Девочка Риндо

      Ощущение от жарких тесных объятий соулмейта — что-то запредельно прекрасное, как восьмое чудо света, которое можно ощутить наяву. Как вообще можно представить, что в мире может быть хоть что-то мало-мальски похожее на то, что чувствует сейчас Кейта? Будто её со всех сторон мягко обхватывает тёплый океан — могучий, глубокий, но необыкновенно нежный; объятия соулмейта как бесконечный космос, в тёмных глубинах которого сияют яркие звёзды, только свет от них приятно согревает, давая понять — вся эта любовь, забота, нежность направлены только на тебя одну.       Кейта Синохара явственно ощущает одно — она действительно целый мир в руках другого человека, которого ей подарила вселенная. Тело не сопротивляется совсем, готовое наплевать на вопли затуманенного разума о том, что всё это неправильно и девушка не может подвести родителей. Однако она не двигается, продолжая жадно впитывать в себя эти светлые яркие эмоции и чувства, ведь только здесь, в объятии своего соулмейта Кейта наконец-то ощущает себя живой, а главное — счастливой.       Её разум и сердце находятся в полном раздрае, никак не находя общую точку соприкосновения. Сердце упрямо говорит, что Синохара сейчас именно там, где и должна быть — рядом со своей родственной душой, которая оказалась не робкого десятка; Кейта каким-то шестым чувством осознаёт — её соулмейт опасен, куда хуже, чем предполагаемый будущий муж, и всё нутро сжимается от ужаса, когда девушка слышит фамилию Хайтани.       И как только это происходит, разум заходится в немом вопле: надо бежать, нельзя с ним связываться! Риндо Хайтани, а это был именно он, поскольку про соулмейта его старшего брата знала вся Япония, опасен, как дикий зверь в разгар охоты. Он не подчиняется ничьей воле, на него нет управы, впрочем, как и на любого из верхушки «Бонтен». Более того — родители Синохары получили от организации отказ в сотрудничестве, и вся эта морока со свадьбой — лишний повод им отомстить, а она, как послушная дочь, должна сделать всё, чтобы не опозорить свой клан.       Да, должна. Долг и честь, надо же следовать правилам. Вот только упрямое сердце — тяжёлое и горячее, бьющееся в бешеном ритме за грудной клеткой — рвётся к своему соулмейту, желая полностью раствориться в нём, как в спасительной гавани.       Его дыхание тёплой волной ложится на волосы, а по коже идут мурашки, когда Кейта чувствует, как Хайтани ближе прижимается к ней и жар от его тела легко проникает под тонкую ткань белоснежного платья, будто расплавляет ткань, оголяя Синохару. Как вообще можно сопротивляться этим потрясающим эмоциям и чувствам, заполняющим тело до отказа? Они забираются не то что в мышцы — в кости, тесно вплетаются в генетический код.       Они стоят в узком пространстве, тесно прижатые друг к другу, и Кейте хочется сдаться, убрать его ладонь от своего лица, переплетая пальцы, и уйти отсюда, оставляя позади все запреты и дурацкие наставления деспотичных родителей. Однако другая сторона девушки — послушная и забитая — до ужаса боится их реакции, и поэтому Синохара инстинктивно дёргается в руках Риндо, для которого её движения, что тигру трепыхания котёнка.       Он усмехается, не зная, что это простое действие с его стороны заставляет всё затрепетать внутри Кейты. Какие-то неуместные дурацкие мысли лезут в голову, и девушке отчаянно хочется узнать, как звучит его смех, услышать, как он говорит ей, что любит, как надламывается голос Хайтани, когда он стонет. От последнего желания щёки стремительно окрашиваются алым, и Синохара закусывает губу, совершенно забывая, что их связь даёт возможность чувствовать эмоции своего соулмейта.       — И о чём же думает мой цветочек, раз испытывает стыд? — голос Риндо напоминает Кейте сладкие речи самого дьявола. От низкого бархатного тембра по коже идут мурашки, а потом Хайтани разворачивает её к себе лицом, и сердца обоих заходятся в быстром рваном ритме.       Они впервые оказываются смотрящими друг другу в глаза, и Риндо кажется, что перед ним целая Вселенная, наполненная тайнами, которые он будет с удовольствием разгадывать. Смотря на Кейту так близко, Хайтани чувствует, что сходит с ума от всепоглощающего чувства жажды, возрастающего в его теле. Теперь он как никогда понимает брата, который не смог оказать никакого сопротивления при знакомстве с Мией. Не то чтобы оба Хайтани испытывали стеснение или робость, но это всё-таки родственная душа, однако Ран взял Айкаву в ту же ночь, как они встретились.       Взгляд Риндо — обжигающий, притягательный — скользит по лицу Синохары, любуясь самыми красивыми глазами на свете, они цвета летнего неба, не прикрытые сейчас густыми длинными ресницами. На нежных щеках алеет румянец, и Хайтани хочется вжаться в него носом, а потом слизать его, спускаясь ниже и запечатывая губы Кейты поцелуем. Они — нежно-розовые, слегка блестящие от слюны, — так и манят его, словно яркий свет мотылька — хочется узнать их вкус, вобрать в себя всю сладость этого поцелуя.       Внизу живота завязывается тугой горячий узел, и Риндо медленно облизывается, смотря на самую прекрасную девушку на свете, предназначенную ему самой вселенной.       Кейта смотрит на младшего Хайтани широко раскрытыми глазами, жадно исследуя взглядом лицо своего соулмейта в такой непосредственной близи, будто пытается отпечатать портрет Риндо на собственном сердце, зная, что они не смогут быть вместе. Девушка, никогда до этого не встречавшая никого из Хайтани, тем не менее знала, что оба брата красавцы — многие женщины и девушки из окружения её матери без умолку трещали о них, и даже наличие у старшего жены-соулмейта никого не останавливало в желании узнать: каково это – быть с Хайтани? Правда, больше разговоров, естественно, велось о свободном младшем, который приобрёл славу мужчины, сердце которого завоевать невозможно. Только это не отталкивало от него множество поклонниц, а наоборот — только создало вокруг чарующий флёр таинственности и загадочности, который так хотелось стереть, чтобы узнать, что под ним скрывается?       Риндо был не просто красивым — обворожительным, и чем больше Синохара любовалась им, тем больше хотелось делать это вновь и вновь. Особенно глазами с самым удивительным цветом на свете — аметистовым. Кейте хотелось поднять руку и коснуться мужской щеки, провести пальцами по прямой спинке носа, дугам бровей и манящим приоткрытым губам, которые были созданы для её поцелуев.       Как можно воспротивиться зову собственной души, когда она вся рвалась к Хайтани, желая слиться с ним в одно целое? Синохара с ужасом и восторгом думает, что Риндо именно тот тип мужчин, который ей нравится: для него она может стать единственно важной, для которой он горы свернёт, а сама Кейта в свою очередь отдаст Хайтани всю свою любовь, и для неё не будет никого, кроме него. Они могли бы быть такой парой, посланной друг другу вселенной, если бы не идиотский голос разума и строгое воспитание, сломавшее Кейте крылья и характер — она должна быть послушной!       А ещё ей страшно: деятельность Хайтани говорит сама за себя. Он — убийца, один из верхушки криминально мира Токио, для которого чужая жизнь не значит ничего. И не то чтобы Кейта была прям уж такой святошей, учитывая среду, в которой воспитывалась. Нет, её пугало другое — если она сейчас последует за Риндо, то её родители и Вакидзаси так просто этого не оставят, объявляя «Бонтен» войну. Да и не должна она уходить с Риндо — хочу этого больше всего на свете, — потому что её ждут родители и семья жениха.       Кейта должна в очередной раз наступить на горло своим желаниям, распрощаться с подарком судьбы и всю оставшуюся жизнь провести на подавителях, вспоминая этот чудесный момент; девушка будет хранить его в самом дальнем уголке своего сердца, как редчайшее сокровище, которое не позволит ей окончательно сойти с ума. Синохара решает, что ей просто необходимо напоследок узнать — какой вкус у губ Риндо, чтобы после иметь возможность воспроизводить этот поцелуй в своих воспоминаниях снова и снова, до конца своей жалкой никчёмной жизни.       Кейта встаёт на носочки — слишком Хайтани высокий, и он склоняется к ней.       Чем больше Риндо смотрит, тем больше хочет спрятать девушку ото всех, оберегая и лелея, как нежный хрупкий цветок, который может сломаться от любого сильного порыва ветра. Хайтани, который ждал этой встречи долгих семь лет, никак не может понять, почему его соулмейт испытывает сомнения; однако, Риндо чувствует их, полностью настроившись на «волну» Кейты, и ему не нравится то, что он ощущает: она колеблется, хочет к нему и почему-то сама же противится их обоюдному влечению, которое у Хайтани уже разрослось до размеров стада слонов. Он всегда был жаднее брата, а потому решает, что нет смысла размениваться на полумеры — Синохара принадлежит ему с того момента, как на его груди появился белый цветок каллы.       Семья девушки, её помолвка — Риндо внутренне хочется сблевнуть от мысли, что такая, как Кейта, могла достаться этому кретину Нобу, Хайтани сам святым не был, безжалостно уничтожая всех, кто вставал на его пути, но калечить женщин уж точно не входило в его правила, — всё это не имеет для Риндо ровным счетом никакого значения. Он, как бультерьер со своей железной хваткой, собирается полностью поглотить Синохару, делая их единым целым.       Улыбка касается мужских губ, а потом Риндо обхватывает одной рукой талию Кейты, сжимая в кулаке гладкий атлас белого платья, а другой — её затылок, запуская пальцы в густые шоколадные локоны, что на ощупь были как самый дорогой шёлк. Их лица оказываются в нескольких миллиметрах друг от друга, и Хайтани на мгновение прикрывает глаза, чувствуя тёплое дыхание девушки на своей коже. Призрак будущего поцелуя вьётся между ними, и от этого яростная жажда внутри Риндо разрастается, как лесной пожар, пламя которого уничтожает всё на своём пути.       — Обними, — просьбе соулмейта невозможно противиться, и тонкие руки Кейты обвивают шею Хайтани, а пальцы путаются в длинных лиловых прядях, от чего Риндо почти мурлычет, крепче вжимая хрупкое тело в себя — ни за что не сбежишь. — Вот так правильно, мой цветочек.       Синохару как будто поцеловало открытое пламя, стоило губам Хайтани коснуться её. Девушка сразу же потерялась в своих ощущениях, сдаваясь напору мужских уст, стремительно захватывающих то, что уже полностью и безраздельно принадлежит Риндо. Кейта покорно следует за движениями его гибкого умелого языка, который ласкает её на грани нежности и страсти, искусно сплетая эти чувства вместе, от чего по венам начинает течь не кровь — любовь, а вместе с ней нежно-голубые цветки колокольчиков.       Их первый поцелуй, словно зарождение самой вселенной; сути жизни, без которой невозможно существовать. Синохаре кажется, что если она сейчас оторвётся от губ Риндо — безумно вкусных и сладких — то в ту же секунду перестанет дышать, увядая без возможности снова жить, и Кейта всеми силами пытается продлить этот момент, обхватывая мужской затылок ладонью.       Да, это не первый поцелуй в её жизни, но все предыдущие стираются из памяти, словно грифель под напором ластика — очередное движение юркого языка, и их нет; испаряются, как роса под лучами солнца. Кейта запрокидывает голову вверх, а потом её спина соприкасается с твёрдой поверхностью стены, когда Риндо прячет её от всего мира, закрывая широкой спиной от всех лишних людей: есть только он и она.       «Я вечно буду помнить этот момент», — Синохара чувствует, как вместе со сладостью от их поцелуя она наполняется горечью, а глаза увлажняются, и вот по матовым щекам начинают течь слёзы.       Мгновение — и губы Риндо отрываются от её, а Кейта цепляется пальцами за его плечи, силясь продлить этот момент, потому что стоит Хайтани прекратить её целовать, как Синохара начинает ощущать огромную дыру там, где ещё недавно жарко билось сердце.       — Почему ты плачешь? — недоумение в его голосе заставляет испытывать сожаление ещё острее, ведь разлучиться с Риндо теперь — похоронить себя заживо. Как вообще теперь можно позволить кому-то другому коснуться себя, когда Кейта знает вкус губ Хайтани и каково это – целоваться с ним? — Что-то не так?       — Про всю мою жизнь можно так сказать: с ней что-то не так, — Риндо впервые слышит голос своего соулмейта, и он кажется ему пением райских птиц в дивном саду, в котором цветут исключительно каллы — уж точно теперь его любимые цветы. — Мне так жаль, что твоим соулмейтом стала я.       Риндо приподнимает брови вверх, не понимая в чём проблема: они уже встретились, и теперь Хайтани костьми ляжет, убьёт/покалечит, что угодно сделает, но с Синохарой не разлучится.       — О чём ты, цветочек? Я ждал тебя так долго, как я могу быть не рад нашей встрече? — он мягко обхватывает лицо Кейты ладонями, стирая большими пальцами прозрачные дорожки слёз.       — Нет, ты не понял, — Синохаре душу наизнанку выворачивает даже тот факт, что она может так легко с ним разговаривать, будто они знакомы не несколько минут, а всю жизнь; знает, что её соулмейт был бы с ней самым чутким и понимающим, но она связана обязательствами, которые не может преодолеть самостоятельно. — Я тоже рада встрече с тобой, ведь ты нашёл меня почти в последний момент.       — У нас была ещё пара часов в запасе, — мягко улыбается Риндо, а потом привлекает девушку к себе, целуя в макушку. Однако, Хайтани ощущает её отчаяние — глухое и чёрное, — оно только нарастает, а сама Кейта цепляется за него так, будто Риндо сейчас исчезнет, оставляя её одну. — Я никуда не уйду от тебя, никогда.       — Я помолвлена с другим, — с болью в голосе шепчет Синохара. — Больше всего на свете я хотела бы быть с тобой, но не могу.       Смешок Риндо, раздавшийся над головой, заставляет Кейту напрячься, а потом отпрянуть от мужчины, чтобы посмотреть ему в лицо. Взгляд Хайтани темнеет, словно грозовое небо наливается злобой и мощью, готовой обрушиться на землю. Он скалится, от чего становятся видны клыки, и Синохара чувствует трепет от этой злой ухмылки, вдруг понимая, кем является её соулмейт.       — Я, кажется, сказал тебе, что фамилию ты сменишь только один раз, и будет она — Хайтани, — тембр и тон его голоса понижаются, словно Риндо рычит, предупреждая — Кейте лучше подчиниться. — Думаешь, меня остановит факт твоей помолвки, и я спокойно отпущу тебя?       — Но мои родители…       — Мне плевать, — перебивает её Хайтани, и Синохара вжимается лопатками в стену, отчётливо ощущая тёмную жуткую ауру своего соулмейта — он мог быть не только пушистым котиком, но и настоящим жестоким зверем, готовым биться до конца за то, что считает своим. — Ты — моя, и уйдёшь отсюда вместе со мной.       — Родители мне не позволят, — шепчет Кейта, а потом понимает — Риндо и на это плевать, он сам выстраивает порядки этого мира, никому не подчиняясь.       — Думаешь, мне нужно их благословение? — жёстко интересуется мужчина, а потом обхватывает подбородок девушки пальцами, заставляя смотреть себе в глаза. — Я — Хайтани, король Роппонги и один из руководителей Бонтен, а ты — мой соулмейт. Свадьба отменяется, цветочек.       — Ты не можешь, я… — Синохаре хочется закричать, но Риндо обхватывает её руками, снова зажимая рот ладонью, а потом легко тащит по направлению к чёрному выходу, где стоит его машина. Девушка сопротивляется, но Хайтани, охваченный злостью, совсем не замечает этих мягких трепыханий.       Администратор любезно открывает для хозяина дверь, притворяясь слепым и глухим, полностью игнорируя немое мычание девушки, бьющейся в жесткой хватке младшего Хайтани. Мужчина уже прикидывает, как будет отделываться от назойливой четы Синохара, которая потребует просмотреть все камеры видеонаблюдения, чтобы выяснить, куда делась их дочь.       — Записи уничтожь, пусть подольше поищут, — отдаёт приказ Риндо, и администратор послушно кивает, захлопывая за парочкой дверь.       Стоит им оказаться снаружи, Риндо срывает с себя галстук и, обвязав шёлковым узлом запястья Синохары, заталкивает её на заднее сидение своей машины, закрывая дверь и чувствуя удовлетворение — Кейта не сбежит от него. Он обходит автомобиль и садится внутрь, сразу блокируя замки.       — Ты же не думала, что я отпущу тебя, Кейта? — он встречается взглядом с пылающими ужасом и яростью голубыми очами и чувствует, что это заводит его: стоит ему раскрепостить Синохару, как Риндо уже не сможет оторваться от неё, а она — от него. — Подарки судьбы нельзя игнорировать, и твои родители полные кретины, раз решили соперничать со мной. К прежней жизни ты больше не вернёшься.       — Они будут искать меня! Неужели ты готов ради меня развязать никому ненужную войну? — выкрикивает Синохара, а потом ошеломлённо замолкает, когда Хайтани поворачивается к ней, смотря долгим внимательным взглядом.       — Я убью за тебя, Кейта, — тон его голоса не предполагает иного смысла, и Кейта осознаёт в тот момент, что все её мечты вырваться из этого порочного криминального круга — тщетны; на смену одним хищникам пришёл другой, более сильный. — Если надо будет, то утоплю весь Токио в крови, и мне будет плевать кого убивать, потому что не стоит зариться на то, что принадлежит мне.       Вот так просто: из ласкового соулмейта переброситься в жестокого убийцу, который не собирается прятать от родственной души свои тёмные стороны. Синохара чувствует слабость в теле, а вместе с этим — всё тот же раздрай в мыслях: интуиция и сердце говорят, что она там, где и должна быть, а разум сопротивляется, и Кейта закусывает губу, с ужасом думая, что же сделают её родители, узнав, что девушка исчезла с собственной помолвки. И тот факт, что её против воли выкрал соулмейт, их заботить не будет — она их опозорила.       Наверное, Синохара могла бы попробовать сбежать, но на этом моменте самой Кейте хочется истерично рассмеяться: она не сделала этого в доме родителей, собираясь на ненавистную помолвку с Нобу, не сделает и сейчас, потому что в девушке тоже живёт маленький эгоист, который мечтает ещё хоть раз попробовать на вкус поцелуи Риндо. Да и куда ей бежать? Уж точно не обратно к тираничным родителям, растившим её с одной целью — в качестве игрушки какому-нибудь ублюдку.       Она ничего не имеет и не умеет, потому что ей с рождения внушали, что всё, на что она сгодится — ублажать мужа и рожать ему детей. Даже её хобби — рисование, — родители предали огню и забвению, когда сожгли все кисти, холсты и краски, велев не заниматься ерундой, а лучше усерднее учиться.       Кейта бросает украдкой взгляд на Риндо, уверенно ведущего автомобиль: все его движения, даже мимолётные, были пропитаны уверенностью и силой, потому что соулмейт Синохары точно знает, чего он хочет от жизни. Даже не так — Хайтани сам творит свою жизнь, выстраивая её сценарий, и теперь он легко подстроит под это течение и Кейту, изящно вплетая девушку в своё существование.       Стоит ли ей сопротивляться? Чего она хочет сейчас больше всего?       И ответ очевиден — быть рядом с Риндо, даже если измученный разум сопротивляется, крича Кейте о долге и уважении, которые она растеряла, пока Хайтани срывал с её губ их первый поцелуй. ***       Младший Хайтани думает, что не такой встречи ждал от своего соулмейта, потому что стоит им двоим переступить порог его апартаментов — огромных даже для них двоих — Кейта съёживается, а взгляд становится затравленным, и Риндо кожей чувствует ужас Синохары, будто он опасное животное, которое сейчас накинется на неё и сожрёт без остатка.       Хайтани усмехается, потому что отчасти это правда: Кейту он желает безумно, до боли в паху, стоит подумать, что сейчас девушка спит в его спальне, в его футболке, пока сам он ютится в гостевой спальне — вопреки ужасным ожиданиям Синохары и своим неудовлетворённым, Риндо оставляет девушку спать одну, в тайне вновь завидуя старшему брату, потому что имея перед глазами шаблон их с Мией отношений, ожидал чего-то подобного, а в итоге получил знатного пинка.       Им с Кейтой предстоит преодолеть эту стену непонимания. Пока девушка укладывалась спать, Риндо детально изучил биографию её родителей, чтобы вынести для себя только одно — и отец, и мать девушки полное дно, и Хайтани предстоит хорошенько поработать, чтобы Синохара выползла из своей скорлупы и поняла — он ни за что её не обидит и будет любить до последнего своего вздоха.       Утром Риндо так и не смог найти подходящего предлога для старшего брата, чтобы остаться дома с Кейтой, про которую до сих пор не рассказал, поэтому скрепя сердце уехал на работу, запирая Синохару на замок, думая, что поступает как еблан, а после полудня почти получает сердечный приступ, когда, сидя вместе с Раном в кабинете, снимает трубку и ставит звонок на громкую связь, чтобы услышать гневный голос Мии:       — Риндо, ничего мне, блять, не хочешь рассказать?       Ран поднимает голову от документов, не понимая, почему его жена злится на младшего брата.       — Душа моя, — зовёт старший. — В чём дело?       Сердце в груди останавливается, когда младший понимает причину такого недовольства.       — Да вот, любимый, — ехидно говорит Мия Хайтани. — Заехала к Риндо домой, по его же вчерашней просьбе, чтобы захватить документы, и знаешь, что я тут нашла?       — Моего соулмейта, — произносит Риндо, и Ран смешно ухает, как сова, а потом заходится в хриплом смехе.