Cloud Meadow: Reborn

      После обеда я окончательно уверился, что всё дело не в последнюю очередь именно в еде: как бы ни чувствовал себя истощённым и выжатым насухо, но после сытного кушанья воспрянул буквально за минуты! Очевидно, пища силы восстанавливает — так это и работает, — но не настолько же быстро!       Допивая очередной «хулиганский» стакан молока — это уже от самой Шании, — я задумался о том, чтобы действительно ненадолго остаться. Дома, вроде, ничего не поджимает, чтобы торопиться, а тут, как на чудесном санатории, и правда можно здоровья набраться — уже результат «оздоровления» ощущаю.

* * *

      Игорь, как парни и сказали, вместе с незнакомым мне пастухом азиатской наружности руководил постройкой. Фигуристые коровы оказались ещё и силачками, запросто подвое перенося те увесистые элементы конструкции, на которые бригада обычных грузчиков глянула бы с содроганием. А то, что даже рогатым девчонкам оказывалось не по силам, переносили быки.       Я впервые увидел вблизи этих здоровяков и слегка охренел: как Юлия с ними управляется в одиночку? Выглядели эти громилы, как горы мускулатуры и заметно превосходили ростом даже самых высоких коров, достигая где-то двух с половиной метров росту и выше! Чего и следовало ожидать, все оказались писанными красавцами. Имели рога заметно больше по размеру, чем у бурёнок, но что куда больше бросалось в глаза — это их здоровенные хуищи. Назвать «пенисом» такую толстенную балду язык просто не повернётся. Уже не похожие на человеческие, с измененной, плоской головкой, они так и манили коровок, которые неутомимо вились вокруг быков, будто показывая себя в лучшем свете.       Оказалось, что Юлия, одетая в чумовой купальник из трёх «ниточек», собственной персоной загорает неподалёку. Если бы Игорь не позвал её по имени — а в пастушках на ферме только одна Юлия — я бы и не догадался, что эта белокурая бестия с восхитительным обликом юной дивы на самом деле уже пенсионного возраста! Если Иваныч не пошутил надо мной, то этому знойному телу двадцатилетней красотки давно перевалило за шестьдесят.       Количество коров на квадратный метр оказалось таково, что воспитательские таланты Юлии пришлись к месту, чтобы держать в узде быков, не менее голодных до секса, чем сами бурёнки. Хотя, женщина не контролировала процесс лично, а лишь отдыхала на «скамье запасных», прикрывшись соломенной шляпой и нежась на солнце. Всю работу по надсмотру за быками вместо неё выполняли «кадеты» Катя и Наташа. Они также щеголяли в купальниках один откровенней другого и суетились в самой гуще событий, руководя непосредственно — «рука-водили» быками, время от времени в буквальном смысле хватали за член того или иного верзилу и отводили его в сторону от особо возбудившихся коров. Затем следовал педагогический «втык» — из-за расстояния я не слышал, о чем девушки говорили быкам — и громилы виновато опускали головы, потряхивая коровьими ушами.       «Это и есть метода Юли? За хуй водить подопечных?».       Я решил, что многого ещё не знаю и снова спешу с выводами. Собственно, чтобы верзила за два метра ростом позволил какой-то девке, даже невероятно красивой, вести себя за хуй, как за поводок, к этому должна возникнуть хоть какая-то предпосылка.       С Игорем мы снова поздоровались-перезнакомились, устраняя неловкость вчерашнего прощания, и он снова принялся рассказывать о том да о сём. Иногда помогал своим буренкам, хотя с большей частью работы они всё же справлялись сами.       Чуть погодя к нам присоединились и Катя с Наташей, будто с интересом влиться в беседу, но явно же чтобы просто покрасоваться передо мною телами. Не для того, чтобы увлечь и влюбить — свои шансы я здраво оценивал — а лишь чтобы раздразнить новичка. И держаться в их присутствии оказывалось даже труднее, чем рядом с десятком голых бурёнок. Пастушки были не так упитанны, как коровы, но куда больше рогатых-хвостатых смыслили в соблазнении, а чудесная диета на ферме сделала из них кого-то, кого бы я назвал «новыми амазонками». Рослые, мускулистые девки, не лишенные при этом манящей плавности женственных линий в широком тазу и пышной груди, попросту не могли не привлекать внимания. И я не нашел ничего лучше, чем бить на упреждение — откровенно признался, что никогда не видел настолько красивых дам и вообще не понимаю, как реагировать на их присутствие. Не самое мужественное поведение, но прав был Игорь, когда говорил про собственные локальные законы — это же относилось и к социальному укладу.       Девчонки лишь посмеялись, нисколько не оскорбленные. Разве что немного раздосадованные, что повеселиться не удалось. Наташа, самая низкорослая из них, оказалась выше меня на голову и была ростом почти с Игоря, поэтому они, кажется, просто не воспринимали меня всерьез. Всё равно что старшие кузины, для которых слова неказистого младшего кузен — что добрые слова, что грубые — не имеют особого значения и веса, а звучат, как невинный детский лепет. Что, в общем-то, вполне ожидаемо с их стороны: я вижу только роскошные телеса невероятных красавиц, но что они за личности — знать не могу. А если мы не знаем друг друга, то зачем им, уверенным в себе женщинам, обращать внимания на слова невзрачного незнакомца?

* * *

      Стройка затянулась до самой вечерней дойки — коровы так увлеклись, что грозили перевыполнить план. Но случилось ещё кое-что непредвиденное и не настолько полезное общему делу — пара быков повздорила из-за приглянувшейся обоим бурёнки. Завязалась драка, и я понял, что сокрушительные удары Маруси — это так, детские тычки в песочнице. Быки, при всём своём весе, двигались настолько легко и молотили друг друга так мощно, что я бы, здраво оценивая все вероятности, не пережил и одного такого удара. Кулачище размером с голову подростка мог проломить рёбра и убить на месте, наверняка… но Катя и Наташа храбро кинулись разнимать драку!       Я рефлекторно дернулся следом, но тут же был остановлен рукой Игоря и только после этого понял, что толку от меня там не будет. Если прилетит кулачищем, то ударивший не заметит даже, что куда-то попал. Обидно, но я оказался самым слабым на ферме.       Ситуация тем временем обострялась и быки, похоже, вошли во вкус, а «кадеты» утрачивали контроль. И тут их окликнул спокойный женский голос — с шезлонга наконец-то поднялась Юлия, которую я до личной встречи в мыслях звал «Юленькой». Но после того, как увидел глаза, понял, что передо мной действительно зрелая и властная женщина, просто с телом юной богини. До фермы она опыта где-то набралась, или уже здесь открыла в себе педагогические таланты и поднаторела — об этом даже Игорь не мог рассказать, но я воочию убедился, что она не за одни лишь красивые глаза на особом счету у Иваныча.       Юлии оказалось достаточно сказать одно слово «Прекратить…» и быки понуро разошлись в стороны.

* * *

      Вечером, после дойки я снова помог ребятам с уборкой в доильном цеху и отправился к себе в «общагу» — комарьё всё же распробовало меня на вкус и начинало одолевать. Да и собирать вещи пора — завтра рано утром должен был приехать Дима-молоковоз и забрать меня.       Я уложил свои пожитки, сходил в столовую и плотно поужинал. А по возвращении встретил у общежития Шанию — буренка скромно перетаптывалась с места на место, нервно покачивая хвостиком. Когда увидела меня, просияла.       У нас случился долгий, утомительный секс до полуночи. На этот раз я сумел взять инициативу в руки, перехватил необузданную страсть пышной коровы и испытал новые позы. Спешил попробовать с ней всё, что на ум приходило. И за рога её тягал, почти насилуя охочий ротик, и за хвост дергал, заправляя член в толстое и упругое колечко анала, и промеж громадных титек хуем тонул, и на лицо ей кончал — неутомимость позволяла бросаться в «бой» снова и снова, а Шания всему оказывалась рада, чтобы я с ней ни делал.       Ближе к полуночи, когда я волевым решением прекратил эти буйства и собрался хоть немного поспать, Шания улеглась рядом и, глупая корова, немного огорошила забавным заявлением. Сказала, что когда я стану «взрослым быком», тогда мы и займемся любовью по настоящему. Было и стыдно, и смешно. Очевидно, мои достоинства не могли впечатлить бурёнку после тех бычих хуёв, которые длинней моей же руки. И это уязвляло. Но и гордости я испытал немало: у меня, похоже, самый крохотный член на этой ферме, что не помешало Шании, однако, стонать от оргазмов.       Полежав немного в кровати без сна и слушая умиротворенное дыхание рогатой партнёрши, я понимал, что засыпать уже нет особого смысла — скоро Дима должен приехать. Задремлю, разосплюсь, а потом опять целый день буду, будто ватный.       Но…       «Да и черт с ним!» — подумал я. — «Никуда сегодня не поеду! Лишних два дня погоды не сделают».       Раньше казалось, что станут удерживать, «не пущать». Но когда стало понятно, что никто за мной бегать не намерен, пока сам не захочу, идея повременить с отъездом показалась весьма годной. За лишние несколько дней отожрусь местных яств уже как следует, всласть потрахаюсь с Шанией и даже «Фестиваль Коров» увижу — это стоит того, чтобы не спешить.       Мысль звучала разумно, и я решил, что так и поступлю. Закрыл глаза и со спокойствием отдался во власть сна…

* * *

      Проснулся рывком, спросонья по дурости отчего-то решив, что тут-то я и влип, как «кур в ощип». Вскочил, опасаясь самого страшного… но обнаружил себя в прежней постели в паре с Шанией. Корова беззаботно спала, очевидным женским движением вскинув коленку мне на бедро, а за окном уже сияло позднее утро. Дима, очевидно, давно уже уехал.       Впереди ожидал новый кусок внеплановых «каникул», но я, протерев ладонями физиономию и понимая, что даже бриться не нужно, а кожа на щеках гладкая, поприкидывал палец к носу и сообразил, что надо бы уже и поработать немного. Сомневаюсь, что меня тут же припашут к присмотру за стадом, но уборка доильного или что-то подобное, не очень ответственное — вполне мне по плечу. В конце концов, это ведь не всамделишный санаторий — тут люди работают. А я приехал, как турист, объедать их? Кто-то другой на моём месте наверняка так и поступил бы, но мне совестно дурить новых товарищей. Хоть мы и знакомы всего ничего, но ребята приятные: и весельчак Игорь, и обстоятельный Валера, и даже немного заносчивые хохотушки Катя и Наташа — все они неплохие люди.       А даже если я воспользуюсь их радушием и задумаю пожить как бесстыдный нахлебник, то как потом Иванычу в глаза погляжу? Мы же ещё встретимся с ним на той стороне. А он ведь на меня понадеялся, помочь решил — я-то уже и думать забыл о какой-то там нелепой апатии! — а в ответ получит наглое пренебрежение?