Расскажи мне о любви

      Внезапный прохладный ветер заставил Лололошку вздрогнуть и слегка приоткрыть глаза. Солнце уже садилось за горизонт, оставляя после себя шлейф розово-оранжевых красок как в небе, так и на воде речки, мирно протекающей недалеко от высокого дерева, под которым лежал молодой парень. Вокруг было небольшое поле шёлковой травы вперемешку с немногочисленными цветами, которые прогибались к земле от лёгкого ветра. Чуть поодаль стоял густой дубовый лес, откуда доносилось вечернее птичье пение, что скоро должно было уже стихнуть до самого утра. Что листья, что трава — все они уже окрашивались в осенние цвета, придавая особый меланхоличный вид этому миру. Лололошка протер глаза и лениво потянулся, попутно зевая. Он не ожидал проспать так долго, но, с другой стороны, после тяжёлого дня работы на своей небольшой ферме, тот вполне себе мог позволить такой отдых, тем более что картина перед глазами после сладкого сна явно того стоила. Уже собравшись подняться и полететь на своих зачарованных крыльях до дома, Лололошка краем глаза справа от себя заметил странную фигуру. Быстро повернув голову на источник зрительного раздражения, он увидел сидящего на корточках Люциуса, подперевшего голову руками и смотрящего прямо ему в глаза.       — А-а-а-а! — прокричал Лололошка, резко отпрянув от дерева. Не совладав с таким резвым движением назад, он повалился обратно на траву.       — Да что за реакция?! — недовольно прокричал Люциус, вставая и отряхиваясь от невидимой пыли. — Я что, по-твоему, страшный?! Или до тебя наконец дошло, что перед тобой бог и меня следует бояться и почитать, падая ниц? — он скрестил руки на груди и ехидно улыбнулся, обнажая слегка торчащие белые клыки.       Лололошка как-то обреченно выдохнул, встал, избавился от травы на одежде и непроизвольно начал массировать переносицу. Люциус вечно вёл себя как самый невоспитанный подросток с манией величия, доставляя временами головную боль, только вот в одном он всё-таки был прав. Этот нерадивый — бывший правитель Ада, полубог, так что с ним действительно следует быть аккуратным. Особенно ярко в памяти всплывали недавние моменты, как Люциус, затаив обиду на парня, едва не сжёг того в своём замке. Лололошку спасли только его быстрые ноги и речка, удобно протекающая у входа в этот самый замок. А как же сложно было добиться хотя бы разговора после этого инцидента с этим полубогом — Лололошке даже пришлось просить помощи у Бастиана, и тот любезно дал ему амулет против действия огня. Дальше надо было просто штурмовать замок и заставить полубога таки поговорить с ним.       Однако Люциус мог приятно удивлять: по истечении некоторого времени характер бывшего правителя преисподней стал пусть и не кардинально, но немного меняться в лучшую сторону. Тот уже мог задаваться моральными вопросами, бывал менее раздражителен и даже научился говорить «спасибо», пускай и с превеликим трудом. Почему-то в душе Лололошка надеялся, что этот полубог сможет-таки привыкнуть к этому миру и научиться быть его частью, познав все положительные качества простого смертного, как и сам он когда-то. Ведь, как он понял с сумбурных рассказов Люциуса о его жизни, полубоги — это брошенные на произвол судьбы дети, которые частенько хотят получить хотя бы толику признания и внимания, чаще всего от родителей. Хоть парень и не одобрял большинства методов привлечения этого самого внимания к полубожественным персонам.       — Нет, Люциус, просто не ожидал тебя здесь увидеть. И как давно ты… тут находишься? — Лололошка не хотел думать, что тот зачем-то за ним наблюдал всё это время. С другой стороны, им ведь могло управлять банальное любопытство, возможно, и странное, но любопытство. Свойственное только этому нерадивому.       Люциус недовольно фыркнул и воззрился на парня взглядом, не предвещающий ничего хорошего.       — Я тебя, вообще-то, звал по связи, но ты посмел не откликнуться! И я, сам Люциус, владыка Преисподней, пришел тебя проучить, но тебя даже дома не оказалось! А потом этот твой енот или кто он там, в общем, выбежал со стороны реки, ну и вот я решил тебя тут и поискать. Да только ты спал как убитый! Зачем людям вообще так спать? Это пустая трата времени, — протараторил последние слова Люциус, опустив голову то ли от задумчивости, то ли от какой-то неловкости. — И сними ты уже этот амулет, он мне не дает даже телепортироваться к тебе! Я же сказал, что не буду больше тебя поджигать. По крайней мере, намеренно.       А ведь и правда, Лололошка вспомнил, что перед тем как заснуть, поглаживал Сильвестра, который очень удобно устроился на коленях хозяина. Видимо, тот проснулся раньше и побежал домой перекусить, попутно столкнувшись с полубогом. А амулет он не хотел снимать потому что тот спасал не только от взбесившегося бывшего правителя Ада, но и от лавы в пещерах. Но умозаключения Люциуса показались ему странными: разве он не должен был первым делом подумать, что енот банально гулял по округе?       — Прости, я не знал, что амулет способен так сильно ограничить тебя. Бастиан говорил лишь что твой огонь больше не сможет мне навредить, но общаться мысленно мы же могли когда он был на мне. Да и, я наверно так крепко спал, что просто не слышал тебя, прости ещё раз за это, — Лололошка взял на заметку зайти к Бастиану, когда тот вернётся с очередной аномалии и сообщить о проблеме с амулетом. — Но всё же, Люциус, как ты догадался, что Сильвестр шёл от меня?       — А что, фами-… м-м-м, питомцы не всегда с хозяевами должны находиться? Или по приказу оставаться дома? — Люциус удивленно вскинул бровь, всё ещё оставаясь при этом хмурым и пытаясь избегать зрительного контакта.       — Да нет. Сильвестр свободолюбивое животное, он частенько гуляет недалеко от дома или в лесу, или плещется в речке, — Лололошка уже догадался, что понимание значения «меньший друг человека» Люциусу тоже незнакомо. Но что, если бы этот нерадивый попал в чащу леса, следуя за енотом, и не нашел бы его? Порой парень поражался наивности и неосознанности полубога, хотелось наградить того поучительным подзатыльником, но другой порой ему было просто… жаль его.       — Пф, ну и какой тогда смысл в этих питомцах? Тем более если они не волшебные. Только едят и приносят грязь, да кто вообще посчитал это хорошей идеей — завести себе простое животное? — нарочито недовольно сказал Люциус.       Лололошка помотал головой и решил, что подзатыльник полубог всё-таки заслуживает. Приведя себя в порядок и уяснив ситуацию, тот решил уже не лететь домой, а пройтись. Парень предложил жестом следовать за ним и Люциуса, и наблюдал за снова нарочито недовольной физиономией. Все эти эмоции, игравшие на лице полубога, временами забавляли. Тот был словно открытая книга, которую можно было легко прочесть, просто взглянув в лицо собеседнику. И всё же, несмотря на недовольство, Люциус поспешно взял свою излюбленную трость, которая всё это время мирно подпирала дерево, и поспешил поравняться с Лололошкой.       — Ну не кисни, прогулки на свежем воздухе весьма полезны! А то ты в своём замке постоянно сидишь да телепортируешься, если куда надо.       — Ты вообще должен благодарить меня за то, что я согласился сейчас на это. А ещё, ну, это… п-про…с… Агх! Как же раздражают эти ваши странные слова, я их даже выговорить не могу уже! В общем, я не хотел тебя напугать в тот момент, ты это как-то сам сделал. Люди меня порой поражают. Кстати об этом! Так зачем вы так много спите? — выпалил буквально на одном дыхании Люциус, стараясь то смотреть куда-то под ноги, то перебирая трость из одной руки в другую.       Видя, как полубогу было неловко от обычного слова «прости», Лололошка не сдержался и прыснул со смеха. Однако Люциус это расценил по-своему.       — Что здесь смешного? Я не смертный, мне не нужно спать, есть и делать прочие странные вещи. И я понимаю, что вы там, ну, устаёте и тому подобное, но почему вы так часто предпочитаете отключаться? Вот ты — почему сейчас спал, хотя мог дождаться ночи, когда все остальные спят? Да что ты смеешься? Мне тебя-таки попытаться поджечь, что ли? — Люциус начинал закипать от неуважения к своей персоне и опасливо занёс трость, чтобы ударить этого смертного идиота по спине.       — Знаешь, а ведь по тебе видно, что ты не спишь, — едва сдерживаясь от очередного приступа смеха, ляпнул Лололошка. Удержаться от подкола тот не смог, даже подозревая обо всех последствиях, которые могут на него свалиться с этим вспыльчивым полубогом. А еще он просто надеялся, что до него не дойдет истинный смысл слов.       — Что? — Люциус озадаченно опустил свои острые уши ниже привычного положения, выражая всем лицом при этом крайнюю степень недопонимания.       Собственно, как Лололошка и предполагал. Тот сделал глубокий вдох, вобрав побольше свежего вечернего воздуха и шумно выдохнул, пытаясь унять остатки веселья. Дальше подкалывать полубога было уже опасно, если тот снова обидится, то простым огненным щитом вокруг замка это уже не обойдётся. Да и стоит удовлетворить любопытство Люциуса, ведь, если так подумать, у него действительно никого нет, к кому можно было бы обратиться с такими вопросами.       — Люди могут уставать даже чаще, чем тебе может казаться на первый взгляд. Это во-первых. Во-вторых, людям нравится спать не только из-за коротания времени и возможности отдохнуть, хотя это всегда первостепенная причина. Люди видят сны.       Солнце уже полностью ушло, но оставило после себя ещё небольшой оранжевый кусочек неба, который продолжал немного освещать мир. Сзади двух идущих уже сгущалась тьма, а на темнеющем небе показывались первые звёзды. Ветерок утих вместе с пением птиц, и на мир наступала постепенно холодная тишина. Впереди же начал показываться домик Лололошки, чему тот был несказанно рад. Он планировал немного прибраться в гостиной, так как ещё днём умудрился занести туда грязь после ухода за скотом, а также приготовить хорошее жаркое, которого должно будет хватить на несколько дней вперёд. Предварительно поспав, он не чувствовал себя усталым, так что мог бы ещё поработать у верстака до полуночи. Предвкушая свой занятой вечер, Лололошка в какой-то момент забыл что идет не один, поэтому когда спутник подал голос, парень слегка вздрогнул.       — Что такое сны? Это… что-то вроде моих кошмаров, которые я насылал на смертных? — Люциус озадаченно почесал макушку под шляпой, категорически отказываясь понимать смертных. Ведь если те так боялись его, Бога Преисподней, кошмаров, тогда зачем им хотеть спать и видеть сны?       Лололошка мягко улыбнулся, посмотрев на привычно недоумевающего полубога.       — Ну, твои кошмары больше похожи на галлюцинации, нежели сны. Хотя да, людям порой снятся и кошмары, — Лололошка внезапно поморщился, словно в голове всплыло что-то неприятное. — Но сны скорее приятны, и могут даже нести какой-то смысл. Есть целая наука, связанная с толкованием снов, но, кажется, я снова забыл её название, — запнулся Лололошка. Он точно помнил, что об этом говорил Бастиан на одном из их вечерних чаепитий, даже упомянул, что у них в ордене вроде как есть такой специалист. — Но это не важно, большинству может сниться просто бред. Мне однажды снилось, что Сильвестр стал верховным королём всего этого мира и просил дань в виде девяносто девяти ящиков морковки.       Люциус заливисто рассмеялся, перебивая Лололошку. Смех полубога был звонким, но при этом весьма приятным. Спустя мгновение тот унялся и зачем-то поправил воротник плаща и рукава рубашки, будто те во время его величественного смеха могли как-то неправильно съехать.       — Кхм, да, ну и глупости же. Чего я мог только ожидать от людей.       — Ну, еще бывает во снах могут появится все твои сокровенные желания или переживания, — продолжил как ни в чём не бывало Лололошка. — А может присниться повседневная рутина. А ещё, чувства во снах очень обостряются — вкусы и запахи тоже. По крайней мере, у меня так точно.       Они уже подходили к дому, который за последние месяцы значительно возрос в масштабах и в общей красоте. Люциус помнил эту халупу, когда у той не было четвёртой стены, окон, обрамлений, второго этажа и нормальной крыши, некоторых комнат — да всего там не было в тот момент, когда этот смертный просто взял и выгнал его, полубога, хотя он, в свою очередь, своим посещением оказал немоверную честь этому дураку. С другой стороны, сейчас, размышляя над реакцией Лололошки, Люциус чувствовал себя странно. Он ведь не хотел убивать того дурацкого попугая — всё вышло случайно, да и сдался этот пернатый этому дураку так. Но какое-то чувство внутри, словно червяк, начинало вгрызаться и не давало ему покоя.       Полубог резко покачал головой, стараясь избавиться от ненужных мыслей, готовых засорить прекрасную светлую голову. От таких телодвижений цилиндр едва не упал, но Люциус успел его схватить и почти что с ловкостью и пластикой выдающегося фокусника, воцарил цилиндр обратно на голову.       Лололошка закатил глаза. Выпендрёжник.       Заходя на территорию своего хозяйства, парень достал палочку из кобуры на левом бедре и тыкнул ей в воздухе, тихо произнеся какое-то коротенькое слово. Все фонари, обрамляющие дорогу и тропинки возле дома, разом вспыхнули приглушенным золотистым магическим светом. Этого хватало, чтобы осветить путь и находящиеся рядом постройки.       Люциус закатил глаза. Выпендрёжник. Неумелый выпендрёжник. Совершенно неэффектный.       Тем не менее, ещё за сегодняшнее посещение полубог приметил, что дом и в целом хозяйство Лололошки приобрело весьма недурной вид. Конечно, до его замковой обители тому далеко, как до другой вселенной, но это уже явно получше того, что он видел раньше. А с этим освещением в наступившей тьме всё это выглядело… Как это там… Сказочно! Только вот ночи на этой земле Люциус совершенно не любил из-за надвигающегося холода.       Лололошка понадеялся, что на все вопросы полубога он ответил и удовлетворил его любопытство и что тот больше не злится на него. Уже собираясь задать внезапно назревший в голове вопрос, парень заметил, как Люциус укутался посильнее в свой плащ.       — Тебе, м-м-м, холодно? Ты замёрз? — спросил Лололошка, подойдя ближе к полубогу и пытаясь понять его выражения лица, который тот попытался спрятать в воротник плаща.       — Чего? Ты забыл, кто я?! Я не могу мёрзнуть, — огрызнулся Люциус, гордливо высунув лицо, и тут же пожалев об этом, так как холодный воздух лёгкими покалываниями начал донимать только согревшуюся кожу. Фыркнув, тот одним движением руки создал вокруг себя полупрозрачный красный купол. — Вот, теперь точно ничего не страшно. Я бог Ада, если ты не забыл.       Лололошка лишь снова покачал головой, благо хоть тут упрямство Люциуса не сыграло с ним же злую шутку и тот додумался себя согреть, а не напыщенно показывать, как ему всё ни по чём.       — И да, ты говорил, что во снах можешь всё чувствовать, хм, более…       — Насыщенно.       — Да, насыщенно. Так вот, а как, в общем-то, уснуть?       Лололошка глупо похлопал глазами, не представляя, что ответить полубогу. Ведь он то, как и остальные люди, засыпали просто от усталости за день, а если боги не чувствуют усталость в целом, то как им вообще такое провернуть?       — Можешь попробовать заскучать сильно, а затем просто лечь на спину и расслабиться, постараться ни о чем не думать.       — Это что, всё? Больше похоже на бред какой-то. Я точно так смогу уснуть? — Люциус раздражённо глядел на Лололошку, видя, что тот и сам не уверен в своих словах. Лололошка лишь пожал плечами.       — Честно, не знаю. Ты всё-таки отличаешься от меня да и от остальных смертных. Если у тебя ничего не выйдет, значит, просто тебе не дано такое явление, как другому э-э, виду, — замялся Лололошка.       — Пф, и нужны мне эти ваши сны тогда. Всё, я ухожу, бывай, — Люциус махнул рукой то ли на прощание, то ли отмахиваясь от парня как от назойливой мухи. Отойдя пару шагов назад, тот с характерным звуком телепортировался, оставив после себя сноп небольших красных искр, медленно опускающихся на землю.       — Постой, а зачем ты меня вообще звал? — Не успел задать тот самый назревший вопрос Лололошка, как этот нерадивый уже исчез, не дав сказать и слова напоследок.       Парень потер переносицу, шумно выдыхая воздух. Из его рта пошёл небольшой пар. Действительно, начинало с каждым днём сильнее холодать, а там и до зимы недалеко. А ведь ему оставалось сделать столько дел и подготовиться до первых снегов. Нужно было укрепить крышу, утеплить стены, достроить хлев, собрать весь урожай, сшить теплую одежду. Холода он переносил стойко, но вот возможность появления морозов в этом регионе заставляла его перестраховаться.       Зайдя в дом, парень сразу заприметил Сильвестра, который по-свойски подтягивался на обеденном стуле. Тот услышал, как кто-то зашел и внимательно посмотрел на вошедшего. Узнав своего хозяина, енот с писком спрыгнул со стула и подбежал к парню, начав того активно обнимать за ногу. Лололошка добро улыбнулся и наклонился вниз, чтобы погладить своего верного друга. Енот был несказанно рад этой ласке и принялся валиться на спину, подставляя хозяину своё возрастающее с каждым днём пузо. Разобравшись с капризами Сильвестра, Лололошка первым делом настругал морковки в миску и поставил на пол рядом со столом. Затем принялся закидывать древесный уголь в печку, чтобы предварительно ее разогреть, поставил на импровизированную плиту казан и начал нарезать ингредиенты для будущего жаркого.       Спустя час весь дом заполонил приятный запах тушенного мяса с картошкой, даже Сильвестр с затаённым дыханием пытался подглядеть содержимое в чугунной ёмкости, но был тут же спущен с тумбочки обратно на пол. Лололошка насыпал себе порцию в глиняную миску с причудливыми узорами, которые были отличительным знаком гончарной деревеньки неподалёку. Оставив остывать содержимое казана перед тем как класть его в зачарованный холодильный шкаф, парень принялся за ужин. И, как оно бывает, расслабившись, стал думать о всяком за сегодняшний день.       Лололошка не был глупым, по крайней мере, в большинстве ситуаций. Он догадался, что полубог пришёл к нему всё-таки из банальной скуки. Ещё бы, единственное занятие в том замке, которое можно себе позволить, это чтение книг, большинство из которых либо были сложны в освоении, либо скучными, либо художественными. По всей видимости, там когда-то жил явный любитель книг в целом, не придававший особого значения содержанию коллекции. Стоит взять на заметку показать Люциусу разные возможные хобби, чтобы тому было чем себя занять в такие «скучающие» моменты.       Но раньше парень не замечал за ним… Неловкости? Стыда? Нет, этот нерадивый, конечно, постепенно узнавал тонкости человеческого поведения и общения, и перестал слишком часто вспыхивать и злиться по любому поводу. Лололошку ставило в тупик то что тот это чувствовал при диалоге с ним. Задумавшись, парень слегка посмеялся резко догадавшись о возможной причине. Люциуса ставило в неловкость то, что такой смертный «идиот» как Лололошка может рассказать куда больше о жизни и о мире в целом, и тому приходилось наступать на свою гордость, чтобы узнать информацию из такого источника не отдавая приказов при этом. Он ещё в начале их знакомства злился, кажется, из-за этого, но в те разы пытался прикрыться своей пафосной гордостью. А сейчас, выходит, просто чувствует неловкость.       Однако он тяжело вздохнул. Люциус быстро забыл, что сам Лололошка не то чтобы принадлежал этому миру. Он не помнил ничего из прошлого, просто однажды очнувшись в лесу среди берёз и дубов. Тогда лучи солнца выжигали его глаза до слёз, тело едва хотело слушаться, а голова готова была расколоться в любой момент. Но с горем пополам он стал приходить в себя, добыл пищи и воды, проводил ночи в лесу и не покидал попыток найти хоть какие-то признаки цивилизации. Спустя время Лололошка, уже с приручённым Сильвестром, нашёл хижину какого-то священника, где его впервые начал донимать этот… нерадивый. С помощью священнослужителя парень со своим енотом позже вышли на целую деревню. На удивление при отсутствии воспоминаний, он хорошо знал такие вещи как строительство, обработка древесины, фермерство, шахтерное дело — словно все это было вшито в его подкорку сознания. Стоило тому просто взяться за топор и кирку, как руки начали делать всё с невероятным мастерством. Был ли он раньше обычным разнорабочим или это происки чего-то высшего, Лололошка не был уверен. Единственное, что его могло потревожить — это странное почти что эфемерное чувство какого-то долга, висевшего у него на душе. Будто у парня была какая-то миссия в этом мире и он должен был что-то сделать. Только вот он не понимал что, и предпочитал пока что плыть по течению и обустраиваться в неведомом мире. Ведь другого варианта у него и не было.       Закончив с ужином и поиском ответов на свои вопросы в голове, Лололошка поставил казан в холодильный шкаф, помыл посуду и пошел за припасенными ведром воды и тряпкой. На часах уже было десять часов ночи, стоило перед сном всё-таки прибрать дневные следы грязи на полу и сделать хотя бы две заготовки для будущей одежды на верстаке. А, и снять амулет.

***

      Сегодняшний день у бывшего правителя Ада не задался от слова совсем. Перерыв всю библиотеку в который раз за несколько месяцев в поисках чего-то полезного, он нашел только пособие по травам. По чёртовым травам. Но выбора у Люциуса особо не было, и чем-то себя занять срочно следовало бы. Он ловил себя на мысли, что ужасно скучает по своему любимому занятию — запугиванию жалких смертных. А ещё по Воланду. Ох, как бы ему сейчас хотелось вместе с ним проделать мелкие шалости по типу поджига местных достопримечательностей, чтобы смертные потом считали это дурным предзнаменованием. Как в старые добрые! Но что-то внутри него говорило, что всё это не лучшая затея. Люциус фыркнул от безнадёги, как вообще тогда можно развлечься в этом дурацком мире, не прибегая к поджогам и запугиваниям?       — Агх, к чёрту это всё! — недовольно сказал полубог, встав с дивана и бросив книгу куда-то в стеллаж.       За всё это время он успел понять, насколько идиотскими бывают книги такого рода. Сейчас он вычитал про то, какие травы смертельно опасны, какие добавляют в пищу, какие в зелья и даже какие цветы используются в каких-то там букетах. Это всё бесполезно! Вокруг его величественного замка растёт только обыкновенная трава и парочка белых и голубых цветов, которые признаны просто бесить полубога своей цветастостью. Кстати о голубых и белых цветках…       На ум сразу же пришел этот Лололошка. Изначально Люциус выбрал его в качестве очередной жертвы для потехи, потому что парень выглядел уж больно странным из-за одежды и этих очков. И тот, конечно же, пугался сначала, что не могло не радовать, но потом случилось самое худшее — он начинал привыкать к большинству его кошмаров! Притом на третьем уже! А когда полубог гениальнейшим образом решил того надуть и запугать в шахте, этот смертный просто… Пошёл обратно к месту, откуда выбежал сначала от испуга! Люциус тогда очень сильно разозлился и хотел было подпалить этого идиота молнией, но почему-то рука не поднялась. Полубог позже посчитал, что этот человек может вполне себе стать его последователем, коих заводили другие его знакомые, раз проявил смелость так нагло откидывать все старания правителя Ада. Но позже, когда ситуация у самого Люциуса стала ухудшаться и он явил себя этому смертному, тот просто… Выгнал его. Но вспоминать об этом отчего-то не хотелось сейчас.       Полубог потом ещё бесился, когда чёртов Лололошка просто игнорировал все его призывы. Но также он злился на себя, что приходится обращаться, пусть и с приказами, но к такому идиотскому смертному. Да он даже не особо реагировал на его наказания! Хотя в какой-то момент и сдался, придя всё-таки к нему, недовольным. Тот выслушал полубога и внезапно взял и стал тому… помогать. Если тогда это никак не удивило Люциуса, то сейчас он задавался вопросом — почему согласился? Даже когда он решил подшутить над Лололошкой, тот просто взял и принял всё за чистую монету убрав зал у входа от пыли и принёс ему, богу Ада, нарезной свежеиспеченный хлеб и какие-то ягоды. Это было так… странно. Люциус не понимал ни поведения Лололошки, ни свои же ощущения. И угораздило же его после такого написать дурацкую записку со «спасибо». Теперь этот идиот чаще ему улыбался, будто полубог был каким-то источником веселья для него. Раздражает.       Особенно раздражал тот факт, что Лололошка был единственным, к кому Люциус мог в принципе обратиться со своими вопросами. Ему было даже стыдно за такие унижения перед смертным, но похоже самого смертного это вообще не волновало и тот спокойно всё ему рассказывал и даже слушал время от времени тирады полубога.       И вот сейчас, когда скука Люциуса уже достигла своего апогея, тот решил донимать Лололошку.       — «Эй, Лололошка, срочно приди ко мне в замок» — приказным тоном проговорил по связи полубог.       Однако никакого ответа не последовало. Подождав минут пять, Люциус снова позвал:       — «Вздумал меня игнорировать? Хочешь как в прошлый раз?» — уже с раздражением сказал он.       Ответа всё еще не было. Разозлившись окончательно и даже, если так можно описать то, что он почувствовал в тот момент — обиделся, тот телепортировался к Лололошке домой. Полубог хотел своим внезапным появлением застать этого идиота и проучить за такое отношение к своей персоне, но внезапно объекта божественного гнева не было. Люциус внимательно осмотрел хозяйство парня, который тот старательно приводил в приятный вид вот уже пару месяцев, даже заглянул в окна дома — никого. Чертыхнувшись, полубог отправился в единственное место, где по его же мнению этот смертный мог еще быть.       Но и у Бастиана не было ни души.       — Да они что, издеваются? — как-то поникло проговорил под нос Люциус.       Как же его бесил этот амулет. Из-за него по каким-то причинам полубог больше не мог телепортироваться сразу к Лололошке, или хотя бы почувствовать, где этот идиот и что он делает. Ну и слегка поджечь того, конечно, он тоже уже не мог, пусть и продолжает угрожать этим. Хотя он помнил тот момент, когда парень ворвался к нему уже с этой вещицей и… умолял поговорить. Раньше бы он возликовал, что вот, наконец, глупый смертный понял, как стоит обращаться с богом Ада, но тогда ему впервые стало неловко. А ведь сколько попыток этот Лололошка предпринимал до амулета, каждый раз умудряясь себя подпалить, но так и не дойдя до полубога. Возможно, он тогда уже сам не выдержал.       Возвращаясь в реальность из воспоминаний он резко понял, что начинает паниковать, и что дело так дальше не пойдёт. Если бы только у полубога были сейчас те силы, что позволяли без особых усилий преодолеть действие амулета он бы ими сейчас воспользовался. Но увы, силы вытянулись из него быстрее, чем тот даже предполагал. Ну не мог же Лололошка просто взять и пропасть! В конце концов, он всегда хоть как-то отвечал на его ментальное общение. Собравшись с мыслями, полубог снова телепортировался к парню домой. В этот раз он обыщит всю округу.       Спустя некоторое время поисков в лесу, в шахте, возле деревни неподалёку и холмов на востоке, полубог снова пришел к дому. И следа этого идиота не было во всех обысканных местах. Оставалось только проверить разве что горы и речку, но горы находились слишком далеко, поэтому было решено сходить сперва к реке. Люциус, исходя из своей логики, откинул эти два места по двум причинам, во-первых, зачем Лололошке сейчас в горы, если у него есть своя шахта, которая к этому моменту точно не истощилась, а во-вторых, зачем ходить к этой далекой реке за холмом? Чтобы ловить рыбу? Буквально в лесу рядом есть притока в виде озера, где уже было сооружено что-то вроде рыбацкого места с мостками. Судя по всему, место было уже давно облюбовано этим смертным, поэтому смысла идти на речку рыбачить полубог не видел. Хотя кто знает этого смертного, временами он делал так много странных вещей и усложнял себе жизнь на пустом месте, просто потому что мог. Снова раздражает.       Уже собравшись вновь бить ноги, заглядывая под каждый камень на своём пути и попутно пытаясь успокоить нарастающую панику в своей божественной душе, Люциус своим острым слухом уловил движения в кустах неподалёку. И всё бы ничего, очередное животное просто мимо пробежало, однако это создание, судя по звуку, направлялось прямиком к дому Лололошки. Полубог резко остановился и замер, пытаясь на расстоянии рассмотреть бегущего. Судя по окрасу хвоста и мордочки, как об этом писалось в какой-то книжонке, это был енот. Почти добежав до дома, животное внезапно остановилось, заприметив Люциуса, и невольно начало пятиться.       — М-м? Ты что, фамильяр Лололошки? И почему он не сказал мне об этом! — возмущался полубог, принюхиваясь. Он чётко уловил, что от енота исходил запах этого смертного, который ни с чем не спутаешь. Это была смесь запаха травы, каменной пыли и дерева, вперемешку с личным запахом самого Лололошки. Веяло одновременно и природой и чем-то уютным, привычным. По правде сказать, Люциусу этот запах даже нравился.       От такого поворота своих размышлений бывшего бога Ада передернуло.       — Кхм, может, ты расскажешь или покажешь где твой хозяин сейчас находится? — подойдя ближе и слегка наклонившись к животному, спросил полубог.       Вместо ответа тот получил недоверчивое фырканье и побег к маленькому отверстию в двери дома, куда тот проворно юркнул и скрылся.       Теперь уже Люциус фыркнул. Зачем было в качестве фамильяра заводить простое животное, а что самое главное, почему тот за всё это время ему, полубогу, ничего не рассказал. Как давно у Лололошки есть фамильяр? И зачем? Люциус вновь чувствовал себя странно, как в тот раз, когда он не хотел видеть этого смертного. Ему было… обидно. Как только он найдёт этого идиота, то заставит ответить на все свои вопросы.       Пройдя очередные небольшие холмы, полубог вышел наконец к реке. Солнце уже медленно кренилось к горизонту, где-то через час-второй должно начать вечереть. Люциусу не хотелось искать парня ночью по своим причинам, поэтому он ускорился идя вниз по течению, откуда, предположительно, бежал фамильяр. Спустя время он взобрался на очередной невысокий холм, за которым ему открылся невероятно живописный вид, очень похожий на мотивы старых пылящихся картин в замке. Это была небольшая поляна с необычной мягкой травой, окруженная с одной из сторон желтеющим лесом, а посреди неё росло большое раскидостое дерево. Лучи солнца окрашивали всё в ещё более оранжево-жёлтый цвет, придавая всему пейзажу перед глазами уюта и тепла.       Оглядывая местность, зоркий глаз полубога заметил знакомое голубо-белое пятно цвета у дерева. Приглядевшись и убедившись, что это была его пропажа, он спрыгнул в поле с холма и твёрдым быстрым шагом направился к виновнику его испорченного дня и настроения. Люциус настолько закипал, что напрочь забыл о возможности просто телепортироваться поближе к дереву. Но внезапно лёгкий ветер обдал его спину, заставив поёжиться и остыть. По полю прошлись неспешные волны пригибающихся травинок, а благодатную тишину прервал продолжительный свист ветряного потока.       Полубог подошел вплотную к парню, держа на готове трость для проучительного удара по лбу, но внезапно застыл. Лололошка мирно спал, облокотившись спиной на ствол дерева. Голова была наклонена в сторону, одна рука покоилась на животе, словно тот сам себя обнимал, вторая же распласталась в сторонке на траве. В полуоткрытой ладони можно было увидеть небольшой, с наперсток, цветок, с множеством белых лепестков и желтой сердцевинкой. Люциусу по непонятной ему причине не захотелось беспокоить этого идиота, ему стало казаться, что это будет… неправильным. Словно он совершит какое-то преступление против этого мира просто разбудив парня.       Повозившись от силы минуту со своей так некстати возникшей «совестью», или что это ещё могло быть, полубог принял решение просто дождаться, пока этот смертный не проснётся. А если тот решит спать до глубокой ночи, тогда Люциус заимеет полное право на поучительное избиение тростью. А пока он поставил инструмент возмездия у дерева и присел на корточки рядом с парнем, поддерживая голову вперившись в колени руками. Взгляд полубога забегал по лицу Лололошки, сегодня тот, на удивление, был без своих очков. Пушистые ресницы чуть подрагивали во сне, аккуратные и слегка припухлые губы были чуть приоткрытыми, а наклоненная набок голова обнажала перед лицом Люциуса почти неприкрытую шарфом шею. Небольшой розовый румянец расползся по пшеничной коже парня. Острый слух полубога уловил едва слышимое посапывание, и в этот момент от ветерка парочка русых прядей вознамерилась раскидаться по всему лицу парня. Внезапно Люциуса охватило назойливое желание убрать непослушные волосы, которые так интересно переливались в попадающих на них лучах солнца. Он уже так близко поднёс руку к ним, кончиками пальцев едва дотрагиваясь до шёлковистых прядок, но тут же его запястье опалило тёплое дыхание спящего, заставив полубога в мгновение отдернуться. Что и зачем он только что пытался сделать? От всей этой ситуации Люциус разозлился, но неожиданно — только на себя. Это была не просто злость, это было что-то ещё, отдававшее стыдом и каким-то бессилием. Тот протер «опаленное место» и воззрился на свою руку как на чужеродный предмет. Дальнейшие возможные рассуждения о своих действиях его прервал весьма шумный вдох.       Лололошка проснулся и медленно открыл глаза. Такой сонный и внезапно… уязвимый. Из-за очков обычно было не разглядеть его глаз, но сейчас Люциус замер, позабыв и об руке, и об этих прядках русых шелковых волос и даже о том, что он сейчас сидит здесь, на корточках, очень близко к только что проснувшемуся объекту его постоянной злости. Они были голубыми. Голубыми как небо, но ярче, голубыми как река — но чище. Заходящее солнце заставляло того немного прикрывать глаза, но как же изумительно они смотрелись в его свете. Небесное светило явно делало Лололошку во много раз… Полубог просто не знал подходящего слова. Тот бессовестно просто наблюдал за ним. И всё-таки, его заметили. Раздался испуганный крик.       Как же это было невыносимо! Этот идиот за весь день его выбесил так, что никто другой даже нарочно не мог этого сделать! У бывшего правителя ада горело. Весь разговор до дома Лололошки он чувствовал себя просто отвратительно неловко, ему казалось, что если он ещё раз посмотрит тому в глаза, то вся правда о его идиотском поведении вскроется и будет использована против него. Бесит. Ещё и пришлось выставлять себя каким-то дураком то попытавшись извиниться, то тараторя и переводя темы. Хотя полубог, конечно, пытался ещё в начале не подавать виду. Он не хотел, чтобы парень прознал о том, что Люциус на самом деле весь день его искал. О нет, такое вообще никому нельзя знать. Но почему он просто не взял и не телепортировался к себе в замок после того, как этот идиот предложил ему пройтись?       Но в то же время кое-что новое бывший правитель Ада для себя всё же узнал. Так значит, сны. Только идея о том, чтобы сегодня попытаться впервые за всю жизнь уснуть, не давала полубогу окончательно впасть в привычную злость. Пусть советы Лололошки казались ему нелепыми, но попробовать однозначно стоило. Поэтому тот взял с диванов в библиотеке подушки и откопал там же покрывала, перенёс всё это на второй этаж, в вестибюль, и устроил импровизированную лежанку под стеклянным ночным небом. Вспомнив, что сперва бы стоило заскучать и всё-таки смирить свои бурлящие эмоции, Люциус снова отправился в библиотеку в поисках самой неинтересной книги. И вот, трактат о драгоценностях, камнях и их обработке. Через полчаса насильственного чтения все чувства уже в принципе покинули полубога, и тот решил — пора. Придя к лежанке, тот лёг на спину и стал устраиваться поудобнее, стараясь чтобы всё тело ощущало только мягкость подушек. Накрывшись одеялом, он закрыл глаза и по совету Лололошки постарался расслабиться и ни о чём не думать. Выходило скверно, поэтому за неимением других вариантов Люциус просто начал считать звёзды на небе, уже начиная вновь раздражаться. Однако подсчёт мерцающих точек на тёмном небе начал помогать, и полубог понемногу сам начал успокаиваться. Но уснуть всё ещё не удавалось. Только вот звёзды почему-то начали приобретать то огранку кабошон, то овальную и сверкать ярче прежнего. Внезапно они медленно стали падать вниз, усыпая пол и самого Люциуса, становясь при этом цветными. Вот апатит, здесь яшма, а это перидот — все они перемешались между собой, но властитель Ада мог чётко их различать между собой. Он всё ещё лежал, но стоило ему лениво потянуться рукой к самому блестящему и непонятному камню, как он тут же очутился возле Лололошки. Внезапный страх с испугом сковали полубога, ведь он пальцами держал не драгоценность, а тот самый русый локон волос. Солнце светило ещё ярче чем прежде, а перед глазами стояла мутная дымка. Внезапно его ладонь очутилась в приятном тепле, проходящем не по коже, а словно по всей душе, успокаивая. Ни один огонь или лава не давали такого приятного ощущения никогда, как это. Люциус посмотрел на свою руку и обнаружил, что её держит этот…этот Лололошка. И тот озадаченно смотрел на него в ответ.       — Тебе холодно? Ты замерз? — обеспокоенно спросил парень.       И продолжил держать его руку в своей. Люциус хотел было посмеяться с него, как это ему может быть холодно, но не смог. Внезапно перед глазами картинка начала плыть и перед собой полубог теперь увидел Воланда. Он отдернул руку и свалился на спину с криком от неожиданности.       — Воланд? Ты что здесь делаешь? — растерянно спросил тот.       — Как что? Правительствую!       — Чего? — Люциус внезапно понял, что оказался в Аду.       Вокруг была родная ему лава, базальт и пески душ. Где-то отдалённо даже были слышны визги свинолюдей. Полубога неожиданно проняла радость и ощущение комфорта, всё такое знакомое, родное. И нет больше непонятных ему вещей, идиотских Лололошек и бухтящих волшебников! А ещё, наконец он не чувствует продувающий холод. Да, теперь всё на своих местах. Или погодите…       — В смысле чего, Люц? Я теперь правитель всей Преисподней! — весело проговорил Воланд, возвышаясь над несчастным бывшим правителем на неожиданно возникшем троне.       По всему Аду прошёлся смех и гомон, к ногам Воланда стали толпиться все живые существа. Они благоговейно возносили тому почести и подарки, скандируя «Воланд наш правитель! Воланд владыка Ада!»       Полубог резко вскочил сидя и обнаружил себя в привычной обстановке. Вокруг каменные стены, а сверху стеклянный потолок и уже ставший привычным затхлый запах пыли и старости. По какой-то причине Люциус чувствовал слабость во всех мышцах, из-за чего встать на ноги оказалось трудно. А ещё его слепил свет от солнца. Сейчас что, уже день наступил? Получается, он всё-таки смог уснуть и это был всего лишь сон!       — Ну уж нет — это был кошмар!