Три товарища

      Пятница в маленьком баре вдали от вечно оживленной главной улицы района протекала так же, как и все остальные: несколько посетителей спокойно распивали свои напитки за столиками вместе со своими друзьями, кажется, сейчас были только постоянные клиенты; кто-то в углу пытался победить в бильярде, тихо поругиваясь, когда шар отлетал от бортика совсем рядом с лузой; бармен, закончив со всеми заказами, мирно протирал стаканы, поглядывая на остальных и перекидываясь иногда парой слов с гостями, что сидели за барной стойкой. Даже музыка в каком-то смысле была той же, что и всегда – такая же тихая, спокойная, без которой, однако, не было бы нужной атмосферы. В это время многие офисные работники разбредались по питейным заведениям, чтобы хоть немного отдохнуть после напряженной рабочей недели или весело провести время со своими коллегами, но сюда заходили редко, все-таки по пути встречались более популярные и подходящие для шумных застолий места.       Девушка, давно спрятавшая лицо в своих сложенных руках, грустно вздохнула, когда оглядела пространство вокруг себя и, не заметив никого рядом, уложила на бок голову обратно. В высоком стеклянном стакане, где некогда был какой-то слегка кисловатый коктейль, уже ничего не было, лишь развороченная долька лимона, которая будто прошла через длительную пытку. Заказывать что-то еще, тем самым продолжая напиваться в гордом одиночестве, желания не было никакого, но и сидеть просто так не хотелось. Бармен, увидев шевеления на другом конце стойки, отложил бокал, который натирал последние пять минут, и бесшумно подошел к опечаленной фигуре, которую видел здесь почти каждую неделю в окружении двух друзей. Он мог бы завести с девушкой разговор, узнать причину ее плохого настроения, но, поняв после четвертой попытки, что она ничего не расскажет ему, бросил свою затею. Парень лишь немного присел, чтобы его глаза были на уровне головы девушки, и тихо спросил, можно ли что-то для нее сделать.       – Можно меня застрелить, но это слишком болезненная смерть, – на выдохе ответила она, смотря куда-то на стену. Голос был абсолютно безжизненным. – А вообще… можно виски?       Бармен по-доброму улыбнулся и сложил свои пальцы в знаке «ок». Для него это не было проблемой, учитывая, что за заказ потом заплатят. Через несколько минут перед глазами оказался граненый стакан с янтарной жидкостью и большим куском льда, который еще стукался о стенки и трещал из-за разницы температур. Девушка поднялась, снова недовольно оглядев все вокруг, и оперлась на свои локти. Ее волосы превратились в подобие гнезда из-за того, что она постоянно вертела головой. Губы сильно надулись от какой-то обиды на весь мир. Глаза припухли и покраснели, но не от слез печали, а банальной усталости. Плакать она отвыкла уже года два назад, в особенности по такой глупой причине. Сделав небольшой глоток виски, она сморщила нос от горького вкуса,       Внезапно зазвенели колокольчики, висящие на входной двери, уведомив о новом посетителе. Парень за барной стойкой резко стал смирно в ожидании нового клиента, но, увидев своего постоянного посетителя, расслабился и снова посмотрел в угол, от которого веяло одним унынием. В мыслях он помолился, чтобы девушка наконец повеселела и рассказала (хоть и не ему лично) о том, что случилось.       Вошедший в небольшое помещение высокий молодой мужчина немного постоял в дверях, оглядывая людей вокруг, подошел к стойке и ласково положил свою широкую ладонь на женскую спину, слегка погладив сверху вниз. Девушка от этого действия дернулась и обернулась, злобно посмотрев в чужие глаза, но, когда поняла, кто рядом с ней, закатила глаза.       – Я думала, ты придешь как-то пораньше, – с маленькой долей сердитости отметила девушка, возвращая свой взгляд к стакану с алкоголем.       – И тебе здравствуй, вижу, ты меня очень ждала, – парень кивнул на пустой стакан с жертвой трубочки внутри и снял свое легкое пальто, повесив его сразу на стойку к другой куртке. – И по какому поводу ты нас всех созвала?       Девушка снова легла на свои руки так, чтобы спокойно наблюдать за всеми телодвижениями своего друга. Устало улыбаясь, он сел слева от нее и попросил себе джин-тоник, после чего повернулся к спутнице и посмотрел сверху вниз на ее лицо.       – Все еще жду ответа на свой вопрос, юная леди.       За предложением последовало кокетливое подмигивание, однако оно было встречено холодно, можно даже сказать, с отвращением. Девушка в очередной раз тихо простонала, боясь потревожить остальных посетителей бара, и что-то невнятно пробурчала в локоть.       – Ну нормально ответь, я вроде как инженер, а не сурдолог.       – А сурдолог тут причем? – девушка подняла голову и нахмурила брови. Понятного ответа она не получила, только единожды подернувшиеся плечи, на что ее лицо стало чуть более хмурым. – Ладно, все равно, – она сделала еще один глоток виски, однако в этот раз перенесла его гораздо легче. После глубокого вздоха она начала жаловаться: – Ты знаешь же, что я сегодня должна была встретиться с мальчиком, с которым долго переписывалась, да? Я специально на работе заранее отпросилась, всех предупредила, все свои задания быстро-быстро сделала, пришла туда немного заранее, потому что боялась опоздать. И что? Этот мудак даже ничего не написал! Ни до, ни после, никогда!       На последней фразе голос девушки резко повысился, некоторые посетители бара посмотрели на пару, сидящую в углу, кто-то с осуждением, кто-то с недоумением, а кто-то с интересом. Однако ни парня, ни девушку это ничуть не смутило, хотя она немного поумерила свой пыл. Бармен наконец полностью отвлекся от разговора с пожилым мужчиной в другом углу стойки и направил все свое внимание на интересный ему диалог.       – То есть я красиво оделась, накрасилась, что все коллеги спросили, куда это я такая красивая пойду, а оно все впустую. Вот скажи, что не так, а? – отчаяние перевесило, настроение, которое никак не поднималось даже после приема алкоголя, упало еще ниже, из-за чего голова девушки чуть не встретилась с крепким дубовым покрытием. Молодой человек ладонью успел прикрыть лоб перед падением, будто знал, что так и будет. – Тацуя, скажи, я что, настолько противная, что мне даже сказать не могут о том, что не хотят со мной встречаться? Или я некрасивая? Что со мной не так, а?       Бурчание было еле слышным, но парень смог каким-то образом его понять. Все это время он потягивал из хайбола свой напиток, смотря на собеседницу, и подергивал рукой. Желание утешить ее было большим, но он помнил о том, что она не любит долгие касания на людях. Приходилось сдерживать свои порывы.       Музыка в баре сменилась с привычного джаза на нечто новое, но оно все так же подходило этому месту. Мужчина за стойкой повернул голову и недолго посмотрел на молодых людей, после чего одним глотком допил свой коктейль и расплатился. Внезапное похолодание утром заставило его надеть толстое пальто, однако в течение дня температура сильно повысилась, вечер был теплым, нужды утепляться не было. Он взял свою одежду в руки.       – Не бойся, девочка моя, вон с тобой какой паренек статный сидит, а?       Хриплый голос раздался справа от девушки. Она повернула голову, чтобы увидеть, кто с ней заговорил, и с грустью улыбнулась мужчине. Отвечать ничего не хотелось.       Мужчина после своей попытки подбодрить тихо посмеялся себе под нос и неспешно вышел из заведения, оповестив всех об этом колокольчиком. Бармен закончил натирать все, поэтому просто подошел поближе к гостям и оперся немного на стену за спиной.       – А где…? – спросила девушка, вспомнив о своем втором друге.       – Пытается слинять с номикая, пока что безуспешно. Не читала наш чат? – непроизвольно перебил ее парень, сделав последний глоток. – Я там, кстати, тоже говорил о своей задержке. А еще фото кота прислал.       – Телефон в кармане, мне слишком лень было его доставать.       – Понятно, надеюсь, он все-таки сможет прийти, потому что тебя один на спине я нести не хочу.       Тацуя посмотрел на парня за стойкой, который уже пропал в мыслях, грея уши. Бармен очнулся лишь через полминуты пристального взгляда и резво подошел к паре.       – Можно, пожалуйста, еще один? – попросил молодой человек, придвигая пустой стакан к краю стойки.       – И мне, пожалуйста, – отозвалась девушка, продолжая лежать на чужой ладони.       – А ей ничего. Спасибо большое.       Вежливая улыбка может многое, однако сейчас она сработала лишь наполовину. Девушка только фыркнула и отвернулась, начав разглядывать узор на опустевшем стакане. Юноше, казалось, совсем не мешала чужая голова на вытянутой левой руке, он сидел полубоком и осматривал все вокруг, иногда заостряя внимание на бильярдном столе. Играющие наконец смогли закончить свою игру и поставили свои кии на специальную стойку. Бармен вернул стакан, только уже наполненный.       – Хочу мороженое.       Фраза девушки улетела в пустоту: за ней ничего не последовала, кроме небольшого смешка слева. Не было ничего удивительного в том, что ее поведение с течением времени становилось менее контролируемым: алкоголь давал о себе знать. Хотя подобные бессмысленные желания, озвученные в абсолютно случайные моменты, были нередки и в трезвом состоянии.       Парень поставил свой стакан на небольшую пробковую подставку и снова дернул рукой. Полуприкрытые глаза смотрели с некоторой теплотой на фигуру перед собой, уголки слегка сморщились от улыбки. Правая ладонь все-таки коснулась переворошенных волос и потрепала их еще больше.       – Уберись, не порти мне прическу, – завозмущалась девушка, пытаясь отдалиться от юноши.       – Ой-ой-ой, надо же.       Улыбка на его лице сохранялась, несмотря на суровый взгляд в ответ, но в какой-то момент она переросла в ухмылку. Начался шуточный спор, однако он не был слишком громким, друзья лишь пытались тыкнуть друг друга в область живота. Музыка заглушала их немного детские игры.       В какой-то момент позади пары прозвенели колокольчики на входной двери, вошел еще один посетитель, держа в руках помимо куртки объемную сумку, по виду набитую бумагами. Он без труда нашел куда сесть и спокойно пошел к вешалке. Руки освободились от сильной тяжести, из-за чего начали слегка покалывать пальцы.       Парень некоторое время понаблюдал за друзьями в отдалении, выгнув сильно бровь, но все же занял место справа от них. Они даже никак не заметили его приход, не обратили внимание на то, что он уже сделал заказ и внимательно смотрел за действиями бармена. Пара была в своем мире, полного веселья и взаимных издевательств.       – Энергии вам не занимать, как я вижу.       Как раз в этот же момент бармен поставил стакан с чем-то, напоминающим простой сок, однако на стенке висела долька апельсина, а рядом как-то держался небольшой зонтик, который обычно вставляют в коктейли. Никто не обратил внимания на тихое замечание, кроме парня по ту сторону бара, однако и тот лишь фыркнул. Гостю ничего не оставалось, кроме как остудить их пыл.       – Ай, вы совсем уже? – вскрикнула девушка, сразу же извинившись перед остальными посетителями в поклоне. – Какого черта, Харуки?       Она злобно посмотрела на того, кто попытался защекотать ее со спины, но поняв, что это был ее друг, на лице, помимо гнева, показались нотки дерзости. Парень, который решил немного перевести дух после препирательств, прикрыл рот ладонью, чтобы не засмеяться. Другой же он поприветствовал присоединившегося к их небольшому кругу.       – Совсем уже. Примерно ведите себя, как дети, честное слово, – притворно пожаловался Харуки, отпив немного из своего стакана. Вкус его безалкогольного коктейля освежал, особенно после единственного на этой неделе захода в бары с коллегами, где нельзя было не выпить хотя бы пиво, после которого он сумел отмазаться и сбежать. – И какой повод?       После вопроса взгляд девушки потупился, даже казалось, что она смотрела куда-то в пустоту. Она развернулась обратно к стойке, поставила свои локти на нее, а в ладони вложила голову. Тацуя убрал с лица улыбку, смех прекратился. Он прикусил свои губы и покрутил головой, давая понять другому парню, что лучше больше об этом не спрашивать.       Последовал глубокий вздох, сложно даже сосчитать, который за этот вечер. Харуки, находившийся и без того не в самом веселом настроении, тоже немного приуныл. Он поднял левую руку и положил ее на хрупкие плечи.       – Зато он показал, какой он урод, и отсеялся сразу, а не через время, когда ты бы уже к нему прикипела, Сакаки. Хоть что-то хорошее, не так ли? – парень осторожно поставил свой стакан на подставку и начал немного раскачиваться в утешении.       – Я бы предпочла его вообще не знать, – девушка повернулась вправо и проговорила это уже в чужое плечо. Плакать все еще не хотелось, но почувствовать чужое тепло и поддержку было необходимостью. – Почему, скажи?       Юноша пожал плечами и стал поглаживать ласково чужую спину. Тацуя продолжал потягивать джин-тоник, наблюдая за этой картиной перед собой с улыбкой и чуть поджатыми губами. Видеть близкого человека расстроенным было для него невыносимо.       Спустя некоторое время девушка все-таки приняла нормальное положение и взяла в руки свой пустой стакан. Выпить хотелось, но в голове было два ограничения: одно было связано с низкой устойчивостью к алкоголю, а выпитого уже было слишком много для того, чтобы вырубиться совершать безрассудные поступки и вырубиться где-то по пути домой (хоть Сакаки и знала, что верные и любимые друзья наверняка пойдут вместе с ней до самой квартиры); другое же было из-за понимания того, что алкоголь никак не поможет справиться с печалью, лишь отсрочит это и скорее всего вгонит в большее депрессивное настроение. Статья из какого-то журнала и личный опыт это доказали множество раз.       Внимательные глаза следили за тем, как она крутила в руках хрустальную посуду, иногда останавливаясь на то, чтобы обернуться на звон колокольчиков и посмотреть на вход. На фоне звучал рассказ Харуки о его неделе и очередной ссоре с девушкой по каким-то пустякам. Тацуя, конечно, не пропускал его мимо ушей, но и не вслушивался в него настолько, чтобы запомнить все тонкости. Он бы сравнил это с радио в машине во время долгой поездки: на интересных моментах все внимание направлялось на источник звука, а в остальное время было лишь поверхностное понимание.       Движения рук справа каким-то образом завораживали. Харуки наконец заметил отсутствующие взгляды своих друзей и посмотрел туда же, куда и они. На внезапную образовавшуюся тишину обратил внимание Тацуя.       – Тоже интересно, да? – оторвался он от разглядывания действа и поднял взгляд. На него теперь смотрели с непониманием. – Стакан.       Он подернул своим подбородком в направлении чужих рук. Сразу же послышалось чье-то фырканье и смешок. Парень подозвал жестом бармена, отошедшего к новым клиентам, и проговорил новый заказ, уже для двоих.       – Ладно джин, это тебе, а сок кому? – спросила Сакаки, отставив наконец стакан, который сразу же забрали.       Харуки отвлекся от телефона, куда недавно пришло какое-то уведомление, но, поняв, что вопрос был задан не ему, снова уткнулся в экран и принялся печать сообщение левой рукой. Он немного нахмурился и сжал зубами трубочку, через которую попивал свой напиток.       – Тебе, кому еще? Не у меня дилемма века, – Тацуя подернул уже бровями, сильно раскрыв из-за этого глаза, будто удивлялся вопросу.       – Твой тогда заказ будет, знаешь ведь? Отказаться нельзя будет потом, я предупредила.       – Я и без этого собирался за тебя платить, но раз уж ты против… – парень развел руками, изображая отказ от своих слов, но не смог удержаться от короткого смешка, выдавшего его притворство. За это ему прилетел небольный удар в плечо. – Еще и избивают, до чего дожились…       – Господи, как я с тобой жила целый год вместе, не понимаю…       Девушка закатила глаза и отвернулась, решив посмотреть на новую игру в бильярд. Она недавно началась, двое мужчин только закончили расставлять шары на зеленой поверхности. Первый удар по треугольнику, но ни один шар не закатился в лузу.       – Как я с вами дружу уже сколько лет и до сих пор не сошел с ума, – Харуки закончил переписку с кем-то и положил телефон в карман, выключив предварительно звук. – Вот это более удивительно, мне кажется. Вы же как сиамские близнецы.       Лицо девушки перекосило от отвращения. Она указала большим пальцем себе за спину и начала изображать рвотные позывы в явном несогласии с мнением друга. Тацуя тоже не ожидал такого и поперхнулся.       Бармен, увидев эту сцену, сначала испугался, что гостям стало плохо, но заметил спокойствие третьего и просто подал напитки. Каждый их приход сопровождался чем-то таким, ничего удивительного уже не было.       – Никогда в жизни, это же… – Сакаки попыталась подобрать слово похуже для описания, но потерпела неудачу и просто замолчала, продолжая морщить нос.       – Я ей все, а она!... – парень выпрямился после того, как согнулся от кашля, и прикрыл рукой рот от притворного шока, однако глаза все равно выдавали. – Вот так вот, не ожидал, конечно…       Взамен послышались лишь передразнивания женским голоском и томный вздох. Каждый раз одно и то же.       Сок нисколько не помог Сакаки спастись от состояния сильного опьянения, которое настигло ее, когда они уже собрались выходить. Возможно, до этого они просто не замечали это в их типичных разговорах ни о чем, так как другие люди часто считали, что они вели такие диалоги уже под воздействием алкоголя или любых других веществ, особенно запрещенных. А может быть, просто эффект усилился от ее активных движений, чтобы заставить друзей собираться и одеваться побыстрее. Она даже не заметила за этим, что Тацуя заплатил за нее и забрал некоторые ее вещи к себе.       Девушка споткнулась в первый раз на выходе, едва не вылетев за дверь из-за этого, но успела схватиться за стену. За ее спиной даже кто-то пошутил, что она решила потрогать стенку, но это скорее от беспокойства. Второй раз случился в нескольких метрах от бара на узкой улочке, когда она, пошатываясь, размеренно шла и не заметила бордюрчик, отделяющий чей-то вход; тогда ее успел удержать Харуки, устало вздохнув и потянув вверх, подальше от большого вазона с вечнозеленым кустиком. Парни решили не рисковать и просто держать ее под локти, но быстро сдались из-за того, что Сакаки слишком часто им мешала спокойно идти до ее дома.       – Ты ее возьмешь или я? – спросил Харуки, удерживая уже полусонное тело вертикально, пока Тацуя снимал свое пальто.       – Ясное дело, что я. Ты же жаловался недавно на больную спину, разве нет? – он присел на корточки поближе к ним и показал рукой, чтобы девушка поскорее забралась на спину и зацепилась за него. – Накинь еще на нее пальто, пожалуйста, похолодало.       – А ты? – Харуки накинул на ее плечи чужую одежду и сделал небольшой шаг назад, чтобы за всем следить. Отмывать потом грязь никому не хотелось.       – А я вот, тушку несу чужую, от этого согреюсь, – Тацуя встал, будто девушка ничего не весила, и неспеша пошел в сторону главной улицы, иногда поглядывая себе за спину. – Ты потом такси возьмешь? Уже поздно, метро наверняка не ходит.       – Дорого, пешком пойду. И подумать хочу.       В ответ лишь угукнули. Причина и без дополнительных вопросов была ясна.       На улице было уже не так много людей, с основном, такие же офисные работники, выходящие подышать и немного протрезветь или уже возвращавшиеся домой, к своим близким, в тепло. Иногда было видно такси, которое кого-то забирало, простые автомобили проезжали слишком редко; наверняка, кто-то заработался. Или же кто-то уезжал на отдых далеко от города и его суеты, кто знает. На обочине попадались пустые стеклянные бутылки, которые еще никто не собрал – мусоровоз приедет лишь через несколько часов.       Сакаки, все еще находившаяся в сознании, хоть и под воздействием алкоголя, дергала руками и ногами, будто лягала лошадь. Успокоить ее в таком состоянии сложно было всегда, но недавно обнаружилось, что нужно было лишь немного поиграть с ней, как с маленьким ребенком, и она сразу же начинала себя вести примерно. Однако сейчас никому как-то не хотелось этим заниматься.       Показалась вывеска маленького магазинчика, сияющая, как путеводная звезда. Осталось совсем немного до дома Сакаки. Оба парня остановились у входа и чуть-чуть поговорили о необходимых покупках. Обязанность купить чего-то для завтрашнего (хотя было уже сегодня) утра девушке, чья голова наверняка будет гудеть и болеть, легла на плечи Харуки как наименее занятого. Он и сам не был против, потому что снова пытаться удержать тельце, желающее уже броситься в пляс под надоедливую музыку, прозвучавшую из чьего-то автомобиля несколько минут назад, – дело гиблое, а Тацуя как раз держал ее на себе. Поставив вещи у входа под присмотром почти уснувшего кассира, молодой человек двинулся к полкам с острой быстрозавариваемой лапшой. Увлечение девушки этим после просмотра сериала было на удивление очень сильным, даже спустя столько лет это было ее блюдом номер один против похмелья. В выборе помогли воспоминания из их чата, где она хвасталась какой-то новой упаковкой с курицей.       Следующим пунктом стала полка с напитками против похмелья. Особых предпочтений, как и особой разницы (в глазах парня), не было, так что остановка не была слишком долгой. А вот стеллаж с шоколадом, который хоть немного скрасил бы поганое настроение с утра, заставил немного задуматься. Ночью оказалось не так много видов, а любимую марку уже полностью разобрали. Белый шоколад девушка ела, но не была фанатом; от клубничного молочного наполнителя ей могло стать плохо, так что этот вариант даже не рассматривался; фундук в темном выглядел неплохо, но утром хотелось бы больше сладкого, чем горького; последней опцией стала молочная плитка с сухофруктами. Иногда казалось, что людей странные предпочтения, раз уж создаются такие вкусы, но поделать сейчас с этим было ничего нельзя. Спрашивать у Сакаки бесполезно, ее интересовали лишь танцы, а Тацуя наверняка бы задумался так же, как и Харуки.       В битве между белым и сухофруктовым победил все-таки белый: его она хотя бы могла съесть. Наконец-то можно было расплатиться за все и пойти снова относить девушку домой, однако внимание привлек морозильник с замороженными овощами и мороженым. В голову пришла идея купить что-нибудь для успокоения души и исполнения желания девушки, о котором она не раз упоминала, даже скорее ныла. С другой стороны, шанс того, что она бы нормально его сейчас съела, а не размазала по лицу, одежде парня и не уронила где-то по пути, был слишком высок. Харуки принял решение отложить эту покупку хотя бы на день, может быть, потом по просьбе принесет.       За кассой девушка стояла, опершись на прилавок своими локтями, и очень долго моргала, будто пройдет еще секунда и она уснет. Завидев покупателя перед собой, она переполошилась и быстро пробила все товары, не забыв проговорить все стандартные фразы. Сила привычки.       – А ты купил мне мороженое? – прямо у входа прилетел вопрос, как в самых простых страшилках для детей, но парень все равно дернулся от неожиданности.       – Там не было твоего любимого, – соврал он. В каком-то смысле это была правда, но в холодильнике лежали другие виды, которые девушка могла бы спокойно съесть. Знать ей об этом не надо было.       Оставшиеся два квартала прошли за легким разговором о планах на выходные. Харуки хотел провести их с девушкой (надежда, что она перестала обижаться на него и все обдумала, все еще теплилась в его душе), а Тацуя рассказал о каком-то парке за городом, в который собирался поехать вместе со своей парой. Сакаки же просто лежала на бедном парне и смотрела на пустую дорогу, думая о чем-то своем. Удивительно все-таки, что десять минут назад она была готова свернуть горы.       Когда они подошли к маленькой квартирке в уже стареньком доме, встал вопрос о ключах, без которых войти, очевидно, было нельзя. Один раз, когда он еще жил вместе с девушкой, Тацуя, конечно, залезал через оставленное открытым окно в комнату, но повторять этот трюк спустя лет пять не хотелось. Особенно после нескольких стаканов алкоголя. Как на зло, Сакаки все-таки приспнула, а будить ее не хотелось, и не только потому, что жалко. Пошарившись немного по ее вещам,они нашли ее ключи в маленьком кармашке сумочки. Брелоков на них было даже больше, чем всех ключей.       Коридор, как всегда, был темным, и если бы не привычка, то они бы наверняка где-то да навернулись. Предложение поставить наконец новую лампочку отвергались сразу же под предлогом скорого переезда. И неважно, что новое место было еще не найдено, – главное, что вещи уже начали складываться по коробкам.       Кровать у стены была незаправленной, как будто знали, что вечер закончится так. Тацуя аккуратно присел и уложил девушку, сразу же забрав из-под нее свое пальто. Он принялся снимать с нее обувь, пока Харуки расставлял все на кухне и, судя по ворчанию, жаловался на немытую посуду в раковине. Штаны и свитер тоже было бы неплохо снять, но было как-то неудобно оставлять Сакаки в одной футболке, будто это неправильно. По этой причине он стянул только слишком теплый и колючий для ночи под толстым одеялом свитер и сел на корточки у изголовья кровати. Он рассматривал умиротворенное лицо девушки и осторожно приглаживал ее волосы. Через некоторое время, когда на кухне послышался звук воды из-под крана, Тацуя пригнулся и соединил лбы.       – Спи спокойно, моя девочка. Ты самая красивая, умная и хорошая из всех, кого я встречал. Встретишь еще свое мальчика, хорошо? – прошептал он, чтобы никто, даже она, не услышал. Хотя тихое мычание выдало ее.       Парень поцеловал чужой лоб, накрыл одеялом, лежащим непонятным комком в ногах, уснувшую окончательно девушку, и вышел на кухню, чтобы узнать обстановку.       Харуки, матеря под себе под нос судьбу, споласкивал последнюю чашку, на которой были следы непонятного красного цвета. Напоминало чем-то томатную пасту, но нахождение ее в кружке было сомнительным. Хотя зная выдумки одной особы…       – Хозяюшка, – пошутил шепотом Тацуя, сев за стол, и набрал в только помытый стакан поды из графина. Пить хотелось сильно.       В ответ его лишь передразнили, использовав новую партию нецензурных слов. Харуки наконец закончил со всей посудой и начал ее насухо вытирать полотенцем с изображением петухов. Наверняка это был подарок семьи.       Молчание продолжалось несколько минут, пока парень стоял у раковины, опершись на нее поясницей, и разглядывал в полутьме дерево, растущее рядом с домом. Он отрывал взгляд от него лишь тогда, когда складывал сухие тарелки и кружки в шкафы. Его ничуть не смущало откровенное разглядывание со стороны стола, хотя он, возможно, даже его не замечал, погрузившись в свои мысли.       – Что делать будешь? – отвлек Харуки громкий шепот. В первый раз, когда сказали значительно тише, никто не отозвался.       – Закончу и поеду домой, а в чем вопрос? – слегка нахмурил брови молодой человек: вопрос был слишком странный.       – Я про общую ситуацию, – Тацуя встал и прислонился к тумбе рядом с другим, – вы уже не в первый раз ругаетесь из-за наших встреч, как я понял. Сакаки, конечно, промолчит, не скажет тебе ничего и не покажет особо никак, но по ней видно, что ее это напрягает немного, даже пугает. Она же каждый раз думает, что это из-за нее все споры, будто разрушает ваши отношения, и не хочет мешать.       Снова тишина и снова разглядывание дерева за окном. Рой мыслей и перекати-поле в голове. Долгий вдох и не менее долгий выдох, сопровождающийся шумом.       – Как же это уже все достало, если честно, хочу просто отдохнуть.       Харуки поставил последнюю чашку на столешницу и оперся освободившимися руками за спину. Идея бросить все и уйти приходила к нему уже не в первый раз, но до этого его останавливали остатки чувств к девушке. После, наверное, полугода таких ссор, начинающихся по пустякам, уровень усталости от всего превысил норму.       Очередной грузный вздох. Возвращаться домой совсем не хотелось, но и оставаться больше негде. Тацуя, конечно, прожил тут, в небольшой квартирке с одной полуторной кроватью, год, но идея стеснять девушку звучала для Харуки ужасно. К другому идти тоже было неудобно, все-таки он жил уже не один, а со своей парой. Отель дорого и как-то странно – он жил с девушкой в своей, хоть и съемной, квартире.       – Как же сложно… – произнес парень и двинулся в коридор. Уже слишком поздно. – Ты уже вызвал такси? Или так надеешься поймать?       Тацуя ушел за ним и положил руку на плечо, настигнув в темноте прихожей. Похлопать было делом всей жизни, особенно когда его друг снова ходил понурый. Видимого эффекта, конечно, никакого, но почему бы и нет.       – Собирался поймать. А что, постоять со мной не хочешь, да? Ты меня больше не любишь? Побыстрее хочешь сбежать от меня?       Он состроил до отвратительного жалобное лицо, хотя и понимал где-то глубоко в сознании, что видно его не будет, максимум слышно по интонации. Однако возмущение напротив говорило о том, что перед глазами другого эта сцена все же показалась.       – Ты еще и это от нее перенял, да что же за…       Сдерживать смех было необходимостью, чтобы не разбудить сонное тело в основной комнате, благо, что они уже оделись и собирались выходить. Ключ, которым они закрывали квартиру, был, как обычно, брошен в ящик двери. Осталось лишь дойти до нормальной дороги и немного постоять в ожидании первой свободной машины с надеждой, что это не будет то самое такси из известной городской страшилки.       Доставать другого (иными словами, быть клоуном) было очевидным делом в их немногочисленном кружке, в особенности когда делать было нечего. Именно поэтому после потери бойца в виде Сакаки, которая обычно этим и занималась, на себя эту роль взял Тацуя. Те десять минут пути, что они шли до главной улицы, он всячески кружился вокруг другого, шутил дедовские шутки (которые он уже рассказывал раз десять) и подталкивал его то к обочине, то к какому-нибудь столбу. Харуки, конечно же, тоже это делал, но сейчас он был тем самым взрослым, наблюдающим за бесящимся маленьким ребенком.       – Набегался? – спросил он уже на месте, когда они встали рядом с проезжей частью и высматривали такси. Ничего пока не было. В ответ ему слишком активно закивали. – Я ничего не вижу. Что делать будешь, если не проедет?       – Просто закажу, делов-то, – на удивление спокойно ответил Тацуя. – Тебя точно не надо подвозить? Далеко и темно уже.       Харуки лишь помотал головой и промычал, после чего повисло молчание. Он просто смотрел на дорогу, даже скорее сквозь нее, судя по взгляду, и снова размышлял о чем-то своем, засунув руки в карманы. Груз, который он таскал с собой, оттягивал руку и больно давил на запястье, но и по-другому браться за сумку не хотелось.       Пока проезжали редкие машины других людей, Тацуя что-то печатал в телефоне и немного глупо улыбался. Можно было даже не думать о получателе всех этих сообщений, наверняка они были чрезмерно милого содержания. Однако иногда он немного поджимал губы, закусывал их во время обдумывания фразы или хмурил брови, но чаще была все же та самая глупая улыбка. Когда Харуки это заметил (не очень скоро), он тоже улыбнулся, по-теплому, понимая и перенимая эти чувства.       Но взгляд резко перевелся на черное пятно с зеленым огнем посередине. Такси. Он быстро поднял руку и замахал ладонью, подзывая водителя. Тацуя наконец отвлекся от телефона и положил его в карман, не забыв выключить.       – Точно не поедешь? – еще раз переспросил он, выглядывая из окна машины, но ответ никак не поменялся. – Ну ладно, напиши тогда, как дойдешь. Не забудь, а то я тебя знаю!       – Да, да, хорошо. Тоже напиши. Удачи, – Харуки отошел от двери и махнул рукой, будто бы прогоняя другого. Из закрывающегося окна послышался смешок.       Проводив отъезжающее такси, Харуки постоял еще с минуту и полез в пакет за черной коробочкой с наушниками-вкладышами. Идти так долго без какого-то музыкального сопровождения – не в его стиле. Через еще одну минуту заиграла веселая иностранная музыка, как раз подходящая для танцев, и парень, слегка покачивая головой, пошел в другую сторону к себе домой.       Тацуя в такси снова достал телефон и продолжил написывать сообщения, наигранно жалуясь на все подряд и рассказывая о вечере. Человек был в сети еще 3 часа назад, и шанс, что он не спал, был очень мал, но все-таки был. Да и почему бы не поделиться эмоциями в моменте? По этой причине в каждом сообщении было по десять смайликов, иногда они даже не соответствовали тексту, но зато отлично передавали лицо парня.       Водитель такси, когда смотрел в зеркало дальнего вида, поглядывал на своего пассажира и невольно улыбался, замечая изменения в мимике. Молодежь всегда была забавной.       – С девушкой переписываетесь так оживленно? – не удержался от вопроса мужчина, взглянув снова юношу позади. – Вы уж очень счастливо выглядите для такой поздней ночи, извините за такой вопрос.       Тацуя оторвался от экрана и не понял сразу, о чем его только что спросили. Проведя долгий мыслительный процесс, который на самом деле длился не более десяти секунд, он ответил:       – А, да… Что-то вроде того. Со своей парой общаюсь, – уголки его губ снова поползли вверх после того, как его окликнули и лицо приобрело недоумевающее выражение. – Ничего страшного, в вашем вопросе не было ничего плохого, – вскоре дополнил он, вспомнив о том, что перед ним извинились.       – Очень рад. Мы скоро подъедем, будьте аккуратны.       До высокого здания осталось действительно не больше километра, и проехали они его очень быстро. Несмотря на это, парень все равно написал пару строк о том, что случилось минуту назад, пофыркивая над текстом. Это был слишком интересный случай, чтобы не рассказать о нем.       Как оказалось, в такси тело привыкло к теплу, а на улице по ощущениям похолодало еще сильнее. Радовало лишь то, что от входа в дом было недалеко, и Тацуя быстро попал в здание. Лестницу он преодолел за считанные секунды, словно не он выпил несколько стаканов высокоградусного алкоголя, написал Харуки о приходе и уже вставил ключ в замок, когда вспомнил, что шуметь нельзя – все уже должны были спать.       Дверь бесшумно открылась, над головой сразу зажегся автоматический свет. Тацуя так же тихо разулся, снял с себя и повесил всю верхнюю одежду в шкаф, но его внимание привлек слабый свет из дальней комнаты. Он на носочках пошел в спальню, где наверняка кто-то лежал, и отскочил в испуге, когда перед ним показался сонный человек, потирающий глаза и пытающийся проморгаться, чтобы увидеть хоть что-то.       – Ты чего не спишь еще, Сора? Так поздно, я думал, ты уже давно на кровати лежишь, – спросил он, шумно вдыхая воздух. Это испугало его настолько сильно, что он задержал дыхание.       – Нами было принято решение дождаться тебя, но в какой-то момент глаза закрылись и все, – голос звучал хрипло после дремоты для такого официального ответа, но все же ощущалось это по-домашнему уютно. – Как посидели? Успокоили Сакаки?       – Да, отнесли ее домой, потом я на такси уехал, а Харуки пешком, – начал свой маленький рассказ Тацуя. Он подошел к шкафу и начал выуживать оттуда пижаму и теплые носки. – Я его уговаривал со мной поехать, но он решил пройтись. У него опять какие-то проблемы, половину пути грузный был. Надеюсь, он ее наконец бросит, видно же, что страдает.       Когда он сделал шаг назад от полки в шкафу и посмотрел на дверь в спальню, перед ним предстала весьма милая картина: его уже никто не слушал, потому что от некоторой усталости прислонились к стене и опустили голову, закрыв глаза. Даже когда он замолчал на минуту, никакой реакции не последовало.       – Иди досыпай, малыш, я скоро к тебе приду. Давай, надо хорошо поспать, на кровати, под одеялком, в удобстве, м? – парень подошел и аккуратно повел к кровати тяжелое тельце, еле передвигающее своими ногами, благо, что до их кровати было только три шага. – Давай, вот так.       После того, как он уложил Сору и накинул сверху хорошее, теплое одеяло, он поцеловал чужой лоб и вышел в ванную, чтобы смыть с себя всю грязь и пыль прошедшего дня. Было приятно вернуться и узнать, что его ждали, хоть и уснули в процессе. Скоро закончив даже чистку зубов, Тацуя быстрыми шагами вернулся и улегся рядом, сразу же обхватив руками другого человека и сделав себя большой ложкой. Любимая поза, от которой он никогда не откажется. Усталость от рабочего дня, даже скорее недели, опустилась и помогла ему уйти в царство Морфея.       Примерно через час пришло сообщение, что друг тоже благополучно вернулся домой, но заметят его лишь утром.