Девочка Риндо

      Кейте очень хотелось бы поблагодарить Амаду за помощь, но взгляд Санзу, да и само присутствие этого мужчины, рождает в теле страх; он оседает на стенках сосудов и разносится вместе с кровью. Девушка прислоняется спиной к стене, прячась в тени, чтобы никто не смог её заметить. Она тяжело дышит, пытаясь совладать с тем кошмаром, что только что произошёл. По-хорошему, ей нужно и Харучиё поблагодарить, но стоит только представить его лицо, наполненное безумием и яростью, как всё желание поступить правильно — исчезает.       Девушка проводит языком по пересохшим губам, чувствуя, как быстро бьётся сердце в грудной клетке. Если она не успокоится, то никак не сможет вернуться за стол, потому что Риндо сразу же поймёт, что с его соулмейтом что-то не так. И если это произойдёт... Кейта отдаёт себе отчёт в том, что руки у Хайтани по локоть в крови; её родители, так отчаянно рвущиеся на вершину преступного мира, и рядом никогда не стояли с Риндо, но он, в отличие от них — по идее самых близких и родных, — стал для неё надёжной опорой и защитой. Однако, если Хайтани узнает, что произошло парой минут ранее, то его не удержит никто и ничто от того, чтобы убить Нобу прямо здесь.       Жалости Синохара не испытывает, только липкий страх и омерзение от того, что Вакидзаси попытался сделать. Кейта чувствует, как живот сводит спазмами, потому что в сознании вдруг мелькает мысль: а ведь она могла выйти за него замуж, и тогда Нобу мог насиловать бы её каждую ночь, а учитывая садистскую натуру этого урода — одним грубым сексом это бы не ограничивалось.       Тело вновь охватывают страх и паника, потому что непоправимое могло бы случиться, и что тогда было бы? Кейте противна даже мысль о том, что после подобного надругательства Риндо мог бы заново коснуться её, потому что это было бы пятно, которое не смыть никогда. Такой разительный контраст между Вакидзаси и Хайтани, слава которого идёт впереди него, но Синохара видит перед собой совсем другого человека. Риндо ставит её чувства и желания на первое место, он готов весь мир бросить к её ногам.       Кейта прикрывает глаза, стараясь дышать медленнее, потому что удача оказывается на её стороне. Не зря же Санзу пошёл вслед за Симидзу, так? Кого уж точно сейчас надо бы пожалеть, так это Нобу, потому что Синохара уверена — Харучиё в своей ярости такой же неукротимый и злобный, как и Риндо. Впрочем, её несостоявшийся жених заслуживает всё, что с ним сегодня произойдёт.       И даже больше.       В коридоре звучат шаги, и Кейта замечает жемчужное платье Амады, что не идёт, а убегает в противоположную сторону от зала, где они сидели. Неужели не вернётся обратно? Синохара решает, что это уж точно не её дело. Если вспомнить, как Харучиё смотрел на девушку, то легко можно понять, что между ними что-то есть, и это что-то приносит обоим неприятности.       — Ладно, я справлюсь, — Кейта решает, что ей стоит уйти до того, как за стол вернётся Санзу, чтобы лишний раз не пересекаться с ним наедине. Она приглаживает волосы и касается ладонями платья, проверяя и оправляя складки. Ей тяжело дышать, но Синохара заталкивает подальше мысли о произошедшем и выходит из тени, возвращаясь в большой зал, где звучат приглушённые разговоры, лёгкий искристый смех и классическая музыка, плывущая над гостями, как воздушные облака, наполненные лёгким золотистым светом.       Девушка на мгновение замирает, смотря на эту атмосферу роскоши и благодати. Она даже усмехается, потому что понимает как никогда ясно — её родителям здесь не место. Джиро и Мэй как дешёвая побрякушка, прицепившаяся к кутюрному платью. Скорее всего, не будь у Кейты такого мягкого характера, то и она могла бы стать такой же, как мать: озлобленной и эгоистичной, мечтающей занять высокое положение, к которому совершенно не готова. А может быть, всё дело в том, что девушке достался в соулмейты лучший из мужчин, и плевать ей, что он — член якудза и руководитель самой опасной преступной группировки в мире.       Риндо просто её.       — Всё в порядке? — стоит его пальцам коснуться её руки, посылая по телу миллион сладких мурашек, как все переживания — даже самые яркие, — отходят на задний план, потому что Кейта ощущает себя в полной безопасности.       — Да, — даже дрожь удаётся скрыть, но Синохара на мгновение успевает поймать взгляд синих глаз Мии, на дне которых мелькает беспокойство, будто молодая женщина что-то понимает, но её почти сразу же отвлекает на себя Ран, и Кейте хочется поблагодарить старшего брата своего соулмейта.       Через пару мгновений за стол возвращается Санзу. Весь взъерошенный и слегка нервный, а вот Амада так и не появляется.       — Ты её убил, что ли? — улыбается Хайтани-старший, смотря на Харучиё. Тот вскидывает голову, отвечая Рану острым, как бритва, взглядом. Впечатление создаётся такое, что Санзу полностью не в себе, и любое упоминание о Симидзу служит ему лютым триггером.       — У него бы рука не поднялась, — спокойно отвечает Какучё, который точно знает, что Амада — соулмейт Харучиё. Разумеется, все остальные за их столом также догадываются об этом, потому что Санзу проявляет слишком большой интерес к девушке. — Но я всё же проверю, пожалуй.       Риндо не может сдержать смешок, смотря на лицо Харучиё, потому что на нём буквально написано, как велико желание вцепиться Хитто в голову, чтобы тот остался сидеть на месте.       — Ты уже привык к ошейнику?       Санзу фыркает, переводя взгляд на младшего Хайтани и Кейту, что съёживается под прицелом холодных голубых глаз, потому что оба знают — Харучиё есть что рассказать о последних двадцати минутах.       — Я не создан быть послушным и кротким, как ты, Хайтани, — ядовито отвечает Санзу и берёт в руки стакан, наполненный виски. Янтарная жидкость красиво блестит в свете свечей и приглушённого света над головой. — Носи свой ошейник и не выёбывайся.       — Надо попросить эту Симидзу вкалывать ему успокоительные, а то он слишком нервный, — добавляет Ран, а его ладонь опускается под столом на ногу жены, нежно поглаживая. — Или лучше сразу от бешенства?       — Вы бесите меня.       Над столом раздаётся смех, и, кажется, вечер перестаёт быть таким нервным. Для Кейты уж точно.

***

      Вид Харучиё раздражает, как никогда, но Риндо упорно делает вид, что не замечает эту довольную рожу, потому что сразу понятно — Санзу буквально разрывает от какой-то новости, которую ему не терпится поведать младшему Хайтани.       У «Бонтен» выходных как таковых нет. Так что нет ничего удивительного в том, что и Санзу, и оба Хайтани, и даже Мия оказываются в офисе в субботу.       Риндо, естественно, чувствует себя как на иголках, потому что Кейта дома совершенно одна, и даже наличие охраны у подъезда до конца не успокаивает младшего Хайтани. Он уверен, что никто не знает о том, что сейчас братья живут в своей старой квартире, но после вчерашней стычки с родителями Синохары Риндо уверен, что эти недалёкие идиоты попытаются сделать какую-нибудь гадость.       Мия, сидящая на диване, поджимает под себя ноги, укладывает на колени стопку документов с расходами и склоняет над ними голову, проверяя расчёты, чтобы в понедельник снова доставать Хаджиме. Ран устраивается рядом с женой, но то и дело смотрит на Санзу, потому что видеть его в их с братом кабинете сродни явлению Христа народу.       — Да говори уже, а то лопнешь, — шипит Риндо, отрываясь от бумаг на столе. — Не хочется после твоего суицида стены отмывать.       — Не дерзи, Хайтани, — Харучиё отпивает ароматный кофе и жмурится, как довольный кот. На его лице написано такое удовольствие, будто он всю ночь обжимался с целым гаремом девушек, которые были копиями Симидзу. — А то не сможешь узнать кое-что весьма интересное.       Риндо хмыкает, переглядываясь с братом, что возводит глаза к потолку, и снова возвращает своё внимание к Харучиё.       — И что же это?       — Я, разумеется, обещал хранить молчание.       — Бля, а ты умеешь, что ли? — смеётся Ран, и ему в грудь прилетает ложка. Капли кофе попадают не только на футболку и джинсы Хайтани, но и на документы, лежащие на коленях Мии.       — Санзу, — шипит девушка, а Ран внезапно вскакивает с дивана и легко подхватывает свою жену на руки прямо вместе со стопкой листов, которые Мия прижимает к груди, чтобы они не разлетелись, и идёт к двери. — Да какого чёрта, Ран?       — Любимая, дадим голубкам поворковать, а заодно ты мне поможешь с этим пятном, — улыбается мужчина, а его жена хмыкает.       Дверь за ними закрывается, и Риндо только сейчас понимает, что улыбается, потому что взаимодействие старшего брата и его жены как прекрасная картина, на которую можно смотреть бесконечно долго. Правда, Ран за такое пристальное внимание может и зубы выбить, поэтому никто не рискует.       — Ну, чего там у тебя, а то из штанов сейчас выпрыгнешь, — младший Хайтани возвращает своё внимание к Санзу, что меняет выражение лица на абсолютно серьёзное, и это конкретно напрягает Риндо.       — Твоя девчонка, конечно, просила ничего не говорить, но, знаешь, я бы хотел знать, если бы такое произошло с моим соулмейтом.       Хорошее настроение исчезает в мгновение ока, и Риндо ощущает, как организм наполняется холодом, будто все органы покрываются тонкой ледяной коркой. Он откладывает в сторону ручку и сжимает пальцы в кулаки, потому что чувствует затаённую ярость.       — Что случилось с Кейтой?       Теперь Санзу расплывается в довольной ухмылке и специально тянет время, наслаждаясь тем, как стремительно набирает обороты нервозность младшего Хайтани.       — Ты, блять, издеваешься, Харучиё? — Риндо взрывается, как напалм. Жаль только, что от этих вспышек стены не воспламеняются, но зато какой взгляд у младшего Хайтани: аметистовый хрусталик буквально сияет, как холодные частицы атомов в центре радиоактивного ядра — красиво и смертельно опасно одновременно.       — Да, — спокойно отвечает Санзу. — Как вы с братом надо мной, так что впредь, Хайтани, никаких шуточек насчёт меня и этой блядской связи соулмейтов, ясно?       — Хуясно, — шипит Риндо, но Харучиё, кажется, этот ответ удовлетворяет.       — Вчера твою девчонку в туалете чуть не нагнул Нобу.       Мир исчезает после этих слов, и младший Хайтани чувствует, как сердце в груди останавливается, потому что на организм наваливается чудовищная лавина чувств и эмоций: страх, ярость, парализующий ужас и едкая обида. Почему Кейта ничего не рассказала ему?       — Откуда ты знаешь?       — Ну брось, Риндо, я же воплощение милосердия и отваги, не могу пройти мимо, если дама попала в беду, — ехидно говорит Харучиё и делает глоток кофе. — Не переживай, я разбил ему полностью рожу и сломал пару рёбер в придачу, так что твоя Кейта цела и невредима. Но всё-таки решил, что ты должен знать о том, что вчера случилось.       Хайтани кивает, как болванчик, потому что внутри сидит колкое волнение, и Риндо необходимо сейчас же оказаться около Кейты, чтобы лично убедиться, что с ней всё в порядке. Он не видит взгляда Харучиё, в котором смешивается смесь из омерзения и капли сочувствия. Хайтани берёт в руки свой пиджак и обходит стол, чтобы скорее оказаться внизу и поехать домой.       — Вали, я скажу Рану, где ты, — Санзу закидывает ноги на стол Риндо, а тот даже не реагирует на такую наглость, просто захлопывая за собой дверь. — Если я когда-нибудь буду вести себя так же, то лучше застрелюсь.       Дорога до дома кажется как никогда длинной, и Хайтани осознаёт, что начинает закипать всё больше с каждой секундой. Он успевает позвонить своим людям, чтобы точно удостовериться, что Кейта дома и никуда не выходила, но даже это не успокаивает Риндо окончательно, потому что он до сих пор не понимает, почему его девочка ничего ему не рассказала?       В сознании проскальзывает идиотская мысль о том, что Кейта не сделала это только потому, что испугалась за Вакидзаси или своих родителей, но Хайтани старается не думать об этом, потому что, если это правда — Риндо будет способен разнести по кускам всё Токио, пытаясь выплеснуть хоть толику неукротимой злости.       Во двор Хайтани въезжает так, что шины оставляют после себя длинный чёрный след, а мотор ревёт, будто раненый зверь. Мужчина тормозит около подъезда и выходит из салона, громко хлопая дверью. Навстречу ему сразу же выпархивает высокий молодой человек в чёрном костюме и уважительно кланяется, приветствуя своего начальника.       — С ней всё в порядке? — Риндо не останавливается, и Китсуё приходится говорить на ходу, пытаясь угнаться за начальником.       — Да, Хайтани-сама, госпожа Кейта квартиру не покидала. Пару раз мелькала около окна комнаты, где мастерская, — докладывает Хашигава, смотря на удаляющуюся спину Риндо.       — Хорошо, можете быть свободны на сегодня, — мужчина скрывается в подъезде, спеша скорее наверх, чтобы самому удостовериться, что с его соулмейтом всё в порядке. Риндо кажется, что у него и руки дрожат, пока он открывает дверь в квартиру. — Кейта?       Девушка не откликается, но Хайтани видит, что её одежда и обувь на месте, а в квартире всё тихо. Риндо проходит дальше по коридору, сворачивая влево, и сразу же видит открытую дверь в комнату, где теперь располагается мастерская, в которой Синохара может свободно заниматься рисованием и не отвлекаться.       Хайтани осторожно заглядывает внутрь, сразу же находя глазами Кейту, что сидит перед мольбертом. Густые шоколадные локоны заколоты на затылке, но несколько непокорных прядок выбиваются из причёски, и Риндо хочется коснуться их губами; обнять девушку сзади, чтобы зарыться лицом в тонкий изящный изгиб шеи.       Он делает шаг вперёд, потом ещё и ещё, потому что зверь внутри него нуждается в этом тесном контакте прямо сейчас, ведь Кейта принадлежит ему целиком и полностью.       — Попалась, — Синохара сначала испуганно вздрагивает, но сразу же расслабляется, потому что понимает, что это Риндо. Он крепко обнимает руками тонкую талию, прижимая девушку ближе к своей груди, чтобы хотя бы попытаться насытиться сногсшибательным запахом Кейты. — Соскучилась?       — Да, — выдыхает Синохара, потому что стоит только понять, что Хайтани рядом, как девушку оставляют в покое все плохие мысли, что до этого упорно преследовали её со вчерашнего вечера. Она чувствует себя кошкой, что нежится в любимых объятиях. Руки у Риндо сильные и тёплые, и Кейте хочется, чтобы он никогда не отпускал её. — Вы уже закончили?       — Только я, — тихо отвечает мужчина. Он зарывается лицом в густую копну волос, и длинная шпилька выпадает из локонов, от чего на Хайтани обрушивается пленительно-нежный аромат Кейты, и Риндо понимает, что вместе с этим на него накатывает острое возбуждение вперемешку с остатками злости. — Цветочек, я хочу у тебя кое-что спросить.       — Да? — Хайтани слышит, что у неё точно так же сбивается дыхание, как и у него. Риндо стискивает зубы, а пальцы сами собой сжимают тонкую майку Кейты в складки, грозясь порвать белую ткань.       — Почему ты мне не рассказала?       По спине идёт холодок, который обжигает до самых костей. Кейта сразу понимает, что Санзу — трепач, и ей хочется то ли начать ругаться, то ли забиться в угол, потому что сейчас — обязательно — она увидит разочарование и омерзение в любимых аметистовых глазах. Девушка замирает в объятиях Риндо, и он сразу же улавливает изменения в настроении и чувствах своей родственной души.       — Посмотри на меня, — по затылку ползёт страх, вот только Синохара ощущает сбивающую с толка двойственность ощущений: голос Риндо пропитан лаской, но сама фраза звучит жуткой отсылкой к ссорам с родителями, которые точно так же говорили ей смотреть им в глаза. — Пожалуйста.       Как у него одной фразой получается разрушить весь ужас момента, девушка не понимает, да и не хочет‚ потому что это её Риндо, и он совершенно не похож ни на её родителей, ни на этого ублюдка Нобу. Синохара чувствует, как Хайтани слегка разжимает свои руки, чтобы она могла развернуться, а Кейте кажется, что она захлебнётся в ужасе без ласковых рук Риндо.       Сердце в груди на миг останавливается, потому что небесно-голубые глаза, как два драгоценных камушка, внутри которых плещется чистая вода, смотрят на него с легким налётом страха. Но сама Синохара тянется к Хайтани, и он нежно обхватывает руками любимое лицо, гладя скулы Кейты.       — Просто расскажи мне, — просит Риндо, но все мысли и вопросы вытесняет из головы касание губ Синохары, и Хайтани сдавленно стонет, потому что этот поцелуй сродни рождению новой звезды в необъятном космосе. Мужчина обвивает руками талию Кейты и вклинивается торсом между длинных ног, чтобы быть как можно ближе. Он чувствует тонкие нежные пальцы на своём затылке, и как они перебирают его волосы, от чего по спине расходятся мурашки — слишком приятно.       Их губы смыкаются, а языки тесно сплетаются, чтобы с каждым новым витком заставить обоих людей начать сходить с ума от острого наслаждения, что течёт в крови, разнося по телам сиреневые пузырьки удовольствия. Кейте не хочется, чтобы это заканчивалось, потому что у Риндо безумно сладкие поцелуи, и они пьянят её.       А на самом ли деле Хайтани хочет сейчас говорить? Ему совершенно очевидным становится совсем другое — они оба настраиваются на одну волну, и здесь нет места выяснению отношений и мелкому завистливому говнюку, которому Риндо в любом случае сломает все кости в теле.       Когда мужчина отрывается от губ Кейты, то сердце на мгновение останавливается, потому что она тянется за ним, и Риндо отчётливо понимает — девушка готова. Их глаза встречаются, и Хайтани рискует утонуть в небесной лазури, а Синохара проводит языком по слегка опухшим губам, заставляя Риндо ощутить дикий голод, затапливающий собой сознание.       Ещё вчера, когда этот урод Нобу подкараулил Кейту, ей казалось, что она не сможет избавиться от мерзкого ощущения липкой грязи на коже, но её соулмейт легко стирает это одним взглядом — аметистовые глаза наполняются жарким пламенем, а чёрные зрачки ярко тлеют, и Синохара думает, что даже в Аду сейчас прохладнее, чем в этой комнате. Она, как и Риндо, без слов понимает, что больше нет смысла откладывать то, что нужно было сделать сразу же.       Кейта протягивает руку к лицу Хайтани и осторожно касается ладонью щеки, а большим пальцем поглаживает острую скулу, и Риндо склоняет голову, сам ласкаясь, но продолжая смотреть на Синохару. В его взгляде смешивается такой калейдоскоп эмоций, что у Кейты дух захватывает от их силы и яркости: там смешаны голод и страсть, жадность и желание, нежность и похоть, но больше всего — любви.       Риндо — зверь, и он не боится этого. Он готов до последнего вздоха защищать и оберегать то, что считает своим, и Синохара в который раз понимает, как же сильно ей повезло с соулмейтом, что готов весь мир погубить, лишь бы она была счастлива. Его ярость не кажется отталкивающей, как и лёгкий налёт безумия, и Кейте хочется стереть эту грань, потому что она понимает, что действительно жадным Хайтани делает именно его любовь к ней.       — Я не смогу остановиться, — шепчет он, хотя они наедине. Но даже так голос Риндо прошибает Синохару до самых костей, и она чувствует, как между ног разгорается пожар. Разве только Хайтани здесь жадный? — Поэтому, если ты не готова…       — Не останавливайся, — твёрдо говорит Кейта, и её тело обдаёт новой волной жара, что достаёт до самых костей — она отчаянно желает стать объектом чистой одержимости своего соулмейта. Девушка ощущает удовольствие от осознания того, что в ней тоже есть место чему-то тёмному и порочному. — Я хочу быть только твоей.       Риндо дёргает её на себя, вжимаясь пахом в промежность девушки, чтобы она сразу могла ощутить всю степень его желания и неукротимого голода.       — Ты и так только моя, — одна его рука медленно скользит по длинной ноге Кейты вверх, подбираясь к краю зелёных шортов, а вторая крепко обнимает за талию, не давая Синохаре и единственного шанса на бегство. — Все в Токио знают, чья ты невеста, или забыла?       Девушка, затаив дыхание, любуется своим соулмейтом, потому что вот такой — абсолютно не скрывающий свою жадную животную суть, — Риндо абсолютно великолепен. Как вообще можно приручить такого дикого непокорного зверя? И всё-таки он сам готов надеть на себя ошейник, требуя в ответ лишь одного — саму Кейту, и она готова отдать Хайтани себя.       В конце концов, они с самого начала были предназначены друг другу.       — А ты, значит, сторонник секса до брака? — усмехается Кейта и тут же слабо стонет, потому что Риндо успевает намотать на кулак её роскошную гриву волос, чтобы запрокинуть голову Синохары назад, заставляя выгнуться себе навстречу. От тесного соприкосновения их тел, у девушки в глазах темнеет, и она сама обвивает ноги вокруг талии Хайтани, чем напрочь сносит ему голову.       — С тобой — да, — его губы почти касаются её, но Риндо только дразнит Кейту, умело распаляя, чтобы она смогла ощутить ту же жадность, что будит в нём. — Хочешь же?       — Я хочу тебя, — Хайтани мгновенно звереет, теряя связь с реальностью, потому что Кейта для него — самый сильный афродизиак. Он бы очень хотел быть с ней нежным, но желание, не имевшее выхода так долго, берёт Риндо полностью под свой контроль.       Стоило бы, разумеется, отнести Синохару в их спальню, чтобы их первый раз произошел в мягкой удобной постели, но Хайтани не хочется терять и секунды на лишние движения. Особенно сейчас, когда они с Кейтой снова сплетаются в тесном объятии, и Риндо подхватывает её на руки.       На полу лежит мягкий ковёр, накрытый плотной белой простынью, чтобы не заляпать его краской, и Хайтани решает, что это лучше, чем ничего. Он медленно опускается на колени, чтобы осторожно уложить Синохару на ткань и в очередной раз сойти с ума от осознания, что она — его. Девушка целует Риндо, и мужчина про себя усмехается, легко понимая, что его нежный цветочек теряется в страсти и желании.       Хайтани помогает Синохаре раздеть себя, и вот на полу позади них в полном беспорядке лежат пиджак и футболка, а нежные руки Кейты оглаживают широкие плечи и спину Риндо, от чего по смуглой коже то и дело пробегают мурашки. Хайтани, не переставая целовать Синохару, спускает с её плеч тонкие лямки домашнего топа вместе с бюстгальтером, чтобы ничего не мешало наслаждаться обожаемым до дрожи телом.       — Ляг, — властно говорит Риндо, и Кейта покорно подчиняется, потому что знает — он не сделает ей больно. Она снимает с себя мешающуюся одежду, оставаясь только в шортах и тонком ажурном кружеве, спрятанном под ними, и укладывается на пол. От взгляда Хайтани внизу живота скручивается огненная спираль, потому что Риндо смотрит так, будто Синохара — весь его смысл.       Мужчина решает, что на Кейте по-прежнему слишком много лишней ткани, а потому — он кладёт руки на округлые бёдра и стаскивает с них оставшуюся одежду, сразу же подтягивая девушку к себе, чтобы не зажималась. Он усмехается, чувствуя, как Синохара пытается свести вместе ноги, но Риндо не позволяет.       — Видимо, мне придётся показать тебе, как сильно я боготворю тебя, — у него голос как гипнотическая песня, и Кейта не может закрыть глаза, боясь упустить хоть малейшее действие своего соулмейта. Она чувствует, как щёки окрашивает яркий румянец, потому что Хайтани смотрит слишком пристально, с таким явным обожанием и нежностью, что в них можно захлебнуться. — Смотри внимательно, мой цветочек.       Риндо нависает сверху, и Синохара закусывает губу, потому что вид полуобнажённого Хайтани доводит до помешательства. Нельзя быть таким идеальным; будто рядом с ней не обычный человек, а настоящий бог, каким-то чудом снизошедший до смертной девушки. Все мышцы чётко прорисованы, словно состоят из стальных жгутов; смуглая кожа слегка отливает золотом, и Кейте кажется, что на Риндо нанесен слой патали, делая его ещё более нереальным; чёрные мазки огромной татуировки притягивают взгляд, идеально дополняя образ самого настоящего плохого парня, но больше всего Синохару цепляют любимые аметистовые глаза: две ярких вселенных, горящих ярким пламенем.       А после — всё окружающее пространство исчезает, потому что Хайтани целует Кейту, проникая языком в горячую влажную глубину рта девушки. Одной рукой Риндо обнимает Синохару за шею, а вторая медленно и дразняще скользит вниз по стройному телу. Ладонь накрывает высокую грудь и слегка сжимает, обводит рёбра и тонкую талию, гладит плоский живот и ласкает красивое бедро, а затем длинные пальцы осторожно касаются нежной кожи между ног девушки, поглаживая половые губы и иногда надавливая на клитор, от чего Синохара сдавленно стонет в поцелуй.       Риндо заводит её реакция, и он опускается поцелуями на шею и плечи Кейты, оставляя на тонкой коже алые следы своей страсти, которой наконец-то даёт выход. Ему хочется бесконечно долго ласкать Синохару, потому что Хайтани хочет отдать ей всю любовь и нежность, которые у него есть. Губы ловят розовый сосок, и над головой раздаётся грудной стон, от которого у Риндо в голове мутится — слишком красиво и сексуально.       Хайтани играет с Кейтой, ласкает на грани нежности и лёгкой боли, проверяя, как далеко готова зайти его любимая девочка. От длинных пальцев в своих волосах Риндо хочется выгнуться навстречу и попросить ещё, но когда Синохара сама надавливает ему на затылок, прося о большем, Хайтани понимает — победил.       Он осыпает поцелуями грудь и живот Кейты, обводит языком ямку пупка и останавливается свои ласки прямо около гладкого лобка, усмехаясь.       — Да? — лукаво улыбается Риндо и оставляет поцелуй на внутренней стороне женского бедра. Его пальцы влажные от естественной смазки, и Хайтани продолжает ласкать ими промежность Кейты.       — С тобой — всегда, — еле слышно выдыхает Синохора и громко стонет, потому что Риндо опускается между её ног и касается клитора языком, обводя по кругу и слегка надавливая. Кейте кажется, что она полностью объята золотым светом, что проникает глубоко внутрь её тела, наполняя собой каждую клеточку тела. Вместе с ним по организму расползается жаркое терпкое удовольствие, от которого кружится голова, и Синохара чувствует себя пьяной.       Но это — не алкоголь. Виной всему её дерзкий сексуальный соулмейт, сейчас ублажающий своим юрким умелым языком самое интимное место на теле Кейты. Риндо ласкает жарко и с оттягом, так что сознание улетает в космос, а внизу живота взрываются сиреневые протуберанцы наслаждения, заставляя Синохару хотеть ещё больше.       Хайтани не спешит, растягивая для Кейты удовольствие, чтобы дальнейшая боль не была такой мучительной. Он осторожно касается пальцем входа, обводит по кругу и слегка надавливает, проверяя реакцию. Ему нравятся чувства, что плывут вокруг него плотным вихрем — Синохаре безумно хорошо, и от этого собственное возбуждение взлетает до небес, а под веками танцуют звёздочки. Риндо ускоряется, доводя своего соулмейта до пика наслаждения, чтобы она забыла обо всём, кроме Хайтани.       Кейта оказывается безумно вкусной, как лучшая сладость, которая только может быть; и всё это великолепие принадлежит ему одному. Риндо заменяет палец языком и толкается внутрь, не забывая о маленьком комочке нервов, который ласкает другой рукой. Хайтани методично сводит Синохару с ума, чтобы она раз и навсегда запомнила: так хорошо будет только с ним.       Между ног всё сводит, а наслаждение накапливается, готовое вот-вот прорваться, затапливая собой всё вокруг. Кейта мечется под жаркими ласками, но окончательно сходит с ума, когда Риндо переплетает их пальцы и сжимает, а её возбуждение удваивается за счёт его, и девушка кончает, выстанывая имя родственной души, как сладкую песню.       Хайтани привстаёт, слизывая с губ смазку и наслаждаясь видом Синохары перед собой. С аллеющими щеками, высоко вздымающейся грудью и абсолютно пьяным взглядом — она кажется ему воплощением всего самого прекрасного в этом мире. Риндо закусывает губу от лёгкой боли в паху и расстёгивает ремень и джинсы, чтобы избавиться от лишнего.       — Ты в порядке, цветочек? — ласково шепчет Хайтани и вытягивается рядом, привлекая Синохару к своей груди. Она кивает, пряча лицо в изгибе мужской шеи и жадно вдыхая аромат, исходивший от кожи Риндо: мята с шоколадом и табак. Вот так пахнет её личный рай. Но вот странность — Кейте мало. Она готова к скреплению связи, так почему Хайтани медлит?       — Что-то не так? — она приподнимается, смотря в глаза Риндо, и он усмехается.       — Да вот думаю, как тебя попросить кое о чём.       — Например? — Кейта привстаёт и опирается на одну руку, а по её плечу стекает густой шоколадный водопад, и Хайтани зарывается в него пальцами, наслаждаясь мягкостью и шелковистостью.       — Хочу, чтобы ты была сверху, — сообщает Риндо, а на дне аметистовых глаз пляшут бесенята. Синохара фыркает, потому что знает, что ему прекрасно известно о её страхе сделать что-то не так. — Цветочек, ты меня с ума сводишь. Давай же, попробуй.       Он — Дьявол, потому что Кейта не представляет, как можно сопротивляться желаниям Риндо. Он вовлекает девушку в поцелуй и сразу же стонет, потому что чувствует, как она седлает его бёдра, и горячая влажность обволакивает болезненно твёрдый член.       — Блять, — шипит Хайтани и откидывается обратно на спину, любуясь Синохарой, что смотрит на него, соблазнительно закусив губу. Его нежная прекрасная девочка. — Медленно, цветочек.       Риндо приподнимает Синохару за бёдра, чувствуя, как длинные ногти впиваются ему в грудь, и это наполняет тело безумием. Он осторожно направляет горячий твёрдый член внутрь тела Кейты. Движения медленные, плавные, потому что Риндо — большой мальчик, и ужасно боится причинить Синохаре боль, которая в любом случае будет.       Сперва кажется, что Хайтани непременно порвёт ее, потому что внизу ощущается колючий жар, но Риндо действует так мягко и плавно, что боль вытесняется совершенно другими чувствами: благодарностью и огромной любовью к нему. Синохара глаз не может оторвать от лица Хайтани, на котором написано сплошное наслаждение, и девушка осознаёт, что его источник — она. Риндо крепче сжимает пальцы на женских бёдрах, силясь остановить в себе дикое животное, желающее как можно глубже проникнуть в сногсшибательный узкий плен любимого тела.       Взгляд скользит по красивым изгибам, по высокой груди и нежно-розовым соскам, ласкает плоский живот и узкую талию, а затем останавливается там, где их тела становятся одним целым — Риндо просто сносит голову от этого.       — Давай же, — щеки касается ладонь, словно мазок легчайшего пера, и Риндо рычит, одним движением вгоняя член до основания. Кейта стискивает зубы, а Хайтани привлекает её к себе, целуя в губы и стирая прозрачные дорожки слёз с нежных щёк.       — Прости меня, — выдыхает между поцелуями Хайтани, а Кейта машет головой и снова целует его. Риндо даёт ей время попривыкнуть, а когда Синохара расслабляется, начинает двигаться, чувствуя, как тело сводит от жгучей волны удовольствия.       Быть с Кейтой одним целым — теперь навсегда — запредельно прекрасно. Риндо с каждой новой фрикцией ощущает, как переплетаются их души и чувства, и на него налетает то, что ощущает сейчас Синохара. Хайтани стонет, потому что эмоции переполняют его.       В Синохаре горячо и узко, так чертовски идеально, что не хочется останавливаться совсем, а когда она подаётся навстречу, Риндо и вовсе прощается с любым здравым смыслом. Он переплетает их пальцы и вскидывает бедра выше, ощущая, как оргазм настигает его, обрушиваясь сверху яркой тёплой волной, что уносит сознание далеко отсюда.       Хайтани успевает поменять их с Кейтой местами и излиться ей на бедро, а затем сгрести в крепкие объятия, бесконечно долго целуя. Они лежат так какое-то время, а потом Риндо приподнимается и касается пальцами щеки Синохары.       — Что? — улыбается девушка, но тут же замолкает, прекрасно чувствуя, что именно. Кейта перестаёт дышать на краткий миг, а сердце заходится галопом, когда Риндо произносит это:       — Я люблю тебя.