Девочка Риндо

      Кейте совсем не хочется просыпаться, потому что её организм слишком ослаблен произошедшими событиями. Она чувствует себя так, будто долгое время была больна, а сейчас излечивается, но для этого действия требуется слишком много физических сил. Её родители — раковые опухоли, разъедающие плоть и душу изнутри, и если бы не Риндо, то Синохара в конечном итоге когда-нибудь угасла, оставляя после себя только оболочку.       В крепких надёжных объятиях Хайтани тепло, уютно и надёжно; будто вокруг раскидываются стены самой прочной крепости, и они не пробиваются ни одним известным орудием. Рядом с Риндо страха нет, он растворяется, как обрывки плохого сна поутру, или клочья тумана с первыми лучами солнца. Риндо — олицетворение любви для Кейты.       Где-то на задворках сознания мелькает мысль, что всё произошедшее с Джиро и Мэй — ужасно. Даже если они сами плюют на мораль, то Кейта не такая. Разве не должна она была защитить их, несмотря на то, как они поступали с ней? Разве хочется Синохаре быть такой же жестокой, как и её соулмейт?       Риндо Хайтани — любовь для неё, смерть для других.       «Нет, я ничего им не должна», — мысль эта разгорается, как неудержимый пожар на складе с пиротехникой. — «Я не обязана их любить или уважать только потому, что они мои родители. Им меня было не жалко, и мне не будет!»       Девушка крепче вжимается лбом в шею мужчины, чувствуя, как горит лицо, на котором наливаются лиловые синяки. Вот уж действительно прелесть, так ещё и остригли не пойми как. Глаза внезапно начинает жутко печь, и Синохара закусывает губу, силясь не разреветься, однако горячая солёная влага всё равно проливается и скатывается со щёк Кейты прямо на грудь Риндо.       — Цветочек, ты плачешь? — Хайтани говорит тихо, думая, что сейчас любой лишний шум для Синохары — болезнен. По этой причине, кроме неё и Риндо, в машине есть только Китсуё, сидящий за рулем. Старший брат любезно пересел к Канджи. — Где-то болит?       Глупый вопрос, учитывая вид девушки, но возможно, что лицо — только верхушка айсберга, и Хайтани необходимо убедиться: его драгоценная родственная душа полностью невредима. Риндо пытается слегка приподнять к себе лицо Кейты, но девушка сопротивляется, и мужчину это вводит в ступор.       — Цветочек, что случилось?       Синохаре внезапно становится и смешно, и стыдно за то, о чём она думает, но мысль об отрезанных волосах — Риндо так любил наматывать локоны на свои пальцы, пока они сидели в обнимку, — невыносима; она становится отправной точкой для настоящей истерики. И Кейта не может себя остановить, продолжая рыдать и цепляться за Хайтани, как за спасательный круг.       Риндо стискивает зубы, ощущая чувства и эмоции Синохары, что льются на него, как из рога изобилия. Его девочка слишком измотана всем, что случилось. Хайтани оставляет поцелуй на макушке девушке и начинает медленно поглаживать её по плечу и ноге, давая понять: он рядом, и Кейта может не стесняться и не бояться того, что с ней сейчас творится.       — Я здесь, моя храбрая девочка, плачь сколько угодно, — голос Риндо наполнен нежностью и заботой, и Синохара тает от этого; она тянется к этому теплу, потому что Хайтани — необходимое солнце в том мраке, в котором девушке приходилось жить до их встречи.       — Я… — она снова всхлипывает, пытаясь сформулировать причину своего срыва, а Хайтани снова целует Синохару, заставляя всем телом прочувствовать то, насколько сильно он любит её. — Волосы.       — Что с ними?       — Они… они… — Синохара не видит, как Риндо прячет улыбку, чтобы девушка не подумала, что он смеётся над ней, но эти переживания об отрезанных локонах, которые всё равно отрастут, вызывают в нём умиление.       — Хочешь, я тоже волосы отрежу? — Кейта так резко поднимает голову, что практически врезается макушкой в подбородок Хайтани. На мгновение мужчина вновь испытывает жгучую злость и жажду крови, глядя на лицо своей родственной души. Нет, к Мэй он всё-таки наведается, чтобы сломать ей каждый палец.       — Не надо, — тонкие пальцы зарываются в длинные лиловые пряди, и Синохара чувствует успокоение, ощущая их мягкость и гладкость.       — Цветочек, волосы — не зубы, отрастут, — мягко говорит Риндо. — Для меня ты всё равно самая красивая, даже если подстрижешься под мальчика.       Определённо, её соулмейт обладает какой-то магией, иначе как объяснить то, что Хайтани одной фразой разрушает весь страх, сидевший в Синохаре? Она едва заметно улыбается — пульсирующая щека не позволяет сделать это в полную силу, а Риндо кладёт ладонь ей на шею и мягко поглаживает. Он целует Кейту в лоб и глядит на пейзаж за окном, где абсолютная чернота начинает сменяться огнями сначала одиноких строений, а затем — автострады, ведущей в Токио.       Большая часть машин следует к офису «Бонтен», но внедорожник младшего Хайтани сворачивает в другую сторону — к высотке, где сейчас живут Риндо и Кейта. Девушка видит за окном знакомое здание, около которого тормозит автомобиль, и мужчина помогает ей выйти наружу. Синохара на мгновение замирает, поднимая голову кверху и закрывая глаза. Ей кажется, что воздух пахнет слишком приятно.       — Чувствуешь? — спрашивает Кейта у Риндо, а он, отпустив Китсуё, встаёт рядом с Синохарой и обнимает её за талию.       — Что?       — Так пахнет свобода от прошлой жизни, — кандалы падают, зато за спиной расправляются крылья, и девушка знает — Хайтани научит её летать.       Риндо усмехается, но знает, что за эту свободу его девочке пришлось заплатить высокую цену, и теперь он костьми ляжет, но сделает так, чтобы единственные слёзы, что могут появиться на лице Синохары, будут от счастья. Мужчина ведёт Кейту за собой, и они поднимаются по широким ступеням к подъезду, а там, миновав уютный холл, заходят в лифт, что увозит пару на самый верх.       Стоит открыть дверь, как под ноги бросается Понги с громким приветственным лаем. В зубах это пушистое чудище гордо несёт полотенце, украденное с кухни — на мол, хозяин, вытри руки после улицы. Хайтани шикает на него, а пёс, довольно виляет хвостом и тычется мордой в колени Кейты.       — Не подмазывайся, жопа шерстяная, — говорит Риндо, но всё равно треплет пса по большой бархатной голове. Понги, за которым в отсутствие пары следит специально нанятый человек, выгулян и накормлен, а потому требует внимания хозяев и следует за ними хвостом. — Я хочу смыть с себя этот день, пойдём?       Амстафф с громким цоконьем проносится вперёд и залетает в просторную спальню с панорамными окнами, сквозь которые виден ночной Токио. Понги сразу же находит свою игрушку и, устроившись в мягкой лежанке, начинает увлечённо её грызть, а Хайтани и Кейта скрываются за дверьми ванной.       Мужчина усаживает девушку на бортик широкой ванны и осматривает её лицо под ярким светом, чтобы удостовериться в отсутствии скрытых повреждений. Он даёт Синохаре пакет со льдом, и она прикладывает его к щеке, чувствуя облегчение. Жаль, что не было возможности сделать это сразу — синяк был бы меньше. Риндо набирает воду в глубокую мраморную чашу и добавляет туда ароматную пену, а затем они оба опускаются в ванну, чувствуя, как каждый миллиметр обнажённой кожи обволакивает горячий жар.       — Какой же кайф, — Хайтани устраивает Кейту меж своих ног, позволяя ей облокотиться спиной о свою грудь. — Тебе полегче, цветочек?       — Я чувствую себя дурой, знаешь? В том плане, что решила встретиться с Мэй, хотя знала ведь, какие они с отцом на самом деле подлые! Думала, а вдруг правда хотят помириться? — фыркает Синохара. — Так ещё и от тебя скрыла то, что встречаюсь с матерью.       — Кейта, послушай, ты ни в чём не виновата. Эти выродки и сами не понимают, какое чудо смогли сделать: девочку, в которой нашлось милосердие, чтобы простить их. Но Мэй и Джиро этим не воспользовались, так почему ты чувствуешь себя дурой? — Риндо обнимает девушку за талию и прижимается губами к затылку. — Ты дала им шанс, но не бери на себя их решение его потерять.       — Да, но из-за меня такая проблема возн…       — Замолчи, цветочек, — обрывает её Хайтани и крепче прижимает к себе. — Твоей вины здесь нет, ясно? Меня бесит сама мысль о том, что ты и это пытаешься взвалить на себя. По сравнению с тем, какие по-настоящему опасные враги нас окружают, твои родители — ничто. Единственное, что волновало всерьёз: твоя сохранность. Это мне надо просить прощения, что позволил случиться этому кошмару!       — Риндо, — Кейта поворачивается к нему в воде и кладёт ладони на плечи, смотря в самые красивые аметистовые глаза. — Если бы не ты, нагло украдший меня прямо из ресторана, я бы, возможно, была уже мертва. Ты спас меня не один раз, и я ни о чём не жалею! Ведь так сильно хотела встретить свою родственную душу.       Хайтани усмехается, чувствуя абсолютное единение со своим соулмейтом. Им пришлось избавиться от всего лишнего, чтобы в итоге стать абсолютно счастливыми. Остаётся лишь небольшая формальность, но это вполне может подождать.       — Я очень сильно люблю тебя, — он привлекает Синохару к себе, и прежде, чем их губы соединяются, девушка говорит: «И я люблю тебя, моя душа!»

***

Две недели спустя.

      — Никаких планов на вечер, — говорит Хайтани, пока Кейта зажимает телефон между плечом и подбородком, потому что руки заняты палитрой и кистью, она и звонок-то от Риндо смогла принять с трудом, а по тону его голоса легко можно понять — грядёт что-то серьёзное.       — Если ты сейчас скажешь, что нам нужно снова тащиться на очередной званый ужин, я тебя покусаю, — Синохара уже конкретно подустала от этой светской жизни. И что её мать находила в этом вечном таскание по домам богатых людей, ищущих очевидную выгоду от любых знакомств? А им вместе с Раном и Мией пришлось посетить целую череду подобных мероприятий после того, как стало известно, что Джиро и Мэй «трагически погибли в автокатастрофе, когда ехали отдыхать за город».       Кейта Синохара унаследовала всё, что было у её отца. Шуточки старшего Хайтани о том, что Риндо — хитрая лиса, выцепившая себе богатую невесту, уже достали до белого коленья.       — Нет, на этот раз Ран и Мия страдают в одиночку, разве что Какучё присоединится, — на этих словах младший Хайтани хмыкает, явно намекая на то, что Хитто запросто может прийти туда только лишь для того, чтобы лишний раз пересечься с одной язвительной юристкой, с которой пришлось «бодаться» организации.       — Какучё возьмёт пример с Хаджиме и приведёт в штат ваших юристов аналог Хатори? — улыбается девушка, а из-под кисти рождаются нежные мазки лучей солнца, встающего над горизонтом. Рассвет новой жизни.       — Не исключаю такой возможности. Цветник Майки ждёт пополнение, по крайне мере я ставлю именно на это, — мужчина усмехается. — Я буду дома через пару часов, собирайся, мой цветочек.       Он отключается, а Кейта чудом не роняет телефон и снова останавливает взгляд на пейзаже, что рисует последние дни: все светлые, спокойные и бесконечно счастливые. С того момента, как они возвращаются домой из Йокогамы, жизнь становится иной; больше нет страха, притаившегося в тени, потому что родители ещё могут строить козни. Как и нет Нобу Вакидзаси — его тело собирали буквально по кусочкам, а голову так и не смогли отыскать. Безумный палач Манджиро Сано постарался на славу, терзая несостоявшегося жениха Кейты более двенадцати часов.       Девушка откладывает кисть и, накинув на незаконченное полотно ткань, выходит из мастерской, находя под дверью грустящего Понги, что буквально на последнем издыхании от того, что ему никто с утра не соизволил почесать тёплое пузико. Кейта ласково гладит пса по голове, а он переворачивается на спину и весело машет хвостом.       — Красивый мальчик, да? Ты самый красивый мальчик, — воркует над ним Синохара, нежно поглаживая бархатный живот. — Самый сладкий пирожок на свете, не считая старшего брата. Эй, второй бандит, ты где шастаешь?       С кухни доносится какой-то звон, и в просторный широкий коридор вываливается Роп с игрушкой Понги в зубах. Старшего кобеля привезли пару дней назад, потому что обе собаки слишком привыкли быть вместе и порознь откровенно тосковали. Младший амстафф, видя такую наглость, молниеносно вскакивает на лапы, и вот по огромной квартире катаются два шерстяных кома, весело лающих и заставляющих соседней снизу пожалеть о покупке жилья в этом здании.       — Вот же два поганца, — усмехается Синохара, какое-то время глядя на собак, а потом идёт собираться. Она понятия не имеет, куда они с Риндо отправятся, но честно сказать — девушке плевать, потому что с младшим Хайтани хоть в огонь, хоть в воду. Она принимает душ и усаживается перед зеркалом, смотря на своё отражение.       Когда-то длинные волосы теперь едва касаются подбородка: Кейта, после выходки Мэй, обрезает то безобразие, что оставила ей мать и решает, что и с прямым каре выглядит симпатично, а волосы — не зубы, отрастут. Да и с причёской мучиться не надо. Теперь вообще всё даётся легче, когда нет кандалов, тянущих на дно. Родственная душа дарит крылья, и Синохара наконец-то расправляет их.       Взгляд Риндо говорит сам себя, когда через положенное время Кейта выходит из дома и видит агерру, а на её капоте сидит младший Хайтани, смотрящий на своего соулмейта глазами, полного ослепительного восхищения. Девушка улыбается и спускается со ступеней, чтобы упасть в любимые и родные объятия.       — Привет, мой цветочек, — ласково шепчет Хайтани и целует девушку, на какое-то время забывая обо всём на свете. Слишком уж хорошо рядом с Кейтой. Синохара обвивает мужскую шею руками и отвечает на поцелуй, позволяя языку Риндо хозяйничать в своём рту. — Готова?       — Да. Так куда мы едем? — они устраиваются в салоне, и кёнигсегг рвёт с места, будто дикий зверь, готовый загнать добычу в ловушку. Кейта отмечает, что одет Хайтани не в костюм, а обычные джинсы и белую футболку — девушка угадывает с образом, выбрав для себя лёгкое хлопковое платье и голубую джинсовку сверху. Идеально сочетаются.       — Я бы хотел сказать, что за город, но увы, — мужчина улыбается, но упорно продолжает молчать о том, куда именно они едут. — Тебе понравится, цветочек, я обещаю.       Синохара решает, что раз он так говорит, то нет смысла сомневаться в этом. Риндо никогда не давал повода усомниться в себе, поэтому, когда они подъезжают к зданию ботанического сада, за которым разбросан огромный парк с оранжереями, и их спокойно пропускают на территорию, куда можно входить исключительно на своих двоих, Кейта убеждается — будет что-то совершенно волшебное.       — А почему здесь никого нет? — спрашивает девушка, прекрасно зная, что обычно в парке полно любителей растений, а сейчас — ни души. — Ты что снова провернул этот фокус, как тогда с пляжем?       — Я не хочу, чтобы нам мешали, — просто сообщает Хайтани, как будто они погоду обсуждают. — Если я могу себе это позволить, то зачем отказываться?       «Действительно», — усмехается про себя Кейта, а кёнигсегг останавливается около оранжереи с огромными окнами, сквозь которые видны ярко-зелёные листья и что-то цветное, но разглядеть что это конкретно не выходит, потому что Риндо уже тянет девушку из машины. Они поднимаются по ступеням, и Синохаре кажется, что это место не в многолюдном душном городе, а где-то далеко отсюда. Вся атмосфера пропитана сказочностью и волшебством.       Мягкие сумерки опускаются на город, а в парке зажигают фонари, проливая на аккуратные дорожки и растения золотистый свет. Широкий дверной проём оранжереи также украшен гирляндой с лампочками, светящимися нежно-жёлтыми светом. Внутри Кейта замечаете тонкую сеть, сквозь которую они проходят, и когда оказываются внутри — яркий аромат цветов рассыпается в пространстве, как невесомая пыльца, — девушка понимает зачем она нужна. Те цветные пятна, опознать которые сразу не получается, оказываются сотнями разномастных бабочек.       Синохара застывает в самом центре, наблюдая с детской непосредственностью за тем, как тонкие изящные красавицы грациозно перемещаются в пространстве, а рисунки их крыльев складываются в великолепную картину, и фоном этому служат роскошные растения с тёмно-зелеными листьями. Все звуки исчезают, и Кейта думает, что попадает в сердце какого-нибудь тропического леса, наблюдая за такой красотой.       Вокруг её талии обвиваются мужские руки, и Риндо прижимает девушку к своей груди, а губами касается её макушки, осыпая поцелуями мягкие шоколадные пряди. Хайтани готов сам замурчать от восторга, потому что чувства и эмоции Синохары — чистые, ничем не замутнённые, — как настоящий наркотик, на который подсаживаешься с первой дозы. Теперь его родственную душу ничего не тревожит, и Кейта радуется этому.       Его Цветочек наконец-то распускается окончательно, становясь самым дивным и роскошным.       — Посмотри, любимая, — мужской шёпот, как тончайший шёлк, ложится на кожу, и Кейта прикрывает на мгновение глаза, потому что по телу прокатывается дрожь удовольствия. — Ты больше не куколка, вынужденная прятать своё истинное «я», ты стала бабочкой. Красивой и сильной.       Синохара закусывает губу, кладя свои руки поверх его, а Риндо переплетает их пальцы, поглаживая и лаская. Глаза расширяются, когда Кейта чувствует что-то холодное на безымянном. Она замирает, а Хайтани усмехается.       — Скажешь мне «да» ещё раз, мой цветочек?       Девушка поднимает руку вверх, глядя на кольцо — совсем непохожее на то, что так нагло присвоила себе Мэй. Широкий обруч из белого золота мягко блестит, а на его поверхности выгравирован знак бесконечности, внутри которого блестят чистейшие брильянты. Бесконечность — как символ того, что их любовь друг к другу никогда не угаснет и сможет преодолеть любые препятствия. Кейта чувствует, как слёзы наворачиваются на глаза, потому что ослепительное счастье затапливает её тело полностью, и кажется, что от любви к Риндо можно запросто умереть.       — Да, — выдыхает Синохара, а Хайтани разворачивает её к себе и целует, зарываясь пальцами в коротких шёлковых волосах, а над их головами продолжают порхать бабочки, становясь немыми свидетелями этой яркой связи родственных душ.

***

      Дверь в квартиру захлопывается с ноги, а Риндо про себя радуется, что Ран согласился забрать псов к ним с Мией, пока младший брат будет бурно праздновать свою вторую помолвку. Внутри вен скапливается жаркий огонь, и мужчина хочет выплеснуть его. Да и как иначе, когда Кейта, отбросившая любое смущение, выгибается ему навстречу и откровенно дразнит?       Она — сгусток абсолютного соблазна и вожделения, что выбираются с самого дна, куда Кейта старательно прятала это всё, потому что считала чем-то неправильным. Вот только рядом с соулмейтом нет рамок и запретов, и Синохара не стесняется демонстрировать себя настоящую: жадную до наслаждения девушку, а Риндо готов дать ей это в неограниченных количествах. Он сам такой же.       Путь от двери до спальни стирается из памяти, оставляя после терпкое жгучее удовольствие, и оно вытесняет всё лишнее, заставляя тело действовать на голых инстинктах. Риндо обнимает Синохару за талию, а она сбрасывает на пол джинсовку, продолжая целовать Хайтани. Их громкое дыхание — единственный громкий звук в огромной квартире. Мужчина подхватывает Кейту на руки, а она оплетает ногами талию Риндо, вжимаясь горячей промежностью в его пах.       Сдавленный стон — взрыв бомбы в организме, а после него только красная пелена в сознании. Хайтани разрывает поцелуй, глядя в потемневшие голубые глаза своей родственной души; по коже проходят мурашки от того голода, что рассыпается на дне чёрных зрачков. Риндо нагло усмехается и тянется вперёд, атакуя беззащитную шею чередой поцелуев, после которых обязательно останутся следы — его клеймо.       Кейта откидывает голову назад, давая больше пространство для манёвра, а сама стонет и зарывается пальцами в волосы на затылке Хайтани. Её ведёт от происходящего, а возбуждение соулмейта — афродизиак, что впрыскивается в кровь и заставляет её вскипать внутри вен и артерий. Девушке жарко, одежда раздражает, потому что хочется кожа к коже.       Они оказываются в спальне, и Риндо подходит к большой кровати, укладывая на неё Синохару. Он замирает над девушкой на мгновение, откровенно любуясь и сходя с ума от мысли: Кейта принадлежит ему. В его сильной и храброй девочке не остаётся лишнего смущения; она абсолютно открыта перед ним, потому что доверяет. Синохара знает, что Хайтани сделает всё, чтобы она была счастлива.       Девушка протягивает руку вперёд и касается мужской щеки, ласково поглаживая. Её завораживает океан нежности в аметистовых глазах, потому что Кейта чувствует насколько сильно Риндо возбуждён: это ощущается электрическими разрядами, что без конца искрят в теле. Синохара привстаёт и целует соулмейта, буквально сгорая в огне терпкой пряной страсти, что окружает их, как плотное одеяло.       Их языки тесно переплетаются, как и тела — ни за что не разорвёшь. Хайтани чувствует дрожь, прошедшую по позвонку, когда проворные изящные руки оказываются под его футболкой и тянут ткань вверх, чтобы снять. От жадной ласки Кейты, от того, как длинные ногти проходятся по смуглой коже, оставляя следы, хочется выгнуться и просить больше. В какой-то момент Риндо понимает, что больше не ведёт в этой битве, сегодня отдавая власть своему любимому цветку.       Синохара оказывается сидящей сверху и от её дерзкой соблазнительной улыбки низ живота наливается огнём. Девушка, не отрывая взгляда от лица Хайтани, медленно стягивает с себя платье, видя, как темнеют аметистовые глаза, жадно разглядывая её тело, более не скрытое белой тканью. Его откровенное желание обладать ей сводит с ума. Кейта улыбается и отбрасывает от себя вещь, а на коже рассыпаются мурашки от чуть прохладного воздуха.       — Не шевелись, — просит Хайтани, желая подольше полюбоваться этим великолепием: на Синохаре остаётся только кружевное бельё, и то — без бюстгальтера, потому что эта маленькая чертовка его вообще не одевала. Руки ложатся на тонкую талию и сжимают, ощущая гладкость и тепло кожи, а затем ладони скользят вверх и накрывают высокую упругую грудь. Кейта стонет и откидывает голову назад, чувствуя, как ловкие пальцы дразнят соски. — Самая красивая.       Теперь Синохара точно знает, что его слова — неоспоримая истина; она красива и желанна, любима так, что можно буквально умереть, если кто-то даже посмотрит косо. Девушка проводит языком по губам, а затем убирает руки мужчины от себя и нависает над ним, глядя на ухмыляющегося Хайтани.       — Что-то новенькое, — так и хочется заткнуть Риндо поцелуем, но Кейта сдерживается.       — Только будет, — она склоняет голову и принимается выцеловывать шею мужчины: лёгкие бархатные поцелуи сыпятся на коже, как из рога изобилия. Кейта обводит языком кадык и контуры татуировки, оставляет засосы на ключицах и опускается ниже. Узкие ладони гладят широкие плечи и сильные руки, касаются пресса и останавливаются около пряжки ремня, от чего Хайтани замирает. — Хочу попробовать тебя.       Если бы Риндо сейчас кто-то сказал, что он умер, то мужчина даже не удивился бы. Да, они с Синохарой занимались любовью не один раз, но Хайтани и в голову не приходило просить соулмейта о подобных ласках. К чему, если у них полно времени впереди? Однако Кейта решает всё сама, а у Риндо сердце в груди останавливается, когда он чувствует, как девушка слезает с него, расстёгивает ремень и пуговицу на джинсах. Пару мгновений, и Хайтани оказывается полностью обнажённым.       — Ты не обязана, — мягко говорит Риндо, видя взгляд голубых глаз, направленный на его твёрдый член. Хайтани кажется, что он видит испуг, написанный на лице Синохары, но, когда она поднимает голову, мужчину обдаёт жаром — Кейта вожделеет.       — Но я хочу, — просто говорит соулмейт, и у Риндо крыша уезжает в неизвестном направлении, потому что его соблазнительная девочка опускается и касается губами головки, пробуя. Тысячи спиц наслаждения пронзают тело, и Хайтани стискивает руки в кулаки, вонзая ногти в кожу — настолько ему хорошо.       Синохара действует не спеша. Обводит языком и медленно лижет, внимательно следя за реакцией Риндо, но по его тяжелым вздохам легко можно понять — у неё выходит. Чувства эйфории и восторга обрушивается сверху сплошной стеной дождя, и Кейта, осмелев, раскрывает губы, беря головку в рот и дразня языком половую щель, из которой выделяется смазка. Вкус не отталкивает, а даже наоборот — хочется ещё. Девушка помогает себе рукой: обнимая пальцами толстый твёрдый и горячий ствол.       — Глубже, цветочек, — на выдохе произносит Риндо и кладёт ладонь на затылок Кейты, зарываясь пальцами в короткие шоколадные пряди волос. — Медленно.       Сознание и здравый смысл окончательно машут ручкой, и Хайтани чувствует себя пьяным. Гибкий язык обводит вены под тонкой кожей, заставляя удовольствие скручиваться в тугую пружину, а вокруг ствола сосредоточено влажное тепло рта Кейты, и Риндо сходит с ума от происходящего. Ему хочется глубже и чаще, но он не торопит Синохару, давая ей возможность насладиться процессом.       Сколько это длится, никто из них не считает, но Хайтани кажется, что всё проносится, как один сладкий желанный миг. Внутри рождается жадность, и мужчина не хочет больше ждать, потому что у них ещё будет время наиграться с друг другом всласть. Он мягко поглаживает Кейту по щеке, и она приподнимает голову, а Риндо резко тянет девушку к себе и целует, лаская языком глубоко и голодно.       Мгновение, и Синохара оказывается под ним, обвивая длинные ноги вокруг мужской талии. Кейта стонет, когда чувствует, как Хайтани заполняет её собой. Когда они становятся одним целым, всё остальное перестаёт иметь значение, и Риндо хочет остаться в этом моменте навсегда.       — Я люблю тебя, — как молитва в храме, и девушка захлёбывается от удовольствия. Хайтани властвует везде: и в сердце, и в душе, и в теле. Он — центр вселенной Кейты, и она готова ещё хоть сотни раз пройти голыми ступнями по острым осколкам, потому что в конце пути её будет ждать Риндо Хайтани. — Я люблю тебя, мой цветочек.       Мужчина берёт жадно, ещё раз подтверждая свои правы на девушку в своих руках. Кейта не будет знать больше горя и обид, потому что у неё есть надежный щит. Риндо целует Синохару, а она обнимает руками его за шею и льнёт всем телом, заставляя каждую клеточку в организме наполняться сладким тягучим наслаждением. Толчки становятся чаще и сильнее, а по спальне разносится острый запах секса. Каждая фрикция — яркий взрыв фейерверков, оседающих на коже искрящейся пыльцой.       Кейта чувствует себя пьяной от необъятной любви к Хайтани. Невозможно так сильно любить другого человека, что кажется будто без него и дышать не сможешь, но Синохара любит именно так, отдавая себя без остатка. В его руки. Риндо пробуждает в девушке то, что так долго было скрыто, и ей это нравится.       Его рука оказывается меж их телами, и большой палец накрывает капризный чувствительный клитор, от чего Кейта громко стонет, а по телу разносятся жгучие импульсы удовольствия, что раскручивается, как огромная воронка. Хайтани ласкает девушку, слизывает стоны с приоткрытых губ и жадно любуется тем, как Кейта реагирует на его прикосновения: невероятная картина! Её наслаждение смешивается с его, и наоборот. Они оба тонут в обоюдном удовольствии, как две спелых вишни в ликёре.       — Ещё-о-о-о, — на долгом выдохе просит Синохара, находясь на самом краю. Ей не хватает совсем чуть-чуть, чтобы с головой уйти в море абсолютного наслаждения, даруемого Риндо. Он усмехается и входит глубже, так что их бёдра соприкасаются вплотную, а губами накрывает рот девушки, чтобы поцеловать и довести до пика.       Их любовь и удовольствие смешиваются, заставляя обоих прийти к финалу, что на время ослепляет. Хайтани чувствует, как Синохара сжимается вокруг него и тихо шепчет его имя, а он нежно целует её и перекатывается на спину, позволяя Кейте использовать себя, как подушку.       — Было хорошо? — нежно интересуется мужчина, и девушка кивает, переплетая с ним пальцы.       — Да, теперь всё будет хорошо.

КОНЕЦ.