгала сквиртом настолько обильно, будто у неё недержание. Да ещё и кончала просто стремительно, заводя своими стонами всех присутствующих. А вот Маша, как я правильно угадал, любила брать инициативу в свои руки и седлать партнера в позиции наездницы. Со вкусом наслаждалась ощущением твердого члена, ворочая сочными бедрами и колыхая налитыми титьками.       Но уже спустя три оргазма у неё иссякла сила в ногах. Ещё спустя два — даже просто сидеть верхом на мне стало трудно от изнеможения. А спустя ещё пять — пропала последняя вера в себя и свои силы. Только и осталось, что желание насытиться похотью. Мы давно перевернулись в миссионерскую позу и я, теперь уже в назидание ей, заставлял Машу кончать раз за разом, долго и беспощадно избивая матку залупой и на короткое время отвлекаясь на скорострелку Ясмину.       Болезненные стоны радостных женщин и визги, полные наслаждения, знаменовали высшую степень бездумного счастья и струились по всей по всей общаге. Вот было бы слухов потом, кабы мы не одни здесь оказались.

* * *

      Сбившись со счёта оргазмов, две письки пали — и Ясмина, и Маша бесславно сдались, повалившись на пол полубесчувственными телами и истекая спермой из красиво разверстых, старательно натруженных дырочек. Пустыми маслянистыми взглядами глядели куда-то вдаль, в пустоту, и запалено дышали, а с лиц их не сходила благостные улыбки.       Даша, испуганная творившимся у неё на глазах непотребным развратом, жалась к Светлане, будто боялась, что она на очереди следующая за сестрой. Обе женщины — и молодая, и зрелая — так и не решились ко мне подойти, не говоря уж о том, чтобы раздеться. Зато «гейши» завелись до того, что пару раз до оргазма довели друг дружку, используя «ножницы» и ласкаясь писькой о письку подруги. Созрели, полезли ко мне, получили по пилюле своей и чуть не заплакали верхом на члене, низкие стоны крупных девчонок сменив на тонкий писк невысоких азиаток. Меня едва хватило на этих малышек. Думал — помру к чёртовой матери! Сам-то — в отличие собственного члена — давно уже выбивался из сил, и на морально-волевых сдюжил непокорную ватагу девиц лишь потому, что они вообще оказались неподготовлены. Да, девчонкам полегче немного, чем парням — «…полежать за себя я смогу…» — но даже против меня у новеньких всё равно что нулевая выносливость. Примерно как у меня с Шанией, только наоборот.       Дамы попадали, кого где оргазм застигал, и переводили дыхание, а я наконец-то смог одеться. Всеми силами старался не показывать, что дико устал, что мне хочется есть, пить, да и просто прилечь отдохнуть и поспать. Безумный сексуальный «драйв» и сумасшедшая продуктивность половых желёз явно обгоняли текущие кондиции тела и истощили до полуобморока! Похоже, это один из неудобных моментов моего ускоренного преображения.       Выждав немного и минутку восстановив силы украдкой, я принялся поднимать разбитых девиц и укладывать их на кровать. Пусть они ещё не бурёнки, но уже мои подопечные, а мне не нравилось видеть будущих коров валяющихся просто на полу.       Они постепенно приходили в себя. Ясмина и Маша, посмеивались и общаясь на ломаном английском — явно нашли общий язык, и арабская девушка следом за белоруской окончательно разделась с помощью новой подруги. Её примеру последовали и японки. Но Даша и Светлана не решились расстаться с одеждой.       — Всем босым надеть обувь, — настоял я, вспоминая слова Игоря.       Девушки подчинились. Даже Маша — нехотя, но не отказалась.       «Учебник по скотоводству» огнём жёг карман, призывая немедленно открыть его и полистать, поискать ответы на кучу новых вопросов, которые возникали буквально каждую секунду в моей голове, но вот так глупо разрушить зачатки наметившегося авторитета в стаде — это быть идиотом. Да, меня пока не уважали — ещё не за что — что интересантки, оттраханые до изнеможения, вполне убедились в том, на что я способен. И короткие, до сих пор пролетавшие послеоргазмичные спазмы живота мультиоргазмичной Ясмины как бы намекали, что девчонкам, в отличие от меня, сравнивать пока не с чем.       Стараясь не делать из недавнего сексуального марафона событие, я буднично спросил, чем бы они хотели заняться теперь? Может, поесть хочется? Это поможет скорейшему началу преображения. Или же на экскурсии по ферме погулять? Наверняка многим из них, если не всем, безумно интересно проверить слова Иваныча о местных быках.       Арису и Рика неожиданно спросили, можно ли им со мной сфотографироваться и выложить фото в сеть? Утвердительный кивок от меня получили без промедлений: существу на ферме подобный запрет на распространение информации, о нём бы меня непременно предупредили. Но все пастухи при случае не однократно упоминали, что запретов, как таковых нет.       Японочки обрадовались… и попросили селфи с моим членом. Тут уж я откровенно растерялся и удивился: то, что девчонок интересуют мужские гениталии — это новость. Но всё же зачем им такое фото?       Арису с забавным акцентом пояснила на английском, что у меня «…very big ochinchin» и такие здоровенные писюны они только в порно видели. Теперь хотят похвастаться перед подружками. Я аж гордости преисполнился и с усмешкой приспустил перед ними штаны, поглаживая по макушкам девчат, вновь прильнувших губами к члену и яростно щелкавших фоточки — хотя они и говорили это, потому что не знали лучшего, но ощутить себя гигантом всё равно приятно.       Как мало, оказывается, нужно не избалованному парню, чтобы приободриться и обрести новые силы.       Когда «фотосессия» подошла к концу, а девушки так и не определились с выбором, чем заняться, я вовремя понял, что едва не допустил самую главную ошибку. Раз уж взялся быть для них пастухом, то обязан направлять их, как послушных коров: в рамках указанного пусть занимаются, чем хотят, но эти самые границы я определяю для них.       — Сейчас прогуляемся по ферме, — уверенно сказал я. — Отведу вас к быкам. Заодно, может быть, с другими пастухами познакомитесь.       — А нам разве можно? — спросила Маша. — Никаких ограничений нет? Я думала, что мы делаем что угодно, но за это трахаемся только с тобой…       — Ещё раз повторяю — здесь не бордель. Никто не требует с вас плату в виде секса за что бы то ни было. Если не хотите — вообще ни с кем не сближайтесь.       — И мы правда можем уехать?       — Да.       Ясмина вскинула ладошку, привлекая моё внимание:       — Can we see how cows are milked? — на ломаном английском спросила она.       Потерла свою почти плоскую грудь и смущенно добавила:       — I`m here because I was promised big boobs, — девушка улыбнулась. — Leave when they grow up…       — Big boobs… big butts… — закивали, захихикали японки.       Быстренько подсели к Маше и принялись теребить её крупные титьки, которые для щуплых азиаток наверняка казались если не гигантскими, то очень солидными. Белоруска не возражала ни против их прикосновений, ни против щелчков смартфонов, запечатлевающих селфи — даже сама принялась строить рожицы в кадр, позируя грудью.       Даша на ухо Светлане перевела нехитрый диалог и женщина неожиданно улыбнулась:       — А я, девочки, похудеть хотела, — стыдливо сказала она. — Сила есть, воля есть, а силы воли нет совсем — никак не могу заставить себя.       Иван Иванович сказал, что тут это непременно случится… А вы же, Саша, нам сразу еду предлагаете…       — Давай на «ты». И уясните очень важный момент — всё, что вы рассчитывали получить здесь — приходит через еду, в том числе. Я не могу объяснить, как это работает, но на собственном опыте уже убедился, что это так.       — Так чего же мы ждём?! — весело рассмеялась Маша. — Идём скорее!..       Она вскочила с кровати, демонстративно игнорируя текущую из влагалища струйку спермы:       — Эх, мне бы ваши проблемы, девчат! Похудеть, сиськи нарастить… а у меня вообще гипоплазия… Ну, это когда грудному молоку негде появляться. А так хочется попробовать…       — Тогда идём на экскурсию, — постановил я. — А потом — обедать.