Дорога к нашему счастью

«До вылазки остались считанные часы. Не могу уснуть.

Я рассказала отряду об услышанном в церкви. Руководство вынужденно сменило курс на Хизуру. Через пару дней на Парадиз должны прибыть Пик с Зиком. Тогда и подойдет к концу вторая часть этой миссии. Нас больше ничего здесь не держит. Элдии суждено кануть в руины. Так будет лучше для всех».

***

      — Что будем делать? — выкрикнула Микаса бегущему спереди мужчине.       Он молчал, оторопело смотря в сторону надвигающегося титана.       — Да скажи уже что-нибудь! — взорвалась разведчица позади. — Сейчас все подохнем здесь!       — Я НЕ ЗНАЮ!       Титан все близился, разрывая драгоценные метры. Удары пяток содрогали землю до самых низов, а точные махи руками разносили восставшую пыль по всей округе. Оголенные розовые мышцы тянулись и обратно стягивались, не скрывая ни единого процесса тела.       Микаса, как и все остальные, была в ступоре. Что в этой ситуации делать? А нужно ли вообще? А имеет ли смысл? Они сейчас умрут? Этот титан их убьет? Раздавит? Размозжит? Проглотит?       «Неужели, это конец?..»       Все внутри окаменело, что даже страх забыл, как пускать волны тревоги по коже. Одно лишь смятение царило под сердцем. Разочарование. Непонимание. Обида, в некотором роде.       Аккерман и сама не успела застичь момент, когда начала прощаться с жизнью. Это настигло внезапно, словно назойливый репейник, застрявший в волосах. Даже у нее нет сейчас ни малейшего представления, как бороться с этим аномальным. Попытки их погибших знакомцев ликвидировать врага обернулись мучительной смертью. Есть ли вообще шанс выйти победителем?..       — Если не убьем его, — он прикончит нас и перейдет на другие отряды!       — Ты видела, что он сотворил с Илис и Заком?! Тоже хочешь стать раздавленной?!       — Поганец, — прошипела злобно разведчица. — Если мы и так, и так умрем, то хотя бы попытаемся!       — Ты и пытайся! А я хочу пожить еще!       Разведчица цыкнула, бросив попытки вразумить сокомандника, и полезла в поясную сумку за пистолетом. Черный окрасил небо.       Титан стремительно приближался к ним. Напряжение в группе достигло своего пика, когда от смертельной опасности их отделяли несчастные десять метров.       Массивная рука, обтянутая кожей, потянулась за первой жертвой — тем самым мужчиной. Поднялся истошный крик. Земля содрогалась под копытами лошадей от тяжелого бега гиганта. Лошадь, задыхаясь, гнала изо всех сил. Отчаянная борьба беспомощности и абсолютной власти, из которой победителем вышла смерть.       Даже кровь не успела разлететься по сторонам: удар был молниеносным.       Микаса видела лишь фрагменты того мгновения. Обернуться сил не хватило. Да и не на что там уже смотреть: мужчину и животное плотно вдавило в землю, смешав с грязью их остатки…       Не успела Аккерман отойти от шока, как за спиной вновь раздалось предзнаменование их скорого конца. Разведчица повернула голову, но вместо сокомандницы мелькнуло смазанное пятно, что вскоре приняло очертания стопы.       «Что?..»       Все происходило за секунды; летело за мгновения. Микаса даже не успела осознать происходящее, как седло ушло из-под ног, а сама она уже зависает в пространстве. Потеряв понятие времени, всесторонняя боль внезапно окутыла ее. Под ладонями холод, в ушах мешанина из звуков, а в голове хаос. Изнутри начала поедать мысль о скорой смерти. Следом пошел страх. Осознание, что драгоценная жизнь оборвется так жалко и бессмысленно — под ногой титана вперемешку с грязью.       Показались первые капли холодного дождя. Каждый удар по коже ощущался вогнанной по самые кости иглой.       Микаса сжала кулаки и начала куда-то бесцельно ползти, вернее, тащить свое парализованное страхом тело. Но даже сейчас не свезло: что-то перетянуло горло. Ткань подранного плаща, держащаяся на шее, затянулась и приподняла разведчицу от земли. Микаса инстинктивно схватилась за вещь в попытках оттянуть, но теперь проблема была уже в другом. На нее глядела пара громадных глаз. В голове зажигались воспоминания из Троста одно за другим. Дыхание остановилось.       «Вот теперь точно конец».       Микаса в оцепенении смотрела на лицо титана, отчасти скрывающееся за светлыми волосами. Но продолжение все не следовало.       К удивлению разведчицы, колени вдруг нащупали под собой опору. Затем ладони, а следом и давление на шее исчезло. Подчиняясь животному внутри себя, Микаса сразу принялась жадно глотать воздух, словно его вот-вот отберут, невзирая на гигантскую опасность перед собой.       Титан, тем временем, поднялся с колен, взглянул вдаль со всех своих пятнадцати метров и приготовился к бегу. Раздался очередной топот. Микаса могла лишь непонимающе смотреть ему вслед.       «Он не убил меня?.. Неужели, аномальные и так могут?-...»              — Точно! Аномальный!..       Дрожащими руками Микаса полезла к поясу, где располагался сигнальный пистолет и порошки всех цветов.       — Фиолетовый… Фиолетовый…       Миссия должна продолжаться, пока жив хотя бы один человек, но сейчас, когда все ее крыло разгромлено, а к остальным движется неизвестная угроза, она не может выстрелить простым черным.       Когда баночка была найдена, Микаса как можно быстрее зарядила пистолет и направила дуло на более центральные ряды, куда ушел титан.       Раздался выстрел.

***

      Черная полоса сигнального дыма разрезала небо. Отряд наткнулся на девианта.       «Где-то прольется кровь», — так жестоко принимает для себя эту истину Леви. Нет, отнюдь не равнодушно. Смерти никогда не были и не станут тем, на что можно так реагировать. Жестоко — потому что струны чувств внутри больше не рвутся.       Еще на самых первых вылазках четырнадцатилетнего Леви распирало жгучее желание нарушить общий строй и сорваться на помощь выпустившим сигнальный огонь. Но никто не позволял, да и сам он прекрасно понимал — нельзя. В такие моменты Леви отчаянно желал избавиться от всяких эмоций и прочего проявления человечности.       Забавляли воспоминания о том, как еще когда-то юный рядовой с искренним непониманием глядел в равнодушные лица окружающих: «Почему вы им не поможете?!»; «Идиоты, у нас был шанс их спасти!». Но никто никогда не слушал и не обращал внимания.       Что здесь забавного? Через несколько лет и сам Леви стал одним из тех «равнодушных тварей». Теперь уже не он выкрикивал эти окрашенные наивностью банальные фразочки, а ему: «Капитан! Как вы можете такое говорить?!»; «Почему вы бездействуете?!».       «Даже у собаки сердце больше».       Поначалу было действительно тяжело. По старым ранам сыпали горсти соли и все обильно заливали маслом. Со временем они покрывались коркой, но трогать их было по-прежнему больно. Шли годы. Бывшие раны зарубцевались шрамами. Касания уже не приносили никаких ощущений. Чувств попросту не было. Он привык видеть смерти. Это стало обыденностью, печальной обыденностью. Просто внутри уже ничего не трогалось, нечему. Быть может это одно из проявлений — как говорила Ханджи — человеческой психики.       Если призадуматься, останься Леви таким же, каким был — то просто не выдержал бы и сломался под тяжестью. А все потому что чувствует остро. Но если чувства убрать, притупить… Впрочем, он ведь и сам мечтал перестать терпеть эти когтистые касания печали. Действительно, перестал. Зато не сломается. Только есть один минус во всей этой ситуации: ты никак не донесешь до остальных, что ты не равнодушная скотина без сердца. Все равно найдутся те, кто продолжит шептаться за спиной.       Потому, капитан и вовсе перестал с этим бороться. Толку нет. Пусть думают, что хотят. Леви не волнует мнение других, пока это напрямую не касается его.       И ведь жил так. Шесть лет в корпусе с этим девизом, пока однажды до него не докопалась одна упертая девчонка со всей этой своей детской, незамысловатой заботой. Как она с такими устоями в кадеты попала до сих пор загадка.       Поначалу Леви думал, уйдет, бросит. Слишком изнеженная, чувственная, не для нее работа титанов кромсать. Но она взяла и стала. Все же капитан ошибся и ее внутренний стержень оказался крепче ожидаемого. Ладно, раз уж так хочет. Не станет же он ее отговаривать?       Нет же?..       — Правое крыло! Аномальный!       Черная полоса сигнального дыма разрезала небо. Ее отряд наткнулся на девианта.       Впервые за долгое время Леви ощутил искреннюю тревогу. Не привычную ярость и раздражение, не рядовое переживание за подчиненных и незнакомых, а волнение. Словно в одно мгновение обезличенное тело обрело душу и разум. Совсем на чуть-чуть.       Леви молча смотрел на темную полосу в далеком небе. Тут же в затылок укололо понимание своего бессилия. Противное чувство. Отвратное.       «В среднем, в отрядах от трех до пяти человек. Там должно быть четверо. В теории, должно хватить… — вернулся он к трезвым размышлением. — Тц, расклеился совсем. Надо думать об операции, а не о… всяком».       Леви сильнее сжал в руках поводья, не смея больше допускать сторонних мыслей. Одна капли жалости может подвергнуть опасности все в ближайшем радиусе.       — Титан прямо по курсу! — крикнул один из разведчиков.       Леви тут же вынул рукояти, готовясь атаковать.       — Беру на себя.       — Нет, — внезапно отозвался Эрвин, ведущий центрального ряда всего построения.       — Что? Здесь делов на минуту.       — Не вступаем в бой без приказа!       «И снова он за свое…»       — Так точно, — серым голосом ответил Леви.       На эту вылазку у Смита грандиозные, если не меньше, планы. Поймать девианта особого уровня… Вызывает смех и восторг. В духе этого дьявола — сознательно и рискованно.       — Командующий, теперь еще фиолетовый! — выкрикнул рядовой.       «Что? Снова справа?»       — Должно быть это не еще один титан, — задумался Эрвин; Леви сразу смекнул, к чему тот клонит. — До леса осталось немного, поднажмем!       Тем временем тучи все сгущались.

***

      Смежное правое крыло.       — Минус один! Да я сегодня в ударе, — весело крикнул разведчик.       — За дорогой следи лучше, — строго оборвала его Нанаба. — Еще немного и добежим до главной точки.       Между крайним и центральным отрядами расположился смежный. Туда, под начальством командира Нанабы, определили Сашу, Райнера, Бертольда и еще несколько других рядовых.       На протяжении всей дороги было замечено порядка пяти титанов, четверо из которых стали жертвой клинков. Среди самих разведчиков потерь не наблюдалось.       Краем уха Саша уцепила из передних рядов возмущения командира. Несмотря на лошадиный топот и моросящий дождь она сумела разобрать слова.       — Многовато гигантов, зараза. И чем там правое крыло вообще занято?       — Они и так рискуют больше всех, нам тоже пора поработать.       Руки Браус сжали поводья сильнее.       Если закрыть глаза на то, что около получаса назад ее чуть не убил обезумевший четвероногий людоед, настрой был скорее положительный. Но эти слова командира заставили Сашу напрячься. Подобные фразы никогда не были к добру. Даже подобная мелочь рискует привести к огромным катастрофам. И это чувство не давало бывшей охотнице покоя.       — Эй, — не сразу дошел до нее голос Райнера, — ну же, лицо по проще.              Саша повернулась к скачущему рядом другу.       — Ты как на расстрел идешь. Уже столько бежим, а живые. Так что нервничать-то?       — Нельзя так легкомысленно относиться к этому! Я чувствую, что-то не-…       За спинами раздался громкий хлопок.       Все повернулись на шум. Фиолетовый дым стремительно летел по небу в их направлении. Разведчик, бежавший рядом с командиром, отрешенно проговорил:       — Напомните, что значит этот цвет?..       — Это с правого крыла. Но что могло произойти?       «— Помимо основных цветов запишите себе на отдельной строке еще "фиолетовый". — Учитель деловито развернулся и продолжил: — Выпускать фиолетовую ракету только в случае аварии и прочих непредвиденных обстоятельств. Это важный сигнал, которым когда попало не стреляют».       Бертольд, прибившись к Райнеру и Саше, вопросил:       — Почему ракета летит именно в нашем направлении?       — Потому что все, очевидно, очень плохо. Причем, для нас.       Взгляд Саши буквально прирос к задней части пути, словно она могла разглядеть то, что другим не под силу.       Внезапно, по земле проходит едва ощутимая вибрация. Вторая не заставляет себя долго ждать. Следом третья и так, пока грохот не начинает усиливаться. Казалось бы, титан, но что тогда за сигнал получил отряд меньше минуты назад?       — Видите что-то? — спросил Райнер, то и дело оглядывась.       — Не особо… — тянет Бертольд. — Погодите. Что это там?       Стоит из-за туманного ландшафта проявиться светлой голове, Нанаба громко окликает всех:       — Ускоряемся! Живо! Мы должны успеть добраться до леса!

***

      Руки болели. Вернее, содранная в местах кожа на ладонях давала о себе знать всякий раз, когда Микаса тянула поводья на себя.       Она одна во всем поле. Ни единой живой души поблизости не наблюдалось. Лишь огонь сигнального дыма других отрядов молча прокладывал ей путь. Даже титанов не было — наверное отряд перебил, или ей так несказанно везет. К слову о везении. Лошадь чудом не переломала себе ноги, когда титан замахнулся на них. В ином же случае пришлось бы Аккерман бродить здесь до первого сожравшего ее титана.       В голове было пусто. Словно ничего не случилось, а она на простой прогулке. Движимая желанием идти в туманное «вперед» девочка. А может это сама Микаса подавляла сторонние мысли в попытках абстрагироваться. Весьма успешно выходит.       Впереди начали проглядываться верхушки деревьев, ознаменующие приближение второго этапа миссии.       «Интересно, они уже добрались до него?»       Спустя несколько минут беспрерывного бега Аккерман была на месте. Величавые деревья росли всюду и сплошь, скрепляя все подземье своими корнями. Подумать только, пресловутый лес гигантских деревьев, о котором разведчики преспокойно рассказывали на уроках в штабе, на деле оказался в сто крат внушительнее. Микаса в очередной раз убедилась тому, что не стоит верить чужой оценке чего-либо, пока воочию не узрит.       На ветвях земляных гигантов Аккерман увидела нескольких человек. Недолго думая, Микаса направилась к ним, но из-за облепивших стволы деревьев титанов невозможно было подойти ближе, отчего пришлось оставить лошадь вдалеке, а самой лететь на УПМ.       — Райнер! Бертольд! — окликнула она знакомых за несколько секунд до приземления. — Где все? Что с миссией?       — А? Микаса? Почему ты так поздно пришла? Стой, погоди…       — Вы видели сигнальный огонь? — Браун приостановил свой поток изречений, смутно кивнув. — Все правое крыло было уничтожено.       Бертольд прикрыл рот рукой.       — Как это?..       — Девиант с такими светлыми волосами и крайне странным поведением.       — Погоди, ты случаем говоришь не о титане, что чем-то похож на девушку?       — Да, о нем самом. Вы его уже видели?       — Можно и так ска-…       Но сказанное уже не было услышано, ибо за спинами разведчиков раздалась оглушительная канонада. А следом и нечеловеческий рев.